Инквизитор и чума

-Я вас собрал здесь, чтобы сказать следующее, – в полной таинства главной зале храма, инквизитор собрал всех прислужников и послушников, чтобы рассказать им о знамении, что явилось ему во сне, на ангельских крыльях. Высокий мужчина, облачившись в свой костюм для борьбы со страшной болезнью, стоит прямо под крестом. Его руки сложены в молитвенном жесте. Он нараспев читал обращение к богу. Громко, членораздельно, чтобы все служители святого дома могли услышать его, стягиваясь на скамьи. Теперь же, он наблюдает всех перед собой и точно знает о том, что им сказать, чтобы, соврав, эвакуировать всех их в безопасное место. -Я собрал вас здесь, чтобы пересказать знамение, явившееся мне! Внимайте каждому слову, дети божьи, – он раскидывает руки так, будто бы сможет обнять всех сразу, одним легким движением. – Ко мне явилось видение! – произносит он, играя на струнах своего голоса, как на арфе. – Все знают то, где находится поляна, где наши травники собирают ромашку и зверобой? – спрашивает он и смотрит на внезапно одухотворенные лица и полные надежды глаза. -Да! – общий хор звучит музыкой в его зацикленных на очищении, на спасении, мозгах. – Конечно, знаем! – мужчины разного возраста смотрят на своего предводителя самым светлым взглядом. -Отправляйтесь туда и ждите! Ждите день и к вам, с небес, спустится ангел! Он говорил со мной! Он сказал, что ему есть о чем рассказать вам! И он взял с меня обет молчания! Поэтому, не спрашивайте ни слова! Я лишь проповедник воли всевышнего, его слуг и учеников! – инквизитор сам верит в свою ложь, и эта вера дает ему сил врать громче, вкрадчивее… врать так, будто бы эта ложь – единственная истина. -А как же служба? – самый старый, самый мудрый из служителей с интересом и недоверием смотрит на своего ученика. – Кто будет вести службу? Кто будет следить за хозяйством? – спросил старик. - Этим займусь я, – спокойно ответил инквизитор и вернул взгляд своему наставнику. – Ангел уже обо всем поговорил со мной… точнее, для этого он и поговорил со мной, чтобы оставить здесь смотрителем и святым словом для всех страждущих! – высокий мужчина продолжает врать и делает это от всей души, которая в любом случае сгорит в пламене инферно. -А мне нечего терять, – сказал он сам себе тогда, когда придумал план очищения города и спасения тех, кого есть смысл спасать. – А раз нечего терять, то я свободен! – тогда он несколько минут громко смеялся в стенах своей кельи впервые в жизни перестав чувствовать на своих плечах груз ответственности и почувствовав подлинную свободу. -Ты уверен в том, что сам сможешь уследить за всем? – в словах старика скепсис и легкая насмешка. -Да, я в этом уверен, – инквизитор доверительно кивает головой в подтверждение своих слов. -И сколько нам ждать? – спросил старик – Потому что, ты сказал идти и ждать, но ни словом не обмолвился о сроке этого ожидания, а святые, обычно точно говорят о том, когда они явятся к своим верноподданным. -Завтра, ближе к ночи – быстро ответит высокий мужчина. -В таком случае, нам нет никакого смысла выдвигаться загодя. Туда можно за несколько часов дойти пешком, так что, никакой проблемы не вижу, – наставник смотрел на инквизитора так, как учитель смотрит на очень умного ученика, который из-за этого совершил самую из очевиднейших ошибок. -Нет, – отвечает инквизитор, со всем уважением поклонившись – Вам нужно прийти туда заранее и приклониться в молитвах, – высокий мужчина смотрит стеклянно-холодным взглядом, лишенным чувств и эмоций, – Только так вы сможете показать свою готовность услышать слова, которые через ангела хочет передать вам всевышний. -А почему он не дает тебе сделать этого? – продолжает задаваться вопросы старик. Служители при этом мотают своими головами, словно наблюдая за игрой, в которой надо перебрасывать друг другу мячик. -Потому что это то, о чем нельзя говорить вслух. Потому что это чистое знание, которое нельзя обличить в