***
Утро... Хотя говорить наверняка я не могу. В эту спальную пещеру не проникает ни одного лучика света. И это замечательно! Можно было бы вытянуться в сладостном мраке, полностью погрузиться в бархатистую пустоту отсутствующих мыслей, наслаждаясь каждым моментом пребывания в уже осознаваемой дрёме. Вот только одно но. Мир, как бы я не хотела в этот момент, обо мне не забыл. Мокрые лапы упираются в мою спину и чей-то радостный, звонкий голосок доносится до моего уха, постепенно выцарапывая меня из объятий сна. Недовольно заворчав, я наотмашь луплю выскользнувшим из-под щеки хвостом. «Ну оставьте меня в покое, дайте поспать!» — не различая раздавшегося жалобливого писка, рычу я себе под нос, чувствуя, как отстают от чешуек на моей спине чужие лапы. Но на их место приходят холодные, костлявые пальцы, неделикатно толкающие меня в спинку и хватающие за плечи, с резким рывком утягивая с пригретого моей тушкой места. А уж столкновение моей переносицы с каменным полом, когда меня вытягивают с небольшого бортика, содействует моему пробуждению не хуже раздражённого рычания склонившейся надо мной ледяной. — Ты что себе позволяешь! — возмущенно шиплю я, показывая свои клыки. Но Фирн плевать на мои клыки. Она валит меня набок, а затем хватает мои передние лапы за запястья. Будто мешок картошки меня волокут по каменному полу. Удивительно и пугающе, сколько сил в когтях этой злобной, агрессивной сосульки! Впрочем, лапы мои отпускают, когда мы оказываемся у воды, но вместо них чужие пальцы сдавливают мой рог, хорошенько так окуная мою морду под воду, придерживая меня второй лапой за крыло, заодно и хвостом своим скрутив мой. Это возмутительно! Она что, решила меня утопить? Ну... Это, возможно, будет одно из самых долгих убийств в истории Пиррии — утопить дракона, способного задерживать на часик-другой своё дыхание. Тем более, сопротивляющегося дракона! Но нет, спустя пол минутки Фирн утягивает меня за рог наверх, давая сделать вдох. Ледяная заглядывает в мои глаза, выискивая в них что-то, кроме непонимания, возмущения и лёгкого испуга. А затем, она снова опускает меня в воду, водя щекой по гладкому каменному дну. Не слишком сильно, без особого давления, не пытаясь мне причинить боль. Будто нашкодившего щенка, тыкающего носом в сделанную им же лужу. А что я сделала-то? Вот она снова вытягивает меня наружу. — Отставить макать Водомерку! — постаравшись придать своему голосу максимальную злобу, громко выкрикиваю я, только сейчас окончательно проснувшись и расслышав чей-то тихий скулёж, доносящийся из угла пещеры. Впрочем, похоже, мой скромный призыв к диалогу был неправильно понят. Громко зарычавшая ледяная на сей раз не просто опускает мою голову в воду, а буквально пинками и толчками вгоняет меня в прудик целиком. Нет, это возмутительно! Что она себе позволяет? Я буду жаловаться... Ну, хотя бы Циркону! Раз уж он знает, как успокоить эту мстительную задиру, решившую столь подлым образом отыграться за невинную вчерашнюю шутку. Или всё-таки не за неё? Выпустив несколько пузырей своим носом, я выныриваю, тут же мотанием морды стряхивая излишки влаги со своих глаз. Да, кто-то тихонько скулит в уголке. Лучики бледно-синего света прорываются через тёмное полотно, будто обнимающее источник сияния. Две жёлтые звезды поднимаются на меня. — Нельзя же так делать, — слышу я возмущение в голосе Звёздочки, полный обвинительных ноток. А потом до меня наконец-то доходит. Я что, заехала хвостом по морде Сайды? Да, это определённо она негромко и обиженно поскуливает в темноте. Да и у кого ещё могут быть мокрые лапы? А ведь родные знают, что будить меня столь грубо не стоит. А те земляные, которые получали от меня по лапам хвостом, обычно не обращали на это внимание, слишком толстокожие для шлепков со стороны маленького дракончика... Но тут-то не взрослый грязе-крыл, а не очень крупная морская, которой я, похоже, заехала совсем не по грудной клетке или лапам. — Я... — потупив свой взгляд, пытаюсь я подобрать слова. — Прости. Я не хотела. Это вышло случайно. Не слишком искренне, если честно, но зато чистой воды правда. Кто же мог подумать, что старые привычки не останутся на болоте, посреди не шибко умных сородичей? Осторожно я подаюсь из воды, косясь на хмурую, отсевшую в сторону Фирн. — Просто не люблю, когда кто-то меня будит. Тем более так. Всех лупила, кто пытался... — Я осторожно подбираюсь к, судя по всему, сжавшейся за крылом Звёздочки морской. Вот только беда — не то чтобы я испытывала вину... Ну, нет, поступила-то я не хорошо, это да. Вот только это вышло случайно и не по моей воле. Ведь не по моей воле? Именно. И вообще, я просила меня не будить! Ночная могла бы и предупредить всех остальных. Глаза Звёздочки прищуриваются в темноте, будто она вновь читает меня как открытую книгу, полную недовольства и негодования. Однако ночная молчит, пока я подхожу к ним. Осторожно я протягиваю лапу к чужому крылу, пальцами нащупывая гладкую мембрану, уже не слыша никаких всхлипов со стороны морской. Похоже, чуть успокоилась. — Правда виновата. Постараюсь отучиться... Но и вы меня не будите так, хорошо? Лучше уж, если в следующий раз надо будет, отойдите на безопасное расстояние и кричите, — чуть улыбаюсь я, пытаясь перевести всё в не слишком удачную шутку. — А потом бегите. Поутру я злющая, как голодный крокодил. А знаешь, какие