Моя Кровь

      На следующее утро Дени узнала, что состояние Кэти Белл было настолько тяжелым, что её перенаправили больницу Святого Мунго. После, студенты начали покидать Хогвартс целыми группами, рассчитывая, что в родном доме с семьей они окажутся в безопасности. Ещё две недели спустя совы принесли в школу весть об опустошенной магловской деревне на севере Шотландии, жители которой исчезли без следа.       Тем утром Драко выглядел особенно болезненно.       — Не спал ночью, — тихо ответил он, когда Дени присела рядом. Она взяла его за руку, и Драко продолжил глядеть на свое искаженное пустой тарелкой отражение; чистый взгляд его заволокло тем самым серым туманом, на который стала похожа её жизнь.       — Сложно делать вид, будто ничего не происходит, скажи? — ровно произнес он, поднимая голову и сталкиваясь взглядом с пуффендуйцами-третьекурсниками, сидевшими за соседним столом. Обнаружив, что их внимание не осталось незамеченным, они поспешно отвернулись. Дени тоже посмотрела на них, сдерживая в себе неприязнь при виде их спин и затылков.       — Тебе не нужно притворяться, что тебя это не беспокоит. Им всё равно плевать на нас и наши чувства.       На изможденном лице Драко улыбка выглядела вымученно:       — А что беспокоит тебя?       Что её беспокоит? Невозможность возвращения домой или угроза неминуемой смерти? Неизбежность расставания? А может, это тревожные сны, повторяющиеся каждую ночь, значение и смысл которых она не могла понять?       Жар. Пламя. Громоподобные взмахи крыльев. Пение огня.       — Не имею представления, что ждет нас дальше, — ровно ответила Дени. — Пойдешь со мной на рождественский вечер к Слизнорту?       Вопрос прозвучал неуместно. Драко переспросил:       — На вечер? К Слизнорту?       — Да, он устраивает какую-то вечеринку. Как ты и говорил, еда там повкуснее наших завтраков, — сказала Дени, кивнув на пустоту в его тарелке.       — Радостно слышать, — ответил он натянуто. — Но знаешь, я откажусь.       Дени коснулась плеча Драко, и оно оказалось твердым, как камень.       — Что случилось?       Драко покачал головой.       — Всё в порядке, просто я совсем не спал. К Слизнорту я не пойду, он не переносит детей Пожирателей смерти, ты же знаешь. Мне там будут не рады.       — У нас один и тот же отец, Драко, и Слизнорту об этом известно.       «Лгунья», — подумала Дени.       — Я буду рада тебе, — продолжила она, запнувшись. — Какая разница, что думает Слизнорт? Если придет Поттер, он нас даже не заметит.       При упоминании Гарри на лице Драко закрепилась решимость в отказе.       — Мне не переубедить тебя?       — Нет, — ответил Драко, избегая смотреть ей в глаза, и Дени сдалась.       — Ладно.       Он больше ничего не сказал, и Дени внезапно почувствовала себя лишней. Она очень хотела сказать что-нибудь ещё, спросить, прикоснуться, но её руки только и могли сжиматься в кулаках от столкновения с бессилием перед его отчуждением. Она ненавидела это чувство так же, как и ненавидела сейчас себя за мысль, что это, возможно, к лучшему, потому что Драко привыкнет к одиночеству, и ему не будет так больно, когда ей придется уйти.       Дени сомневалась, но с каждым днем вновь и вновь возвращалась к тому, что рано или поздно она должна будет его покинуть. До этого лета Дени и сама не знала, кто она такая, но она узнала, и это значило, что точно так же это может стать известно кому-нибудь ещё. И если её саму из-за этого могут убить, глупо надеяться, что Драко с Нарциссой удостоят милосердием.       Должно быть, мама потому и рассказала ей, чтобы Дени приняла это решение самостоятельно. Единственное верное решение.       Время уходило. От ледяных ветров со сквозняками и падающими с серого неба снежинками Дени снова начала мерзнуть, ощущая на сухих губах привкус распространяющейся зимы. Мысли её были не о холоде, но о тех, для кого-то эта зима станет последней. С каждой последующей неделей ученики продолжали покидать школу, то ли по желанию родителей, то ли по причине исчезновения кого-либо из них. Ей было страшно, но в глубине души она уже готовилась к такому исходу.       