Фея моих снов

Ну вот, всё же было хорошо. Почти, за исключением мелочей. Если не параноить и не искать скрытые смыслы, она честно очень старалась. Потому что устала — настолько, что вторая серия вчерашней жути разозлит, а не напугает. И то и другое, кого она обманывает, но все равно прогресс. Или просто пока ничего ужасного, только мутно и тревожно. Главное — никаких апокалиптических глюков за окном и Красный Фонтан, трогательно и успокаивающе такой же, как раньше. До сих пор был. А Саладин нет и откровенно пытается ее спровадить. Как-то даже по-хамски: прямо спрашивать «зачем ты приперлась» (пришла, но без разницы) и предлагать в темпе свалить — не его стиль. Но вот вообще не обидно. Раньше, когда босс не беспокоился о своих будущих детях, он хамил тоньше и замороченнее. Так что это он не со зла, тут что-то другое. Она чувствует, любимому ученику Лилис и даже самой Древней Ведьме ее не переубедить. Саладин честен с ней, почти, наконец-то. И хочет от чего то уберечь. Возможно, только из-за детей, но однофигственно. Здорово, что он их любит и до слез приятно, она тоже постарается быть хорошей матерью. Саладин и раньше не раз берег ее и спасал, как умел. По-своему, но эффективно, ее жизнь с того и началась. Только обставлял это как-то так — выебисто, в своем духе. Что и «спасибо» говорить не хочется. Словно нафиг оно ему не сдалось, случайно вышло и в гробу он видал всяческие сантименты. Шел мимо, нечаянно спас мелкой девчонке жизнь, благодарить не надо, все тлен и ерунда. Особенно она. Вот же, босс родился таким противным, или были хорошие учителя? Не он такой, жизнь такая. Но он всегда относился к ней теплее, чем хотел показать. Сам раскололся. Раз магическая бомба-вонючка под дверью — забавное и трогательное воспоминание. Наступить в ловушку — такое себе, одним простеньким очищающим заклинанием не обойдешься. Бомбезно вышло, и пока она жива, не забудется. Ужас и восхищение зашкалили, пусть и были еще цветочками. Как потом оказалось. Было еще такое, что в бреду не приснится, чуть позже, но тот день не потускнел в сравнении. Когда противный директор, до этого всегда замечавший пакости на подлете, скрылся в клубах зеленого дыма, она испугалась, что всё. Карцером и даже исключением не обойдется — он ее убьет, как только почистится и прочихается. И так ржала, про себя, изо всех сил стараясь не палиться — как-будто просто закашлялась, что чуть не задохнулась. Это было непреодолимо. Но босс на удивление не разозлился, и на сдавленный смех тоже — заметил он всё, можно не сомневаться. Просто с покерфейсом оставил на дополнительные занятия. Даже не вредничал на них, как обычно, и был в хорошем настроении. На самом деле его умиляли ее проделки, кто бы мог подумать. Прикольная шалость и повод поставить пятерку за практическую магию — обмануть Великого Мага суметь надо. Даже если он был слишком занят, чтобы помнить о ерунде. Прекрасно для ученицы, тем более девчонки. Ха, потом у нее гораздо круче было достижение, вообще заебись. Босс опять попал в ловушку и стал отцом ее будущих малышек. Они будут на него похожи, немного? Или лучше сильно. Правда она тоже попалась, потому что на такое не рассчитывала. Но всё равно, счет у них 2:… не ноль, куда ей, но пара очков на ее счету. Тогда шеф вида не подал, разумеется. Лишь сейчас признался, что это было мило, и как она опять смеялась — тоже. Даже поржал вместе с ней, только как-то невесело. И ни с того ни с сего радикально сменил дизайн входной двери. Нашел время. С тех пор, как она в последний раз здесь была, у босса появилась куча дел поважней. Миели подергала ручку, с облегчением убедившись, что поддается. Она подождет, что еще есть снаружи плохого… будет. Раз Саладин сказал, что «тогда она поймет, почему надо от него бежать». (Нет). Заценит масштаб пиздеца и сразу назад — а он что думал? Она не уйдет ни за что, фиг ему. Пока не выяснит, что за фигня здесь творится, и потом тем более. Что бы он ни говорил, нарочно, чтобы она обиделась и свалила — всё будет мимо. Она — его жена, и помнит брачные клятвы. Плевать, что не успела произнести, как положено, и на его мнение о глупых ритуалах тоже. Сам он глупый. Думаешь? Это было мило на самом