они злобные? Шипят на всех, так и норовят куснуть какого-нибудь зазевавшегося дракона за лапу. Я вот такая же. Только хуже. У меня крылья есть. От меня не убежишь. Неуверенный смешок доносится из-под крыла, а затем показывается мордочка драконицы, освещённая полосами на её теле. Похоже, я и правда попала хвостом по клыкам. — Надеюсь, я зуб тебе не выбила? — протягиваю я ладонь к Сайде, но тут же её одёргиваю. Нет, трепать её ободряюще за ушком не надо. — Вроде нет... Да и уже почти не болит, — неуверенно мямлит она, слегка уменьшая силу свечения своих полос. — У тебя... сильный удар. — Хох. Ты не представляешь, сколько у меня было практики, — негромко посмеиваюсь я в темноте, смещаясь к столику и полкам, на которых я вчера оставила свои пожитки, и начиная шарить по ним лапами, пока громко фыркнувшая ледяная направилась прочь из помещения, одарив меня очередным недовольным взглядом напоследок. Она ведь явно с наказанием провинившегося перестаралась. Неужто и правда её гложет обида? А тут она получила маленькую возможность отыграться за собственную укушенную гордость, тут же этой возможностью и воспользовавшись. Поднося мешочек за мешочком к своему носу, я по запаху нахожу нужный, запуская в него свои когти, а спустя мгновение отправляя в пасть с десяток листьев мяты. И не то чтобы у драконов пахло чем-либо из пасти противным... Даже у моих болотных соплеменников, если они перед этим не нахлебались какой-нибудь тины или не обожрались тухлятины, не несло из-за клыков болотом. А с учётом того, что драконы частенько зализывали собственные раны и царапины, я смело могу предположить о каком-нибудь антибактериальном веществе в слюне. Что, впрочем, не мешает мне наслаждаться своеобразной чисткой клыков с помощью нескольких листьев мяты, медленно перетирая их клыками в зелёную массу и наслаждаясь приятной прохладой на языке. — Ммм. Давай мы выйдем на свет, и я посмотрю на место удара? Я ведь своего рода лекарь, да, — предлагаю я Сайде, всё-таки выискивая какой-нибудь способ загладить перед ней вину, поглядывая на уже выбравшуюся из-под крыла ночной светящуюся драконицу. Или, скорее уж, продемонстрировать свой дружелюбный настрой, а также готовность отвечать за собственные оплошности и исправлять их. — Давай... — неуверенно улыбается морская, слегка вильнув своим хвостиком, а затем выбегая наружу, утащив с собой и Звёздочку. Похоже, с дружбой дела немного осложнятся... Во всяком случае, на ближайшие несколько дней. Или же, наоборот, я всё сказала правильно? Тяжело вздохнув, я двигаюсь следом за «одноклассницами», выходя в уже оккупированную драконами гостиную. Лонган повис на одной из каменных сосулек вниз головой и чистит апельсин, приветливо мне махнув и издав очередное радостное «киу-киу». Каракурт что-то читает, неодобрительно поглядывая из-за свитка на гневно шастающую туда-сюда Фирн. А Циркон... Его я замечаю, когда выхожу на «балкончик» выплюнуть пережёванную траву в обрыв. Смотря в сторону — страшно это говорить — восходящего светила, небесный дракон стоит перед мольбертом, задумчиво изучая открывшийся пред ним пейзаж. Из интереса я заглядываю за его плечо, но вижу лишь белое, пустое полотно, на котором кисть так и не вывела ни одной черты. Интересно, он умеет рисовать или же хочет показаться мастеровитым драконом? Взгляд его алых глаз проскальзывает по мне, и недовольно шикнувший небесный прикрывается крыльями, пряча собственный так и не начатый шедевр. Ну, я стоять над душой художника не собираюсь. Лишь виновато улыбнулась ему, обронив короткое «доброе утро», я спешу обратно в общий зал, посмотреть, что же там с Сайдой. Честно признаюсь, в ранах и травмах я не особо разбираюсь. Тем более в драконьих. Да, я как бы насмотрелась на достаточное количество дурости своих сородичей, но обходилось в основном травками, подзатыльниками и недовольным сопением. Но ведь тут не тот случай? Удар, судя по слегка помятым чешуйкам, пришёлся по нижней челюсти Сайды, с правой стороны. Хороший такой удар, поставленный и натренированный на непробиваемых сородичах. Не тонким и чувствительным кончиком хвоста, а примерно второй его третью, где всё ещё наползают крупные пластинки друг на друга. — Открой пасть, — прошу я морскую, уже достаточно повертев её за подбородок и поизучав его со всех сторон. Та показывает мне привысунутый кончик языка, и я, подставляя чужую мордочку под лучики света, смотрю на острые клыки. — Вроде ничего страшного, все на месте, крови нет, — громко говорю я, то ли успокаивая себя, то ли радуя Сайду, то ли делясь своими мыслями со Звёздочкой, стоящей рядом с нами и внимательно следящей за каждым моим действием. — А что случилось? — показывает свой нос из-за свитка Каракурт, навострив тут же уши. — Да так... небольшой инцидент, — отмахиваюсь я от песчаного крылом. — Инци... Что? — тут же встревает в разговор Лонган, потихоньку соскальзывающий с каменной сосульки. — Ты не в обиде? — не обращая внимания на рыжего оболтуса, интересуюсь я у Сайды, осторожно касающейся лапкой место недавнего шлепка. — Нет... что ты. Всё хорошо, — всё-таки улыбается мне зеленоватая драконица. А ведь она принцесса... Ох, надеюсь мне это не аукнется где-нибудь ответным шлепком по хребтине. Хвосты у морских больно уж солидные — толстые и, судя по всему, сильные. — Вот и хорошо, — одариваю я её улыбкой в ответ, встрепенувшись