Быдло во Франксе.

      На следующее утро Айда и Тодзи, помня своё обещание, доковыляли под дверь квартиры Мисато. Именно «доковыляли», потому что после вчерашнего они ещё не до конца отошли. Табличка, висевшая рядом с дверью и утверждавшая, что здесь обитает некто капитан Кацураги, подростков, конечно, смутила, но не особо сильно, однако они оба, тем не менее, неуверенно переступали с ноги на ногу, ожидая, что одному из них это в какой-то момент надоест, и он решится, наконец, позвонить в дверь.       Первому осточертел этот статус-кво Тозди:       — Звони. — снисходительным тоном разрешил он своему другу.       — Что?! — удивился от неожиданности Айда. — Почему я?       — Это ведь ты так сильно хотел попасть к нему домой. — напомнил спортсмен.       Очкарик моментально залился краской:       — Да, но прийти к нему домой — была твоя идея! — попытался Кэнсукэ скрыть своё смущение за злостью. — Так что, ты и звони!!!       Тодзи собирался было что-то высказать своему другу, однако в этот момент дверь открылась, и на пороге показалась Мисато в своей ночнушке, да в коротеньких спортивных штанишках, чьё отличие от трусов было весьма условным. Видимо, она вышла из квартиры на громкие звуки, раздававшиеся за её дверью.       Девушка, несмотря на довольно раннее утро, лучезарно улыбнулась. Обнаружив на своём пороге двух маленьких гостей, она нагнулась, демонстрируя им два своих высших образования (техническое и военное). Естественно, оба подростка залились краской, хотя, казалось бы, вся их кровь в этот момент концентрировалась в противоположной от головы части тела…       — Ой! Вы что-то хотели, мальчики? — невинно спросила она.       Подростки, повинуясь инстинкту самосохранения принялись смотреть куда угодно, но не перед собой… в коридор квартиры, например. В чистый до блеска коридор, без мусора, охнариков, бутылок из-под спиртного. В коридор, не заставленный ящиками с оружием, контрабандой, человеческими органами, а стены которого не были расписаны какими-то ужасающими пентаграммами или планами ограбления, а на которых были обои, а не человеческая кожа, живьём снятая с поверженных врагов. Было максимально очевидно, что эта квартира не могла быть местом обитания их знакомого.       — Эм… — спустя секунд пять ответил Тодзи. — Извините, мы, видимо, ошиблись…       Айда в этот момент полез в карман за бумажкой с адресом, оставленным им пилотом.       Не успела Мисато, снисходительно хихикнув, сказать гостям, что ничего страшного, как вдруг из своей комнаты вышел Синдзи в одних трусах да каноничных очках, с утюгом в руке:       — Мисато, кого там черти носят?       Увидев своего одноклассника в таком виде и при таких обстоятельствах, Сузухара и Айда охуели. Первый думал: «Если у Nerv-а все пилоты живут в таких условиях, то нужно будет узнать, где можно записаться на собеседование… Прости меня, сестрёнка, но я ведь не могу доверить судьбу человечества ему одному, правильно ведь?..», а второй просто глотал слюни от зависти.       — Ну и хули вы так рано припёрлись? — раздражённо спросил лейтенант.       — О! — сообразила Мисато. — Вы, должно быть, друзья Синдзи из школы!.. Рада знакомству!       При этом девушка состроила такую милую мордашку, что Сузухара чуть не кончил.       — Э… — начал было Айда, как вдруг из комнаты Синдзи вышла Рэй, одетая лишь в тонкую, почти прозрачную футболку до бёдер. — Да…       Аянами бросила на гостей лишь короткий взгляд:       — Здравствуй, Айда. Здравствуй, Сузухара, — после чего, быстро чмокнув Синдзи в щёчку, проследовала на кухню.       «Что за ужас тут творится?!» — исправно тупил про себя спортсмен с утреца.       «Я стану пилотом. — поставил себе Кэнсукэ цель в жизни. — Нет, не так… я стану лучшим пилотом, чего бы мне это не стоило… во что бы мне это не стало… я буду работать до крови из носа, до треска в костях, но я им стану… я им неприменно стану…»       — Ой! — воскрикнула Мисато, словно не заметив эффектного появления Рэй, обратившись к гостям. — Я так рада с вами познакомиться. Мы сейчас как раз будем завтракать, присоединяйтесь, еды у нас хватит на всех! Синдзи, надень штаны! Рэй!..       Аянами, начавшая к тому моменту уплетать свой салатик на обращение Мисато прореагировала лишь взглядом, полным непонимания, не отвлекаясь от еды. Капитан тогда решила, что сейчас не время читать ей лекцию о правилах приличия — не при гостях же, в конце концов:       — А, ничего, ничего, кушай… — доброжелательно сказала она девушке-пилоту, после чего обратилась к другому своему подопечному уже совсем другим тоном, — Синдзи, быстрее!       