Пираты Карибского моря. Проклятье круизного лайнера.

«Любовь Орлова» заканчивала швартовую операцию правым бортом у пристани центрального терминала порта Бергена. Концы были заведены на причальные тумбы, а подталкивающие несчастный лайнер буксиры, трудолюбиво шумели двигателями. Гильермо Лесаро, сжимавший штурвал, кое-как настроил громкую связь, дабы палубные партии и капитаны тягачей, слышала его приказания. «Орлова» не мешала лейтенанту и не противилась. Тут Салазар оказался прав. Но, тем не менее, было что-то такое неприятное, что осторожно касалось Гильермо изнутри. Словно нащупывало червоточинку. Такую, в которую можно пробиться, разрушив всю оборону призрака. При всей к нему симпатии – ничего личного. Ведь людям доверять нельзя. Вне зависимости оттого, живые они или мёртвые. Едва на якорное устройство судна, пока ещё на холостом ходу, было подано питание, как оно тут же отказало, встав намертво. Из-за возраста и созданного лайнером повреждения, заклинило звёздочку брашпиля. Пришлось срочно вызвать вахтенного механика – Бернардо Гарсиа. Очень хорошо, что воспитанник Родригеса с этим справился. По крайней мере, лейтенант Лесаро испытал огромное облегчение, когда услышал штурманский свисток, сигнализирующий о том, что оборудование исправлено. — Не бойся подойти к берегу, там тебя не тронут — заверил теплоход Гильермо, зная, что тот его слушает. — Тебя никто не станет утилизировать. Сто процентов. Это не выгодно. Живая легенда, намного привлекательнее, нежели металлолом. — Проклятый лайнер, недобро разглядывал старшего помощника, будто хмурился, о чём-то размышляя. От этого становилось тревожно, но дух во плоти успокаивал себя тем, что корабль-призрак перебесится, лишь только получит официальное подтверждение, что опасаться нечего. — Не веришь мне? Напрасно. Я не стал бы тебя обманывать. Наш капитан не допустит твоего уничтожения. Таким было условие, когда мы связывались с новым хозяином Neptune Lines. А вот командование Армады хотело тебя на дно пустить. Салазар не позволил им и других переубедил, кто имел претензии. Меня в том числе. Наверное, почувствовал. Я хорошо его знаю, потому был сильно обескуражен подобным поведением. Он не стал бы возиться с простым судном и тем более латать его, получи оно пробоину в ходе преследования. А тебя почему-то спас. Начнёшь жизнь заново… — печально усмехнулся Лесаро, — как и мы все. Когда-то давно, мы были такими же измождёнными и разбитыми. С гнилым, изъеденным морскими гадами корпусом. Только не из металла, а из дерева. Остов один. Это сейчас «Мария» гордая и носом ведёт, — слова лились сами собой, зарождаясь где-то в груди, под форменной рубашкой, напротив золотого крестика. — Уверен, она помнит прошлое. Ты тоже помнишь. Каким бы оно ни было. Разумеется, были мгновения, которые тебе нравились. Что это было, расскажешь мне? Замерев от откровения, на секунду, «Любовь Орлова», задумалась. Даже на месте зависла, несмотря на застопоренные винтовые лопасти, так что буксировщики напряглись, натянув лаги, дабы сдвинуть махину в сторону. — Спокойнее — Гильермо повернул руль на десять градусов, — сбегать нет нужды. Из порта уже не выбраться. Там, позади, на рейде, стоит наш фрегат. Она не выпустит. Так что? Неожиданно, сознание старшего помощника, как туманом заволокло. Перед глазами возникли чёткие образы. В их числе – Александр Похилец, бывший командир теплохода – Лесаро узнал его, ибо видел раньше на фотографии и старпом Карелин. Оба они в окружении туристов с фотоаппаратами, на комфортабельной верхней палубе. О чём-то разговаривают, попутно повествуя разношерстной толпе, о маршруте дальнейшего плавания. Это видение было наполнено светом и радостью, азартом и холодным ветром Арктики. Историями, которые «Любовь Орлова» и её команда, переживали не единожды, с тех самых пор, когда она молодая и красивая сошла со стапелей в 1976 году в Югославии. Следующая картинка, всплывшая в мареве, была прозаичнее. О том, как экипаж из Приморья покинул навсегда, арестованный за долги лайнер. Последним уходил, как водится, капитан. И теплоход, уже обретший собственное сознание, беспомощно смотрел ему вслед, покачиваясь на холодных волнах у пристани. Эта зима стала решающей. Из Сант-Джонс проклятый корабль медленно потащат, словно катафалк на погребальной процессии, к месту последнего пристанища. Разве не права «Орлова», что не согласилась погибать из-за человеческой алчности? — Конечно, права — подтвердил лейтенант, когда миражи растаяли. — На этот раз не будет так. Будет иначе. Ты ещё будешь