Happy to disappoint

Питер не прячется в своей комнате, пусть он и не знает, когда именно Эдриан вернётся и успеет ли Тони приехать раньше возвращения отца. На щеках больше не блестят слёзы. Теперь с этим покончено. Опираясь руками на перила лестницы, он неотрывно следит за входной дверью. Телефон в руке снова вибрирует, и Питер в пятнадцатый раз уверяет Тони, что всё в порядке. Малыш(17:27) «Я в порядке, честное слово. Жду тебя❤️» Юноша наворачивает по квартире ещё один круг, как за дверью слышится шум скрипящих по заснеженному асфальту колес. Это либо очень злой Эдриан, либо чересчур обеспокоенный Тони. Питер задерживает дыхание, осторожно выглядывая в окно, и счастливо выдыхает, увидев знакомую припаркованную у его дома ауди. Спохватившись, он скорее бежит вниз открывать дверь и тут же отступает на шаг, потому Тони не стучится. — Он ещё не вернулся? Как только входит, бросает Тони, за ним в дом заходят Наташа и Баки, и Питер лишь качает головой, отвечая на вопрос мужчины. — Баки, припаркуй машину чуть подальше. И сообщи, как только завидишь этого сукина сына. Наташа, — Старк кивает в сторону темной гостиной, и девушка молча следует указанию, не требуя объяснений. Баки исчезает в дверном проеме, и Тони закрывает дверь. Наконец, он сталкивается со взглядом Питера и в ту же секунду готов провалится в яму шоколадных глаз, забыв обо всём на свете. Мужчина ловко сокращает расстояние между ними, непонятно почему останавливается на долю секунды, прежде чем коснуться щеки парнишки сквозь ткань перчатки на ладонях. Его брови хмурятся, как будто тот сдерживает всю внутреннюю боль силой воли. Из уст вырывается глухой рык, и Тони сжимает ладонь в кулак рядом с лицом Питера. Но мальчик знает, что внутри него бурлит кое-что ещё помимо простого гнева. И Питер бы соврал, если бы сказал, что не гордится тем, что давно научился распознавать скрытые за маской Тони эмоции. Боль. Которая рождается глубоко внутри мужчины от одного взгляда на беззащитного Питера и выстраивает рядом с ним барьер, не позволяющий подступить. Но Питер решает эту проблему сам, первым подступает и обвивает крепкие плечи мужчины руками. Пальцы Тони сразу же заплетаются в кудрях юноши, там же, где секунду назад губы мужчины оставили невесомый поцелуй. — Как я мог быть таким слепым? Мне даже в голову не пришло… Паркер понимает, что Тони выговаривает это с трудом, сквозь стиснутые зубы, поэтому отстраняется немного и ласково улыбается. — Не пришло, потому что я не давал тебе повода заметить то, что было под самым носом… И, прости, что я лгал, прости, что защищал его…. — Он твой отец. Питеру совсем не нравится, как прозвучали эти слова, он пытается понять их потаённый смысл, и как только осознание приходит, Питер словно щелкает себя по лбу и истерически фыркает. Тони думает, что он, Питер, переживал за Эдриана. — Нет, — Питер сам удивляется своей холодной решимости, — он никогда не был и никогда не будет мне отцом. — Хочешь сказать, он всегда с тобой так обходился? — в строгом удивлении Старк указывает в неопределенном направление, туда, где бы сейчас не находился этот кусок дерьма. Питер неловко пожимает плечами. — В первые несколько месяцев он вел себя нормально, вообще-то. — Сукин СЫН! Ладонь Тони снова сжимается в кулак, и Питер только сейчас замечает в ней пистолет, который, каким-то образом, не заметил раньше. На удивление, парень не пугается этого факта. Наоборот, сейчас он видит в оружие лишь источник безопасности. Тони замечает, что взгляд Питера невольно скользнул по оружию в руке, отчего Старк уже было начал прокручивать в голове объяснения и оправдания на этот счёт, как вдруг Питер первым подходит ближе и восхищённо произносит: — …красивый. И, да, он говорит именно про пистолет. Его пальцы не без осторожности пробегаются по серебряному стволу, скользят по выгравированной надписи, явно написанной не на английском языке. Затем его пальцы спускаются ниже и обхватывают ладонь Тони вместе с пистолетом, заставляя мужчину удивиться. Когда Питер поднимает глаза, он встречается со взглядом Тони, которого никогда не замечал прежде. — Не боишься? — почти шёпотом произносит Тони, и Питер без колебаний качает головой. — Наташа, — зовёт Старк, но по-прежнему не отрывает глаз от лица парня. — Да, босс. Тони смотрит на Питера и кивает в сторону его комнаты: — Иди в свою комнату, я скоро вернусь. И Питер повинуется, потому что сомнения насчёт Тони в его памяти напрочь исчезли.