Пилот, всё это время неподвижно стоящий в коридоре, недовольно цокнул языком, после чего, удалился в свою комнату. Мисато же, натянув свою дежурную улыбку, вновь повернулась к гостям.       Сузухара был этому, конечно же, только рад, а вот Айда, хотя и державший свой хвост пистолетом, всё же не забывал, зачем они сюда пришли:       — Эм… спасибо вам, конечно, за предложение, но мы уже поели, и мы, на самом деле торопимся в школу…       — Это с хера ли? — уточнил, вышедший из комнаты, но на этот раз в штанах, Синдзи. — До уроков времени ещё дохуя.       — Э… да, но… ты не забыл, что тебе сегодня ещё нужно на собрание глав клубов?.. — уточнил очкарик.       Это напоминание заставило Синдзи перемениться в лице, что было видно даже сквозь его очки:       — Блять… — тихо выдохнул спустя три секунды. — Да ну ёб вашу-ж мать…       Пилот в ту же секунду бросился на кухню, где напихал себе в рот свою порцию еды, а затем проглотил без предварительного пережёвывания, на глазах трёх удивлённых людей и не менее удивлённой Рэй. Затем метнулся в свою комнату из которой выбежал спустя меньше минуты уже в форме:       — Ладно, почапали… — объявил пилот своим одноклассникам, так, в итоге и не переступившим порог его квартиры. — Пока, Мисато, пока Рэ…       — Я иду с тобой. — уверенным тоном заявила Аянами и начала есть быстрее, ещё до того, как лейтенант успел договорить её имя.       — Рэй, — обратился к ней лейтенант, как ему казалось, на прощание, — это мои дела и тебе не обязательно там присутствовать. Спокойно поешь, оденься и попроси Мисато, она тебя подвезёт до школы.       Последняя фраза была тонким намёком для его командира, которая всё поняла и согласно кивнула.       — Я иду с тобой. — повторила Рэй ещё решительнее, прежде чем засунуть в свой милый маленький ротик, который… ладно, не будем о прошлом.       Аянами отставила свою тарелку, которую она успела опустошить едва ли наполовину, после чего уверенными шагами вышла из кухни, немного прожевав еду, она поравнялась с Синдзи, сказав ему:       — Я наелась, было очень вкусно. Спасибо за угощение. — после чего она направилась в комнату.       Повисло молчание. Мисато внимательно смотрела на ветерана, ожидая его дальнейшего действия, не столько потому, что от его решения что-либо зависело, сколько из интереса: как её подопечный поступит в этой ситуации. Сузухара же пытался понять, что только что произошло, ведь самое очевидное объяснение от тут же отверг, как маловероятное, однако все его гипотезы были настолько натянутыми за уши, как Рэй вчера ночью, что он постепенно начал понимать, что самое первое его предположение оно же и самое логичное, однако какая-то часть его, видимо, та самая, которая ещё продолжала верить во вселенскую справедливость, просто отказывалась это принимать. Айда же сейчас изо всех завидовал Синдзи и размышлял, которое яичко ему принести в жертву тёмным силам, дабы оказаться на месте пилота… хотя бы на день… хотя, давайте будем откровенными, ему хватило бы и пять минут.       — Ой, блять… — опустошённо вздохнул пилот, обратившись к своим одноклассникам. — Подождите меня, щас я помогу Рэй одеться и почапаем…       Однако, не успел у гостей случиться очередной приступ спермотоксикоза, как Мисато пригородила своей рукой своему подопечному пусть в комнату с переодевающейся Рэечкой:       — Синдзи, — посмотрела она на спасителя человечества, как на гавно, — я, конечно, ценю заботу о Рэй, которую ты проявляешь, но тебе не кажется, что это уже чересчур?       — Отнюдь. — с видом эстета спокойно парировал Синдзи, — я просто хочу, чтобы было быстрее… мы с господами из моего класса договорились сегодня добраться до школы пешком, и…       — Ничего страшного. — оборвала его капитан. — Проедетесь сегодня на машине. Зато в следующий раз встанешь пораньше, вместо того, чтобы пол-утра на футоне валяться.       Из соображений конфиденциальности, а так же, чтобы не давать пищи для, и без того уже разыгравшегося пубертатного воображения одноклассников, Мисато не стала лишний раз озвучивать по какой именно причине, с кем и каким образом Синдзи валялся на футоне. Ведь она сама этого не видела… Зато слышал это, наверное, весь дом…       Взяв с прихожей свою сумочку, Мисато вытащила из неё пудреницу:       — Давай лучше я тебя пока накрашу?       Айда и Тодзи сперва уж было решили, что это какая-то издёвка, однако самый большой ахуй они получили именно сейчас, тогда, когда Синдзи покорно сел и позволил этой фривольно одетой девушке нанести себе на лицо макияж. Им понадобилось секунд десять, чтобы осознать, что делалось это для маскировки шрама.       