слова, можно лишь познать с ангельской помощью, – сказал инквизитор и увидел то, как глаза прислужников и послушников засверкали искрами готовности к просвещению. У всех, кроме старого учителя, который знал, что во всем сказанном есть подвох, но не мог понять того, где именно этот подвох скрывается. -Единственное «но», - громогласно сказал инквизитор. – Та вода с той кровью… кто из вас вкусил этот великий дар?! – произносит высокий мужчина и смотрит на собравшихся под его ногами мальчиков и мужчин, на их обездвиженность. -Никто, – холодно замечает старик. – Ты же сам прекрасно знаешь, что никому из нас нельзя того, что содержало в себе кровь, даже если она благословленная. Мы питаемся только тем, что способна даровать сама земля. -В таком случае, вам всем следует идти навстречу с ангелом! – проговаривает инквизитор. -А в чем разница? – старин не спускает со своего ученика тяжелого взгляда и старается понять, осознать то, чего хочет добиться высокий мужчина, облачившийся в костюм борца с черной смертью. -Позвольте огласить слова ангела! – святой отец обращается к служителям святой церкви. – Он сказал, что каждый должен обладать чем-то одним: либо благословлением, либо великим знанием! -Почему нельзя владеть всем? – спрашивает старик, внимательно наблюдая за своим учеником и слушая каждое слово так, словно в каждом слове есть откровение, словно каждая интонация скрывает в себе секретный код. -Потому что жадность, один из смертных грехов! – голос инквизитора гремит сталью так, как гремел несколько недель назад, так, как гремел месяцы и ни один год ранее. -Да! Да, наставник! Да, святейший из святых! – мужчины всех возрастов, что усердно служат во имя всевышнего, валятся на пол и начинают причитать. Они входят в состояние нирваны и ничего вокруг не замечают. Единственный, кто остается на своем месте, это самый старый, самый мудрый, самый умный, учитель инквизитора. Он точно знает о том, что именно задумал его ученик и теперь думает о том, как ему поступить. -Подойди ко мне, – он обращается к своему, некогда, протеже. – Подойди ко мне! – проговаривает он с отеческим официозом и инквизитору ничего не остается, кроме как спуститься вниз и подойти к своему учителю. – Пойдем… - его голос звучит глухо, скупо, словно старик не хочет делиться им с миром. Они покидают главную залу и направляются туда, где мудрец обустроил свою небольшую молебную в рамках отведенных ему четырех стен. -Что ты творишь?! Что ты себе позволяешь, сопляк?! – старик в гневе. Из его глаз бьет праведное пламя, обращенное к тому, что еще не сошел с пути, но уже переваливается за тонкую грань, на которой стоит. -Посмотрите, – холодно отвечает высокий мужчина и стаскивает с руки перчатку. – Если бы не то количество благовоний, которые я насыпал в свой костюм, то вы бы все учуяли бы то, как гниет моя плоть, – глаза старика расширяются от страшного осознания. – Кровь, которая оказалась в чаше, была моей кровью, – инквизитор смотрит своему учителю прямо в глаза. -Мальчик мой, – старик оказывается сделанным из плоти и души, помещенной в мягкий мешок. – Что же ты натворил?! – слезное мясцо собирает в себе кристальную жидкость, чтобы отпустить её блуждать сквозь дебри бороды на щеках старца. – Ты понимаешь, что ты натворил?! -Святой, – инквизитор обращается к своему наставнику. – Я все понимаю и это та самая причина, по которой я вынужден сделать то, что я сделать задумал. Поэтому, прошу, не мешай мне. Прошу, сделай так, как я говорю, и я надеюсь, что вы не подвергнетесь той заразе, которая мучает нас уже долгое время, – высокий мужчина смотрит на свое учителя с мольбой во взгляде. -Ты же понимаешь, что ты погубил всех?! – спрашивает старик, который поражен настолько, что не услышал ни единого слова. – Ты понимаешь, что ты натворил?! – он хватает мужчину за черную кожу его наряда и начинает трясти. – Ты виновен во всех смертях! -Нет! – одним сильным движением инквизитор