***

До сегодняшнего момента Питер думал, что картина, развернувшаяся перед ним, вообще нереальна. Тони Старк в дорогущем пальто и начищенных туфлях сидит на его, Питера, кровати. Уму не постижимо. Перчатки и шляпа лежат возле его ног. Точно так же, как и пистолет, в то время, Тони разглядывает грамоту в рамочке, которую Паркер получил года два тому назад. Что может быть ещё более неуместным? Потому что Тони совсем не вписывался в его скромную комнатку, стены которой были увешаны полками, на которых пылились школьные учебники, научно-фантастические комиксы и фигурки супергероев и на которые Тони прямо сейчас упирался локтем. Питер соврал бы, если бы сказал, что не представлял появление Тони в своей комнате, но в его мокрых фантазиях он всегда был вжат Старком в кровать или в стол. И только теперь он обратил внимание именно на комнату. И Тони просто-напросто не вписывался в неё. На фоне Старка она выглядит по-детски. Но… кажется, Тони вовсе не чувствует себя некомфортно, находясь здесь. Наоборот, он очень даже заинтересован во всём, что может ему больше рассказать об интересах Питера. И теперь, когда их не связывает возбуждённое состояние, он видит их разницу в возрасте на ином уровне. Относясь к двум разным возрастным поколениям, они всё равно умудряются находить друг в друге что-то общее. — О, а это тут у нас что! Питер отталкивается от двери и видит, что Тони нашел его мягкую игрушку и сейчас держит её в руках, приложив к щеке и прикрыв глаза от удовольствия. — Ты не говорил, что любишь плюшевых, малыш. Его пальцы поглаживают мягкую шерсть голубого слоника, и щеки Питера снова заливаются краской, но он надеется, что из-за красного следа после пощёчины это будет не так заметно. — В этом нет ничего постыдного. Если бы я знал раньше, подарил бы тебе такого же слоника, только намного-много больше. Окей, он заметил. Либо просто читает Питера, как раскрытую книгу. — Спасибо, не надо. У меня уже были трудности с переездом сюда моей новой одежды. — М-да, я заметил, — Тони пробегается взглядом по заваленному одеждой шкафу и не распакованным пакетам возле стола. Прямо рядом с коробками из-под обуви. — Я-я пытался найти для них место, — начинает уверять Питер, но губы Тони игриво искривляются. — Не сомневаюсь. Теперь уж точно, — мужчина откладывает слоника в сторону и, выпрямляясь, садится ближе к краю кровати. Питер принимает его настроение и кидает игрушку на стол. И когда Тони поднимается на ноги, юноша обвивает его шею руками. — Может, расскажешь, почему он тебя ударил? — спрашивает мужчина и почти призрачно касается ладонью его щеки, на что Питер прикрывает глаза и ближе жмется к теплу, как кошка. — Потому что я не всё вписал в список продуктов, — устало произносит Питер, готовый закрыться от всего мира и спрятать это недоразумение в далёкий-далёкий чулан. — В список продуктов? — на что Питер слабо кивает головой. Тони отворачивает голову в сторону и цокает языком, и Питер понимает почему, — это абсурд. Но юноша уже давно смирился с поведением отца и его тривиальными поступками, поэтому побои из-за глупого списка продуктов его уже не удивляют. — Тони, — Питер проводит пальцами по аккуратно стриженной бородке и просит мужчину снова повернуться в его сторону. — Ты, кажется, говорил, что Эдриан тебе рассказывал, почему он меня усыновил? — Тони слишком напряжённо кивает. — И что он сказал? — Что-то типа того, что после твоего спасения, он вспомнил, что его жена при жизни всегда хотела мальчика или, не помню, сестра хотела брата… в общем, всю ту семейную драму, чтобы повесить мне лапшу на уши, — под конец Тони срывается на рык, и Питер усмехается, глядя в пол. Ну, это, по крайней мере, почти похоже на реальные мотивы Эдриана — лишь окутанная благими намерениями иллюзия. — Ты же прекрасно понимаешь, что если бы не он, я был бы уже мертв. — Да, но надеюсь, ты не собираешься защищать его… Питер прерывает его, положив палец на губы Тони, и глаза его говорят: «просто послушай». Тони не хочет слушать, но в конце концов сдается и кивает, целуя кончик его пальца. — Когда он меня спас… год назад или два, я точно не