Переглянувшись, они всё же решились войти в квартиру, не стоять же им под дверью, в конце концов. Минут примерно через пять, в коридор вышла и Рэй, Мисато тем временем уже навела пилоту марафет. Капитан немного поправила школьную форму на Аянами, после чего, мило улыбнувшись, проводила школьников, пожелав им удачного дня.       Уже на пути к автомобилю, Тодзи и Айда оцепили Синдзи с обеих сторон, отринув от него Рэй:       — Слушай, Икари… — полушёпотом начал спортсмен, — …а кто это была за женщина… в квартире?..       Айда, хотя и молчал, проявил к этому разговору неподдельный интерес, весь обратившись в слух.       Синдзи же, понимая, что знать всю подноготную его приятелям не обязательно, выдал им наиболее короткую версию объяснений, на которую был способен:       — Она из Nerv. — многозначительно изрёк он, после чего вернулся в более располагающую компанию — в компанию Рэечки.       Друзья же многозначительно переглянулись между собой, сойдясь во мнении, что этот ответ не объяснял ничего, а вот новых вопросов давал вагон и маленькую тележку. Однако им хватило мозгов не задавать ни один из них прямо сейчас, видя, как крепко Аянами прижалась к пилоту и, что тот явно рад такому развитию событий — вон, как широко лыбится.       Дойдя до машины, школьники сложили свои сумки в багажник и принялись рассаживаться по местам. Тодзи хотел было застолбить за собой место рядом с водителем, однако был бесцеремонно оттолкнут пилотом этого, да простит меня Шумахер, болида.       — Какого чёрта, Икари?! — хотел было возмутиться Сузухара, однако увидев, как Синдзи, широко раскрыв дверь перед Аянами, согнулся в поклоне, понял, что подобный выкрик будет подобен гороху об стенку, заткнулся и пошёл на заднее сидение.       — Присаживайся, Рэй, — пилот подал девушке руку и закрыл за ней дверь, после чего занял своё место по праву — водительское.       Все пассажиры пристегнулись, а задний ряд, вспоминая прошлое своё путешествие, ещё и начали усердно молиться. Без сомнения, в тот момент не было на свете более истовых верующих, чем эти двое. Какого же было их удивление, когда этот тарантас не рванул с места, а плавно двинулся, уступив на выезде дорогу пешеходам, после чего покатился со скоростью сорок километров в час… да, не сто сорок, а просто сорок. В какой-то момент в коллективном разуме Айды и Тодзи возникло небеспочвенное предположение, что это делалось, чтобы усыпить их бдительность, и в тот момент, когда они расслабятся, ветеран даст под триста, однако эта догадка вскоре развеялась в прах:       — Ты должен был пропустить эту машину. — холодно заметила Рэй.       Спортсмен и очкарик вопросительно уставились на лейтенанта, понимая, что его реакция прольёт свет на многое. И не прогадали:       — Ой, прости! — добродушно улыбнулся Синдзи. — В следующий раз я буду внимательней!       Тодзи и Айда обменялись взглядом: «Я так понял, нас со вчерашнего ещё не отпустило». Какое-то время друзья молча обсуждали всю эту ситуацию. В один момент Сузухара подал очкарику знак: «Ща, смотри…»       — Икари, вообще-то здесь скоростной режим двадцать. — усмехнулся спортсмен.       Кэнсукэ, конечно, испугался возможного развития событий, но ему было слишком интересно, чтобы останавливать друга.       — Ещё раз скажешь мне нечто подобное в моей машине, — спокойно, но с ноткой агрессии ответил пилот, — будешь бежать рядом с ней на привязи, ты меня понял?       Сузухара поднял руки вверх в знак согласия и откинулся на сидение, однако Синдзи, ухватив периферийным зрением взгляд Рэй, говоривший: «Ну, он, как бы прав», сбросил скорость в два раза, чем вызвал на заднем сидении приступ трудносдерживаемого хохота. Это не особо волновало ветерана, однако в своём воображаемом списке дел он сделал пометку, что заимел на тех двоих зуб.       Весь остаток пути до школы пилот проехал именно на такой скорости, ведь он не знал, где скоростной режим возвращается в норму. Несмотря на это, до собрания глав клубов было ещё достаточно времени, однако было очевидно, что если бы школьники не воспользовались машиной, в срок они бы ни за что не успели.       — Синдзи, — уже на парковке спросил Кэнсукэ, — тебе точно не нужна помощь на собрании? Просто, если что, я знаю, что там к чему, и с радостью…       — Ой, та разберусь как-нибудь… — махнул рукой ветеран, после чего его пути с остальной компанией, к превеликому сожалению двух третей из них, разошлись. Айда и Тодзи, договорившись о встрече в ангаре после собрания, пошли в клуб, чтобы проверить там его… доукрасить… попинать балду, списав безделье на время клубной деятельности. Аянами же… стоп, а куда она делась?.. В любом случае, Синдзи было не до неё, ведь он с утра уже кончил, поэтому он принялся за поиски комнаты школьного совета (как он понял, именно там по утрам проходят собрания глав кружков). На секунду задумавшись, чем он сейчас занимается, ветеран стрел испытал к себе глубокое отвращение.       