Быдло во Франксе.

      Октябрь 2015       Гендо с недоумением посмотрел на своего сына: пьяный школьник с красными глазами в шубе и цепях — определённо не то, что он ожидал увидеть:       — Да, и с тобой, я смотрю, время обошлось немилосердно… — лишь вздохнул директор.       Синдзи на это лишь пожал плечами и кивнул в знак согласия.       — …до крайности немилосердно. — с остервенением добавил Гендо. Парень как будто бы пропустил мимо ушей и эту фразу, и тон, с которым она была сказана. — Ладно, о твоём пьянстве, внешнем виде и твоей… нетрадиционной ориентации мы ещё поговорим, но сейчас у нас есть проблемы посерьезней.       Шутка Гендо про ориентацию заставило Рицуко и Мисато захихикать за спиной Синдзи, но самого пацана это мало волновало:       — Я-то, может быть, и гей, — начал он, хотя, для справки, Синдзи был более чем гетеросексуальным спермотоксикозником, — но ты, батя, просто редкостный пидорас. Как по мне, это гораздо хуже.       Все, слышавшие разговор отца и сына, тихо согласились с тезисами парниши, поскольку знали Гендо не первый день.       Директор же не ожидал, что его сын покажет зубки. Гендо думал, что в ответ на обвинение в гомосексуальности, Синдзи станет кричать во всё горло, что он не гей, что он — настоящий мужик, но расчёты директора не оправдались:       — Я же сказал, потом об этом поговорим. — Гендо, к торжеству парня, пришлось отступить, потому что времени было не мало, его не было вообще. — Синдзи, слушай меня внимательно. Ты здесь, чтобы пилотировать Еву-01. Твоя задача — сразиться с Ангелом.       — Что?! — удивлённо выкрикнула Мисато.       — Ни в коем случае! — безапелляционно заявила Рицуко.       Обе женщины не хотели подпускать Синдзи к управлению Евой, ибо боялись, что, пилотируя боевую машину, он сможет натворить такое, что Ангел окажется для Nerv наименьшей из проблем.       Пацанчик же в это время охуевал: до этого момента он думал, что жизнь уже подготовила его ко всему, кроме брака и ипотеки, но, к такому жизнь его, конечно, не готовила. Самый серьёзный агрегат, с которым управлялся Синдзи, естественно, кроме его члена, был советский танк T-72, которым он управлял три минуты и который чуть не утопил в Евфрате, но эта махина с венцом творения красных эльфов даже близко не стояла. К тому же, парниша не забыл, что именно этот робот лишил его матери, и от осознания того, что ему сейчас придётся сидеть на том же самом месте, где умерла она, ему было совсем не по себе. Ангела Синдзи не особо боялся, ему, получившему титул «Ветеран Стрел», было не впервой идти на противника, который был больше него, о котором он ничего не знал, против которого приходилось использовать подручные средства, даже тот факт, что с Ангелом не смогли справится практически все ВС ООН, не слишком смущал его. Но все факторы вместе взятые заставляли очко парня не хило так сжаться.       Мисато с Акаги тем временем спорили с Гендо: «Даже Асуке Лэнгли понадобилось семь месяцев, чтобы просто синхронизироваться с Евой… Он не справится!»; «Он должен просто сидеть внутри, большего от него пока не требуется…». Женщины очень хотели использовать решающий аргумент: «Как мы можем впустить это быдло в высокотехнологичный продукт десятилетнего напряжённейшего труда с исключительной разрушительной мощью?» но, по-видимому, боялись делать такие выпады в сторону Синдзи при его отце.       — Я сяду… — тихо, но уверено сказал парень.       Все переговорщики вдруг замолчали и с удивлением посмотрели на директорского сынка. Такого решения, да и принятого так быстро, от него никто не ожидал.       — Я сяду в этого робота… — подтвердил своё намерение пацан, поймав на себе множество недоуменных взглядов. — Вот только что мне за это будет?       Никто не знал, чего ещё можно было ждать от Синдзи, но тем не менее, челюсти всех присутствующих встретились с полом, а ладони — с лицами.       — Синдзи! — прикрикнула Мисато, возмутившись меркантильности сына директора, однако Гендо остановил её жестом.       — Тебе дают возможность отдать долг обществу… — начал было Гендо, но Синдзи его перебил.       — А разве общество мне что-то дало, чтобы я был ему что-то должен?       — Синдзи… — начала Мисато. — Без твоей помощи жители Токио-3 не выживут.       — Что «Синдзи»? Когда я получил первую пробу пера под ребром, — парень продемонстрировал три шрама от ножевых ранений на левом боку, — я, истекая кровью, молил о помощи, но все проходили мимо, старались меня не замечать, или убегали, как от прокажённого. Кто-то смотрел на меня, желая смерти, не потому что они были злые или желали мне смерти из милосердия, отнюдь, они просто хотели, чтобы я умер и прекратил рыдать. В какой-то момент, мимо прошёл зажиточный старикашка, я всё молил о помощи. Он остановился, посмотрел на меня с презрением и сказал: «Если ты не можешь себе позволить помощь, значит ты её не заслуживаешь».       Этот рассказ, конечно, произвёл на всех впечатление. Не все поверили, что эта история на самом деле произошла с сыном директора, но даже, как притча, она была очень показательна и давала более чем объективную картину текущего положения вещей в обществе.       — Ты взываешь к моей чести и достоинству, — обратился Синдзи к Мисато, — но бесполезно взывать к тому, чего нет. А тем, кто пытается пробудить во мне чувства гражданского долга, я говорю…       Парень, прикусив зубами кожу на средних пальцах своих перчаток, аккуратно вытащил из них свои руки, после чего продемонстрировал всем присутствующим, что на правом среднем пальце у него выбито «FUCK», а на левом — «YOU», по прежнему держа перчатки за средние пальцы в зубах, это был его коронный жест — широко и печально известные «Пять Факов». Лишь после того, как все вокруг убедились в прочности гражданской позиции Синдзи, он надел перчатки обратно.       Парниша продолжал смотреть в глаза Мисато, которая глядела на него с непониманием, она думала, что если человек столкнётся с несправедливостью к себе, то в дальнейшем он будет, напротив, поступать в такой ситуации максимально справедливо, чтобы не дать никому пройти через то, через что прошёл он, но Синдзи оказался очень мстительным… или же он просто рассказал эту историю, чтобы поиграть на чувствах публики и поиметь с этого предприятия побольше.       — Как ты думаешь, жители Токио-3 заслуживают помощи?..- сказал он в сторону Мисато, она была готова закричать: «Конечно!», но Синдзи резко повернулся к Гендо. — Отец, как думаешь, жители Токио-3 заслуживают помощи?       — Заслуживают, сын. — ответил Гендо после секунды раздумий. — И более того, могут её себе позволить. Давай так, тебя признают совершеннолетним, тебе дадут звание лейтенанта Вооружённых Сил ООН и зачислят в Nerv, где твой месячный оклад, не считая премий, будет составлять 100.000 гео в месяц, когда твоя миссия закончится, ты сможешь как остаться в рядах Вооружённых Сил, так и выйти на ветеранскую пенсию с ежемесячными платежами в 65% от оклада, не будучи исключённым из очередных повышений в звании?       Рицуко и Мисато находились в полнейшем ахуе, как, собственно, и Синдзи.       Пацан планировал согласиться за ужин с отцом в хорошем ресторане за его счёт, банку «Хайникена» и нормальные сижки, а ему давали столько, сколько он и представить не мог.       «Отец пошёл с козырей или… нет… всё же элементарно, они не справятся без меня… они мне сразу дали столько, потому, что рассчитывали, что я соглашусь не раздумывая, но по факту они лишь дали мне понять, что я для них крайне важен… теперь Nerv — это моя корова и я её буду доить».       — А к лейтенантским погонам прилагается право на открытое ношение оружия? — лукаво улыбаясь, уточнил парень.       Этот вопрос поставил Гендо в тупик, но он быстро собрался:       — Ну, да…       — Синдзи, ты что задумал?! — подняла голову Мисато.       — Мужики разговаривают, бабы молчат! — рявкнул он в сторону девушки и вернулся к переговорам с отцом. — Ещё мне нужны водительские права.       — Ну, тебя признают совершеннолетним, если тебе нужны права, то выучись и сдай…       — Нет, нет, нет. — Синдзи улыбнулся и помотал пальцем, сделав запретительный жест. — Как я могу пилотировать такого здоровенного робота, если у меня нет даже водительских прав?       — Ладно. — скривив зубы, согласился Гендо. — Ты получишь права на легковой автомобиль и на мотоцикл, если ты закончил…       — Закончил? — перебил отца Синдзи. — Мы только начали.       От дьявольской ухмылки пацана стало не по себе всем.       Гендо посмотрел на экран и понял, времени на споры нет, поэтому ему придётся согласиться на все требования сына, на которые он физически сможет согласиться, потому что о законности этих требований речь уже не шла.       — Я хочу квартиру.       — Трёшка в новостройке, сто двадцать квадратов в зелёном районе с развитой инфраструктурой. — сказал Гендо. — Теперь лезь в робота.       — Машину. — продолжал Синдзи.       — Ладно, будет тебе машина, а сейчас…       — И загородный дом.       — Ах… Я отдам тебе свой, только прошу…       — Пожизненное освобождение от налогов.       — Да.       — Бесплатная коммуналка?       — Нет. — ответил Гендо, подумав.       Синдзи, наконец, прощупал насколько сильно он был нужен Nerv и теперь осталось выбить себе лишь пару льгот:       — Хорошо, но Nerv будет оплачивать мне полную страховку.       — Ты, как ветеран, будешь иметь право лечиться в больницах ВС ООН совершенно бесплатно. — вздохнул Гендо.       — Я не об этой страховке говорю. Nerv будет оплачивать полную страховку на всё моё имущество. — Синдзи уже давным-давно не видел берегов.       — Хм… — вздохнул Гендо. — На всё имущество, что ты получишь от Nerv.       — Хорошо. — согласился парень. — И последнее…       Все сотрудники Nerv приготовились к самому худшему…       — Не томи. — приказал Гендо.       — Я получу полную и безоговорочную амнистию и полный пожизненный иммунитет ко всем административным правонарушениям и проступкам.       Это было уже чересчур и это понимали все, включая Синдзи.       — Если это твоё последнее условие… — начал Гендо, — то залезай уже, наконец, в робота.       — Так мы договорились? — уточнил пацан.       — Да, договорились… — директор был внешне спокоен, но на тяге его пердака можно было запросто вырваться из пределов горизонта событий. — Доктор Акаги, подготовьте лейтенанта Икари к пилотированию Евы-01.       — Есть… — с превеликим неудовольствием Рицуко взяла Синдзи за руку и отвела к раздевалке, где выдала ему контактный комбинезон и две какие-то дебильные заколки.       — Переодевайся, я потом придумаю, как закрепить нейронные зажимы на твоей бритой башке. — бросив очередной укор в сторону парня, Рицуко удалилась.       