Химия бывает разной

      После ночного собрания Левит едва ли сомкнула веки. Мозг судорожно искал дыры и недочёты в их плане, даже не смотря на то, что все их уже залатал гениальный ум Линкса. Ближе к утру на смену параное пришло волнение, потому что никаких гарантий, что они уложатся в сроки, а мафия не нагрянет раньше, никто дать не мог. Как бы ни хотелось подорваться с постели и вытурить всех из дома за считанные секунды, Милтон заставила себя дотерпеть до восьми утра и лишь затем спустилась в гостиную. К этому моменту Лобо с Шуничи уже распрашивали главу семейства о ближайшем салоне ремонта автомобилей и просили проводить их, тетка с самого утра уехала по делам, а родители собирались на работу. Поправочка: собирались бы, если бы Каролина не зависла у телефонной трубки, не проронив ни слова, но внимательно слушая.       Левит отмахнулась от избыточного волнения и села за стол с чашкой чая с лимоном. В голове раз за разом вертелись слова, с которыми ей предстояло утащить бабушку на прогулку к озеру, поэтому поначалу она полностью проигнорировала шокированный взгляд матери.       — Леф, — в третий раз шикнул на нее сидящий через стул Шортер, и она удивленно моргнула.       Тот незаметно кивнул в сторону Коралины, и вот тогда, до мельчайших деталей рассмотрев ее бледное лицо, Левит заподозрила неладное. С щелчком повешенного на место телефона лопнули натянутые, как струны, нервы девушки. На всю жизнь в памяти отпечатается вкус черного чая с лимоном, которым она подавилась, когда мать в шуме утренней суеты прошептала:       — Тебя отчислили из университета?..       В кухне все синхронно споткнулись и застряли взглядами между миссис Милтон и ее дочерью. Казалось, что даже муху так шокировало известие, что она врезалась в лоб Шортера.       — Нет, — Леф единственная из присутствующих осталась невозмутимой, однако предательски дрогнувший палец звонко стукнул по кружке. — Наверное, там какая-то ошибка.       Даже не поморщившись, она запихнула в рот дольку лимона. Шортер готов был подивиться ее актёрской игре, когда внезапно осознал, что девушка не притворялась. Она искренне верила, что такое предположение полностью абсурдно, потому что где она и где отчисление. Скорее метеорит на землю упадет. Однако, в отличие от Левит, Шортеру хватило времени, чтобы связать неожиданное известие с севшими на хвост людьми Гольдзине и заподозрить неладное.       — Мне звонили из деканата, потому что с тобой невозможно связаться, — в голосе миссис Милтон смешались нотки паники, изумления и строгости. — Они сказали, что поставили ребром вопрос о твоем исключении, потому что… — она захлебнулась словами, не в силах до конца переварить услышанное, — потому что просочились слухи о твоей связи с преступниками.       Шортер бы присвистнул, если бы инстинкты не подсказали, что сейчас лучше не отсвечивать. Взгляд его приковался к бледной девушке.       Левит потерялась между ужасом и шоком. Кошмар стал явью, и не один, а сразу два. Отчисление из универа всегда казалось ей столь же невозможным, как воскрешение динозавров. Но оно обратилось в наиболее вероятное ближайшее будущее, последнего как раз-таки лишая. В любой другой ситуации в Леф бы проснулся инстинкт выживания, она бы рванула в деканат и хоть даже зубами разорвала бы приказ об отчислении. Опровергла бы все слухи. Но теперь обо всем знали родители, а это связывало руки и страшило в два раза сильнее.       — Левит, это правда? — застывший в дверном проеме отец пытливо посмотрел на Левит.       Шортер бессильно сжал кулаки, сверля настойчивым взглядом спину девушки. Он надеялся, что она сможет что-то ответить, правду или ложь — неважно. Она должна была защищаться, но в итоге Милтон поджала губы, принимая поражение.       Чувствуя, как сдают нервы, Шортер открыл рот, но прежде чем слова сорвались с языка, его взгляд перехватил Эш и мрачно покачал головой.       