Комната школьного совета представляла из себя довольно просторное и светлое помещение, расположенное на первом этаже, одно единственное огромное окно которого выходило на спортплощадку, перед которым из десяти двухместных парт было сооружено нечто похожее на круглый стол. Когда в кабинет вошёл Синдзи, за столом сидело лишь несколько довольно жирных очкариков:       «Вот они все справа налево: Клуб Высоких Технологий, Клуб Настольных Игр, клуб Манги, Клуб Современного Изобразительного Искусства….» — догадался про себя лейтенант.       Над ними, стоя, возвышался дрыщеватого вида парень в очках, который умудрялся так носить стандартную школьную форму, что про него можно было сказать: «Одет с иголочки»… Нет, это не значит, что он купил её у наркоманов… а, впрочем, забудьте…       Увидев пилота на пороге, он проявил интерес, однако не стал нацеплять фальшивую гостеприимную улыбку, как лейтенант ожидал от президента школьного совета:       — О, привет, ты, должно быть, Икари Синдзи. — деловито спросил очкастый дрыщ, протянув ветерану руку.       — Это ты понял по погонам или по форме? — пожал лейтенант руку, усмехнувшись.       — По борзому форсу. — не проявляя никаких признаков нерадушия или брезгливости спокойно ответил президент.       «Ля, а пацан-то не промах — отметил пилот. — Быть может, даже проголосую за него как-нибудь…»       Президент, следуя правилам этикета, указал Синдзи его место за столом.       — Так, и шо мне надо делать? — спросил ветеран, сев за стол.       — Ничего сложного. Сиди, слушай, если что не понятно, задавай вопросы… единственное что… — президент наклонился к пилоту и заговорил тише, — большая часть собраний обычно посвящена распределению бюджета и, поскольку затраты на твой клуб покрываются отдельной статьёй, мы все были бы очень благодарны, если бы ты не стал претендовать на дополнительное финансирование из общей кассы.       Остальные главы клубов, которых в кабинете с появления лейтенанта прибавилось, то ли услышав просьбу президента, то ли догадавшись о её содержании, принялись сверлить Синдзи таким взглядом, что он понял: «Если им не понравится мой ответ, меня тут просто сожрут, и даже разница в огневой мощи не спасёт»       — Да вообще без бэ. — заносчиво отмахнулся ветеран. — Уж давным-давно миновали те деньки, когда меня заботило ловэ.       — Ну и славно!.. — облегчённо улыбнулся президент, после чего пошёл заниматься другими своими делами.       Присутствующих глав ответ их новоявленного коллеги удовлетворил, однако кое-кто из них подозрительно пялился на пилота вплоть до начала собрания. Синдзи же притворился, что не замечает эти взгляды, однако под их прицелом он чувствовал себя настолько некомфортно, что дал себе зарок, если эти взгляды станут явлением перманентным, то он будет на эти собрания вместо себя посылать Сузухару. Не, ну, а шо, сам ведь вызвался на пост вице-председателя.       Тем не менее, пилот выпал из внимания буквально всех присутствующих, стоило собранию начаться. Курода, которая, кстати, тоже присутствовала здесь, как глава Клуба Садоводов в отличии от остальных с самого начала представила себе, что её знакомого-гашишина в комнате просто нет. И президент был прав, большую часть собрания действительно шли тяжкие дебаты по поводу бюджета, напряжение было столь велико, что пилот думал, что всё закончится откровенным мордобоем, однако этого не произошло. Вообще атмосфера была довольно… необычной, да, лучшее слово навряд ли можно подобрать. Главы кружков не лыбились своим противникам в лицо и не стеснялись высказывать всё, что они о тех думают, однако всё было настолько… дипломатично, что от этого натурально сводились скулы: никто не повышал голос, все укладывались в регламент и всем давалась возможность высказаться до конца, лишь потом шло выражение явного несогласия с доводами выступавшего. Всё это больше походило на отрепетированную заранее игру на камеру, чем на реальный рабочий процесс, ведь эти разговоры даже в конце концов к чему-то привели, а не остались пустой болтовней: двум клубам чуть-чуть увеличили бюджет, одному — урезали, но самое важное — за всё собрание никто ни разу даже не глянул в сторону Синдзи. В какой-то степени он был этому рад, но одновременно это было немного обидно.       