***
Норвегия, Осло. День Прорыва. На полное восстановление Эйвона ушло полторы недели. Всё это время ненавистный голос не напоминал о себе, но кустодий подозревал, что тот просто копил силы. Вряд ли небольшой больничный способен исцелить его тёмную сторону. На протяжении двух недель, трижды за день в покои к стражу приходил штатный психиатр Mundi. Его диагноз был краток — маниакально-депрессивное расстройство, вызванное переутомлением, генетической предрасположенностью и общей эмоциональной неустойчивостью стража. Стражу назначили лечение, и тот, как послушный ребёнок, пил таблетки и ставил уколы каждый день. Периодически ему звонила Кэри, дважды — Барт. В первый раз Рейс ответил на незнакомый номер, сухо рассказал доктору о своём состоянии и сбросил звонок. Во второй, добавив Карста в контакты, просто проигнорировал. Больше историк не навязывался… Тем временем близился день турнира. Рейс трижды встречался со своими товарищами по команде. Из них знаком ему был лишь один — Кен Оота, эмигрант из Японии. Именно он возглавлял их пятёрку. Судя по его объяснениям, которые Эйвон слушал вполуха, турнир состоял из пяти стадий — силовой, которая заключалась просто в подъёме тяжестей, стрелковой, где соревновались лучники, дуэльной, групповой и песенной. Как боевая группа, они были записаны на дуэльную и групповую, и носили жёлтый цвет. — Всего боевых команд будет пять — жёлтая, синяя, красная, зелёная и белая. Также, возможно, прибудут дуэлянты-одиночки. Все остальные это лучники, арбалетчики, всякого рода трубадуры… Если хочешь, могу записать тебя в одну из этих категорий, тоже интересно. Разумеется, Эйвон отказался. — В этот раз турнир максимально лоялен к новичкам. Говорят, в синей даже девчонка какая-то будет, всего три месяца в их клубе… Никакие девчонки Рейса не интересовали. Получив всю нужную информацию, он начал готовиться к турниру вместе с командой. Никто из них не знал об истинном уровне мастерства стража, и Эйвон старался максимально сдерживаться на тренировках. Не стоит слишком светить своими навыками…***
Россия, федеральная трасса М53. День Прорыва. Колонна из четырёх автомобилей гнала по дороге в направлении трассы Р254, которая, в свою очередь, должна была привести отряд Эдварда Артца в европейскую часть России. Вёл колонну Хаммер самого Верховного Магистра, где помимо Эдварда сидели два кустодия-оперативника и один страж. За джипом следовал Бентли леди Коломбо, значительно ускорившийся за пределами просёлочной дороги и вмещающий в себя Норину с охраной, Гуидо и Масо. Третьим двигался Патриот, второй автомобиль семьи Корнёвых, оставленный Александром для жены. Вёл его кустодий-страж, ещё один вместе с оперативником сидели на заднем ряду, прикрывая собой Аню, Лиза же заняла место рядом с водителем. Замыкал колонну второй кустодианский Хаммер, везущий Дойла, двух стражей и последнего оперативника. За окнами машин вставало солнце, освещающее жёлто-красные кроны деревьев, качающиеся от ветра. Задумчиво перебирая пальцами патрон для двустволки, Лиза вновь погрузилась в воспоминания о прошедшей неделе… На удивление орава, что привёз с собой мистер Артц, никак не помешала семье Корнёвых спокойно жить. Кустодии заходили в дом один раз в день — воспользоваться санузлом под вечер, и каждый проводил там ровно пять минут (однажды Лиза из интереса засекла). Всё остальное время двенадцать мужчин ночевали на улице — водитель и охранники леди Коломбо в машинах, воины Mundi — в палатках. В доме поселились лишь четверо гостей — Эдвард и Норина, которым Лиза уступила супружескую спальню, эмигрировав в комнату дочери, старый Гуидо, спавший на диване в гостиной, и Дойл, который, несмотря на кажущуюся неуверенность смело ночевал в кабинете дедушки. В первую ночь Корнёва хотела было предупредить программиста, что его может навестить гость, но потом, из чистого интереса, решила этого не делать. Полночи сверху раздавались едва слышные щелчки клавиш, говорившие о том, что Мак’Кроун над чем-то работал, и в итоге девушке надоело вслушиваться в темноту, так что она просто уснула. На следующее утро ирландец сказал, что ни разу не спал на таком удобном диване и похвалил интерьер кабинета. «Ну что же, видимо дедушка решил его не трогать», — подумала тогда Лиза. Через три дня после прибытия Верховного Магистра началось исследование особняка. Оснащённые кучей приборов неизвестного назначения, выглядящими как нагромождение непонятной эзотерики, оперативники старательно изучили подвал и капище. Колебания Грани, энергетическая амплитуда, остаточные следы люцесов — всё это, на удивление, было в норме, и Эдвард постепенно начал готовиться к отбытию. На седьмой день Лиза перекрыла водопровод, отключила газовый котёл, электричество, несколько раз проверила замки на оконных решётках и, забрав дочь с двустволкой, покинула особняк… Внезапно из воспоминаний девушку вырвал голос дочери. Аккуратно скосив глаза на водителя и поняв, что он ничего не слышит, Лиза мысленно ответила: «Что случилось?» «Мама, что-то приближается?» «Что?» «Я не знаю. Что-то злое. И ему нужен Эдвард». Лиза вздрогнула от ужаса, после чего схватила лежащую в бардачке рацию и, встретив удивлённый взгляд водителя, связалась с Артцем. — Магистр, необходимо срочно остановиться! Секунду Эдвард молчал. — Что случилось? Если вам или дочери нужно в туалет, что буквально через километр будет заправка, там намного… — Нет, дело не в этом! Сюда приближаются люцесы! — Откуда… Ладно, колонна, в оборонительное построение. Машины начали останавливаться, становясь четырёхугольником. Если вдруг у кого-то появится желание проехать этот участок прямо сейчас, ему придётся подождать. Хлопнула дверь Хаммера, и Магистр выскочил из машины. Лиза выбежала ему навстречу. — Знаю, вам трудно поверить, но… Договорить двушке не дали. Громыхнул гром, и небо прорезала длинная трещина, облака вокруг которой начали быстро принимать красноватый оттенок. Метрах в пятидесяти от машин в трассу ударила молния, после чего над местом удара замерцало непонятной природы марево. — Вот дерьмо… Елизавета, в машину, быстро! Эдвард прижал к губам рацию, глядя на то, как гротескные фигуры покидают раскрывшийся портал. — Стражи и оперативники — на выход! Пулемёт на крышу. Быстро, быстро!!! Выхватив из кобуры свою верную Беретту, Верховный Магистр, используя капот Хаммера, как опору, прицелился. Рядом с ним тут же встал оперативник с М16. Ещё один, вооружённый тридцать шестой версией автомата H&K, припал на одно колено, выцеливая тварей в щель между бамперами. К багажнику машины прижался стрелок с дробовиком, четвёртый же опер откинул прямоугольный люк в крыше и установил на сошках ручной пулемёт. Стражи, ещё не извлёкшие своё основное оружие, покинули защиту машин, на ходу извлекая пистолеты. Как бы они не были хороши в рукопашном бою, в случае массового прорыва люцесов доктрина кустодиев приказывала удерживать врага на расстоянии как можно дольше. Пять автоматических пистолетов направились в сторону врага, где среди кучи человекообразных силуэтов угадывался один особенный, возвышающийся над всеми… Дези и Леон, услышав о приближении врага, также покинули транспорт. Оба охранника семьи Коломбо облачились в бронежилеты. В руках у старшего был лёгкий израильский Negev с контейнером на двести патронов, снаряды для которого искали по всей штаб-квартире. Младший был вооружён куда скромнее, имея при себе пистолет-пулемёт MP-5… Леди Коломбо, с ужасом глядя на улицу, быстро заряжала свой револьвер посеребрёнными патронами. Гуидо и Масо молились в унисон. Лиза в машине напротив одной рукой обнимала дочь, другой — удерживала двустволку. Дойл Мак’Кроун, никогда не считавший себя хорошим бойцом, да и бойцом в принципе, с интересом разглядывал данный Магистром Glock-18, спрашивая себя, не лучше ли сразу застрелиться… Толпа тварей ещё не успела полностью покинуть портал, как Эдвард тихо произнёс одно слово. — Огонь. Двенадцать стволов заговорили в унисон.***