Не нарушая тишины, отец девушки скрылся в коридоре, за ним, опустив голову, поплелась она сама, а замыкала процессию ее мать. Они скрылись от посторонних глаз в одной из спален; под пристальным родительским наблюдением Леф остановилась у окна, дрожащими руками впиваясь в подоконник и смаргивая слезы.       — Это все твои друзья, — успела построить собственную логическую цепочку и запричитала миссис Милтон. — Эти преступники утянули тебя за собой. Деньги ты тоже у меня просила из-за них, да? Солнышко, они удерживают тебя силой? Ты пыталась от них сбежать, а они догнали тебя.       Заламывая руки, она то ли спрашивала, то ли убеждала в этом дочь, пока не переключилась на мужа:       — Роберт, нам надо вызвать полицию! Они задержат всю их шайку. Ну что ты стоишь, господи, неужели ты не видишь, какие у Леф проблемы?!       Она продолжала трясти за плечо сурового мужчину, пока он не пресек ее действия и панику одной хваткой за руку.       — Коралина, успокойся, — вместе с ней он сделал глубокий вдох, успокаивая жену. — Леф, дорогая, тебе было бы лучше все нам объяснить, пока мы не сделали поспешных выводов.       Более здравого решения и придумать нельзя. Однако девушка все еще цеплялась пальцами в деревянный подоконник и глотала слезы. Вся ее жизнь, казалось, разбилась об известие об отчислении, отнимая у Милтон последние силы. Она не обратила внимание на дверной скрип и подскочила, когда через несколько минут ей сунули открытую бутылку. Вода в ней осталась нетронутой, но Левит хватило на секунду потревоженного внимания, чтобы взять себя в руки и обернуться к родителям. Ее мать раскрыла рот, готовясь вновь засыпать ее вопросами, но отец вовремя шикнул на нее и потер переносицу.       — Чем ты занималась последний год? — вопрос прозвучал спокойно, отчего к Милтон вернулась часть прежней уверенности.       — Учебой, чем же еще, — воскресив в голосе чуть грубые и саркастичные нотки, она пожала плечами, но вышло слишком дергано. — Работала.       Взгляд миссис Милтон метнулся к закрытой двери, буквально крича о вертевшемся на языке вопросе, но Леф развеяла ее подозрения:       — Нет, ни с кем из приехавших я не связывалась.       Женщина с нескрываемым облегчением выдохнула, дрожащие плечи опустились, но ее дочь не собиралась предоставлять ей слишком долгий отдых.       — Не то чтобы моя работа все равно считалась законной, — она поджала губы, терзаемая одновременно страхом и беспричинной жаждой огорошить семью всем, чем только могла. — Я была лаборанткой у подпольного медика.       Вопреки ожиданиям каждое слово приносило облегчение, а не новые угрызения совести. Забота родителей душила ее последние десять лет, и, заявляя о своих немногих, но опасных авантюрах, Левит избавлялась от чужого давления. Смелость крепла во взгляде карих глаз, когда она шокировала родителей, доказывая, что способна прожить и без их опеки.       — Так поэтому в деканате… — мать девушки запнулась, не уверенная, что сможет закончить фразу и вопросительно взглянула на дочь.       Она вздрогнула. Отступившие на мгновения панические мысли вернулись и заняли ее голову, но ей бы не удалось справиться со всеми проблемами сразу. Где бы оказалась ее хваленая рациональность, если бы после нескольких лет подавления эмоций Милтон сдалась под их напором?       Чтобы занять дрожащие руки и прочистить горло, она потянулась к бутылке с водой. Но в следующий миг произошло слишком многое.       В другом конце дома что-то загрохотало. Раздались крики. Бутылка выпала из рук. Дверь распахнулись и в комнату влетел Эйджи.       — Левит! — по его округлившимся черным глазам она прочитала все еще до того, как он прокричал: — Они здесь!       В нетребуемое подтверждение его слов грянули первые выстрелы. Родители девушки прикрыли головы и пригнулись, а сама она испуганно отпрянула от окна.       — Эш сказал спрятаться на втором этаже, — Эйджи подскочил и оглянулся, когда где-то разбилось стекло.       