Во время обсуждения пилот делал вид, что плюёт в потолок, однако он внимательно вслушивался в ход дискурса: сначала, из опасения, что в один момент кто-то предложит забрать в общий бюджет часть денег, выделяемых его клубу из Nerv, а он пропустит голосование и останется с носом, однако этого не произошло, по крайней мере пока. Потом же лейтенанту стало просто интересно наблюдать за ходом дискуссий, они ему казались, по меньшей мере, забавными, этаким сплавом «В мире животных», «Последнего героя» и, прости господи, «Дома-2»… Это был, на самом деле, занимательный опыт. Пилот, казалось, только сейчас начал понимать, чем живут, как думают и чем дышат его сверстники, в жизни которых не было ни войны, ни улиц… по крайней мере, их верхушка.       Наслаждаясь дипломатичной перебранкой, незнакомых ему, людей, Синдзи и сам не заметил, как потянулся к бутылке пива без этикетки, припрятанной у него в сумке. Однако, стоило лишь ему её открыть об стол и сделать пару небольших глотков, как вдруг неожиданно собрание встало на паузу, а в центр внимания вернулся он сам. Единственной, кто не смотрел на него в тот момент, стала Курода — чтобы не смотреть на своего неприятеля, она решила зафиксировать своё внимание на президенте. А пилот ведь рассчитывал, что присутствие и дальше будет игнорироваться. Жаль, конечно, но это был не повод прятать бутылку.       — Это что, пиво? — скорее с удивлением, чем с возмущением спросил лейтенанта президент.       — Нет. — не без улыбки ответил он, сделав ещё один глоток, помня, что алкоголь на территории школы находится под строгим запретом. — Это лимонад…       Президент сделал руки в боки, недовольно посмотрев на Синдзи взглядом: «Ты тут меня за дурака держишь?»       — …из солода. — дополнил свой ответ ветеран.       Все присутствующие начали перешёптываться, однако президент решил, что на этом… происшествии не стоит фокусировать избыточное внимание, тем более, что у него были дела и поважнее, а границ преференций, получаемых со статусом «Пилот Евангелиона», он не знал:       — Ладно, не важно. — властным тоном президент прекратил все разговоры и призвал вернуться к работе. — Икари, твой клуб будет что-то готовить на фестиваль?       — Фестиваль? — несколько удивлённо переспросил ветеран.       — Седьмое-восьмое ноября. Школьный фестиваль. — спокойно напомнил (или даже, скорее, сообщил) президент.       — Ну… — вслух задумался Синдзи, пригубив ещё немного пивчанского. — Клуба у меня ещё как такового нет. Количество участников ещё неизвестное и… разве что-то можно придумать за две недели?..       — Тогда члены твоего кружка будут на подхвате, помогать проведению запланированных мероприятий. Твоя задача — донести до их сведения, что отсутствие их собственного проекта не освобождает их от участия…       — Я понял. — согласно кивнул пилот, сделав ещё один глоток.       — Тебя это, кстати, тоже касается. — закончил президент, пристально посмотрев на своего собеседника.       От неожиданности ветеран подавился пивом:       — Чего?       — Ты — такой же член кружка, как и все остальные, а твой статус, хоть и позволяет тебе многое, но от участия в общешкольных мероприятиях не освобождает. — спокойно объяснил президент.       Ветеран на это ничего не ответил, но, опустошённо вздохнув, кивнул даже не в знак согласия, а в знак того, что он с информацией ознакомлен. Этого президенту было достаточно, и совещание двинулось дальше.       Пошли обсуждения тем менее насущных, обсуждения по накалу страстей даже близко не стоявшие с «битвой за бюджеты», однако Синдзи заскучал, даже несмотря на то, что ему разрешили пить пиво в комнате школьного совета. И дело было даже не в том, что словесные схватки стали менее захватывающими, сколько в осознании того, что Nerv пытаются насильно запихнуть его в систему, пребывание в которой будет деструктивным для него, а всё это просто потому, что они со всеми своими армиями и финансами, со всеми своими рычагами давления в высших кулуарах власти не могут его контролировать. Хотя, казалось бы, в чём проблема? Он предложил цену за свои услуги, ударили по рукам и всё — дело с концом, но нет. Им нужна не просто верность, им нужно, чтобы каждый кусочек Синдзи им принадлежал, им нужно обладать реальной возможностью уничтожить его без вреда для себя. Казалось бы, что может сделать обычный подросток, под постоянным надзором, живя на их земле, безопасность которой обеспечивают отборные воинские части и постоянно курсирующая по городу тяжёлая бронетехника?       