сиять, красавица. Только нужна модернизация. «Мария» вообще была парусной! «Любовь Орлова» не заметила, как за словами и рассказами, буксиры подтянули её к берегу, а палубная команда испанских покойников, притворившись людьми, набросила швартовы на причальные тумбы и битенги. Всё быстро, споро, без лишнего волнения. Эти хитрецы связали свободолюбивый лайнер накрепко. Заработал цепной барабан, и якоря пошли в воду. — Правый якорь отдать! Следите, чтобы на цепь вышла, как можно удачнее! Один, второй… Правильно, что не доверяют ей. И обернуться бы, да вырваться… Увы, как сообщил дух у штурвала – позади фрегат-преследователь. Не менее странный и призрачный, нежели она сама. Его присутствие, не враждебное, но как рык сторожевой собаки – предупреждающее, «Орлова» кормой почувствовала. Потусторонний холод, исходивший от застывшего на рейде, как гордое изваяние, военного корабля, пугал и успокаивал одновременно. Что-то было в нём особенное... Сможет ли она такой стать? — Всем спасибо! — Между тем, проговорил Лесаро по общесудовой, щёлкнув тумблерами выключателей. — Сегодня отличный день. Молодцы, ребята. Приберитесь на палубе. Скоро придёт командир и представители Neptune Lines, нам нужно соответствовать. — Так точно, сеньор! — голосом боцмана, прошипела рация в петличке. — Будут ещё распоряжения? — Никак, нет. Главное сделайте всё правильно. — Есть, капитан! Варгас пришла в себя и тяжело вздохнув, уставилась в желтоватый пластиковый потолок. Знакомый. Можно даже сказать – приветливый. Никаких тебе гнилых досок и рваного паруса. Вместо них – медицинский блок, яркие лампы и судовой врач поблизости. Очень настороженно, Алехандро склонился над девушкой и, заглянув рыжей в глаза, проверил реакцию: — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, пощёлкав пальцами перед носим Энни. — Приём. — Не знаю. — Ответ был больше положительным, нежели отрицательным. — А что со мной произошло? Почему я здесь? — Ты была без сознания несколько часов — разъяснил судовой врач, невесело хмыкнув. — Ты просто отрубилась на палубе. Второй помощник вызвал меня. Он же тебя подхватил под руки. Иначе, ты была бы сейчас как мы – мёртвая. Не забудь, потом Мигелю Сантосу спасибо сказать. Он и Мосс переживают больше других. Достали меня, черти полосатые. — А… ага — проглотив сухой комок в горле, — неуверенно кивнула Варгас, всё ещё сомневаясь в реальности происходящего. — Мне кажется, привиделось, что я провалилась в прошлое. — Слабым голосом поведала девушка, покосившись на капельницу. — И, что меня заколдовала Мари Лаббе. Та женщина, с лайнера… Вы знаете её? — Шанса? — Алехандро стащил с носа круглые очки в тонкой блестящей оправе. Протёр их кипельно-белым платком, а затем нацепил обратно, ещё раз взглянув на свою подопечную. — Безусловно. — Я думала, что она обыкновенная мошенница. Или занимается мистификацией. — Рыжая попыталась неуклюже сесть, но без помощи доктора у неё ничего не получилось. Руки и ноги толком не слушались, а давление подскочило, как после тяжелого опьянения. — Оказывается всё правда, да? — Да. В нашем мире всё возможно — загадочно ответил врач. — Иногда даже самое невозможное. Только чтобы понять невозможное, требуется больше времени для осознания. Оно за гранью научного восприятия. — А где капитан? — Спохватилась Варгас. — С ним всё в порядке? Где он? — Тише, тише! — успокоил младшего офицера доктор. — Сейчас мы тебе укольчик сделаем, а капитану я позвоню. Тем более что он просил его набрать, когда ты будешь способна к коммуникации. — Командир будет злиться, потому что я глупая… Я никого не послушала. А ведь товарищи говорили мне, что с ведьмой нужно вести себя осторожнее. — Расстроилась Анна. Воображение дорисовало перекошенное ненавистью лицо Салазара. Недоверчивое и иссечённое шрамами, словно он только что возвратился из Треугольника Дьявола. — Не удивлюсь, если шеф спишет меня. Тут уж… Эх… Заслуженно. Ничего не поделать. Я всех под удар подставила. — Привет! — Через переборку, аккурат над рабочим столом Алехандро, в блок вплыла голова Антонио. Моргнула и невинно улыбнулась, заметив девушку и доктора. — Анна, как замечательно, что ты очнулась! Я так рад! Алехандро, о чём это она лопочет? — Боже! Дай мне сил… — вспылил судовой врач, возведя очи в горе и запихнув назойливую физиономию обратно в стену. — Офицер Мосс, вы снова за старое?! Прекратите это безобразие! Зайдите в помещение, как положено! Иначе я рапорт напишу. — Хорошо, хорошо — раздалось приглушенное бурчание. — Дайте пару минуточек… Как же тяжко всё это обходить! Просто неописуемо!