Карман. Вне привычных координат пространства-времени. — Учитель… Мы проиграли? Алан тихо подошёл к Зрячему, всё ещё смотревшему туда, где секунду назад Грань была прорвана и восстановлена кустодием. С трудом оторвав взгляд от неба, старик посмотрел на Второго. — Почему ты так думаешь, Алан? — Не знаю… Вы же явно планировали что-то другое… — Ты ошибаешься, — Зрячий грустно улыбнулся. — Я видел это всё. Это и есть тот самый единственный путь. Он должен был нас покинуть, я лишь подтолкнул его к этому. Всё куда сложнее, чем кажется. — В каком смысле? — Нам не победить. Не сегодня. Всё, что я делаю — готовлю почву для грядущего падения Тероса. — То есть мы умрём, не увидев поражения тирана?.. — Да, Алан. Несколько секунд альбинос молчал. После чего решительно перехватил меч поудобней и сказал: — Ну что же, учитель, вам видней. Я пойду с вами до конца, вы это знаете. — Разумеется. Знаешь, почему я выбрал тебя тогда? Потому что в тебе нет гордыни. Нет ярости. Ты постоянно смирен и спокоен. Именно этим ты отличаешься от всегда пылавшего Лино. Сегодня мы встретим его. — Я польщён вашими словами, учитель. И, клянусь, я уничтожу этого человека. — Не давай клятв, которые не сможешь сдержать, Алан… Но теперь к делу. Зрячий раскинул руки в стороны и схватился за саму ткань пространства, искривляя Грань. Через несколько секунд в ней возник разлом. Разлом, ведущий как раз туда, куда нужно. Туда, где всё решится. Где произойдёт главнейшая схватка. И где, как надеялся Зрячий, Адрастос наконец проявит себя.***
Норвегия, Осло. День Прорыва. Первые три часа турнира были максимально скучными. Пятёрка жёлтых сидела в своём шатре, играя в карты и слушая объявление результатов на улице. Периодически кто-нибудь вставлял фразу наподобие: «Ну вот, я же говорил, возьмёт он двести пятьдесят, а вы спорили», после чего все снова замолкали. Готовились к бою. Параллельно Эйвон разглядывал амуницию своих товарищей. Кен был вооружён огромным двуручником. Ещё один боец, имя которого постоянно вылетало у Рейса из головы — алебардой. Невысокий и крепко сбитый негр Майкл орудовал булавой с щитом, его друг Джек — щитом с топором. И лишь кустодий имел при себе классический рыцарский меч. Даже без щита. Кустодианская подготовка щитов не подразумевала. Защищены реконструкторы были лёгкой текстолитовой бронёй, являвшейся точной репликой доспехов разных эпох. Разумеется, в жизни воины выбранных ими рыцарских орденов ни разу бы не встретились. Но на то это и ежегодный турнир — больше праздник, чем серьёзное мероприятие. Вскоре лучники с арбалетчиками отстрелялись, и началась дуэльная часть. И первой подразумевалась схватка участников синей и жёлтой команд. Пятёрка воинов вышла из своего шатра. Напротив уже собрались четверо воинов синей команды. Пятый, судя по всему, где-то задерживался. Один из них, облачённый в доспехи Тевтонского ордена образца шестнадцатого века и вооружённый длинным мечом-бастардом, вышел на ристалище. Длинные чёрные волосы, на этот раз удерживаемые металлическим ободком, голубые глаза, лёгкая улыбка. Эйвон прищурился, изучая его. Стоп, да это же… — Я буду с ним биться. Товарищи по команде резко обернулись на кустодия. — Эээм, Рейс… Ты, конечно, хороший фехтовальщик, но Барт Карст — лучший боец у синих, — мягко начал Кен. — А если в этом бою наш воин потерпит поражение, у нас появятся шансы вылететь из соревнования. — Да, Эйвон, не пори чушь, он из тебя всю дурь выбьет, — поддержал командира алебардист. — Нужен кто-то по-опытней. Четвёрка бойцов сошлась взглядами, раздумывая, кто пойдёт на дуэль. Однако Эйвон для себя уже всё решил. Возможно, это будет по-детски, однако кустодию было плевать. Он должен унизить этого недоисторика, укравшего у него самое ценное, что Рейс когда-либо имел. И навыки стража ему очень в этом помогут… Взяв меч и одёрнув кольчугу, он молча перепрыгнул через ограждение и оказался на ристалище. — Я готов. Товарищи по команде, услышав его голос, тут же обернулись, но сделать что-либо было уже нельзя. Как только нога бойца касалась огороженной зоны, он был обязан драться. Таковы правила турнира. Барт улыбнулся и подошёл к кустодию, протянув руку. Поморщившись, кустодий пожал её, после чего крепче сжал рукоять. Удивлённый его неразговорчивости, дуэлянт синих отошёл в свой угол. Кустодий занял свой. — Бой идёт до пяти касаний или нанесения удара, который считается смертельным, то есть, в шею, сердце или по голове, — увещевал рефери поединка. — Разрешён полный контакт, но помните про меру. Мы тут просто веселимся. Можете сходиться. Рейс крутанул меч, привыкая к его весу и вспоминая расположение центра тяжести. Если он хочет максимально унизить Барта, ему придётся постараться. Карст подходил осторожно. Какими-то фибрами души он чувствовал, что происходит внутри кустодия и не хотел рисковать. Шаг за шагом, противники сближались. Барт держал клинок слегка наискось, в напряжённой руке, готовясь к обороне. Эйвон — лезвием вниз, в расслабленной руке. Когда между бойцами оказалось меньше двух метров, кустодий метнулся вперёд и влево, атакуя врага сбоку. Будучи готовым к обороне, Барт парировал три быстрых удара, но на его лице выступило удивление, ибо всё это произошло в одну секунду. Ещё никто не показывал ему такой скорости, а ведь Карст был опытным реконструктором. Казалось, будто молчаливый друг Кэри бьётся на мечах всю жизнь, причём каждый день. Эйвон же не уменьшал натиск. Он весь стал клинком, стремящимся поразить того, кто отнял у кустодия любовь. Удар за ударом, и в каждый была вложена максимально искренняя ненависть. Синий боец даже не пытался контратаковать, лишь отводил и блокировал удары. «Какого чёрта? Он неплох. Но такая ярость…» Внезапно Барт увидел брешь в обороне Эйвона. Если успеть резануть восходящим ударом, пока кустодий будет наносить укол… На мгновение Карст приоткрылся, и Рейс не мог на это не отреагировать, попадая в ловушку. Меч-бастард синего должен был пройти вдоль тела кустодия, ознаменовав его поражение… Но этого не случилось. Понимая, что совершил ошибку, Эйвон сделал единственное, с помощью чего можно было исправить ситуацию — отпустил рукоять своего меча и рванулся в сторону, после чего перекатился по полю, вновь подхватывая оружие и оказываясь сзади врага. Ненависть затмевала глаза. Сердце билось быстрее, чем когда-либо, ярость сделала движения воистину убийственными. Если бы не резкий разворот и вскинутый для обороны меч, следующий удар по голове имел все шансы убить Барта, настолько сильным он был. Однако несчастному удалось заблокировать вражеский меч. Именно в этот момент Карст понял, что Эйвон бьётся более чем всерьёз. — Что ты делаешь? — прокричал он в перерывах между блоками. — Ты вообще в своём уме? Кустодий не ответил, лишь утроил натиск. Наконец, в бою произошёл перелом. Опыт Барта стал уступать навыкам кустодия, а сила мышц Эйвона делала невозможным долгую оборону. — Что я тебе сделал?! Опять молчание. Затем сковывающий удар, движение кистью, и бастард Карста вылетает за пределы ристалища. Зрители охнули. Впервые за пять лет существования этого турнира, Барт был обезоружен. — Итак, победил… — начал было распорядитель, однако кустодий не собирался останавливаться. Удар по бедру заставил Барта отскочить назад, следующий пришёлся уже по рёбрам. Два. — Эйвон, остановитесь! Плевать. Укол в ступню. Три. Барт попытался увернуться от четвёртого удара, но отбитые конечности слушались плохо. Короткий укол в живот. Четыре. Остался пятый. Эйвон приставил кончик меча к дрожащему от тяжёлого дыхания кадыку противника. — Зачем… Зачем ты это делаешь? Я бы сдался после потери меча. Эйвон с интересом наклонил голову. Вся его ненависть медленно сходила на нет. — Просто чтобы ты знал. Ты проиграл. Резко сменив хват, кустодий бросился вперёд, слегка проведя кромкой лезвия по шее противника. Пятый удар, он же смертельный по классификации турнира. Эйвон Рейс одержал победу над Бартом Карстом. Но никто не аплодировал. Трубадуры-косплееры не пели в его честь оды, и даже жёлтая команда смотрела на своего бойца с ужасом. Избитый оппонент с трудом покинул поле боя. — Итак, кхм… Победил Эйвон Рейс! Коротко поклонившись, кустодий покинул ристалище. Заходя в шатёр, он понял, что никто так и не проронил ни слова… Оказавшись в одиночестве, кустодий злобно бросил меч на стол. Избиение соперника отнюдь не принесло ему удовлетворения. Разумеется, ему было приятно. Первые минуты. Но чем больше он об этом думал, тем яснее понимал, что это было глупо. Отнюдь не поведение зрелого мужчины. Александр высмеял бы его, находись он здесь… «Всё нормально. Ты молодец», — впервые за две недели голос заговорил. Рейс сел на стул и обхватил голову руками. Именно в таком состоянии он был, когда через пять минут полог отдёрнулся, и в шатёр вошёл Кен. — Эйвон… Там с тебя реванш требуют.***
