❆ ❆ ❆
— Черчилль умел засыпать по желанию, кстати. — И что с того? — Тебе следовало бы у него поучиться, — усмехнулся Ягами. — Я и так умею это делать. Вследствие продолжительного бодрствования мой организм обрёл способность восстанавливаться в любой пригодный для этого промежуток времени, — ответил Эл. — И каков же твой рекорд по бессоннице? — Если подумать… Как-то раз мне пришлось не спать три недели. — Три недели! — сам от себя того не ожидая, поражённо выдохнул шатен. — Эл, ты не шутишь? — Если бы я хотел пошутить, сказал бы, что две минуты. — Но ведь… — юноша с трудом вспоминал слова, — это опасно для жизни. — Лайт, существуют куда более опасные для жизни вещи, чем длительное отсутствие сна. Например, если бы я уснул и не раскрыл дело в кратчайшие сроки, погибло бы довольно много людей. Каждый час мирного расследования в штабе — это десятки, а то и тысячи жизней, и если предотвращение катастрофы стоит нескольких суток моего бодрствования, это ничтожная цена. Бог смерти слегка удручённо склонил голову вбок. Глаза подёрнулись задумчивой пеленой, проводя границу между реальным миром и собственными раздумиями. Эла никогда не волновали чужие жизни, Лайт был в этом уверен. Тогда почему он так рискует своим здоровьем? Всех людей невозможно спасти, ведь для этого нужно быть безызъянной машиной, алгоритмом, работающим круглосуточно и непрерывно. Но если Рьюга и походил на алгоритм, то только тогда, когда дело касалось механической работы вроде анализирования записей с камер наблюдения или просмотров бесконечных статистик, порой им же и составляемых. При всей нелогичности и, казалось бы, абсурдности этого утверждения, с людьми Эл ладил просто потрясающе. Его внешний вид играл большую, причём далеко не положительную роль, однако его слова в считанные мгновения меняли представление как о нём, так и о человеческой психологии в целом. Люди запросто делали всё, что от них требовалось, уже на первых минутах разговора или, раз уж на то пошло, допроса, зачастую даже не осознавая, что оказались в ловушке величайшего гения-манипулятора. Лайт видел это — видел все действия Эла и, как ему казалось, его самого насквозь, однако уверенность в этом исчезала, стоило детективу что-нибудь сказать. Эти слова — однотипные, но разнообразные — никогда не попадали в тот образ, что якобы окончательно сформировал Ягами. Точно так же всё обстояло и с действиями: одни и те же жесты, привычки, и с тем каждый раз новые, всё более гениальные решения и планы. Именно поэтому в голове юноши крутилось сразу несколько вопросов, готовых сорваться на язык. Вместо того, чтобы задать хоть один, он лишь вздохнул: — Честное слово, Эл, ты ребёнок. Тот непонимающе-удивлённо приподнял брови. — Ладно, забудь, — шатен решил, что излагать все свои мысли парню — не самая лучшая идея. — Давай лучше пойдём дальше. — Откуда такие выводы? — Говорю же, забудь. Всего лишь мысли вслух. — Это ничего не меняет, — не унимался Рьюга. — С чего ты решил, что я ребёнок? — Прямо сейчас ты ведёшь себя по-детски. — Банальное любопытство, Ягами-кун. Я всегда думал, что твои слова действительно что-то значат, но раз они бывают безосновательны, я пересмотрю свою точку зрения. — Если я не хочу пояснять свои слова, это не значит, что они не имеют смысла! — Для меня нет никакой разницы между отсутствием доказательств и абсолютным ничем. — А как же твоя интуиция? Ты ведь по ней вычислил, что я Кира! Даже постоянно напоминать об этом не уставал! — Моя интуиция, Лайт, проверена тысячами раскрытых дел. Она приравнивается к главной улике. — Так почему ты не можешь признать, что бываешь ребёнком? — шинигами устало потёр переносицу. — Почему просто не взглянешь на себя со стороны? — Я не умею. — А? — Я никогда не следил за своими привычками и поведением, потому что никто не заставлял меня задумываться об этом, — даже безразличный тон детектива не смог предостеречь Ягами от новых размышлений. Выходит, никто из его ближайшего окружения, коим были гении из дома Вамми, не был близок брюнету настолько, чтобы сказать любую очевидную вещь. Самому Рьюге, разумеется, всё равно, как он себя ведёт и как на это смотрят другие. — Хотя, — внезапно он продолжил, — Ватари как-то говорил мне об этом. Лайт замялся от неожиданности: — Я… сожалею. Эл лишь неопределённо пожал плечами в ответ.❆ ❆ ❆
