Призрак, что отбрасывает тень

Испытывали ли вы на себе когда-нибудь ощущение, что что-то упускаете? Что бегаете в колесе хомячком, видя перед собой движение, но на самом деле остаетесь на месте. Знакомо? Эти неясности в памяти, которые так, бывает, раздражают: выйдешь из комнаты, вернешься, а ключей, которые ты якобы положил на стол, уже нет. К сожалению или к счастью - мы не роботы, чтобы старательно записывать каждую секунду нашей жизни на пленку. И даже в минуты морального падения, когда инстинкт самосохранения работает на полную, наше естество забавляется, играя в секретики. Чону - человек. Иногда он жалел, что был им. Разум истощался, а его возможности не всегда были реализованы. Выходила какая-то нечестная игра. Сейчас, в эту самую минуту, в это самое мгновение, когда его биография круто поворачивала, он понял, как просчитался. Проходя квест он совсем не заметил ничего, что могло бы вызвать вопросы. Дом как дом. Пахло жареным? Да, ведь, судя по игрушкам, найденным в подвальном помещении дома Мун Джо, детский дом горел. Однако на приюте не было ни единого следа поджога или вообще огня. Здание было старым, но целым, почти крепким. Тогда откуда пепел? В материалах, изученных информатором для Юна, не было упоминаний о поджогах вообще, вот только он, дурак, был слишком занят паранойей, чтобы сложить эти несколько фактов и в конце концов попытаться понять, откуда тогда были эти игрушки со следами огня. Чону заходил в лес с чувственной смесью страха и стыда, ведь таких ошибок раньше он себе не позволял. Работа научила его концентрироваться, а сейчас будто жизнь откинула его на десять лет назад, где не было всего этого бесценного опыта, который он накопил. Давление извне сделало его таким податливым к стрессу, что он получал вдохновение, но терял себя. Неужели тот самый физический закон баланса: чтобы получить одно, ты должен пожертвовать другим; чтобы победить зло, обязан положить голову на плаху. Пока эти мысли ввергали его в шок, деревья продолжали плотным рядом обступать с боков. Шума за пределами леса осталось мало, так как город больше походил на деревню. Однако тут было еще тише, будто в гробнице. Лишь живность пролетала над головой и копошилась в кустах. В материалах была карта с отмеченной пещерой и водоемом, которые были ему нужны. Маршрут не казался таким уж сложным, просто стоило двигаться по прямой с небольшим уклоном, ориентируясь на компас и пару особых мест, которые были очерчены черными ободками. - Теряю себя, - произнес мужчина, наблюдая контрастную безмятежность деревьев. Пришлось ускорить шаг, чтобы попытаться избежать преследования: преследования собственной совестью и разочарованием. Джиын сейчас было страшно, она была взаперти у психа, которому доверяла. Хоть он, муж, ее дорогой муж, предупреждал, но она не послушала, и теперь также расплачивалась за оплошности. Нужно было найти девушку и спасти, а потом тихо погладить по голове, нашептывая слова утешения. Он давно так не лелеял ее, даря свое самое нежное утешение, как цветку с полупрозрачными лепестками. Хотелось обнять сильно-сильно и извиниться за все эти бесполезные склоки. Если бы они оба пошли друг другу на уступки, он бы в данный момент не бежал по чаще к неизвестной ловушке психопата. На что это будет похоже? Его мысли не могли достигнуть нужного уровня извращения, чтобы понять. Единственное, чего он боялся: что она умрет на его глазах, а он не сможет себя за это простить. Трава бежала вдоль. Чону практически несся, засунув компас и карту в карман. Взятое верное направление позволяло больше не сверяться с маршрутом, а, смотря только перед собой, бежать вперед, пока встречающиеся по пути ветки царапали кожу, ноги и ткань одежды. Деревья стояли еще не плотно, но трава раздражала, замедляя скорость продвижения. Дыхание быстро сбивалось, с учетом того, что он бегал еще ранее на импровизированном "квесте". Тем не менее, несмотря на жжение в легких, паника перелилась через край, набрасывая на грудь свинцовую плиту, вынуждая гневно закричать: - Будь ты проклят, - сколько героев в классических драмах кричали так, но, как показалось