***
Ирландия, деревня Кросс-Барри. 09 июля 2010 года. Держа тяжёлые пакеты в обеих руках, Дойл Мак’Кроун медленно возвращался домой. Солнце уже скрылось за горизонтом, и воздух стремительно холодел. Ирландец остановился, поёжился и поднял голову, глядя на сине-малиновое небо. Красиво. Свежо… Внезапно кто-то постучал программиста по плечу. Резко развернувшись вправо, Дойл, тем не менее, никого не увидел. Из-за спины раздался звонкий смех. Сообразив, что его обдурили, техмастер снова совершил поворот на сто восемьдесят градусов, и встретился глазами с худой и невысокой рыжеволосой девушкой. Той самой, что у него на глазах украла пачку жвачки и шутливо подмигнула. Размышляя об интересном расположении её веснушек, Мак’Кроун с любопытством изогнул бровь. — Могу ли я быть чем-то полезен?.. — Ты же не местный, да? Вот как. Программист удивился. Её непосредственность была чем-то волшебным. — С чего ты взяла? — Ну, по тебе видно… Взгляд не такой, как у всех. Растерянный и какой-то слишком живой. Техмастер дёрнулся. После кучи трупов, увиденных в день Прорыва, он остро реагировал на слова «живой» и «мёртвый». — Теперь уже местный. Я купил здесь дом. Девушка улыбнулась. — Вот здорово. Тут безумно скучно, так что, надеюсь, новый человек хоть что-то привнесёт в нашу тухлую жизнь. Протянув руку, девушка представилась: — Я Мирна. Мирна Уолш. Дойл вновь изогнул бровь и посмотрел на свои руки, занятые покупками. Поняв причину его неудобства, Мирна взяла левой рукой один из пакетов, и программист ответил на рукопожатие, не будучи, впрочем, уверенным, что ему так нужно это знакомство. — Дойл Мак’Кроун. Очень приятно. Потянувшись за пакетом, программист встретил улыбку. — Могу помочь, Дойл. — Эм, да я бы и сам… — Мне не тяжело. Ты где живёшь?***
Старый Мир, Храм Нимф. Вне привычных координат пространства-времени. — Пробудись. Голос был звучен, в нём сквозила невероятная сила, подчиняющая себе всех, кто бы его не услышал. Подчинился ему и Лино. Глаза Первого распахнулись, и он обнаружил, что лежит на неровном каменном полу, который, судя по всему, был дном водоёма, где Вега, как ему казалось, принял последний бой. Странно, что вода куда-то исчезла. Прикоснувшись пальцами левой руки к животу, Князь с удивлением обнаружил отсутствие ранений. Проклятый альбинос буквально выпотрошил его, но почему-то внутренности вернулись туда, где должны быть, а мышцы пресса восстановились вместе с кожей. — Первый, долго ли ты планируешь лежать? Перевернувшись на спину, Лино увидел стоявшего над ним учителя. Зрячий был облачён в серое тканевое одеяние и опирался на булаву, повторяя свою позу с их последней встречи. — Учитель… Вега не знал, что сказать. Он убил Зрячего во время Прорыва, но, много раз возвращаясь к тому дню мысленно, понял, что старик был прав. Гликерия и Терос использовали его. Принцесса бросила своего служителя ради брата, а тиран, наплевав на любые попытки Князя исправить ситуацию, взвалил на него всю ответственность за неудачу Гарпий, приговорив к смерти. То, что испытывал Первый, нельзя было назвать раскаянием или стыдом, ибо он прикончил учителя не только ради Гликерии, но и из желания отомстить за всю ложь. Но некое сожаление и чувство своей неправоты всё же жгли душу Князя, заставляя испытывать неудобство. Именно в попытке избавиться от него Лино скопировал булаву учителя как своё второе оружие. В память о Зрячем, как дань уважения бывшему врагу, что сделал так много в становлении Хмурого Князя. Но сейчас старик опять здесь. — Слова излишни, — Зрячий протянул ученику руку, и Вега принял её, почувствовав сильную хватку старика. Они встали друг напротив друга, их глаза встретились. — Ты не жалеешь ни о чём, не так ли? — Я жалею о многом. Но не о вашей смерти, учитель. — Не удивлён, — Зрячий наклонил голову набок и слегка улыбнулся. — Но что насчёт всех остальных смертей? Всех, с кем ты столкнулся здесь и сейчас. — И на них мне плевать. Они встали на моём пути однажды, я уничтожил их. Они вновь предприняли попытку мне помешать, и я действовал как раньше. — То есть, никакого раскаяния? Тогда что движет тобой, ученик? Первый