знаю, погибла его семья. И я полагаю, что он увидел во мне того, кто так же, как и он когда-то, потерял семью и вместе с ней все… Тони-и-и, — тянет Питер, когда понимает, что Старк не слушает и морщится от его слов. — Ты драматизируешь. — Нет, не драматизирую, я так вижу. Когда он увидел меня, я думаю, ему захотелось помочь? Быть полезным, понять, что ты ещё можешь в этой жизни кому-то быть нужным? Я знаю, как это звучит, но попробуй меня понять. И… — Питер, вздыхая, пожимает плечами. Пришло время объяснить, что происходило за последние четыре года. — И когда я оказался здесь, он, наверное, осознал, что я никогда не смогу заменить его семью… Он никогда не рассказывал про них. И когда я упомянул Лиз, он чуть не скинул меня со стула… Вот почему. Питер поджимает губы, поднимает глаза, чтобы посмотреть на Тони, и снова видит в них боль. — Почему? Питер понимает, что все его попытки переубедить были недостаточны, чтобы изменить мнение Старка об Эдриане, и он не может его в этом винить. Итоги последних четырех лет неожиданно вызывают улыбку на его лице. — Потому что я не Лиз. Видеть, как Тони не может подобрать нужных слов, редкое зрелище, но и Питер не знает, что ещё можно сказать, поэтому тишина затягивается и наполняет комнату призрачной тоской. — Долго над этим размышлял? — в конце концов спрашивает Тони, явно недовольный его длинным сказом. Питер лишь горько усмехается. — А что мне оставалось делать? Только искать смысл во всём этом. Тони отворачивается в другую сторону, но и это не помогает, поэтому Питер снова призывает его к себе, удерживая за подбородок. И наклоняется так близко, чтобы их носы соприкоснулись. — Я благодарен ему за то, что он меня усыновил. Глаза Тони неестественно сужаются. — Что? Питер улыбается: как быстро у него получилось привлечь его внимание. Как ловко ему удалось разозлить Старка своими словами. Но Питер качает головой и проводит пальцем по его губам, прося не говорить ни слова. — Если бы не он, я бы никогда тебя не встретил. Когда он это произнес, то понял, что это была правда. После стольких ужасно прожитых лет под одной крышей с Эдрианом, все внезапно приобретает смысл. Бессмысленное страдание внезапно приобретает цель, и теперь Питер ничего не хочет менять в своей жизни, если именно в ней он в конце пути встречает своего Тони. Может, Тони и не почувствует той тонкой нити счастья, но Питера пробивает восторг. Эйфория проносится по всему телу от осознания, что всем бедам пришел конец. Он хочет сказать Тони. Сказать, что он стоил каждого ушиба и слезинки, но когда его губ касаются губы Тони, все мысли из головы выбивает эмоциональная волна, прошедшая по всему телу. Тело кричит «да», а разум отключается. В руках Тони Эдриан становится далёким воспоминанием, как будто прошло много лет с того раза, когда тот в последний раз причинил ему боль. Но Питер не хочет даже этих воспоминаний, поэтому ближе прижимается к телу Тони и принимает все ласки и касания, которые были ему так необходимы. — Я обещаю: никто не причинит тебе вреда, — шепчет Тони в шею Питера и руками опускается к штанам. Он обхватывает задницу Питера руками, заставляя мальчика застонать, и снова страстно впивается в его губы поцелуем, шепча: «никто тебя больше не тронет». — Тони… Питер не знает, отчего сейчас все кажется по-другому. От мысли, что Эдриан может вернуться в любую минуту, или оттого, что внизу ожидали люди Старка, но он хотел Тони прямо здесь и сейчас. Паркер руками проходит по костюму Тони, не в силах найти хоть одного открытого места, куда можно залезть пальчиками. На нем всегда так много одежды. Однако парень не сдается, припадает губами к подбородку и щекам Тони, целует шею и медленно начинает расстегивать верхние пуговицы рубашки. — Как же я тебя хочу, папочка… Но Тони оттягивает его за волосы назад. Его движения не причиняют боли. Если сравнивать с Эдрианом. Наоборот, они кажутся очень даже правильными и приятными. Питер стонет и трется о член Тони через одежду, дабы подтвердить намеренность своих слов. — Не думай, что тебе все сойдёт с рук. Его голос сравним только с бархатом, способный посылать