Норвегия, штаб-квартира Custodes Mundi. День Прорыва. Перед главным входом в обитель кустодиев, буквально в десяти метрах от стеклянных дверей пространство прорезала трещина. В эту же секунду коридоры штаб-квартиры заполнил вой сирен. Стражи, оперативники, все, кто мог держать в руках оружие, занимали свои посты. Генерал Палп, держащий руку на ножнах длинного палаша, вывел три отряда стражей по десять человек на улицу, дабы удерживать главный вход. В эту же секунду раскрылись окна и бойницы, из которых на портал уставились десятки оружейных стволов. Но вместо орды демонов оттуда вышли два человека. Негр-альбинос в кожаном плаще, несущий двухлезвенный меч и высокий старик в ламеллярной броне, опирающийся на огромную булаву. Генерал поднял руку, останавливая готовых к стрельбе оперативников. — Кто вы, чёрт возьми, такие? Зрячий посмотрел на лидера стражей, и, не тратя время на слова, мысленно показал генералу всё — уровень угрозы, близость Князя, нужду кустодиев в его помощи… Покачнувшись, Палп произнёс в рацию: — Это свои. О них предупреждал тот оперативник в послании. Зрячий и Второй подошли к генералу и молча встали рядом. Над зданием начали собираться тучи и поблёскивать молнии. Более того, на этот раз грозовой фронт вполне мог захлестнуть весь город. — Они уже близко, — тихо произнёс Алан, чувствуя, как рвётся Грань. — Это так. Наслаждайся последними мгновениями тишины, ученик. Через несколько секунд тишины раздался мощнейший удар грома, и в землю в нескольких кварталах от штаб-квартиры вонзилась молния. — А вот и Гликерия. Всё же не утерпела, пришла раньше Князя, — старик был абсолютно спокоен. Генерал нервно поёжился. — Про кого вы говорите? — О, вы увидите обоих, обещаю. Пять минут стражи стояли идеальным строем. Прохожие, бросая на них косые взгляды, переполненные ужасом, старались уйти как можно быстрее. Им было невдомек, что так на них воздействует Зрячий — каждая смерть на поле боя делает Гарпий сильнее, так что невинных жертв должно быть как можно меньше. Палп собрался было что-то сказать, как старик играючи закинул булаву на плечо. Поняв намёк учителя, Алан снял капюшон и приготовил клинки к бою. — Он здесь. Появление Князя было куда скромнее, чем остальных командиров гвардии Гликерии. Просто внезапно перед строем кустодиев пространство свернулось в непонятный человеческому разуму узел и оттуда спокойным шагом вышли два отделения Гарпий. Лино, отведя хопеш назад, шёл впереди.***
Норвегия, Осло. День Прорыва. Рейс вышел из шатра с мечом под мышкой. Кто бы не хотел вступиться за честь этого придурка, ему придётся серьёзно об этом пож… — Нет, — на выдохе прошептал он. Ибо на ристалище стоял единственный человек, которому Эйвон в жизни не нанёс бы вреда. Легко поигрывая двумя клинками, на него смотрела Кэри. — Я могу отказаться? — прошептал кустодий командиру. — Можешь. Но тогда результаты твоего боя с Бартом аннулируют. — Но это же против правил?! — Абсолютно верно. Но из-за твоей жестокости распорядители согласились закрыть на это глаза. Что вдвойне странно. Вдруг ты и её покалечишь? — Её? Никогда. Но… Эйвон задумался. «Можно преподать ей лёгкий урок. Кэри с чего-то взяла, что может отомстить мне за своего любимого. Ну так я просто-напросто обезоружу её, после чего подарю победу. Пусть испытает тот же уровень унижения, что когда-то я». И вот, кустодий второй раз выходит на поле боя. Но на этот раз он уже не чувствовал той злости. На Эйвона внезапно накатилась усталость. Чего-чего, а рубиться с Кэри он не хотел. — Бой идёт до пяти… — начал было распорядитель, но Кэри перебила его. — Мы прекрасно знаем правила. Бой начинается. Эйвон тяжело вздохнул и быстрым шагом приблизился к возлюбленной. — Ты же понимаешь, что я не хочу драться с девушкой? Кэри лишь набросилась на него, осыпав градом ударов. Рейс усмехнулся, отражая один за другим. Барт мог противопоставить его профессионализму свой опыт исторических реконструкций. У девушки-стоматолога такого опыта не было. Кэри продолжала яростно нападать, Эйвон лениво отбивал удар за ударом. Здесь поймать на гарду, отбить лезвием, а теперь контратака, и уже девушка вынуждена отступать под нарочито медленными размашистыми ударами кустодия. — Зачем ты это сделал? — впервые раздался звук, отличный от тяжёлого дыхания, и то был звук женского голоса. — Ты не понимаешь?! Эйвон на секунду притормозил, что стоило ему удара по пальцам левым мечом. Выругавшись, он отпустил рукоять и перехватил её левой рукой. По правилам боя он только что лишился пальцев. А Кэри сделала то, что не удалось её парню — ранила кустодия. — Нет, не понимаю. Ты избил человека, которого почти не знаешь! Эйвон заскрипел зубами. Его злость начала возвращаться. Левой рукой он дрался не хуже, чем правой, так что Кэри вновь приходилось обороняться. Удар, ещё один, затем сразу укол. Последний попадает в цель и девушка морщится от боли в бедре. «Я только что ударил ЕЁ?! Что со мной происходит?» — с ужасом подумал кустодий. «То, что и должно происходить», — раздался мысленный ответ. — Я избил человека, которого знаю уже три года! Знаю через тебя! Кэри удивлённо изогнула бровь. Судя по всему, она до сих пор не понимала. Пора кончать этот чёртов цирк. Эйвон удвоил натиск и, отбив левый клинок в сторону, нанёс мощнейший нисходящий удар. Чтобы его заблокировать, Кэри пришлось скрестить мечи и поймать лезвие Рейса в получившееся перекрестие. Дуэлянты замерли. Эйвон навалился на меч всей силой, максимально сблизившись с девушкой, обратив внимание на всё: растрёпанные чёрные волосы, раскрасневшийся лоб, стекающие по вискам капли пота. Их глаза встретились. — Я избил этого хлыща за то, что он отнял у меня самое дорогое. Губы девушки задрожали. — И что же? — Чёрт возьми, Кэри, тебя! Я люблю тебя, и потому ненавижу его. Всё просто. На мгновение повисла тишина, однако напряжение мышц не ослабевало. Затем с губ девушки сорвался яростный крик, и ударом ноги в грудь она оттолкнула кустодия от себя. — Ты… Ты!.. Кэри бросилась на шокированного такой реакцией Эйвона, явно стремясь убить его за признание. Но Рейс не собирался давать ей такой возможности. Двумя короткими ударами он лишил девушку оружия, после чего остановил её так же, как до этого остановил Барта — уткнув кончик меча в горло. — Его я хотел уничтожить, но ты слишком дорога мне, а моё отношение к тебе более чем трепетно, — Рейс прижал тупую кромку меча к своему горлу. — Поздравляю с победой. Сказав это, кустодий провёл мечом по своей шее, изображая суицид, и развернулся, чтобы уйти. Сперва с ристалища, а затем с турнира… Но его планам не суждено было сбыться. Внезапно подул мощнейший ветер. Короткий плащ Рейса затрепыхался, турнирные стяги начали развеваться с удвоенной силой, а издалека раздалось низкое гудение. После чего прогремел гром, и за шатрами в землю ударила молния. Эйвон знал, что происходит. Неподалёку на свободу вырвался люцес. И он стремился сюда. «Ни глефы», — пронеслось в голове у кустодия. — «Ни кинжала…» Рейс собрался было предупредить Кэри, но внезапный