К началу лекции Рицуко, Синдзи практически протрезвел. Да, учёная заметила некую пассивность своего ученика, однако пилоту не составило труда отбрехаться, мол, «сегодня очень устал в школе». И, да, блондинка поверила, хотя её и заинтриговал вопрос: «Это что же ты сегодня делал такого в школе, что умудрился устать?», но поскольку времени у них было очень мало, девушка предпочла не проводить специального расследования, по крайней мере на этот раз, и сразу же перейти к теме очередной лекции.
Удивительно, но Синдзи даже умудрился кое-что усвоить, хотя, до выполнения требований нового учебного плана ему было, конечно, далеко. А вот занятие в Евангелионе ему уже так просто не дались. Должно быть, он дунул больше, чем следовало и на этот раз LCL в его лёгких ощущались даже не как металл, а как небольшие хуи, желавшие протыкать собой каждый квадратный сантиметр дыхательной системы пилота.
Какое-то время Синдзи ещё смог продержать себе в руках, но ближе к середине тренировки сдался, попросив остановить упражнение. Юного пилота в течении нескольких секунд извлекли из симулятора. Когда к нему спустя минуту подбежала Акаги, дабы расспросить своего подопечного о его самочувствии, тот вновь сослался на сильную усталость. О её глубинных причинах лейтенант благоразумно промолчал.
Далее произошло то, чего ветеран стрел ожидал меньше всего: Рицуко отпустила его сегодня с тренировок, взяв с него обещание, что тот за сегодня и завтра хорошенько отдохнёт и в пятницу вернётся на занятия уже в полной боевой готовности.
Ну, а Синдзи-то что? Синдзи — не дурак, у него хватило ума не разразиться победным криком в ту же секунду, празднуя тот факт, что фон Браница в его сегодняшнем расписании не будет. Вместо этого пилот лишь покорно кивнул головой, после чего, не спеша волоча ноги, двинул в сторону своего автомобиля:
«Не, вот как чувствовал, что сегодня непременно надо дунуть! — усмехнулся лейтенант, радуясь неожиданным положительным последствиям своего сегодняшнего решения. — Вот только в следующий раз надо будет пыхтеть не до занятий в Nerv, а уже после… Интересно, как сильно меня унесёт в таком случае?..»
Предаваясь подобным размышлениям, пилот не заметил, как добрался до парковки. Забравшись в свою машину, лейтенант перекурил (сейчас ему почему-то не хотелось делать это на ходу) и, заведя мотор, выехал на поверхность, после чего, не торопясь поехал домой. Примечание: под «не торопясь» подразумевается скорость 150 км/ч.
Несмотря на то, что лейтенант полностью сконцентрировался на дороге, краем глаза он смог ухватить фигуру, которая, похрамывая, шла вдоль дороги по обочине, у самого края обрыва. Фигура, обвязанная множеством медицинских повязок, была одета в женскую школьную форму новой школы Синдзи, а короткие волосы пепельного цвета заставили пилота отбросить всякие сомнения: лейтенант знал эту фигуру, ведь именно она сосала ему на прошлой неделе.
Да, пилот немного не успел среагировать, и уже спустя десять секунд их разделяло уже почти полкилометра и довольно опасный поворот, но разве это могло остановить ветерана стрел? Не теряя ни одного лишнего мгновения, лейтенант вдавил педаль тормоза в пол. Едва не столкнувшись с фурой, ехавшей по направлению к Геофронту, Синдзи врубил заднюю передачу и, оставшись гетеросексуалом, доехал задним ходом по встречной полосе до Аянами, после чего, поравнявшись с девушкой, включил первую передачу и открыл окно:
— О, какие люди! — доброжелательно улыбнулся ветеран остатками зубов, словно забыв про то, что каких-то двадцать минут назад он чуть не утонул в LCL.
— Здравья желаю, лейтенант Икари. — совершенно равнодушно ответила девушка, лишь краем глаза взглянув на своего сослуживца, после чего по-прежнему размеренно и монотонно продолжила своё движение по неизменной траектории.
Нужно сказать, что подобное поведение Аянами нисколько не смутило лейтенанта, хотя, многие на его месте вполне могли принять столь холодный ответ, как намёк на то, что на этом фронте солдата ждёт лишь бесславная демобилизация. Синдзи же лишь ехал рядом с Рэй, держа ногу на сцеплении таким образом, чтобы скорость его тарантаса равнялась скорости ковыляющей девушки — ровно двум километрам в час ни больше, ни меньше. Никогда в своей жизни Золотая Ручка не ездил со столь малой скоростью — ну, что сказать, в этот раз у него была железная мотивация.
— Вы ведь понимаете, что нарушаете правила дорожного движения? — Аянами, казалось, была настроена на продолжение разговора, ведь напоминать об этом человеку, едящему по встречке, было совершенно бесполезно.
— Мой косяк, признаю!.. — Синдзи, продолжая улыбаться, поднял одну руку вверх в знак капитуляции (вторую руку он держал на руле), после чего включил аварийную сигнализацию и, довольный собой, посмотрел на свою собеседницу таким взглядом, словно считал, что совершил, минимум, подвиг, и ожидал от луноликой красавицы хотя бы выражения признательности.
Барышня же всего на мгновение недовольно сморщила носик, но произошло это так быстро, что даже картёжник со стажем проморгал это выражение эмоций. Она продолжила свой путь, ничего не сказав своему собеседнику.
— Тебя, я смотрю, уже выписали? — пилот считал своей святой обязанностью заполнить образовавшуюся паузу, поскольку понимал, что его собеседница скорее съедет жопой с тёрки, чем проявил инициативу в разговоре.
— Так точно. — невозмутимо ответила она.
— Ну, ладно… — лейтенант принялся напряжённо думать, какую реплику выдать следующей, дабы получить от Аянами более развёрнутый ответ, и заполучить гипотетическую возможность ухватиться за что-нибудь из сказанного Рэй и продолжить общение… Возможно, даже в более… располагающей обстановке. — Ты не живёшь в Геофронте?..
— Никак нет, лейтенант Икари. — не сворачивая со своего пути, сказала Рэй. — Я живу в Токио-3, чтобы иметь возможность ходить в школу.
«Ля, — подумал Синдзи, — вот кто её научил так базарить? Я-то думал, что это Рицуко говорит, как компьютер, но она по сравнению с Рэй просто балаболка-сплетница».
— И неужели никто не мог тебя добросить хотя бы до города? — сочувственно спросил ветеран. — Путь-то неблизкий.
Рэй ответила не сразу. Возможно, обычный человек и не придал бы значения этому интервалу, продлившемуся всего на долю секунды дольше паузы, которую взяла девушка перед ответом на предыдущий вопрос. Однако, его отчётливо уловил Синдзи. Не ускользнуло от внимания пилота и то, что тон, которым ему отвечала Аянами, хотя и был спокойным, был не настолько ровным, как реплику назад:
— Да. Я живу одна. Медицинский блок уполномочен развозить пациентов только по территории Геофронта. Общественного транспорта здесь нет, такси сюда не ходят.
— А попросить кого? — задал закономерный вопрос Синдзи, стоило Рэй закончить свою мини-тираду.