Все эти размышления давались пилоту нелегко. Да, глупой была даже мысль о том, что Nerv не станет предпринимать никаких ответных мер, после того, что ветеран стрел устроил в первый день, однако Синдзи и представить не мог, что их ответочки будут настолько эффективными. Его буквально оцепили со всех сторон, ряды неприятелей становятся всё плотнее, а поле для манёвра всё уже и уже. Если так и дальше пойдёт, то к тому моменту, как прибудет второй Евангелион, ветеран стрел уже будет связан по рукам и ногам. С этим было жизненно необходимо что-то делать. Но вот, что ты тут сделаешь? А ничего ты тут не сделаешь. Придётся быть паинькой и не выёживаться в надежде на то, что в самый удобный для удара момент их бдительность будет усыплена и ты такой *БАХ! * неожиданно грамотную двоечку в корпус и враг повержен. Но для этого, определённо, стоит запастись нервами и терпением… Как и моим читателям, уже второй год как ждущим второго ангела…       Весь остаток собрания Синдзи провёл за подобными размышлениями, совершенно не вникая в суть дела. И вот, наконец, всё это закончилось, и пилот, вместе со всеми остальными главами, покинул кабинет школьного совета.       В отличие от остальных глав, которые почапали по своим клубам в полном одиночестве, лейтенанта у противоположной, от двери, стенки ждала, сидя на кортах, красноокая няша. Увидев своего любимого, она тут же вскочила с места и моментально встала перед ним, совершенно наплевав на то, что встала прямо посередине потока людей:       — Я ждала тебя. — констатировала она с едва уловимыми нотками радости в голосе.       Ветеран был несколько удивлён столь внезапному появлению своей пассии, однако практически моментально взял себя в руки:       — О, Рэй! Рад тебя видеть! — натянул он радостную улыбку. — Ты куда пропала на парковке?       Девушка быстро и почти незаметно одёрнула свою юбку, её щёчки на долю секунды стали чуть краснее, а сам ответ был произнесён на четверть тона громче, чем предыдущая реплика:       — Это не важно.       Синдзи, который был не уверен, хочет ли он вообще знать ответ на этот вопрос, решил закрыть эту тему, ведь ему в голову пришла кое-какая идея. И, да, он знал, что возможно скорее всего об этом пожалеет, но решил рискнуть, терять ему всё-равно было больше нечего.       — Слушай, Рэй, а можно тебе сделать предложение? — спросил пилот, по прежнему стоя прямо на проходе у комнаты совета.       — Предложение?.. — Аянами уронила свою сумку на пол, а её зрачки расширились. — Да, конечно!       Впервые за весь фанфик, в голосе Первого Дитя было столько радости и эмоций, что мне приходится передавать её речь с восклицательным знаком.       Лейтенант добродушно усмехнулся.

***

      Айда и Тодзи, придя в помещение ещё несостоявшегося Клуба Самообороны, сразу же принялись в поте лица… в поте лица делать вид, что они заняты каким-то чрезвычайно важным делом. Так Кэнсукэ принялся перепроверять документации, будучи совершенно уверенным, что составлены они совершенно правильно, а Сузухара — поправлять украшения… хотя в ангаре и не было никаких украшений… а… забейте, его просто не отпустило… Так или иначе, выполнив свои невероятно ответственные задачи, друзья решили вознаградить себя минутным перерывом, который продлился почти полчаса, до того момента, как в ангар не вошли Синдзи с Рэй.       Услышав звук открывающихся дверей, Кэнсукэ тут же вскочил со своего места и рванул к любимому сэнпаю:       — Синдзи, а мы тут с Тодзи всё проверили и убедились, что всё готово. — глупо улыбнувшись, начал рапортовать очкарик. Сузухара же прореагировал на появление главы клуба лишь коротким взглядом в его сторону, после чего вновь развалился на скамейке.       — Ну и отлично! — лейтенанту, судя по всему, было плевать, чем занимались его кохаи в его отсутствие. — У меня, кстати, для вас есть отличная новость!       Услышав про «отличную новость», Сузухара как-то оживился и даже подошёл к ветерану, надеясь, что там будет нечто стоящее.       — Рэй приняла моё предложение и стала казначеем нашего кружка! — несмотря на то, что эта информация предназначалась Айде и Тодзи, судя по возвышенному тону, обращена она была к девушке.       Аянами, несмотря на свою холодность, хмыкнула так выразительно, что даже малолетнему дебилу было понятно, что «предложение» Синдзи она на хую вертела, а кружок ей нужен, как собаке пятая нога… да, собаке… да, не псу, а собаке…       Айда и Тодзи, казалось, только после этого обнаружили, что вместе с ними в комнате находится и их одноклассница. Друзья с непониманием смотрели на спутницу их знакомого и просто не могли поверить в то, что это происходит на самом деле. Аянами же в ответ смотрела на них, казалось, совершенно пустым взглядом, однако от картёжника не скрылся гнев в её красных глазах, направленный, однако, не на его приятелей. Гнев этот был расфокусирован.       