— И всё же было весьма необычно выбрать для посещения бункер Черчилля, — подметил бог смерти, когда они вышли на улицу. — Этот человек заинтересовал меня на уроках истории. — И в каком же классе вам о нём рассказали? — Не помню, — юноша потёр затылок. — Я толком ничего не делал на уроках. Краем уха услышал, вот и решил потом прочитать. — Ясно. Немного постояв в тишине, шатен с любопытством принялся оглядываться по сторонам. — В чём дело, Ягами? — Рьюзаки, ты не думал о том, что на тебя косо посмотрели уже несколько сотен человек? — Лайт усмехнулся. — С самого утра ты ходишь по городу и разговариваешь с пустотой. — Это никого не касается. Хотя меня могут и арестовать, если я продолжу в том же духе. — Как это? — Смотри, — брюнет кивнул в сторону ближайшего дома, призывая Ягами проследить за его взглядом. — Видишь камеру? — Даже две, — кивнул тот. — Лондон — один из самых охраняемых городов на планете. На каждые четырнадцать человек приходится одна камера. Если кто-то начинает вести себя подозрительно, за этим человеком начинают следить тщательнее, и при надобности могут арестовать. — Тогда ты сильно рискуешь, общаясь со мной. За тобой уже наверняка следит несколько десятков сотрудников, готовых уволочь тебя если не за решётку, так в больничную палату. — Возможно, ты прав, и тебе следовало бы материализоваться. Но тогда твой внешний вид вызовет ещё больше вопросов. — Не больше, чем твой, — улыбнулся шатен. — Рьюзаки, ты действительно думаешь, что меня арестуют только из-за того, как я выгляжу? — Нет, но надолго оставаться таким тебе нельзя, — парень проигнорировал колкость в свой адрес. — Это ещё почему? — Ты ведь лучший студент Японии, одежда должна соответствовать твоему имиджу. Лайт слегка растерялся. С чего вдруг Эла стало заботить что-то кроме него самого, а уж тем более чей-то внешний вид? Однако спорить юноше не приходилось — он и сам не хотел бы разгуливать по Лондону в идеальном костюме на Хэллоуин. — Где-нибудь есть слепое пятно? — поинтересовался он. Детектив достал из кармана кнопочный телефон и, начав что-то набирать, направился вдоль улицы. Не пройдя и ста метров, он свернул в переулок, тут же повернув ещё раз и оказавшись в тупике, где, на удивление, не было ни одного бездомного или наркомана. Даже снег не долетал сюда, словно это место было всеми забыто. — Прямо здесь, — с запозданием ответил он и нажал кнопку отправки. В этот момент где-то в наблюдательном пункте на экран начала спокойно транслироваться запись с камеры, где было видно Эла и старую кирпичную стену на фоне, замеревшую совершенно незаметно даже для приборов. Шинигами кивнул и, взмахнув крыльями, спрятал их настолько быстро, что Рьюга ничего не успел понять: — Готово. — Тогда самое время зайти в Харродс. Это неподалёку, — Эл быстро отправил сообщение Мэтту с координатами и самой просьбой и последовал на шум машин, людских голосов и ещё бесчисленного множества звуков. Зимний Лондон завораживал своей красотой и стремительной энергией, несмотря на то, что, казалось бы, ей неоткуда браться.❆ ❆ ❆
— Рьюга, неужели ты не мог найти магазин поскромнее? — отвисла челюсть у Лайта. — Ты ведь не любишь такие места. — Это единственный торговый центр Британии, в котором я был. — Прошу прощения, сэр, — окликнул их женский голос. К парням подошла среднего роста блондинка, одетая в официальную малиновую форму и такого же цвета туфли на высоких каблуках. — Здесь действует дресс-код. К сожалению, я не могу вас пропустить. Лайт повернулся к Элу, оглядывая его с головы до ног. Тот, почувствовав на себе пристальный взгляд, начал делать то же самое. Когда их глаза встретились, оба посмотрели друг на друга ещё несколько секунд, после чего рассмеялись. Точнее, засмеялся