***
— Тварина, бесит, ненавижу, — бормотал Уолкер себе под нос, стоя на пороге квартиры и закрывая входную дверь. — Что-то случилось? — из ниоткуда показался черноволосый. — Да пиздец, — парень резко замолчал и, сильно ударив себя ладонью по губам, продолжил, — Чиппинг, чёрт помойный, предъявил мне, вот, мол, почему это историк поставил ему за доклад четыре, а мне пять. Блин, может, потому что для пятерки нужно хотя бы уметь читать текст, который ты якобы сделал? Бесит. Знаешь что… — Пошли на кухню, — перебил его Коул, — я тебе чай с ромашкой заварю, а ты мне все расскажешь, хорошо? Кивка было достаточно. И без слов понятно, что, если парень откроет рот, то ответ превратится в поливание грязью Джозефа. Хотя, впрочем, Баккет и не прочь послушать эту прекрасную симфонию.***
Так. Ну это уже ни в какие ворота! Такой большой монолог невероятно разговорчивый Джей не говорил просто никогда. И самое главное — ни слова про то сообщение. Или про те сообщения. Черноволосый пока не знает когда конкретно он будет заниматься изучением переписки, потому что Уолкер на полном серьезе убедил ДИРЕКТОРА школы, что он заболел невероятно сильно и отлеживаться дома ему нужно будет минимум два месяца. На вопрос «почему же он не предупредил об этом классного руководителя?» он ответит, что их историка невозможно убедить, что ты впраду заболел. Даже если ты будешь сидеть прямо перед ним с градусником под подмышкой и позже тыкать на предмет, мол, вот, поглядите, температура, нужно домой! И ещё больше настораживал тот факт, что Уолкер пытался скрывать грусть. Смешно. Сначала плакаться в голосовых сообщениях почти незнакомому человеку, а потом через год фальшивить в эмоциях ему же. Все слишком быстро. И пока-что не так критично. С окна не пытается спрыгнуть, и на том хорошо. Остаётся только ждать. И верить, что хуже уже не будет.