Моя Кровь

      Авиньон встретил их влажной духотой надвигавшейся с севера грозы. Маглы торопливо разбегались по домам, часы на башне вокзала Gare d’Avignon пробили семь часов вечера.       Пусть они и пересекли границу Франции успешно и без проблем, расслабляться было нельзя. Когда они доберутся до Люберона, можно будет передохнуть... Вот только едва ли хоть кто-то сможет избавиться от гложущего внутреннего беспокойства и напряжения.       День выдался жарким, даже каменная кладка перед вокзалом еще не успела остыть. Перехватив тележку с чемоданами поудобнее, Драко покатил ее дальше, следуя за матерью.       — Madame Malfoy?       У дороги их поджидал юноша, немногим старше него самого. Магл?       Драко, нахмурившись, поравнялся с Дени, которая уже с любопытством разглядывала француза.       — Bonjour, je vous attends! Êtes-vous bien arrivé?       Совершенно точно, магл. Почему их встретил магл?       Получив предостерегающий взгляд матери, Драко остановился.       Француз поклонился Нарциссе, едва ли землю не поцеловав, тем самым вызвав новую волну неприязни. Прохладно кивнув, она протянула руку, обернутую белой перчаткой.       Спохватившись, магл вытащил из кармана блестящие побрякушки, напоминавшие ключи, и передал их ей.       — C'est pour vous, madame.       Сдержанно улыбнувшись, Нарцисса объяснила:       — Это Клод, сын месье Русселя. Вы должны его помнить. Он любезно согласился доставить сюда это... le véhicule.       Нарцисса махнула на стоявший позади француза агрегат, что маглы называли “автомобилем”.       Клод, поняв, что его представили, снова радостно поклонился, попытавшись облобызать руку Дени. Сестра успела вырвать кисть из его цепких пальцев. Француз нисколько не обиделся, протянув Драко ладонь для рукопожатия.       В ответ он только фыркнул.       Любвеобильные лягушатники.       Зато, Дени теперь старалась держаться от магла на безопасном расстоянии, что не могло не радовать.       — Неужели больше некого было попросить? — спросил он, окатив неприязненным взглядом черноволосого кудрявого Клода, что кинулся засовывать в машину чемоданы.       Нарцисса строго глянула на него, обернувшись. Значит, некого.       Бутылочно-зеленый цвет машины не изменился, вот только золотая надпись “JAGUAR-XK120” немного стерлась.       Дени равнодушно смотрела на блестящий jaguar. В отличие от Драко, она любила на нем кататься, но сейчас прежнего восторга при виде этой машины у нее уже не возникало. Тогда, ветер любил развевать ее прежде свободные от кос волосы, и Дени счастливо улыбалась, запрокидывая голову и подставляя лицо ему навстречу.       Драко посмотрел на ее подобранные от лица заплетённые пряди. Почему она начала их заплетать? Жаль...       Как давно это было.       Пейзаж по дороге до деревни был нов и одновременно знаком. За пределами Авиньона небо очистилось и на много миль вокруг сияло и переливалось такими яркими розовыми красками, что казалось, будто вся природа и вправду была нарисована.       Чем ближе они приближались, тем четче закатное солнце высвечивало каждую складку, каждый выступ известняковых скал, на которых расположился Люберон. Но здесь путь не заканчивался…       Дальше всю их дорогу сопровождали цветущие лавандовые поля.       Придорожные кюветы, что углубились у подъезда к дому, по-прежнему пребывали заросшими густой зеленью. Не останавливаясь, jaguar покатил дальше, между выщербленных каменных столбов, почерневших от старости и ненастья. Выбитое в камне название “Château la Сanorgue” было едва различимо: за долгие годы борьбы со стихией и погодой буквы затянуло мягким пушистым лишайником.       Машина остановилась под огромным старым платаном.       Оторвав голову от его плеча, Дени огляделась:       — Приехали?       Драко огорчило, что всю дорогу Дени проспала, так и не увидев красоты видов, по которым он, сам того не осознавая, очень скучал.       Нарядный фасад дома местами облупился и обесцветился, жизнерадостный желтый его цвет поблекнул. Вспучившийся темно-зеленый лак на парадной двери и ставнях облетал хлопьями. Во дворе сквозь слой гравия энергично пробивались сорняки, а ниже, в круглом фонтане запущенного сада, скопилась мутная жидкость, в которой отчаянно боролись за жизнь водяные лилии. Огромный прямоугольный каменный bassin, заполненный зеленоватой водой, местами порос камышами и кувшинками. Дени называла его озером, но искусственный водоем с трудом тянул на это звание. Высокие кипарисы, росшие вдоль его берегов, уныло желтели.       Грустное зрелище.       Раньше он не замечал, какое все старое.       К растущему недовольству Драко, все такой же радостный Клод, которого он героически пытался игнорировать, размашисто помахал им рукой и устремился обратно к кованым воротам поместья.       С уходом магла напускная вежливая улыбка сползла с лица матери.       — Драко и Даниэль, я прошу вас, послушайте меня внимательно.       Драко ощущал напряжение Нарциссы с самого момента их встречи на вокзале в Лондоне, и по мере их приближения к Франции оно только усиливалось. Лишь когда они пересекли границу, она сделала первый свободный и чуть расслабленный вздох, но все равно по-прежнему оставалась непривычно угрюмой и сосредоточенной, и задавать вопросы они ей не смели.       Дени заволновалась.       — О том, что мы уехали из Англии, кроме вашего отца, не знает никто. Сюда мы приехали, чтобы отдыхать и наслаждаться каникулами, и, если вдруг кто-то будет интересоваться, зачем вы здесь, отвечать вы должны только так.       Именно этого Драко и опасался.       Что-то было не так уже тогда, во время Турнира. Когда Дени едва не погибла, они не получили от отца ни единой строчки, а Нарцисса и вовсе захотела забрать ее домой, вот только никто не позволил — Дени была слишком плоха.       А потом они замолчали оба.       Это было очень странно… Люциус как-будто… затаился. А потом…       Едва в Большом зале пролетело — «Том Реддл», Драко наяву ощутил тот подземный холод.       Он вернулся.       Кулаки Дени сжались:       — Понятно... Теперь понятно, зачем отец остался... — вздохнув, она горько усмехнулась. — И надолго мы здесь?       Настолько, на сколько позволят.       — В нашей с вами жизни грядут большие перемены, это правда, — Нарцисса грустно улыбнулась. — Но вместе, мы справимся…       Зеленая входная дверь вдруг распахнулась, прерывая разговор, и из нее тут же вылетел рыжий ураган в лице мадам Руссель.       — Cissi, Сissi! — Людивин расцеловала ее в обе щеки. — Cissi!       — Bonjour, Ludivin.       Мадам Руссель, которой уже, похоже, перевалило за пятьдесят, не скрывая своей солидной фигуры щеголяла в открытом сарафане с розовыми подсолнухами. Обтянутый вокруг нее фартук говорил о том, что она только что оторвалась от готовки ужина.       Все еще удерживая Нарциссу за плечи, она придирчиво осмотрела ее с ног до головы и неодобрительно покачала головой:       — Исхудала, mon oiseau, ох, как исхудала! А кто у нас тут еще?       Взгляд ее упал на Дени.       — Quel est ce petit charme? Daniele!       Людивин расцеловала и ее.       — Draco! Не может быть, какой большой мальчик, — мадам заговорщически обернулась к Нарциссе. — Le même que son père, Cissi, est très similaire. Вы голодны? Ох, Цисси, неужели ты не могла сообщить раньше? Мы так давно вас ждали. Bon. Прошу к столу, ужин почти готов!       Ему не показалось, она действительно пришлепнула его по бедру.       — Son cul n'est pas aussi doux qu'avant...