Синдзи зашёл в раздевалку. Он сперва умылся, смыв с себя макияж, потом снял шубу, затем и остальную одежду, потом цепи с кольцами. Все свои вещи он кое-как засунул в шкафчик с кодовым замком и поспешил натянуть комбинезон.       Комбинезон был сделан из какого-то мягкого материала, лишь в груди чувствовались какие-то жёсткие пластины. Комбинезон был синего цвета с черными полосами, только грудь и плечи были белыми. Оказавшись в комбинезоне, который повис на нём словно мешок из-под картошки, Синдзи нажал на кнопку на браслете и комбинезон, с лёгким шипением выпустив воздух, плотно прижался к его телу, больно придавив яйца:       — Ай! Эти комбинезоны специально для девочек разрабатывали, что ли?!       Парниша посмотрел на себя в зеркало над умывальником: «Наверное, так и есть… Я одет, прям, как мама тогда…».       Синдзи уже было думал идти к Рицуко, но вспомнил о важной детали. Пацан взял свой портсигар из шкафчика и свою любимую зажигалку, в портсигаре оставался ровно один косяк. Он взял косяк в рот, но не спешил его поджигать, вместо этого, он вытащил фальшивое дно из портсигара, за ним пряталось пять небольших капсул: одна зелёного цвета, три чёрного и ещё одна оранжевого. Синдзи взял капсулу оранжевого цвета, и, закрыв тайничок с капсулами фальшивым дном, положил эту капсулу в основное отделение портсигара. Потом парень достал из кармана рубашки визитку и только сейчас поджог косяк, положил зажигалку в шкафчик, закрыл шкафчик на код и вышел из раздевалки, дымя косяк, держа в одной руке «нейронные заколки», а в другой — портсигар и прижатую к нему визитку.       Когда Синдзи вышел из раздевалки без своих тёмных очков, свет очень больно ударил по его повреждённым роговицам, поэтому ему пришлось закрывать глаза ладонью, словно козырьком. Акаги кое-как надела ему на голову нейронные зажимы, после чего куда-то отошла, решив дать ему докурить, однако, как пацан и рассчитывал, учуяв запах моря, к нему подошла Мисато:       — Синдзи! — начала она. — Тут нельзя курить! А курить марихуану нельзя вообще нигде… ну, кроме Голландии и Уругвая.       — Во-первых, — он сделал затяжку, всё ещё закрывая глаза от света, — и, курение в неположенном месте, и курение марихуаны — это административные правонарушения, к которым у меня иммунитет.       Девушка развела руками.       — А во-вторых, — продолжил он, — даже самые беспринципные бандиты уважают право на последнюю сигарету, а чем Nerv хуже?       Аргумент номер два заставил Мисато удивиться:       — Какая, к чёрту, последняя сигарета, Синдзи? О чём ты говоришь?       — И ежу понятно, что я не переживу этот бой. — объяснил пацан.       — Почему ты так решил? — искренне не понимая, спросила Мисато.       — Я не умею пилотировать робота и не похоже, чтобы тот… «Ангел» или как вы там его называете, дал мне достаточно времени, чтобы разобраться с системой управления.       — Синдзи, ты боишься и это нормально… — попыталась его успокоить Мисато.       — Я не боюсь смерти. — он убрал ладонь и показал девушке свой ожог.       Ожог, конечно, ужаснул Мисато, но куда больше её испугали глаза Синдзи, только по ним одним можно было понять, через сколько мясорубок он прошёл за свою недолгую жизнь. В глазах парня отчётливо читалась злоба, презрение, жестокость. А ещё в них, даже несмотря на красноту, вызванную каннабиноидами, можно было разглядеть высокий интеллект и большую силу воли и духа — то, что не дало ему в этих мясорубках погибнуть. Однако в глазах Синдзи девушка не нашла ненависти, как и страха, напротив, в его глазах читалось какое-то спокойствие и даже умиротворение. Один взгляд, всего один взгляд убедил Мисато в том, что он говорит серьёзно. Она хотела расспросить его о шраме, но сейчас есть вопросы и поважней.       — Синдзи, если ты не хочешь, то ты не обязан…       — Я уже заключил сделку. — отрезал пацан. — Так что обязан, и ты это прекрасно знаешь.       — Если ты знал, что это смертельно опасно, почему тогда соглашался?! — Мисато подняла тон.       — Все мы когда-нибудь умрём, — Синдзи выдохнул пары каннабиса, — и так чем же сегодня хуже, чем вчера?       — Синдзи, я… — девушка едва не плакала.       — Не надо меня жалеть, — успокоил он Мисато, — в конце концов, за всю свою жалкую жизнь я не совершил ни одного достойного поступка, а так я хотя бы смогу уйти красиво: в зените, овеянный ореолом славы…       Синдзи докурил косяк и бросил его на пол.       Мисато не знала, что и ответить. Всё это ей казалось неправильным, да и одна деталь не вписывалась в ту речь, которую ей сейчас толкал Синдзи:       — А почему ты тогда так неистово торговался с отцом, если уверен, что умрёшь? — Мисато поверила ему, когда он сказал, что готов умереть, но этого момента она не понимала. Этот вопрос не звучал, как претензия, а как момент, который девушка хотела уточнить для себя, для более полного понимания картины.       — Может быть, моя жизнь ничего и не стоит, — вздохнул Синдзи, — но просто так я её не отдам…       На три секунды повисло молчание, но потом парень продолжил:       — Я понимаю, что просить о таком — нечестно по отношению к тебе, но… мне с этим не к кому здесь обратиться. — он протянул девушке портсигар и прижатую к нему визитку.       — Что это? — Мисато взяла вещи из рук Синдзи, и первым делом принялась изучать визитку.       — Это визитка юридической конторы, в которой хранится моё завещание.       Эти слова почему-то оказались для девушки громом среди ясного неба. Если до этого момента, какая-то часть Мисато надеялась, что он просто разыгрывает её, то теперь она убедилась окончательно, что Синдзи говорил всё это серьёзно.       Думал ли парниша на самом деле, что он погибнет в бою с ангелом? — Ну, вероятность этого он оценивал как «очень высокую», и у него были основания так думать, во-первых, это конечно же судьба его матери, ну, а во-вторых, пацан знал, что отец не просто так его пригласил сюда, и понимал, что не спроста он согласился на все, даже самые унизительные требования. Эта податливость отца настораживала парня больше всего.       Мисато кивнула Синдзи и убрала визитку во внутренний карман курточки и принялась рассматривать портсигар:       — А это ещё зачем? — искренне не поняла она.       — Открой. — приказал Синдзи.       Мисато осторожно открыла портсигар и через узкую щёлочку увидела там капсулу оранжевого цвета. Она настолько испугалась, что моментально закрыла портсигар и протянула его Синдзи, чтобы тот забрал его, однако он сделал шаг назад, и Мисато не смогла просто положить портсигар ему в руки и уйти.       — Синдзи, что это за хрень? — шёпотом спросила девушка, боясь, что её застукают с непонятной капсулой.       — Это рицин. — спокойно ответил он. — Убивает за несколько суток, не оставляя следов в организме.       — Я знаю, что такое рицин! — всё ещё шёпотом говорила Мисато. — Зачем мне понадобится эта капсула?!       — Я же говорил: «Я не боюсь умереть». — начал парень спокойно объяснять. — А знаешь, чего я боюсь? Я боюсь, что я переживу бой, что меня откачают и я на всю жизнь окажусь прикованным к инвалидному креслу, или, что ещё хуже, к больничной койке, где я не смогу не то, что подрочить, даже жопу себе почесать. Я боюсь прожить долгую жизнь, от безысходности смотря в белый потолок, не будучи в состоянии даже пошевелиться, и медленно сходить от этого с ума. Жить в постоянном ожидании санитара, который будет три раза в день кормить меня с ложечки, и раз в три дня менять мне утку. Ещё сильнее я боюсь стать овощем, стать мертвецом в живом теле, но даже это лучше, чем потерять разум и волю, стать малодушным имбецилом, не имеющим возможности собраться, сделать хоть какое-то осмысленное действие и полностью переставшим отвечать за свои поступки. Поэтому, если я вдруг окажусь не в состоянии уйти на своих условиях, прошу, помоги мне хотя-бы умереть достойно.       Мисато хотела категорически отказаться, но Синдзи продолжал:       — Я знаю, что мы знакомы всего несколько часов и я не имею права тебя просить о подобном, но… кроме тебя мне некого об этом попросить, вот…       Синдзи смиренно ждал ответа Мисато. Она подумала секунд пять и положила портсигар в карман:       — Хорошо… Если такова твоя последняя воля, то… в случае чего, я её исполню… — неуверенно пообещала она.       — Спасибо. — Синдзи искренне улыбнулся и подошёл к девушке вплотную. — Терять мне уже всё равно нечего, так что, поцелуй на прощание…       Левую руку Синдзи положил на талию Мисато и прижал девушку к себе, потом он поцеловал её прямо в губы, с языком, правой рукой в это время мацая её титьку. Девушка слишком растерялась, чтобы дать хоть какой-нибудь отпор, она просто смотрела на Синдзи удивлёнными глазами и краснела. Секунд через десять поцелуя, парень отринул от Мисато и эпичной походкой направился в сторону Евангелиона. Свет больно бил по глазам, поэтому Синдзи действовал по своей старой схеме: «Запомнил направление, закрыл глаза и старайся держаться курса».       Пацан выставил свою правую руку в сторону и, удаляясь от обескураженной Мисато сделал жест «палец вверх»:       — Сиськи зачёт! — объяснил он смысл своего жеста.       Мисато покраснела ещё сильнее:       — Дурак! Дурак! Дурак! — кричала она вслед Синдзи, комично размахивая руками. — Если Ангел не сможет тебя убить, это сделаю я!       «На это и был расчёт» — про себя усмехнулся пацан.       На пути к роботу к Синдзи беспалевно подошёл какой-то младший офицер и дал тому «пять». Пацан не сразу понял, что произошло, но открыв глаза и посмотрев на офицера, парень обнаружил, что тот улыбается и направляет на Синдзи свои указательные пальцы, оттопыривая большие, это был жест «Красавчик». Парниша не растерялся и показал «Красавчик» на офицера, после чего они разошлись и Синдзи продолжил движение в сторону робота.       «Мисато видела эту пятюню. — отметил про себя Синдзи. — Ох, и задаст же она этому офицеру! Хе-хе…»       Синдзи боялся этого робота, но он грамотно воспользовался своей суперспособностью, которая называлась: «Намотал яйки на кулак, и вперёд!».       «О, я двигаюсь к нему? Вместо того, чтобы бежать отсюда, роняя кал, я двигаюсь прямо к нему? Я не смогу выбить всё дерьмо из Ангела, если не подойду к Евангелиону ближе. Я подойду к нему настолько близко, насколько понадобится!» — сказал он себе и воспылал энергией и решимостью.       