Моя Кровь

      До раздевалки было совсем недалеко, ещё немного — и она уйдет отсюда. Дени не помнила, чтобы хоть когда-нибудь злилась так сильно.       — Ты не можешь уйти, я запрещаю!       Дени резко развернулась, зашипев как разъярённая кошка:       — Ты не можешь мне ничего запрещать! Ты мне никто!       При других обстоятельствах она непременно бы испугалась такого гневного взгляда капитана сборной Гриффиндора, но не теперь.       — До матча с Когтевраном остался один день, ты не можешь покинуть команду!       Гриффиндорцы едва ли не окружили её, и смотрели они отнюдь недружелюбно.       Она не может? Ещё как может!       Наткнувшись на удивлённое лицо Поттера, который явно не понимал, что происходит, Дени, гневно выдохнув, снова посмотрела на капитана:       — Нет, Вуд. Больше унижений я терпеть не стану! Я говорила тебе, пыталась уйти раньше, помнишь?       Вдруг её осенило.       — Так вот, почему ты не позволил мне уйти. Уже тогда ты знал, что это может произойти! Как же так, у ловца сломалась метла! Что же делать?       Вуд уже открыл рот, чтобы ответить, но Дени не дала ему продолжить:       — Если бы Гарри сам меня об этом попросил, я бы не отказала! Но вы все поставили меня перед фактом, не оставив никакого выбора!       Дени казалось, что ещё немного, и она расплачется.       — Я поверила тебе! Поверила в себя, что могу играть, хотя матч с пуффендуйцами доказал обратное! И что в итоге? Полезной оказалась не я, а моя метла?       Вуд ничуть не оскорбился, и Дени даже зубами заскрипела от досады. На других игроков смотреть не было ни сил, ни желания.       До матча оставалось совсем немного, последняя тренировка, и Оливер гонял всех ещё больше, чем прежде. Все повороты, все передачи, все атаки выходили у Дени так хорошо, что она даже не сомневалась, что будет играть. Пусть не сразу, пусть не в основе, но Вуд бы непременно поменял её с кем-нибудь после тайм-аута. Именно это она и ожидала услышать, когда капитан собрал их у раздевалки. Ну как она раньше не догадалась? Ведь Поттеру метлу так и не вернули. Как же можно выпускать самого ловкого и быстрого ловца школы на игру, летящего на самой медленной и неповоротливой метле?       Поэтому Гарри и не заказал новую метлу. Вуд наверняка сказал, что у него есть запасной вариант на случай, если “Молнию” всё-таки не успеют вернуть. И теперь, собрав вокруг себя всю команду, капитан объявил, что ради общего блага она, как запасная, должна отдать ловцу свою метлу, так как “Нимбус-2001” самый быстрый в команде. Дени сначала подумала, что это шутка, но серьёзные лица гриффиндорцев говорили об обратном.       Все тренировки, все усилия, все эти мозоли на ладонях — всё зря. Капитан скормил ей пустую надежду, лишь бы она осталась в команде. Да как же, не она, а её метла.       Всё ради команды.       — Мне плевать выиграете вы или нет, — бросила Дени, сдерживая слёзы. — Плевать на всех и каждого!       Она, отвернувшись, быстро зашагала к раздевалке, стараясь покинуть этот проклятый стадион как можно скорее.              