и направившись к опустевшей за утро корзинке, в которой разве что пару манго осталось. Но я не особо привередливая, на болоте и не такие деликатесы ела, так что смело утаскиваю один из плодов, с удовольствием им захрустев, да пристраиваюсь невдалеке от Каракурта, подальше от шатающейся вдоль стены ледяной. Впрочем, в какой-то момент, окинув нас всех максимально раздражённым и недовольным взглядом, злобный сугроб с крылышками решает отправиться по своим делам, даже не соизволив объяснить, куда и зачем. Просто махнула нам хвостом да грациозно прошла к выходу, скрывшись в темноте коридора. — Сегодня свободный день, можно походить по академии и посмотреть, что и где, — подаёт голос Звёздочка, слегка встряхнув своей мордашкой, вместе с этим поднимаясь на лапки. Я же внимательно и пристально смотрю в её глаза. Она вроде хотела о чём-то поговорить? Я ведь вредная, просто так ничего не забуду! В её глазах на мгновение вспыхивает неуверенность, а сама она будто сжалась под моим взглядом. Неужто так легко догадаться, о чём я думаю? Ночная с серебристыми слезинками-чешуйками под глазами чуть поёрзывает на своём месте, отворачивая мордашку и почёсывая свой нос большим пальцем левого крыла. — Я бы хотела узнать, есть ли тут библиотека, — не отрывая взгляда от Звёздочки, медленно выговариваю я, слегка наклонив голову набок. Ещё бы заговорщицки подмигнуть... — О. Я как раз хотел туда заглянуть, — врывается в наш разговор Каракурт, сворачивая свой свиток и откладывая его в сторону, слегка потягиваясь на месте, перед тем как вскочить на свои лапы. — Но сначала я бы перекусил. Фрукты — это как-то несерьёзно. Кто-нибудь ещё пойдёт? Взгляд его пробежался по остальным драконятам. Лонган уже спрыгнул с потолка, побежав стоять над душой у Циркона. Небесный дракон как раз выводил первые линии, а на вторжение радужного отреагировал недовольным бубнежом, вновь поджимаясь к своему творчеству, не обращая на нас никакого внимания. Сайда жмётся к Звёздочке, заодно разглядывая ближайшую стопку свитков. «Интересно, тут что-нибудь написано о моём королевстве?» — будто сама у себя спрашивает принцесса. А сама ночная лишь качает мордашкой из стороны в сторону. — Я попозже подойду, — виновато улыбается она то ли мне, то ли пожимающему крыльями Каракурту, неспешно направившемуся к выходу. — Ну ладно. Заодно посмотрю, что с расписанием, — кивает песчаный. — Идёшь, Водомерка? И вроде мне не особо хочется куда-то идти с этим исполосованным драконом... С другой стороны, он явно больше расположен к окружающим, чем Фирн или Циркон. Вон даже пытается улыбаться, не зная, как покрывающие его морду шрамы придают его безобидному и добродушному оскалу зловещий вид. И кто же так тебя погрыз-то... Хотя почему бы не нарушить все правила тактичности и не спросить по пути? — Если ты знаешь дорогу, — после пары секунд раздумий киваю я ему, медленно потопав следом за песчаным драконом, последовавшим в тёмный проход, в которой недавно скрылась ледяная. — Конечно знаю. Я тут уже три дня, между прочим, — кидает он через плечо, давая новую пищу для размышлений. Значит, Академия собирает учеников постепенно? Или просто так вышло, что Каракурт вместе с сородичами прибыл намного раньше? Темнота узкого коридора, ведущего в покои крылышка, сменяется светом факелов, освещающих широкий туннель. — И всё успел облазить? — поддерживаю я разговор, равняясь с песчаным. И — о чудо! — он не демонстрирует какого-либо недовольства, какое я ожидала от дракона, претендующего на некое первенство и лидерство в нашей стайке. Очередная ухмылка искажает его морду, выглядя ещё более зловеще в неровных, дрожащих тенях, отбрасываемых огнями. — Не всё. Некоторые коридоры завалены, другие оканчиваются тупиками. Да и на нижние уровни нас просят не ходить. Говорят, там лежит скованный камнем ночной дракон. Очень старый. — В который раз я удивляюсь тому, сколь сильно его тёплый и бархатный голос контрастирует с потрёпанной жизнью внешностью. — Неужто Мракокрад? — приподнимаю я брови, заметив, как оступается идущий нам навстречу ледяной дракон, злобным взглядом впившись в мою морду. Интересно, они все такие недовольные, готовые сорваться на шипение от любого неугодного слова? — Хах. Нет, конечно же нет, — негромко посмеивается Каракурт, подмигивая мне и понижая голос до шёпота. — Хотя ходят слухи, что он тоже дракомант... Но кто знает, я до него так и не добрался. И спросить не смог. Так. А вот это интересно. И, наверное, ожидаемо. Старый дракомант, спящий под необычной школой. Уже, выходит, второй? Если это и правда не Мракокрад, и если не тёмный властелин, то кто? Некто более добрый, не оставивший следа в истории своими чудовищными деяниями? Может, если он и правда дракомант, я смогу спросить у него совета по поводу своей сестрички? Или же вообще удастся уговорить его стать учителем для Тростинки? Далеко глядишь, Водомерка, слишком уж далеко. Даже ничего не вызнала, а уже строишь какие-то простенькие, но тянущиеся на много дней вперёд планы. — И ещё... Наиболее упёртых просят не беспокоить его, — всё тем же шёпотом делится секретами Каракурт, выводя меня в большую пещеру, где даже есть выход наружу, через который в пустынную залу врываются лучики утреннего света. — Причём не кто-нибудь, а сама Солнышко! — А ты её очень уважаешь? — приподнимаю я слегка брови, не скрывая