поток невообразимой силы оторвал его от земли и бросил на ограждение ристалища. Зрители в ужасе столпились, прижимаясь друг к другу. И начали умирать. Тёмная фигура двигалась сквозь их ряды, как раскалённый нож сквозь масло. Ни один реквизит не мог противостоять теневому клинку и мощнейшим крыльям воплотившегося демона, никакие текстолитовые доспехи не выдерживали удара. Эйвон с трудом встал и обернулся к Кэри, с ужасом глядящую на бойню. — Беги, дура. Девушка нервно кивнула, развернулась и побежала как можно дальше от ристалища. Рейс же тяжело вздохнул и двинулся в сторону резни. Оружия кустодия у него не было, а значит, ему предстоит умереть в ближайшие минуты. Но, возможно, это подарит жизнь возлюбленной. Внезапно демон, разрывавший на части безымянного алебардиста, развернулся в его сторону и, раскрыв крылья, устремился к Эйвону, вернувшись в предыдущую форму уже на поле боя. На удивление это была симпатичная девушка. Была бы, если бы не пятна крови, источающий тьму меч и чьи-то внутренности, свисающие с когтей. — Ну привет, — демонесса усмехнулась и бросилась на кустодия. Тот едва успел отразить первые два удара. Но, увы, на третьем меч переломился, и четвёртая атака твари прочертила кровавую полосу через грудь стража. «Ну вот сейчас я и умру…»***
Россия, федеральная трасса М53. День Прорыва. Свинцово-серебряный ураган захлестнул приближающихся демонов, но те, казалось, совсем этого не замечали. Огневая мощь, которой в обычных обстоятельствах хватило бы на уничтожение роты, лишь слегка замедлила наступление врагов. Две или три твари упали на землю, но это была в лучшем случае одна десятая часть надвигающейся толпы. — Продолжать огонь! Отбросив опустошённый магазин, Эдвард быстрым движением вставил в Беретту следующий, продолжая стрельбу. Стражи, отстреляв боезапас, спокойно убрали свои пистолеты и обнажили холодное оружие. Полуторный меч, два одноручных, алебарда и короткие парные клинки. Такие разные и такие единые в стремлении защитить Верховного Магистра и гражданских. — В схватку пока не вступать! Ждать, не лезть под пули! Враги покрыли уже половину пути. Чем дальше от портала они отходили, тем более уязвимыми становились. На одну тварь уже уходило патронов десять против целого магазина вначале, и около пяти демонов навсегда остались лежать на земле Нового Мира. Но в три раза больше продолжало приближаться. Тем временем Дези, сумев связаться с пулемётчиком на крыше, предложил ему скоординировать огонь. Оперативник согласился, и силы Mundi наконец начали устранять врага с максимально возможной эффективностью, разрывая тварей на куски. Но длилось это недолго. Трёхметровая громадина, бежавшая сзади всех и державшая в руках топор, чьё древко по длине превышало рост взрослого человека, размахнулась и бросила оружие вперёд. — В сторону, быстро! Эдвард бросился на землю, так же поступили оперативники и охрана Коломбо. Не повезло лишь пулемётчику в гнезде. Понимая, что шансов спастись нет, он до последнего продолжал вести огонь. Даже тогда, когда мощнейший удар топора оторвал Хаммер от земли и перебросил через заднюю машину. Раздался приглушённый расстоянием взрыв, и отряд Эдварда уменьшился на одного человека. А через мгновение две армии столкнулись. В рукопашном бою стражи показали всю свою смертоносную эффективность. Магистр со стрелками отошёл назад, заняв новые рубежи вплотную к трём оставшимся машинам и продолжил огонь, стараясь не задеть кустодиев в толпе. «Дальше ни шагу», — подумал Эдвард, разряжая магазин в демона-дистрофика, орудующего палицей с человеческим черепом в качестве навершия. — «Сзади ребёнок и женщины»… Стражи же убивали и умирали. Первым пал безымянный герой, что ворвался в толпу врагов, орудуя парными клинками. Он успел записать на свой счёт троих, прежде чем топор гиганта, поднятый после того броска, снёс ему три четверти головы. Следующим был воин с бастардом. Он разрубил двух демонов, но зашёл слишком глубоко в схватку, не пользуясь преимуществом длины меча, в результате чего тонкое копьё, впившееся ему под лопатку, оборвало жизнь стража. Трое оставшихся сошлись вместе, превратившись в неделимый монолит, у которого была одна цель — задержать врагов на максимально возможное время. — Норина, Лиза, уезжайте! — Эдвард кричал в рацию, срывая голос. — Спасайтесь, мы их задержим… Договорить Магистру не дали. Стражам удалось уничтожить большую часть демонов, и их предводитель, судя по всему, был в ярости. Эту ярость не пережил никто из оставшихся воителей. Удары топора были ужасны, и вместе с тем точны. Эдвард не успел глазом моргнуть, как трое героев были мертвы. А половина тела алебардиста вместе с алебардой приземлилась рядом с ним. Наклонив голову и закинув своё ужасающее орудие на плечо, люцес начал медленно приближаться.***
Норвегия, Осло. День Прорыва. Но судьбе было угодно оставить Эйвону жизнь. — Пошла прочь! «Александр?! Какого чёрта?» С другой стороны ристалища приближалась фигура в синем плаще. «Как? Откуда?» Однако ошибки быть не могло. Неизвестный скинул свой плащ, и Эйвон тут же узнал лёгкий бронежилет Mundi, надетый поверх непонятного одеяния из грубой ткани. Из-за спины друга торчала рукоять длинного меча, на левом бедре висели ножны с фальшионом, а на правом — кобура с Анакондой. — Ммм, так куда интересней. Знаете, вы могли бы пойти со мной в Старый Мир, втроём мы сделаем очень много любопытного, — сказала демонесса с усмешкой, направляя меч на нового врага. Бывший агент проигнорировал эти слова, вскинув руки. По его мановению ристалище накрыл купол неизвестной энергии. И только в этот момент Эйвон обратил внимание на сияющий ярким белым светом медальон на груди лучшего друга. «Что он делает? Это же колдовство…» Однако А. это явно не волновало. Тот закончил возведение непроницаемого купола, выхватил фальшион, лезвие которого тут же запылало ярчайшим пламенем, и меч, издающий равномерное сияние. Демонесса удивлённо наклонил голову. — Ну, сильно я и не надеялась. Ладно, Лино мне пока хватает. — Какого хе… — начал было Эйвон, но люцес не дал ему закончить, отбросив кустодия в сторону одним движением руки. А затем был бой, подобного которому Рейс не видел за семнадцать лет работы в Custodes Mundi. Всё тело А. охватил огонь, но тот будто не замечал. Ярче же всего пылал его медальон. Неизвестный люцес, наоборот, вобрал в себя всю возможную тьму, становясь полной противоположностью агенту. После противоположности столкнулись. Даже с реакцией стража Эйвон не мог отследить отдельные удары. Теневой бастард сталкивался с пылающим фальшионом и сияющим мечом десятки раз за секунду, потоки энергии, сверкающие вокруг сражавшихся, грозили ослепить случайного наблюдателя… Внезапно демон заблокировал удар кустодианского клинка, и атаковал Александра ударом когтей. Небрежным движением руки агент отбил его, после чего окатил противницу белым пламенем. И в этот момент демонесса поняла, насколько опасно её положение. Клинки снова сковались в ударе, и твари улыбнулась удача — фальшион Александра был выбит из руки после особо сильного удара. Взяв основной меч покрепче, агент внезапно взмыл в воздух. «Это просто нечто. Он сам стал демоном. Я обязан доложить в Совет». Теневой люцес взлетел за пылающим, и сражение продолжилось над головой ошарашенного кустодия. Клинки сталкивались, крылья демонессы несколько раз были близки к тому, чтобы перерубить А., однако тот каждый раз будто бы предугадывал движения противницы, выбирая максимально выигрышную стратегию боя. Постепенно А. одерживал вверх. Демонесса был истощёна его силой, в то время как бывший кустодий не испытывал таких трудностей, поскольку тварь практически не использовала Грань. — Ну же, что так слабо? — Александр заговорил впервые за всё сражение. — А где много любопытного? Агент бросил меч, сложил обе руки вместе и атаковал демонессу мощнейшим потоком света, опрокинув её обратно на землю и опустившись рядом. Языки пламени, покрывающие тело А. достигали в высоту полутора десятков сантиметров, и было невозможно разглядеть, где кончается одежда и начинаются они. — Ну что же, похоже ты потерпела поражение. Эйвон ждал мощнейшего добивающего удара, который по количеству выделенной энергии будет схож с взрывом атомной бомбы. Но этого не последовало. А. вытянул руку с растопыренными пальцами в направлении лежащего люцеса, и начал медленно сжимать кулак. Теневая тварь изогнулась и попыталась уползти, однако, что бы бывший кустодий не делал, это полностью лишало монстра сил. Мрак вокруг люцеса медленно блек, и чем бледнее становилась тьма, тем ярче разгоралось пламя вокруг Александра. Эйвон уже ожидал кончины врага, как вдруг вокруг руки А. обернулось нечто, подобное кнуту. Оперативник с удивлением обернулся и увидел ещё одного противника…***