деле, твои бомбочки. Так, что можно отвлечься и стать немного тем… кого давно не помню. Поэтому я не ругал тебя и не наказывал как следует, хотя надо было. Оу… хоть бы предупредил. Миели чуть не споткнулась, стоя на ровном месте. Саладин всего лишь залезает ей в сознание, если забыть защищаться. Как всегда, ничего нового. Но сейчас всё так… и он никогда еще не говорил с ней о таком и в таком тоне. С чего бы?.. Неважно. Главное, одним страхом, что за закрывшейся дверью теперь никого нет, меньше. Ее любимый муж здесь, не испарился, как фантом, спасаясь от назревших неприятностей. Или за лучшей судьбой и перезагрузкой. Они обсудят это потом, или нет. Сначала насущные проблемы, и звуки. Не в голове. Не страшные и определенно знакомые голоса уже совсем рядом чертовски пугали. Тем, чем окажутся? Миели прислонилась к неприятно холодной стене, стараясь восстановить дыхание. И не впадать в панику. Пофиг, пусть она опозорится… уже, но вообще неважно, главное — решить проблему. Пусть видят, как она очкует, и остальное, лишь бы ничего не прослушать. От звона в ушах. У нее еще много веков впереди, чтобы стать, как Гриффин. Сильной, умной и самоуверенной заразой. По большей части, слабости и эпик-фейлы у великой директрисы тоже бывали. И не только в юности. Так что нечего тут. «Первый директор и основатель школы»? Но это глупость какая-то! То есть правда, всё так, но Саладин пафосное нечто на свою дверь не повесит. Словно сраный музей, а не кабинет. Памятники себе любимому — не его стиль, он по-другому противный. А от поклонов и излишних заискиваний неизменно морщится. Даже на хамство может не обратить внимания, случайное и небольшое. Потому что орлы не ловят мух и вообще всё тлен. На большее никто и не решится, помня, кто есть кто — самоубийц нет. «Давайте проще ребята, и к делу уже, без нелепых телодвижений. Не на «эй ты» и ладно, сойдет. Как вы все достали, еп вашу мать. Глупые лица, глупая лесть, нафиг не всравшаяся» — вот это по его. Шеф бы по-другому сказал, а в каких выражениях он думает, никто не знает. Ни одного учреждения или улицы его имени в Магиксе нет. Саладин и сам знает, что умнее и круче всех, вместе взятых, напоминать не нужно. Жопу лизать тем более — фу это и негигиенично. Если речь не о развратных блондиночках в спа-салоне. Новая помпезная надпись — шутка, или… нет, и без комментариев почему. Даже она (временно, со всеми бывает) не настолько глупа. Чтобы заподозрить Саладина в мутных и непонятно зачем нужных розыгрышах. Шеф прикалывается изящнее, и так, что смешно только ему. А остальным плакать хочется. И никак не от избытка дури в организме. Миели протерла глаза и вновь уставилась на табличку. То же самое, ну и фиг с ним, потом разберемся. Главное, имя осталось прежним, а не как ей с перепугу показалось — от сковавшего грудь липкого страха прервалось дыхание и чудом не подкосились ноги. Всё как положено, только дизайн вопиюще другой. Сам Саладин вычурное безобразие на свою двери не разместит, пока жив. Плохая шутка, не время для таких. Притворимся, что не слышали. Может, в новой реальности он изменился, пересмотрел вкусы, вот и всё? — Расписание пересдач на доске объявлений, молодые люди, ознакомьтесь в перерыве. Завуч Кодаторта всё такой же, и озабочен какой-то хренью. Словно вся жуть и балансирующий на грани падения в жопу… перерождения мир — просто шутка. Больше всего любит махать мечом на арене и проводить тренировки, но экзамены и воспитательную работу никто не отменял. Теснящая грудь тревога отлегла, позволив жадно и глубоко вдохнуть. До головокружения, но поддаваться разлившейся по телу слабости она не будет. Нельзя. Всё так просто, скучно и буднично… никогда не думала, что «вот оно — счастье». Ужасно жаль, что это неточно. Что-то всё равно не так… вот бы показалось. Получило безобидное объяснение. — Но директор, там нет… — Третьей попытки? Их только две, потом отчисление. Если техническая механика и боевые искусства настолько не ваше, то боюсь… — Директор Кодаторта, послушайте… Кто? Может, он сказал «завуч»? Послышалось — неудивительно, когда издалека и в ушах всё еще звенит. Не от страха. За себя она больше не боится, надоело. А за Саладина не нужно, правда