Чону, его зов был самым отчаянным и искренним. Он заставил свой мозг по возможности не думать больше о своих оплошностях, забыть страх, стереть из памяти эмоциональную нестабильность. Проще было представить себя работающим отлаженным механизмом, вроде поршней, которые двигают поезд. Они не знают цели направления, длины пути или пассажиров, которых везут. Сам процесс становится их целью. Ну когда уже пробьет эта чертова кукушка, которая пробудет его посреди ночи приливом холодного пота. Где эта параллельная вселенная, откуда его вытащили и посадили в эту, страшную и непонятную. Мозг рождал все новые теории, как избежать неизбежного, а ноги двигали тело снова и снова. Чону миновал первый ориентир - валун с красным крестом, нарисованный аэрозольным баллончиком. Пришлось немного дать вправо, так как он по ходу дела отклонился от курса. Далее последовала красивая поляна с не менее красивыми полевыми цветами. Не было времени наслаждаться, так что цветы на пути были безжалостно растоптаны. Третий объект - вышка электронапряжения, заброшенная. Ее променяли на новую, а она продолжала одиноко стоять на месте, обрастая мхом. Не окинув ее и взглядом, но замедлив ход из-за отдышки, Юн миновал и ее. Четвертой целью был мостик, перекинутый через реку. Никто не знал, кто и когда его здесь оставил, старательно связав бревна друг с другом крепкой веревкой. Он просто существовал. Еще чуть-чуть, оставалось меньше 1/5 пути. Где-то там раздавалось уже беспокойное журчание воды. Оно на зло хотело нагнать атмосферу. Деревья учтиво расступились, выбросив его к пространству перед берегом. Впереди открылся вид на восхитительный водопад, который порогами спускался вниз и тек дальше рекой. Обычный пейзаж. Вернее, был бы таким, если бы мужчина наконец не нашел взглядом пещеру. Она находилась в скале последнего порога, не так уж высоко над землей, и была ближе всех к наблюдателю. Поэтому мужчина так отчетливо увидел конструкцию, которая находилась перед пещерой: это была балка, которая прилично выступала из площадки перед пещерой над водопадом. Еле заметно с такого расстояния вдоль балки тянулся канат, проходя в пазы колесиков и свешиваясь с конца древка вниз. Это могло бы напоминать что-то промышленного назначения для погрузки, но не в таком месте. Шатена посетили самые нехорошие мысли, поэтому он, недолго думая, кинулся к пещере. Чону подбежал к берегу и, под брызги чистой горной воды, стал пересекать реку в месте, где виднелись более или менее камни, что говорило о близости дна. Один раз он больно упал, когда нога проскользнула по камню под водой, так что грудь, рукава и все штанины оказались мокрыми, а бок проехался по острым ребрам камней. Мужчина стиснул зубы, воя от боли, но постарался осторожно подняться и продолжить переправу. Вода была холодная, однако ей противостояла горячая кровь, которая как никогда призывала к действию. Она позволила не чувствовать тяжести мокрой одежды и довольно быстро оказаться на другом берегу, интенсивно подгоняя. Все ближе и ближе была заветная лестница наверх, которую кто-то также любезно, как и мост, оставил в гуще буйных зарослей. Когда Юн стал взбираться наверх, веревки со ступеньками стали раскачиваться, стараясь ему помешать. Бок все еще гудел, при каждом поднятии правой ноги ноя. И это было ничем, пылинкой перед лицом целой планеты, которая сейчас поворачивалась к герою темной стороной. Показался выступ. Только зацепиться руками за колышки, удерживающие лестницу, и подтянуться на руках. Чону ухватился за первый и потянулся ко второму. Но не успел. Он не упал. Довольно крепкая рука легла в его ладонь вместо колышка, и незнакомец, помогая себе второй рукой, втащил его на выступ. Мужчину перебросило на спину. Именно из такого положения он с неохотой узнал, кто помог ему взобраться. Ну конечно, финальный босс оказывался в самом неподходящем месте. Где-то в сердце шатен надеялся, что ему приготовили еще несколько загадок перед встречей. Лицо ничего не выражало, а только с любопытством смотрело сверху-вниз. А нет, улыбка тронула бледные губы аккурат перед тем, как шатен вскочил и в своей манере схватил