Паутина

      Адриана Декарт, в девичестве Диаз родилась и выросла в Аргентине в городе солнца Мендоса. После школы уехала поступать в университет в США, закончив который, осталась жить в Вашингтоне. Спустя некоторое время познакомилась с молодым офицером Уильямом Декартом, как раз проходившем стажировку. Закрутился роман, в результате которого юная, подающая надежды химик-биолог без сожалений переехала с возлюбленным в Детройт. Практически сразу же сыграли свадьбу, и через семь месяцев родилась я. Первый и единственный ребенок в семье.       Что значит быть женой полицейского? Постоянные волнения, иногда даже ссоры, но мои родители искренне любили друг друга, стараясь всегда находить компромиссы. Папа мечтал о продолжении династии служителей закона (сам он был полицейским в третьем поколении), поэтому другой вариант развития моего будущего даже не рассматривался. Ко времени, как я поступила в академию, он уже получил должность капитана в отделе киберпреступлений и захотел держать дочь под присмотром. Я не противилась.       Когда мне был двадцать один, мама попала в аварию. Серьезная черепно-мозговая травма, из-за которой она оказалась на хирургическом столе. Тогда врачам удалось спасти пациента, но как следствие, развилась аневризма головного мозга. Шанс пережить повторную операцию был мизерный, и мама решила не рисковать, а прожить столько, сколько получится. Прожить удалось почти шесть лет.       Она часто говорила, что перед смертью хотела бы понянчить внуков. Это и была одна из причин, по которой я скоропалительно, еще даже не окончив академию, вышла замуж за человека, которого я, на самом деле, не любила в достаточной мере, чтобы основать прочную семью. Но которому, безусловно, доверяла.       Внуков мама не дождалась. Сначала была внематочная беременность, потом выкидыш. Брак постепенно начал сходить на нет. Не так давно я сказала Коннору, что "в моей жизни не случалось никакого переломного момента или трагедии, я просто угасала с каждым днем, не видя смысла в своем существовании". Триггера действительно не было, я сама постепенно начала спускать свою жизнь в унитаз, не в состоянии справиться с возложенным на меня ожиданием. Шон не дал мне опуститься окончательно, а мама...все поняла и никогда меня не упрекала. И умерла через шесть месяцев после развода.       И виной всему был человек, спину которого я сейчас прожигала ненавистным взглядом. ДТП признали несчастным случаем, машину вынесло на встречную полосу из-за обледеневшей дороги. За рулем сидел Ричард Перкинс. Возможно, так оно и было, и он действительно не виноват, но я не могла простить этого человека за то, что он отделался лишь легкими ушибами, в то время как за жизнь мамы пришлось бороться. Бороться и в конечном итоге проиграть. ***       Не успели федералы скрыться в кабинете Фаулера, как туда же вызвали и нас с Коннором. И как бы я не хотела скрыться, сбежать, да хоть упасть в обморок, только чтобы не видеть ненавистное лицо, пришлось идти, нацепив на лицо вежливую улыбку, готовую превратиться в оскал.       Нас снова допрашивали по поводу деталей неудавшейся свадьбы. Что было до происшествия? Что после? Не показался ли кто-то из присутствующих подозрительным? Не вспомнили ли мы что-то нового? И, как вишенка на торте - а как я вообще там оказалась? Именно я, Коннору подобного вопроса не задавали.       – Детектив Росс согласилась побыть моей сопровождающей, – ответил за меня андроид, схлопотав презрительный взгляд от Перкинса. Да он ненавидел Коннора, и даже не пытался это скрыть. Интересно, между этими двумя есть какая-то старая история? Судя по ледяному ответному взгляду, есть, причем не очень приятная.       – Кажется, я задал вопрос детективу Росс, а не вам, – выплюнул в ответ тот.       – Детектив Росс скажет вам ровно то же самое, – раздраженно бросила я.       