Шрам

Картина маслом: один лежит на полу, вся харя в крови, руки тянутся к коленке, в глазах гром и молнии. Другой над ним: на одежде капли крови, волосы дыбом, губа разбита, в глазах паника. Встреча старых добрых друзей состоялась… Ольга медленно идёт к композиции тел на полу, опускается на коленки рядом с Тимом, всматривается в лежащего на полу красавца с перекошенным от боли лицом. — Ладушка… — только и смогла вымолвить девушка и опустила лицо на его грудь. Влад закрыл глаза, сжал губы, вызывая нужные эмоции, нужные слова. Положил руку на её голову. — Оля, ну… ты плачешь, что ли? Девушка мотает головой, трётся лбом о своего воскресшего бога. Влад беспомощно оглядывается, натыкается взглядом на Олега, который прислонился к шкафу и внимательно наблюдает эту сцену. — А это твой брат? — тихо спрашивает Влад. — Я правильно помню? Ольга опять трётся лбом, но уже в другом направлении, в «утвердительном». Олег же никак не прореагировал: ни «привет», ни «да, я – Олег», ни «как жаль, что ты не сдох, тварь!» — Так, будем вставать! — весело заявляет Влад. — Тим! Это он распорядился, чтобы ему помогли. Тимур отстраняет Ольгу и помогает другу встать, усаживает его на великомученицу-кровать. Олег ревностно замечает, как рука Влада скользнула по бедру Тима, потом как дёрнулись его губы, когда оказались на уровне уха Тима, потом другая рука легла на спину, пальцы дрогнули, рука поползла ниже на поясницу. Оля схватила висящее на спинке кровати полотенце, плеснула на него воду из чайника, который вытянул свой любопытный нос со стола. Она стала оттирать его лицо от крови, что из носа, очищая любимое лицо от лишних красок. Олег разглядел на лбу Влада ровный шов. Рубец без всяких волнистых взъёмов и уродливых троп. Не шрам, а черта – белая полоса жизни. Знак счастливчика. Олег с неудовольствием удостоверился, что Ольгина любовь и Тимино проклятье чертовски хорош собой. Даже сейчас, когда очевидно, что ему херово, на лице Влада печать превосходства, уверенности, силы. Он притягательно харизматичен. Лицо волевое, широкое, глаза раскосые, чёрные брови почти сходятся на переносице, нос упрямый с горбинкой, уголки рта приподняты в вечной усмешке, мужественность лица подчёркивается густой щетиной. Видно, что тестостерон из парня прёт через край (или через этот квадратный подбородок). Если Тимура можно представить в виде романтического киношного пирата, то этот тёмно-рыжий образец — только в виде кровожадного викинга-берсеркера с рогатым шлемом на голове и серебряными бляхами грубой работы на кожаном поясе под голым торсом. В голубых глазах викинга не было ни капли тёплого неба, был цвет ледяных рек Скандинавии, опасная глубь озёр, населённых мифическими чудовищами. В какой-то момент этого разглядывания Олег потянулся к плечу, но обнаружил, что свою марковку он не взял. Даже стыдно стало. Примчался Тима выручать, а сам уже кадры разметил, нацелился на новую модель! А вот Влад на Олега внимания почти не обращал. Хотел смотреть только на Тима, но вынужден был «отдаться» Ольге. Это раздражало. — Оля, всё, всё… Хватит. Спасибо. Тим, там, в сумке, ампулы есть и шприцы, тащи! Надеюсь, никого в краску не вгоню! — он мельком взглянул на Олега, встал, снял штаны, спустил их ниже колен и вновь сел. Влад осторожно стал разматывать эластичный бинт с больного колена. Все уставились на эту часть его тела. Коленка была опухшая, жёлтая, под чашечкой шов, вокруг маленькие отметины, как будто коленку кололи шилом. — Тим, если ты опять раздолбал мне коленку, то будешь носить меня на руках всю оставшуюся жизнь! — шутит викинг и командует: — Набирай… Это обезболивающее. Давай в бедро, сюда, рядом… Оля, отвернись, это не для слабонервных… Тс-с-с… Нежнее! Влад аккуратно прощупывает пальцами коленку, морщится. Олег увидел, как тонкая бледная рука Оли легла на голое бедро, совсем рядом с пахом, с мощным бугром под тонкой тканью белья. Влад умело и незаметно избавился от холодной ладони, отодвинув ногу и наклонившись за бинтом, касаясь щекой