Моя Кровь

      Пламенные кровопролития великих войн Валирии навсегда останутся в памяти мира. Древние камни и скалы, потухшие вулканы и отравленные скверной озёра будут вечными свидетелями непревзойденной мощи драконьих властителей. Колоссальные пирамиды, древние замки, храмы и дома предавались огню в ходе многочисленных завоеваний. Поля брани засеивались солью, известью и черепами. Целые народы сгинули или были порабощены, трудясь и подчиняясь своим покорителям. Сотни наречий были забыты, тысячи историй и жизней были утеряны навсегда, и не одна империя нашла гибель в огне валирийцев.       Из крови и пламени были выстроены их несметные колонии. Никто не может сказать, сколь многие сгинули, трудясь в валирийских копях Четырнадцати Огней, но число это достаточно велико, чтобы превышать всякое разумение. С ростом Валирии возрастала и её нужда в руде, ведшая в свою очередь к росту завоеваний, наполнявших копи рабами. Валирийцы расширяли пределы империи во всех направлениях, проникая дальше на север и запад…       Было очень странно, что в учебнике не упоминалась причина прекращения существования Валирии. Было лишь сказано, что их господство прекратилось, и ничего более.       Для Гермионы, конечно же, это было ещё одним подтверждением, что всё изложенное в истории — лишь выдумка.       — Империи никогда не пропадают бесследно. Захваченная ими территория была настолько велика, что полное вымирание валирийцев попросту невозможно, должны же были их потомки остаться хоть где-нибудь… Все они просто были тиранами, и люди наверняка просто из страха навязали им принадлежность к драконам. Подумать только, они были ещё хуже Сама-Знаешь-Кого! Вот только было их намного больше, чем один человек. Просто кошмар! Целая страна, ущемляющая людские права, забирающая их свободу, истребляющая людей! Без них мир определённо стал лучше.       Дени сбивали с толку её рассуждения.       — Я не понимаю. Ты либо говоришь, что все истории о них — небылицы, либо обвиняешь в тирании. Ты веришь в существование валирийцев или нет?       Гермиона фыркнула. Действительно, как можно не понимать её изъяснения?       — Валирийская империя, безусловно, существовала. Но вот их власть над драконами — совершенно другой вопрос.       — Ты так говоришь, будто самолично изучала драконов и знаешь всё о их поведении!       Гермиона не заметила её обиженного тона и ответила:       — Разумеется, я не драконолог, но я видела новорождённого дракона.       У Дени чуть челюсть не выпала, а Грейнджер продолжала:              — Даже будучи маленьким детёнышем дракон опасен…              — Где ты могла его видеть?              Гермиона пристально посмотрела на Дени.              — На первом курсе, к счастью, ни профессор МакГонагалл, ни ты, нам не поверили, а ведь мы и вправду с Гарри переносили через школу дракона.              — Не может быть.              — Именно так всё и было. Хагрид выиграл драконье яйцо и решил оставить его у себя, чтобы вырастить: он очень любит драконов. Затея была заведомо провальная: дракон рос слишком быстро, и мы все пришли к выводу, что ему здесь не место и нужно что-то делать. Брат Рона, Чарли — драконолог, и он работает с ними в Румынии. Его друзьям мы и передали Норберта.              Дени немного помолчала.              — Именно это ты и хотела мне объяснить тогда?              Гермиона кивнула.              — Но сейчас я не это хотела рассказать. Пока мы помогали Хагриду, я поняла, что даже маленькие драконы не поддаются контролю и представляют собой смертельную опасность. Норберт несколько раз чуть было не сжёг хижину и совершенно не слушался, хотя Хагрид растил его, и он был первым, кого Норберт увидел. В общем, как свидетель, я с уверенностью могу тебе сказать, что приручение драконов невозможно.              Больше на эту тему Дени с ней не разговаривала.                     

***

                    Дни летели за днями, недели за неделями, и Дени не замечала хода времени, с головой погрузившись в подготовку к экзаменам. Занятия с Люпином временно прекратились: и она, и учитель были слишком заняты, и девочка очень хотела, чтобы вся эта предэкзаменационная гонка наконец закончилась и тренировки с боггартом возобновились. В Дени почему-то зрела уверенность, что ещё немного, и она сможет его одолеть.       Сначала Дени не поняла, почему отношения Слизерина с Гриффиндором так внезапно сильно накалились: в коридорах тут и там происходили стычки особо агрессивных учеников. Но вскоре всё сразу стало ясно: до следующего и последнего матча по квиддичу оставалась всего неделя, и враждующие факультеты вовсю терроризировали друг друга: на кону стоял Кубок. Практически сразу Дени решила абстрагироваться от всего этого: квиддич стал больной для неё темой, и вездесущие разговоры о командах, мётлах, снитчах и многом другом были ей очень неприятны. Кроме того, Дени начала сильно переживать из-за размолвки с Драко. После того неприятного им обоим разговора у Часовой башни нормально разъясниться им так и не удавалось, а всему виной — постоянные тренировки. Долгое время слизеринцы с виду были спокойными, будучи полной противоположностью взбалмошным гриффиндорцам, они не высказывали никакой тревожности, показывая уверенность в собственных силах. Но по мере приближения даты матча выдержка их становилась всё слабее, и это было неудивительно: несколько лет факультет змей держал лидерство и в квиддиче, и в школьных соревнованиях, но Гриффиндор в последние два года догонял их по очкам, немало нервируя и раздражая. Так что брата Дени видела очень редко, а если и видела, то издалека, и выглядел он очень уставшим и замученным, а чёрные тени под его глазами и вовсе пугали. Дени не обижалась и понимала, что Драко было сейчас не до неё, ведь именно на его плечах лежала ответственность за победу или проигрыш факультета.              В утро матча команду Гриффиндора аплодисментами встречал практически весь Большой зал, не рады их появлению были только слизеринцы, но на них мало кто обращал внимание. Дени было все равно и на тех, и на других, её беспокоил лишь мертвенно-бледный цвет лица брата, сидевшего в окружении рослых слизеринцев, имён которых девочка не могла припомнить. Драко сидел перед пустой тарелкой, не поднимая от неё взгляда, в то время как Маркус Флинт, сидевший напротив, что-то быстро и твёрдо ему втолковывал. Вспомнилось, как вчера вечером Оливер Вуд наседал над Гарри, вдалбливая ему то, что он просто обязан поймать снитч. Ловец, в конце концов, потерял терпение и накричал на него в ответ. Судя по всему, то же самое Флинт устраивал и Драко, и Дени даже представить не могла, как переживает и в каком напряжении находится брат.              Команда Слизерина покинула завтрак практически сразу после Гриффиндора, и после их ухода болельщики ещё долго бушевали, споря и переругиваясь друг с другом.                     