отбрасывает своего учителя в сторону. – Это всевышний использовал меня как сосуд, чтобы наказать всех неверных! Вспомни о том, что они рассказывали на службе! Ты помнишь об этом?! -Глупец! Слепец и гордец! – старик трясется от потрясения. – Неверный! Падший! Как ты мог?! – он считает своего ученика, которого считал сыном, предателем. Он вновь бросается к нему, доставая из-под просторной одежды вырезанный из боярышника символ его веры и религии. Старик настолько уверен в том, что перед ним предстал сам лукавый, что готов вступить в схватку. -Уйди, старик! – отмахивается высокий мужчина, который, вне всяких сомнений, ослаб от страшной болезни, но не настолько, чтобы не отшвырнуть дряхлого наставника в сторону. – Я хочу спасти как можно больше душ! Ты ничего не понимаешь! Ты не слушаешь меня, потому что слышать не хочешь! И кто из нас слепец и гордец?! – инквизитор рычит и тут же чувствует то, как страшный кашель подступает к горлу и начинает разрывать его плоть изнутри. Высокий мужчина заливается тяжелым кашлем. -Сюда! – выкрикивает старик – Сюда! – каменные стены жадно впитывают в себя голос, подобно тому, как губка поглощает жидкость. -Молчи… старик! – хрипит инквизитор сквозь кашель и делает несколько неуверенных шагов в сторону своего учителя с вытянутой рукой, но кашель… он слишком сильный, он заставляет резко переломиться пополам. От этого высокий мужчина теряет равновесие и, продолжая двигаться по инерции, быстро приближается к своему наставнику. Через миг, ободранные пальцы, с отпечатавшейся на них болезнью, обхватывают тонкую шею старика, хотя, на самом деле, просто ищут опору, чтобы остановить тяжелое тело владельца и зафиксировать его в пространстве до того момента, пока хозяин не остановит внезапный, сильный, кровяной кашель. Инерция подхватывает двух священно служителей и несет на своих мягких волнах к одному жесткому столкновению одного затылка с каменной кладкой. Легкий, приглушенный щелчок тонет в тяжелом, надсадном кашле инквизитора, чтобы стены поглотили этот суп звуковой какофонии, как свой долгожданный ужин. Следующий звук, это грохот двух упавших тяжелых тел. Третий звук, это ругань, которую произносит инквизитор и его же слова сожаления и извинений, направленные к старому учителю. Затем, в конец оголодавшие и жадные стены, подчистую освобождают небольшую комнату от любых звуков, чтобы потом вновь наполниться трелью вопросов. -Святой отец? Вы меня слышите? – голос инквизитора дрожит. – С вами все в порядке? Дайте мне ответ... прошу вас! – старый учитель безмолвно лежит на холодном полу. Его тело совершенно расслабленно, глаза закрыты и, могло бы показаться, что долгожитель этого дома святого духа в обмороке, что в скором времени он проснется, но самое страшное заключается в том, что высокий мужчина уже почувствовал запах сократившегося кишечника. -Нет… нет-нет-нет-нет-нет! – бормочет инквизитор, быстро поднимаясь с пола и делая несколько шагов от обмякшего тела своего учителя. – Нет… этого не может быть… - он смотрит на старика сквозь тусклый свет свечей и не может поверить. В следующий миг, инквизитор падает на колени и принимается трясти тело старика. Высокий мужчина старается не кричать. Он сдерживает свои эмоции, не смотря на обжигающий кипяток слез, что спускается по осунувшемуся лицу. Инквизитор совершил убийство… не первое в своей жизни и далеко не последнее, разница лишь в том, что это – особенное. Оно было случайным, неосознанным и случилось не в то время, не в том месте и не при тех обстоятельствах, чтобы не сожалеть о произошедшем. Стук в дверь заставляет высокого мужчину взметнуться наверх. В голове стук наковальни и раскаленного до красна металла. Мужчина не знает, что ему делать. Уверенность в правильности решений вновь пошатнулась. Он понимает, что если не откроет дверь, сюда может зайти послушник и тогда, все тайное станет явным. -Нет… я не могу думать об этом… - думает инквизитор и решает