Кэнсукэ пытался оценить ситуацию своим мозгом, однако его друг-спортсмен, поняв, что его мозгов ему точно не хватит, обратился напрямую к источнику недоразумения:       — Икари, можно отойти побазарить?       Тут, казалось бы, Синдзи должен был по всем канонам жанра сказать нечто вроде: «Всё, что вы хотите сказать мне, вы можете говорить при ней», однако среда, в которой он рос, научила его уважать конфиденциальность… тем более в таких ситуация, когда о теме и содержании предстоящего разговора можно было лишь догадаться.       — Давай, но только по бырику. — изобразив на своём лице недовольство от расставания с подругой, пилот вышел за спортсменом из ангара.       За лейтенантом ангар покинул и Кэнсукэ. Закрыв за собой массивные двери ангара, очкарик бросил последний взгляд на Рэй и лучше бы он этого не делал, ибо умом Айда осознал лишь пустой взгляд красных глаз, однако нутром он почувствовал, что это взгляд был недобрый. Этот взгляд послужил дополнительным стимулом юному милитаристу быстрее закончить с дверями и присоединиться к Тодзи в его попытках вытащить из их знакомого пилота информацию. Рэй вновь осталась одна.       — Слушай, вот ты мне скажи, — спросил ветерана Тодзи, стараясь аккуратненько отвести его как можно дальше от ворот, где их приватный разговор могла бы подслушать пара женских ушей, — ты что, променял Куроду на Аянами? Или это, типа, такая твоя месть ей?       Не успел лейтенант осознать суть вопросов своего вице-председателя, как тут же подскочил секретарь и бесцеремонно задал свой вопрос, больше, однако, походивший на утверждение:       — Она — тоже пилот Евангелиона?       — Что? С чего ты вообще это взял? — по каким-то очевидным причинам в первую очередь Синдзи отреагировал именно на вопрос Айды.       — Если одним из важнейших требований к пилотированию «Евангелионом» является нестандартное мышление, то я не знаю никого более подходящего на эту роль, чем вы двое. — быстро и уверенно объяснился Кэнсукэ.       — Чёрт, а ведь это аргумент… — был вынужден признать лейтенант.       Это замечание натолкнуло его на одну довольно интересную мысль, однако настоятельная просьба Тодзи дать, наконец, ответ на его вопрос, не дала тогда пилоту развить её.       — У меня к тебя встречная маза. — объявил ветеран. — Что ты имеешь против Аянами?       — Я ничего не имею против неё. — заявил спортсмен.       — Тогда к чему весь этот базар? — искренне не понимал Синдзи.       — Ну, ты знаешь… — сказал Сузухара, словно это была некая базовая информации, с раннего детства доступная всем людям Земли.       — Нет, не знаю. — откровенно сказал пилот.       — Ну… — Тодзи резко перешёл на тон тише, — …эта Аянами, она…       Сперва пилот хотел дать возможность своему однокласснику самому закончить предложение, однако прошло вот уже десять секунд, а тот всё молчал, словно надеясь, что за него это скажет кто угодно другой, и ветеран стрел не выдержал повисшего молчания и властно приказал:       — Аянами что? — нарочито громко спросил он, желая контрастировать с заговорческим тоном своего собеседника.       Тодзи отреагировал на громкость речи пилота испуганным взглядом и указательным пальцем у губ, молчаливо призывая того не делать их личный разговор достоянием чужих ушей, однако сам приём сработал, поскольку спортсмен таки выдал полную версию своей фразы:       — Она ведь жуткая… — почти шёпотом сказал он.       Синдзи бросил свой взгляд на Айду, дабы понять, разделяет ли он мнение друга по этому вопросу и тот кивнул так уверенно, словно это была не то прописная истина, не то совершенно очевидная вещь.       Безусловно, ветеран стрел понял, о чём те говорили, ведь, в конце концов, он и сам надолго запомнит вчерашнюю ночь… Когда он там в последний раз плакал со страха? Это было при Тадакимаре?.. Ну, по крайней мере, точно до лагеря… Тем не менее, пилот решил, что делиться своими наблюдениями с одноклассниками — сомнительная затея, ведь те, имея на руках столько секретной информации могут решить чего учудить. Сами помрут — не страшно, но вот своей выходкой они могут усложнить ему и без того не самую простую жизнь.       — Ну, чево вы такое говорите? — лейтенант решил не устраивать сцену возмущения, поскольку сомневался, что в данной ситуации она возымеет свой лучший эффект, вместо этого тот лишь, посмеявшись, отмахнулся. — Рэй — милашка! Быть может, она и странноватая немного, но вот жуткой её точно уж вот ну никак нельзя назвать.       