Тетрадь смерти: Всё вышло наоборот

      Эл никак не мог сосредоточиться. Глаза уже довольно продолжительное время перечитывали одну и ту же строчку, но потом и вовсе оставили эту затею. С тех пор прошёл всего месяц и уже месяц. Всё закончилось, но мысленно Рьюга всё ещё жил в том времени, теряя нить действительности. В такие моменты к нему обычно подходит Ватари и что-нибудь говорит или — ещё того лучше — приносит чизкейк, и этого с головой хватает, чтобы детектив снова завёлся и с новой силой принялся раскрывать дела. Брюнет усердно попытался сглотнуть вставший поперёк горла ком, но у него не вышло. Ватари больше нет. Как и Бейонда. Самых близких ему людей убил Кира. Толку с того, что Эл когда-то провернул махинацию с ложной смертью Лос-Анджелесского убийцы? Хоть раскрытие дела таким путём было выбором самого Бёздея, он, наверное, даже не подозревал, насколько сильно Рьюзаки осуждает себя уже чёртов месяц и непременно продолжит. О содеянном детектив не жалеет ни на минуту, однако он корит себя за то, что не смог уберечь его. Придумать другой план, как и в случае с Ватари. Эл больше всего на свете боялся потерять человека, который стал ему абсолютной семьёй, и вот это случилось. — Сегодня я должен буду умереть, — болезненно резануло воспоминание. Старичок слегка заволновался, но виду не подал. — О чём ты? — Сегодня бог смерти Рем, Лайт или Миса запишут моё имя в тетрадь смерти. Скорее всего это сделает Рем, так как её под наблюдение мы взять не можем.       Ватари, казалось, растерялся от таких слов, терзаясь между тем, чтобы попытаться отговорить Рьюзаки и между тем, чтобы помочь советом. Хотя впасть в отчаяние, буквально обрушившееся на него стеной, было самым простым вариантом, он сдержался, лишь тихо спросив: — Что ты собираешься делать? — Я пригласил Бёздея помочь мне.       Удивлению Вамми не было предела. В последнее время Эл редко связывался с Бейондом, из-за дела Киры он даже перестал его навещать, однако оказал ему небольшую услугу — устроил фальшивую смерть. Но сейчас, как догадался Квилш, эта фикция сыграет самую значительную роль в расследовании. — Он согласился? — спросил Ватари, имея в виду не решение помочь, а что-то другое. — Да. Он хочет раскрыть дело Киры, чтобы доказать мне, что может быть лучше, — эти слова дались детективу весьма сложно, он буквально выплюнул их, после чего ненадолго замолчал. — Но Ватари, это ещё не всё, — тихо добавил он, опустив взгляд. — Что такое, Рьюзаки? — умело скрывая настороженность, спросил тот. Но Эл опустил голову так низко, что из-за чёрных, растрёпанных более обычного волос нельзя было разглядеть ничего. — Рьюзаки?       Губы брюнета дрогнули, едва заметно обнажив зубы в оскале: — Помимо меня Рем убьёт и тебя.       Послышался глубокий, но максимально тихий вдох. Ватари смотрел прямо перед собой, уже обработав, но не приняв сказанное, и такая реакция была куда более логичной, чем все действия что Лайта, что Эла вместе взятые. Детектив почувствовал, как внутри всё сжалось и начало разъедаться. Он ждал всего, что угодно — осуждающего взгляда, страха, словно повисшего в воздухе несколько мгновений назад, гнева, справедливо бы обрушившегося на него. Но старичок лишь так же тихо выдохнул и спокойно, с улыбкой на лице положил на плечо воспитанника руку: — Значит, другого варианта действительно нет.       Глаза Эла расширились до неимоверных размеров, тело задрожало сначала мелко, а потом и вовсе едва не заставило стул слегка отъехать. Что-то в груди защемило, глазам стало легче моргать. Спустя всего мгновение он понял, что плачет, и при всём своём нежелании не может остановить это. Он рыдал. Ему было больно, безумно больно. Ватари всё понимает, он доверяет ему, поддерживает его, несмотря ни на что, и не стал ни в чём обвинять, а лишь улыбнулся так, словно Эл попросил его принести очередное пирожное. Он его любил.       Детектив сжал ладони в кулаки и стиснул зубы аж до скрипа. Он не собирался срываться снова, хотя горечь и слёзы уже ощущались на языке. Закусив тыльную сторону ладони, он отогнал все мысли и открыл новую сводку, собираясь продолжить дело, как вдруг его взгляд наткнулся на только что пришедшие сведения.       Шестеро преступников скончались от сердечного приступа.       Неприятное чувство стянуло внутренности, вызвав лёгкий приступ панической тошноты. Эл, слегка помедлив, открыл файл и стал читать подробности. Глаза с каждой секундой всё внимательнее впивались в буквы, словно одна из них скрывала ответ.       