***

             Гермиона удивилась, заметив, что Дени, вместо того чтобы переодеваться в спортивную форму и отправляться на матч, распласталась на кровати, явно не собираясь двигаться последующие несколько часов.       — Ты разве никуда не опаздываешь? Мы засиделись за обедом.       Дени глазами проследила за однокурсницей, достававшей из шкафа зимний плащ.       — Не думаю.       Она собиралась молчать и никому ничего не рассказывать, но, наблюдая за пожавшей плечами Гермионой, явно не собиравшейся ничего выведывать, внезапно для самой себя ответила:       — Я больше не состою в команде по квиддичу.       Однокурсница повернулась, удивленно на нее посмотрев и ожидая возможного продолжения.       Наверное, поэтому Гермиона ей и нравилась: девочка никогда не лезла в душу, не сплетничала с другими, всегда оставаясь при своём мнении.       Дени устала доверять людям и ошибаться в них.       Ей казалось, что кроме матери и Драко никто никогда не слушал её, просто чтобы слушать и быть рядом.       Как только Дени пробовала довериться другому человеку, то практически тут же обманывалась в нём, злясь на себя за то, что вообще открыла рот и заговорила. Потребительское отношение Лаванды и Парвати лишь крупица лжи, не сравнимая со столкновением с Томом Реддлом. Дени и по сей день корила себя за свою наивность и доверчивость. Так и что же происходит сейчас? Ею снова пользуются, её снова пинают.       Она совершенно ничему не учится.       — Так это правда?       Дени не заметила, как Гермиона присела рядом.       — Гарри рассказал мне, что вчера произошло. Но он был уверен, что ты просто вспылила, и как только узнаешь, что профессор МакГонагалл вернула ему метлу, тут же успокоишься и снова будешь играть.       — Никуда я не вернусь. Не хочу их видеть ближайшие сто лет, — буркнула она, отворачиваясь.       Дени уже представляла, как когтевранцы, слизеринцы и другие ученики собираются на трибунах, чтобы подбодрить своих друзей перед матчем и насладиться игрой… Едва ли кто-то заметит, что у Гриффиндора больше нет никакого запасного игрока…       Нет, Дени ни в коем случае туда не придёт. Сидеть и наблюдать за матчем как зритель, зная, что она могла быть там, летать вместе с ними — ещё хуже, чем стоять запасной на поле. Да и если сейчас она готова залить слезами всю башню, то что будет там?       Гермиона осторожно тронула её за ногу.       — Мне очень жаль…       Дени прикрыла глаза.       — Правда, никто такого не заслуживает… Но мне кажется, что Оливер Вуд и не думал, что может так обидеть тебя… Он ведь помешан на квиддиче, все это знают. Когда Гарри подарили эту метлу, ему тоже было все равно, что она могла быть проклята. Матч, матч, матч…       Гермиона вздохнула. Голос её становился всё печальней.       — Не принимай это так близко к сердцу.       Девочка замолчала, и Дени, незаметно утерев влагу с глаз, повернулась к ней. У Гермионы тоже глаза были мокрыми от подступающих слёз.       — Хочешь что-то рассказать?       Голос её был глухим и сиплым, но Гермиона этого не заметила.       — Гарри вчера говорил со мной впервые за несколько недель.       Дени не знала о том, что они поссорились.       — А Рон так и продолжает меня не замечать. Ещё наверняка и думает, будто я хотела, чтобы Короста умерла.       Дени присела:       — Короста?       — Это его крыса. Старая была, и он всё время говорил, что она только ест и спит, и сильно ему надоела. Живоглот всё время за ней охотился, но… Да и как он мог оказаться в спальне мальчиков? Ему там никогда не нравилось…       На самом деле, лохматый рыжий кот попадался Дени на глаза тут и там: хозяйка никак не ограничивала свободу своего питомца. Очень вероятно, что он и мог напасть на крысу, которую Дени в жизни никогда не видела.       — Конечно же, Гарри его поддержал, Рон ведь его лучший друг. Будто я ему никто… Мы только помирились и вот снова! Ведь это я сказала МакГонагалл, что метлу прислал незнакомец! Но я не могла не сказать! Гарри как будто не понимает, какой опасности он подвергается!       По щекам Гермионы уже вовсю текли солёные ручейки. Сжав её руку, Дени ответила:       — Коты это коты, а крысы это крысы. Одним свойственно охотиться, другим — быть жертвами. Если Уизли хотел, чтобы Короста осталась в живых, ему следовало лучше её оберегать. А Гарри… он все поймёт… До мальчиков всегда плохо доходит.       Гермиона слегка улыбнулась:       — Это правда. Но… — на её лице снова появилась привычная девочке озабоченность. — Может, если бы я больше следила за Глотиком, ничего такого бы не произошло?       — Что случилось, то случилось, Гермиона. Сама ведь знаешь, что время не вернёшь и сделанного не исправить.       Девочка неуверенно кивнула.       Сама же Дени понимала, что говорит Гермионе то, что не так давно объяснял ей Люпин. Эти слова прибавили ей решимости.       Невольно Дени представила, как дрожит маленькая Короста, с ужасом глядя на раскрывающуюся пасть кота и предвидя свою неизбежную кончину. Почему-то, она сравнила с ней себя. Должно быть, именно так она выглядит, когда смотрит на обличие боггарта, никак не сопротивляясь и ожидая своей участи.       Кажется, пора ей прекратить быть жертвой.