задумался. Он чувствовал, что знает ответ. Более того, знал, что ответ может поместиться в одно слово, но не мог сформулировать его достаточно чётко. Разве что… — Ненависть. — Ненависть… — эхом повторил учитель. — Насколько я помню, именно ей ты обязан всем, что имеешь. И что потерял. На мгновение глаза Зрячего остановились на булаве-протезе ученика. Однако, если старик и заметил сходство орудия с своим собственным, вида он не подал. — Да, учитель, ненависть. Но для вас это чувство слишком грязно, не так ли? Вопреки всем ожиданиям Лино, Зрячий расхохотался. — Грязно? — с трудом остановив всплеск смеха, люцес продолжил. — Да нет, ненависть, как и её зеркальное отражение, любовь, чиста. Просто мне жаль, что ты предпочитаешь пылать, а не сиять. — Вы опять говорите метафорами. С какой целью Нимфы позвали меня, и почему я должен вас слушать? — Хм… Тебе по порядку или пощадить чувства и сперва ответить на второй вопрос? Вега почувствовал, что в его крови закипает злость. Хопеша в поле зрения не оказалось, но, если внезапно атаковать булавой… — И не думай, — от Зрячего нельзя было скрыть ничего. — Нападёшь — лишишься своего единственного шанса отомстить принцессе и её отцу. — Ну что же… Лино понял, что, в принципе, выбора у него не было. Без верного меча и с одной рукой справиться со Зрячим было практически невозможно. Пока что лучше выслушать. — Начните с первого вопроса. — Ну ладно. Во-первых, Нимф здесь нет. Они давно мертвы. Весь этот спектакль был разыгран мной, дабы состоялся данный разговор. Вега покачнулся. — Что… Зачем? Как? — О, это уже ответ на второй вопрос. Понимаешь, Лино, в тот момент, когда твой хопеш пробил мне грудную клетку и разорвал сердце, я освободился. Погибло тело, что сдерживало моё могущество восемьдесят с лишним лет, и дух воспарил над полем боя. Князь закрыл глаза. Судя по всему, его использовали абсолютно все. — Я наблюдал за вашим боем с кустодием, за прибытием Гликерии и за твоим ранением. Когда Адрастос распахнул врата, я нырнул в них, вернувшись на родину. Оказавшись в Старом Мире, я крепко задумался. Всё, что я видел, до сих сбывалось, но меня мучало предчувствие грядущей неудачи. И тогда мной было принято интересное решение. Открыв глаза, Лино встретился взглядом с учителем. — Когда-то давно, ещё до объединения целой плеяды миров в один, три жреца-короля прибыли в измерение Нимф. Демонов, что обладали лучшими навыками использования Грани среди всех существ всех измерений. И тогда нами был заключён договор… — Вами?! — Да, Первый, нами. Я, Слышащий и Чувствующий, который больше известен тебе под именем Терос, пошли на сделку с Нимфами. Нам удалось воплотить силу тысяч поколений в искрах двух душ, что родились по приказу Верховной Королевы. Двух душ, что через тысячелетия станут… — Адрастосом и Гликерией. — Да, именно ими. Из нас троих лишь двое могли стать частью этого действа — Терос или Криазор. Слышащий отказался, и нынешнему Владыке пришлось слиться с Королевой. — С какой Королевой? — Повелительницей Нимф. Именно с ней мы заключили договор. Именно она вместе с Теросом создавала как души, так и тела будущей диады. — И говоря «создавала», вы имеете в виду?.. — Сложнейшие ритуалы, вековую медитацию, тысячи жертвоприношений и старый добрый секс. Против воли Вега усмехнулся. Но после задумался. А что если… — Что произошло с Королевой? Если она жива, это был бы ценнейший союзник. Зрячий замолчал, задумчиво глядя сквозь ученика. — Был бы… Королева мертва. Давно. — Как это произошло?***
Старый Мир, Дворец Тероса. Вне привычных координат пространства-времени. Отпустив дочь и силой мысли испарив расчленённые трупы, тиран Старого Мира вновь сел на Костяной Трон. Пальцы правой руки коснулись черепа в подлокотнике, нежно проведя по лобной кости, и Владыка задумался. Перед глазами вновь встали картины тысячелетней давности…***