Однако даже спустя десять минут тщательных поисков, никаких различий не обнаружилось — обычные действия Киры, хотя само слово «Кира» уже навевало определённые чувства и эмоции. Вероятнее всего, Рюк скинул тетрадь кому-то ещё, кто испугается и быстро от неё откажется. — Я не буду браться за это расследование, — чётко и разборчиво сказал Рьюзаки. Он произнёс это не для себя, он ответил на вопрос, который задал бы ему Ватари, будь он рядом. Это смахивало уже на сумасшествие, и брюнет непременно пригласил бы помощника, чтобы адресовать свои слова якобы ему, если бы был обычным человеком. Но величайший детектив современности не являлся таковым, поэтому его вполне устраивало подобное одиночество, к тому же ставить под угрозу других людей из-за столь глупой прихоти он находил безрассудным.       И всё же интуиция толкала брюнета под бок своим острым ногтем, шепча, что он слишком рано зарекается. Естественно, игнорировать это не следовало, поэтому Рьюзаки добавил: — Скорее всего. — Ты и за то дело не особо брался, — внезапно на экране компьютера начал твориться хаос. На детектива буквально обрушились десятки сообщений о смертях преступников. Эл растерялся, пытаясь выяснить, кто говорит, и в то же время отреагировать на известия. В итоге он всё же выбрал первое и осознал, что его разум с грехом пополам проецирует изображение Бейонда, который смотрел на него немного презирающе. Разумеется, детективу этот взгляд не понравился. — Что?       Бёздей усмехнулся: — Дело Киры раскрыл я, а не ты. — Это правда, — взгляд Эла оставался всё таким же сурово-холодным, однако внутри его захлестнула волна негодования и… стыда? Бейонд ведь — плод его воображения, а значит, его можно убрать, верно? С другой стороны, галлюцинации нельзя прекратить, остаётся лишь наблюдать за ними. Чем же из этого является Лос-Анджелесский убийца? — Ты от меня так быстро не избавишься, — вздохнул Бёздей, словно прочитав его мысли. — Я мёртв, за меня говорит твоя совесть. Хоть ты её зачастую и игнорируешь, она у тебя хорошо отточена, не так ли? — Это правда, раскрытие дела Киры принадлежит тебе, — громче сказал Эл, краем глаза замечая, что извещения о смертях не прекращают приходить. — Я не пытаюсь навязать тебе чувство вины, — вздохнул тот. — Я лишь пришёл сообщить, что в тебе меня бесит.       Детектив изумлённо поднял голову и выдохнул: — Бесит? — Именно. Ты никогда не задумывался о цене жизни? — Бейонд кивнул на экран. — Задумывался, и нашёл ответ. — Какой же? — Жизнь бесценна, — изрёк брюнет. — За неё нужно бороться до последнего. Это ты во мне ненавидишь? Отдал свою, чтобы начать упрекать меня? — Я ни в чём тебя не обвиняю. Но ты должен понять, что я отдал её не ради того, что вижу сейчас. — О чём ты? — Я умер не только для того, чтобы раскрыть дело. Думаю, мой пример дал тебе почву для размышлений. Однако ты, сохранив свою жизнь, тратишь её не на то, на что должен. — Хочешь сказать, теперь мне нужно лезть в первую попавшуюся гильотину? — Нет, — мотнул головой Бёздей. — Ответь мне, Лоулайт, на один вопрос. Что тебя радовало последний месяц? — Радовало? — не понял Эл. — За последний месяц я раскрыл шестьдесят семь дел. — Ты чувствуешь удовлетворение?       Детектива застали врасплох. Расследования — чем запутаннее, тем интереснее — были его хобби, но теперь вместо удовольствия он находил в них лишь материю, которой можно закрыть пустоту в душе. Там ничего не осталось. Тем более того, что может его радовать. — Нет.       В этот момент система предоставила очередное уведомление, которое просило очистить предыдущие. На мгновение брюнету стало не по себе от такого количества смертей. — Об этом я и говорю. Зачем тогда ты провернул этот план, если не видишь смысла в дальнейшей жизни? — Бейонд устремил взгляд поверх чужого лица. — Зачем побеждать Киру, если потери уничтожили твоё будущее? Зачем продолжать жить, если ты оказался в кошмаре, который мог закончить? — Замолчи, — процедил Рьюга сквозь зубы. — Если я живу, значит у меня есть на то причина. — В чём же она?       Удар. Глухой, но тяжёлый. Тупой и парализующий. Эл не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Ватари нет. Бейонда нет. Первый друг оказался лжецом. Дело всей его жизни больше не захватывает с головой и не даёт былого азарта. Брюнет понял, что причины жить для него самого нет. — Смысл, что в тебе нуждается человечество? Ты делаешь это ради них, а не ради себя. Ты утратил все цели, неужто тебя это не раздражает? — Бёздей с поразительной точностью читал его мысли. Видимо, он действительно является галлюцинацией, воплощением совести, которая пришла не с целью замучить своего хозяина, а помочь ему.       Однако Рьюга так не считал. — Я не хочу умирать, — прошипел он. — Почему? — спросил Бейонд. — Ты просто боишься смерти без причины? Так не бывает. Ты знаешь её, но не хочешь даже попытаться найти. Это и есть то, что бесит в тебе, Лоулайт.       