выйти к посетителю. Он слегка толкает дверь от себя, чтобы всего лишь приоткрыть часть комнаты, чтобы пространства между косяком и углом деревянной перегородки хватило и можно было высунуть голову наружу и пообщаться с пришедшим в столь неподходящее время. -Это вы, ваше святейшество? – спрашивает мужчина, в темноте стараясь рассмотреть острое лицо инквизитора. -Да… - с легким высокомерием произносит высокий мужчина. – Чего ты хочешь от настоятеля? – в голосе спокойствие. -У меня есть вопросы личного характера, что гложат меня некоторое время, – честно ответил послушник, после чего посмотрел инквизитору прямо в глаза. – Настоятель знает об этом. Мы уже обсуждали это. -Он уже отошел ко сну из-за усталости, – сказал высокий мужчина. – И тебе следует отдохнуть перед тем, как ты направишься на встречу к ангелу и, поверь, после этого у тебя больше не останется ни вопросов, ни проблем! Ты наполнишься верой и она станет твоим ответом! – Инквизитор говорил плавно, аккуратно, доверительно. -Я вас понял, – мужчина отвешивает уважительный поклон. – Но, позвольте мне обмолвится парой слов с настоятелем, наедине, – он делает шаг вперед и кладет руку на дверь. Инквизитор быстрыми шагами покидает келью и выходит в коридор, своим телом отталкивая прислужника. -Я же тебе сказал, – озлобленный шепот доносится до ушей не вовремя пришедшего мужчины. – Настоятель отошел ко сну. Это значит, что тебе нечего здесь делать. Информация дошла до твоего понимания?! – слова инквизитора путаются и складываются в не правильные предложения. -Да… но… - произносит мужчина, делая шаг назад – Но… у меня есть еще один вопрос… он касается поездки, – мужчина не намерен так просто сдаваться. -Ты оглох?! – возмущению инквизитора нет предела. – Ты не понимаешь, что разбудишь старика, которому необходимо отдохнуть перед долгой дорогой?! -Да… но… - практически блеет пришедший мужчина. – Но, ведь мы… договаривались об этой встрече! -В данных обстоятельствах ты должен забить о договоре, иначе рискуешь подвергнуться гордыни! Гордыни, которая не дает тебе принять преклонный возраст настоятеля и понять, что ему необходим отдых! -Да, но… - мужчина не отступал, словно чувствовал, будто бы кто-то нашептывал ему на ухо, что в келье что-то не так, что что-то не чисто и что по этой причине он должен зайти внутрь и своими глазами убедиться в том, что все хорошо. -Проклятье… - про себя думает инквизитор. – Как же ты меня достал… как тебя там… - в его голове быстро мелькает целая череда имен и лиц, но в этом каскаде он не находит нужного сочетания. – Ладно… ладно… но, смотри… гневу настоятеля не будет предела! – внезапно для себя, высокий мужчина в тугом, черном костюме сделанном из свиной кожи, находит самый простой выход. – Заходи – он открывает дверь, схватив прислужника за шиворот и затаскивая его внутрь кельи. – Вот наш настоятель, – инквизитор дерзко указывает на тело старика, что попрощалось с душой и слышит короткий вздох ужаса, после чего ловит взгляд максимально распахнутых век. – И ты, как и хотел, отправляешься к нему, – без особых проблем, благодаря своему длинному и сильному телу, инквизитор направляет голову одного из своих братьев навстречу каменной кладке. – Я помолюсь за твою душу, – произносит он после жесткого хлопка, пошедшего гулять по коридору в форме эхо, которое никто не услышит из-за расположения в самом дальнем крыле святого дома. Для инквизитора время ускорилось. Время, которого было и так слишком мало, ускорилось и наступало на пятки. За один вечер он убил двоих. Одного случайно, второго за компанию, так как терять ему уже было нечего. Высокий мужчина уже принял свою судьбу и знал о том, что в любом случае будет гореть в аду. По этой причине, он принял решение о том, чтобы уничтожить всех, кто помешает ему совершить очищение. Это решение пришло само собой, в тот миг, когда он открыл дверь и впустил в келью своего учителя настойчивого послушника. Наступило