же? Он слишком умен и… осторожен. Другие варианты — ну, такие, не будем плохо о любимом муже. Никогда не хотел стать героем. «Я что, похож на идиота?» — она помнит. Молодой босс прикольно высказался, прежде чем пошел в Облачную башню за сыном Гриффин, в своем духе. Иначе стал бы уже давно и не сидел сейчас в кабинете со странно изменившейся табличкой. Наверное, босс в новом прошлом — уже настоящем — легенда при жизни, за особые заслуги. Он и раньше был легенда, но не такая. Победа над Прародительницами три тысячи лет назад — это другое. Была давно и неправда и вообще неизвестно как, никто же не видел. Пруффов нет. А в учебниках, которые пишут победители, всё подправят, как нужно. Наверное, босс всё-таки взял и опять стал героем Магикса, самым настоящим, без наебалова. Даром что любит циничные шуточки про героических дурачков и юных максималистов. Которые погибли красиво, а оставшиеся выкручивайтесь, как хотите. Что труднее и совсем не почетно. Покончил с бывшими наставницами, и ходит теперь как живой памятник. Сам не рад, а положение обязывает. «Почетный директор» — потому что достали лекции и экзамены, и, главное, ученики. Не его вся эта педагогика, вот и свалил рутину на бывшего завуча. А звук искажается, отражаясь от стен, в коридорах так себе акустика. Саладин подслушиванием не утруждается — что ему нужно, узнает другими методами. — А ты что здесь… Миели замерла, натянуто улыбаясь. Напряженно следить, узнает ее преподаватель боевых искусств или реально впервые видит — глупая паранойя. Но это сильнее нее, как и опять сковывающий грудь и все внутри противный холодок. Она уже выпускница (за особые заслуги, не будем уточнять, за какие), и уставное приветствие не обязательно. Но рука сама собой потянулась вверх. Она же не неизвестно кто теперь в родной школе, да? — Миели… Кодаторта в новой реальности ничуть не изменился — тот же двухметровый качок в кожаной жилетке и берцах. Для тренировок и полетов на драконах — самое то. На офисный костюм не перешел, его в нем сложно представить. Да и зачем? Директор волен приходить на работу, в чем хочет. И когда считает нужным. И всегда прав — да, как можно забыть самое главное. — Мы знакомы… вы помните меня? Стоило сказать что-то поумнее и поинформативнее. И получить наконец ответ на самый важный вопрос. Помнит, конечно, так или иначе, раз назвал по имени. И смотрит удивленно, но не как на незнакомку. Но нервы сдали и получилось лишь позорно всхлипнуть, произнеся невнятное нечто. — А должен был забыть? «С фига ли?» Выражаться, как ученики, Кодаторта не стал, и оставил вопросы при себе. Счел все странности причудами беременных. Авансом, можно и еще что-нибудь ляпнуть. Миели невольно опустила глаза, чтобы избавиться от совсем странного наваждения. Раз всё так меняется… Конечно, она всё также беременна и прекрасно это чувствует, не глядя. Даже руку на живот класть не нужно, но это успокоило. Чуть-чуть. Раз не рассосалось… мало ли, значит, и с их отцом все в порядке. Да? Дети же не могут сами по себе появиться. А Кодаторта и с ней знаком, как раньше, и… — Ты в отпуске по состоянию здоровья, но не настолько давно. Тебе нехорошо? Вот уж глупости, ведьма прекрасно сама о себе позаботится. Хорошо. Если ее положение не удивляет нового директора, значит, так и должно быть. И… Кодаторте не приходилось иметь дело с беременными учениками, только с травмированными, поэтому он заметно напрягся. Даже разрешил троице балбесов лишнюю пересдачу, чтобы свалили и не мешались. — А почему на кабинете Саладина табличку поменяли? Была же совсем другая, я помню. И не только она, многое меняется. Вы ничего не замечаете? Или пойдете звонить в институт психиатрии? Ведьма не может так просто взять и сойти с ума, но от сильного проклятья или темного зелья вполне. Миели задержала дыхание, боясь прослушать ответ за гулко забившимся прямо в ушах пульсом. Или… нет, хотеть его прослушать глупо и бессмысленно. Кодаторта вздрогнул и странно взглянул на нее — не как на повредившую ментальную ауру. Словно понял, о чем она… на секунду, и попытался вспомнить ускользнувшее. Показавшееся… ерунду. И тут же отмер, потерев глаза рукой. — Работа в Институте Времени повлияла на