Повторять дважды не пришлось. Какое по счету это было покушение на Левит? Третье? Ей хватило времени, чтобы приспособиться и заставить голову думать, а не истерить. Она пихнула родителей в спины и рванула к лестнице. Прибегая мимо гостиной, девушка не смогла избежать взгляда за окно. Передний двор превратился в поле боя. На траве уже лежало несколько окровавленных тел, незнакомые люди рассредоточились по лужайке, за поваленным на бок столом прятался и отстреливался Вонг, а Эш, как успела заметить Левит, занял позицию в прихожей, то и дело высовываясь из-за входной двери. Не видя смысла задерживаться, Милтон готовилась бежать дальше, но ноги чуть не подкосились.       — Бабушка! — она не сдержала крика, когда посреди перестрелки возникла убегающая пожилая женщина. — Нет!       Она вот-вот добежала бы до угла дома, если бы ее не заметил один из мафии. Девушка хотела зажмуриться, но продолжала следить за всем широкораспахнутыми глазами. Со схожими эмоциями на все уставился Шортер. Он не сдержал ругани, когда увидел направляющееся в ее сторону дуло пистолета, выстрелил, но мишень осталась на ногах. Пули закончились, а времени менять магазин не осталось. Плевав на все, он выскочил из укрытия и в три прыжка настиг бабушку, толкая ее за угол дома, где ее не достали бы выстрелы. Сам он рухнул на землю рядом и зашипел не столько от болезненного приземления, сколько от пылающей раны на бедре. В отличие от везучей старушки, пуля ранила его ногу, и теперь кровь пачкала недавно купленные джинсы.       Левит едва ли знала, чем все закончилось. Она видела, как бабушка скрылась за углом, а затем еще одно разбившееся окно напомнило о том, что и ей пора бы скрыться. Продолжая пихать родителей вперед, она поднялась на второй этаж и в качестве укрытия выбрала комнату кузена.       — Черт, Левит! — когда она ввалилась в спальню, рыкнул более грубый, чем был у Картера, голос.       Прямо над ней завис Курт с занесенной над головой битой, а сам владелец комнаты прятался под столом.       — Извини, в следующий раз отправлю своего дворецкого, чтобы заранее известить о визите, — она наигранно откланялась и пропустила в комнату родителей с Эйджи.       Единственное окно, выходящее на задний двор, уже задернули. Не переставая прислушиваться к происходящему в доме и за его пределами, Левит осторожно выглянула из-за шторки, разглядывая улицу. Пусто.       — Что там за люди? — обессиленно упав в кресло, едва выдавила из себя миссис Милтон.       Ее трясло сильнее, чем Леф во время первого нападения, а кожа по бледности переплюнула бы разбросанные по столу листы бумаги. Она цеплялась взглядом за дочь, как за спасательный круг, теряясь в мыслях и эмоциях, пока сама девушка раздавала указания Курту с Картером, чтобы они придвинули книжный шкаф к двери. Когда дело было сделано, Левит присела в угол и взъерошила волосы. В унисон с сердцем в голове бились тревожные мысли об оставшейся на улице бабушке, неизвестно где затаившемся дедушке с Ибэ и Максом, тёте, которая в любую минуту могла вернуться домой.       — Даже под мой будильник просыпаться не так ужасно, как под грохот выстрелов, — Зима скривился и потер шею, уставившись на Левит в ожидании объяснений. — Наш план оказался бесполезен?       Ее рассеянный взгляд сфокусировался на руке Курта и переметнулся на покрытые засосами ключицы. Глаза округлились до размеров двадцатипятицентовых монет, зато сразу стало понятно, почему Картер так расщедрился и пустил Зиму ночевать к себе.       В итоге все присутствующие в комнате уставились на нее, каждый в ожидании ответов. Она натянула рукава толстовки по самые пальцы и устало вздохнула.       — Если вы думаете, что я ввязалась во все по доброте душевной, то вы ошибаетесь, — это предназначалось ее родителям.       — Тебя держат силой?! — встрепенулась мать, и Леф поморщилась, как от головной боли.       — Нет. Я говорила, что работала у подпольного дока? — она отвернулась к отцу из расчёта, что он способен рассуждать более здраво. — Эш принес нам порошок на анализ, а потом за ним явилась мафия. Потом на меня напали, и пришлось сбежать из города.       — Так Эш преступник?! — миссис Милтон была на грани между тем, чтобы подскочить на ноги и рухнуть в обморок.       Левит готовилась пожать плечами, потому что никогда не вникала к социальное положение Линкса, но ее совершенно неожиданным образом перебили.       — Нет! Вернее, не совсем!.. — Эйджи слегка нахмурился и вцепился руками в кровать, на которой сидел. — Раньше он работал на дона корсиканской мафии, но… теперь он хочет его остановить. Эш не преступник, он… хороший.       Милтон задержала любопытный взгляд на практически незнакомом ей парне, прежде и не догадываясь, как хорошо он знал Линкса. Даже странно, что ей не доводилось слышать о нем от Шортера раньше.       — Корсиканская мафия, — надломленным голосом повторила мать девушки. — Чудно!..       Кажется, она дошла до своего предела и предпочла временно абстрагироваться от происходящего, прикрыв глаза и начав методично массировать виски. В отличие от нее, у ее супруга вопросы не закончились, и Левит пришлось стойко выносить чужие суровость и волнение до тех пор, пока за окном не стихли выстрелы.       Ручка двери дернулась, а вместе с ней и все обитатели комнаты. Курт на всякий случай потянулся к бите, но не успел даже встать в стойку, как попытки войти сменились тихим стуком и знакомым голослм:       — Это Эш. Все закончилось.       Кивнув Картеру, Зима уперся руками в комод и с тихим пыхтением сдвинул его в сторону. Дверь распахнулась, Линкс окинул всех внимательным взглядом и, убедившись в общей сохранности, отошел в сторону от прохода.       В столовой собрались оставшиеся члены семьи, также невредимые, Шуничи и Макс, склонившийся над ногой Вонга. На столе стояла раскрытая аптечка, нос щекотали едва уловимые нотки спирта.       — Шортер, что случилось? — Эйджи отделился от толпы и подбежал к столу. — Тебя ранили?       В ответ раздалось пыхтение и слабая усмешка, потому что именно в этот момент Лобо доставал пулю из раны на бедре. Сидящую на противоположном конце стола бабушку Леф в то же время отпаивали карвалолом.       — Он закрыл ее собой от выстрелов, — обмахивая старушку свернутой газетой, прокряхтел дед.       Милтон в удивлении раскрыла рот, но через секунду поджала губы и отвернулась к окну. Мысли и так путались в единый клубок, а тут еще и Вонг со своим героизмом влез. К ее собственному недоумению, его поступок вызвал куда больше эмоций, нежели ей хотелось бы, вот только Левит сильно сомневалась, что сейчас самое время их анализировать.       — Правильно смотришь, — по-твоему интерпретировав ее взгляд, кивнул Эш. — Полиция прибудет с минуты на минуту, нам надо убираться. Старик, перебинтуешь Шортера в фургоне.       Милтон моргнуть не успела, как вся компания оказалась в прихожей и почему-то выжидающе глазела на нее.       — Я же сказал, что мы спешим, — не без издевки хмыкнул Линкс. — На тебя это тоже распространяется.       В этот раз недоуменно нахмурилась не только девушка, но и вся ее семья.       — После всего этого я тебя не отпущу! — игнорируя бесценную для дочери дистанцию, миссис Милтон вцепилась в ее плечи и шмыгнула носом.       Левит возмутилась нарушению личных границ, но спорить особо не собиралась. Если единственным аргументов Эша останется прежний, мол, мафия знает ее местоположение и может нагрянуть в любой момент, то так или иначе под ударом оказывается вся ее семья.       — После всего этого, — нарочно повторил Линкс, пока другие грузили вещи в фургон, — имя Левит будет записано в одну строку с нашими. Мафия уже пустила слух в ее универе, что она нарушила закон, и после этой перестрелки новость быстро дойдет до местного штаба полиции.       