Из вселенной исчезло всё, остались только Синдзи, Евангелион, путь и, откуда не возьмись появившиеся иероглифы «ド»:       «О, а вот и глюканы подъехали! Травка, конечно, пиздец забористая была»       Парень подошёл вплотную к роботу и только сейчас осознал, что не знает, как в него залезть — он не видел ни люков, ни трапов, ни лестниц. Пацан стоял перед Евой, смотря на неё, как баран на новые ворота, физически чувствуя на своих лопатках проклинающий взгляд Мисато. Ещё пару секунд назад Синдзи боялся лезть в этого работа, как огня, но сейчас, он был бы счастлив оказаться отделённым от Мисато многосантиметровой бронёй.       — Эй, герой-любовник! — окликнула, наконец, Синдзи Акаги, до этого просто наблюдая за его мучениями. — Нам сюда.       Акаги жестом пригласила пацана в соседнее от ангара помещение.       «Ля, я ж так эпично шёл к этому роботу!» — сокрушался Синдзи.       Парниша последовал в сторону Акаги, стараясь по возможности не смотреть на Мисато.       — Она на меня ещё смотрит? — уточнил парень у Рицуко, когда дошёл до неё.       Акаги посмотрела в сторону своей подруги:       — Да она тебя просто взглядом испепеляет! — весело сказала доктор.       — И всё равно, оно того стоило. — заявил он и вошёл в помещение, куда его приглашала Акаги.       Помещение было размером чуть меньше предыдущего. В центре зала находилась длинная цилиндрическая конструкция длиной метров десять и толщиной около двух.       — Синдзи, это контактная капсула. Во время пилотирования ты будешь находиться внутри неё. — объяснила Акаги, указав на люк в боковой стенке.       Парниша кивнул и направился по мостику к люку.       Внутри капсулы было футуристического вида кресло и довольно простая система управления в виде двух рукоятей.       «Ля, внатуре, как в том танке! Главное теперь этого робота не утопить…» — пошутил у себя в голове Синдзи, подозревая, что система управления роботом немножечко, совсем чуть-чуть, самую малость, кардинально отличается от системы управления старым советским танком.       Парень уселся в кресло и пристегнулся после чего, с негромким шипением, люк зарылся.       — Ну, как самочувствие? — с издёвкой спросила Акаги.       — Моё очко сжалось с такой силой, что могло бы перекусить стальную трубу. — признался Синдзи.       Акаги захихикала.       — Крепление правой руки восстановлено! — спокойный мужской голос раздался из динамика.       — Охлаждение в норме! — мягкий женский голос. — Сброс охладительной жидкости завершен!       — Отлично! Ввести контактную капсулу! — приказала Акаги.       Раздалось гудение и пацан ощутил движение капсулы. Через какое-то время капсула остановилась.       — Синдзи, послушай, — из динамиков снова раздался голос Рицуко. — Сейчас капсула начнёт заполняться LCL. Это оранжевая жидкость, которая заполнит твои легкие и позволит тебе дышать, а также обеспечит твою синхронизацию с Евой. Поначалу тебе придётся прикладывать усилия для того, чтобы дышать, но ты быстро привыкнешь.       — Спасибо, что хоть предупредили. — поблагодарил парень. Он просто представил себе, как сильно бы обосрался, если бы капсула вдруг неожиданно начала заполняться оранжевой жижей. — А это ваше «LCL» это, типа, та жидкая хрень, которую для дыхания используют русские глубоководные ныряльщики, чтобы у них не разхуярило лёгкие на экстремальных глубинах?       Рицуко удивилась осведомлённости Синдзи:       — Да, более усовершенствованный вариант «той самой жидкой хрени русских глубоководных ныряльщиков», только служит принципиально иным целям.       Капсула начала заполняться оранжевой жидкостью и в нос Синдзи ударил запах крови. Оказавшись в этой жидкости по пояс, пацан почувствовал себя очень неуверенно.       Синдзи рассказывали, что самое сложное при использовании жидкости для дыхания — это сделать первый вдох, и ему действительно пришлось сделать усилие над собой, чтобы вдохнуть и впустить LCL в свои лёгкие.       Парниша закашлялся и начал отхаркивать чёрную жижу:       — Что это такое? — удивлённо спросил он.       — Факторный анализ показывает, что это — смола, которая накопилась в твоих лёгких. — ответила Акаги. — Не беспокойся, в капсуле есть фильтры, которые непрерывно очищают LCL.       Синдзи рукой отогнал чёрную жижу подальше от себя и с силой откашлял ещё немного.       — Из чистого женского любопытства, — начала Акаги, — а как долго ты куришь?       Последующие вдохи были нихрена не легче первого: переступая через себя, парень впускал в свои лёгкие LCL и чувствовал, словно они готовы лопнуть. Выдохи были и того хуже: в лёгких LCL чувствовалась не как жидкость, а, скорее, как холодный, но жидкий металл, и, чтобы изгнать жижу из лёгких, требовалась напряжённая работа не только тех мышц, которые люди обычно используют при дыхании, но и всех мышц туловища. И это ещё Синдзи перестал отхаркивать смолу.       — Я курю с две тысячи десятого. — сказав это, пацан чуть не проблевался.       — Ты что, куришь с девяти лет?! — удивилась Акаги, произведя в уме несложные вычисления.       Синдзи был не в силах разговаривать, поэтому просто пожал плечами.       — Евангелионы были рассчитаны на то, что их будут пилотировать подростки, и не были рассчитаны на то, что их будут пилотировать те, кто в свои четырнадцать имеют пятилетний стаж заядлого курильщика. — объяснила Акаги, изучив показания приборов. — Я это к тому, что легче дышать тебе не станет. Ты сможешь сражаться в таком состоянии?       — Я бился и не в таком состоянии. — с трудом ответил он.       — Я надеялась, что ты так скажешь. — лукаво сказала Акаги.       — Основной источник питания подключен! — доложил уже знакомый мужской голос. — Подача напряжения на все цепи!       — Поняла тебя! Приступить ко второй стадии активации! — распорядилась доктор Акаги.       — Ионизация LCL завершена! Соединение с узлом А-10 установлено! — отчитался женский голос. — Интерфейс подключен! Установить языком интерфейса японский!       В этот момент стенки капсулы для Синдзи как бы растворились, и он увидел ангар, так, как если бы он смотрел глазами робота. Что интересно, его глаза, несмотря на то, что в ангаре было очень светло, совсем не болели.       — Установить канал обратной связи! — приказала Рицуко.       — Канал установлен! Уровень синхронизации — 56,8%.       — Он впервые сел в Еву, а его показатели уже выше, чем у Асуки после года тренировок… — прошептала доктор Акаги не без доли восхищения.       — Все гармоники в норме! Выхода из-под контроля не наблюдается! — всё ещё отчитывался женский голос. — Ева-01 активирована!       — Внутренние источники питания заряжены! — добавил мужской голос.       — Капитан Кацураги, Ева-01 готова к запуску! — доложила доктор Акаги.       — Подготовиться к запуску! — немедленно отозвалась Мисато. — Снятие центральных замков!       Раздалось гудение, и через минуту Синдзи почувствовал, что плечи Евы опустились. Ощущение, конечно, было странное: он чувствовал робота, не совсем как своё тело, но очень близко, примерно, как когда выпьешь и перестаёшь осознавать какие-то ощущения. Но Синдзи чувствовал впечатляющую массу робота, как свой собственный вес, чувствовал, что у робота есть две руки и две ноги, более того, он даже мог ими пошевелить, как своими конечностями.       — Сдвиг центрального моста! — раздался в динамиках Евы чей-то очередной приказ.       — Разблокировать гидравлические замки! Удалить первый и второй ограничители! Переместить Еву на подъемник!       Синдзи почувствовал, что его… (или робота?) куда-то тащат. Вскоре движение прекратилось, и раздались щелчки фиксаторов.       — Шахта свободна! — доложил мужской голос.       — Ева-01, запуск! — рявкнула Мисато.       В следующий момент Синдзи оказался вдавленным в кресло, его полет вверх был недолгим, но стремительным.       Створки исполинского лифта открылись, на поверхности была уже глубокая ночь. Синдзи оказался на улице Токио-3, ну, как улице… все дома «уехали» под землю и, вместо них стояли огромные плиты, которые, видимо, были рассчитаны на то, что пилот Евангелиона будет использовать их, как укрытия.       Ангел стоял практически тут же, прямо напротив Синдзи, но смотрел в другую сторону и пока не заметил появление нового игрока на арене.       — Разблокировать предохранительный замок! — раздался приказ Мисато.       Синдзи был свободен и теперь мог проверить свои предположения относительно системы управления Евангелионом.       — Синдзи, просто представь, что… — Акаги хотела было начать учить пацана управлять роботом, но к тому моменту парень уже поднял ногу и сделал первый шаг, — ты идешь…       Рицуко была несколько разочарована тем, что это быдло смогло разобраться в основах управления Евой без её помощи.       — Это большой шаг для робота, но малюсенький шаг для всего человечества! — Синдзи сделал шаг и попрыгал на месте.       — Ну, как ощущения? — взволнованно спросила Мисато.       — Словно я бухой залез на детскую площадку. — ответил Синдзи и провёл два коротких прямых удара в воздух перед собой и один длинный, чтобы лучше почувствовать робота. Сейчас он уже не чувствовал ни страха, ни неуверенности, вызванной полным погружением в непонятную, инородную жижу, напротив, в этом состоянии, которое Nerv называли «синхронизация» было что-то… успокаивающее, даже несмотря на то, что прокуренными лёгкими Синдзи дышать LCL было невозможно. Парниша чувствовал в этом роботе какое-то… родное тепло, что ли… То тепло, которое он почти забыл, что чувствовал и не мог вспомнить, когда он мог это чувствовать. — Тут всё такое маленькое, словно игрушечное, а тело, вроде бы моё, а вроде бы и нет.       — Самочувствие пилота Евы-01 в норме. — для протокола сказала Рицуко.       — Синдзи, — обратился к сыну Гендо, — ты быстро освоил базовые принципы управления Евангелионом, однако, есть ещё кое-что, что тебе нужно знать: Ева питается от кабеля питания, который крепится к спине, в случае повреждения кабеля, у тебя будет ровно пять минут, чтобы успеть завершить бой, после чего Ева отключится.       — Понял. — ответил новоявленный пилот, изучив тянущийся за ним толстый кабель.       — У Евангелиона есть силовой щит, — продолжил вводную лекцию директор, — называемый «АТ-поле», чтобы его активировать, ты должен выставить руки перед собой и сложить их в крест.       — Блин, а почему вы мне проводите инструктаж прямо на поле боя? Нельзя что ли было ввести меня в курс дела в бункере? Повезло, что Ангел меня пока не видит, а что было бы, если он сразу на меня напал? — справедливый вопрос Синдзи в штабе было единогласно решено проигнорировать.       — Видишь в груди Ангела красную сферу? — продолжал Гендо после небольшой паузы, которую он отвёл на размышление над словами сына. — Она называется «Ядро». Единственный способ победить Ангела — уничтожить его ядро, для этой цели у тебя в правом бедре есть отделение для виброножа. Протяни руку и получишь к нему доступ.       