Лайт, а детектив улыбнулся и стал издавать сдавленные смешки. Ещё бы — они оба выглядели так, будто после нескольких бессонных ночей на них напали грабители, а потом они и вовсе подрались друг с другом за кусок хлеба, ставший первой потенциальной едой за неделю. — Спасибо, мы уже уходим, — сказал, наконец, Ягами, невольно протирая заслезившийся глаз. Девушка понимающе кивнула: — Хорошего дня, господа, — и ушла, напоследок подмигнув Лайту. Парни не обратили на это никакого внимания и лишь спустились на тротуар, отправившись дальше. Возможно, эта сцена до конца была понятной только им самим. — Выставили нас из твоего магазина, — не то насмехался, не то печалился бог смерти. — Куда пойдём? — Найдём что-нибудь по дороге. — По дороге куда? — В Скотланд-Ярд, — ответил брюнет. — Оттуда открывается вид на Темзу и Ватерлоо. В рабочее время.❆ ❆ ❆
— Тебе нужно взять шапку. — Зачем? — возмутился Эл. — Шапку и шарф, — игнорируя возражения, Лайт активно рыскал среди вещей. — И перчатки. Ты весь в снегу стоял, пока мы возле парламента были. — Мне не нужны эти вещи, я не буду их носить. — В противном случае мне придётся тебя заставить. Кто-то же должен тебя контролировать. — С каких пор это должен быть ты? — раздражённо-удивлённым голосом произнёс детектив. — Ягами, я сам в состоянии следить за собой. — Этому нет ни одного доказательства, — шатен выхватил одну из нескольких десятков шапку и нацепил её на Эла. Тот тут же недовольно снял её, из-за чего ранее заснеженные, а теперь мокрые волосы прилипли ко лбу небрежными прядями. От такого зрелища у Лайта проявилась улыбка, которую он даже не пытался сдержать. Рьюга внимательно посмотрел на юношу. Внимательно и очень долго, словно пытался заглянуть куда-то за стену холодного разума и понять, является ли его реакция искренней. Бог смерти стойко вытерпел этот взгляд, мысленно радуясь, что за долгое время у него уже успел выработаться иммунитет. Неожиданно брюнет расправил шапку и положил её прямо в раскрытые руки Ягами-младшего. Тот недоумевающе посмотрел на него, пока Эл не сказал: — Ты можешь подобрать мне одежду. Но я, в свою очередь, выберу твою.❆ ❆ ❆
— Не думал, что ты, Рьюга, предложишь подобное, — подвёл итог шинигами, идя по улице. На Рьюзаки красовались тёмно-зелёный шарф, шапка и перчатки, а Лайт был в красном шерстяном свитере, узких тёмно-серых брюках, коричневых туфлях и в болотного цвета пальто. Детектив также решил отыграться за своё «унижение» и подобрал комплект шапка-шарф-перчатки светло-серого цвета. — Это уже не имеет значения. — Как скажешь. Куда пойдём после Скотланд-Ярда? Мне не нравится, что ты держишь меня в неведении. — Мы пройдёмся по маршруту, которым шла траурная процессия Черчилля. — Это не смешно, Рьюга, — нахмурил брови шатен. — Я не шучу. Начнём с Трафальгарской площади и дойдём до лондонского Тауэра. Будем идти вдоль Темзы и через оба моста. — Скажи, ты это заранее спланировал? — слегка разочарованно спросил шинигами. Эл загадочным голосом ответил: — Кто знает.❆ ❆ ❆
В Ковент-Гарден было на удивление тихо. Летом этот район был переполнен туристами, а ночью вовсе взрывался от безумной ночной жизни. Так могло быть и сейчас, если бы не зима. Весь день стремительно падавший снег превратился в хлопья, подсвечиваемые уличными фонарями и угасающими вывесками. Они мягким ковром ложились на кусты в скромном палисаднике под окнами кафе, отражая и переливаясь миллионами искр. Казалось, всё вокруг замерло, как в сказке, и превратилось в тот Лондон, который существовал давным-давно. С тех пор будто изменилось всё вокруг, но только не атмосфера. Город стал похож на яркий мегаполис, чем напоминал Лайту до боли знакомый Токио, в то же время оставаясь тихим и спокойным, каким до сих пор предстаёт родной Элу Винчестер. — Значит, ты был в Харродсе ещё совсем ребёнком, не так ли? — Почему же? — Потому что дресс-код ввели в 1989 году. Тебе было года… три? — Семь лет. — Семь? — едва не ахнул Ягами. — Выходит, ты старше меня на столько же? — Тебя это