— Я не хотела никого беспокоить. — ответила девушка всё ещё ровным тоном. — У всех есть свои дела, и никто не обязан тратить свои время и ресурсы на меня.
«Джэкпот!» — лейтенант получил больше, чем зацепку для продолжения разговора, он получил то, на что и не рассчитывал.
— Ну, тогда можешь считать, что тебе повезло, поскольку я буду рад потратить немного времени и ресурсов, что есть в моём распоряжении, чтобы доставить тебя домой. Ведь тогда мне не придётся волноваться за жизнь своего напарника по «Евангелиону».
Рэй, услышав эту реплику, встала, как вкопанная, уронив свой вещмешок на землю. Синдзи в ту же секунду остановился рядом с ней. Девушка не двинулась с места, по-прежнему смотря вперёд, а ветеран и не торопил её, он терпеливо ждал вердикта. Наконец, белоглавая нимфа развернулась к своему принцу на бежевом седане и уверенным серьёзным, не терпящем возражений, тоном произнесла:
— Я приму ваше предложение, лейтенант Икари, но при одном условии…
— Всё, что вам будет угодно… — шутливо поклонился гроза постов ДПС.
— Пока я буду в вашей машине, ехать вы будете по всем правилам дорожного движения.
«Могло бы быть и хуже» — отдал себе отчёт лейтенант.
Нацепив на себя маску приподнятого настроения, Синдзи покинул транспортное средство, после чего поднял вещмешок, оброненный Аянами, и посмотрел девушке прямо в глаза:
— Мать, ты так-то не обижай меня. Есть у меня голова на плечах. Секу, что не дрова везти буду, а королеву!
Лицо Рэй всего на секунду изменилось: у неё расширились зрачки, кожа на щеках немного изменила свой оттенок, а вдох она сделала чуть-чуть глубже, чем обычно. Но даже столь слабое проявление эмоций дало лейтенанту понять, что сейчас его собеседница испытывает смесь удивления и смущения.
Синдзи помог девушке загрузить все её немногочисленные пожитки в багажник, после чего проводил её к передней пассажирской двери. Его не смущало, что находился он прямо посередине дороги, поэтому он озаботился открытием двери перед своей спутницей с реверансом. Рэй села в машину без вопросов, видимо оттого, что не хотела больше находиться на проезжей части.
Лейтенант тем временем оббежал машину кругом и уселся на водительское место, после чего последовал примеру своей дамы и пристегнулся.
— Э, ты, слыш, это… — гораздо менее уверенно начал ветеран, подготовившись к началу движения. — Ты мне же это, если что вдруг, подскажешь ведь правила, да?
Аянами, которая с того момента, как села в машину, смотрела исключительно строго в лобовое стекло, медленно повернула голову в сторону своего кавалера и посмотрела ему в глаза взглядом, в котором даже Золотая Ручка не смог прочитать не единой эмоции. Надо ли говорить, насколько жутко это выглядело?
— Намёк понял. — безоговорочно капитулировал он, после чего Рэй медленно отвела свой взгляд обратно в окно.
«Так, ладно, какие там есть правила? — судорожно принялся вспоминать Синдзи. — Помеха справа, помню знак «Уступи дорогу»… Подожди-ка… «помеха справа» — это ведь в странах с правосторонним движением… а в Японии по идее должна быть… помеха слева? Это ведь так работает? А какой в Японии скоростной режим?.. Блять, помню только, что в России в городе можно ехать 60. Или это на Украине? У них вообще один скоростной режим, или разный?.. Так, похуй! Буду ехать 40 и тогда мне, наверняка, сегодня перепадёт поза 69… Хе-хе-хе»
Рэй назвала Синдзи свой адрес, однако это дало мало информации, ведь лейтенант учил, главным образом, карту центральной части города, поэтому девушке пришлось подсказывать дорогу, что, впрочем, было для неё необременительно. Стоить отметить, что ветеран действительно старался сдержать обещание, правда, совершенное незнание правил дорожного движения не дало ему завершить поездку с высоким баллом. Один раз он заехал на переход, за которым образовался затор. Удивительно, но Аянами не побрезговала сообщить своему шофёру об этой его ошибке, и тот доброжелательно пообещал принять замечание к сведению. Это было невероятно, но далее лейтенант действительно выполнял это требование правил.
Потом ветеран два раза к ряду не пропустил другого участника движения, хотя должен был. Заехал под знак. Повернул там, где не имел права. В половине случаев не включил поворотники. И, в самом конце, когда Рэй совершенно затрахала его своими комментариями на тему: «Вы только что нарушили пункт… Правил дорожного движения», Синдзи не выдержал и ударил по рулю, чем активировал клаксон. Этим он нарушил правило о подаче сигналов в черте города, о чём ему в ту же секунду своим ровным, спокойным голосом сообщила сослуживица.
Наконец, это мучительное движение с черепашьей скоростью подошло к концу. Ветеран выехал на южную окраину города, которая, несмотря на весь его богатый опыт, произвела на него, следовало отдать ей должное, определённое впечатление. Впечатление полнейшей разрухи и безысходности.
Весь район представлял из себя грязную, обшарпанную подворотню, застроенная домами настолько плотно, насколько было позволено законами военного положения.
Такая застройка была типичной для первых послеударных лет и войны, когда множество людей лишились крыши над головой, и правительство в качестве временного решения предлагала микроскопические квартирки-студии в подобных домах. Вот только за пятнадцать лет временный фонд был расселён едва ли наполовину. Сами дома не были рассчитаны на столь долгий срок эксплуатации, а сегодняшнему правительству было не до их ремонта, поэтому сейчас весь этот район мог бы служить отличной площадкой для съёмок фильма об постапокалипсисе… как, собственно, и большая часть планеты, однако Синдзи не рассчитывал обнаружить подобное место в Токио-3, в пределах владений отца. Не понимал он также и то, почему Аянами — не так давно бывшей единственным пилотом всей Японии — поселили именно сюда.
«Нет, Nerv, наверняка приняли все меры для её безопасности, но… зачем, если можно было её поселить где-то в центре города? Ладно, уверен, у них были на то причины…».
Вообще, сам район был на удивление малолюдным — разве что нищие, сидевшие на каждом втором перекрестке, да приличное количество бытового мусора, разбросанного по узеньким уличкам свидетельствовало о том, что разумная жизнь ещё не покинула этот край, по крайней мере, не до конца.
Дом Аянами прилегал к Внешней Магистрали, через которую более, чем отчётливо можно было рассмотреть ту самую стену с турелями, о которой его предупреждали пацаны и рассказывала Рицуко.
— Вот мой подъезд. — кивнула Рэй и Синдзи покорно исполнил волю девушки.
У дома Рэй, да и во всём этом районе, чего уж греха-то таить, не было парковочных мест, что и не удивительно, если учесть, для каких целей и в каких условиях район строился. Поэтому ветерану пришлось поставить свою машину на тротуар. Аянами ничего не сказала ему по этому поводу, должно быть, она уже устала.
Синдзи заглушил мотор, однако девушка не спешила покидать машину, продолжая смотреть прямо в лобовое стекло. Ветеран посчитал это сигналом к действию:
— Ты здесь живёшь? — решил он начать с простого вопроса.
