Химия бывает разной

      Кухню наполнял тёплый солнечный свет, запах острой лапши и звук новостей из телевизора. Курт сморщился, когда лицо стало припекать, пошарился рукой в поисках одеяла и неожиданно навернулся. Осознание, что у Леф дома никогда не было телевизора пришло в полете.       Он подскочил, чудом миновав головой стол, и первым делом схватил телефон. Девять утра не радовали, учитывая, что полночи он не спал, потому что сторожил мобильник на случай звонка Левит, а затем лишь немного поспал на угловом диване в чужой кухне. В чужой квартире.       — На столе стоит семейный фарфор и лучше бы он остался целым, — раздался голос Шина, занятого готовкой.       Курт растер заспанное лицо и прочесал рукой волосы. Одна из упомянутых фарфоровых чашек оказалась наполненной зелёными чаем, и, не слишком беспокоясь о том, кому она предназначалась, Зима осушил ее одним махом.       — Что на завтрак? — он сполз обратно на диван и уперся локтями в стол.       — Наивно с твоей стороны рассчитывать на еду, — Су-Лин покосился на него вполоборота. — Скажи спасибо, что вообще впустил тебя.       Что правда, то правда. Курт долго скитался по городу, пока соображал насчет возможного пристанища, и заявился на порог к Шину в первом часу ночи. Вернее, сначала около десятка раз позвонил ему, пока тот в негодовании не проснулся, а затем со всей присущей наглостью попросился на ночлег.       — Спасибо, — на удивление, непринуждённо ответил Зима и пожал плечами. — И поучись блефовать.       Он в мгновение ока пересек маленькую кухню и утянул тарелку удона прямо из-под носа хозяина квартиры. Су-Лин отплатил своевременным ударом ложки по чужому затылку и наложил себе еще одну порцию.       — А противников ты тоже посудой долбишь? — продолжал проявлять свое токсичное остроумие Курт.       Шин закатил глаза.       — Еще одно слово, и я выкину тебя в окно.       Он только присел за стол напротив названного гостя и взял в руки палочки, когда в дверь позвонили. Зима ехидно сощурился, наблюдая за тенью сердитости на чужом лице.       — Надеюсь, это за тобой, — Су-Лин недвусмысленно покосился на Курта, но ожидаемо встретил еще большее удовольствие в его ледяных глазах.       Зима на полном релаксе пил уже третью чашку зеленого чая и крутил в пальцах металлические палочки, когда в небольшой прихожей послышалась возня и голоса. Во всех вариантах будущего, которые он себе предсказывал, если бы кто-то новый и заявился на кухню, то им бы оказался старший брат Шина. Но судьба плевать хотела на наивные мечты ветеринара, потому как в коридоре появился Вонг.       Словно в самой дешёвой мелодраме они с Куртом вытаращились друг на друга круглыми глазами, но вместо жарких объятий по всем правилам киноиндустрии, оба только нахмурились. Шортер с рекордной для себя скоростью анализировал и пытался связать в одну цепочку события вчерашнего дня, паническую атаку Леф и отсутствие уже какое-то время рядом с ней соседа, а Зима сопоставлял ровно то же самое, только вместо себя в общую картинку пытался вписать китайского мафиози.       — Какого черта ты сделал с Левит? — первым ощетинился Курт и встал из-за стола.       — Почему ты не с ней? — не остался в долгу Вонг.       В памяти все еще отчётливо звучал ее сиплый голос, гвоздями вбивающий в голову чувство вины. Раз за разом он мыслями возвращался к ночной улице и полностью разбитой девушке, все глубже и глубже вникал в каждое ее слово.       — А на то есть причины? — вместе с уверенностью в причастности Шортера к вчерашним событиям Зиму захлестнула злость, пальцы сжались в кулаки.       Обстановка становилась острее приготовленного завтрака, однако в самый подходящий момент на кухню протиснулся Шин.       — Я обещал выкинуть тебя в окно, так что в случае драки, ты знаешь, на чью сторону я встану, — обратился он к Курту, оставляя на столе пакет из продуктового и скрещивая руки.       Зима поджал губы. Он закипал от гнева за подругу, а его полное неведение ситуации и бессилие в присутствии двух членов мафии подливали масла в огонь. Взгляд голубых глаз вновь скользнул к телефону, но тот предательски молчал.       — То есть когда ты писал, что хочешь поговорить, то имел в виду разговор о Левит? — Су-Лин покосился на Шортера и первым сел за стол.       — Типа того, — он выудил из пакета бутылку пива и кисло улыбнулся, вдруг посмотрев на Курта. — Будешь слушать?       Его передернуло. Согласие далось с трудом — он до последнего думал, что с языка скорее сорвется очередная колкость или претензия. Пришлось заталкивать негодование куда подальше на задворки сознания и убеждать себя, что наорать время найдется всегда.       