жидкое, влажное утро. Еще до первых солнечных лучей, все служители этого святого дома, собрались в главной зале, где инквизитор благословил их, обернув лицо смоченной в святой воде тряпкой. -А где настоятель и …- прозвучало имя того мужчины, который упокоился вместе с учителем. -Сегодня ночью я вновь увидел ангела, – проговорил инквизитор. – Он явился и дал особые указания для наших братьев! Проснувшись, я направился к ним и пересказал все то, что услышал, и они немедленно приступили к выполнению задания от всех святых и от отца нашего мудрейшего, – высокий мужчина уподобился самому великому из всех лжецов и врал так, чтобы поверить в собственную ложь… -Только так, они поверят в мои сказки – думал инквизитор, придумывая на ходу очередную историю. -Аминь! – выкрикнул кто-то один из прислужников и через миг его крик подхватили остальные, своими разными и такими цветущими голосами создав великолепный звук, который прокатился по главной зале и наполнил душу инквизитора добром и любовью, словно, благословляя на задуманное, страшное. Служители святого дома покинули свою обитель вместе с первыми лучами солнца и направились в назначенное им место, чтобы там, предаваясь молитвам, ждать снисхождения ангела. Инквизитор, проводив всех своих братьев, приступил к реализации задуманного им плана и спустился в подвалы, чтобы принести под главный символ веры масло и мазут, предназначенные для обработки факелов. -Хорошо, что Мора послушала меня и ушла отсюда, – думал он. – Хорошо, что её чистая душа имеет шанс избежать страшной участи, – высокий мужчина не видел её с момента возвращения в храм и думал, что девушка, с глазами, впитавшими в себя свет и тьму, последовала его совету и покинула проклятое место. В течении нескольких часов, надрывая спину, инквизитор перекатывал, перетаскивал бочки, чтобы поставить их в главном зале. Затем, он сделал подобие фитиля из одежд и проложил его вдоль стены, ближе к двери. Высокий мужчина уже знал то, о чем он будет говорить, уже знал о том, как он уйдет из святого дома, и что дальше будет делать. Паства собралась в обычное время, чтобы склониться в молитвах и мольбах о прощении. Все входящие в святой дом были поникшими, серыми, вялыми. Виной была болезнь, которая уже завладела телами и проникала своими щупальцами глубоко внутрь, в поисках души. Мужчины и женщины заходили и занимали свободные места на скамейках и сейчас людей было намного меньше, чем на самом деле могло вместить под своими стенами пристанище святого духа на грешной земле. Высокий мужчина, облаченный в кожаный костюм борца с черной смертью подошел к трибуне. Окинул своим взглядом прихожан, что смотрели на него без особого доверия и начал читать строчки святых слов из самой великой в мире книги. Он читал долго, нараспев, ожидая того, когда люди начнут подпевать ему, погрузившись в подобие нирваны. Инквизитор знал, что рано или поздно, каждый из присутствующих потеряет свой рассудок, поддавшись коллективизму и одному разуму, выданному на всех. Высокий мужчина выжидал этот момент так, как охотник выжидает редкого зверька, чтобы завладеть его шкурой. Он понимал, что у него всего одна попытка, чтобы спасти всех ценой своей собственной души. Когда все приготовления были готовы. Когда люди, пришедшие на службу, дабы вымолить прощение и избавление от страшной болезни, впали в состояние транса и перестали думать. Когда инквизитор спустился с небольшого подиума и забрал с собой святое писание. Когда люди завороженно посмотрели на него, стоящего около двери, высокий человек прочёл слова индульгенции и застыл в проеме. Несколько секунд он смотрел на паству, на бочки, удобно и практически незаметно расположившиеся под стенами, на книгу в руке. Потом, его свободная рука нырнула в подобие кармана и достала оттуда два небольших камешка. Инквизитор присел и наклонился поближе к одному углу, образованному стеной и полом и одним движение высек сноп искр. Толпа