— Так точно. — равнодушно ответила она.
«Так, настало время брать быка за рога!»
— Пригласишь к себе? — улыбнулся Синдзи.
Рэй от неожиданности немного раскрыла рот, после чего моментально повернулась в сторону лейтенанта. Несколько секунд она пристально рассматривала его лицо, словно пытаясь что-то на нём прочитать, однако сделать это было невозможно, во-первых, из-за огромных очков, а во-вторых из-за неопытности Аянами в общении с людьми. Пусть внешне это почти никак не отражалось, но в её душе была настоящая буря эмоций: недоверие, нерешимость, страх. Но в этом адском коктейле был и слабенький лучик надежды, и девушка пошла на его поводу.
Неуверенно, боязливо и очень тихо она обронила свой ответ:
— Да…
«У кого-то сегодня будет секс!» — промелькнуло в голове ветерана.
— Тогда пойдём! — сияя от радости призвал Синдзи, выйдя из машины, чтобы захватить с собой вещи Аянами из багажника.
Сама же Рэй действовала не столь уверенно. Несколько секунд она не двигалась, не отводя своего взгляда от водительского сидения, где уже не было её ухажёра:
— Да, пойдём… — тихим ровным ангельским голоском сказала она вслух.
Забрав вещмешок своей спутницы, Синдзи открыл ей дверь, а как только та вышла из машины, быстро и незаметно забрал гандоны, которые хранил под козырьком.
Поставив машину на сигнализацию, ветеран, держа в руках вещмешок девушки, зашёл за Рэй в подъезд. Интерьер сего помещения гармонично дополнял экстерьер и примерно соответствовал обычному российскому провинциальному падику, видавшему свой последний ремонт ещё при Андропове. Лифт был слишком большой роскошью для времени постройки этого дома, поэтому нашим героям пришлось воспользоваться лестницей, благо, что Аянами жила не так уж и высоко — на четвёртом этаже.
Квартира Рэй по внешнему виду мало отличалась от подъезда, единственным исключением можно было считать отсутствие, размазанного по полу, гавна, шприцов, разбросанных по углам, и ссанины на стенах (хотя с потолка и капало что-то подозрительное, ветеран тихо надеялся, что это всё же была кровь). Эта квартира по размерам не намного превосходила комнату Синдзи в квартире Мисато. Это был небольшой квадрат, в котором было тяжело отделить прихожую от комнаты, а комнату — от кухни. Лишь ванная и туалет были отделены от остальной квартиры то ли фанерой, то ли куском гипсокартона, было тяжело определить. Но это и немудрено, ведь единственным источником света в этом помещении был дорожный фонарь, светивший прямо под окном. Из мебели в комнате были: футон с кровавыми разводами, брошенный прямо посередине пола, тумбочка и один стул. Роль стола выполнял, по-видимому, подоконник. Ещё в углу была корзина для мусора; следовало сказать, она не помогала.
Осмотревшись, Синдзи удивился, но не потому, что не представлял, как можно жить в таких условиях, он кантовался и в местах похуже, тут, по крайней мере, не было того же, размазанного по полу, гавна, да и само помещение всё же имело какие-никакие пол, потолок и четыре стены. Он был удивлён тем, что Nerv обеспечили пилоту, спасителю человечества, такие условия. Ветеран видел лишь один возможный вариант такого исхода: в бухгалтерии что-то напутали, а Рэй не стала возражать, ибо иначе он напрочь отказывался понимать, как работают мозги у этих людей.
Едва Синдзи закрыл за собой дверь и положил вещмешок на пол, как Аянами, стоявшая спиной к гостю посередине своей небольшой квартирки, начала раздеваться.
«О, неужели так сразу и без прелюдий? — младший лейтенант пилота встал по стойке «смирно». — Вот всегда бы так!..»
Однако, стоило ветерану расстегнуть ремень на своих штанах и потянуться за резиновым изделием, как он понял, что Рэй раздевалась не для того, чтобы наградить героя за спасение человечества, нет. Ею двигало куда более низменное желание — желание снять с себя старые грязные бинты, которые, должно быть, приносили ей дискомфорт.
Синдзи не был дураком, ему хватило мозгов спрятать гандоны и незаметно застегнуть ширинку, после чего сесть на футон рядом с Аянами, оставшейся к тому моменту в одних бинтах и труселях.
«Ы-ы… чёрненькие…».
— Подожди, давай я тебе помогу… — заботливо предложил ветеран, взяв из рук Рэй конец… бинта, свисавший с её головы. — У тебя есть аптечка?
Аянами, должно быть, была растеряна и смущена тем фактом, что кто-то проявляет о ней беспокойство. «Должно быть» потому, что даже Золотой Ручке было тяжело понимать её эмоции, а мне-то уж и подавно.
— Нет… — немного неуверенно ответила она.
— Тогда подожди. — попросил её ветеран, вскочив с футона. — Я быстро!
С этими словами Синдзи буквально вылетел из квартиры, оставив Рэй в недоумении. Правда, ненадолго, потому, что он вернулся, казалось, всего через секунду, держа в руках свою автомобильную аптечку.
«Ля, Мехмет, спасибо, подсобил, брат…».
Открыв ящик, ветеран сел рядом с Аянами и принялся аккуратно снимать бинт с её головы. Под ним он обнаружил небольшую рану, которая, хотя и не гноилась, была довольно грязной:
— Когда в последний раз тебе меняли бинты? — возмутился лейтенант. Девушка ему ничего не ответила.
Взяв ватку и чистый спирт, Синдзи принялся протирать рану своей сослуживицы. Едва вата коснулась её раны, как Рэй издала тихий, но такой возбуждающий стон, что грибочек пилота был готов отрастить себе руки, чтобы расстегнуть ширинку самому. Верхний же мозг ветерана всё ещё держал контроль над телом:
— Знаю, это неприятно, но нужно потерпеть… — ласково сказал ветеран.
И Аянами послушалась его, изо всех сил она пыталась сдержать стоны, отчего стала выглядеть лишь няшнее.
— Ну, вот и всё… — закончив с первой раной, Синдзи заклеил её крупным пластырем. — Ты молодец…
Глаза Рэй на секунду блеснули. Сейчас их лица находились так близко друг к другу, их разделяли считанные сантиметры. Синдзи понимал, что лучшего момента не будет, точнее, будет, и будет он прямо… сейчас!
— Ой, ты запачкалась… — ветеран нежно погладил Рэй спиртовой салфеткой по мягкой, бархатной и уже чистой щёчке.
Всё это время Аянами, словно не обращая внимания на руку, смотрела ветерану прямо в глаза. Он медленно опустил свой взгляд на её губы, после чего начал не спеша приближаться к ним. В последнюю секунду он посмотрел на свою партнёршу, она не двигаясь, закрыла глаза. Карт-бланш был получен.
Через мгновение Синдзи засосал Рэй и девочка, бывшая прежде пассивной, со всей страстью, ранее томящейся в её сердце, ответила на поцелуй. Три минуты обнимашек, поцелуйчиков, всяких няшностей и прочих прелюдий, и лейтенант таки получил возможность использовать свой стратегический запас презервативов.