толику скептицизма в собственных словах. Только вот морда Каракурта искажается приступом раздражения, когда он слегка морщится. — Конечно, — кивает он, вытянувшись надо мной. Вот теперь я вижу в нём того пугающего дракона, каким он мне представлялся с самого начала. Хмурого, страшного и при этом не лишённого некой харизмы. — Она не только дочь королевы Тёрн, но и основательница Академии, одна из тех, кто остановила кровопролитную войну, разделившую моё родное племя на три грызущих друг другу глотки стаи. — А может, тут играет роль только то, что она дочь королевы, которой ты служишь? — вглядываюсь я в его карие глаза, явно нарываясь получить в бок подёргивающимся из стороны в сторону скорпионьим жалом. Ну не могу с собой ничего поделать! Вот просто должна нарываться и показывать собственный скверный характер, рискуя в лучшем случае получить по макушке лапой. Но нет, похоже, лупить меня не будут. Задержав дыхание, я наблюдаю за тем, как начинает Каракурт негромко смеяться, прикрыв свою пасть лапой. — Может и так, — отсмеявшись, кивает песчаный, делая несколько шагов к полированной каменной стене, к которой прикреплён за вбитый крючок свиток. — Она ведь единственная дочь королевы. — Ну да. И ты служишь ей по долгу крови, — громко фыркаю я, ставя точку в этом коротком диалоге, вместе с песчаным разглядывая немногочисленные закорючки на развёрнутом пергаменте. — Значит, завтра первым у нас введение в Пиррийскую историю под крылом Звёздокрыла. А потом физические занятия, обед и уроки творчества. Со дня — свободное время, — довольно кивает Каракурт, пока я хмурюсь. Это что за расписание такое? История ещё ничего, но физкультура и «творчество»? Я куда вообще попала? Ах да, в школу дружбы. Тяжёлый вздох вырывается из моей пасти и он не остаётся незамеченным моим товарищем, несильно толкающим меня в бок крылом. — Что, не нравится? — Угу, — не особо охотно киваю я, уступая место у стенда паре о чём-то радостно бормочущих радужных. — Всё, что после истории... Это не совсем моё. Беготня со всякими эстафетами, призванными поднять нашу сплочённость. И различное творчество. Я бы лучше почитала что-нибудь, или занялась бы чем-нибудь более... — Более умным? — продолжает за меня Каракурт, не скрывая толики своего удивления. Интересно, он представлял меня медленной и ленивой обжорой? — Надо поговорить со Звездокрылом. Мы как раз зайдём к нему в библиотеку и, быть может, он что-нибудь подскажет. И после этих слов Каракурт проскальзывает мимо, неспешно двинувшись в сторону пещеры, где прошлым вечером мы знакомились друг с другом, и всякий раз отводя при приближении других драконят свой хвост в сторону. Внутри не так уж и много дракончиков — семь тушек, среди которых я замечаю и Аспида, прижимающегося боком к стене и пристально следящего за окружающими. При моём появление болотная змея тут же проскальзывает своим хмурым взглядом по мне, а потом и по песчаному, лишь коротко кивая в мою сторону. А я топаю за Каракуртом, слегка обнадёженная чужими словами о возможности неучастия в наиболее дурацких формах обучения и времяпрепровождения. Искорка надежды... А, как известно, надежда — это первый шаг на пути к разочарованию. Особенно если она не подкреплена активными действиями. — Слушай, — вытягиваю я, вновь окидывая песчаного пристальным взглядом уже при более ровном освящении. В столовую пещеру проскальзывали лучики света, да и оказалось, что над прудиком есть дыра в потолке, в которую мог бы пролезть и взрослый дракон. Дыра, ведущая к небу и служащая ещё одним источником света. — А откуда у тебя эти шрамы? Если не секрет. Вся весёлость мигом пропадает с морды песчаного, окончательно скрываясь под маской холодной сосредоточенности. Каракурт замирает, лишь обводя заполненный свежими фруктами и мясом стол слишком уж безэмоциональным взглядом. Будто кто-то по щелчку пальцев выключил у побитого жизнью дракончика все положительные эмоции. Я что-то не подумала, что это неподходящая история для завтрака и первой прогулки вдвоём. — Нет, если ты не хочешь говорить, не надо. Я пойму, — в спешке добавляю я, осторожно протягивая лапы к здоровенной рыбине. Интересно, кто это всё добывает? Неужто сами воспитатели? — Да нет. Не то чтобы... личное. Просто это тяжело вспоминать, — мрачно бубнит себе под нос Каракурт, вытягивая из ближайшей корзины длинную ящерицу и практически целиком отправляя её в свою пасть, лишь спустя пару движений челюстей проглатывая рептилию. И, подхватив за хвост вторую ящерку, песчаный указал крылом на выход. — Давай поговорим на свежем воздухе. Я лишь киваю, перехватывая рыбину челюстями за хвост, проследовав за Каракуртом на свет. Песчаный спускается вниз по склону, добираясь до площади, на которой нас распределяли в ночи, лёжа вытягиваясь у кострища так, чтобы лучи восходящего светила падали на его расправленный гребень. Тепло он, что ли, собирает? — Это... было года два назад, — начинает свой рассказ песчаный, слегка нахмурившись и когтями отщипывая от бока дохлой ящерицы кусочки мяса, вместе с чешуйками отправляя их в свою пасть, пока я начинаю грызть рыбу. Ох, чую, зря я начала этот разговор. К концу его совсем аппетит потеряю. — Мне было тогда шесть лет... Я чуть куском рыбы не подавилась, узнав возраст Каракурта. А я-то думала, он где-то одного возраста с Лонганом. А он, оказывается, не уступает