охнула. Никто не ожидал такого. Также, никто и помыслить не мог о том, что огонь быстро поползёт вдоль линии стены. Никто из пришедших и представить не мог, что двери храма закроются, отгородив их от свежего воздуха и заперев вместе с пламенем, что быстро бежало в направлении одной из множества бочек. Высокий мужчина, двигаясь быстро и четко, успел покинуть стены святого дома и даже задвинул в ручки специально приготовленную задвижку, к тому моменту, когда пламя забралось в плотный деревянный контейнер. Того, что было дальше, инквизитор не ожидал… никто не ожидал… прогремел взрыв, после чего из храма раздались крики страха и отчаяния, крики боли и непонимания, крики утраты и последних мгновений. Также, помещение наполнилось дымом и запахом паленого дерева, тканей и плоти. Через несколько секунд прогремел еще один взрыв и вместе с ним от святого дома отлетел огромный кусок стены, в котором прекрасно проглядывалось бушующее, голодное пламя. Инквизитор сделал несколько шагов прочь, чтобы иметь возможность созерцать то, что он сотворил своими руками. Высокий мужчина поднял руки к небу, упал на колени и взмолился о спасении душ. Его тело обмякло, и он припал разбитым лбом к холодной земле, на которой свой танец танцевали тени и рисунки, отбрасываемые языками пламени. А инквизитор читал и читал строки, заученные наизусть и неустанно просил помиловать тех, кто находился в жерле и очищался и от грехов, и от страшной болезни. Инквизитор открыл спасенную им книгу и нашел свой самый любимый отрывок. Высокий мужчина начал зачитывать его, чуя запах горелого мяса и слушая страшную музыку агонии. Прогремела еще череда взрывов и еще части святого дома вылетели из основания. Конструкция накренилась на один бок и теперь уже не выглядела столь величественной и всемогущей -Все потому что, здесь уже давно нет бога, – проговорил инквизитор, после чего выдавил из себя скупое «Аминь». -Вот и все… - подумал он – Пора и мне отправиться навстречу с… - мужчина не смог произнести имени первого из падших – Думаю, я обязан уйти в том же виде, в котором пришел на этот свет, – проговорил он, после чего начал, слой за слоем, оголяться. Сначала он снял с себя перчатки и освободил поврежденную, гниющую плоть, от которой пахло сладким. Затем, инквизитор стащил с себя сапоги, каждый раз переламываясь пополам и припрыгивая на одной ноге, в попытках удержать равновесие. Его стопы тоже были покусаны чумой, так же как и лодыжки, и колени, и бедра… инквизитор раздевался вплоть до того момента, пока не сделался совсем голым, смотрящим в бурное пламя, пожирающее то, что было святыней. -Мне пора – сказал инквизитор и, зачитывая святое писание, направился в пламя. С каждым шагом дышать было все тяжелее и тяжелее. В какой-то момент, кожа на лице, сначала натянулась от моментально испарившейся жидкости, а потом лопнула, вывернув мясо наружу, но даже это не останавливало высокого мужчину. А потом, все процессы его тела остановились. -Я… привык… к боли? – подумал он – Или я уже умер и направляюсь к… - он вновь не смог назвать его имя и лишь кашлянул. В этот момент, инквизитор стоял на пороге святого дома. Огонь яростно бросался на него но, высокий мужчина ничего не чувствовал, а его организм, пятнами помеченный чумой, никак не реагировал на эти нападки. -Какой ты молодец – инквизитор услышал голос, который не спутал бы ни с каким другим – Ты устроил прекрасную жатву! Ты сделал все за меня – этот голос был уверенным, тяжелым, упоительным – Мой маленький, плохой… мой любимый помощничек! -Ты?! – инквизитор резко повернулся к источнику звука – Мора, это ты?! – он смотрел сквозь танцующий огонь, в попытках разглядеть маленькую девушку, к которой испытывал намного больше, чем мог себе позволить. На его плечо, мягко, аккуратно, опустилась совершенно холодная ладонь. Небольшая, сильная, властная ладонь впилась ногтями в поврежденную пламенем плоть и одним резким движением