Старый Мир, Дворец Трёх. Вне привычных координат пространства-времени. Когда договор с Нимфами был заключён, Триумвирату нужно было решить, кто именно станет истоком диады. Вариантов было два: Терос или Криазор. Мощь Дэймона отличалась излишней текучестью, его отпрыски могли однажды стать неуправляемыми. В решающий момент Слышащий добровольно отказался от этой чести, несмотря на то, что тиран готов был уступить другу. На встречу с Верховной Королевой Чувствующий отправился в одиночестве. Дом Нимф представлял из себя измерение, схожее с неизвестным на тот момент Новым Миром. Строго говоря, Нимфы были лишь доминирующей расой, умеющей использовать Грань, населяли же измерение сотни тысяч иных разумных существ… Два лидера встретились на забытом острове посреди океана. Среди бушующих волн и молний, вспарывающих небо, они начали свой эпохальный труд. Огромный бронзовокожий Терос и изящная Никс, чья кожа была белее алебастра, а рост доходил Чувствующему лишь до груди. Встретив её впервые, Владыка почувствовал невероятное влечение, которое, впрочем, умело скрыл. Однако шло время, под управлением двух умелых душ потоки энергии Грани сплетались, создавая ещё две, и Терос всё больше понимал, что видит в Королеве не инструмент, как планировал изначально, а союзника. Союзника куда более ценного, чем другие члены Триумвирата. Спустя несколько столетий, когда энергетическая составляющая диады была готова, чувства Тероса и Никс вспыхнули ярче вулкана. То, что должно было быть ритуальным актом, превратилось в акт любви, и диада была зачата абсолютно нормальным способом. Однако это не соответствовало плану. Понимая, что Никс в опасности, Терос отказался от неё. Трезво обдумав все свои чувства, тиран, несмотря на боль, которую это решение причиняло и ему, и возлюбленной, отдалился от Королевы. — Мы не можем быть вместе, ибо созданы для другого. Просто продолжим следовать плану, забудем о той искре взаимности, что промелькнула между нами. После, забрав диаду и оставив Никс в одиночестве, Терос прибыл во Дворец Трёх, где Дэймон и Криазор с нетерпением ожидали вестей от друга. Именно в тот момент произошёл раскол Триумвирата. — Диада родилась? Голос Дэймона дрожит от нетерпения. — Да. — Что с Королевой? Ты убил её? Тиран вздрогнул, второй раз в жизни потеряв над собой контроль. — Я решил, что она будет полезней нам как союзник. Мы использовали Нимф один раз, почему бы не сделать это впоследствии? — Терос, — голос Зрячего становится вкрадчивым. — Друг мой, ты совершил глупость. Ты оставил в живых единственного свидетеля создания нашего главного оружия. Если ты не можешь убить того, кто, как тебе кажется, помог нам, я сделаю это сам. Она вернулась в своё родное измерение? — Нет! — Почему? — Я решил, что мы могли бы признать её равной, — Терос понял, что это единственный шанс уговорить друзей пощадить Никс. — Вчетвером мы достигнем куда большего… — Это глупо, и я разочарован в тебе. Королева стала твоей слабостью, а слабости необходимо побеждать. — Постой, — Криазор впервые подал голос. — Дело не в слабости, а в силе нумерологии. Три — священное число, именно на силе трёх завязана большая часть наших планов и способностей. Появится четвёртый — мы ослабнем, а не станем сильнее. Но я против убийства. Леди Никс может помочь нам, не будучи равной. На миг тиран почувствовал облегчение… Однако Дэймон испортил абсолютно всё. Много лет спустя, возвращаясь к этому дню, Терос никак не мог понять мотив Зрячего. Возможно, он хотел в будущем возглавить Триумвират, стать первым среди равных, и влияние Никс на Чувствующего его пугало?.. В любом случае, именно тогда произошёл взрыв. — Нет, Криазор. Леди Никс умрёт, ибо она одна помимо нас знает о всех слабостях диады. Прости, Терос. Дэймон развернулся, готовясь разорвать Грань и переместиться к Нимфам, однако Чувствующий, подхватив секиру, набросился на него. Чудом среагировав на атаку, Зрячий увернулся и силой мысли притянул булаву. Начался бой двух титанов, двух воинов, равных которым не было во всём Старом Мире. Терос наступал, используя размашистые удары и заставляя Дэймона уворачиваться и отходить назад. Зрячий пытался выгадать время для контратаки, попутно увещевая друга. Бесполезно. Взмах секиры, столь сильный, что болью отдался в запястье Владыки, выбивает из рук Дэймона булаву. Криазор, давно обнаживший меч, но до сих пор державшийся в