дрожь по всему телу Питера, а в глазах горит искорка, которая заставляет чувствовать Паркера особенным. — Что скажешь? В следующую секунду Тони надавливает на плечи парня и заставляет Питера опуститься на колени, смотря на него сверху вниз и играя с его непослушными кудряшками. — Я хорошо себя вел. Я все тебе рассказал, и разве я соврал? — Питер смотрит на Тони снизу вверх щенячьими глазами, положив одну руку на колено мужчины. — Все верно, ангел, — кивает Тони, и лицо его смягчается, пока он продолжает трепать парня по волосам. Питер улыбается и, чуть приподнимаясь на коленях, потирается носом об эрекцию через ткань брюк. Тони, с глухим стоном запрокидывая голову назад, немного отстраняет от себя Питера, чтобы расправиться с ремнем на штанах. — Чёрт, малыш… Питер любит, когда Тони его так называет и стонет так, что в нем проскальзывает то голодное желание, которое очень заводит юношу, поэтому он с ещё большим удовольствием обхватывает губами красную головку и с трепетом смотрит на своего папочку. В таком положении это немного неудобно, но Тони, теряющий все своё обладание, стоит усилий. Мужчина крепче хватает его за волосы и ругается на неизвестном, но очень возбуждающем языке. И Питер еле успевает сглотнуть, прежде чем Старк хватает его за челюсть. — Хороший мальчик, — Питер улыбается, пытаясь игнорировать боль в щеке, — с каждым разом всё лучше, amore mio, — Тони наклоняется и облизывает губы мальчика. Неожиданный шум снизу заставляет Тони резко отстраниться от Питера. И говорить, что он чувствует себя виноватым, не обязательно — его лицо говорит само за себя. Он молча поднимается, и Питер уже думает, что продолжения не будет, но Тони неожиданно поднимает его за собой и бросает на кровать. — Па-папочка! — Сейчас ты нуждаешься во внимании, малыш, не я. Его слова прозвучали как наказание, как будто Питер посмел его в чем-то ослушаться, но когда Тони — или самый влиятельный человек Нью-Йорка — встаёт перед ним на колени, разум Паркера отключается. Тони проворно опускается пальцами к щиколоткам и ловко стягивает джинсы с бедер Питера, поднимая его ноги и связывая штанами у лодыжек. Парень даже одуматься не успевает, как Тони уже склоняется над ним и припадает к узкой дырочке, с нежностью ее вылизывая. — Тони! То-тони, черт! — стонет мальчик, пытаясь не спускать с Тони взгляда. Немного трудно и неудобно, но ему нужно было видеть своего мужчину. Колючая бородка приятно царапает нежную кожу, изредка Тони поднимает на него свои глаза, продолжая облизывать и целовать узкую дырочку, и от этого взгляда Питер лихорадочно кусает свой палец, чтобы случайно не закричать, от удовольствия запрокидывая назад голову. Но Тони неожиданно отвлекается и хлопает ладонью по бедру. — Нет, я хочу тебя слышать, детка. Эта просьба выбивает весь воздух из лёгких Питера, и на следующей фразе он запинается: — Н-но как же Н-наташа… — Я хочу, чтобы она тоже слышала. Чтобы все слышали, как я о тебе забочусь. — Блять, — уже громче стонет Питер, откидывая голову на подушку. Питер чувствует, что долго не протянет. Одно понимание, что он сейчас в постели с Тони, заставляет его кончить, что уж там говорить про болтливый язык и выходки Старка. Паркер цепляется пальцами за простыни, ложась в удобную позу, но Тони жёстко хватает его за бедро и соединяет коленки, да так сильно, что после могут и синяки остаться, но Питер не чувствует боли — он чувствует удовлетворение. Член приятно пульсирует, истекая смазкой, хочется дотянуться и потрогать себя, но юноша боится сделать лишнее движение, чтобы не лишиться такого тянущего внизу живота наслаждения. — Эй, детка, как ты? Из его рта вырывается рваное хныканье, и Питеру сейчас очень трудно разобрать слова Тони, но он пытается сформулировать более связный ответ. — Я… долго не продержусь, папочка. — Да? Тони подносит палец ко входу Питера, нежно растирая слюну, создавая подходящее трение. Питер хочет опустить ногу, но джинсы, замотанные у лодыжек, не поддаются, и парень отчаянно трётся задницей о палец, пытаясь насадиться. — Разве ты не говорил, что долго не протянешь? — Папочка! Но Питер не