***

      В незнакомой кровати никак не засыпалось. Драко уже весь извертелся и едва ли не свез простыни. За окном снова прогрохотал гром, да так громко, что казалось, будто молния ударила прямо в саду. И как тут уснуть?       В дверь поскреблись, и она приоткрылась, не дожидаясь ответа. Драко приподнялся.       — Спишь? — прошептала Дени.       Она широко раскрыла глаза, а затем прищурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.       — Ночь, старый дом, бродишь по тёмным коридорам совсем одна. Не страшно? — зловещим шепотом поинтересовался он.       Снова сощурившись, она ухмыльнулась:       — Не такой уж он и старый.       Дени бесшумно скользнула внутрь, осторожно прикрыв дверь, и медленно двинулась в темноту комнаты. Длинный, и явно большой халат доставал ей до щиколоток, и она то и дело затягивала пояс потуже.       Драко поймал ее протянутую руку.       — Я здесь.       Улыбнувшись, она сбросила тапочки и забралась на постель, перелезая через его ноги на другую половину кровати.       — Ты не посередине развалился? Странно.       Ее с виду приподнятое настроение держалось с явным трудом.       Лежать и думать об одном и том же всегда было легче, чем переживать все в одиночку.       Неужели все настолько серьезно, раз им пришлось уехать? Что делает отец? Он вновь присоединился к нему?       Сколько Драко себя помнил, отец никогда отрыто не рассказывал о событиях до их рождения, о временах, когда Волан-де-Морт был у власти. Но редкие, обрывочные мысли, Люциус преподносил с восхищением к своему бывшему повелителю... Всегда было ясно, что отец содействовал ему вовсе не по принуждению.       — Как думаешь... он помнит?       Дени невидящим взглядом смотрела в потолок, едва собирая слова в фразы. Вспышка молнии снова осветила комнату и через пару секунд оглушительно прогрохотала, заставив их обоих вздрогнуть. По окну застучали капли.       — Кто?       — Реддл. Он помнит, что мы сделали?       Драко знал, что она чувствует. Знал, как ледяные оковы сжимают горло, и как трудно дышать. Как каменные стены той пещеры вновь выстраиваются вокруг, захлопывая их в ловушку... Он думал, что все закончилось, что они могут жить дальше. И чем дальше время отодвигало в памяти воспоминания, тем больше зеленая вода и пронизывающий холод казались несуществующим сном, кошмаром, который можно забыть...       — Я не знаю.       Он и вправду не знал.       — Это невозможно... Драко, этого просто не может быть!       Она вырвала свою руку, закрыв ладонями лицо. За окном снова вспыхнуло и грохнуло, дождь стучал все сильнее.       Если он помнит... Если то, что сидело в дневнике действительно связано с ним... То побег во Францию их не спасет.