Тиминой ноги. Чёрт! Это заметно! Почему никто не замечал этого раньше? Этот Влад тает рядом с Тимом, тянется к нему каждой клеточкой, он для него цель и смысл. Или я это вижу, потому что знаю, что это так? Когда ногу викинга замотали вновь и он надел штаны, настало время, наконец, для разговора. — У меня есть вопрос к дорогому гостю, — обратился Влад к Олегу. — На хрена было дверь ломать? — Так вы не открывали, девушка волновалась… — трусливо кивнул Олег на сестру. — Всё равно! Нехорошо! А если бы мы чем-нибудь этаким тут занимались? — Влад подмигивает Тиму, видимо, полагая, что это звучит как шутка. — Тогда тем более бы взломали… — Ого! Тимыч, раз уж такая пляска, давай-ка доставай из моей сумки бутылочку, мы за знакомство выпьем, заодно за встречу! Я приготовился! — Олег за рулём! — встряла Ольга. — А выпьем! За знакомство! Я наслышан о тебе! Давно надо было познакомиться! — уверенно заявляет Олег и только сейчас стягивает с себя сапоги и куртку. И Влад вдруг с любопытством и подозрением уставился на фотографа. — У меня нет еды, закусывать нечем, — грустно добавляет Тим. — Ничего! У меня с поезда осталась бэпэшка и пара конфеток! — Влад оптимистично подтягивает к себе свою сумку, отпихивая какую-то другую. — Та-а-ак! Тут у меня ром есть — Matusalem! А вот и конфетки! Тим, мечи на стол яства и бокалы! Тимур устало поплёлся к тумбочке с посудой, толкнул Олега, проходя мимо, и шепнул ему: — На фига пришли? Фотограф присел на корточки перед тумбочкой, делая вид, что тоже достаёт посуду. — Ты с ним не останешься! — Мне решать! — одними губами ответил Тим. На столе со стуком появились разнокалиберные кружки. Влад подхватывает с пола костыль и, опираясь на него, подскакивает к столу, подтаскивает под себя табуретку, хлопает Олега по плечу: — Наливаем! А ты, значит, фотограф? Олег сел напротив, дождался, когда викинг нальёт сорокаградусного рома в большую кружку, принял её из рук Влада, понюхал — мерзость горькая! — Да, я фотограф, и тебе это известно. Ну… не чокаясь. Думаю, что на воскрешении, как и на поминках, пьют одинаково! — и хоп, выпил сразу половину. Вах-х-х-х… ах-х-хуеть, как вдарило в нос, в мозг, защипало язык! Ольга и Тим сидели рядом на кровати и угрюмо наблюдали за тем, как эти двое глотнули огненный ром. Огонь вырывался не из глоток. Из глаз, друг в друга… — Оля… — шёпотом сказал Тим девушке. — Зачем вы пришли? — Мне Олег сказал, что Влад жив, и я сорвалась, — так же тихо ответила Крыса, — мне нужно было посмотреть на него… на Влада. — Ещё? — залихватски, весело предлагает Влад, потрясывая бутылкой и подвигая по столу сморщенную конфетку. — Ещё! Тот наливает, наваливается локтями на стол и со злым интересом, с опасной улыбкой рассматривает фотографа: — Согласен, чокаться не будем. Значит, ты фотограф… — Он, — так же опасно улыбнулся Олег и выдувает всю кружку этого ужасного пойла. — Значит, это ты… — задумчиво повторяет Влад и тоже выпивает ром. — Я. — И как? — Отлично. — И он сразу согласился? — Не сразу. Ему призраки мешали. — И ты? — Лечил. Влад плескает рома ещё, вежливо жестом предлагает Олегу. Тот мотает головой. Тогда Влад пьёт прямо из горла, долго. Бульк, бульк, бульк… Как он горло не сжёг? Стукает бутылкой по столу… соскакивает и хватает Олега «за грудки»: — Значит, это ты! — Я! Ольга и Тим тоже вскакивают: — Прекратите! — кричит Крыса. — Оля! Твой брат спал с моим Тимом? — Прекратите! — Тим! Ты спал с этим? Это ты у него сегодня был? — Да! Он был у меня! И я приехал за ним! — Кто сказал, что он поедет? — А я не собираюсь спрашивать! Ему нельзя оставаться с тобой! — Ух ты! Откуда такие выводы? — Ты – монстр, насиловал его столько лет! — Насиловал? — Прекратите! — Тим! — Влад вдруг отпустил Олега и оттолкнул его. — Тим! Я насиловал? Что он говорит? Я любил тебя! И люблю! — Странное понимание любви! — теперь уже Олег хватается за одежду Влада и трясёт его. — Шантажировать любимого, укладывать его под себя, и похуй, что ему больно, похуй, что он не хочет! — Что ты знаешь