У короля всегда есть свой шут.
Зачем я здесь? Хотел собственными глазами взглянуть на ту, что заставила Влада потерять рассудок? Ту, что сотворила такой трепет в душе его, будто он вновь стал простым смертным? На ту, что отняла у меня его, даже не догадываясь об этом? Хочу убедить себя, что это лишь мнимое увлечение или приведение из прошлого, покрытого пылью и кровью? Резкими движениями взлохмачиваю золотистые пряди волос, вплетаю в них пальцы и с силой тяну вниз. Я хочу чувствовать хоть что-то, лишь бы избавиться от этих навязчивых мыслей и размышлять трезво. Эмоции — слабость, присущая людям, я не должен уподобляться им. Стараюсь ловко увильнуть от боли, ревности и злости. Остаётся жгучая ненависть, которую я готов через нужное время выплеснуть. Впервые я увидел Лайю на старом кладбище, она сидела на корточках и пыталась поймать кота, именуемого «Носферату». Девушка рассматривала надгробные плиты, покрытые мхом, стены замка, увитые плющом. Я бесшумно притаился за её спиной, оглядывая хрупкую женскую фигуру в чёрном платье. С центра кладбища за мной наблюдало изваяние ангела, опустившегося на колени, тёмные разводы под глазами напоминали человеческие слёзы, а ладони в мольбе были прижаты к груди. На лице статуи навеки застыла гримаса отчаяния и боли. От холодных порывов ветра девушка поёжилась, боковым зрением наконец замечая моё присутствие. Окружающее пространство медленно окутывала густая пелена тумана, из-за которой казалось, будто верхушку замка стёрли ластиком. Лайя рывком поднялась с земли и с опаской подняла на меня огромные глубокие карие глаза. Действительно, недурна собой — аккуратные черты лица, злато-карий омут глаз, длинная тонкая шея, острые ключицы. У Влада ведь всегда был отменный вкус. Вот только стоила ли эта обычная девушка стольких усилий, мой дорогой друг? Стоила ли она этой всепоглощающей боли, которую тебе пришлось пережить? Или ты видишь в ней нечто большее, нежели простую привлекательную смертную? — Лайя? Так вот вы какая, — я произнёс то, что и так вертелось на языке, — Интересно. — Вы меня знаете? — она походила на испуганную лань, забившуюся в угол. — Наслышан. Моё имя — Ноэ Локид. В ореховых оленьих глазах я уловил страх, девушка прижала руки к себе и рефлекторно отступила от меня на шаг назад. Боялась. Неужели я такой страшный, Лайя? Я осторожно поднёс к ней ладонь, показывая, что не хочу её обидеть и мои намерения исключительно благие (ложь ведь ещё никого не убивала, не так ли?), когда та всё же решилась пожать мне руку, прикоснулся к нежной женской коже на запястье губами. Почувствовал восточно-пряные ноты, нос приятно щекотали ароматы кардамона, корицы и мускатного ореха. — Кто вы? — не то произнесла, не то прощебетала на одном дыхании она. Несколько мгновений, чуть дольше нужного, я удержал её аккуратную миниатюрную ладонь в своей, а после искривил губы в подобии улыбки. — Я давний знакомый Влада. Почти друг детства, — от второй фразы уголок губ нервно дёрнулся, но я всё равно продолжил глядеть на девушку в упор, она заправила локон волос за ухо, а я заметил её заинтересованный взгляд, направленный прямо на мои глаза, — Гетерохромия. — Вы из Швейцарии? — она слабо кивнула, смущённо отворачиваясь, осознавая, что я заметил её живой интерес. — Да, — неужто и вправду поверила? — Я сейчас по делам в Румынии. И вдруг узнал, что Влад тоже здесь. Просто не мог не навестить. Тем более нам с ним нужно решить кое-какие вопросы… Поправив бежевого цвета пиджак, я кивком указал на стену замка, где за мощными деревьями и зарослями пряталась старая ржавая калитка. — Я только приехал. Водитель сказал, что знает хорошую дорогу, а сам завёз меня с обратной стороны замка, — серёжка щекотала мне мочку уха, отчего я мотнул головой. — И вы вошли через этот вход? — наивно вопросила она, а я в ответ не удержался от звонкого смеха. — Да, представляете! Кажется, им не пользовались лет сто, и тут я, через кусты. — В лаковых туфлях, — подмечает эту небольшую деталь девушка, я гляжу на свою лакированную обувь, чуть запачканную влажной землей, а после вновь теряюсь в приступе смеха. О, времена, о нравы! Казалось, что я даже забыл, как сильно людей заботит их внешний вид. — Ну что, проведёте меня в замок? — мне было чертовски важно, чтобы Влад увидел меня в компании прекрасной мисс Бёрнелл. — Фш-ш-ш! — на дорогу вдруг выскочил лысый кот, он выгнул спину и яростно зашипел. От неожиданности я попятился, ногой задевая лампаду, стоявшую на могиле. Огонь со свечи сразу же перекинулся мне на брюки, кожу неприятно обдало