Атмосфера в комнате накалялась, грозя перерасти в настоящую стычку. Это чувствовали все, даже молчащий до нынешнего момента второй агент. Но Перкинс, к сожалению, взглядом не испепелялся, поэтому пришлось ограничиться тяжелым молчанием. Он был старше меня почти на двадцать лет, но я даже не пыталась проявить видимость уважения к мужчине с усталым обрюзгшим лицом. Единственное, что хотелось, это поскорее разобраться с бессмысленным разговором, чтобы больше его не видеть.       Дальше второй агент (я скосила глаза на висящий на шее бейдж, прочитав наконец-то имя Джонатан Янг) дал нам подписать протокол допроса и попросил воздержаться от покидания города на время, пока ведется следствие.       Я первая покинула кабинет, через пару мгновений то же самое сделал Коннор. Агенты еще около десяти минут что-то обсуждали с капитаном, но, в конечном итоге, тоже удалились. Только перед тем, как уйти, Перкинс не поленился сделать крюк, остановившись у стола напарника, и с явной угрозой произнес:       – Если ты еще раз вмешаешься в мое дело, то я, не задумываясь, пристрелю тебя, как бешеную собаку.       – Осторожно, агент Перкинс. Угроза офицеру полиции при таком количестве свидетелей может отрицательно сказаться на вашей...репутации, – саркастично парировал тот, расслабленно откинувшись на стуле.       Мужчина не ответил, перевел взгляд на меня и, резко развернувшись, ушел. Выдохнуть и успокоиться я смогла только после того, как эти двое скрылись.       Уже ближе к концу рабочего дня нас выдернул вызов, из-за чего домой я вернулась только глубокой ночью, без сил рухнув на кровать и мгновенно отрубившись. ***       Как же мне хотелось расслабиться и провести день в вирте, забыв о реальности. Погулять по яркому мегаполису, завернув в еще неизведанные места, насладиться ощущением свободы и недоступных в жизни возможностей, быть может, позвать с собой Коннора, чтобы вместе сотворить какую-нибудь глупость, не боясь проявления собственных чувств. Я уже давно осознала, что сильно привязалась к напарнику, но к публичной демонстрации наших отношений пока была не готова. А в сети можно позволить себе всё.       Но выходной был только завтра, а сегодня меня ждет очередной безумный день и вечерний поход в бар с Ридом. Почему-то этого события я боялась больше, чем гипотетических неприятностей, грозивших мне каждый раз, как мы начинаем новое расследование.       В участок мы приехали только ближе к вечеру. Не знаю, как Коннор, а я точно была вымотана, да и есть хотелось неимоверно. Пока я вяло думала, что бы такого перехватить, как мистер "я самый брутальный мужик в мире" не преминул громко напомнить о том, что через пол часа ждет меня на парковке. Я закатила глаза к потолку, не столько надеясь найти там ответы на вопросы экзистенциального характера, сколько удивляясь наглости и пофигизму некоторых людей. Здорово, наверное, когда тебе полностью плевать на общественное мнение. Мое пренебрежение нормами, к сожалению, было скорее показательное, чем настоящее.       – Что? – спросила я, заметив нахмуренный взгляд Коннора.       – Ты правда хочешь таким образом провести вечер?       – Если честно, то нет. Но обещание есть обещание. Не переживай, все будет нормально. Кстати, какие у тебя планы на завтра?       – Они есть, – тактично увильнул андроид. – Извини.       – Ну есть, так есть, – произнесла я беспечным голосом, стараясь скрыть разочарование. – В любом случае заедь ко мне, как освободишься, ты все еще должен мне копию себя, – я рассмеялась. – Как-то странно звучит, не находишь?       – Пожалуй, – Коннор пожал плечами. У кого он умудрился перенять этот исключительно человечный жест, не у меня ли? ***       Бар, а точнее паб назывался "Приют Святого Патрика". Интересное место, деревянная, то ли искусственно состаренная, то ли действительно таковой являющаяся массивная мебель, широкая барная стойка, за которой находился высокий стенд с несколькими рядами алкоголя на любой вкус. Под потолком висели причудливые лампы, кажется, прямиком из двадцатого века. Стены украшены либо полками с декоративными баночками, фигурками и прочей ерундой, либо фотографиями разных людей и городов. Вывеску с надписью венчало резное изображение четырехлистного клевера. Общий антураж немного портил телевизор за спиной у бармена, но в текущий момент он был выключен, а зал наполнялся звуками ненавязчивой этнической музыки с танцевальным наклоном. Кажется, ирландской, но тут могу и ошибиться. Я практически не чувствовала разницы между ирландской, шотландской или кельтской народной музыкой, относя все это к одному стилю. В любом случае, мне здесь нравилось. Еще больше уюта и тепла придавала преимущественно коричневая цветовая гамма, стены были выкрашены под цвет молочного шоколада, а пол и мебель более темного насыщенного оттенка. И даже несмотря на то, что рабочая неделя была в самом разгаре, зал был заполнен на две трети, что говорило о популярности этого паба.       Рид заинтересованно наблюдал, как я с восторгом кручу головой, рассматривая те или иные детали украшений.       – Нравится? – вполне серьезно, без привычного самодовольства спросил он, когда мы сели за стол в самом дальнем от входа углу.       – Ага, – я не могла убрать с лица глуповатую улыбку ребенка, впервые посетившего зоопарк. Подошла миловидная официантка в униформе, отдав нам меню. - Хотя, признаюсь, я приятно удивлена.       – Дай угадаю, ты считала, что я предпочитаю более...непрезентабельные места. Главное, чтобы была недорогая выпивка.       – Я бы выразилась немного проще, но в целом ты прав. Итак, Рид, – я испытующе посмотрела на детектива. – Давай начистоту. Зачем это все? Желание поставить галочку в своем, я уверена, и без моего участия внушительным списке?       – А ты прямолинейна, – Гэвин достал из кармана пачку сигарет, протянув мне. Я жестом отказалась, потянувшись за своей. Все-таки привыкла к определенной марке и степени крепости. Детектив сделал глубокую затяжку, снова рассматривая меня с эдаким оценивающим прищуром, который мне жутко не понравился, заставив слегка поелозить на диванчике, устраиваясь поудобней. – Расслабься, Росс, ты не в моем вкусе.       – Выразить не могу, как я этому рада, – саркастично ухмыльнулась в ответ на это заявление, глазами пробегая по списку горячих блюд. – Ну тогда нахрена?       – Любопытство. Приятная компания. Ну и способ позлить придурка, возомнившего себя детективом.       – Ах вот оно что. Так дело в Конноре. Но я смотрю, со своим "придурком" ты вроде вполне мирно уживаешься, так зачем тебе понадобилось злить моего? И кстати, а с чего ты решил, что ему не пофиг?       – Ты о том недоразумении, что таскается за мной, строя из себя помощника? Впрочем, на него удалось спихнуть всю бумажную работу, так что он вполне полезен. И не указывает мне, что и как я должен делать.       – Тебе кто-нибудь говорил, что ты мудак?       – Ты даже не представляешь, сколько раз.       Он смеялся. Довольно искренне и без намека на обиду за оскорбление. По-хорошему, я тоже должна была на него разозлиться и начать яростно защищать достоинство андроидов, но зачем? Слова это всего лишь слова. И я больше чем уверена, что Коннору не нужна моя защита от словесных нападок невзлюбившего его детектива. Я неоднократно замечала попытки Гэвина вывести того на эмоции, разбивающиеся о ледяную маску отчуждения. Даже откровенную грубость Коннор произносил безукоризненно-вежливым тоном без намека на злость или раздражение. И Рида, кажется, именно это бесило больше всего.       – Я вот что не могу понять, – задумчиво протянула я. – Ты ненавидишь Коннора потому, что он лучше, чем ты справляется со своей работой? Или тебя бесит сам факт того, что искусственный интеллект имеет такой же статус?       – Детка, с огнем играешь, – вроде бы лениво, но с угрозой в голосе произнес Рид.       – Избавь меня от этих клише, – насмешливо фыркнула я. – Так что, я угадала? – я понимала, что нарываюсь. В моих интересах было не злить детектива, обладающего поистине взрывным характером.       Рид фыркнул, демонстрируя, что не собирается отвечать на мои вопросы. Вернулась официантка, и, приняв заказ, упорхнула обратно. В этой ситуации было что-то неправильное, царапающее край сознания, но я не могла понять, что именно.       – Ну а что насчет тебя? Девочка-отличница из хорошей семьи, строившая успешную карьеру под папиным крылышком, ни с того, ни с сего переводится, чтобы с головой окунуться в самое смачное дерьмо. Ты мазохистка что ли?       – Не знаю, все может быть, – я искренне старалась придать голосу беспечность. Ну не рассказывать же этому человеку историю своей жизни с сумбурными причинно-следственными умозаключениями, в результате которых я и оказалась здесь.       – Вали обратно, – беззлобно, но с какой-то непонятной обреченностью сказал Гэвин. – И не такие ломались, побарахтавшись в этой грязи несколько лет.       – Рид, я конечно ценю вдруг проснувшуюся по отношению ко мне заботу. Интересно, с чего бы, но да ладно, спишем на женское обаяние, – на этих словах он хмыкнул, видимо, оценив юмор. – Но честно, не в обиду, отвали, а?       – Ну и дура, – запальчиво бросил детектив, в ответ на что я лишь развела руками. Дура, так дура. Каждый имеет право на собственное мнение. В любом случае огрызаться "сам дурак" точно не будет признаком большого ума. – Расскажи мне о себе. Чем занимаешься помимо работы? Что любишь? Какую музыку слушаешь?       – Давай сыграем? – я внезапно развеселилась, осознав как забавно со стороны выглядит всегда всем недовольный мужчина, сыпящий в мою сторону вопросами, что обычно задают на первом свидании. Если бы Рид действительно заигрывал, то все бы встало на свои места. Но он просто пытался вести непринужденную беседу, что и было самым странным. Понятия "Гэвин" и "манеры" как-то не сочетались в моем сознании. – Ты задаешь вопрос, я отвечаю. Затем моя очередь. И так по кругу. Кто первый откажется, тот платит за ужин и выпивку.       – Ты так в себе уверена? – он удивленно посмотрел на меня. Для человека, имеющего несколько небольших, но в данное время довольно весомых, скелетов в шкафу, мое предложение было слишком рискованным. Но желание подловить детектива и мягко усадить его в лужу было сильнее. А если не согласится, то впоследствии у меня на руках будет козырь, которым можно смело щелкать по носу, если Рид начнет зарываться. – Я ведь могу и в краску вогнать.       – Рид, я пять лет была замужем. Ты действительно веришь, что меня можно напугать провокационными вопросами такого плана?       – А что помешает мне соврать? Или тебе?       – Ничего, – я пожала плечами. – Но тогда это будет, как минимум, не спортивно. И неинтересно. А что, испугался?       – Еще чего! – в серо-зеленых глазах читался азарт и предвкушение легкой победы. – Ну ладно, Росс, сама напросилась. Начнем с простого. Любимая музыка?       – Рок. Практически любой, за исключением тяжелого или с обилием экстрим-вокала. А у тебя?       – Кантри. Не отвлекает во время размышлений. Самая дурацкая история, в которую ты попадала?       Я задумалась. Что-то откровенно бредовое я никогда не творила даже в подростковом возрасте, стараясь, в первую очередь, рассуждать головой, а не тем, с чем ее часто путают. Ну ладно, не всегда головой.       – Игра в школьной постановке. Это было в выпускном классе, решили поставить "Ромео и Джульетта". И все бы хорошо, но какой-то шутник в пузырек с ядом вместо воды налил то ли спирт, то ли виски, короче, что-то очень крепкое. В общем, когда мой партнер это выпил, то вместо того, чтоб картинно рухнуть рядом, выплюнул содержимое на меня. Естественно, я тут же с воплем подскочила, в зале кто-то крикнул "Воскресла!", и концовка получилась веселой, но не каноничной.       