Призрак, что отбрасывает тень

Вечер пятницы. Ровно два дня с того случая. На самом деле, Чону не совсем думал о произошедшем, о том человеке или очередном трупе. Ему уже хватало того, что последствия второго превратили его офис, где обычно довольно спокойно, в кишащий муравейник. Как и предполагалось, у бизнеса наметился очередной кризис, так что Юн вставал с кресла только для того, чтобы хрустнуть спиной и покормить рыбок. Из-за этой беспросветной череды звонков, документов, таблиц в Эксель и чашек кофе, которыми его любезно снабжала секретарь, остальная часть офиса, помимо его кабинета, казалась чем-то далеким и недоступным. Были только начальники отделов, врывавшиеся с очередным отчетом. Их лица как под копирку были максимально сосредоточенными, а в глазах читалось ощутимое напряжение. Даже Джонхен был менее расслабленным, хотя многие сотрудники говорили, что он ходят к себе на работу, как на курорт, эффектно появляясь в дверях. Именно поэтому тот несчастный мальчишка с застенчивой и светлой улыбкой был вне поля зрения. Конечно, в свободные минуты мысли к нему и дантисту возвращалась, но так же быстро убегали, хлопнув дверью. И этот хлопок был словно кодовое слово для человека под воздействием гипноза, чтобы тот вошел в транс. Транс глубокий и пространственный. И, на самом деле, директор определенно не был в курсе, парень взял несколько дней больничного, позвонив и сказав, что заболел ангиной. Ужасно хриплым голосом. И еще именно поэтому Джонхен сетовал на перегруженность отдела, где двое в отпуске, а еще двое на больничном. Сейчас на счету была каждая пара рук. Что уж говорить, у ворот бизнес-центра даже столпились кучками репортеры, ожидая сенсации и счастливой возможности взять интервью хоть у кого-нибудь, кто расскажет правду. Ну или не совсем правду. Вечер пятницы. Наконец-то время немного отдохнуть. Основная часть удара была принята, весь офис немного выдохнул с облегчением. В честь этого кто-то пошел посидеть шумной компанией, а кто-то отправился провести время со своей семьей. Чону тоже сделал свой выбор в пользу второго варианта. Мужчина толкал тележку, где уже прилично скопилось продуктов. Странно, но сегодня был какой-то особенный закупочный день. Из всего этого изобилия, конечно, больше всего радовал ящик пива. Джиын как всегда деловито шла впереди, скрупулезно выбирая баночки и упаковки, хотя ее муж и не видел в них особой разницы. Однако ему все еще нравилось видеть ее сосредоточенное лицо, где аккуратные брови слегка выгибались под тяжестью мысли. Похоже, о своем выборе сегодня он ни капельки не пожалеет. Особенно когда они вытянут ноги на диване, с характерным щелчком открывая жестяную банку пенящегося прохладного пива и закусят сладкой маринованной свининкой. От одной мысли об этом во рту скапливалась слюна. - Джиын-а, я правда очень проголодался. Мне кажется, что мы купили все, что нужно. Вдвоем же все это не съедим. - На работе ты самый терпеливый человек на свете. А дома превращаешься в капризного ребенка. Дай мне только выбрать салат, и мы пойдем, - произнесла девушка, взвешивая в руках два кочана салата. Опять одинаковые. Живот уже был готов протяжно заурчать. Свет в магазине, в частности у самых холодильников, навевал ощущения неуютные. Само собой напрашивалось сравнение с моргом. Слишком часто, к сожалению, мысли стали отсылать к смерти. Послышался скрип одной из тележек где-то позади. Похоже, кому-то сегодня не повезло: досталась бракованная. Чтобы своими глазами увидеть источник звука, Чону обернулся. Очередной скрип. В такие моменты, когда сердце сжимается и оседает в груди, не хватает мигающей лампочки. Застывшую около отдела с морепродуктами тележку вез человек в повседневной одежде, без белого халата. Черная высокая водолазка плотно охватывала длинную шею, сливаясь с копной волос. И по-прежнему белая кожа. Контраст с черным предавал ей какой-то голубоватый оттенок. Уже поэтому образ Мунджо казался внеземным, тем более благодаря красивому лицу. Его лицо не выражало никаких эмоций. Он знал: мужчина обернется, это было видно по его взгляду, не выражающему удивления. Ничего. То