Шортер не обратил внимание, насколько подробным вышел пересказ вчерашнего вечера. Он начал с внезапного визита Эйджи в его ресторан, а затем так глубоко окунулся в события, что вряд ли бы вспомнил и двух своих слов. Зато их отчётливо слышал Курт, и с каждым новым желание сломать мафиознику нос росло в геометрической прогрессии. Прежде чем успел себя затормозить, он отправил Левит короткое сообщение: «Ты как?»       — И что дальше? — привлек обратно его внимание Шин. — Мне найти парней, чтобы присматривали за ней?       Зима метнул в его сторону озлобленный взгляд — спасибо, что не нож.       — Не надо, — Шортер отхлебнул пиво и взъерошил волосы.       «От твоей помощи все только рушится», — он запомнил эти слова лучше, чем хотелось бы.       — Она просила оставить ее в покое, — Вонг поджал губы, рассеянно вертя в руках полупустую бутылку.       — И ты оставишь? — переспросил Су-Лин с плохо скрываемым удивлением.       Вонг думал об этом всю ночь. Старался найти выход и исправить ситуацию, но к утру заставил себя признать, что единственный выход — уйти. Слова девушки поселили в нем зерно сомнения, из-за которого он больше не мог уверенно ответить, что его действия шли во благо.       — Оставлю, — он хмуро посмотрел на Шина, — поэтому никакой слежки. Никаких взаимодействий.       Курт закатил глаза. Руки все еще чесались начистить одну преступную рожу, но совершенно внезапно его мобильник тихо звякнул.       «24 часа», — значилось, как напоминание, а в следующей строке: «Купи успокоительных».

***

      Зима на совесть выполнил просьбу, купил несколько качественных успокоительных, о которых знал по личному опыту, но не успел шагнуть в квартиру, как вновь получил отворот-поворот.       — Выкинь мусор, — заявила Левит и, вытащив в подъезд тяжёлый пакет, захлопнула дверь.       Застанный врасплох, Курт негодующе цыкнул и, не сдержавшись, написал короткое сообщение: «Я тебе не посыльный». Только потом он обратил внимание на мусор, и его тонкие брови в изумление поползли вверх. Причиной такой тяжести оказался тяжёлый глиняный горшок с наполовину высыпавшейся из него землей и саженцем лимона, который последние пару месяцев холила и лелеяла Милтон.       За короткое путешествие до ближайшей мусорки Зима так и не определил свое отношение к происходящему. Первым порывом, когда он осознал стремление сожительницы избавиться от подарка Вонга, было вздохнуть с облегчением и порадоваться однозначному концу общения с мафиози. Однако всякая позитивная мысль сейчас ассоциировалась с пиром среди чумы, поэтому единственное, чем Курт удостоил Левит по окончательному возвращении, это обеспокоенным взглядом.       Все прошедшие сутки Милтон однозначно провела в слезах, из-за чего ее глаза опухли и покраснели, а руки тряслись, пока она разводила в воде успокоительное.       — Забей, можешь не рассказывать, что произошло, — Зима отмахнулся после того, как девушка задумчиво покосилась на него уже в третий раз. — Я все знаю.       Она замерла, сидя на диване, и недоверчиво нахмурилась. Вокруг нее ласково вился Юмор, за прошедшие сутки, судя по всему, полностью позабыв хозяина и сроднившись с Леф.       — Откуда? — охрипшим голосом спросила она.       — Пришлось ночевать у Шина, — Зима усмехнулся, так и не определившись, раззадоривает его это или бесит. — А к нему утром Вонг заявился душу изливать.       Милтон передернуло, и она отхлебнула пустырника. После целого дня, проведённого в истерике и борьбе с панической атакой, эмоции сильно поугасли и вызывали лишь усталость. Леф тарабанила пальцами по прозрачному стакану, а ее мысли метались между полным отсутствием и мазохистским перечислением всех нагрянувших проблем.       — Что ты будешь делать? — в полной тишине прозвучал вопрос Зимы.       Левит растянулась на диване и зевнула. Последние пару часов она пыталась поспать, но сон постоянно прерывался и не приносил ничего, кроме нового дискомфорта. Оставалась лишь надежда, что с успокоительным придет долгожданный покой.       — Отдыхать, — тоном, не вызывающим ни капли сомнений в необходимости озвученного, ответила Леф. — Как минимум неделю просижу дома. А про дальнейшее думать не хочу.       Она глубже зарылась под одеяло и похлопала рукой рядом по подушке — под бок лег Юмор и тихо замурлыкал. Курт покосился на часы. Он и сам был бы непрочь нормально поспать, поэтому потянулся к выключателю, но Милтон неожиданно его одернула.       — Оставь свет, — она поежилась и с трудом выдавила из себя: — пожалуйста.       Зима больше не удивлялся — он сомневался, что знал хотя бы половину из всех тех тараканов, заполнявших голову девушки. Он безразлично пожал плечами и вернулся на раскладушку, заводя на утро будильник. Хоть кому-то в этом доме еще надо было работать.