Норвегия, штаб-квартира Custodes Mundi. День Прорыва. Увидев бывшего учителя, Первый мысленно усмехнулся. Терос был прав. Гликерия была права. Хотя… Как он вообще мог думать, что принцесса Старого Мира может быть неправа? Рядом с Зрячим, как и рассказывала Лорайн, стоял негр-альбинос. Да уж, красивей ученика не мог подобрать? Два отделения высших демонов мерно шагали за его спиной, а дальше, за разломом бесновалась толпа. Стоит ей вырваться, и начнётся бойня… Внезапно Зрячий поднял обе руки. Лино инстинктивно прикрылся хопешем, но сила, что люцес призвал, не была направлена на предавшего ученика. Вместо этого Зрячий закрывал портал. Первый обернулся и увидел, что разлом потихоньку затягивается. План начал рушиться, даже не дойдя до следующей стадии. — Нет! НЕТ, НЕТ, НЕТ! — ярость захлестнула Князя, и хопеш запылал. Воздев меч, эрдемон побежал на Зрячего, стремясь остановить учителя, пока тот не оставил его без армии. Но путь Лино преградил Второй. Не останавливаясь, Князь взмахнул мечом надеясь убить альбиноса одним ударом. Но Алан не зря учился у Зрячего. Лезвия меча альбиноса трижды соприкоснулись с пылающим оружием эрдемона, успешно отразив все его атаки. Взревев от злости, Первый провёл серию молниеносных ударов, но каждый был отбит. Нарастив темп, Второй сам пошёл в атаку, превратив меч в сияющую мельницу, наполненную энергией из-за Грани. Последователи Князя, закричав на разные голоса, побежали вперёд. Кустодианский генерал, выхватив свой палаш, повёл в бой стражей. Две волны встретились около рубившихся, и только Зрячий остался в стороне, продолжая свою ментальную борьбу. Но несмотря на все навыки, постепенно Второй слабел. Всё чаще ему приходилось защищаться, всё больше инициативы переходило Князю. Предприняв последнюю попытку сокрушить оборону эрдемона, альбинос разъединил тесаки и попытался атаковать Первого с разных направлений. Бесполезно. Хопеш отразил четыре удара с разных сторон, после чего Лино нанёс один-единственный укол. Укол, нашедший брешь в обороне Второго. Сморщившись от боли, Алан попытался завершить свою атаку, но силы покидали его слишком быстро. Разрубленная печень и без того быстро стала бы причиной смерти, а уж разрубленная клинком, заряженным в Старом Мире… Падая на землю Алан Кордозу по прозвищу Второй, ученик Зрячего, жалел лишь о том, что так и не сумел ранить предателя.***
Норвегия, Осло. День Прорыва. Я вздрогнул. Сила, что удерживала меня от того, чтобы уничтожить демонессу, которую доселе я видел во время сеансов предсказаний с учителем, была не сколько физической, сколько ментальной. Забыв на время про тварь, я развернулся и встретился глазами с высокой девушкой, медленно приближающейся ко мне. За спиной демонессы искрилась трещина в моём энергетическом барьере, а её рука сжимала рукоять кнута, кончик которого был обёрнут вокруг моего запястья. «Гликерия», — подсказал Бета. Да я и сам понял. Ибо именно эти разноцветные глаза впились в меня в тот день, когда я случайно засёк армию Старого Мира. Дочь Тероса резко дёрнула рукой, но я был готов к этому, и потому остался на месте, потянув кнут в ответ. «А., будь осторожен». Наше противостояние длилось несколько секунд, после чего девушка вытянула когтистую левую руку и меня отбросил импульс энергии. Затормозив в воздухе, я воспарил и, подчиняясь интуиции, увернулся от хлёсткого удара. Однако демонесса медлила. Она переводила взгляд с меня на Эйвона и обратно. Не став дожидаться конца непонятных мне размышлений, я атаковал Гликерию всей доступной мне силой, присовокупив энергию Беты. На лице девушки появилось удивление, а прозрачный щит, что она подняла, едва сумел развеять энергию моей атаки. — Кто ты такой? — голос демонессы был очень высоким и весьма неприятным. — Откуда у тебя такая сила? — Зрячий научил, — я приземлился в паре метров от девушки и набросился на неё, стремясь поразить клинком Слышащего, который тварь, несомненно, узнала. — Ещё один ученик Зрячего?! — Гликерия изящно уворачивалась от моих ударов. — Теперь вас уже трое? — Ничего, сегодня я уменьшу это число. — Ооо да. Ты или Князь. Затормозив взмывший в воздух кнут своей силой, я нанёс мощнейший нисходящий удар в ключицу демонессе… Однако она спокойно поймала меч за лезвие левой рукой. — Показать тебе истинную мощь наследника Тероса? Я понял, что попал в ловушку, и постарался вырвать оружие. Бесполезно. Тогда я начал наполнять клинок энергией из-за Грани, чтобы противостоять мраку принцессы. Несколько секунд мы стояли на месте, как вдруг… Взрыв. Нас раскидало в разные стороны, и в моих руках осталась лишь рукоять с оплавленным куском клинка. Гликерия, сложив кнут в подобие короткого меча, набросилась на меня, как только дым улёгся. Уворачиваясь от её атак, я не мог сконцентрироваться на том, чтобы притянуть фальшион и чувствовал, что проигрываю это сражение. Хотя… Клинки были не единственным моим оружием. Выхватив револьвер движением, длившимся секунду, я разрядил барабан прямо в эту чешуйчатую броню, облегающую тело. Шесть пуль как одна смялись о непонятный мне металл, но импульса хватило, чтобы отвлечь демонессу. Увернувшись от падающего кнута, я приблизился к ней вплотную. Левая рука удерживает кисть Гликерии, не давая ей воспользоваться хлыстом. Пальцы механической правой смыкаются на её горле. Мы падаем, и я, стараясь прижать девушку к земле всем своим весом, смотрю в её разные глаза, делая всё, чтобы они закрылись навсегда. Пламя Беты придавало мне сил и медленно душило жизнь в посланнице Старого Мира. Когти левой руки Гликерии вонзились мне в бок, но тому, кого изнутри сжигал демон, такая боль была не страшна. — Стой… Ты не пон… — демонесса пыталась что-то сказать, но я не собирался давать ей эту возможность. Победа была так близка… Так близка, что я забыл про напарницу Гликерии. «А., осторожно!» Услышав предупреждение Беты, я моментально отпустил демонессу и бросился в сторону, перекатившись по траве и чудом разминувшись с теневым бастардом. Крылатая сучка, устроившая резню десятью минутами ранее, попыталась напасть на меня со спины. Уклонившись от ещё двух ударов, я лёгким ментальным ударом опрокинул её на землю. Эти игры мне надоели. Сжимая кулаки и напитываясь яростью, я начал читать одно из мощнейших заклинаний, что узнал от Зрячего. Но у Фортуны были другие планы. Гликерия подбежала к распростёртой демонессе и обхватила её руками. «ОТЕЦ!» Ментальный крик был настолько силён, что я покачнулся и потерял ценнейшие мгновения. Под моими противницами открылся пространственный разлом, и обе исчезли. Бежали. Отсюда, но не из нашего мира. Даже не из моего города. Я чувствовал мановения их чёрных душ в нескольких кварталах от себя. Там, где находилась штаб-квартира Mundi. Там, куда мне предстояло направиться, чтобы закончить начатое.***