Синдзи протянул руку к бедру, и действительно, в своей ладони он ощутил рукоять. Взглянув на своё оружие, пилот обнаружил, что вибронож представлял из себя смесь боевого тактического ножа и… канцелярского?..       «Очень надеюсь, — подумал Синдзи, — что решение придать виброножу такую форму было принято, основываясь на инженерных расчётах, и не является продакт-плэйсментом Erich Krause™»       — Лейтенант Икари Синдзи, — официальным тоном, видимо для протокола, Гендо обратился к сыну, — ваше боевое задание — уничтожить Ангела Сакиила, путём уничтожения его ядра. Вам понятно ваше задание?       — Я тя понял, бать.       — Тогда приступайте к выполнению.       — Агась. — в этот раз Синдзи специально переходил на ненормативную речь, чтобы подпортить Nerv их протоколы, в конце концов, ничего с ним Nerv не сделают, он им нужен, как воздух.       Вместо того, чтобы идти к Ангелу, пилот стоял на месте с ножом в руке.       — Что-то не так? — спросила Акаги.       — Эй, эй, эй, диджэй!.. — из кабины Евангелиона раздался противный голос спустя пару секунд.       Мисато глубоко вздохнула:       — Командный мостик слушает. — девушка была готова самой сесть в Еву, лишь бы забыть Синдзи, как страшный сон. Да кого она обманывает? Как такое в принципе забыть-то можно?       — Диджей, поставь мне мощный бит, под который я буду пиздить эту тварь!       Гендо словил фэйспалм. Больше всего на свете в тот момент он жалел о том, что пятнадцать лет назад поленился сходить за гандонами, ведь теперь его сын стал одним из них.       Какой-то сержант подсуетился и прибежал в штаб с бумбоксом. Бумбокс поднесли к микрофону и включили какой-то голимый ист-сайдский рэпчик.       Синдзи фыркнул от неудовольствия.       — Поставить другой трэк? — раздался в динамике чей-то незнакомый голос.       — Да не, пойдёт. — ответил пилот. — В любом случае, эта потасовка долго не продлится.       С этими словами Синдзи взял нож обратным хватом и медленно пошёл на Ангела. На самом деле, музыка ему была не нужна, он сделал это для того, чтобы позлить отца, и у него это получилось. На самом деле, сейчас у пацана в голове играла совсем другая песня.

Просто знай, Наша жизнь не вечна. И я буду нестись по встречной. Пока жив, я буду мчать на край. Просто знай, Что мое сердце выбрало путь, И мне с него уже не свернуть. Пока жив, я буду мчать на край. Просто знай.

      Синдзи сделал выпад с короткого расстояния в Ангела, и попал, вот только, умудрённый опытом уличных боёв, парниша рефлекторно заехал Ангелу ножом в глаз. Пилот осознал свою ошибку и попытался нанести Ангелу второй удар, фатальный, однако, Ангел был и сам не лыком деланный и с силой выбил из рук Синдзи нож, после чего пошёл в контратаку. Потеря ножа для парня означала потерю боевого преимущества, но не более, он всё ещё мог продолжать бой врукопашную.       Синдзи следовал своей обычной тактике: он поставил блок плечом, далее лоукик и только он планировал нанести удар кулаком по ядру, в надежде, что прямого удара (или серии ударов) хватит, чтобы разбить ядро, Ангел нанёс парню второй удар, в голову, от чего тот сделал два шага назад.       При всём своём опыте, комплекция не позволяла Синдзи держать удары, только блокировать, поэтому в драке ему приходилось рассчитывать лишь на скорость и ловкость, а пропущенный удар по роботу, пилот ощутил как удар по нему самому, поэтому у него сработали рефлексы, которые не раз спасали ему жизнь на улице: «Если по тебе попали — отступай».       Синдзи попытался провести максимально быструю аналитику того, почему его атаки оказались не реализованы, ведь у него на руках были все карты, однако Ангел начал пониматься с колен, и окно, за которое пилот мог попытаться разыграть ещё одну комбинацию, закрывалось.       Синдзи вновь пошёл на Ангела. Одной рукой он отвёл удар Ангела в сторону, и теперь, когда ему оставалось только ударить по ядру, парень пропустил прямой удар в грудь, и оказался отброшенным на полшага от Ангела, чем тот и воспользовался.       Ядро Ангела засветилось, и через секунду из него вырвался поток разрушительной энергии. Всё, что успел сделать Синдзи, так это выставить руки, сложенные крестом перед собой.       Парниша уже приготовился умереть, но он ничего не почувствовал: АТ-поле действительно активировалось перед ним, Ангел расходовал огромное количество энергии, но не наносил Синдзи никакого вреда. Для пилота это был тот самый необходимый перерыв, чтобы проанализировать поведение противника, свою тактику и найти ошибки и подкорректировать её.       Синдзи быстро понял что к чему: его быстрый стиль боя совершенно не подходит для огромного, мощного, но медленного робота, именно поэтому все его комбинации на скорость оказались провальными. Значит, нужно попробовать против Ангела «стиль бугая», вот только проблема — пацан не представлял каково это сражаться на силу, а не скоростью. Тут пилот понял, что самой успешной его атакой была атака ножом, хоть он и атаковал Ангела исподтишка. Ну, других вариантов у него, в любом случае, не было.       — Штаб… — обратился Синдзи.       Сначала Гендо хотел ответить колкостью, вроде: «Поставить другую песню?», но решил не опускаться до уровня своего сына:       — Командный мостик на связи.       — А у меня только один нож? Или вы, быть может, додумались установить запасной на левой ляжке? — в голосе юного пилота не было надежды, лишь вера в чудо.       — К сожалению, боевой комплект Евы-01 включает лишь один нож… — грустно произнесла Рицуко.       — А вы можете сказать, где мой нож сейчас?       В динамиках послышались напряжённые удары по клавишам.       — Пятьсот метров на двенадцать часов… — безнадёжно произнесла Акаги.       — Значит, Ангел стоит аккурат между мной и ножом? — скрипя зубами от злости, проговорил Синдзи.       — Да… — как бы извиняясь, сказала Акаги.       В этот момент энергетическая атака Ангела прекратилась.       «Ну, ничего. — подумал пилот. — Есть ещё кое-что, что я мог бы попробовать…»       Синдзи приблизился к Ангелу, и попытался сделать обманную атаку ногой справа, но, то ли ему снова не хватило скорости, то ли он сделал ошибочное предположение о поведении в бою невиданной твари, основанное на опыте взаимодействия с бандюганами всех мастей, но атака левой ногой была проигнорирована. Правая нога Евангелиона была схвачена Ангелом, который, не прикладывая каких-либо значительных усилий, поднял робота в воздух и с силой ударил его спиной об плиту, так сильно, что верхняя часть плиты обвалились.       Евангелион лежал на спине перед ногами Ангела, а на экране Синдзи увидел надпись: «Основной источник питания не найден», и таймер, отчитывающий пять минут.       «Хм. — буркнул пилот. — А я знал, что всё так и будет. Блин, нужно было хватать то ожерелье и быстрее делать ноги из этого города»       У парня не было больше ни сил, ни идей, ни времени. Он перестал с силой перегонять LCL через свои лёгкие, закрыл глаза и приготовился умереть. Но тут, в его голове вдруг почему-то возник образ Евы-01. Возник он так спонтанно, что казалось, что его кто-то отправил специально. Сперва Синдзи не понимал, к чему это было, а потом он обратил внимание на одну деталь, которую раньше не замечал, и его осенило.       Ангел стоял над Синдзи и готовился нанести мощный удар левой ногой, у пацана появился последний план. Он вдохнул LCL и ударил Ангела по правому колену. Ангел, чтобы не упасть, отвёл ногу в сторону и оказался стоящим с широко расставленными ногами над Евангелионом. В отместку, Ангел собрался ударить рукой по голове робота, этого Синдзи и ждал. Двумя руками пилот схватил Ангела за руки, чуть ниже локтей, после чего прицелился и вошёл своим рогом на голове прямо в ядро Ангела, пробив тело своего неприятеля насквозь.       Ангел прекратил всякое движение.       — Я победил? — удивился Синдзи. — Или всё-таки промазал?       Спустя секунду Ангел взорвался, выпуская в небо столб яркого света, который, достигнув определённой высоты, разделился на три потока, один из которых продолжил своё движение вверх, а два других пошли в противоположные стороны, параллельно земле. По прошествии ещё всего одного мгновения от грозного противника осталось лишь море красной жижи.       Пилот обессиленно расплылся по креслу:       «Наверное, победил» — улыбнувшись, выдохнул он.       В динамиках кто-то радостно прокричал:       — Уничтожение Ангела «Сакиила» подтверждаю!!!       В динамиках раздались радостные крики, вперемешку с аплодисментами. Синдзи не вмешивался примерно полминуты, а потом сказал:       — Эй, народ, я, конечно, всё понимаю, у вас там праздник, но как мне отсюда выбраться? Эй!       В динамиках раздался радостный голос Мисато:       — Мы отправили к тебе команду медиков, они вытащат тебя. Будут у тебя через пять минут.       — У меня тут на таймере осталось только три с половиной… — взволнованно заметил парниша.       — Ничего страшного, системы жизнеобеспечения питаются от собственных резервных батарей, их спокойно хватит на полдня.       — Спасибо. — сказал, вздыхая, Синдзи. — Спасибо…       Мисато не обманула, несмотря на то что экран выключился через три минуты, пилот спокойно досидел ещё минуту и люк в его капсуле открылся. Пацан отстегнул ремень и двинулся в сторону люка, где его приняли на руки медики и спустили на небольшом кране на землю.       Оказавшись на твёрдой поверхности, парень упал на четвереньки и принялся откашливать из своих лёгких LCL.       Потом его положили на кушетку, которую затем занесли в машину скорой помощи. В ней было настолько светло, что парниша зажмурился. Один медик это заметил:       — Прости, капитан Кацураги говорила нам про очки. — Синдзи почувствовал на переносице свои очки и, открыв глаза, кивнул медику в знак благодарности.       Скорая поехала.       — Данные с твоего контактного комбинезона говорят, что с тобой всё в порядке. — сказал другой медик, изучая что-то на планшете. — Неважное самочувствие или общая усталость — это нормально, но, в целях предосторожности, ночь ты проведёшь в терапевтическом отделении, утром, если у тебя не будет жалоб, мы тебя отпустим.       Пилот попытался что-то сказать, но медик его остановил:       — Не говори, не напрягайся. Что-то хочешь?       Синдзи кивнул.       — Воды?       Синдзи отрицательно покачал головой.       — Есть?       Тот же жест.       — Туалет?       Синдзи сжал четыре пальца в кулак, а большой начал быстро-быстро поднимать и опускать:       — Сижку… — кряхтя, прошептал он.