Моя Кровь

      Бледная и тонкая, но по-прежнему прекрасная, она потерянными глазами скользила по темной глади озера. Пустота в ней, пока еще незаметная, росла и ширилась, заполняя собой всю ее суть.       Он знал, откуда она пришла. Знал, откуда льется эта тьма. Знал, что не сможет вернуться и остановить ее. Предотвратить.       Шепчущее шипение смерти поджидает его за спиной. Стоит лишь обернуться… И ужас растягивается по телу удушающей пленкой, отнимает способность дышать.       Глядя на Снегга, что тщетно пытался скрыть мелькнувший в черных глазах страх, Драко испытал ни с чем не сравнимое удовольствие. Профессор никак не ожидал, что он подсунет ему ужасающую картину раскрытой пасти василиска.       — Свободны, — холодно бросил он, отворачиваясь.       Секунду спустя Драко уже хлопнул дверью кабинета зельеварения. Его быстрые шаги эхом отражались от темных стен пустынных коридоров подземелий.       Минутное удовлетворение сменилось гневом.       Сколько еще ему нужно будет создавать запутанные коридоры из своих воспоминаний и мыслей? На сколько его хватит?       Снегг был зол. Драко не блокировал свое сознание, как он того требовал — он не мог этого сделать. Снегг тараном пробивал всю его оборону, расшибая голову в щепки. И тогда все его мысли становились открытыми, как на ладони.       Впускать и запутывать его между правдой и ложью у Драко получалось значительно лучше.       Тяжелый звон колокола прокатился по замку, объявляя о начале ужина.       Драко сомневался в том, что ему стоит туда идти. Толпа школьников, в последнее время, становилась все невыносимее. Он уже проклинал свой значок старосты, вынуждавший его ежедневно находиться в присутствии первокурсников.       Всюду он видел лишь раскрытые нараспашку головы, сверкающие букетами чувств и мыслей, кричащие о том, чтобы в них покопались. Драко ненавидел Снегга и его уроки, что заставляли его замечать то, о чем он никогда прежде не задумывался.       И как Снегг все время выживает в этом цветнике, не поддаваясь соблазну забраться в чью-нибудь голову?       Драко подозревал, что иногда он все же не сдерживался.       Глаза закрывались от усталости, а живот сводило от голода. От ужина было не отвертеться.       Большой зал был похож на жужжащий улей. Скрипящие и звенящие столовые приборы били своим грохотом по его истощенному сознанию, громкие разговоры, смех и выкрики взывали к вечно преследовавшей головной боли.       Но свободный кусок стола, к его удаче, нашелся. Вот только запах еды вызывал тошноту, несмотря на голод.        Взгляд его сам собой принялся изучать гриффиндорский стол. Хозяева его, как и всегда, не затыкались ни на миг. Дени нашлась на самом его краю. Вопреки своим угрозам о времяпровождении с Грейнджер, сидела она в уединении, заканчивала трапезу в молчании и спокойствии.       Мимо проскочил первокурсник, что-то радостно ей сказав. Дени улыбнулась ему в ответ.       «Дети любят ее»,— заметил он, в который раз.       Больше Дени есть не хотела: серебряная вилка в ее руке бесцельно блуждала по тарелке, ладонь подпирала розовую щеку.       Время утекало сквозь пальцы.       Дни напролет он не слезал с метлы, а вечерами приковывал себя к стулу в подземельях Снегга. Монтегю, новый капитан, невероятно его раздражал. После его прихода команда и на команду перестала быть похожа. А желание победить Гриффиндор, почему-то, отошло на дальний план. Должно быть, всему виной была невозможная усталость.       Утром матча, едва Драко зашел в Большой зал, Паркинсон подлетела к нему, приколов к груди значок.

«Уизли— наш король».

      — Это что? — холодно осведомился он, поморщившись от царапнувшей кожу иглы.       — Во время матча увидишь, — высоким голосом пропела она, подмигнув. Она всегда делала такой голос, когда говорила с ним. Драко снова поморщился.       — Готов к игре? — продолжила Паркинсон, не заметив, с каким видом он обошел ее, продвигаясь к столу.       Молча пройдя мимо своей команды, он ей так и не ответил. Паркинсон, к счастью, кто-то отвлек, тем самым дав ему спокойно позавтракать без ее неприятного общества.       Кусок в горло не лез. Снова.       И пока он делал выбор, чем же ему придется давиться сегодня, не заметил, как сзади кто-то подкрался.       — Доброе утро, — тихий шепот заставил его вздрогнуть.       Дени, довольная своей внезапностью и неожиданностью, присела рядом. Недавно проснувшаяся, она пахла домом и свежестью. Теперь дышалось легче.       Бросив взгляд на львиный стол, Драко улыбнулся.       — Неужели выгнали?       Она посмотрела на Драко с явным желанием что-нибудь от него откусить.       — Не дождешься.       И тоже улыбнулась.       Окружающий шум, прорывавшийся через их уединение, раздражал все больше. А еда выглядела все также непривлекательно.       Внезапно он понял, что больше не может находиться с ней в этом гомоне ни секунды. Торопливо выхватив со стола яблоко и просунув его в карман, он поднялся:       — Пойдем.       Она доверчиво вложила в его протянутую руку свою маленькую ладонь.       За пределами темных стен замка дышалось свободно и легко. Жемчужно-серое небо переливалось под затуманенными солнечными лучами, ветра почти не было. Лучшей погоды для квиддича и быть не могло.       — Ты не поверишь, но я соскучилась по полетам, — сказала Дени, тоже глядя на небо.       Ее метла уже больше года лежала в поместье, нетронутая. Драко подозревал, что в глубине души она все еще надеялась сыграть в квиддич хоть раз. Мама могла бы прислать ей метлу, если бы Дени попросила.       Он откусил кусок от зеленого яблока. Оно было кисловатым на вкус, и зубы сводило.       — Почему не напишешь домой?       Повернув к нему голову, она посмотрела на яблоко.       — Не хочу, чтобы метла была здесь. Я могу захотеть снова попытаться попасть в команду. Но мне это не нужно.       Он протянул ей яблоко и она тоже откусила, оставив изогнутый след ровных зубов.       — И квиддич… это не полет.       Драко снова откусил, яблоко податливо хрустнуло. Ему нравилось откусывать там, где касались ее губы. Кислый сок обжигал.       — Что же тогда по-твоему полет? — спросил он, переплетая ее пальцы со своими.       Она задумалась, ненадолго прикрыв глаза.       — Представь себе землю.       Это было несложно.       — Земля под нашими ногами — это то, где мы считаем себя своими. Среди холмов и долин, рек и садов. В воздухе все по-другому. Когда ты в воздухе, земля поначалу кажется тебе устойчивой просто из-за того, что ветер трясет и подбрасывает тебя. Но после долгого времени на земле… ты нуждаешься в этой встряске. Ветер двигает тебя и очищает твои мысли. Земля остается внизу, она становится далекой и нереальной. Потоки воздуха обволакивают, и ты поддаешься, ты не управляешь собой, они сами тебя ведут.       Воздух — лучшее место чтобы понять, что от тебя, по сути, мало что зависит. И когда ты возвращаешься на землю, все, что окружает тебя, видится таким же невесомым, как ветер. От этого становится легче.       В ответ ее словам налетевшее со спины слабое дуновение ветерка взъерошило ее серебристые волосы.       Драко не помнил, куда он шел, и зачем.       