Россия, федеральная трасса М53. День Прорыва. Иазон медленно надвигался на сжавшихся от страха людишек. Пусть они и продолжали огрызаться, посылая в служителя Гликерии свои жалкие пули с экзорцизмами, инициатива была на стороне демона. Плевать на то, что из двадцати воителей, пришедших с ним из Старого Мира, осталось четверо. Цель будет выполнена. Один из людей, самый настойчивый, держащий в руках нечто, что, судя по всему, было аналогом топора Иазона среди оружия этих глупцов, попытался преградить демону путь, поливая его своими металлическими мухами. Глупо. Топор взлетает, и человечек едва успевает броситься в сторону. Он сохранил свою жизнь, но потерял руку и своё орудие. Он больше не угроза. Один из бойцов отделения Иазона падает, прошитый пулями уцелевших. Два взмаха топора мстят за него, двое стрелков падают на землю по частям. Единственный человек, от которого теперь не смердит страхом — верховный лидер, за головой которого Гликерия послала Иазона. Он стоит прямо, направив своё крохотное оружие в лоб гигантскому демону. И его надежда ясна. Он рассчитывает отвлечь демона, пока спасаются беспомощные люди, прячущиеся сейчас в металлических коробках на колёсах. Звучат хлопки. Пули одна за другой плющатся о шлем Иазона, и лишь последняя пробивает ему щёку, раздробив половину зубов. Демон улыбается щербатой улыбкой. Хоть какое-то разнообразие. Из четырёх уцелевших воинов Старого Мира осталось двое. Но и силы кустодиев иссякли. Ни одного последователя Зрячего не осталось в живых. На стороне людей лишь воин, лишившийся руки и потерявший сознание, и его друг, мощь оружия которого и близко не могла сравниться с тем, которым обладал падший. Демоны уже прижали его к стене и жить юнцу оставалось недолго. Иазон был в паре шагов от верховного лидера кустодиев, когда тот, отбросив бесполезное оружие, подцепил носком сапога алебарду воина, павшего от рук демона, и направил остриём на служителя Гликерии. Наивно. Смешно. Оставшееся расстояние демон преодолевает прыжком, обрушивая топор на то место, где кустодий стоял секунду назад. Чудом тот уворачивается. Продолжая атаку, Иазон рубанул в горизонтальной плоскости, надеясь разрубить человека напополам, но верховный лидер бросается на землю. Перекатываясь за спину демона человечек каким-то чудом умудряется рубануть его по лодыжке, оставляя кровавый след. Впервые демон почувствовал боль. Белое железо кустодиев действительно могло навредить его сущности. И внезапно боль стала сильнее. Ублюдок, оказавшись сзади, вонзил своё смешное оружие в спину воину Старого Мира. Иазон резко развернулся, и отбросил лидера кустодиев ударом левой руки. Тот пролетел метров семь и рухнул на землю, несколько раз перевернувшись. Демон выдернул из своей спины алебарду и одним ударом переломил о колено. За такое оскорбление человечек будет страдать. Иазон надвигался как тайфун — огромный и неостановимый, грозящий переломать кости любому, кто станет у него на пути. Он не обратил внимания на вспышку энергии Грани за спиной. Не услышал выстрелы старого доброго Глока и даже не почувствовал смерти своих оставшихся союзников. Он находился в нескольких метрах от верховного лидера, когда сзади хлопнула дверь и Иазона обогнала черноволосая женщина которая, упав на колени, закрыла собой истекающего кровью лидера. Демон остановился, с интересом наклонив голову. Ах, это же самка кустодия. Человек что-то сказал ей, с трудом выговаривая слова окровавленными губами, и каждый раз, когда рот раскрывался, на них лопались багровые пузыри. Женщина яростно покачала головой и направила очередной угловатый предмет на демона. По очереди громыхнули шесть выстрелов, и одна пуля даже сумела царапнуть обнажённое предплечье Иазона. И всё это ради капли крови… Гарпия уже заносил топор, когда сзади раздался ещё один выстрел. Куда более мощный и громкий, чем все, что производились по нему до сих пор. Выстрел, пробивший покрытую рунами броню и вырвавший кусок плоти размером с кулак из спины демона. Зарычав от боли и ярости, Иазон развернулся, чтобы покарать обидчика, и обнаружил два ствола в метре от своего носа. Один дымился. Последним, что увидел демон, была вспышка пламени.***
Норвегия, штаб-квартира Custodes Mundi. День Прорыва. Увидев смерть Алана, Зрячий покачнулся, но не прервал ритуал. Все его силы уходили на то, чтобы перебороть напор Тероса и закрыть брешь между мирами. И ему это удавалось. Чувствуя, как ткань Грани потихоньку сплетается, становясь непробиваемой для тирана Старого Мира, Зрячий бросил взгляд на развернувшееся побоище. Благодаря его стараниям, кустодии сохранили численное превосходство, и число Гарпий сокращалось, пусть и не так быстро, как хотелось бы старику. Тем временем двери Mundi распахнулись, и из здания вырвались оперативники, открывшие по демонам огонь. Всё шло более чем хорошо… И, разумеется, Первый решил испортить бывшему учителю весь триумф. Ни один из кустодиев не мог остановить Хмурого Князя, его хопеш разрубал титановые бронежилеты как бумагу, а их мечи, топоры и прочая кухонная утварь не могли причинить эрдемону никакого вреда. Поняв, что скоро бывший ученик сравняет численность воющих сторон, Зрячий призвал всю свою силу. Всю энергию, что его сущность поглощала годами. Все воспоминания о крепкой дружбе со Слышащим. Всю ненависть к Князю и Теросу. Все своим амбиции и стремления. На мгновение разлом будто бы стал эпицентром взрыва. Ударная волна опрокинула на землю практически всех участников побоища, после чего портал окончательно закрылся. Лишь обессилевший Зрячий, Лино и генерал Палп остались на ногах. Лидер стражей попытался помешать Князю добраться до учителя, но тот даже не стал тратить время на поединок, опрокинув генерала силой мысли. Увидев приближающегося ученика, старик поднял булаву. — Лино! Понимаешь ли ты, что делаешь? Князь остановился и впервые за столетия улыбнулся. Забавно, а он считал, что больше так не умеет. — Более чем, учитель. Я уничтожаю того, кто лгал мне полтора десятка лет. Того, для кого мой родной мир был лишь плацдармом. Того, кто не колеблясь готов бросить союзников, если подвернётся возможность спасти свою шкуру! Зрячий поморщился. — Ты глупец. Глупцом был, глупцом и остался. Твоя гордыня застилает тебе глаза, тот, кто некогда был Первым! — Мне плевать на твоё мнение. Я присягнул новому господину… — Скорее госпоже. Вряд ли Терос вообще знает, как тебя зовут. — Владыка знает меня. Иначе мне не доверили бы этот фронт! — воскликнул Князь, медленно сближаясь с учителем. Старик понял, что нащупал слабое место ученика. Он не собирался драться, единственное, что надеялся сделать Зрячий — задержать Лино и посеять в его душе сомнение. — Доверили фронт? О да. Фронт, который ты потерял. Оглянись вокруг, Первый. Кустодии превосходят вас числом уже вдвое. Подкрепления с моей родины тебе не дождаться. Ты проиграл, обманул доверие Тероса и Гликерии, как когда-то обманул моё. — Замолчи! — Лино окончательно вышел из себя. Во многом из-за упоминания Госпожи. — Это ты проиграл. Твой ученик мёртв, и ты падёшь следующим. А потом я уничтожу это место, испепелю всё твоё наследие! — Ооо да, ты не только глуп, но и наивен. Моё наследие невозможно уничтожить, ибо я создаю его прямо сейчас. С глухим рыком Князь пробежал оставшиеся до учителя несколько шагов и вонзил хопеш прямо в сердце Зрячего. Старик улыбнулся и умер. Всё шло по плану. Выдернув меч и дав телу упасть, Лино вздохнул. Наконец-то. Месть. Боль предательства на время утихла. Сзади продолжалось побоище. Князь собрался было присоединиться к нему, как вдруг почуял присутствие рядом иной силы. Яростной, горящей праведной злостью. Светлой. Сплетаясь из отдельных языков пламени, перед ним возникла фигура.***