стороне от дуэли, подскочил и лёгким движением перерубил Теросу трицепс. Секира рухнула на пол, расколов каменную облицовку пола, Чувствующий же с болью посмотрел на Криазора. — Уходи, Терос, — Слышащий говорил тихо, но твёрдо. — Ты показал свои приоритеты. Не знаю, кто из вас действительно неправ, но только что вы с Дэймоном развязали войну. Просто уходи. Тогда Терос ушёл. В следующий раз он кратко встретился с друзьями на поле боя, но из-за тысяч окружающих их союзников не смог с ними расправиться. А после… После они похитили его сына и бежали. Шли годы. Гликерия выросла, и Владыка решился познакомить её с матерью. Однако прибыв в измерение Нимф, Терос узрел братоубийственную войну, в которой войска Королевы стремились одолеть повстанцев восставшего Совета. Призвав Гарпий, Владыка сокрушил предателей, и измерение вошло в состав Старого Мира на правах автономии под руководством Никс. Но счастье длилось недолго. Терос с дочерью отбыли в родное измерение, и гидра измены вновь подняла голову. В результате заговора Королева погибла, а власть перешла мятежному Совету, который немедленно объявил о независимости мира Нимф. За это Терос подверг его чистке размеров доселе невиданных. Каждый житель жалкого мирка в его глазах стал соучастником убийства возлюбленной, и тиран буквально утопил измерение в крови… От единственной же души, что когда-то была любима Теросом, остался череп в подлокотнике Трона.***
Штаб-квартира Custodes Mundi в России, особняк Корнёвых. 13 июня 2010 года. Стоя под струями душа и смывая с себя пороховой запах, въевшийся во время очередных стрельб, Елизавета размышляла. После разговора с дедушкой они с Аней бесшумно поднялись наверх и, закрыв гермодвери, разошлись по комнатам. Уже у себя Корнёва начала понимать, что произошло, и во что судьба опять её втянула. Дедушка хотел, чтобы они с Аней уничтожили некоего демонического властелина и освободили его сына. Всего-то. Нет, разумеется, по его словам, им поможет Эдвард Артц. Что делало ситуацию ещё хуже, ибо Корнёва предпочла бы выйти против этого Тероса с двустволкой, чем опять взаимодействовать с норвежцем. Задумчиво глядя на струйки воды, стекающие по груди, Лиза вздохнула. Прошёл год со дня Прорыва, всего год, и ей опять нужно рисковать своей жизнью. Жизнью дочери. Может, послать всё к чёрту?.. «Да с радостью», — подумала девушка, выключая воду. — «Но Аня не позволит». Насухо вытершись, надев бельё и накинув халат, Корнёва вышла из ванной и быстрым шагом пересекла коридор по направлению к спальне. Стоило ей закрыть дверь и отойти на пару шагов, скинув одеяние, как кто-то постучал. — Закрыто! — подобие хорошего настроения, которое появилось после получаса душа, тут же улетучилось. — Госпожа Корнёва, — голос был искажён дверью и акцентом, но Лиза узнала говорившего. Это был магистр Ларс, человек, которого Эдвард сделал руководителем российского отделения Custodes Mundi после того, как отказалась девушка. — Госпожа Корнёва, извините за беспокойство, но Верховный Магистр приказал мне передать вам сообщение. Лиза вздрогнула. Началось. Натянув джинсы и свитер, накинув на мокрые волосы полотенце, Корнёва открыла дверь и встретилась глазами с кустодием. — И что же Артцу от меня нужно? На мгновение магистр открыл рот, желая что-то сказать, упрекнуть девушку за столь фамильярное отношение к Верховному, но передумал и лишь протянул хозяйке особняка распечатку письма. Поморщившись, Лиза быстро пробежала глазами текст: «Госпоже Корнёвой, гражданскому лицу с уровнем доступа А1. Елизавета, мне крайне неприятно вновь беспокоить вас, и я помню, как много неудобств вам создала наша прошлая встреча. Однако есть несколько вопросов, которые я бы хотел обсудить с вами лично, дабы избежать недопонимания и потенциальных расхождений во мнениях. Уверен, что это будет лучше, чем связаться по телефону. Данным письмом уведомляю вас, что прибуду в российскую штаб-квартиру Custodes Mundi тринадцатого июня в сопровождении Норины Коломбо, её охранника и трёх кустодиев-стражей. Мы не отнимем у вас много времени, ночевать будем в Новосибирске.Эдвард Артц, Верховный Магистр.»