удивляет? — скептично приподнял бровь брюнет, поедая свой чизкейк и потягивая кофе, который он отвоевал с большим трудом. — Это скорее неожиданно, чем удивительно. Логично предположить, что ты старше, но я не думал, что настолько. — Ты пытался угадать мой возраст? — Да, пытался, — честно ответил юноша. — Но по виду это практически невозможно определить. Если судить по твоим привычкам и поведению, я бы дал тебе четыре года. Если по внешности, то около двадцати лет. Но… — Лайт запнулся и замолчал. — Но.? — с любопытством протянул Эл. Шатен хотел было соврать, что ещё несколько лет можно прибавить из-за интеллекта, но передумал. Детектив вычислит его ложь с первого раза, и тогда тонкая нить, что образовалась между ними некоторое время назад, порвётся, не успев окончательно проявиться. А дело было в его глазах. Пустых и безжизненных для остальных, но всё время что-то значащих для Ягами. Даже если там было невозможно проследить ни одной эмоции, он всегда видел в них отражение собственной души. И это раздражало, безумно раздражало. До содрогания мышц, боли в костях или желания проехаться кулаком по лицу, лишь бы не видеть свою сущность со стороны — не такой, какой её видел Кира, а такой, какая она была на самом деле. Эти глаза убеждали и вызывали недоверие, отталкивали и снова заманивали, заставляли вспомнить прошлое и помогали увидеть будущее. Эти глаза были тем элементом, который есть далеко не у всех взрослых людей. Лайту иногда казалось, что Эл единственный, кто на такое способен. Именно поэтому практически полная уверенность в возрасте детектива разбивалась вдребезги каждый раз, когда он встречался с Ягами взглядом. — Ничего, — отмахнулся бог смерти. — Забудь. — Я помню диспут, начинавшийся точно так же, — со скрытым разочарованием пробормотал Рьюзаки, отправляя в рот очередной кусок чизкейка. Видимо, его совершенно не волновало то, что они обошли весь Ковент-Гарден в поисках хорошего кафе с европейской кухней, потому что Лайт наотрез отказался пробовать знакомую пищу. Для Эла же главным было то, чтобы в меню обязательно был раздел «Десерты», где он мог бы с детской, наивной радостью тыкать во всё подряд. — Уважаемые посетители, наше кафе закрывается через пять минут, — прозвучало стандартное объявление. — В любом случае, пора домой, — вздохнул шинигами. — Рьюга, это кафе закрывается полпервого. Уже двадцать пять минут. — Добираться придётся долго. Нас заберут через десять минут, но в приюте мы будем почти утром. — Хорошо, что ни тебе, ни мне не нужно спать, — благодарно произнёс шатен. — Иначе у воспитанников Вамми появились бы подозрения, проспи ты до полудня. — Кстати об этом, — Эл поднял вверх указательный палец руки, которой держал вилку. — Нужно постараться их не разбудить.❆ ❆ ❆
— Рьюзаки? — позвал шатен стоящего у окна детектива. — Что такое, Лайт? — В общем, я… благодарен тебе за этот день, — брюнет плавно, но слишком быстро повернулся от удивления. — За экскурсию, что ты провёл, за то, что заплатил за меня, да и в целом за общение, — юноша улыбнулся. Рьюга медленно подошёл к кровати и уселся с другой стороны, сложив под себя одну ногу. — На самом деле, — ноготь оказался безжалостно прикушен, — я бы тоже хотел поблагодарить тебя. Такой интересной компании у меня ещё не было. Тот лишь улыбнулся шире. — Кстати, будешь представлять меня воспитанникам? Теперь я в подобающем виде. — Думаю нет, с этим стоит повременить. До завтра. — Уже завтра, если ты об этом, — словно в подтверждение этих слов небо начало светиться фиолетовыми, а затем и розовыми красками. Эл будто проигнорировал последние слова, а его глаза смотрели прямо на Киру, ища в нём неизвестно что. — Что? — с тенью улыбки спросил тот. В следующее мгновение тёплые и сухие губы мягко коснулись его щеки, тут же отстранившись. Ягами приоткрыл рот, касаясь пальцами того места, где только что был полупризрачный поцелуй. — Значит, сегодня, — почти ласково прозвучал голос. Карие глаза смотрели на детектива, поблёскивая неизвестной Кире эмоцией. Счастье?