Циркону? Это при условии того, что я с возрастом небесного не ошибаюсь. А ведь не выглядит он взрослым. Или мне это так кажется? Песчаный ждёт, пока я откашляюсь, одарив меня слабой улыбкой, наконец-то вернув себе часть эмоций. — Неожиданно, да? Мой приёмный отец, из Вольных Когтей, любил подшучивать, что моя внешность отстаёт от возраста на пару лет. Он был добрым, весёлым драконом, доверенной лапой нашей королевы. У него на любой случай имелось несколько планов... Но не в тот день. — Когти Каракурта на несколько секунд замирают, вонзённые в тушку его завтрака, а сам песчаный прикрывает свои глаза, глубоко и тяжело вдыхая прохладный утренний воздух. — Если тяжело... — сглотнув рыбий хвост, вновь пытаюсь сказать я, что он может остановиться. — Нет. Ты захотела узнать, так слушай. — Дракон встрепенулся. — В тот день мы патрулировали северные границы Песчаного Королевства. Было начало осени, но холодные ветра с вечных ледяных равнин принесли первые сугробы снега. Тогда мы... наткнулись на что-то странное — разрытая дыра, уходящая глубоко в землю. И когда мы к ней подлетели, чтобы посмотреть, что это такое, из неё на нас набросилось чудовище. Голос Каракурта дрогнул, а сам он нахмурился, упёршись пустым взглядом в землю перед собой, будто полностью погружаясь в картину собственных воспоминаний. — Чудовище... оно выглядело как песчаный дракон, с обвязанными окровавленными тряпками передними лапами и сокрытой под чёрным капюшоном мордой. Но... я не уверен, что это был дракон. — Каракурт поёжился, будто вновь ощутив на себе событие того дня. — Я никогда не видел, чтобы кто-либо так двигался. Будто он был игрушкой, которую кто-то дёргал за ниточки. Рваными движениями он выскальзывал из-под выпадов копий, уходил из-под снопов огня, словно не замечая скользящих по его телу искр. И всё время пел, не прерываясь ни на секунду. В какой-то момент он набросился на меня, полоснув своими когтями... Слегка поёжившись на месте, Каракурт провёл лапой по своему плечу, задевая один из своих шрамов. — А после этого всё как в тумане. Очнулся я уже в лазарете, перевязанный и на скорую лапу зашитый. На соседних койках лежали другие патрульные, исполосованные и бредящие. И на одной из них лежал мой отец, изодранный больше других, откашливающий кровь. Ночная, с которой он проводил большую часть свободного времени, что-то шептала ему на ухо, а он пытался отшучиваться... Его так и не смогли спасти. Я... — Песчаный закинул свою морду к небу, зажмурив глаза и негромко зашипев, вжимая свои когти в собственные шрамы. — Я найду эту тварь. Когда-нибудь. Найду и вырву его сердце. Чего бы это не стоило. Ха! Да у нас тут «мститель». Лишившийся чего-то ценного персонаж, готовый разбиться в лепёшку во имя отмщения своему обидчику. С толиком скепсиса я смотрю на этого песчаного, не очень-то веря в его слова. Слишком его история кажется мне... простой? Идеализированной? Возможно, неполноценной. Будто он что-то умалчивает или недоговаривает. Впрочем, лезть дальше в дебри чужих воспоминаний и выдёргивать из Каракурта подробности я не собираюсь. Кроме разве что одного вопроса. Прожевав очередной кусок сырой рыбины, я осторожно прикасаюсь к плечу смотрящего на небо песчаного, выводя того из задумчивости. — Ты прости за мою назойливость, — бреду я взглядом по рваному узору на теле песчаного, — но драконьи когти правда оставляют такие шрамы? — Вообще... — Я замечаю, как дёргается Каракурт, осторожно отводя движением крыла мою ладонь в сторону. — Только когти ледяных. Они ранят... — ... Как пять когтей, — вспоминаю я уроки Кремень, прерывая песчаного на половине фразы. Интересно, с чем это связано? Магия? Или, может, строение самих когтей? Вспоминая Фирн, я слегка вздрагиваю. Как бы не получить пару шрамов от этой злобной драконицы на всю свою морду. — Но ты ведь сказал, что то был песчаный? — В этом и проблема! — вспыхивает Каракурт, закидывая недоеденный кусок ящерицы в свою пасть и тут же вскакивая на четыре лапы, начиная ходить передо мной взад-вперёд, взрывая сильными взмахами своего хвоста землю. — Я уверен, что это чудовище из песчаного племени! — Может, полукровка? — Вот я и забываю о своём нежелании лезть в чужую историю дальше, вытягивая когтями из побитого беспощадной судьбой дракончика подробности. — Нет. Я уверен, что это был песчаный, — покосившись на меня, повторяет Каракурт, останавливаясь напротив. А я доедаю рыбину, сдёргивая последнее мясо из под головы да откидывая потроха вместе с позвоночником в пепелище костра. — Ну. Тогда мои варианты всё, — максимально мило и невинно улыбаюсь я, вытирая лапы о клочок торчащей травы, перед тем как подняться, сладостно потягиваясь. Эх, вздремнуть бы после столь плотного завтрака... До обеда. Но, похоже, такая роскошь у меня будет ещё ой как не скоро. Каракурт пожимает плечами, недовольно поморщившись. Но затем он улыбается мне, пряча собственное недовольство. Что, милок, помощи хотел? Ну уж нет, я в чужие проблемы настолько глубоко не лезу. На свой век мне и своих хватит. Так что, давай там сам, мсти за отца, за мать, за честь и отвагу, отправляясь в самоубийственную миссию. Мне такой радости не надо. Я даже прикусываю свой язык, не позволяя тому задать ещё какой-нибудь дурацкий вопрос. «А что считает ваша королева?» Или спросить, кем была ночная, что навестила его «названного отца» в последние часы? Ну уж нет, как бы не хотелось утолить своё любопытство, потрошить чужие раны ещё сильнее я не собираюсь. — Пойдём в библиотеку? — интересуется у меня песчаный, когда я двинулась в сторону столовой пещеры. — Только пару бананов прихвачу и пойдём.***