Но тот не знал, что ответить. Он внезапно понял, что силуэт — был он Бёздеем или чем-либо ещё — прав. — В чём же она? — выдохнул Эл, опустив голову, и в эту секунду он был похож на ребёнка, который не знает, как решить простую задачу, и из-за этого ему стыдно перед родителями. — Подумай, — улыбнулся призрак, нажимая на кнопку выключения ноутбука. — Что тебе дорого?       Первым ответом, пришедшим на ум, был Ватари, но называть его было бы глупо. Воспоминания — как о нём, так и о Лайте — не повод держаться за существование железной хваткой. — Дорого? — палец машинально оказался во рту. — Я не знаю. — Плохо ищешь, — Бейонд, кажись, решил тщательнее подбирать слова, и теперь Эл чувствовал себя комфортнее. — Ты потерял масштабность, Лоулайт. Находясь здесь, в Японии, и раскрыв дело Киры, ты совсем забыл про свой дом. –…Винчестер, — осенило брюнета. — Вамми… — Разумеется. Приют, где ты вырос. Место, где тебя ждут Ниа, Роджер и другие. Ты настолько ушёл в свои проблемы, что едва не потерял себя.       Рьюзаки лишь кивнул, не в силах сказать большего. — Закончи текущее дело и вместе с ним забудь, как страшный сон, прошлое, — Бёздей положил неосязаемую руку на плечо детектива, но тот смог её прочувствовать. — Вернись в Англию и начни новую жизнь. Представь, что всё с самого начала было так, как сейчас. Ты можешь себя вытащить, и я не прощу, если ты этого не сделаешь, — призрак снова улыбнулся и, убрав руку, начал отходить в угол комнаты, постепенно исчезая. — Ты пришёл не для того, чтобы навязать мне чувство вины, — подытожил Эл, придя в себя. — Ты не пытался добиться моей смерти этим разговором, хотя изначально было очень похоже. Ты лишь хотел помочь мне понять, зачем я живу. Спасибо, Бейонд Бёздей.       Но тот давно исчез, оставив детектива наедине с пустотой.

❆ ❆ ❆

      Солнце ласково освещало вершины небоскрёбов, поблёскивая в зеркально отполированных серых окнах. Это токийское утро отличалось от остальных лишь своей ненавязчивостью и атмосферой умиротворения, царившей здесь, на высоте птичьего полёта. Однако внизу дело обстояло совсем иначе. В этом Эл убедился, когда, открыв ноутбук и увидев количество смертей, близившееся к тысяче, решил спуститься в кафе и закончить дело там, после чего исследовать подробнее столь внезапный прорыв нового Киры. Люди сновали по улицам, спеша кто на работу, кто на учёбу. В кафе большую часть толпы составляли студенты, зашедшие за ланчем, поэтому столики были практически свободны, и в целом было на удивление тихо. Эл выбрал место у окна, ближе к выходу, и расположился поудобнее. Косые взгляды, что он ловил, вовсе не тревожили его, а через несколько минут он и вовсе преспокойно жевал чизкейк, что-то активно печатая.       Спустя час брюнет закрыл ноутбук и жестом попросил поднести счёт. Расплатившись за восемь пострадавших пирожных, он собирался вернуться в штаб, как вдруг на электронном табло высветилась одна из тем новостного выпуска. –…Внезапная череда массовых смертей преступников по всему миру вызвала панику. Так как их причиной является сердечный приступ, многие считают, что это дело рук Киры, который долгое время держал под контролем ситуацию, но недавно прекратил свою деятельность. Как утверждал детектив «L», завершивший расследование, Кира пойман и больше не представляет опасности, однако факты говорят обратное. Сейчас полиция и Интерпол выясняют, кто может быть виновником. В целях вашей безопасности просим вас быть аккуратными и не выходить из дома без причины…       Дальше Эл уже не слушал. Стремительно вскочив из-за стола, тем самым громко опрокинув стул, он схватил ноутбук и быстрым шагом покинул кафе, моментально оказываясь в соседнем здании штаба. Его авторитет подорван. Этот чёртов самозванец поставил гигантский труд детектива в ничто и всего за пару часов настроил против него общество. — Я найду тебя, — решительно сказал Рьюга, уже поднявшись на нужный этаж и усаживаясь на рабочее место. — Найду, Кира… Нет, дешёвый Кира, — с этими словами он принялся изучать статистики.       Первое, что его поразило — умирали даже те преступники, о которых не было сказано нигде. Насколько вообще было известно, Кире нужно лицо и имя, чтобы убить человека, но здесь было что-то не так. Был ли осуществлён взлом базы данных? И если да, то кто смог провернуть подобное с засекреченными сведениями? Эл недовольно нахмурил брови — нужно было попросить главу Интерпола предоставить более полный доступ к данным и отслеживанию их просмотров. Сейчас заниматься этим вовсе не хотелось, поэтому Рьюзаки чётко определил дальнейший план действий. Набрав на компьютере сообщение Роджеру с просьбой узнать всё подробнее у Мэтта и нажав кнопку отправки, он начал собирать свои немногочисленные вещи. Сегодня же он будет в Англии.