— Это всё? — Да, Елизавета Михайловна. — Прекрасно. Когда пришло сообщение? — Пятнадцать минут назад. «Нет, ну он охренел». Мотивация Эдварда была понятна. Он прилетел бы при любом раскладе, не обратив внимание на какие-либо пожелания девушки, но так он хотя бы предупредил её о своём прибытии. Ну как предупредил… Поставил перед неприятным фактом. — Вы готовы встречать своего начальника? — Да, разумеется. Отделение всегда готово к… — Вот и прекрасно, — Лиза перебила магистра и отдала ему листок. — Я готовиться не собираюсь. Встретите его как-нибудь сами. Захочет поговорить — пусть попросит. Нормально попросит, а не поставит перед фактом. Ларс вздрогнул, но Корнёва не собиралась слушать то, что он пытался сказать. — Всего доброго. Ваш этаж выше. Глазам удивлённого кустодия предстала захлопнутая дверь. Магистр уже обернулся, чтобы уйти, как вдруг обнаружил, что у их разговора был зритель. — Мистер Артц едет сюда? — Да, маленькая леди Корнёва, — Ларс присел на корточки, оказавшись с девочкой на одном уровне, после чего продолжил шёпотом: — Твоя мама сегодня не в духе. Не знаешь, в чём причина? — Не знаю, магистр. Но я поговорю с ней. — Вот и умница, — кустодий встал, улыбнулся девочке и поправил одежду. — А я, пожалуй, пойду. Хорошего дня.***
Старый Мир, база Гарпий. Вне привычных координат пространства-времени. Дверь за моей спиной распахнулась, и цепи, что удерживали моё истерзанное тело, опали. Я рухнул на пол, сзади же раздались шаги. С трудом перевернувшись на бок, я увидел Лорайн, которая прибыла с отрядом Гарпий. Вернее, я не знал, кем именно были пятеро воителей, что любовница моей сестры привела с собой, но подозревал, что это были Гарпии. — Какими судьбами? Гликерия обиделась и решила сама не приходить? Ответом мне был пинок под рёбра, выбивший из лёгких воздух и заставивший согнуться ещё сильнее. Я аж колен лбом коснулся. — Взять его. Двое Гарпий подошли ко мне и резко подняли за руки, уже успевшие зажить после истязаний принцессы. На моих запястьях защёлкнулись кандалы, и я вновь оказался скован. — Что, переводите? А мне здесь нравилось. Ноль реакции. — Дай угадаю, новое место будет более сырым, с крысами и в полном мраке подземелья? Лорайн отвесила мне пощёчину. — Ты заткнёшься или нет? — Окей, я согласен на крыс, лишь бы не с вами… Гарпия махнула рукой, и меня вывели из комнаты. Впервые я оказался вне своей тюрьмы. За долгое время, проведённое в подвешенном состоянии, мои ноги забыли, как нужно ходить, и потому я больше волочился, опираясь на двух конвоиров. Ещё трое шли сзади, вела же отряд Лорайн. — Куда вы меня ведёте? Я был уверен, что ответа не последует, но демонесса обернулась и сказала через плечо: — К Владыке. «Ну охренеть теперь можно,» — подумал я. — «Отец всё же понял, насколько Гликерия бесполезна. Ладно, и его пересилю». Внезапно мой взгляд упал на бёдра Лорайн. Ну как, сперва он упал на её великолепную задницу, и лишь после начал обшаривать всю фигуру в поисках чего-нибудь интересного. Дойдя до бёдер, куда более плавных, чем у Гликерии, я заметил цепочку, торчащую из-под брони. Такую знакомую цепочку. Меня пробил холодный пот. Весь мир расплылся, лишь цель была видна невероятно чётко. Я почувствовал прилив сил. Не знаю, была ли причина в том, что я покинул экранированную от Грани тюрьму, или секрет крылся в появлении реального шанса на побег, но мои мышцы будто наполнились энергией. Я полностью встал на ноги, ускорив таким образом передвижение конвоя, и