Норвегия, Осло. День Прорыва Эйвон наморщился, пытаясь понять, куда делись твари, но потом решил, что лучше об этом не задумываться. Тем более, у него и без того были проблемы. В виде друга-демона. А. развернулся. Демонический огонь погас, и лишь в глубине глазных яблок осталось некое сияние. И сейчас эти сияющие глаза упёрлись в поднятый Эйвоном фальшион. — Кто ты такой?! — закричал страж. — Я? Я кустодий-оперативник с литерой А. Я тот, кто взял себе имя Александр. Я муж Елизаветы Корнёвой и отец Анны Корнёвой. Я убийца Наал-Гара. Я ученик Зрячего. Я тот, кто спас тебя от смерти, — демон ненадолго умолк. Затем продолжил, но тише. — Я твой друг. Я тот, кем был всегда. Эйвон слегка опустил клинок. Но лишь слегка. — Что с тобой стало, А.? — Тебе не понять. Но отныне я — сильнейший из кустодиев. И лишь мне под силу остановить демонический план, в который втянуты мы все. Рейс опешил. — Что? Ты же понимаешь природу своей силы? Где ты этому научился? — Сперва книга. Книга, которую создали по приказу Наал-Гара. Я изучил её и дополнил записи профессора Бергена. — Но зачем? — Сначала это был лишь научный интерес, желание познать врага. Но потом… Надеюсь, ты понимаешь, что в минуту отчаяния мы готовы на любые жертвы ради победы? Эйвон понимал, и ещё как. — В общем, мне пришлось разделить своё тело с демоном, сломавшим когда-то профессора. Однако, в отличие от Бергена, моя воля сильна. Мне удалось покорить его. После я прошёл обучение у основателя нашего Агентства, Зрячего… И теперь моя сила куда выше, чем у тех тварей, что угрожают нам. Страж ушам своим не верил. Всегда радикальный по отношению к демоническим артефактам, отказывавшийся даже добывать их для учёных, А. стал тем, с кем когда-то боролся. Его нужно остановить. Тяжело вздохнув, Эйвон вновь поднял меч. — Я бы велел тебе отказаться от сил, но знаю, что ты этого не сделаешь. И потому я остановлю тебя последним оставшимся способом. Уничтожу. Демон удивлённо наклонил голову. — Ты сейчас серьёзно? Друг мой, ты едва стоишь на ногах. Тебя резанули по грудине теневым клинком. Чёрт возьми, что с тобой? Ты теряешь себя! Твои гнев и ненависть делают тебя другим! Да даже девчонка-стоматолог сумела задеть тебя в бою, когда ты поддался чувствам. Остановись. Стань тем, кем ты когда-то был. А. протянул Рейсу руку. — Отправляйся в путь со мной. Моих сил хватит, чтобы исцелить душевную боль, что терзает тебя. Ты нужен миру не в Агентстве, реагируя на атаки, а там, с другой стороны, устраняя их причины. Вместе мы сможем предотвратить грядущее, исполнить то, что я видел. Секунду Эйвон колебался. Но лишь секунду. — А., ты был единственным, кого я действительно считал другом, и ради кого был готов пойти хоть на край света. Но это ты… ТЫ СТАЛ ДРУГИМ! — внезапно кустодий перешёл на крик. — Ты предал все наши ценности, всё, ради чего мы боролись… И зачем? — Я нашёл то, что мне дороже долга. И после понял, что не могу это потерять. — Тогда ты умрёшь. Проговорив это, Рейс быстро нанёс восходящий укол, целясь фальшионом в горло бывшего друга. Он рассчитывал на эффект неожиданности, понимая, что иного варианта нет. Просчитался. Кончик клинка застрял в воздухе, не дойдя десяток сантиметров до шеи Александра. Лезвие окутали потоки энергии, и Эйвон понял, насколько велики силы его бывшего друга. Ни один демон прежде не мог остановить меч, покрытый экзорцизмами третьей степени. Кустодий перевёл лезвие в другую плоскость и попытался рубануть справа. А. увернулся. Тогда Эйвон провёл серию колюще-рубящих атак, но ни одна из них не достигла цели. Демон же, наморщившись, слегка двинул рукой, в результате чего Рейс рухнул на колени. Ненависть к Барту, любовь к Кэри, обида на Александра… Всё это смешалось в едином потоке, захлестнувшем Эйвона. Кустодий вскочил и налетел на бывшего друга с удвоенной силой. Но, судя по всему, тому надоело это терпеть. Лёгкое движение кисти, и фальшион, вырванный из руки кустодия неведомой силой, падает на траву. Демон протягивает ладонь, и рукоять меча с готовностью прыгает в неё. Тем временем другой рукой Александр произвёл непонятные Рейсу пасы, и кустодий почувствовал, как демоническое колдовство сковывает его и поднимает в воздух. Убрав фальшион в ножны, А. подошёл к подвешенному другу и заглянул в его глаза, полные ненависти. — Последний раз предлагаю, Эйвон! — и голос его был мощнее грома. — Присоединяйся ко мне! Отбрось то, что ты зовёшь верностью долгу, ибо твой истинный долг — защищать наш мир любой ценой. Так помоги мне спасти его! — Никогда. Предатель. Я уничтожу тебя. И если ты не убьёшь меня сейчас, о твоём возвращении узнает Совет. Узнает, кем ты стал! Александр грустно вздохнул. Демонический огонь почти погас, и перед кустодием вновь находился его друг. — Мне жаль. Я не хочу тебя убивать, но и дать помешать своим планам не могу. Мы ещё поговорим, обещаю. А. протянул руку и положил её на лоб Эйвона. После чего мир погрузился во тьму.***
Чертоги разума Эйвона Рейса. Время неизвестно. «Я жив!» «жив-жив-жив…» «Я ЕЩЁ ЖИВОЙ!» «ой-ой-ой…» Разум Эйвона сковал ужас. Куда бы он не бросил взгляд, его окружала темнота. Страж кричал, но его крики лишь отражались от невидимых стен. Он бился, но не чувствовал ничего. — Он не встанет, — донёсся издалека голос Александра. «Чёртов предатель!», — пронеслось в мыслях Рейса. — «Совет узнает об этом, и ты будешь уничтожен, как любое другое демоническое отродье!» Эйвон попытался встать, однако понял, что не чувствует тела. Открыл глаза, однако вместо солнечного света и тех, кто должен был стоять вокруг него, увидел лишь темноту. — Дело рук демона, несомненно, — голос становился всё тише и тише. Кустодия пробил холодный пот. Или просто холод? Скорее, мороз. Мысли медленно замерзали… Однако Эйвон помнил всё, что произошло на ристалище. Вот они рубятся с Кэри. Клинки скрещиваются, эфесы сцепляются… Он признаётся ей в чувствах. Слышит крики ужаса. Затем… Демон. Но ещё не Александр. Не ублюдок-А. Просто вырвавшийся люцес, решивший устроить бойню… Но что было после? Как бывший друг сумел оказаться там, где его и близко не должно было быть? И каким образом он победил демона? Силой колдовства??? Эйвон предпринял ещё одну попытку встать, однако она разбилась об незримый потолок. В глубине бездны, глядящей сейчас на него, вспыхивали образы, сияли искры, но мозг не мог зацепиться ни за что знакомое. На грани слышимости возник и резко оборвался вой сирены. А после наступила тишина. Один из лучших стражей Агентства навсегда остался закованным в собственное тело.***
Норвегия, штаб-квартира Custodes Mundi. День Прорыва. Погрузив Эйвона в сон, встретив скорую и кое-как объяснив его возлюбленной, что произошло, я переместился к штаб-квартире. Пройдя по Грани, я смог обмануть само время и попасть туда до прибытия Гликерии. Можно сказать, что в этот момент в столице Норвегии была два кустодия с литерой А. Воплотившись на крыльце штаб-квартиры, я увидел картину боя. Кустодии, каким-то чудом превосходившие демонов числом, постепенно одерживали верх. Но и потери Mundi были велики. На земле лежало на меньше десятка воинов, включая… Второго и Зрячего. Я удивился. Старика заела совесть или всё это было частью плана? «Скорее второе», — не мог не отреагировать Бета. Затем я поднял взгляд и увидел того, кто, судя по всему, и убил моего наставника. Лино Вега, Хмурый Князь. Человек, что презрительно смотрел на меня с чёрно-белого снимка. Эрдемон, которого я видел, когда пробил взглядом Грань. Я медленно обнажил фальшион. — Мне интересен источник твоих сил, человек. Ты же понимаешь, что дело не только в демоне, которому ты позволяешь жить в своём теле? — голос Князя прямо-таки сочился высокомерием. — Ну разумеется, понимаю. Дело в уроках Зрячего. — Хах. Плюнь и разотри. Наш учитель наконец стал тем, кем должен был стать давно — трупом. Его уроки не стоят ничего. В тебе что-то есть, человек. — Возможно, злость на недоумков, что вторглись в мой родной мир? — О, это вряд ли… Дальнейшее происходило в молчании. Мы быстро сблизились. Я чувствовал жар Беты и понимал, что должен немедленно дать ему выход. Князь же просто хотел убить меня. Его изогнутый меч столкнулся с моим пылающим фальшионом. Да, сохрани я клинок Слышащего, бой был бы куда проще. Но приходилось отталкиваться от того, что было. Правой рукой я держал меч, в левой сосредоточил светоч энергии, которую периодически обрушал на Князя. Однако эрдемон обладал похожим уровнем силы и, пусть с трудом, но отклонял мои атаки. Параллельно меня