Ночью она снова сидела у огня на полу общей гостиной, наблюдая за всполохами и пробуждая в памяти образы, которые когда-то увидела в нём. Даже сейчас, когда она не видела ничего кроме яркого пламени, душой Дени пребывала в странном умиротворении, которое теперь ей приходилось испытывать очень редко. Тепло огня обволакивало её руки, горячий воздух расслаблял легкие так, что дышать становилось необыкновенно легко. Закрывая глаза, она не только слышала, но ощущала его треск и пульсацию, сердце само собой подстраивалось под ритм движений пламени, погружая сознание в некий транс.       Звук хлопнувшей двери заставил её вздрогнуть и очнуться, чтобы разглядеть в тени того, кому ещё приспичило не спать в такой час.       — Привет.       Гарри, очевидно, не ждал её здесь увидеть, и не нашелся, что сказать, кроме этого «Привет». Он остановился на пороге, не решаясь двинуться дальше, и явно чувствовал себя застигнутым врасплох.       — Я ходил к…Слизнорту. — произнес он быстро. — Мы обсуждали зелье с сегодняшнего урока и задержались.       Дени не очень понимала, почему он оправдывается.       — Ладно, — пожала она плечами.       Поттер проходить к спальням почему-то не торопился. Дени снова отвернулась к огню, не желая его задерживать.       — Как у тебя дела? — внезапно спросил он. Глянув в его сторону, Дени не смогла разглядеть его лица: свет пламени не доставал до Гарри, и в темноте гостиной были видны только его ботинки.       — Нормально, — ответила она, всё ещё пытаясь понять, чего ему надо. — Достаточно нормально для того положения, в котором я оказалась.       Поттер, конечно, знал, что она имеет в виду, как и то, что задавать подобные вопросы было не очень уместно, а ему — в особенности. Только глухой и слепой не сторонился тех, чьи фамилии мелькали в мрачных колонках газет после летнего разоблачения Пожирателей смерти в Министерстве.       Гарри сдвинулся с места и, подойдя к ней, уселся в кресло позади Дени и заговорил:              — Я так и не извинился перед тобой, — Дени слушала его, но не поворачивалась. — Мы сбежали тогда, из кабинета Амбридж, и даже не объяснились.       То, что Поттер вспомнил об этом сейчас, её удивило. Напоминание о том дне вызывало не самые приятные чувства. Дени казалось, что с тех пор минуло несколько лет, хотя прошло едва ли несколько месяцев. Казалось, будто это произошло в прошлой жизни и совсем не с ней, и думать об этом было странным для неё.       — Как только мы сбежали, то сразу же отправились в Министерство. Ты помогла нам, а взамен мы, пусть и не собственноручно, отправили твоего отца за решетку.       Уж кому, а самому Гарри Поттеру говорить об этом точно не следовало.       — Ты чувствуешь вину из-за того, что посадил Пожирателя смерти в тюрьму? Поттер, что с тобой не так? — Дени повернулась к нему, чтобы увидеть, как спешно Гарри опускает взгляд в пол. — Все, что произошло тогда, в кабинете Амбридж, тебя не касается. Я пыталась спасти себя и брата, а ты пытался спасти себя. Мне казалось, что твоя «Избранность» должна беспокоить тебя больше, чем то, как сейчас поживают дети Пожирателя смерти, разве нет?       Поттер молчал.       — У Драко ты тоже просил прощения? Знаю, что нет. Лучшее, что ты можешь сделать, Гарри, это придумать, как убить это чудовище, пока ещё есть, кому жить. Будь добр, займись своим предназначением, если оно и вправду твоё.       Маглы сейчас пропадали сотнями, и только опустевшие дома и деревни оставались свидетелями их былого присутствия. Неведомая им сила буквально опустошала мелкие поселения одно за другим, медленно, но верно подбираясь к городам крупнее. Дени было страшно представить, какая паника поднимается среди ни в чем не повинных людей, среди которых были в том числе и маги, по случайности оказавшиеся не в том месте, и не в то время. Из газет она знала, что к Рождеству мракоборческий отряд немного укротил разрастающуюся бурю, но на долго ли?       Когда Гарри ушёл, она никуда не могла деть себя от мысли, что если бы Поттер не сунулся в Министерство в тот день, они с Драко были бы сейчас очень далеко отсюда, а сама Дени продолжала бы жить, не зная правды о себе и своем настоящем брате.       А потом Поттер снова пригласил её на Рождественские танцы.

