Пираты Карибского моря. Проклятье круизного лайнера.

      Барбосса искоса бросил взгляд на компас, в очередной раз, сверяясь с тем, куда указывает заколдованная стрелка. Этот компас – его спаситель, его пропуск с ужасного корабля-призрака. Но пока «Умирающая чайка» – судно, на котором удирал от них Джек Воробей, упорно не появлялось на горизонте, как бы страстно не желал того пиратский барон. Лишь ранняя заря, окрасила небо в золотисто-охристый: — Солнце вышло, как и твоё время — глухо пророкотал Салазар, возвышавшийся за спиной разбойника. Дух не смотрел на пирата, он в раздумьях глядел на тёмные воды, опираясь на свою проржавевшую рапиру. Словно взвешивал в уме что-то для себя очень важное. Удар острия о доски палубы и клинок офицера Нико Кортеса – жуткого мертвеца с развороченной физиономией, взмыл в воздух, кольнув корсара в беззащитное горло. — Позволь с тобой не согласиться! — запротестовал Барбосса, нервно сглотнув и захлопнув крышку компаса. — Хочу уточнить! Согласно уговору срок истекает на восходе солнца, а это только первая заря, и солнце взойдет еще не скоро! Я знаю, что вы человек чести... — Чести? — криво ухмыльнулся дух во плоти, по-прежнему не оборачиваясь. — Ты совсем не знаешь меня. — Зато знаю, что значит уступить Воробью. Он враг нам обоим! — По-твоему кто я такой? — Барбосса сбился, потому что не ожидал такой прыти от хромоногого призрака. Салазар гневно развернулся, взметнув в воздух тёмные спутанные волосы, и тут же оказался напротив пленника, злобно заглянув тому в глаза. — Свою собственную смерть я как-нибудь переживу, капитан, мне не привыкать… — сглотнув, пробормотал пират. — Правда, меня сильно огорчит, что меня снова убили. Послушайте, почему бы вам, пока мы коротаем время, ожидая восхода, не рассказать, что такого сделал Джек Воробей, чтобы настолько разозлить мертвецов? Сабля в руке офицера Кортеса, безмолвно ожидавшего приказа командира, не дрогнула и не опустилась ни на сантиметр. — Мертвецы, как известно, сказок не рассказывают и своими историями не делятся, — презрительно хмыкнул Армандо, сощурившись. Оценивая, что замыслил его враг. Ведь тянуть время бессмысленно. Корсар будет убит, как бы не выкручивался. — Ну, да, — охотно согласился Барбосса, — живым они ничего не рассказывают, но мы-то с вами оба покойники. Мне довелось быть застреленным. — Он замолчал, проверяя, подействуют ли его слова на Салазара. Подействовали. Призрак кивнул своему подручному, и клинок слегка опустился. Барбоссу обрадовал этот добрый, по его мнению, знак, и он бросился развивать свой успех: — Помнится, когда-то я слышал немало историй про одного славного испанского капитана, которого называли El Matador del Mar. Он был грозой морей и убил тысячи людей... — Нет-нет-нет. Не людей, — поправил его мертвец. — Пиратов! Ясно? Армандо отвернулся в сторону от Барбоссы и уставился вперёд. На мертвых матросов из своей команды и рыжую макушку девушки, что пыталась его убедить в невероятном. С тех пор как его называли El Matador del Mar, прошла, казалось, целая вечность. Да, целая вечность миновала с той поры, когда он мог заниматься единственным делом, которое он считал праведным, — уничтожать преступников. А единственной причиной, лишившей Салазара этой радости, был Джек Воробей. Продолжая следить за гостьей из будущего, дух во плоти начал свою историю. Он говорил низким приглушенным голосом. Барбосса мог бы поклясться, что мертвец испытывает тоску и боль, если бы не знал на личном опыте, что покойники ничего не чувствуют. Но как дело обстоит с проклятыми? Что происходит с такими скитальцами? Вдруг, они чем-то отличаются? — «Немая Мария», — со вздохом бросил Салазар, — не всегда выглядела так… чудовищно. В свое время этот галеон считался гордостью испанского военного флота. Она гордо летела по волнам, догоняя противников. После этого ни у одного пиратского судна не было шанса на спасение. Воробей отнял у меня всё. Оставил нас гнить в объятиях смерти в Треугольнике... Вот, собственно, и сказочке конец. Клинок подручного Салазара вновь оцарапал горло разбойника. Но пиратский капитан ничуть не встревожился. Вместо этого Барбосса указал на горизонт, над которым забрезжил рассвет. — Вон! Нашел, как было обещано, — сказал он. Армандо повернул голову в ту сторону, куда указывал пленник, и удивленно поднял брови. Оказалось, что пират действительно сдержал свое слово. Там, вдали, на