Доверие

Джей не планировал так напиваться. Да и вообще не думал, что Кай потащит его в какой-то то ли бар, то ли просто пивнушку, чтобы «расслабиться с лучшим другом после тяжелой недели». Горький алкоголь не был вкусным, но его просто приходилось пить, чтобы не расстроить Смита, который показывал множество различных способов вплеснуть жидкость в организм. — Запомни мой совет, — наклонившись к другу, произнес уже давно нетрезвый Кай, — лучше вилкой в глаз, чем в жопу раз. Хотя… Тебе лучше второе. Хе-хе. — Ой, да отвали ты, — Уолкер оттолкнул друга от себя. Алкоголя, выпитого им, было в разы меньше, чем у Смита. — Хочу воооздухом дышааать, — спустя пять минут молчания пропел Смит. Ничего не говоря, синеглазый взял его за руку и повел к выходу из здания.

***

— Ну и где вы шляетесь? — нервно спросил Коул в телефонную трубку. — Мы… — В гей клубе, — прервал Джея Кай и пьяно засмеялся. — Да завали! Мы около этого, как его? Хе-хе… У этого, — Уолкер посмотрел на яркую вывеску рядом с баром, — у торгового центра. — Ты что, бухой что ли? — Баккет насторожился. — Я? Да никогда! Я трезвый, как это… Как стекло! — Из-под бутылки вискаря, — вставил свою лепту Смит и издал непонятный звук, немного напоминающий смех. — Хорошо, никуда не уходите. Я сейчас приеду. — Ну не. Мы хотим ещё погулять! — Хватит. — Ну папочка, — проскулил Джей. — Нет, — отрезал Баккет, — ждите меня. И даже не вздумайте уходить! — Эх, ну ладно. — Жди нас в косметическом отделе! — крикнул кареглазый прежде, чем его друг отключил звонок. — Идиот, — фыркнул синеглазый и дал алкашу подзатыльник.

***

Коулу пришлось насильно вести друзей домой. Кая прямо в руки родителям, а Джея уже на собственных плечах в их квартиру.

***

Зайдя домой, черноволосый стянул ботинки и уложил уже спящего на тот момент Джея на кровать. Коул в темноте, чтобы не разбудить своего парня, переоделся, аккуратно снял верхнюю одежду с Уолкера и лёг рядом с ним. Глаза уже привыкли к темноте и можно было разглядеть истинную красоту соседа по кровати. Рыжие волосы Джея, и без того вечно растрепанные, лежали на лице и чуть ли не по всем углам подушки. Короткие кудри волнами обволакивали поверхность мягкого изделия, так и манили их потрогать. Ладони рук удобно уместились под веснушчатой щекой. Лицо его казалось самым милым и красивым на всем свете, оно выражало спокойствие и умиротворение. Да и весь Уолкер, как бы сильно не активничал 10 минут назад, сейчас сладко спит, будто бы ничего толком и не было. Баккет закрывает глаза и обнимает рядом лежащего. Ну нельзя долго злиться на это чудо. Нельзя.