уверенно начал идти вперёд. Почувствовав это, мои конвоиры усилили хватку. Но мне было всё равно, шанс мелькал буквально перед носом, и эти придурки не смогут меня остановить… Мы прошли три поворота, когда я решил, что достаточно окреп для действия. Все члены моего демонического тела напряглись, когда я сделал резкий рывок вперёд. Мне удалось преодолеть лишь полметра, до того, как конвоиры оттянули назад, но этого расстояния хватило. Моя нога зацепила медальон, вытянув его из-под брони Лорайн. ДА! Это был тот самый амулет, что кузнецы Mundi сделали по моему приказу восемь лет назад. Время замедлилось. Амулет взлетает в воздух. Я бью одного из конвоиров плечом в подбородок. Мощь моего тела столь велика, что Гарпию отбрасывает на несколько метров. Четверо оставшихся обнажают оружие, но я вытягиваю руки и ловлю ими медальон, накинув цепочку на шею и кончиками пальцев повернув замок. «Бета, ты здесь?!» Мгновение, длившееся вечность, ничего не происходило. Но после… «Да». И другого ответа мне не требовалось. Сила Беты, слившаяся с моей собственной, превратила меня в живое оружие. Ближайший конвоир только обнажал изогнутый меч, как я силой мысли разорвал ему грудину. Двух набросившихся Гарпий я испепелил потоками огня, сорвавшимися с рук, а ещё двух расплющил о потолок, с необъяснимым удовольствием подставив лицо кровавому дождю, после чего позволил своим кандалам стечь потоками расплавленного металла. Осталась лишь Лорайн. Вытянув руку, я телекинетически подхватил первый попавшийся меч и направил его остриём на демонессу. Сучка лишь усмехнулась. — Ну вот вы и встретились. Красиво я всё разыграла? — Пиздец как красиво. Меня реально вели к Теросу, или их ты тоже обманула? — Тебя действительно вели к отцу, — Лорайн задумалась. — Не знаю, зачем, Гликерия ещё не впала в немилость и не потеряла права тебя ломать, но факт остаётся фактом… Я решила, что сейчас лучший момент для твоего освобождения. «Адрастос, будь осторожен». Непременно. Никогда бы не подумал, что буду так рад услышать голос Беты в своей голове. — Допустим, спасибо, — я поморщился от необходимости благодарить Лорайн, но всё же сумел выдавить эти слова. — Что дальше? — Дальше… Ударь меня мечом. С удовольствием. Даже не став спрашивать, я рубанул демонессу. Она подставила крыло, и чёрные перья разлетелись от удара. Показалась кровь. — Ещё раз! Я ударил ещё дважды, а после резко уколол. Неготовая к этому гарпия не успела отвести меч, и тот с лёгкостью вошёл ей в тело. Лорайн резко выдохнула и выхватила из воздуха свой бастард. Я почувствовал прикосновение лезвия, источающего холод. Почувствовал своей шеей. — А теперь аккуратно вытащи меч и больше не пытайся меня атаковать. Я кивнул и послушно извлёк клинок из тела демонессы, мельком обратив внимание на покрывающую его чёрную кровь. — Молодец, — несмотря на обычное высокомерие, Лорайн не могла скрыть от меня свою боль. Последний удар нанёс ей урон куда больший, чем она рассчитывала. — Дальше мы с тобой разойдёмся. Я донесу весть о твоём побеге до Владыки и подниму Гарпий. С этого момента ты будешь сам по себе. Советую разыскать нормальное оружие и броню. Отличная идея. — Где её взять-то? — В зале диады, — демонесса коснулась моего лба, и я моментально понял, куда идти. — Возможно, придётся прорываться с боем. Вы справитесь. Как найдёшь то, что принадлежит тебе по праву рождения, мы продолжим партию. — Какую партию? — Партию, что была начата до нашего рождения. Удачи, Адрастос.