Лишь теперь Синдзи понял, почему Аянами сделали пилотом — у неё была просто охуенная пилотка. Когда он её трахал, мышцы её пизды словно обвились вокруг писюна пилота и резонировали с ним в движении, словно… надрачивая ему? Никогда. Никогда ещё у лейтенанта не было секса лучше, чем сейчас, и это притом, что Рэй оказалась девственницей, а компанию в постели ему обычно составляли очень опытные девушки, многие из которых были даже настоящими… профессиОНАЛками. Аянами была что-то с чем-то, она сделала ветерану настолько хорошо, что тот даже нашёл плюсы у груди второго размера.
Он её ебал настолько импульсивно, что пол под футоном просто трещал по швам, а соседям Рэй снизу Синдзи мог лишь искренне посочувствовать.
Спустя примерно час, два подростка мирно лежали на футоне, укрытые каким-то, хрен знает откуда взявшимся, небольшим грубым одеялом. Рэй лежала на боку и, не моргая, смотрела на Синдзи, прислонившись к нему и прижимая его руку к своей груди прямо между сисек, и, чёрт возьми, как же там было тепло.
Ветеран же в это время залипал в потолок, покуривая сигариллу и стараясь отойти от нагрузок, которым себя только что подвергнул. Осознавая, что сегодня ему будет не до ужина, лейтенант, по-прежнему уставившись в потолок, нащупал где-то на полу свой телефон, после чего набрал номер прораба своих гастарбайтеров:
— Приготовьте мне пять порций плова. — устало произнёс Синдзи по-турецки, едва только закончились гудки. — Скоро приеду, заберу.
Не став ждать ответа, лейтенант сбросил вызов и положил телефон на пол, всё, что его интересовало в этот момент — это заплёванный потолок.
— Я справилась? — казалось, равнодушно, как и во время первого их с Синдзи… контакта в лазарете спросила девушка.
— Да… — ещё не успев толком восстановить дыхание, ответил пилот, неподвижно глядя в потолок. — Ты молодец…
Рэй отреагировала на такой ответ как-то странно. Не было ни единого намёка ни на смущения, ни на радость. Её сердце словно что-то сжало в холодных тисках.
Синдзи, конечно, обратил на это внимание, но ему было слишком хорошо, чтобы разбираться с чувствами, лежавшей рядом с ним, девушки. Он просто продолжил смотреть в потолок, наслаждаясь приятным моментом, какие случались в его жизни не так уж и часто, и стараясь не забивать себе голову размышлениями, которые, по его мнению, можно было отнести к категории «всякая ерунда».
— Мы теперь встречаемся? — спустя минуты полторы, вдруг спросила Рэй, словно пересилив себя. Это было настолько неожиданно, что ветеран посмотрел в её сторону, наткнувшись на пару рубиново-красных глаз, словно прожигающих собой темноту.
В любом другом случае Синдзи бы просто рассмеялся и сказал бы что-то из разряда: «Конечно же, нет». Но он был не дурак, сразу понял, что такой ответ моментально лишит его многих часов потенциального охуенного секса. О, этот секс был настолько хорош, что юный пилот был готов на время забыть о некоторых своих принципах и примерить на себя ярлык чьего-то парня, ведь, как говорится: «Один раз
— не оправдание».
— Ну, конечно, глупенькая… — Синдзи поцеловал Рэй в лобик и погладил по головке.
— Я так рада… — сказала она настолько тихо, что ветеран, лежавший прямо перед ней, этих слов не разобрал, после чего нежно поцеловала руку любимого, которую держала между сисек.
Пролежав в таком положении ещё несколько минут, ветеран всё же докурил свою сигариллу, потушил её об пол, после чего поднялся с постели, освободившись от крепкой хватки своей пассии:
— Ну, я поеду тогда… — объяснил он и принялся искать по полу свои портки.
— А… — лишь это междометие издала Рэй, нехотя отпустив своего любимого. В её полушёпоте послышались нотки удивления и разочарования, после чего она улеглась на бок, вновь приняв свою предыдущую позу, поглаживая воображаемую руку, удобно расположившуюся между её буферов.
—
Блять… — начал разговор с самим собой Синдзи, ища по квартире свою одежду. —
Может?..
—
Нет. — ответило ему альтер-эго. —
Мы и так зашли слишком далеко на неизведанную территорию…
—
Так может, не стоит останавливаться?..
—
Но ведь хрен его знает, что там будет дальше…
—
Та ваще похуй! — наплевал на все доводы здравого смыла ветеран, стоило ему лишь представить, что в его будущей программе питания на завтрак обед и ужин стоят поебульки с беловолосой красоткой Аянами Рэй. —
Не к этому ли мы с самого начала стремились? Разве, не к гарему?
Застегнув ширинку, Синдзи подошёл к футону:
— А ты поедешь в таком виде, или всё-таки тоже одеваешься? — спросил он у девушки.
Реплика заставила Рэй оживиться… ну, как оживиться… скорее, поднять голову и посмотреть на своего любимого. Ветеран предположил, что это был вопросительный взгляд:
— Ты же не думала, что я оставлю тебя одну в подобном месте? Собирайся, теперь ты будешь жить со мной.
Эта новость, судя по всему, ошарашила Рэй, так как она зависла. Тогда Синдзи, будучи джентльменом, пошёл собирать свою оставшуюся одежду, дав возможность девушке осознать и смириться с фактом, который он перед ней только что поставил.
Секунд через десять, когда ветеран надел свой мундир, Рэй вдруг резко встала с футона и, подойдя к лейтенанту вплотную, самозабвенно засосала подростка.
«Ля, какие у неё всё-таки нежные губы!.. Я это ещё, когда она мне сосала, отметил…».
Дальше Синдзи помог Рэй одеться, хотя, хотел бы наоборот. Собирать её вещи особо не пришлось, по большей части, все они уже находились в вещмешке.
Собравшись, парочка вышла из здания, после чего, вновь погрузившись в автомобиль, поехали в сторону центра. Ветеран опять включил свой «режим паиньки», хотя третья передача и была для него сущим наказаниям, однако это не спасло его от нескольких заездов за разделительные полосы на поворотах.
— Если хочешь меня возить, то тебе придётся выучить правила дорожного движения. — комментируя очередное нарушение Синдзи, заявила Рэй.
Без сомнения, любая другая девушка за подобный базар в машине Золотой Ручки тут же лишилась бы в лучшем случае зубов, а в худшем — головы. Однако, красноглазая няша удостоилась лишь хэдпэта и добродушного уверения:
— Для тебя — всё что угодно!..
Не успел лейтенант объявить самому себе выговор за то, что превращается в ванильного каблука, как вдруг получил поцелуй в щёчку от своей новой девушки. Так ветеран стрел и пришёл к мысли, к который в определённый момент своей жизни приходит каждый куколд — к мысли: «А я и не против».
Заехав к гастарбайтерам за своим ужином, который те, кстати, уже успели сделать в лучшем виде, пилоты таки двинули на хату Золотой Ручки. Когда те добрались до квартиры, Мисато уже была внутри. Ей сообщили о сегодняшнем плохом самочувствии своего подчинённого, и она с нетерпением ждала от того объяснений, где же он пропадал и почему сразу не отправился домой… ну и еды от него она тоже ждала с нетерпением, куда же без этого.