твою психику, и не только. Мэлько чуть не съел меня за допущенную небрежность и правильно сделал. Запуск коллайдера мог закончиться фатально не только для тебя. Нам всем повезло, что обошлось лишь… небольшим приобретением. WTF, о чем он? Понятно о чем, бедный завуч откровенно боится, что она родит прямо здесь, если расстроится и разволнуется. И хорошо, необязательно ему знать, что нет. Еще рано. Значит, не будет ломаться и включать директора и всё расскажет. Про чертову табличку, и… Саладин точно здесь, она чувствует. — Хочешь зайти туда? Ладно… — Кодаторта с непонятным выражением кивнул на дверь директорского кабинета. Словно он всё понимает, только она нет. — Табличку сменили уже давно, после разрушения Обсидиана. Прежняя разбилась… так же бывает? Миели инстинктивно пригнулась, уворачиваясь от огромной сосульки. Ледяное копье, почти целый айсберг, прилетела из глубины снежных туч. Чтобы идеально точно, как дротик в яблочко, вонзиться в центр знакомой с детства таблички. Превратив ее в кучку осыпавшихся на пол осколков. Беззвучно и оттого особенно пугающе. Как в сегодняшнем кошмарном сне — из-за чрезмерного стресса, беременности и переедания на ночь. Он наконец вспомнился, но лучше бы не. — Осторожно. Кодаторта поспешно поддержал ее под локоть — незачем, она бы не упала. Дурацкое наваждение, подумаешь. И что-то еще… собрался позвонить Мэлько, чтобы он срочно позаботился о сестре. И прекрасно. Она знала, что у братишки всё хорошо, но лучше увидеть. И Мэлько ей не помешает, что бы они с Кодатортой себе ни думали. Поможет — так, как ей нужно, или пойдет на фиг.

***

— Драконы Пироса могут помочь… если не окажутся большим злом. Это единственное, что их остановит. И поможет тебе. Если ты еще способен их подчинить. Остальные точно нет. Гриффин еще не отошла от притупившего все чувства и страхи пофигизма и не смогла полностью поверить? Если возмутительно спокойна, когда Магикс вот-вот обрушится в пропасть тьмы. Потеряв многое и многих. По ее вине, между прочим. Как раньше спасла, так теперь что — я тебя создала, я тебя и разъе… разрушу к херам? Или старая (душу как лицо не подправить) ведьма поразительно собрана и хладнокровна? Да нет, бред какой-то. Миели раздраженно поджала губы (во сне, такое бывает?) — полюбить директрису Облачной башни ее не заставит ничто. Если бы эта ведьма героически (или хоть как-нибудь) погибла, пытаясь переписать историю, то может быть. Ей точно стало бы не по себе из-за всех плохих мыслей и пожеланий. Но этого же не случилось, раз Гриффин благополучно вернулась из небытия и всё у нее прекрасно. Любимая школа ждала, сын слишком мал, чтобы держать зло, и Саладин всё так же смотрит… как не смотрел ни на кого больше. Значит, произошло что-то другое. Ведьма состроила непонятно что значащее выражение лица, как Кодаторта — они сговорились? — увидев без приглашения пожаловавшую в Облачную башню компанию. Словно хотела всего и сразу, и самой непонятно чего. Но Саладин огорошил бывшую с порога, не дав собраться с мыслями. И был слишком озабочен грядущими проблемами, чтобы смотреть телячьим взглядом — хоть что-то хорошее. — Твой сын жив, но чтобы встретить его, надо очень постараться… нам всем. И не факт, что получится. После того, что ты уже успела наделать. Хотелось верить, что нет, но увы. Так честен с тобой я не был еще никогда, не сомневайся. Поверь, нет времени спорить. Покопайся у них в сознании, пока можешь. Насчет него не уверен, что выйдет, но принцесса Флора слишком добра и открыта, чтобы ставить барьеры. — И помоги ему вернуть нормальный облик. Ты знаешь как? Очень плохо, если нет — иначе наших наставниц не победить. Только бежать или договориться… пожертвовав многим и многими. Или в порядке бреда погибнуть в бою. — Но изменить будущее получится лишь в первом варианте. И попасть туда… тебе. Гриффин всё же сбилась с пафоса, став почти живой и нормальной. Замерла, прислонившись к стене и беззвучно шевеля губами. Бокал с непонятным бордово-красным отваром — вином директриса не злоупотребляла, предпочитая успокаивать нервы и совесть зельями — выскользнул из руки и со звоном упал на пол, разлетевшись на осколки. — У нас мало времени… почти совсем нет.