терзала боль от удара Гликерии. Я не знал, был ли на когтях демонессы какой-нибудь яд, но подозревал, что был. И яд этот лишал меня сил. А значит, бой нужно закончить как можно быстрее. Я утроил напор, стараясь пробить защиту Первого. Тот оборонялся изящными взмахами, будто бы мы находились в фехтовальном зале. Клинки сталкивались несколько раз в секунду, синее пламя, окутывавшее хопеш, смешивалось с белым, что пылало на лезвии фальшиона. Энергии, которую мы выделяли в процессе схватки, хватило бы то, чтобы запитать посёлок рядом с моим особняком. Внезапно Князь сблизился со мной, позволяя фальшиону вонзиться в своё плечо, и лёгким касанием хопеша перерубил мне бедро. Я покачнулся. — Так и знал, — Первый отошёл назад, улыбаясь. — Так и знал, что частью своей сущности придётся пожертвовать. Ты силён, кустодий. И мог бы стать частью Гарпий. Жаль, что ты предпочёл цепляться за умирающий мир. — Тебя же убьют, — я упал на одно колено. С каждой секундой мне становилось сложнее говорить, и я чувствовал, как поток крови вымывает из меня жизнь. — Ты ранен, а кустодии почти расправились с твоими шестёрками. Да тебя числом задавят, идиот. — О, ты ошибаешься. Жаль, что до момента, когда я переступлю через труп последнего кустодия, ты не доживёшь. Ментальным толчком Первый опрокинул меня на землю и начал заносить клинок. — Прощай, храбрый человек. У твоей сказки счастливого финала не будет. Хопеш начал падать, и я против воли зажмурился, не желая смотреть, как пылающее лезвие приближается к моей шее. Раздался резкий щелчок и меня обдало чем-то горячим. Удара не последовало. Я открыл глаза и увидел демонессу, что почти убил на ристалище, стоящую позади Князя, лишившегося внезапно руки. Потухнувший хопеш вместе с окровавленной конечностью упал в паре дециметров от меня. — Не тронь его, Лино! Первый одуревшими глазами смотрел то на обрубок, то на демонессу. Гликерия же, не отвлекаясь на униженного слугу, подошла ко мне. — Я долго не могла понять там, в парке, кто из вас двоих мне нужен. Но сейчас поняла. Здравствуй, брат. Я вздрогнул. И мир вокруг меня исчез. Вспышка. Меня похищают из отчего дома, сестра остаётся позади. Вспышка. Я лишаюсь тела и становлюсь ничего не понимающим духом. Вспышка. Долгий сон. Вспышка. Пробуждение. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Воспоминания о моём взрослении одно за другим восстанавливались в моей памяти. И Слышащий всегда был рядом. Именно он устроил меня в Custodes Mundi, рассчитывая спрятать не то от отца, не то от Зрячего. «Пока ты не узнаешь имя, данное тебе при рождении, ты останешься безымянным кустодием, которому ввиду его заслуг приписали первую букву алфавита», — всплыли у меня в голове слова Беты. И я наконец-таки понял значение своей литеры. Не просто А. Адрастос. Вспышка. Я вновь вернулся на площадку перед штаб-квартирой. Время будто замерло, никто из сражавшихся на обращал на нас внимания. Гликерия стояла передо мной на одном колене и протягивала руку. — Следуй за мной. Отец ждёт. Вместе мы исполним своё предназначение. «Бета, ты знал об этом?» «Чувствовал. Иначе ты не подчинил бы меня так легко». Около сестры моя сила нарастала. Возможно, мы действительно были какой-то так диадой, двумя сторонами одной монеты… Единым целым. Так зачем сопротивляться? Я взял Гликерию за руку и почувствовал невероятный прилив энергии. Поток был настолько силён, что я даже мог бы… Мог бы. Сосредоточившись, я прорвал Грань. — Адрастос, что ты… Наши руки расцепились. Создав мощнейший вихрь энергии, я изгонял гостей обратно в Старый Мир. Рядовые демоны просто сгорали, трёх командиров же медленно затягивало в портал. Преодолевая поток энергии, Гликерия продолжала ко мне тянуться. Но силы были неравны. Дождавшись, пока сестра окажется на краю портала, я извлёк Анаконду и прижал ствол к виску. Если уж я должен умереть, чтобы Терос не получил желаемое, то так тому и быть. Вспомнив жену и улыбнувшись, я спустил курок. А затем была тьма.***
Россия, федеральная трасса М53. День Прорыва. Выстрел картечью, сделанной из связанных леской серебряных дробинок, снёс демону полголовы. Такие травмы были смертельны даже для гостей из других миров, так что огромная туша рухнула на землю, чуть было не придавив Эдварда с Нориной. Лиза улыбнулась. Она искренне не верила в то, что сможет поразить гиганта… Но так сказала Аня, а значит, было необходимо попытаться. Артц тяжело дышал, но был жив. Судя по всему, у него было с десяток переломов и, возможно, внутреннее кровотечение. Но, несмотря на это, Верховный Магистр заговорил. — Кто… Кто выжил? — Из кустодиев — только вы. Леди Коломбо, ваш старший охранник в тяжелейшем состоянии, но пока что цепляется за жизнь. Младший отделался парой лёгких ранений, его спасли Аня, остановившая демонов, и Дойл, расстрелявший их вплотную. Норина вздохнула и посмотрела на возлюбленного, чью голову держала на коленях. — Мне так жаль, Эдвард. Они были хорошими людьми… — И они… Они умерли, выполняя свой долг. Защищая людей от демо… Демо, кхм, демонической угрозы, — с каждой минутой Магистр дышал всё тяжелее. — Норина, кххх, ты знаешь мой личный код… Вызови сюда медицинский вертолёт Mundi… Меня уже не спасти, но, возможно, помощь окажут Дези… Лиза вздохнула. Честно говоря, шансов было мало у обоих. Дези медленно, но верно истекал кровью через повязку, наложенную Мак’Кроуном, так и не придя в сознание, а Эдвард, судя по всему, держался на одной силе воли. Сзади к девушке подошла Аня и прижалась к бедру матери. В глазах девочки стояли слёзы. Увидев это, Лиза присела на корточки, оказавшись с дочерью на одном уровне. — Что… Что случилось, дорогая? — Папа, он… Он только что умер. Впервые в жизни Елизавета Корнёва упала в обморок.***
Старый Мир, база Гарпий. Вне привычных координат пространства-времени. Я открыл глаза. Некоторое время меня окружала тьма. Но вскоре она начала рассеиваться. Я различил источник света — канделябр с несколькими чёрными свечами, и с трудом осмотрелся, двигая лишь глазными яблоками. Я находился в комнате с тёмно-бордовыми бархатными стенами, покрытыми бронзовой лепниной по краям. Узкие стрельчатые окна абсолютно не пропускали свет, хрустальная люстра, казалось, источала мрак. В дальней части комнаты напротив меня находилась шикарная кровать. Вернее, я подозревал, что она была шикарной, но задёрнутый балдахин и царивший вокруг полумрак не позволяли утверждать это со стопроцентной уверенностью. Я попытался пошевелиться и почувствовал дикую боль. Только сейчас мне стало понятно — я висел. Запястья и лодыжки обхватывали кандалы, и цепи, что уходили прямо в стены, держали меня в распятом состоянии. Внезапно балдахин отдёрнулся и с постели встала высокая фигура. Я почувствовал, как от ужаса зашевелились волосы на голове. Движения приближающейся девушки — а по фигуре было понятно, что это девушка, были изящными и в то же время сквозили смертоносностью. Когда она приблизилась к канделябру, я вспомнил. Вспомнил попытку Зрячего убить меня. Вспомнил свою схватку с двумя демонессами. Вид тела мёртвого наставника, поражение от рук Хмурого Князя, его последующее унижение, своё самоубийство… Я вспомнил всё. Сестра подошла ко мне практически вплотную. Сейчас на ней не было той чешуйчатой брони, облегающей тело — лишь шёлковое платье кровавого цвета. Её разноцветные глаза встретились с моими. — Здравствуй, Адрастос. Как тебе новое тело? — Пошла к чёрту, — сказал я и не узнал свой голос. Гликерия усмехнулась, продемонстрировав длинные клыки, и медленно облизнула мне лицо своим раздвоенным языком. — Я и не сомневалась, что ты будешь так себя вести. Ничего, у тебя будет время всё осознать, а у меня — окончательно тебя сломать и подчинить своей воле. Легко проведя когтем по моей обнажённой груди и оставив на ней кровавую полосу, демонесса подмигнула мне. — Мы сработаемся, вот увидишь. Мой яростный крик отражался от стен ещё долгое время после того, как Гликерия захлопнула дверь.