Однако, стоило лишь входной двери отвориться, как все вопросы, которые капитан хотела задать своему подопечному моментально канули в лету, уступив место новым.
— Проходи, Рэй. — распахнул двери лейтенант перед своей девушкой.
— Здравствуйте, капитан Кацураги. — кивнула гостья хозяйке квартиры, без лишних стеснений переступив порог.
Пока Мисато охуевала, Синдзи закрыл входную дверь и посмотрел на своего командира:
— Мисато, это — Рэй и с сегодняшнего дня она будет жить с нами. — сказав это, ветеран чуть ли не демонстративно приобнял и чмокнул беловолосую нимфу в щёчку.
Капитан не смогла найти слов, уж слишком противоречивые чувства разрывали её изнутри: с одной стороны, она была рада за Синдзи, что у него появилось любовное увлечение, словно он был нормальным подростком, однако она не могла не переживать за Аянами.
Лейтенант отдал Мисато пакет с пловом:
— Это твой ужин. Только смотри, не всё съедай, оставь и нам с Рэй.
Далее, пока «гостья» разувалась, лейтенант отнёс её вещмешок себе в комнату:
— Вот это — наша комната. — заботливо сказал он девушке. — А теперь иди в ванную, я промою тебе остальные раны.
Разувшись, Рэй кивнула своему любимому и с готовностью принялась исполнять его поручение. Сам же Синдзи в этот момент подошёл к Мисато, по-прежнему стоящей в коридоре с пакетом плова в руках и совершенно невдупляющей, что за ужас тут творится в её квартире:
— Аптечка есть? — ветеран спросил настолько сурово, что капитан, на подсознательном уровне осознав серьёзность вопроса, ответила машинально.
— А? Да, есть, там на шкафу…
— Благодарю. — лейтенант, достав небольшой коробок, поспешил направиться в ванную. К сожалению для него, на этот раз доктора ему пришлось не играть…
Командир же, получив, по крайней мере, часть желаемого, а именно — еду, отправилась на кухню, сев за стол лицом ко входу, в ожидании своего соседа. Она рассчитывала, что ей удастся получить от него хоть какие-то ответы. Да, она не хотела лезть в личную жизнь подчинённого, однако она имела право знать! В конце концов, он привёл девушку в её квартиру. И не на пару часов, и не на всю ночь, как это можно было ожидать от дружелюбного соседа.
Поэтому Мисато разделила две третьи содержимого пакета в две тарелки и начала неспеша поедать тюркское блюдо. Минут через пять из ванной раздались звуки душа и Синдзи пришёл на кухню, держа в руках целую кучу грязных, окровавленных бинтов, которые, как только ему представилась такая возможность, он тут же выкинул в мусорное ведро. Увидев, что его командир уплетает за обе щёки манну кочевников, ветеран, не долго думая, взял из холодильника острый соус и, сев за стол прямо напротив неё, присоединился к ужину.
— Ну, и что ты творишь, мелкий уродец? — несмотря на желание Мисато вести себя с Синдзи максимально благожелательно, она начала понимать, что сил у неё уже давно не осталось и в его присутствии она просто начинает срываться.
Пилот, который только что засунул себе полную ложку плова, щедро смазанного острым соусом, сперва недовольно посмотрел на своего командира, однако к тому моменту, как он прожевал, лейтенант осознал, что у девушки были все причины злиться на него:
— Прости, что не предупредил. — по тону ветерана было ясно, что прощение Мисато не стояло у него в списке приоритетов. — Просто ситуация потребовала решительных мер.
— И что же это за ситуация такая? — со смесью иронии, сарказма и неподдельного интереса спросила девушка.
— Ты хоть была у неё на хате? — пилот кивнул в сторону ванной, где сейчас мылась Рэечка.
— Ну… нет… — к своему стыду ответила капитан. — А что там?
— Та я как на Хоккайдо вернулся! — негромко вскрикнул лейтенант.
Мисато вполне могла себе представить эту картину и без дополнительных описаний:
— Неужели там всё было настолько плохо? — всё же не до конца уверенно уточнила она.
— Тьфу ты! — разозлился Синдзи. — Та чтоб меня подкинуло и разорвало!..
— Ладно. — остановила импульсивного юнца девушка. — Я тебе верю. Если такое дело, то она может жить у меня, сколько понадобится.
— Я знал, что ты поймёшь. — самоуверенно заявил ветеран.
Мисато в ответ на это лишь недовольно поморщилась, что, однако, не помешало ей продолжить приём пищи вместе с ним. Какое-то время они ели молча, пока в один момент Синдзи не заговорил:
— Что-то ты не особо удивилась… — как бы невзначай отметил он.
Девушка с набитым ртом вопросительно посмотрела на своего подопечного, как бы разрешая ему поделиться с ней расширенной версией своего наблюдения, пока она жуёт.
— Пилот… — принялся объяснять лейтенант, — спаситель человечества живёт в жуткой антисанитарии, а непосредственный командир вроде и не осведомлён, а вроде и не возмущён… и не удивлён…
Казалось, капитан должна была разозлиться, услышав подобные намёки, однако, отреагировала она на удивление спокойно и понимающе:
— А чему тут удивляться? — ответила Мисато, прожевав. — Её опекуном ведь является твой отец.
Синдзи усмехнулся:
— Ну, тогда это всё объясняет!.. — в этой фразе не было ни грамма преувеличения, один этот факт объяснял действительно всё.
Пилот понял, насколько бесполезными были все его умозаключения, все попытки разгадать «феномен Аянами», вся загадка которого имела одно простое и логичное объяснение длинной всего в одну строчку, и нашёл это забавным. Настолько забавным, что Синдзи не заметил, того факта, что взгляд Мисато теперь был направлен не на него, а на кого-то, стоящего за его спиной.
Осознав это, лейтенант тут же посмотрел назад и обнаружил, что у стеночки уже какое-то время стояла, вышедшая из ванной Рэй, чьи сисечки были укрыты лишь полотенцем, лежащим на плечах, а про нижнюю половину я вообще, пожалуй, промолчу.
— Рэй, что ты здесь делаешь? — заботливо спросил ветеран.
— Я хочу есть. — моментально ровным голосом ответила обнажённая девушка, чья светлая влажна кожа… Так, блять, прекращаем! Возвращаемся к сценарию!..
— Иди в комнату, я всё сейчас принесу. — покладисто пообещал Синдзи.
Надо сказать, что Аянами не сразу исполнила волю своего любимого, какое-то время она смотрела то на ветерана, то на Мисато, после чего опять перевела свой взгляд на ветерана, прежде, чем молча развернуться и молча уйти.
Будучи покинутым красноокой няшей, Синдзи тяжело и опустошённо вздохнул, Мисато же принялась пересыпать остатки плова на новую тарелку:
— Ладно, отнеси ей еды. Я постелю у тебя в комнате второй футон и… ладно, так уж и быть, ты очень устал, я сегодня помою посуду. — сострадательно произнесла Мисато.
Ветеран принял из её рук тарелку и приборы без всяких вопросов:
— Благодарю. Только футон стелить не надо.