сдается, хочет продолжить, что ещё не началось, но могло иметь начало. — Какой ты некультурный, — вздыхает Тони, смеясь, и убирает палец. — Нет-нет-нет! Пожалуйста, папочка! Пожалуйста! — Уже лучше, Питти. — Тони припадает поцелуем к его дырочке. — Хочешь что-нибудь ещё? Или на этом закончим? — Да! — срывается на крик Питер. — А волшебное слово? Забыл? — Пожалуйста! Хочу ещё, пожалуйста! И Тони выполняет его просьбу. Язык сменяется сразу двумя пальцами, и Питер уже готов кончить от таких ярких ощущений. Он радостно скулит, а Тони шепчет, что ему ничего не жалко для своего мальчика, и это последнее, что слышит Питер, прежде чем мир перед глазами затопляет яркая вспышка. Оргазм накрывает его полностью, что мальчик теряется в ощущениях и бесчувственно падает на грязные простыни. Он закрывает глаза, и широкая улыбка растекается по его лицу, но Питеру плевать, как глупо он может выглядеть со стороны — так ему было хорошо. — Ты красивый, — счастливо глядя на него, шепчет Тони. — Я растрёпан, — не соглашается с ним Питер, садясь на кровати, чтобы натянуть на себя джинсы. — Но все равно красив, — не сдается Старк и помогает Питеру развязать штаны после его неудачной попытки сделать это самостоятельно. — Ты превратил меня в ходячую вату. — А ты знаешь, как льстить старику, — ухмыляется Тони, заставляя коленки Питера снова подкоситься. — Я должен привести себя в порядок, — нежно целуя в губы, мычит Питер, расмешив Тони посередине поцелуя. Его рука нежно обхватывает щеку мальчика, и тот, смеясь, неуклюже падает на кровать. Еле оторвавшись от желанных губ, он, не глядя, хватает полотенце, и… — Чёрт! Все же он надеялся, что будет более аккуратен. Не сконтролировав свою силу, Питер случайно роняет все, что лежало до этого на столе, на пол. Но Тони быстро оказывается рядом и начинает подбирать упавшие вещи. — Я все уберу, Бемби. Питер благодарно ему улыбается и, оставив его, спешит в ванную, пока сперма не запачкала и его джинсы тоже. — Тебе все же стоит чаще убираться в своей комнате, малыш. — Эй, я всё ещё тут и всё слышу. И не так уж там все плохо! Питер усмехается, глядя в зеркало, и, заслышав в ответ задумчивое мычание, включает воду. Проводя пальцами по мокрому животу, Питер не может удержаться, чтобы не попробовать сперму Тони на вкус, а после быстро смывает с себя лишнее, проходится мокрой ладонью по лицу и, хорошенько вытерев влажную кожу и волосы, закрывает дверь в ванную и застывает при входе в свою комнату. Кое-что изменилось. Его взгляд гуляет по комнате и, наконец, останавливается на Тони, который… уже успел снова одеться? Его чёрное пальто, перчатки и даже шляпа снова к нему вернулись, превращая его в темную тень, зависшую в углу комнаты. Похоже, он чем-то раздражен, кипя от ярости и ненависти, — хотя умело пытается это скрыть — но Питер уже научился довольно хорошо читать его эмоции как раскрытую книгу. В ту же секунду юноша невольно заражается его настроением: такой настрой может означать только одно — его отец вернулся. Как вовремя. — Эдриан вернулся? Но ты же… Питер уже хочет подойти и обнять его, но Тони останавливает его одним жестом вытянутой вперёд руки. А в его руке — черная, неприметная камера, которую юноша никогда раньше не видел. — У тебя есть шанс покончить со всем враньём прямо сейчас, Пит. Взгляд Питера быстро бегает по маленькой камере, прежде чем он поднимает глаза на Тони, который не так давно ласкал его похвалами. И раздражение которого — Питер прекрасно это понимал — адресовано явно не Эдриану. Оно адресовано ему. — Что… Питер замирает, пытаясь подобрать нужные слова, — он был обескуражен тоном, с которым Тони сейчас на него наступал — но Старк делает шаг к нему навстречу. И впервые в жизни Питеру хочется отступить. — Признаюсь, ваш план с Эдрианом был просто идеальным. Я его недооценил, не правда ли? Да, мои аплодисменты для вас обоих, этот ублюдок и правда знает толк в том, как спасти свою смазливую задницу; красивые карие глазки, чтобы запудрить мне разум. Ты действительно хорош в своем деле. Не спорю. Питер чувствует, как ледяная корочка затопляет каждую выемку в сердце и