***

      Глядя на Гарри в парадной мантии, Дени не знала, что должна чувствовать.       — Пойдем? — спросил он.       Дени неуютно повела плечами, но всё же кивнула.       Когда Поттер предложил ей пойти на вечер к Слизнорту вместе, раз уж пар им не нашлось, она сначала решила отказаться, хоть немного и удивилась тому факту, что «Избранный», за которым теперь гонялось всё, что дышит, остался без пары.       — На наш прошлый бал в Рождество мы неплохо провели время, — ответил Гарри, когда она поинтересовалась, чем он руководствовался, приглашая её. Потом Дени вспомнила безразличие Драко, и согласилась, о чем потом сильно пожалела.       Святочный бал. Как давно это было?       Кабинет профессора Слизнорта был явно расширен магией и в размерах увеличился практически вдвое, но от обилия людской толпы здесь все равно было практически не протолкнуться. На подносах всюду плавали бокалы и закуски, играла музыка, а в центре зала уже теснились в узком танце несколько пар, которые, судя по всему, не были заинтересованы в поисках связей с приглашенными гостями Слизнорта, хотя именно на это и был рассчитан сегодняшний вечер. Против воли Дени тяжелым взглядом смотрела на их сцепленные руки, в легкой нежности переплетенные пальцы, и не заметила, как к ним подкрался немаленьких размеров учитель зельеварения.       — Гарри, мой мальчик! — прогудел Слизнорт, расплываясь в благодушной улыбке при виде него и Дени. — Как это чудесно, что вы пришли вместе! Проходите, проходите, я тут кое с кем хочу вас познакомить!       У Дени не было желания ни с кем знакомиться, но следуя сквозь толпу за Гарри, она промолчала.       Слизнорт привел их к некому Уорплу, как выяснилось, бывшему ученику и писателю, и пока они обменивались рукопожатиями, Дени обводила взглядом толпу. Заметив рядом с собой поднос с медовухой, она подумала, что пробовать напиток на вкус у неё нет никакого желания.       Уорпл, тем временем, уговаривал Гарри дать ему интервью.       — Я был бы счастлив написать вашу биографию. Вы могли бы заработать столько золота, вы себе просто не представляете…       — Меня это не интересует, — ответил Гарри, и, пробормотав извинения, поспешил убраться от настойчивого волшебника и увёл Дени подальше от слизнортовских знакомых.       — Прости за это, — сказал он.       — Какое расточительство, Поттер, — меланхолично произнесла Дени, провожая взглядом понурившегося писателя.       — Галлеонов у меня больше, чем достаточно, — ответил Гарри, поворачиваясь. — Смотри, здесь Гермиона, — он махнул рукой, чтобы девушка их заметила. Дени тоже увидела её. Слегка помятая Грейнджер с трудом протиснулась к ним через толпу; медовуха в её бокале, наполненном до краев, едва не расплескивалась.       — Гарри! Дени, привет! — счастливо улыбнулась Гермиона, поправляя мантию. — Как хорошо, что вы пришли!       Дени ей кивнула.       — Ты пришла одна? — спросил Поттер, с опаской поглядывая на её руку с бокалом.       — Нет… Да! — ответила Грейнджер, улыбаясь слишком радостно. — Я ушла от него, так что да, одна!       Гермиона выглядела странной.              — Дени, как дела? — поинтересовалась она. — Мы так редко видимся в последнее время…       Гарри бросил на Грейнджер не менее странный взгляд.       — Ты теперь староста, а совместных уроков у нас мало, — ответила Дени, под обеспокоенным взглядом Гермионы чувствуя себя неуютно.       — Это правда. После вечерних обходов я возвращаюсь в спальню, а тебя ещё нет, либо ты уже спишь!       Дени не нашлась с ответом, и воцарилось молчание. Грейнджер поглядывала то на Гарри, то на Дени, то ещё куда, в то время как Поттер был сильно заинтересован чем-то в противоположном углу зала.       — Знаешь, хорошо, что ты согласилась, и пришла с Гарри, — вновь заговорила Грейнджер. — Тебе здесь нравится?       Дени пожала плечами.       — Не то, что бы очень, но спасибо за беспокойство.       