Синдзи уже было выходил из кухни, как был остановлен вопросом своего командира:
— Подожди… как это «не надо»? А где ты тогда прикажешь спать Рэй?
Лейтенант остановился, и на мгновение блеск его глаз можно было рассмотреть даже через очки:
— Ну… — похабно улыбнулся он. — Понимаешь…
Мисато посмотрела на своего подчинённого как на полное ничтожество, что лучше всяких слов свидетельствовало о том, что намёк был понят. Поэтому пилот не стал тратить своё время на эту старую деву, он, засунув себе в рот свою кожаную флейту, маршем направился в сторону своей комнаты, где удачливого триумфатора уже ждала его награда, насвистывая весёлую мелодию.
— Кобель… — лишь печально покачала головой Мисато.
После того, как Синдзи отнёс Рэй еду, он сам отправился в ванную, в конце концов, сам он за сегодня вспотел не меньше, ну вы поняли, да… Когда же лейтенант вернулся обратно в комнату, Аянами отдала ему тарелку:
— Можно, я не буду доедать? — ровным тоном спросила девушка, однако картёжник ухватил нотки смущения.
В тарелке не осталось ни одной рисинки, а вот мясо оказалось совершенно нетронутым:
— Ты не ешь мяса? — заботливо уточнил лейтенант, отправляя себе в пасть кубики говядины.
— Мне не нравится его вкус. — кивнула девушка.
— Хорошо, тогда я специально для тебя буду готовить блюда без мяса.
— Спасибо. — холодно ответила она с ноткой признательности, после чего села на футон.
— Ну, и славно. — улыбнулся Синдзи. — Я сейчас отнесу тарелку на кухню и будем укладываться спать.
Нужно было быть либо настоящим гением, либо конченным извращенцем, чтобы по этому добродушному невинному тону понять, что же именно подразумевал этот человек под «укладываться спать».
Стоило только лейтенанту сделать шаг в сторону выхода, намереваясь доесть всё мясо за Аянами по дороге на кухню, как вдруг нимфа в его постели подала голос:
— Синдзи, ты ведь не доверяешь своему отцу? — спросила она совершенно равнодушно.
И, давайте будем откровенны, это был далеко не самый странный вопрос, который ему задавали девки после секса. Самым странным был: «Мы теперь поженимся?».
— Я никому не доверяю, так что пусть не принимает на свой счёт. — сперва ветеран не воспринял этот вопрос всерьёз и решил отделаться дежурной фразой, однако Аянами была настроена решительно.
— Но ведь он твой отец. — возразила она.
Лейтенант, тяжело вздохнув, развернулся лицом к своей пассии:
— Я, конечно, не юрист и не философ, но мне кажется, что, отдав меня в приют, он потерял право называться моим отцом. Я воспринимаю его просто, как очередного гавнюка, у которого есть для меня работа и с которым нужно держать ухо востро, чтобы меня не наебали. — зря ветеран стрел надеялся закрыть на этом эту тему.
— От его работы зависит жизнь всего мира. — напомнила Рэй.
— А мне-то что с этого? — парировал Синдзи. — Я годами жил жизнью хуже смерти. И, если провал отца погубит мир, то, пожалуйста, лично я по миру скучать не буду, слишком уж я от него натерпелся… А, что касается Гендо, то если бы я был ему хоть капельку дорог, то он мог отправить меня в частный пансионат для богатеньких выродков, или к дальним родственникам, или куда угодно, но только не на это ебучее, промерзшее, прогнившее насквозь Хоккайдо!
— Да, ты прав… прости… — Рэй легла на футон и накрылась одеялом.
Трудно было сказать, не понравилась ли ей аргументация Синдзи, напугал ли её его тон или же она действительно лишь сейчас смогла увидеть ситуацию с совершенно другой перспективы.
— Всё хорошо. — попытался уверить её ветеран. — Если что, не бойся меня спрашивать о чём угодно. Я буду рад поговорить с тобой на любую тему.
Аянами сверкнула в его сторону своими рубиновыми глазами:
— Спасибо…
— Не за что… — лейтенант присел рядом с футоном, чтобы в очередной раз погладить Рэй по головке.
Потом Синдзи вышел из комнаты и, съев по дороге все кусочки мяса из тарелки, отдал посуду Мисато, которая всё же решила сдержать обещание и вымыть посуду. После этого пилот, захватив с собой гандоны, отправился в свою комнату, из которой, спустя минуту прелюдий, послышались сладкие стоны, а стены начали шататься.
Видя всё это безобразие, всё, что смогла сделать Мисато, это недовольно покачать головой, дав себе обещание убить этого негодяя, если он посмеет обидеть Рэй…
***
Тёмная ночь. Спал практически весь дом, однако важным, для нашей истории, исключением из этого правила стал Синдзи, который после того, как исполнил мечту подавляющего большинства отаку планеты, оказался сжат в крепкие объятия своей пассии. Он прождал несколько часов, чтобы точно убедиться, что Рэй уснула, прежде чем выбраться из этой мёртвой хватки, однако, удача не поспешила встать на его сторону. Любое его движение сопровождалось не только усилением сжатия тисков из плоти, но и немного вырывало белокожую нимфу из мира снов.
Форточнику пришлось задействовать все свои навыки. Двадцать минут — и он уже на свободе… Ну, как на свободе… он стоял голый посередине своей комнаты с выключенным светом, не представляя, где его вещи, а до выхода их квартиры нужно было тихо преодолеть две закрытые двери и это притом, что вторая дверь была закрыта на ключ.
У Синдзи не было времени распускать нюни. На побег у него был всего один шанс и он собирался воспользоваться им именно сейчас. Аккуратно, чтобы не задеть Рэй, он принялся прощупывать пол на предмет одёжки. Найдя штаны и рубашку, ветеран решил, что этого ему хватит сполна, не взял он даже свои очки. Тихо и быстро одевшись, лейтенант бесшумно подошёл к двери из комнаты и принялся её открывать. Да, на это ушло примерно полминуты, зато не было издано и звука.
Посмотрев на спящую Рэй, Синдзи ещё лишний раз убедился, что пока его план работает и вышел в коридор. Взяв с тумбочки ключи, ветеран сначала думал надеть плащ или хотя бы сапоги, но быстро решил, что перетерпит, сейчас было важнее спастись самому.
Ответственный момент… и… да! Ключ бесшумно входит в замочную скважину. До свободы остаётся всего один поворот и…
— Синдзи, ты куда-то уходишь? — прямо за спиной ветерана раздался леденящий душу ровный голос с нотками обеспокоенности.
Это было фиаско. Судя по всему, легендарные похождения Золотой Ручки окончатся здесь и сейчас…
Всё было кончено. От безысходности, Синдзи медленно развернулся, чтобы в последний раз взглянуть в эти нечеловеческие рубиновые глаза, которые, как казалось, не просто светились в темноте, а поглощали её.