Ну что же. Библиотека... выглядит впечатляюще. И если бы не зеленоватое свечение, пробивающееся через листья и напоминающее мне о злополучном лесе, заполненном крикливыми драконами, то было бы вообще всё идеально! Добрались мы до неё быстро. Из обеденного зала в главный, а оттуда по короткому, уходящему вверх коридору поднялись в просторное помещение. Судя по всему, это место частично находилось снаружи — каменный потолок как-то незаметно переходил в деревянные балки, проступающие из-под множества широких листьев. Интересно, покрытие потолков тут каждый год меняют? Гладкие, будто полированные стены, украшенные резными деревянными подпорками. Ютятся меж них выдолбленные в стене полки, заполненные пронумерованными свитками. Небольшие светильники, в которых подрагивают свечи. Широкие, полупрозрачные, судя по всему слюдяные, окна. Небольшие столики расставлены по залу с круглыми циновками вокруг. Длинный стол местного библиотекаря, на котором стоит подставка с надписью «не шуметь» и, соответсвенно, сам библиотекарь. Ночной дракон с чёрной чешуей, переливающейся еле заметными оттенками звёздного неба на спине и боках. Светло-серая грудная клетка, тёмные рога. Его левый глаз прикрывает белая повязка, перекинутая через основание рога и ухо. А правый, окружённый еле заметной паутиной белых «царапинок», щурится в полумраке библиотеки, рассматривая надписи на лежащей перед ним дощечке, медленно ведя по ней лапой и что-то бормоча себе под нос. Это ведь Звездокрыл? Не очень крупный, явно уступающий по физической мощи Цунами или Глину. Хотя он и приятно далёк от образа вздрагивающего, худого и слабого, почти что комедийного «интеллигента», каким я порой представляла этого дракона по рассказам Кремень. Звездокрыл не сразу нас замечает. Лишь когда Каракурт покашливает в свою лапу, ночной отрывает взгляд от свитка, сильно щурясь в темноте и мотая головой в поисках источника звука. — Здесь кто-то есть? — подаёт он свой слегка хриплый голос, опираясь одной лапой о стол и приподнимаясь над нами. — Он что, слепой? — шепчу я на ухо песчаному, в ответ получая кивок. — Извините, за то что вас побеспокоили, учитель Звездокрыл, — начинает говорить Каракурт, подаваясь ближе к столу и замирая прямо перед ночным. Сощуренный взгляд Звездокрыла останавливается на Каракурте. — Это ты, Молох? Я ещё не нашёл свитки, которые тебе были интересны, — выдаёт библиотекарь, отводя взгляд в сторону и свободной лапой потирая незакрытый глаз. — Молох сейчас в столовой. Я Каракурт. А со мной моя земляная сокрыльница Водомерка, — подманивает меня кивком песчаный. Указывая на меня лапой, Каракурт осторожно улыбается, пока Звездокрыл ищет меня неприкрытым глазом. Мда, похоже, сегодня день встречи со шлёпнутыми судьбой драконами. Впрочем, я даже умудряюсь спрятать мрачную улыбку, помахав лапой щурящемуся библиотекарю. — Каракурт... Каракурт... Вспомнил! Ты просил поискать свитки с описанием погоды в Песчаном королевстве? — улыбается Звездокрыл, отталкиваясь от столешницы и опускаясь всеми лапами на пол, тут же скрывая свою морду под столом. — Так... Она должна была положить их в четвёртый ящик. Ночной дракон выглядывает обратно, выкладывая три плотно скрученных и обвитых полосой льняной ткани свитка. — А Водомерке что-нибудь подсказать? — смотря мимо меня, интересуется Звездокрыл. — Да, — киваю я, перебивая уже набравшего воздух в лёгкие Каракурта. — Меня интересует несколько вещей. Для начала, можно ли чем-нибудь заменить занятия по физической тренировке и искусству? — Хмм, — ночной дракон задумывается, поскрёбывая свою нижнюю челюсть когтями. — В целом, это можно устроить... Но на первое занятие тебе всё-таки стоит сходить, вдруг понравится? Да и просто послушать, что скажут. Какое-то время ночной дракон молчит, нащупывая на столе «недочитанную» табличку и перекладывая её в сторону, только после этого продолжив: — Чем бы ты хотела заниматься вместо этих предметов? — История, медицина, ботаника, химия, — быстро перечисляю я, ставя особое ударение на последнем. — Хочу проверить, можно ли влиять на скорость роста цветов с помощью некоторых соединений и можно ли повысить качество фруктов. Конечно можно. Правильно подобранное удобрение творит настоящие чудеса. Хотя мне-то интересны совсем другие вещи, о которых старшим драконам лучше не знать. Каракурт и Звездокрыл удивлённо смотрят на меня. Песчаный даже чуть приподнял брови, не скрывая лёгкой ухмылки и явно сдерживая в себе несколько вопросов. Однако, когда я ловлю его взгляд и склоняю мордочку набок, будто бы предлагая спрашивать всё, что ему интересно, Каракурт лишь отвечает быстрым движением морды из стороны в сторону. «Нет, потом», — будто говорит он мне в этот момент. — История и медицина — это не сложно. С историей могу помочь я. Медициной последние пару лет увлеклась Вещунья... По ботанике у нас есть только несколько свитков. А вот с химией будет сложнее. У нас ею никто не интересовался до этого. Разочарование. Я тяжело вздыхаю и чуть опускаю свои крылья. И правда, на что я рассчитывала... Это ведь школа дружбы, а