Гермиона продолжала улыбаться, покачивая медовухой в бокале и странно переговариваясь взглядами с Поттером, и если вначале Дени показалось, что Грейнджер немного выпила и была не в себе, то сейчас в ней можно было различить некоторую нервозность. Люди вокруг сновали туда-сюда, а Гермиона, похоже, пыталась сообразить, о чем ещё можно поговорить.       — Как… как дела у Драко?       Поттер одарил Грейнджер убийственным взглядом. Дени насторожилась.       — У него все хорошо.       Грейнджер не успела ответить: один из пригашенных гостей, протискиваясь мимо с подносом в руках, нечаянно толкнул девушку плечом так, что Гермиона, не удержав равновесие, пошатнулась и выбрызгала всю медовуху прямо на мантию Гарри.       — Ой! Гарри, прости!       Гарри напряженно взмахнул руками, сбрасывая сладкие капли. Грейнджер продолжала сокрушаться:       — Простите! Дени, поможешь Гарри? Я принесу вам два новых бокала, извините меня, пожалуйста!       — Но…              Но Гермиона уже убежала. Поттер стоял, беспомощно подняв липкие руки, и оценивал нанесенный медовухой ущерб.       — Все в порядке, Дени, не обращай внимания, — сказал он.       Дени не могла не обращать внимания.       — Ничего. Подожди меня здесь, я схожу за салфетками.       Гарри посмотрел на неё удивленно, но ничего не сказал, и Дени ушла. Досадно, но на столах в углу она нашла только рождественские ели из салфеток, снежинки и даже салфеточные сани, которые стояли здесь, несомненно, ради красоты, а не для того, чтобы ими пользовались. Какой волшебник вообще будет чистить мантию вручную?       У Дени от внезапного страха в горле сперло. Гарри ждал, что она в секунду очистит палочкой его мантию, а она пошла салфетки искать. Вот же дура!       Дени быстро развернулась и пошла назад, но тут же поняла, что возвращаться ей совсем не стоит, и лучше воспользоваться этой возможностью, чтобы уйти. Уйти, и дать им обоим понять, что с ней что-то не так. Гермиона наверняка этого просто так не пропустит, и если она уже о чем-то догадывается…       — Облить меня медовухой, серьезно? Лучше ничего не придумала?       — В следующий раз сам будешь выкручиваться!       Гермиона вернулась быстрее Дени, и от прежней улыбки на её лице не осталось ни следа. Дени не знала, что ей делать, и уже собиралась исчезнуть, пока её не заметили, но, к несчастью, было уже поздно.       — Дени?       Дени сильно пожалела, что заявилась сюда.       С мантией Гарри разобрался сам, а Гермиона поспешно ретировалась, и больше Дени её не видела.       — Прости…       — Перестань извиняться, Гарри.              Могли ли они что-то знать? Грейнджер староста, она знает её расписание и то, что никаких практических предметов кроме зельеварения Дени не выбрала в этом году, могла ли она догадаться?       — Если честно, я хотел поговорить с тобой.       Дени не была удивлена. Зачем ему ещё понадобилось приглашать её?       — Спасибо за честность, — сказала она. И о чем только думала её глупая голова?       Гарри продолжил:       — О том несчастном случае, с Кэти Белл. Ты ведь слышала, что с ней произошло?       — Слышала.       В кабинете Слизнорта становилось слишком шумно. Прибывали новые гости, подвыпившие приглашенные разговаривали всё громче, тут и там раскатывался непринужденный смех, музыка не умолкала, напитки плескались по бокалам. Сейчас этот праздник, по отношению ко всему тому, что происходило за пределами замка, казался невозможной дикостью. Но голос Поттера, вопреки шуму, звучал очень четко:       — Где вы с братом были в тот день?       Дени сначала показалось, что она ослышалась, а когда поняла, что услышала всё правильно, отпрянула.       — Что?       Поттер стоял рядом, весь его вид источал неприятную жесткость, а глаза следили за каждым движением её лица. Дени недолго смотрела на него в ответ.       — Не стоило мне сюда приходить, — тихо сказала она, отворачиваясь.       Гарри пытался сказать что-то ещё, но Дени его уже не слушала. Среди толпы она разглядела Драко и похолодела от страха.       — Профессор Слизнорт! — сиплый голос Филча, втолкнувшего Драко в центр зала, казалось, слышал каждый. — Я поймал этого ученика, когда он шнырял по коридору на верхнем этаже! Он утверждает, что приглашен на вашу вечеринку, но немного опоздал. Вы его приглашали?       