***

             На подходе к стадиону рябило от золотого и алого. Десятки учеников перевоплотились в цвета Гриффиндора, красноречиво показывая на чьей они стороне и чей победы ждут. На удивление, всеобщая перевозбуждённость нисколько не заражала Дени — хотелось держаться подальше от всего этого мероприятия.              К деревянным ступеням, ведущим на трибуны, она подошла в числе самых последних. Громкий голос Ли Джордана уже разносился над полем, перечисляя игроков команд-соперников.              — Дени!              Она обернулась.              — Я думал, ты уже там, со своими однокурсниками.              Седрик не стал увешивать себя цветами и атрибутикой Гриффиндора, и Дени была ему за это благодарна.              — Я не особо туда тороплюсь.              Ей хотелось улыбнуться в ответ, но непонятное внутреннее напряжение не давало этого сделать.              — Гриффиндор или Слизерин?              — Подозреваю, что если отвечу второе, толпа разорвёт меня на куски.              — Правильно, пусть победит сильнейший.              

***

                    — …мяч снова у Гриффиндора, его перехватила Анджелина Джонсон, сбоку от неё Флинт… Флинт отбирает у неё мяч, разворачивается в сторону колец Гриффиндора…       Дени не могла смотреть матч. Как только её взгляд натыкался на игроков гриффиндорской команды, ей сразу становилось больно и гадко, а высиживать между подбадривающими и кричащими болельщиками становилось всё невыносимее.       — Слизерин играет сегодня как никогда грязно, — отметил Седрик, наблюдая за игрой. Он не придерживался ни чьей стороны, но провокационные манёвры, коими не брезговала пользоваться команда Слизерина, было невозможно не заметить.       Дени очень хотелось уйти с матча и забрать с собой Драко. Было больно наблюдать за его попытками поймать снитч: мало того, что маленький мячик беспрерывно ускользал, так и его главный соперник — Гарри, летал на самой быстрой в мире метле, за которой было просто невозможно угнаться.              Дени прикрыла глаза. Скорее бы всё закончилось…              — Пенальти! Пенальти! В жизни не видела такого грязного приёма!              Снова посмотрев на поле, Дени ужаснулась: Драко вцепился в метлу Гарри, удерживая его на месте.              — ПОГАНЫЙ УБЛЮДОК!              Трибуны гневно взревели.              — ПОГАНЫЙ, ГРЯЗНЫЙ…              У Дени упало сердце.              Она будто бы сама чувствовала прожигающее душу отчаяние, заставившее Драко любыми способами помешать победить противнику.              Тыльной стороной руки она утёрла резко увлажнившиеся глаза. Рядом прозвучал шокированный полушёпот Седрика:              — Никогда подобного не видел…              — ЗАБИЛА! Гриффиндор ведёт со счётом восемьдесят-двадцать!              Дени подняла глаза, тут же заметив несущуюся через всё поле красную фигуру…              — СНИТЧ ПОЙМАН! СНИТЧ У ГРИФФИНДОРА!              Проиграли.              Только она подорвалась с места, по трибунам разнёсся неописуемый вопль, от которого можно было оглохнуть.              — Дени!              Она не остановилась на возглас Диггори, бросившись к лестнице и скрывшись в ликующей толпе.              Дени сразу решила пойти к раздевалкам Слизерина и встретить Драко там. Даже за пределами стадиона было слышно, что на поле творится что-то невообразимое: такого шума и ликования Хогвартс не слышал уже давно.              Только Дени начала подходить к белому шатру, как громкая ругань и брань перекрыла весь прочий шум. Запоздало она подумала, не было ли ошибкой приближаться к слизеринцам — можно было догадаться, в какой ярости они будут пребывать.       Со стадиона уже утекали толпы гриффиндорских болельщиков, а слизеринцев всё не было видно. Лишь когда последние красные кучки ушли по дороге к замку, игроки по-одному начали выходить из раздевалки. Все они выглядели спокойными, но волны злости и гнева, исходившие от них, были ощутимы практически физически. Драко шёл последним. С виду он тоже был спокойным, но его обречённый взгляд говорил сам за себя.       — Дени.       Она уже было шагнула ему навстречу, как ровный голос брата остановил её:       — Не сейчас.       И он ушёл, оставив её в одиночестве.