единственное, которое там было, уже не внеземное, а пугающе-зловещее: интерес. Не тот интерес, испытываемый человеком, что знакомится с новыми людьми, открывая себя другим. Или интерес ученого-астронома, нашедшего на небосводе новую, ранее незамеченную никем, звезду. Такой интерес вполне естественен, мы сталкиваемся с ним каждый день. Он - часть нашей жизни. Но не этот. Интерес одержимого - не цитата из фильма про экзорцизм и кричащих благим матом священников. Это - реальная жизнь, реальное человеческое существо, стоящее перед ним в данный момент. Или не совсем человеческое? Чону замер. Его же лицо родило смесь удивления, неприязни и настороженности. Как муравей под лупой, на которого злой школьник уже наводит преломленный линзой лучик света, пытаясь испепелить маленькое тельце насекомого. Мужчина сморгнул, подержав глаза закрытыми лишь на долю секунды дольше, чем обычно. Чтобы, хвала богам, если так и окажется, наваждение спало, возвращая его к самой обычной картине какого-нибудь мужчины, смотрящего на него, как на кретина. Но нет. Наваждение в каком-то смысле действительно спало, но в другом ключе. Скрипучая тележка сдвинулась с места, все приближаясь и приближаясь. И эти глаза на первый взгляд потеплели, губы сложились в улыбку, а у кромки ресниц стали видны небольшие морщинки. В психологии эмоций такую улыбку называют красивым словом "естественный". Однако сознание продолжало вторить, что это все - дешевая постановка. И для кого? - Господин Со! Какая неожиданная встреча, - дружелюбно воскликнула Джиын. Она, кажется, была рада его видеть. Точно, девушка была в неведении. Она не видела того, что видел он. - Госпожа Юн, Господин Юн. Приятно встретить вас сегодня. Но не думал, что вы тоже здесь затариваетесь. Мир теснее, чем кажется, - интонация брюнета не давала поводов усомниться, что он действительно не ожидал их здесь увидеть, что они совершенно случайно столкнулись у этих лотков с салатом в пятницу вечером. Только Чону было не обмануть: игра просто была отнюдь не дешевой, а настолько убедительной, что самому хотелось поверить. Благо, после посещения кабинета дантиста сознание перестало убеждать себя в своих тараканах, вычленяя из темноты кукловода, натянувшего повсюду свои лески. - Да. Спасибо еще раз, что позаботились о моих зубах. Жена сказала, вы собираетесь открыть свою клинику. Надеюсь стать вашим первым постоянным клиентом, - чистой воды фарс. Чону старался соответствовать стоящему перед ним волку в овечьей шкуре. Интерес в черных омутах вспыхнул с новой силой, а улыбка стала еще более надломлено-дружелюбной. Юн надеялся этим разговорам что-нибудь узнать. Какую-нибудь малюсенькую деталь, чтобы отдаленно понять, зачем этот человек сейчас преследует его. Тогда, когда единственное желание мужчины - упасть с любимой женщиной на кровать, открыв одну чертову банку пива, которая позже разольется в желудке приятной негой. И самое пугающее - он боялся за нее, за свою жену, красивую и сильную, одновременно хрупкую, Джиын. Она, ослепленная обаянием человека, походящего на вампира, вела с ним сейчас вполне непринужденную беседу, не подозревая, как тогда под фонарем он смотрел ей в спину. Но, раз она не знает, ему должно быть легче защитить её. Мунджо смущенно рассмеялся. Он специально застал их, будучи вдвоем? Внутренний голос нашептывал, что все это - часть большой авантюры, которая приведет к чему-то более страшному, чем проклятие фараонов. В детстве истории про пропавшие экспедиции казались Чону довольно жуткими. Теперь же, когда понимаешь: человеческая натура будет пострашнее любого из проклятий, от этих историй хочется плакать и смеяться одновременно. Ведь разве не так, что вся жизнь - это обреченное на смерть ожидание, немного разбавленное счастливыми моментами. Юн не удержался и притянул жену за талию к себе, чтобы чувствовать ее тепло, ее успокаивающее тепло, позволяющее немного погасить ужасающие мрачные мысли. Просто темная аура собеседника сантиметр за сантиметром затекала в душу вонючим мазутом. Продолжая вести беседу, троица направилась к кассам. Тем временем Чону окончательно понял, насколько этот тип умеет