Он не стал подводить итогов, скрывшись на улице, и предоставляя Милтон последние минуты на раздумья.       Она смяла рукава толстовки, оборачиваясь к родителям.       — Вообще-то его доводы звучали крайне логично, — не зная, как еще мягче преподнести известие о своем отъезде, она пожала плечами. — Вы же понимаете, что у меня нет выбора.       В глаза матери, как и на ее слезы, она упорно не смотрела, не находя в себе достаточно смелости, а потому все переговоры решила вести с отцом.       — Ни один нормальный родитель не отпустит дочь в бега от полиции и мафии, — он нахмурился в точности, как обычно делала Леф, и скрестил руки на груди. — Мне страшно за тебя.       Девушка передернула плечами. По факту, ей тоже было страшно за себя, но как-то же она это перебарывала.       — За решеткой оказаться еще хуже, — совершенно бесцеремонно вклинился в их разговор Курт и двинулся в прихожую. — Давай быстрее, я жду на улице.       Левит испытывала ярое желание поставить ему подножку. Бросив гневный взгляд в чужую спину, она поджала губы и отступила на шаг назад. Рискнула взглянуть на мать и сразу же пожалела, потому что обычно хладнокровное и невозмутимое сердце болезненно сжалось.       — Один раз, — на всякий случай она подняла в воздух указательный палец, — один раз обнимите меня на прощание, и я поеду.       Повторять дважды не возникло нужды, женщина вцепилась в нее мёртвой хваткой. Она сотрясалась в рыданиях, нещадно заливая слезами плечо дочери, но та стойко выносила прощание. Страх недавнего нападения всколыхнул в ней чувства, обычно скрываемые на самом дне, и Леф позволила себе каплю сострадания к семье. Не до конца отрываясь от матери, она вопросительно глянула на отца, но даже простого дозволения ему было предостаточно, поэтому он лишь слегка потрепал дочь по спине.       — Что нам сказать полиции?       — Полуправду, — Левит пожала плечами. — Приехала компания путешественников, попросила помощи, потому что у них возникли проблемы с машиной, а заодно временный ночлег. Потом приехали неизвестные, началась перестрелка. Выжившие скрылись. Вот и все.       Мужчина кивнул, сосредоточенно скребя щетинистую щеку. Еще несколько секунд Левит задержалась в обществе родителей, затем попрощалась с оставшимися родственниками и вновь покинула родной дом.       Ее уже ждали. Второе сидение в водительской кабине пустовало, однако Милтон предпочла забраться в кабину, а первоначальное место предоставить Шуничи. Под любопытными взглядами она пробралась вглубь, с завидной ловкостью обходя чужие конечности, и примостилась в самом углу. Курт вопросительно склонил голову, получил кивок и сел слева от девушки, ограждая ее от общества.       Фургон тронулся, и Эш смог продолжить обработку пулевого ранения, которое сам же и прервал ранее. Шортер молча терпел повторное обеззараживание и бинтование ноги, но по лицу его несложно было догадаться, что приятного в процедуре он не находил.       Желание окликать Вонга отсутствовало, поэтому Левит несколько минут сверлила его взглядом, прежде чем он почувствовал и обернулся. В ту же секунду она кинула в него по очереди две пачки таблеток.       — Обезболивающее и кровоостанавливающее. По одной таблетке.       Всякие признаки болевых ощущений покинули его лицо, уступая место изумлению, радости и благодарности. Милтон понятия не имела, какие выводы для себя сделал Вонг, но выглядел он так, словно она живительной воды плеснула на его рану, и она сразу же затянулась.       — Спасибо, — он широко ухмыльнулся, но не спешил разрывать зрительного контакта, словно на языке у него вертелись что-то еще. — У тебя хорошая семья.       Левит скептично вскинула брови, не улавливая целей последней фразы, и лишь кивнула. В памяти, словно нарочно, всплыли слова деда: «Он закрыл ее собой от выстрелов». Девушке еще предстояло хорошенько подумать над своим отношением и к услышанному, и к самому Вонгу.