***

      Как и обещала Левит, около недели она проторчала дома, глотала таблетки и спала со включённым светом. Она позволила абстрагироваться абсолютно от всех проблем, даже ведение хозяйства сбагрив на Курта, однако вскоре пришло время вылезать из кокона безопасности.       Первое, с чем столкнулась Милтон, когда постепенно начала возвращаться к реальности, это нехватка денег. Родители обеспечивали ее лишь средствами на оплату учебы и аренду квартиры, впоследствии половину которой на себя взял Зима, но даже сэкономленных денег надолго бы не хватило. Ждать внезапных открытий новых финансовых источников от сожителя Левит точно не стоило, на новую работу сейчас не хватало здоровья, а потому выход оставался один.       — Привет, мам…       Даже врать не пришлось: сказала, что ушла с работы, потому что надоело, и кто возразит что-то против? Мать, воодушевленная внезапным звонком дочери, с которой с таким трудом она иногда поддерживала связь, едва ли волновалась о новых затратах, все расспрашивала про учебу и друзей. Милтон держалась нейтральных ответов и расщедрилась разве что на новости о практике, после чего суетно свела разговор к прощанию.       Когда на том конце послышались гудки, из груди вырвался вздох облегчения. Одним испытанием меньше.       Следующей проблемой оказался обострившийся гастрит, потому что на нервной почве Левит совсем перестала есть. Пришлось сесть на диету и на время даже отказаться от лаймов, которые неожиданно купил Курт, но едва ли это могло помочь без таблеток. А они закончились во время летней сессии.       — Второй раз так легко уйти из квартиры я не соглашусь, — когда Левит ему позвонила, сразу после приветствия заявил ветеринар.       Милтон закатила глаза.       — Все, что мне нужно, это чтобы ты зашел в аптеку. У меня болит желудок.       Сидя за столом, она не глядя потянула руку к стопке тетрадей, но прежде нее напоролась на мягкую шерсть. Недоуменно моргнула на Юмора, но тому, кажется, было плевать на всю учебу Левит, поэтому он неустанно требовал внимания и ласки.       Кажется, Курт что-то ей ответил или спросил, но Милтон не услышала, потревоженная стуком в дверь. Она отложила в сторону ручку и согнала кота со стола.       — Ты оглохла, что ли?! — раз в третий нетерпеливо повторил Зима, и до девушки дошло, что она до сих пор держит мобильник около уха.       — Это ведь не ты сейчас стоишь в нашем подъезде? — понизив голос, когда стук повторился во второй раз, причем куда настойчивее, спросила Левит.       — Че? Подумай хорошенько и спроси меня еще раз.       Леф поджала губы и, стараясь не издавать лишнего шума, встала из-за стола.       — Не вешай трубку, — только и бросила она Курту.       Поняв, что ее дверь не оставят в покое, вдоль стенки она приблизилась к окну. Краем глаза удалось разглядеть улицу перед подъездом, а на ней — чересчур много мотоциклов и пару сомнительных персон. Левит побледнела и чуть не подскочила, когда в дверь начали долбить без всякого стеснения.       — Вызывай полицию, — ее голос оставался ровным, но что-то сродни обречению звучало в нем натянутой струной.       — Какого черта?.. — Зима не закончил, когда Милтон оборвала вызов — время, которое могло уйти на объяснения, было роскошью.       В дверь больше не стучались, в нее ломились с целью выбить, и Левит суматошно осматривала квартиру, не зная, где скрыться. Телефон в конце концов выпал из дрожащих рук и оказался забытым на полу. Милтон дернулась в сторону ванной, но, в последний момент опомнившись, рванула к кухонным ящикам. Она упорно твердила, что два больших ножа послужат лишь средством успокоения, но предательское воображение одну за другой подкидывало кровавые картины. И не во всех Левит выходила победителем.       