не академия наук. Впрочем, похоже, какие-то зёрна сомнения и размышлений я всё-таки посеяла в голове ночного библиотекаря. — Но я спрошу у остальных учителей, можем ли мы тебе как-нибудь помочь, — улыбается мне Звездокрыл. — Однако придётся подождать. А пока. Тебе что-нибудь из свитков подсказать? — Пожалуй, — после некоторого времени раздумий киваю я. — Мне интересны дракоманты. И вновь удивление мелькает на морде Каракурта, сменяясь подозрительным и оценивающим прищуром. Я же показываю ему язык, в ответ получая негромкое, но возмущенное «фыр». — Дракоманты... — с некой задумчивостью в голосе тянет Звездокрыл. — Сорок седьмая полка, свитки с первого по двенадцатый. Если что, лучше читать по порядку. Потом, пожалуйста, положи их на место. — Спасибо, — киваю я, уже затем, вместе с подхватившим свои свитки Каракуртом, двинувшись к небольшому столику у окна, разыскав по пути сорок седьмую полку. И, решив последовать мудрому совету библиотекаря, я беру фолиант с чёрточкой у края, обозначающей единицу. Забавно, что эта самая единица не написана чернилами, а будто выдавлена на пришитом участке из мягкой кожи... Это сделано для Звездокрыла? Мы садимся друг напротив друга на жёсткие коврики. Эх, жаль, нет тут мягкой подушечки или хотя бы какой-нибудь подстилки из мха... И пока я ёрзаю на месте, пытаясь пристроиться поудобнее на собственном хвосте, пожёванный жизнью песчаный дракончик разворачивает один из свитков перед собой, откладывая два других в сторону, и берётся за чтение. Я, вообще, никогда бы не подумала, что Каракурт, менее часа назад рассказывающий мне об убийствах и мести, будет читать труды, посвящённые погоде. Вот если бы он взялся читать что-нибудь о методах ведения боя, стратегии, оружии, — я бы ещё могла это представить. Но нет, читает о погоде в родном королевстве. Моё шестое чувство ощутимо покусывает меня за кончик хвоста, подсказывая, что я упускаю что-то важное в этой истории. Чудовище и свитки с погодой... Чудовище. Погода. Чудовище... Погода... Снег... Искра озарения вспыхивает в моей голове, и я невольно сжимаю лапами так и не развёрнутый свиток, шуршанием привлекая внимание Каракурта. Карие глаза песчаного поднимаются на меня, когда он пододвигает поближе к себе свечу, осторожным выдохом снопа пламени поджигая фитиль. — У вас погода портится? — оглянувшись на прощупывающего свиток Звездокрыла и убедившись, что один из воспитателей на нас не смотрит, я подаюсь навстречу Каракурту, понижая свой голос до заговорческого шёпота. Как я сразу не додумалась. Затишье длиною в несколько лет. Снег. Мститель. Чудовище. Теперь намёк на изменения в погоде. Неужели где-то вдали собираются чёрные тучи, предвещающие новую беду для этого неспокойного мира? Неужели скоро грянет гром? А я нахожусь в опасной близости от избранных, которые уже якобы дважды спасали этот мир от неприятностей. И ведь эти неприятности сами сюда двинутся, навстречу с героями. Прошу, Каракурт, удивись и скажи, что это просто твоё хобби, что я ошиблась, и ничего страшного средь вашей пустыни не случилось... Но вот кактусом мне в жбан, жабой по морде! Размечталась, Водомерка. Вместо того, чтобы выпучить свои глаза, Каракурт пристально на меня смотрит и кивает, подтверждая мою догадку. — У вас в Земляном королевстве тоже пошёл снег не по времени? — вопросом на вопрос отвечает он шёпотом, своим носом оказавшись в нарушающей все понятия о личном пространстве близости от моего уха. — Северные границы Песчаного королевства замело... Летом. По ночам снегопад добирается даже до дворца королевы Тёрн. — Когда мы вылетели из радужного леса, тоже шёл снег, — чуть покачиваю я своей мордочкой, отдаляясь с неким смущением от Каракурта. — Но я подумала, что это с гор пришло. — Нет, — хмурится песчаный дракон. — Точнее... Может и с гор... Я не знаю. — Может, это ледяные что-то делают? — припоминая недобрый оскал Фирн, предполагаю я, слегка поёжившись и, прикрывшись своими крыльями, положив перед собой свиток. Какое-то время Каракурт молчит, размышляя, можно ли со мной обсуждать такие вещи. Но потом, похоже, он решает поделиться грузом собственных мыслей, давящих на его голову. — Нет. Во всяком случае, их королева сказала, что не знает, что происходит. У них свои проблемы: по всему ледяному королевству находят разрытые могильники, пропадают драконы из низших кругов. — Кстати, раз ты упомянул. Их круги это... — пользуясь моментом, спешу я заполнить пробел в собственных знаниях, а заодно хоть ненадолго увлечь свои мысли чем-то менее мрачным и пугающим. — Это ранги, по которым они распределены. Первый внутренний круг — самый высокий. Седьмой внешний — самый худший. Вроде они ещё делятся на «малый» — круг драконят — и круг взрослых драконов. Но больше подробностей, к сожалению, я не расскажу. Лучше спросить Фирн. — Ну уж нет. Она же мне лапу отгрызёт! — прикрываю я свою пасть лапой, издавая невесёлый смешок. — Нам ещё повезло, — вторит моему смешку негромким хихиканьем Каракурт. — Она просто вредная. — Это нам ещё и повезло? — удивляюсь я, чуть усмехнувшись, и силюсь представить нечто более злобное, яростное и агрессивное, чем Фирн. Впрочем, сколь бы я не старалась, мысли стремились вернуться в привычное русло. На какое-то время мы умолкаем. Каракурт уткнулся носом в свиток, ведя когтем по строкам и слегка хмурясь, пока я размышляю о