развернула инквизитора, чтобы посмотреть ему в глаза. Маленькая фигурка была способной не только на это. -Но я не… - хотел сказать инквизитор, сердце которого подскочило к горлу, мысли перепутались, а решимость испарилась, превратившись в наваждение. -Я тебя люблю… ты слышишь? – спросила Мора, смотря инквизитору в глаза – Ты молодец! Ты прекрасно справился с поставленной задачей! – девушка улыбалась, она с упоением всматривалась в охваченные страхом глаза инквизитора – Ты знаешь, кто я такая на самом деле? – спросила она. -Ты, дьяволица! Ты сам Дьявол! – высокий мужчина назвал его по имени и, внезапно, ему стало легче. -Не-е-ет - пропела девушка – Я, всего лишь черная смерть – легко сказала Мора и посмотрела инквизитору в лицо – И я люблю тебя, мой святой паспор! -Сгинь… мразь! – рычит инквизитор и с протянутой рукой шагает вглубь полыхающего инферно, раскрывшегося посреди бывшего дома святого духа. -Как грубо… - девушка улыбается и танцует вокруг своего возлюбленного – Но, мне это нравится – на её лице улыбка, в голосе упоение и счастье – Мой хороший… мой дорогой инквизитор! Мой самый лучший из всех святых – в словах чистейшая издевка и глумление. Инквизитор размахивает длинными, узловатыми руками, в попытках поймать девушку, которая оказалась не той, кем казалась. Высокий мужчина думает лишь о том, как вонзит пораженные болезнью большие пальцы в глазницы, чтобы выдавить прекрасные, разные глаза. Бывший святой видит перед собой прекрасную пару из одного свадебно белого, второго - угольно черного глаза, и следует за ними, продолжая танцевать в языках бессильного пламени. Через несколько минут тело высокого мужчины устает и он складывается на своих лодыжках в позе глубочайшей печали. -Ну что же ты, мой хороший, – произносит Мора. – Смотри, ты больше не болен, – она проводит своей рукой по его голове и в следующий миг черные пятна исчезают. – А теперь вернем твоему лицу прежнее состояние, – Мора наклоняется и касается своими холодными губами порвавшейся кожи, чтобы через секунду наблюдать острые черты лица своего любимого. – Тебе не страшен огонь, тебе больше не страшен судный день, теперь, ты один из нас и ты со мной, мой хороший, – девичий, приятный голос будоражит кровь инквизитора, жадно раздувающего свои легкие по-прежнему столь необходимым кислородом. -Нет… - рычит он – Я не твой! Я твоим не был! И не стану твоим! – мужчина медленно поднимается с колен и расправляется в свой чудовищный рост. – Молитва тебе не страшна, как не страшен и святой дух… - он смотрит на девушку, которая улыбается и посылает ему воздушные поцелуи, после чего переводит взгляд на огромный, пылающий символ своей веры, который с трудом сохраняет равновесие на изрядно обуглившемся основании. Дальше, без лишних слов, читая литургию, он направляется к кресту. Мора с интересом наблюдает за своим возлюбленным, пытаясь понять, что же будет дальше. -Глупенький – пропевает она – Теперь мы будем вместе! Вдвоем… и навсегда… – на её лице самоуверенная улыбка. -Нет – теперь смеется инквизитор, положив свою руку на дерево, охваченное бессильным огнем – Я отправляюсь в ад. Думаю, там мы с тобой и увидимся… когда-нибудь. -Стой! – девушка кричит, внезапно осознав, что будет дальше – Не глупи! Не надо! – она не предвидела того, что случилось дальше. Девушка осела на пылающий пол и закатилась рыданиями. Она осыпала себя проклятиями за то, что не успела дать ему абсолютное бессмертие. -Ну что… проводи меня – сказал инквизитор, положив ей руку на плечо – Проводи меня на страшный суд за все мои грехи – он смеется, он глумится над черной смертью. -Зачем ты опрокинул на себя распятие? – Мора спрашивает сквозь плачь. -Чтобы не быть твоим – холод и сталь в голосе инквизитора заставляет девушку подняться с пола, взять высокого мужчину за руку и выполнить свой долг. Ангел смерти ведет своего возлюбленного мимо его раздавленного тела и вместе они покидают этот свет и пылающий храм.