жаром, запахло горелым. На долю секунды я забыл о вынужденном маскараде и своей роли, давая выход истинными эмоциям — елейный тон пропал, на смену ему пришёл хриплый утробный рык. Я резко взмахнул ладонью, дабы поскорей избавиться от огня с одежды. — А-а… — полушёпотом произнесла девушка, явно обескураженная происходящим. — Blestemată creatură, — выплюнул я, после вновь возвращая себе прежнюю лукавую улыбку, глядя на Лайю как ни в чём не бывало, — Милый котейка, ваш? — Нет, — только и смогла ответить собеседница, в растерянных глазах её застыл немой вопрос. — Ну, пойдёмте, — я галантно пропустил даму вперёд, сфинкс же разместился у неё на руках. — Так вы знали Влада ребёнком? — интересно, ей действительно хотелось знать, или же вопрос был задан приличия ради? — Ну, скорее подростком. Мы познакомились в школьном театре. Оба там играли, — я взглянул на Лайю, дабы уловить её реакцию, та в удивлении раскрывала рот, но вроде как верила услышанному. Какая ирония! Надо же, Локид, в этот раз ты превзошёл сам себя, ведь всё происходящее здесь — самый настоящий театр, даже ты, Лайя, наивная пташка, сыграла свою роль. — Влад играл в театре? — я бы на её месте тоже переспросил пару раз, ведь хмурое лицо Дракулы с тяжёлым буравящим взглядом голубых глаз никак не вязалось с подобным времяпровождением. — А-ха-ха… сложно поверить, да? Но тем не менее, — улыбнулся, осознавая, что метафора с театром получилась просто идеальной. — И как? Получалось? — в голове крутилось только «о да, милая, не просто получалось, он был настоящим королём», но я вовремя прикусил язык. Она узнает всё, когда придёт время. — Вообще он не любил актёрство и считал, что это не его. Но я бы сказал, что получалось у него отлично, — губ вновь коснулась улыбка, но в этот раз вышло по-настоящему искренне. Когда я вновь увидел Влада, мне было достаточно лишь одного слова, произнесённого из его уст. — Ты? — с удивлением и нотами неожиданности выдал Дракула. Он был всё тот же, горделивая осанка, крепко сложенное тело, тёмные густые брови, сведённые к переносице, пронзительный взгляд небесных глаз, в данный момент казавшихся холоднее самого Северного Ледовитого океана. Идеальная внешняя оболочка. Прекрасный фасад. Созданный мной. Когда мы остались с Владом наедине, он какое-то время молчал, устремив тяжёлый взгляд в линию горизонта. Мне так и хотелось съязвить, укорить его в чём-нибудь, задеть, но отчего-то я не издавал ни звука. Silentium. Покорно ожидал его слов. — Боже, Локид, — выдохнул Дракула, прикрывая глаза, — Какого дьявола ты появился здесь? Зачем? Издеваешься надо мной? — А ты так не рад видеть своего приятеля? — наконец даю себе волю и усмехаюсь, — Только ты, Влад, можешь сочетать бога и дьявола в одном предложении. — Ты не ответил на мой вопрос. Будешь повесничать? Знай, я не позволю… — Дурного ты мнения обо мне. Я даже и не собирался делать того, о чём ты сейчас подумал, — цокнув языком, я присел на стол, широко раздвинув ноги, — Хотел взглянуть на даму твоего сердца, всего-то. — Будь добр, встань со стола, за ним трапезничают. — Как скажешь, — я развёл руками, вставая, — Ты здесь хозяин. Король замка. Услышав последнюю реплику, мужчина едва заметно скривился, а руки его непроизвольно сжались в кулаки. — Если я узнаю, что кому-либо из моих гостей угрожает опасность, тебе не сдобровать. Надеюсь, мы хорошо друг друга поняли. — Обижаешь. Угрозы здесь ни к чему. Твои друзья — мои друзья, — я пытался отыскать в его глазах доверие, но столкнулся лишь со сталью немигающих глаз. Возможно, я действительно был слаб, меня вело чрезмерное любопытство и желание мести. Говорят, что у королей всегда имеются придворные шуты. В средневековье их даже называли символическими близнецами королей, они были их забавными отражениями. Народ верил, что оба были отмечены божественным вниманием, хотя и каждый по-своему. Быть может, в судьбе Влада я играю именно такую роль? Гороховый шут, в котором король увидел родственную душу? Несчастный потерянный Арлекин с дырами в душе, будто в решете? Лицедей, что меняет грим с масками по щелчку пальцев? Таким, как Влад, просто необходим такой, как я. Он — король, что бросил свою корону в догорающий кровавый закат, а я простой балагур и его шут. Навеки веков.«И где-то в самой тёмной комнате дворца Король узнает, что темница вновь пуста. Все перепутаны ходы, потерян след. Он разозлится на себя, что был так слеп. Город поймёт, что он допустил оплошность Думав, что шут лишь бесполезная ничтожность. Теперь тебя никто остановить не сможет, Ведь у тебя мой смех…»