фоне солнечного диска, показался черный силуэт кораблика. Жуткая улыбка расплылась по красивому когда-то, а теперь ставшему ужасным лицу покойника. Сейчас Салазар был как никогда близок к тому, чтобы поймать Воробья. А когда эта птичка окажется у него в клетке, он постарается подрезать ей крылышки так, чтобы тот никогда больше не смог летать. И чирикать тоже. — Вперёд! — прошипел мертвец, и легко оттолкнув Барбоссу от штурвала, в руки вахтенных, передал управление старшему помощнику. Лейтенант Лесаро, как показалось пиратскому барону, материализовался прямо из воздуха, пока сам Салазар, тяжело ступая по лестнице, спустился с мостика. Армандо отправился на полубак, чтобы внимательнее рассмотреть в подзорную трубу Воробья и его подельников. Свою заветную цель дух не мог оставить без внимания. Всё складывалось так, как он желал, если бы ему не мешал один раздражающий фактор. Варгас – та маленькая выскочка. Бросив гнилое ведро и щётку, девчонка семенила по пятам за призраком, не уставая повторять: — Сеньор Салазар, выслушайте! — Что ты хочешь от меня девочка? Что? — Дух во плоти устремил на Анну немигающий огненный взор. — С меня довольно бреда. Ты была на пиратском корабле и этого достаточно. — Вы же меня видите, не так ли? — Снова затараторила рыжая. — Я говорю вам чистую правду. Я из будущего. Мне нет смысла лгать. На том корабле я оказалась по необходимости. Мне нужно было увидеть вас! — И как? Увидела? — мертвец сочувственно усмехнулся. Эта мелочь не испортит его момент истины. — Да. А вы видели нашивку «Немая Мария» у меня на рукаве, под гербом и флагом Королевства Испании. И вы не можете утверждать, что это обман зрения. Я знаю, у покойников этого не случается. По-вашему, откуда она? — Мне плевать — фыркнул Салазар, опершись на разбитые ограждения крамбола и вперившись в подзорную трубу, заботливо поднесённую к лицу офицером Магда. Слишком долго он созерцал мрак Треугольника, стараясь не задаваться вопросами, на которые, возможно, даже ответа не было. — «Откуда эта возмутительная девица? Кто она? Без разницы…» — Знаете — рыжая оказалась рядом, заставив призрака помрачнеть, — как-то, когда у вас было хорошее настроение, вы рассказывали, что ваша матушка сажала удивительные белые розы в своём саду. Как вы любили её. И жалели, что цветы она упрямо растит сама, не прибегая к помощи садовников. Вам тоже, до сих пор, нравятся розы. Они будят в вас приятные воспоминания. А ещё… ещё вы с лейтенантом Лесаро одну академию заканчивали в Кадисе. Только он учился на пару курсов младше, и вы ему покровительствовали. Вы были товарищами с юности. Мертвец замер на мгновение. Прислушиваясь к словам странной девушки и собственным ощущениям. А потом свистяще выдохнул, прикрыв глаза. Чтобы спрятать от назойливой незнакомки память прошлого. Ту грусть, которая одним упоминанием, способна наизнанку душу вывернуть. Душа – это всё что осталось у него. Самое распоследнее достояние. — Откуда…? — Хотел было спросить Салазар, но после передумал, стиснув перепачканными пеплом пальцами перилла. — Хорошо. Допустим, ты не соврала. Ты одна из нас. Иначе просто не могла бы знать такие подробности. Говори, — приказал Армандо, воззвав к собственному благоразумию — что ты там бормотала о заклятье и морской волшебнице? Чего ты хочешь? Чтобы я не убивал Воробья? — Нет, убивайте, в своё удовольствие. Всё очень просто, сэр — приободрилась Энн. — Но, пожалуйста, будьте предельно осмотрительны. Я чувствую, что случится что-то нехорошее. Ваша ярость вас до ручки доведёт. — Вряд ли с нами может произойти что-то хуже этого — мертвец обвёл широким жестом свой изуродованный корабль и призрачный экипаж. — Просто прислушайтесь… Что-то пошло не так. Не по плану, что Анна нарисовала в своей голове. Едва Варгас закончила сумбурное повествование, небо и море вновь поменялись координатами. Подобно песочным часам, когда их небрежно переворачивают, ударяя по глади столешницы. Всё вокруг стало туманным и расплывчатым. Даже иссечённое лицо призрака, не пытавшегося удержать её. Рвано хватанув воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, рыжая поняла, что снова проваливается в бездну. Холодную и липкую. Очень глубокую. Будет ли шанс оттуда выбраться? Быть может, Салазар – последний человек, которого она видела перед гибелью. — Вот дерьмо… — меланхолично подумала девушка. — Надеюсь, капитан, и ребята не подставятся…