всяком, пытаясь пришибить мысленным тапком рвущийся наружу вопрос. — Думаешь, это связано с тем... чудовищем? — не совладав с мысленным тараканом, интересуюсь я, попытавшись всё окончательно сложить в своей голове. Каракурт тихо и недовольно засопел, вновь отрываясь от чтения. — У меня были такие мысли, — как-то неохотно признаётся мне песчаный. — Хотя никаких зацепок и доказательств у меня нет. — А не может ли это чудовище быть причастно к пропажам ледяных? — чуть поглаживаю я свой подбородок лапой, пустым взглядом поглядывая на свиток. Так. Предчувствие того, что надо хватать Тростинку и валить как можно быстрее отсюда, становится всё сильнее и сильнее. — Нет, — мотает мордой из стороны в сторону Каракурт. — В Ледяном Королевстве есть барьер, за который могут проникнуть только ледяные. Другие погибнут. — Никогда о таком не слышала, — громко фыркаю я, а потом цитирую Каракурта: — «Такие раны оставляют когти ледяных», — Или как-то так. Слово в слово я не помню. Песчаный выпучивает от удивления свои глаза, а затем прикасается пальцами к одному из своих шрамов, проводя от шеи до плеча ладонью. — Ты думаешь, что... — вот только договорить он не успевает. А я не успеваю заставить себя не думать, отвечая на невысказанный вопрос кивком. Нас прерывает появление Звёздочки, сразу же направившейся в нашу сторону, и Тростинки. Моя маленькая сестричка, увидев меня, радостно пискнула и бросилась мне на шею, заключив меня в крепкие, полные тёплой сестринской любви объятия, на которые я тут же отвечаю, стараясь не замечать ехидной ухмылки со стороны уперевшего локоть в стол и подпёршего морду ладонью Каракурта. — Водомерка! Я соскучилась! — радостно машет хвостиком моя сестричка, прибавляя к обнимашкам лапками ещё и обнимашки крылышками, обхватывая меня ими за плечи и тыкаясь своим носиком в мою щеку. — Ну-ну, сестричка... спокойнее, — смущённо улыбаюсь я, осторожно поглаживая маленькую драконицу, за ушко которой всё ещё вплетён жёлтый цветочек. — Мы не виделись всего одну ночь. — А мне показалось, что целую вечность! — громко посмеивается Тростинка, привлекая к себе внимательный взгляд библиотекаря, явно недовольного лишним шумом в его тихой обители. — Ох, — негромко посмеиваясь, закатываю я глаза. Вот тебе и гипертрофированные семейные узы. Надеюсь, остальные нас не удушат при нашей встрече, да и мы им кости не переломаем своими крепкими объятиями. В любом случае, увидев Тростинку, мне стало как-то спокойнее, теплее на душе. По-своему радостно, будто я подзарядилась от бесконечного потока позитива, которым она меня обдаёт. Чуть в стороне стоит смущенно улыбающаяся Звёздочка. Когда мой взгляд падает на ночную, та ещё сильнее смущается, пряча свою мордочку за крылышком. — Я... — начинает она, но тут же обрывает свою речь, делая глубокий вдох полной грудью. — Мы встретились, когда я уже шла в библиотеку. Сайда подойдёт чуть попозже, она решила поплавать с другими морскими. Ну и я подумала, из-за схожести цвета чешуек, что вы можете быть родственниками, поэтому позвала её с собой, — на одном дыхании выпалила ночная, а затем поднялась и направилась со смущённым видом к ближайшему стенду со свитками, выискивая, что бы почитать. — И правильно догадалась! — радостно кивает Тростинка, поворачивая свой носик к всё это время усмехающемуся песчаному, с интересом рассматривая покрытого шрамами дракона в свете подрагивающей свечи. — Ух. Ты страшный! От такого заявления Каракурт хмурится, однако моя неумеющая держать в себе мысли сестрица этого не замечает. — Но глаза тёплые и добрые! Я Тростинка, сестра Водомерки. Из медного крылышка! — обезоруживающе улыбается она песчаному, и тот, видимо сражённый её чарами, улыбается в ответ. Глаза Тростинки опускаются на лежащий передо мной свиток, и она тут же приподнимает свои ушки вверх. — О, а это что? Свиток? А с чем? Она уже протягивает свои лапки к свёрточку, как тут, будто чёртик из табакерки, выскальзывает из узкого коридора за спиной Звездокрыла ещё одна взрослая ночная, возмущённо пыхтя и шустро перебирая своими лапками. Её чешуя, в отличие от чешуек библиотекаря, поблёскивала различными чёрно-фиолетовыми оттенками. — Драконята, потише! — громче нас голосит она на всю библиотеку и, как мне кажется, на всю Яшмовую гору, сверкая недовольно своими фиолетовыми глазами. — Иначе, предсказываю, кто-то будет укушен! — Вещунья, — оборачивается на звук звонкого голоса Звездокрыл. — Они никому не мешаю... — Предсказываю. Ты будешь тоже укушен. Кусь! — и тут же, озвучив свои действия, эта крикунья несильно сдавливает клыками основание крыла недовольно заворчавшего Звездокрыла, уже затем тише обращаясь то ли к нам, то ли к библиотекарю. — Мешают — не мешают, но порядок будут соблюдать. Я видела в одном из своих предсказаний, как они будут мешать другим ученикам, так что их необходимо чуть-чуть приструнить. Я лишь тяжело вздыхаю, слегка покачивая своей мордочкой из стороны в сторону, отвлёкшись от этого цирка и вновь вернувшись взглядом к Тростинке, подавшись к её ушку и заговорчески подмигнув. — О дракомантии, — улыбаюсь я, чувствуя, как замерла в моих лапах сестрица да замечая блеск удивлённых глаз Звёздочки. — Давай вместе почитаем? Тростинка радостно кивает, и я наконец-то разворачиваю свиток, скользя взглядом по словам и предложениям. Только вот мысли мои совсем в другом месте...