пронзает его острыми осколками, когда Тони, так холодно глядя, наступает на него как на трусливого зайца. — Я-я не понимаю… Это какая-то шутка? Папочка, я… — Не смей меня так называть. Питер никогда не слышал в голосе Тони подобной холодности, — никогда — он прикусывает губу и отворачивается в сторону, не в силах сдержать хлынувшие из глаз слёзы. — В этот раз твои слёзы не спасут тебя, — выкидывает Тони и отходит назад, соблюдая невидимую дистанцию между ними. В голосе Старка чувствуется призрачная пелена ненависти, презрения и скрытная боль от предательства, из-за чего следующие его слова звучат куда более болезненно. — И знай, что только по одной причине ты останешься в живых. — То-тони, пожалуйста, что ты… — Ой, заткнись! Тони подносит к его глазам камеру и включает запись. И на ней — они, всего пару часов назад, в момент, когда всё у них было идеально, и Питер просто не хочет понимать происходящее, он хочет забыться и просто вернуться на пару часов назад, в постель с счастливо улыбающимся Тони. — Хочешь сказать это не твоих рук дело? Подумаешь, решил заснять домашнее порно. Ведь тебе, наверное, просто не хватало моих денег, и ты просто хотел в свою коллекцию видео, где я стою перед тобой на коленях, так? Или же это очень хороший материал для шантажа. Не думал, что ты спустишься до уровня своего отца, Питер… Яростное шипение не имеет конца и заставляет кровь стучать в ушах. Питер отворачивается, поджимая губы и желая объясниться. Потому что это было не его рук дело, наверняка, это проделки Эдриана, он не был к этому причастен. Но вместо того, чтобы выдавить из себя эти слова, изо рта вылетает нечленораздельные вопли: — В-все б-было не так! Даже сквозь слёзы Питер замечает настроение Тони. За столько лет он выучил каждое такое движение назубок. И заранее морщится и закрывает глаза, готовый к удару, когда над ним вырастает тень от занесённой вверх руки — это выученная за много лет реакция, которую Питер никак не ждал от Тони. Но… в конце концов, ничего не происходит. По ощущениям молчание длится вечность, прежде чем в Питере появляются силы открыть глаза. Занесённая рука неподвижно парит в воздухе, губы Тони поджаты настолько, что даже побелели, но больше всего Питера ранят блестящие в комнатном освещении мокрые следы на щеках мужчины. — Я думал… ...ты не такой, — то, что хочет, но не говорит Тони, но Питер неглупый, сам догадывается. Эти слова застревают где-то между зубами Тони, превращаются в неразборчивый звук, и, прежде чем Питер успевает что-либо сказать, лицо Тони становится невозмутимым. Как будто кто-то нажал на кнопку и отключил все эмоции разом. Его пальцы разжимаются и камера с грохотом разбивается о пол. Рука лезет в карман за пистолетом, и Тони даже не смотрит в сторону затаившего дыхание Питера, как будто тот пустое место. В следующую секунду в ушах застывает визг пули, пронзающий и без того побитую камеру, который заглушает его собственный крик. — В твоих же интересах больше никогда со мной не связываться. Это последнее, что говорит Тони, прежде чем отвернуться и призраком покинуть комнату юноши. Ни о чем не думая, Питер вылетает из комнаты прямо за ним, крича его имя, но встречает только обескураженные от выстрела лица Наташи и Баки. Он не слышит, что Тони им говорит, но одного взгляда на эту картину достаточно, чтобы разрушить его изнутри. Потому что когда Тони скрывается за дверью, эти двое хватают его и не дают никакой возможности выбраться и во всем объясниться. Они поднимают его и откидывают на кровать в его комнате, но Питер всё равно умудряется свалиться на пол, а когда поднимается, комната уже оказывается пустой, а дверь — плотно закрытой. Он слышит за дверью шорох и звук чего-то разбивающегося, пытаясь открыть дверь, но та не поддаётся, поэтому Питеру остаётся только стучать и биться о нее головой и кулаками, отчаянно крича имя Тони, пока с улицы не доносится гул заводящегося мотора, и мальчик, не помня себя, мчится к подоконнику. И проводя ладонью по холодному стеклу, Питер в последний раз провожает единственное счастье в своей жизни, уезжающее от него в салоне чёрной ауди.