Айда и Тодзи, недоумевая, переглянулись:       «Он сейчас сказал, что она странная… "немного"?» — ментально соединился со своим другом Сузухара.       «Чёрт возьми, да» — подтвердил Айда в астрале.       — Ты сейчас серьёзно? — спортсмен всё меньше и меньше верил, что это какой-то затянувшийся прикол, однако, как это может происходить на самом деле тот тоже не представлял.       — Естественно. — уверил Синдзи.       — Скажи ещё, что предпочёл бы Аянами Куроде, будь у тебя возможность отмотать время назад… — вспомнив, что у него в этом разговоре было как-то маловато реплик, подал голос Айда, напомнив о своём присутствии.       — Представь себе. Ведь даже если бы я и вступил в её клуб, чего я изначально делать не собирался, то об отношениях с ней речи никогда не шло. Это — во-первых. А во-вторых, вот скажите мне, шо за месиво у вас в бошках замест мозгов, шо вы готовы променять естественную красоту на работу косметолога? Притом довольно паршивую. — Синдзи был полностью честен и откровенен, однако взглянув на своих собеседников, он понял, что произошла ситуация, сродни той, что произошла со мной на зачёте. Это была ситуация из разряда: «Петух не оценил ваших усилий».       Спортсмен и очкарик смотрели сначала на своего главу, потом друг на друга, потом снова на своего главу, и по их глазам можно было очевидно, что смысл этого небольшого, но проникновенного монолога пилота они не поняли от корня «вообще».       «Неужели, — подумал в ту секунду ветеран, — они ещё не знают, что бабы красятся? Или знают, но пока не осознают масштаба проблемы?»       В любом случае, продолжать этот разговор лейтенант не видел больше смысла, поэтому он молча развернулся и вернулся в ангар, где его ждала более приятная компания — компания няши Аянами. Пара друзей же осталась пока стоять на улице, в попытках переварить полученную информацию:       — Может, всё-таки попробуем объяснить ему, что он и Аянами стоят на принципиально разных уровнях популярности? — спустя минуты две предложил Кэнсэкэ. — Что он — местная знаменитость, а она…       Очкарик боялся употреблять слово «изгой» из страха, что любимый сэнпай гипотетически сможет его услышать.       — Я сомневаюсь, что он вообще понимает, что такое «популярность». — поделился своими мыслями Тодзи. — Для него есть только «авторитет»…       — А разве он как-то иначе работает? — уточнил Айда.       — Видимо… — пожал плечами Сузухара, всё же, даже ему было тяжело понять новую школьную легенду.       Где-то с минуту они оба стояли молча, лицом в сторону ангара, но смотря в никуда.       — А они, пожалуй, отличная пара… — первым решился нарушить молчание Айда.       — Хамло и царевна Несмеяна? — усмехнулся спортсмен.       — Ты так не думаешь? — спросил Кэнсукэ.       — Я уже ничего не думаю. — признался Сузухара. — Я больше не знаю даже что и думать.       Не дав своему другу времени пошутить про «А что, раньше ты, оказывается, думал, Тодзи?», спортсмен уверенными шагами направился в ангар, и Айде пришлось его догонять.       Зайдя в клубное помещение, Кэнсукэ, следуя повелению своего кумира, оформил все необходимые документы, после чего новоявленный клуб официально поприветствовал своего казначея жиденькими аплодисментами. Айда и Тодзи и не скрывали своего пренебрежительного отношения к Рэй, однако против работы с ней не стали возражать, в конце концов, у девушки был довольно специфических характер, который не сулил двум разгильдяям особых проблем, да и в целом, это была далеко не самая худшая кандидатура на вакантный пост.       — Тебе на собрании сказали что-то ценное? — уточнил Айда уже в самом конце, перед тем как компания двинула на уроки.       — Денег из школьного бюджета нам не дадут. На наши деньги из Nerv пока никто не претендует открыто, но, сдаётся мне, это только пока, так что с этими бюрократами нужно будет держать ухо востро, а хуй — пистолетом. Через две недели будет фестиваль, на котором нас определили в подсосы… — привёл краткую сводку Синдзи.       — И ты спокойно на это согласился? — удивился Тодзи.       — Ну, делать нам шо так, шо этак всё-равно что-то придётся, а так хоть не придётся ничего придумывать самим и работать до фестиваля. — объяснил пилот свою позицию.       Переглянувшись, Айда и Тодзи сошлись во мнении, что в позиции их знакомого был резон. Так или иначе, компания, закончив в ангаре, закрыла своё клубное помещение и двинула на уроки. При этом Синдзи, к неудовольствию, плетущихся позади, очкарика и спортсмена — в обнимку с Рэй. Два друга к тому моменту уже начали потихоньку сомневаться, что они должны чувствовать по этому поводу.