Равнодушное лицо Аянами, как и всегда, ничего не говорило ветерану, однако взглянув на него сейчас, тот твёрдо решил, что так просто не сдастся:
— Та, — усмехнулся Синдзи, отмахнувшись, — я с тобой совсем замотался и забыл, что именно этой ночью через город будет проезжать мой хороший корешь… Представляешь, полгода с ним не виделись и вот у нас появилась возможность встретиться… не знаю, когда ещё будет такой случай, поэтому… да, я отправляюсь на встречу с ним…
«Боже! Боже! — вертелось в тот момент в голове ветерана. — Что за чушь я несу?! Как я так быстро разучился вешать лапшу на уши, я ведь всегда был в это хорош? Никто не купится на это гонево, мне пизда…».
— А почему ты не включил свет? — спросила Аянами.
— Та будить вас не хотел… — отбрехивался лейтенант из последних сил, прекрасно понимая, что его песенка спета. — Мисато ведь завтра на работу, а ты выходишь первый день в школу, так ведь?..
— Да. — подтвердила Рэй.
— Ну, вот видишь! — обрадовался Синдзи. — Вот я и не хотел мешать… вот…
Ветеран стрел спиной прижался к двери, ожидая смертельного удара, а он всё не наступал, и не наступал, и ожидание неизбежного становилось всё томительнее и томительнее.
— Ты забыл обуться. — отметила Аянами, подняв сапоги лейтенанта.
— Да? — сыграв удивление, ответил Синдзи. — И правда, я такой растяпа!..
Сначала ветерана оставила надежда, а теперь и актёрская игра.
Далее произошло то, чего лейтенант ожидал меньше всего — Рэй присела вниз и помогла Синдзи надеть сперва один сапог, потом второй, после чего крепко-накрепко завязала ему шнурки:
— В следующий раз предупреди меня, пожалуйста, о своих планах. — поднявшись с колен, попросила Аянами. — Я ведь буду волноваться.
«Так это сработало? Я… Я в это отказываюсь верить… Чёрт возьми, да это настоящее Чудо! Я… Если переживу эту ночь, обещаю, свечку в церкви поставлю, двух нищих накормлю, сделаю обрезание, та что угодно!..».
— Э… Да, прости, что не подумал об этом. Впредь буду внимательнее относиться к твоим чувствам…
«Блять, сука! Где я только умудрился сколько хрени ванильной-то понахвататься?!. Блять, о чём я вообще сейчас думаю?!».
Твёрдо решив не упускать момент, Синдзи тут же повернулся к замку. Поворот ключа — есть. Надавить на ручку — есть. Дверь на себя — есть. Ощутить на своём лице прохладный ночной ветерок — есть. Сделать последний шаг…
— Синдзи… — вдруг обратился к нему ровный голос с нотками неуверенности.
Бежать было невозможно, ветеран сразу же отбросил этот вариант, поэтому он смерено повернулся к девушке за своей спиной:
— Да?.. — давно в его голосе не слышалось столько страха и неуверенности.
— Ты ведь вернёшься? — как-то грустно спросила она.
— Да, конечно! — уверил её лейтенант, после чего попытался погладить по головке, для дополнительного эффекта, однако получилось неумело и неловко.
Ветеран решил больше не тратить времени и, пока есть возможность, свалить, однако и сейчас собеседница не желала так просто его отпускать:
— А можно я тебя здесь подожду? — попроситься с ним девушка, видимо не решилась.
Лейтенант понял смысл вопроса, но не ту подноготную, что за ним стояла:
— Я ухожу минимум на несколько часов. — предупредил он. — Поэтому, лучше иди спать…
Больше тянуть было нельзя. Выдернув ключи из замка, Синдзи рывком закрыл дверь с обратной стороны, прежде чем Аянами успела выдать очередную свою реплику. Путь до машины был проделан со скоростью гепарда, а сама машина тронулась с места сразу на трёх сотнях.
«Чёрт меня дери! Чёрт меня дери! Чёрт меня дери!» — не переставал креститься ветеран стрел, беспорядочно перемещая свой взор по стёклам и зеркалам, стараясь обнаружить, отправленную за ним, погоню инфернальных существ, в чём он, однако, не преуспел.
Доехал до места назначения пилот быстро, хотя, время, проведённое в машине, и показалось ему вечностью. Он становил свою машину в метре от входа на знакомую СТО. Естественно, поздней ночью всё было закрыто, что, однако, не лишало Синдзи решимости потребовать аудиенции у владыки этого места:
— Мехмет! Мехмет!!! — истерично орал на всю округу ветеран стрел, тарабаня в железную дверь и разбивая кулаки в кровь.
Секунд через тридцать он решил, что сделал для привлечения внимания слишком мало, поэтому и подбежал к своей машине, открыл дверь и начал тарабанить уже на кнопке активации клаксона, по прежнему крича, что есть мощи, имя названного брата.
Дверь открылась спустя секунд десять, однако, на пороге показался не хозяин, а два его охранника, уже знакомых Синдзи:
— Ты чего орёшь так посреди ночи? — недовольно спросил один из них на турецком.
Увидев за дверью свет, пилот тут же забыл обо всём на свете и кинулся к двери, словно мотылёк, однако, естественно, был мгновенно остановлен гостями из ближнего востока, что, однако, решимости ему лишь прибавило:
— Мехмет!!! Мехмет!!! — кричал он в открытую дверь.
Эта истерика своей конечной цели добилась, и пожилой турок в скором времени сам показался на пороге. Лишь увидев эту фигуру, молодой лейтенант прекратил сопротивление, а Мехмет тут же отдал своим приспешникам знак, чтобы те освободили ночного гостя.
Освободившись из рук охранников, Синдзи сделал два шага по направлению к Мехмету, после чего, упав перед ним на колени, обнял его за талию:
— Мехмет, брат, братишка, выручай, родной… — едва не плакал человек, прошедший лагеря.
Тут всем стало ясно окончательно: дело серьёзное и отлагательств не потерпит. Пожилой турок, хотя и знал, что с психикой его бывшего адъютанта было далеко не всё в порядке, не мог отдать себе отчёта о том, что же могло довести полулегендарную Золотую Ручку до такого состояния.
Пилота завели внутрь СТО, усадили на мягкий и удобный диван, после чего, напоив его хорошенько водой, дали ему возможность успокоиться.
— Так. — Мехмет, пока Синдзи приходил в себя, переоделся в свой будничный костюм (ну не обсуждать же важные вещи в розовом халате, верно?) и, поставив перед пилотом стул, сел на него. — Рассказывай.
Охранники в этот момент находились в этой же комнате, однако лейтенанта они нисколько не смущали:
— В общем… тебе не понравится… — предупредил турка перед началом пилот.
Мехмет терпеливо смотрел на Синдзи, не перебивая и не поторапливая того.
— Ты помнишь, — наконец, начал лейтенант, — я тебе рассказывал, что у меня есть дублирующий пилот?
— Девочка-альбинос? — уточнил турок.
— Именно. — кивнул юноша. — И в общем, так получилось… так уж вышло… в общем… я… её…
Чтобы донести смысл последней фразы, не было необходимости вставлять туда глагол. Мехмет, хотя и был светским человеком, очень высоко ценил исламские добродетели, вроде целомудрия, и, зная это, Синдзи старался лишний раз не упоминать при своём названном брате многие эпизоды своей бурной молодости. Сейчас же случай был особый, и это понимали все.
— Так, и что? — турок словно давал согласие на продолжение истории, ему ведь, в конце концов, уже стало интересно.