Драко был в такой злости, что казалось, он свернет Филчу шею, если тот сейчас же его не отпустит.       — Да, меня не приглашали! — рявкнул он, вырвавшись. — Я хотел пройти без приглашения, доволен?       — Нет, не доволен! Теперь вы у меня получите! Разве директор не говорил, что в вечернее время шататься по коридорам запрещается, не говорил разве, а?       Драко в ярости сжал кулаки.       — Все нормально, Аргус, все нормально, — махнул рукой Слизнорт, придя Драко на помощь. — Сейчас ведь Рождество, и это совсем не преступление, если кому-то хочется попасть на праздник. Забудем в этот чудесный вечер о наказаниях, хорошо? Вы можете остаться, Драко.       Он глянул на Слизнорта с не меньшей яростью, но тот, казалось, и не заметил вовсе. Драко сухо поблагодарил учителя, явно не испытывая ни капли благодарности.       — Не за что, не за что… В конце концов, ваша сестра тоже здесь…       Дени наконец, поймала его взгляд. Он смотрел с таким неописуемым выражением, что несложно было догадаться — эта вечеринка была совершенно не тем местом, где Драко хотел оказаться. Дени никак не могла взять в толк, как он вообще здесь очутился, но не успела ничего спросить: они оба услышали ледяной голос неизвестно откуда взявшегося Снегга.       — Я хотел бы с вами поговорить Драко, — твердо произнес он. Драко повернулся к нему, не скрывая неприязни, но за него снова вступился хозяин вечеринки:       — Ну что вы, Северус, — икнул Слизнорт, не испытывая ни малейшего дискомфорта от этой ситуации. — Сейчас Рождество, не будьте к нему слишком строги…       — Я — декан его факультета, и мне решать, строгим с ним быть, или не строгим. Следуйте за мной…       — Подождите.       Слизнорт со Снеггом повернулись к Дени, немало удивленные её вмешательством.       — Он пришёл не к вам, — сказала она, глядя Снеггу прямо в глаза.       — Мисс Малфой, вы забываетесь…       Она ощущала прямой взгляд Поттера на собственном затылке.       — Драко здесь, чтобы забрать меня, и мы бы хотели уйти, если позволите.       — Северус, эта юная леди демонстрирует чудеса настойчивости, — расплылся в улыбке Слизнорт, все так же икая. — Мне кажется…       — Мистер Малфой не явился на сегодняшнюю отработку, и уже третью неделю к ряду забывает занести мне домашнее задание, — ровным тоном проговорил Снегг, отрезая пути к отступлению. — Мне кажется, я имею право решать, может ли провинившийся ученик позволить себе праздник, или нет. Дождитесь меня в коридоре, Драко.       Драко равнодушно развернулся и направился к выходу, и нельзя было сказать, сдерживает ли он злость, или же рад подвернувшейся возможности уйти. Дени прожигала Снегга взглядом, и он это заметил.              — Мисс Малфой, вы выглядите утомленной, — сказал он, обращаясь к ней. — Вам тоже следует проследовать за мной.       Дени скрипнула зубами, но ничего не сказала.       За дверью кабинета школьный коридор ударил темнотой по глазам, и Дени потребовалось несколько секунд, чтобы разглядеть Снегга, широкими шагами догоняющего Драко.       — Оставьте меня в покое!       Драко со злостью вырвал локоть, до которого попытался дотянуться Снегг.       Дени стояла на месте и смотрела, не смея пошевелиться.       — Вы не имеете права допускать ошибки…       Косой луч лунного света осветил бледные скулы Драко, когда он обернулся на Дени. Его взгляд сочился раздражением так, как будто он совершенно не желал её здесь видеть. Проглотить его неприязнь было больно:       — Драко, что происходит?       Драко не ответил, позволив её вопросу утонуть в гуле звуков праздника, оставшегося позади.       — Я понятия не имею, о чем вы, — бросил он Снеггу, совсем не глядя на него.       — Очень надеюсь, что вы говорите правду…       Драко его не слушал.       — Уже слишком поздно Дени, — сказал он, не смотря ей в глаза. — Иди спать.       Потом он ушел, и Снегг последовал за ним. Дени только стояла и смотрела, как они уходят.