ворот черной рубашки дантиста. - Где моя жена? - он старался не кричать, вкладывая угрозу не в громкость, а в интонацию. Но акустика сделала свое дело, разнеся по пещере объемное эхо. Резкие черты лица напротив напоминали, какой убийственной может быть красота. В прямом смысле этого слова. Большие черные глаза навязывали свою волю еще сильнее, белая кожа отпугивала излишней бледностью, а улыбку было не назвать красивой, скорее расчетливой. Как пекарь он отсыпал нужное количество, чтобы испечь лучшую булочку. И каждому клал необходимую долю сахара. Странно, но ему предназначалась улыбка сладкая, словно Мун Джо поймал в ладони канарейку и умилительно рассматривал, как его пальцы могут с легкостью сжать ее тельце, в котором быстро-быстро билось сердце. Казалось, что бояться он не умеет, как жалеть или симпатизировать. Манекен, способный умело имитировать чувства. Тогда в чем заключался сахар, который отсыпали ему в улыбке? Об этом думал Чону ночами, когда в очередной раз вспоминал выражения его лица, обычно довольно скудные, где ключевую роль играли только обладающие магнетизмом глаза. - Тебе понравились мои загадки? - как ни в чем не бывало поинтересовался брюнет, предостерегающе накрыв одну из его рук своей. Краем глаза Чону в темноте заметил некое движение и стал вглядываться в глубь пещеры. Вопрос был просто поглощен каменными стенами. Из темноты выплыл белый силуэт: это был стройный стан девушки, чью фигуру скрывала объемная старомодная ночнушка цвета слоновой кости, но с потертостями. Даже при скудном свете было видно, как заплакано ее лицо, а грудь вздымается от судорожных всхлипываний. Его супруга мелкими шажками двигалась вперед, шлепая босыми ногами по сырому полу. Отбросив все сомнения, Юн выпустил из рук ворот черной рубашки и побежал к девушке. Она с готовностью дала себя обнять, скомкав мокрый голубой пиджак мужа со спины. Чуть подождав, Джиын начала свои попытки что-то произнести, как можно ближе, в самое ухо. - Прости, что не верила. Я люблю тебя, - сильнее прижала к себе, заставив наклониться еще ниже, - все будет хорошо, верь мне. С этими словами она внезапно оттолкнула его. Супруг пошатнулся от неожиданности, но устоял на ногах. Не сам, его придержали со спины. На несколько секунд белую фигуру вновь поглотила тьма и после выплюнула уже с увесистой дубинкой в руках. Как только Юн понял, что происходит, хватка на его плечах усилилась. Тело резко потяжелело: холод горной мокроты пронизывал кости, а некогда облачный замок обрушился грозовыми тучами. Не так себе он представлял семейную жизнь. - Какое трогательное воссоединение мужа и жены, - низким голосом торжественно произнес Мун Джо. Чону произвел вялые попытки выбраться, пока Джиын подходила ближе, однако это никак не подействовало на руки, которые придерживали его. Привычные тонкие пальцы только сильнее врезались в мышцы, попадая по нужным болезненным точкам мускульных состыковок. - Почему? - этот хрип не был достоин и эха. Слова упали к ногам девушки, и она благополучно по ним прошлась. - Прости, это ради нас, - по щекам потекли новые слезы. Юн выцепил из общей массы одну, следя, как она вытекает из уголка глаза и скатывается к подбородку. В миг, когда она готова была упасть, его чуть отстранили от себя, после чего голову поразил удар. Он пришелся чуть выше виска, продолжаясь у затылка. Тело по инерции дернулось за головой, слегка закручиваясь. Удивительно, как в измученной истерикой девушке было столько силы, чтобы разом причинить ему такую боль. В ушах загудело, а уха коснулась капля крови. Кожа между лбом и линией волос треснула. Мир вокруг круто подскочил и готов был упасть, вот только тело было по-прежнему в надежных заботливых руках. Из уст палача послышалась легкая мелодия, мелодия, предвкушающая большой концерт. А сдержанный глухой звук все же заполнил пещеру: это оказалось сперва падение дубинки, лишь слегка измазанной кровью, а затем и женщины, чьи силы закончились на момент соприкосновения оружия и его цели. Колени через воздушную белую ткань ощутили не только острую боль, но и последний скрип окончательно сломанного механизма.