о наших отношениях? — Много! Ты прятал Тима от всех, заграбастал себе под бок! Уродовал его! — А теперь, вижу, ты заграбастал? — Да! Но я ему помог, я его вытащил, спас его! — Так и я его вытащил и спас! — И готовишь сейчас новый раунд шантажа? — А ты готовишь новый акт фотосессии? Бабло попёрло? Удобно чувствовать себя спасителем, да ещё и иметь сладенькую игрушку для утех! — Это он у тебя был игрушкой! — Вот, значит, что ты влил Тиму в уши! Да я люблю его с самых сопливых лет! Я никогда не предавал его! Я дышу рядом с ним по-другому! Я выжил только потому, что он выжил! Что ты, гламурный фотограф, можешь знать о любви? Что ты можешь знать о боли? — Что же ты Ольге мозги парил, раз ты так Тима любил? — Никто не парил ничьих мозгов! — Что же ты прятал свои великие чувства? — Если бы Тим захотел, то я бы всем рассказал о нас! — А ты спрашивал, что он хочет? Сомневаюсь! — Ах ты, ублюдок! — и Влад со всей злости бьёт Олега в челюсть, тот летит на тумбочку с посудой. Грохот! Визжит Ольга. Тим прыгает и встаёт между ними. Но разнять не получилось! Влад вдруг цепляет Тима за руку и дёргает на себя, обхватывает, властно целует в губы. — Ты никогда не был игрушкой для меня! Ты же знаешь это! Олег уже рядом, рвёт Тимура за одежду на себя, связку двух тел валит, кричит уже мало соображая, очумев от того поцелуя, что выдал этот придурок-викинг: — Он не твой! Он освободился! Не смей его целовать! На полу вторая сцена экшена «Бои без правил», только сейчас Тим пытается перехватить удары с двух сторон, оттащить сцепившихся парней, что пахнут ромом и яростью. Вдруг Тимур чувствует, что его кто-то тянет за ногу. Ольга! Тогда он выкручивается из этой злопыхающей пары, Ольга помогает ему встать. Она пытается расцепить и этих двоих, но бесполезно. Звук ударов, мат, стон, пыхтение. Напольная дуэль. Свидетели ни к чему, секунданты тем более! Тимур хватает с кровати куртку, напяливает кроссовки и поднимает почти затолканную под кровать сумку, которую свалил Влад. — Я ухожу, — тихо сказал он Оле. Она кивнула, взяла куртку брата и пошла первая, переступая через дерущихся. Ольга и Тим молча вышли из общаги. Оля вытащила из кармана куртки ключи от автомобиля, пискнула брелком. Они уселись в чёрную блестящую машину. — Куда? — спросила Крыса. — Думаю, на вокзал. — Это правильно, — сурово ответила девушка. Машина нервно взревела и стартанула по обледенелому асфальту, выплёвывая мелкую морозь из-под колёс. *** — Тим, возьми деньги, у меня, конечно, мало с собой, но сколько есть! — У меня есть деньги. Мне же Олег гонорар заплатил. А я уже собирался смыться. Видишь, даже сумку собрал… — Всё равно! Бери! Найди меня «Вконтакте»! Сообщи, как доехал и как устроился. Я узнаю в деканате, как тебе можно перевестись в другой институт. Сделаю так, что Влад не узнает! А тебе корочки нужны! — Спасибо тебе, Оля. — Не стоит, я это делаю для себя, я же Крыса! — Ты не крыса, ты красавица. Спасибо тебе за всё. — Не стоит. Я попытаюсь, у меня всё равно есть надежда… — Ты его всё-таки любишь? — Да. Не знаю, как отделаться от этого. — Оль, мне надо было ещё раньше тебе рассказать о нас… — Я бы не поверила... Тим, ты классный, ты живи сейчас сам и лицо не прячь, и не бойся ничего… Призраки, они безопасны. — Ладно, мне пора… Скажи Олегу, что «у него всё получилось»… Парень с биллбордов заскочил в поезд, который собирался в холодном восточном направлении. Девушка без шапки с выбеленным конским хвостом напряжённо высматривала, как его силуэт продвигается по вагону. Тимур дошёл до своей боковушки, сел, увидел Ольгу в окно. Улыбнулся ей (получилось со слезой), примкнул к грязному стеклу и расплющил свои губы и нос в дурацком детском поцелуе. Поезд тихо двинулся, стукнул о стык раз… раз… и чух-чух-чух — прочь от тех двух тел, что уже не пыхтели и не валялись, а сидели друг напротив друга, обхватив головы. Один из них вытащил телефон потыкал… В кармане у Оли запел звонок. — Аллё… Да, это я, а не он. Я не знаю, где он. Он убежал, я его потеряла.