— Ну, в общем… я её… — пилот показал жестом, движение, которое бы выполнял человек, едящий на лыжах и использующий палки, которые были ему по пояс.
— «Любил» — подсказал Мехмет правильное слово.
— Да, точно, спасибо… И, в общем, я её «люблю», полёт нормальный и вдруг она словно случайно снимает с меня очки… Я такой думаю: «Ну, ладно, фетиш у неё на страшные рожи. Мне ли её судить?». Зажмурился, работаю дальше. И спустя ещё пять минут она такая кладёт мне руку на лицо и говорит: «Пожалуйста, посмотри на меня… я хочу увидеть твои глаза…».
— Прямо так и сказала? — уточнил Мехмет, уж больно это походило на какую-то дешёвую мелодраму.
— Ну, не прям так, но смысл был такой. Так вот, я ей пытаюсь сказать, мол, мать, извиняй, но у меня глаза больные, от света больно, а она такая: «Ну, пожалуйста, всего на секундочку, тебе не будет больно, обещаю»… Ну, или что-то в таком роде… В общем, открываю глаза и… мне действительно было не больно… и не больно до сих пор… — Синдзи показал на свои глаза. И действительно, чувствовали они себя вполне комфортно, хотя и не были защищены привычными очками.
Мехмет, конечно, и сам это заметил, однако, приняв во внимание состояние и внешний вид своего бывшего адъютанта, было решил, что это — последствие выброса огромного количества адреналина. Теперь же он отдал одному своему подчинённому знак и тот же час подал своему хозяину небольшой фонарик, с помощью которого пожилой турок осмотрел глаза Синдзи:
— Посмотри вверх… теперь вниз… вправо… и влево… — конечно, он был далеко не офтальмологом, но был готов поклясться, что оба глаза его названного брата были совершенно здоровы. — Ты не почувствовал боли и что ты сделал дальше?
— Ну, я просто подумал: «Та, наверное, она каким-то образом создала тень…» и… я не придал этому значения…
— Тебе было не до этого? — предположил Мехмет.
— Да. — признался Синдзи. — И ещё: у меня больше не болит шея. Я не знаю, она просто надавила на какой-то позвонок и у меня… не знаю, как это описать… Словно каждая кость в моём теле хрустнула и встала на место… Ты понимаешь, что это значит?
Пожилой турок, казалось, пытался, проанализировав все факты, которые у него были, чтобы создать альтернативное предположение, чем то, которые сейчас планировал выдвинуть его бывший адъютант:
— Мехмет, она — не человек! — уверено заявил юноша. — Она нечто искусственно созданное Nerv-ом чёрт знает для каких целей!
Варианта более адекватного бывший полевой командир предложить не мог.
— А самое худшее, что я это… — из уважения к собеседнику, подходящий по смыслу, глагол был опущен. — Я влип, Мехмет. Оно сейчас в моём доме и я не знаю, что делать… Есть советы или предложения?
Минут на десять в комнате повисло молчание. Пожилой турок немного походил по комнате, а Синдзи использовал эту паузу, чтобы хоть чуть-чуть подремать.
— Так, скажи мне, — начал вдруг говорить Мехмет, — вот «оно» пыталось тебе навредить? Проявляло агрессию?
— Нет, нет… но… если мы не знаем, что это такое, то как мы можем быть уверены, как оно думает? Вдруг сегодня она нормальная, а завтра — поубивает всех в округе, если увидит… белую розу, там, или услышит синицу?.. или…
— Или она просто одинокий в этом мире человек, к которому лишь ты за всю её несчастную жизнь проявил сострадание? — вынес своё суждение турок.
Синдзи хотел тут же что-то возразить, однако понял, что в словах Мехмета гораздо больше смысла, чем во всех его умозрительных конструкциях типа: «А вдруг…». И это притом, что сам турок с Рэй даже не общался. Это заставило пилота задуматься.
— Ты сам говорил, что хочешь уничтожить Nerv. — всё продолжал Мехмет. — Неужели ты считаешь, что тебе не пригодится такой союзник? А, судя по всему, тебя выпала уникальная возможность принять на свою сторону одно из сильнейших оружий врага…
— Чёрт, а ведь ты прав… — сокрушался Синдзи, поняв, куда клонил прославленный полководец. — Как это я сразу об этом не подумал?.. Ля, чего-то я и правда… как-то перессал… Хэ!.. Знать бы с чего…
— Траву курить просто меньше надо. — бросил вместо прощания названный брат, после чего деловито покинул комнату.
***
Синдзи, который за последние сутки натерпелся всякого, неспеша вернулся домой. Однако судьба не могла позволить ему просто спокойно уснуть, поэтому в коридоре он наткнулся на, ждущую его, Рэй.
«Ладно, — сказал он себе, — нужен союзник против Nerv… буду правильно себя вести, она не навредит… да и, в конце концов, то, что она — не человек, не делает её пизду менее охуенной».
— Ну, я же просил не ждать меня… — выражая доброту, любовь и заботу, улыбнулся ветеран.
«О, актёрская игра вернулась… Уже неплохое начало!»
— Да, но… я решила всё-таки дождаться тебя… Я не должна была так делать?
— Ну, это было необязательно, но я рад, что ты… всё-равно встретила меня… — лейтенант принялся снимать с себя обувку.
— Синдзи, — Рэй подошла к нему почти вплотную, — я сделала что-то неправильно, да?
Разувшись, ветеран заключил девушку в крепкие объятия:
— Ну, что ты такое говоришь? — ласково сказал он ей на ушко. — Не переживай, ты всё делаешь правильно.
Казалось, Рэй поверила этим словам не сразу, однако спустя несколько секунд, она всё же обняла Синдзи в ответ:
— Но, если я сделаю что-то неправильно, ты ведь скажешь мне об этом?
— Конечно, не сомневайся… — уверил её он.
— Для меня просто это очень важно, ведь я хочу стать хорошей девушкой для тебя. — объяснилась она своим равнодушным голосом. Синдзи показалось, что это был первый раз, когда она открыто заявила о своих желаниях или рассказала, что считает важным для себя.
— Но ты ведь и так замечательная… — вот с этим комплементом ветеран явно переборщил, и понял он это, даже не дождавшись реакции своей собеседницы. Ну, что сказать, полчетвёртого ночи, голова уже не работает… Блять, как и у меня…
— Недостаточно. — возразила она таким тоном, что любому было бы понятно, что дальнейшая дискуссия бессмысленна.
Лейтенант вновь посмотрел девушке в глаза. Ну, что сказать, Мехмет был действительно прав, в своей основе Рэй была просто девушкой, которая, должно быть, всю жизнь мечтала о принце и так устала ждать, что ухватилась за первого встречного, кто хотя бы частично соответствовал этому определению. Синдзи мог бы её понять, возможно, даже привязаться к ней, но никогда он не сможет забыть, что Рэй — не человек; и не сможет перестать её презирать.
Улыбнувшись своей девушке, ветеран проследовал, обнимая её, к себе в комнату, где они улеглись, наконец, на футоне. Рэй крепко обвилась вокруг тела Синдзи и в такой позе они и заснули.
Давно уже ветеран стрел так сладко не высыпался…