***

Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой!

      Холодный воздух безжалостно рассекал лицо, и он не чувствовал собственного носа. Поттер кружил над другой половиной поля. Время от времени Драко выискивал его там, в надежде пресечь его попытку поймать снитч, если тот заметит его раньше.

Квоффл Рон поймать не может, Победить он нам поможет, На помойке он родился, Слизерину пригодился.

      Глаза болели от натуги. Проклятый снитч не желал появляться. Гриффиндор пропускал мяч за мячом, песня гремела все громче. Топот трибун отдавался в голове громоподобным грохотом.

ПЕРЕД КОЛЬЦАМИ ДЫРОЙ...

      Драко злился. Уизли пропустил бы все мячи и без помощи дурацкой песни.

НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ, СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ.

      Противный значок снова вонзился в кожу. Драко, зашипев, сорвал его с мантии. Игла прорвала и ткань, и кожу.       

РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ КОРОЛЬ…

      Что-то золотое блеснуло у самого основания слизеринских шестов. Драко, не раздумывая, рванулся вперед.       Ветер оглушительно свистел в ушах. Метла вибрировала, набирая скорость. Кольца стремительно приближались. Снитч, почуяв опасность, вильнул в сторону, улепетывая прочь.       Но Драко уже протянул руку. Снитчу от него не скрыться. Золотой мячик рванулся вверх, Драко — за ним.       От резких перепадов высоты темнело в глазах.       Внезапный порыв ветра ударил в шею — Поттер поравнялся с ним. Снитч был одинаково близок для них обоих.       Не уйдешь.       Протянутая рука наливалась тяжелой слабостью и дрожала. Драко с ужасом тянул ее вперед, но от напряжения пальцы только сильнее трясло. Метла накренилась.       Нет.       Золотой мячик бешено трепыхался и вихлял из стороны в сторону, раздваиваясь.       Грубый толчок ударил его в плечо. И рука за снитчем больше не тянулась...       Как голова кружится…       — Кончай притворяться, Малфой.       Рука, подмятая под телом, страшно болела. Пошевелиться было почти невозможно.       — Ты сам упал. Думаешь, тебе кто-то поверит?       Упал?       Невероятным усилием воли Драко заставил себя перевернуться.       Поттер стоял от него в трех шагах. Стоял и смотрел, как он корячится. Неподалеку приземлялись поздравляющие друг друга гриффиндорцы. Неужели с победой?       Помогая себе здоровой рукой, Драко попытался встать. Земля уплывала из-под ног.       Действительно — в кулаке Поттер сжимал победный золотой снитч.       Как же так вышло, что он свалился с метлы?       — Ты поймал! — Уизли, приблизившись, хлопнул Поттера по плечу. Скалился он так, будто победа — его рук дело. Поттер же улыбаться не торопился.       Да они за всю игру ни черта не сделали. Если бы Поттер не поймал снитч…       А Уизли, очевидно, не внял его совету. Как можно радоваться такой... победе?       Рыжий ублюдок.       Упав на колени, Драко расхохотался. Оба посмотрели на него, как на сумасшедшего.       — Должно быть, ты счастлив, Поттер? Спас Уизли от позора? — по подбородку текло что-то влажное. — Хуже вратаря я не видел… Как там в песне было?..       Уизли багровел от злости. Красным он был похож на самую настоящую свинью.       — «На помойке он родился»? Вот ведь сущая правда… Пожалуй, это все объясняет!       Сжав рукой бедро, Драко приказал себе не падать. Уизли с Поттером расплывались перед глазами, но он не останавливался:       — Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? Как только вонь эту выносишь, не пойму. Хотя, пожив у маглов, небось и помойке рад?       Чей-то кулак с размаху прилетел ему в челюсть. Следующий — прямиком в скулу. А дальше было уже все равно.       Абсолютно все равно.       Когда это, наконец, прекратилось, Драко решил, что команда Слизерина будет искать себе нового ловца.