Рид хохотал, видимо, представив эту картину. Да и я не могла сдержать улыбки, вспомнив ту ситуацию. Нам принесли заказанное пиво, закуски к нему и мою порцию ужина. Попивая алкоголь и прося добавки, мы еще где-то на протяжении часа засыпали друг друга все еще вполне невинными и простыми вопросами.       Открытием для меня стало то, что любимая книга Гэвина "451 градус по Фаренгейту" Рэя Брэдбери, а он искренне удивился, услышав, что я могу починить практически любой электроприбор от розетки до телевизора. Еще я узнала, что у него есть кот по кличке Пират, которому уже почти двенадцать лет. Чем больше мы говорили, тем сильнее я убеждалась, что личина самовлюбленного придурка, агрессирующего на все, что движется, является лишь частью его личности. Этот человек был более многогранен, чем казалось раньше. Хотя флюиды самоуверенности, излучаемые им непрерывно, жутко раздражали. Он любил уезжать за город на время уик-энда, даже владел небольшим охотничьим домиком на берегу озера, был без ума от рыбалки и виртуальных игр-шутеров. В последнем я даже не сомневалась. Этому только дай в руки большую пушку и разрешение безнаказанно палить во все, показывая свою крутость.       – Ну хорошо, – сказал он, ответив на очередной вопрос. – Перейдем к более интересным темам. Сколько мужчин у тебя было?       Неужели Рид настолько наивен, что думал обескуражить меня этим вопросом? Да нет, не думаю. Это скорее затравка. Дальше будет больше, учитывая количество выпитого алкоголя, после которого окружающих, почему-то, начинает тянуть именно в эту сторону. И хорошо, если дело ограничивается просто разговорами, а не распусканием рук.       Сложность состояла в том, что я не совсем представляла, что именно должна ответить. Считаются все сексуальные связи или только в реальности?       – Четверо. Почему ты не женат?       – Не помню, откуда цитата, но "Я слишком стар для этого дерьма". Закоренелый холостяк - это диагноз, ни одна нормальная женщина не согласится терпеть под боком мужчину, не поддающегося перевоспитанию. Так что в свои сорок с лишним я предпочитаю ни к чему не обязывающее приятное времяпрепровождение.       – А раньше? – заинтересованно спросила я, забыв, что сейчас не моя очередь, но он все-равно ответил.       – А раньше я гонялся за количеством, а не за качеством. Но к моменту осознания собственной глупости меняться было уже поздно. Только вот не надо мне этого маразма на тему "Никогда не поздно изменить жизнь к лучшему" и прочий пафосный бред, – резко сказал он видя, что я открыла рот, чтобы возразить. – Продолжим. Любимая поза в сексе?       Я закатила глаза, укоризненно покачав головой.       – Рид, я конечно отвечу, но скажи, зачем тебе эта информация? Тебе серьезно это интересно? Или всего лишь способ заставить меня проиграть? Так вот, могу разочаровать - в плане секса для меня запретных тем нет.       – Обещала, отвечай, – парировал Гэвин. Я снова пожала плечами.       – Ну хорошо. Сидя, лицом к лицу. Хотя не скажу, что прям любимая. Обычно все зависит от ситуации и настроения. Прости, но твои сексуальные пристрастия меня не интересуют, хотя уверена, что об этом ты можешь трепаться часами. Любопытно мне другое - почему ты такой...хм...грубый, злой и вечно ко всем цепляешься? Большая часть окружающих тебя ненавидит, а другая старается держаться подальше, чтобы не попасть под раздачу. Зачем быть таким агрессивным?       – Ну какой есть, – хмыкнул Рид. – Этим миром правит сила и страх. А все придуманные нормы нравственности, преданности, подобострастных улыбок и притворной вежливости не для меня. Я не скрываю своего отношения ни к кому. Если есть претензии - подходи и попытайся набить мне морду. Получится, признаю равным. А нет, тогда не скули.       – Я все-равно не понимаю. Но зачем доставать тех людей, что лично тебе не сделали ничего плохого? Или тех, что не могут ответить. Зачем унижать тех, кто слабее?       – Росс, ты наивная, как ребенок. Либо ты, либо тебя. Так устроена жизнь.       – Но со мной ты же сейчас общаешься вполне нормально. Без вот этого всего. Почему?       – Ты девушка, – так простодушно ответил он, что я даже немного потерялась. Аргумент, по-моему, был странным, но вполне вписывался в мировоззрение мужчины.       – Амелия тоже девушка, но это не помешало тебе ей нагрубить.       – Я сказал девушка, а не кукла! – как же быстро благодушие переросло в настоящее раздражение. Я даже вздрогнула от резкой смены интонации.       – Она не кукла, – сквозь зубы процедила я. – А моя подруга. И не нужно ее оскорблять в моем присутствии.       – Странно, за идиота-напарника ты так не заступалась. Что это, женская солидарность? Или ты у нас по девочкам?       – В разборки мужчин предпочитаю не вмешиваться. Меряйтесь сами своими...бицепсами. А Амелию в обиду не дам.       Я снова закурила. Какая это была сигарета за вечер? Третья? Или пятая? Не помню. Пиво понемногу начало давать в голову, вызывая приятное отупение и приглушая остроту чувств. Поэтому я и не люблю пить: предпочитаю полностью контролировать себя. Что же касается Рида, то я не заметила пока что никаких признаков опьянения. Чтобы свалить такого здоровяка, трех кружек маловато.       Негласно мы решили отойти от скользкой темы, поняв, что абсолютно по-разному смотрим на эту ситуацию и переубедить друг друга не имеем шансов. Разговор снова вернулся к словесной пикировке из вопросов-ответов. Когда я согласилась на вечер в компании детектива, то думала, что результат будет более плачевным, но, к собственному удивлению, поняла, что общение с человеком, мнение которого кардинально отличается от моего, может принести немало пользы и даже удовольствия. Был ли Рид человеком со сложным, местами даже невыносимым характером? Несомненно. Раздражал ли он меня саркастичными замечаниями и постоянным скатыванием на околопостельные темы? Разумеется. Но мне было действительно интересно. Вряд ли мы сможем когда-нибудь стать друзьями, или даже хорошими приятелями. Я даже не уверена, что он знает, что такое дружба. Черт, и почему у меня пунктик на поддержании хороших отношений вообще со всеми, кто меня окружает?       Я уже начала подумывать о том, что откровений и алкоголя с меня, пожалуй, на сегодня хватит, и собралась заказать такси, как моя личная вселенная, будучи в душе, видимо, настоящим троллем, решила подкинуть мне подлянку. Я случайно утопила в туалете телефон. Выудить-то его обратно получилось, но экран погас, а попытки реанимировать ни к чему не привели. Придется дома разбирать и смотреть, можно ли еще спасти вредный девайс, или проще купить новый.       Хорошо, что это происшествие стало единственной неприятностью. Больше всего я переживала, что Рид попытается нарваться на какую-нибудь драку, если заметит хотя бы косой взгляд в свою сторону. Но обошлось. Дома я оказалась в районе полуночи. Приняв ванну и слегка разогнав хмельной туман, забралась в постель, искренне жалея, что нахожусь в ней сейчас одна.       Это во мне говорит алкоголь или зависимость? Наверное, второе, потому что никого, кроме Коннора на соседней подушке я представить больше не могла. И даже мысль о вирте вызывала отвращение и сожаление. Если Йен исчезнет, то это будет вполне логично. Участников Сети это не удивляет. Но думаю, будет правильно попрощаться с человеком, имени которого я даже не знаю. Хотя бы потому, что я считала, что так будет правильно. Даже если мое прощание ему не нужно, и он в ответ лишь покрутит пальцем у виска. Но это будет точно не сегодня.       Уже засыпая, я подумала, что Гэвин так и не ответил, почему сказал, что наш совместный поход должен разозлить Коннора. Эта мысль не давала мне покоя. Черт, почему я не спросила снова? Мне же теперь интересно, он что-то знает? Или догадывается? Или это просто был тык пальцем в небо? Или дело вообще не в наших отношениях, а в чем-то другом? Потолок, к сожалению, ответа не дал.