скрываться. Наблюдая со стороны, лишь изредка вставляя свои фразы в разговор, мозг мужчины старательно анализировал каждое действие, движение, эмоцию или слово. Будто могла всплыть на поверхность одна единственная деталь, которая даст ему преимущество. Но это черт явно знал свое дело. Каждое действие и слово четко следовали друг за другом, ничего лишнего. Тем не менее, фальшь не улавливалась. Диалог как диалог. Харизма брюнета склоняла голову мужчин и чарующей музыкой уводит женщин из реальности. Даже Чону, который после появления особого статуса стал еще более желанным, не мог похвастаться таким умением. Не будь Со тем, кем являлся для Юна на инстинктивном уровне, последний взял бы его себе в союзники. Пакеты были собраны, пришло время расстаться. Любезности и красивый уход. И совсем некрасивый прожигающий спину взгляд. Даже в машине, когда пара выехала с парковки, фантомный иголочки впивались в кожу. Это на сто процентов была не их последняя встреча. Вопрос в том, насколько тип был проинформирован. А уж вопрос его мотивов стоял на первом месте. На ум первым делом приходила Джиын. Он хотел отбить ее. Чону в схватке за ее сердце победил многих претендентов, поэтому бы не переживал, если бы Мунджо просто пытался отбить его женщину. И, будучи очень самоуверенным, делал бы это так открыто. Второй вариант - он хочет добраться до компании. Но кто тогда за ним стоит? Кому выгодно посылать дантиста по его душу? Профессиональный хакер или бесшумный наемник - вот кто добился бы большего эффекта. Третий вариант, и, пока что, наиболее вероятный - он просто псих. Псих, получающий удовольствие от чужих страданий. Псих, чье жизненное кредо - сделать всех остальных несчастными. Пробудить внутри них самых отпетых демонов, подстрекая и ухмыляясь. Эти мысли не покидали его сперва за столом с долгожданным пивом, потом на диване перед телевизором. Не покидали и тогда, когда он сглатывал горькую таблетку снотворного. Отражение в зеркале показывало слегка потерявшую нормальный окрас кожу. Даже смуглый цвет не защищал от бледноты, которая мистическим образом была заметна на лице. Джиын уже легла. Он ее поцеловал, сказал, что еще кое с чем разберется и вернется. Врал, конечно. Мужчина оставил ее в комнате, прошел на кухню, с жалостью посмотрел на смятые жестянки из-под пива в мусоре и достал бутылку с виски. Лед как-то успокаивающе стукнул по граненому стакану, когда янтарная в свете кухонной подсветки жидкость наполнила его наполовину. Кто еще после лекарства пьет крепкий алкоголь. Как обычно захотелось подойти к окну, чтобы, наслаждаясь выпивкой, видеть город, как на ладони. В такие моменты Юн был рад, что отдал предпочтение апартаментам, а не уютному домику на окраине ради этого вида. Приятно видеть, ведь создается впечатление - весь мир у твоих ног. Часы показывали полночь. До часа Быка* было далеко, ведь ночь обладает магией приближать темноту к бесконечности. В доме напротив свет все еще горел во многих квартирах. Кто-то доделывал рабочие поручения, кто-то бездумно пялил в телевизор. А кто-то просто понимал, что сон - проклятие, забирающее у тебя чуть меньше половины жизни. Если бы его не было, сколько всего можно было бы успеть. Луна скрывалась за облаками, но во дворе, где пустовали детская площадка и полянки для выгула собак, все еще светили фонари, делая картинку ночных улиц четкой и ясной. Поэтому взгляд вычленил что-то странное. Что-то, что показалось сперва частью ствола одного из деревьев зеленого насаждения. И тепло, подаренное жгучей жидкостью, резко отхлынуло от головы к самым пяткам; просочилось через пол и бесследно исчезло. Ведь сомнений в подлинности человеческой фигуры, застывшей без движения у дерева, не осталось. - Псих, - прошептали пересохшие губы. Вместо тепла на поверхность кожи просочился холодный пот. Чону на удивление быстро сообразил, кидаясь к столу, где он оставил свой телефон. Ему потребовалось жалких пять секунд, чтобы примчаться обратно и включить камеру. Ему пригодятся любые улики. Это - откровенное сталкерство. Рука дрогнула и без сил повисла вдоль туловища. Как и ожидалось - за окном никого не было.