Дверь в туалете она заперла на замок и придвинула к ней высокую корзину для грязного белья. Впервые в жизни она обрадовалась маленькому метражу комнату, потому что села и уперлась спиной в корзину, а ногами — в ванную. В теории, так дверь будут выламывать медленнее, если только не пустят в ход пули…       Услышав грохот сорванной с петель входной двери, Левит непроизвольно закрыла голову руками и беззвучно всхлипнула. В коридоре слышался топот ног и чьи-то грубые голоса; она догадывалась, что неизвестные ломанулись обыскивать ее комнату. Девушка отсчитала ровно пять секунд, прежде чем почувствовала толчок в спину — они поняли, где искать.       Невероятно, как сквозь весь этот шум и пульсацию в ушах, ей удавалось различать кошачье мяуканье. Несколько раз чужие переговоры прерывались руганью и шипеньем. Желудок скрутился в тугой узел, когда до Милтон дошло, что это Юмор защищал свою территорию.       — Избавьтесь уже от кошака! — рявкнули в гостиной, заглушая грозное рычание.       С первым выстрелом не полетели в стороны щепки двери, но раздался болезненный животный вскрик. В квартире стало тише.       Наполненные слезами, глаза округлились. Левит закусила кулак, чтобы не закричать, даже не смотря на то, что ее скрытность не приносила никакого толка. От очередного удара в дверь, она клюнула носом колено и отчаяннее уперлась спиной в баррикаду. Над головой засвистели пули, оставляя дыры в двери и в старом кафеле. Милтон оглянулась на ножи в руках и после очередного пинка двери отползла в сторону. Она ожидала новых выстрелов, но переносить их от этого легче не стало. В этот раз пули пробуравили дверь от пола и до потолка, и Леф с содроганием представила себя на месте потрескавшейся плитки.       Последнняя преграда, отделявшая от Левит нападавших, пала куда раньше, чем хотелось бы ожидать. Перед глазами все поплыло, Милтон с трудом различила силуэт незнакомца и направленный на нее пистолет, но через мгновение он повалился на выбитую им же дверь. По полу разлилась и затекла в трещины кровь, а в ванную вбежал другой неизвестный парень. Едва удерживая нож в руках, девушка выставила его перед собой, когда поняла, что чужой интерес занимает не она, а перестрелка. Кажется, ответный огонь шел из гостиной, возможно, парню даже оцарапало выстрелом руку, но все, что запомнила Левит, это выставленное перед собственным носом острое лезвие и тяжелое дыхание. Стоит ли говорить, что она не заметила ни того, как у нее забрали второй нож, ни того, как затем отвели в сторону первый. Она смогла более-менее здраво мыслить, лишь когда обнаружила себя на кухне со стаканом воды, половина которой проливалась на колени и грудь. Все это время рядом маячила фигура одного и того же незнакомого парня, но затем показался еще один.       — Шин, — Левит сипло окликнула его, хотя все внимание Су-Лина и так было приковано к ней.       — Это были люди Артура. Стоило тебе затаиться еще после прошлого раза, как Мередит, например. Дино будет выслеживать всех, кто связан с тем порошком, даже если они оказались замешаны в этом случайно. Так что здесь тебе оставаться нельзя.       Шин что-то говорил и говорил, но единственное, что с запозданием смогло дойти до Левит, это то, что она ничего не поняла. Тревожный сигнал все еще вопил в сознании и заглушал все мысли, и она не придумала ничего лучше, как плеснуть себе в лицо остатки воды. Сразу же пришла в себя и снова уставилась на Шина.       — Я позвонил Шортеру, — пояснил он. — Он вот-вот должен подъехать.       Только выровнявшееся биение сердца вновь ускорилось.       — На кой черт?! — она подскочила на ноги и отошла за спинку стула, гневно впиваясь в нее пальцами.       — О его намерениях лучше спроси у него самого, — Шин примирительно вскинул руки. — Или у Эша. Но я предполагаю, что они захотят увезти тебя.       Левит обернулась к окну с такой скоростью, что в шее хрустнуло несколько позвонков, но, к ее облегчение, пока что улица пустовала.       — Сюда скоро заявится полиция, — она вспомнила про оставленный на полу телефон, но замерла на полпути к нему — правее пол потемнел от крови. — Здесь?.. — она хотела спросить, но слова застряли на корне языка.       В памяти всплыли затуманенные, хоть и совсем недавние воспоминания, кошачье рычание и болезненное мяуканье. На глаза снова навернулись слезы, когда, не обуреваемая паникой за собственную жизнь, Левит задумалась о чужой, которую было уже не вернуть.       «Почему я не додумалась взять его с собой?..»       — Мы нашли переноску и унесли кота на улицу, — кивнул Шин, и Милтон чуть не зажмурилась, когда столкнулась с его сочувствующим взглядом.       Забыв про телефон, она нерешительно побрела на улицу, стараясь не задерживать взгляд на последствиях вторжения чужаков — выбитых дверях, дырах от пуль и пятнах крови. Прямо перед подъездом караулили несколько парней, а в ногах одного из них стояла переноска. Левит пришлось с минуту сверлить его взглядом, намекая на личное пространство, и лишь потом сесть на корточки. Она тоскливо поскребла пальцем по решетке дверцы и закусила дрожащую губу, когда поняла, что больше уже не услышит кошачьего отклика.       Мысли завлекали девушку в глубокие раздумья. Казалось, она сидела так долго, что затекли ноги, но ничего не помешало ей подскочить, как ужаленной, когда за спиной раздался шум автомобиля. Большой фургон остановился прямо перед ней; из водительской кабины высунулся Эш, а из кузова — Шортер. Леф вперилась в него разъяренным взглядом и, прежде чем тот успел раскрыть рот, предупреждающе вскинула руку.       — Лучше бы тебе исчезнуть с глаз моих к чёртовой органике, — через силу процедила она.       Потрепанный в происшествии, о котором Милтон было неведомо, с перевязанной головой он скрыл беспокойство за солнечными очками и залез обратно в фургон.       — Все равно тебе не удастся избегать его компании всю поездку, — как бы невзначай подметил Эш и склонил на бок голову.       — С чего ты взял, что я поеду с вами? — гнев исчез вместе с Шортером, но в голосе продолжала звенеть так знакомая Линксу настороженность. — Скоро здесь будет полиция, она все уладит.       Левит потянулась в карман за мобильником, когда опомнилась и поняла, что оставила его валятся на ковре. Руки так и остались в карманах, а сама она втянула голову в плечи и хрустнула пальцами.       — Полиция не может постоянно за тобой следить, — Эш прищурился и счел нужным добавить: — И Шин тоже. Старик Дино достанет тебя здесь в два счета.       — На кой хлор я вообще ему сдалась? — прошипела Милтон. — Кто это вообще?!       Эш терпеливо вздохнул.       — Это дон мафии, у которого из-под носа стащили какой-то важный порошок — я приносил его Мередиту — и на которого мы сегодня устроили покушение, — его будничные интонации не сочетались со смыслом озвучиваемого, а он все продолжал: — Теперь всех нас выслеживают и тебя в том числе, поэтому с нами тебе будет безопаснее всего.       Они схлестнулись взглядами, и первый раз в жизни Левит первая отвернулась, проиграв этому бессовестному напору. Она взъерошила волосы, однако тут же поспешила обратно прикрыть ими шею, и растерла щеки. Наблюдая за ее внутренним противостоянием, Эш обошел фургон, останавливаясь у его задних дверей и в знак приглашения оставляя открытой дверь водительского салона.       — Дай мне пять минут, чтобы собрать вещи, — сдалась Милтон, но в ответ получила отрицательное покачивание головой.       — Время поджимает. Все необходимое купим по пути. Садись.       Левит готовилась взвыть. Ей казалась возмутительной одна мысль о том, чтобы с такой лёгкостью бросить все дела и уехать, но дрожь в коленях все еще напоминала об ужасе недавнего нападения. Милтон с детства привыкла ставить в приоритет свои здоровье и безопасность, и сейчас, кажется, это был самый неочевидный выбор в его пользу.       — Чтоб вы в метаноле захлебнулись, — совершенно искренне прозвучало напоследок.