***
И снова ледяная равнина. Почему-то я не особо удивлена, что после всего произошедшего за это явно не спокойное утро, которое так хорошо и приятно начиналось, я снова оказалась здесь. И теперь я, похоже, вновь возвращаюсь к ночной страшилке, которой нас всех запугивала Фирн. О, моя бедная, больная фантазия, что же ты со мной делаешь... Движением крыльев я стряхиваю со своей спины несколько особо крупных снежинок, упавших на меня с серых застывших небес. Мой взгляд окидывает тянущиеся в даль полки, заваленные книгами и свитками. И когда же чудовище появится снова? Когда меня укусят за хвост, попытавшись напугать? Быть может, туманный дракон уже за моей спиной? С абсолютно скучающим взглядом я оборачиваюсь назад, но там никого нет, просто такой же ряд полок, уходящий на множество метров до ближайшей развилки, ведущей непонятно куда. Может, взлететь и полетать над этим местом? А вообще, почему я тут снова оказалась? Конечно, понятно, что библиотека — это мой разум, но почему тут всё покрыто снегом? Я, вообще, представляла в своей голове нечто более безумное. Этакую мусорную кучу, забитую всем подряд, в которой живут тараканы множества пород и размеров. Эх, а могли бы эти таракашки встретить свою добрую повелительницу поклонами и маленькими кружечками чая. Хмм, это ведь сон, мой сон? Я задумчиво протягиваю лапу к ближайшей полке, стряхивая со свитков толстый слой пыли, и тут же в моей голове всплывает абсолютно странная, но гениальная мысль. Раз это мой осознаваемый сон, значит, я тут бог и повелитель? Это моя голова и если я захочу, то смогу заставить всё вокруг измениться. Просто перешагнуть через тонкую грань привычной формы мыслей и заставить себя добавить нечто новое в эту реальность. Я чуть хмурюсь, взрывая коготками снег перед собой, а затем напрягаю свою голову внутри своей головы. И — о чудо! — стоило мне столь сильно, что аж голова заболела, потужится, как из-под ближайшего шкафа выкапывается таракан размером с мою лапу. Прямо такой, каким я его представляла: здоровенное насекомое с блестящим, чистым, коричнево-чёрным хитином и шикарными закрученными усами. Слегка поскрипывающий и шипящий таракан какое-то время глазеет на меня своими фасетчатыми глазами, но я его не боюсь. Ещё бы, своих тараканов шугаться... Отнюдь, я их очень люблю и часто подкармливаю всякими вкусными домыслами и теориями. Итак, дружище, что мне с тобой делать? Стоило мне только об этом подумать, как насекомое развернулось и шустро засеменило своими лапками по снегу, направившись куда-то по лабиринту из полочек со свитками, замерев у ближайшего поворота и обернувшись ко мне. Ну а я что? Я иду за своим тараканом. Кто бы на моём месте поступил по-другому? Тем более, это ведь сон. Чего плохого может случиться со мной в моей голове? Так и иду, двигаясь меж полок. Какие-то из них уже засыпало снегом, другие покрыты пылью, на третьих всё чистенько и опрятно. Порой я перед некоторыми из них замираю, чувствуя, будто что-то важное сокрыто внутри скрученных свитков, но затем звонкое потрескивание и шипение таракана, к которому присоединилось несколько куда более скромных и меньших собратьев, отвлекают меня от изучения полок. Интересно, что именно обозначает этот «главный» тараканище? Эгоизм ли это или какая-то другая придурковатая черта? Может, злоба или неприязнь к грязи и сородичам? Или же нечто более приятное, милое и тёплое? Благородство, рассудительность? Какая черта моего характера может выглядеть столь абсурдно, даже несколько ненатурально, но в то же время по-своему благородно и приятно? Я призадумываюсь, пока стая вокруг меня всё разрастается и разрастается. Больше и больше тараканов выглядывает из-за щелей, выползает из скрученных свитков и устремляется за негласным лидером по полкам и стенкам, шевелящимся ковром стелясь передо мной. Конечно, это несколько перебор, но не то чтобы я испытываю какое-то отвращение к своим собственным мыслям, принявшим столь чудаковатый облик. Тем временем меня продолжают вести, по коридорам, через просторные залы украшенные ледяными колонами, в которых мне чудятся застывшие во времени картины, порой неестественно чёткие, вроде смеющейся мордочки Тростинки, а порой смазанные и размытые, рисунок которых кажется мне смутно знакомым, но не более того, будто бы взгляд на дежавю со стороны. Только вот отнюдь не эти кадры являются целью нашего путешествия средь чёрной библиотеки под блёклым небом с прибитым светилом. Нет, нечто более ценное и важное... За очередным поворотом меня встречает, видимо, переход на новый уровень. Прямо в земле тупика на расчищенной от снега площадке красуется чёрный, двухстворчатый люк, закрытый на серебряный замок. Тараканы постепенно разбегаются по полкам, порой наползая друг на друга и только мой «провожатый» остаётся передо мной, поглядывая то на меня, то на замок, передними лапками прихорашивая свои усы. Что это за дверь? Почему на замке? Это ловушка? Осторожно, будто боясь обжечься, я прикасаюсь лапой к краю люка, но он не проваливается подо мной и не обжигает холодом или жаром. Прикрыв свои глаза, я осторожно провожу по шершавой поверхности лапой, чувствуя еле заметную пульсацию по ту сторону. Что же это? Распахнув глаза, я медленно подаюсь вперёд, на сей раз касаясь пальцами замка. Неприятное чувство беспокойства покалывает моё сердце, когда когти проскальзывают по холодящему ладонь металлу. И никакого отверстия на серебряной поверхности нет, лишь поблёскивающий корпус, навевающий смутное чувство обеспокоенности, которое возникает у меня под сердцем. Привёдший меня сюда таракан неожиданно начинает громко пощёлкивать, а его сородичи в панике разбегаются, прячась за свитками и полками, да так, что даже усы их не торчат. Выпустив из лапы замок, я оборачиваюсь, уже зная, что увижу за своей спиной. Сотканная из тумана фигура замерла у поворота, пристально поглядывая то на меня, то на люк подо мной, слегка наклонив морду набок. — Ну? Чего припёрся? Что, спящие ледяные закончились? И вообще, если хочешь кого-то попугать, то советую выбраться из моего уха и добраться до головы сопящего рядом радужного. А я своей прогрессирующей шизы не боюсь. Я с ней разговариваю, — слегка усмехаюсь я, плюхнувшись на свой хвост и затем протянув лапу оставшемуся около меня таракану. Какое-то время насекомое постояло в нерешительности, а потом шустро забежало по моей ладони, карабкаясь лапками по чешуйкам и пристраиваясь на плече, с гордо приподнятой моськой пристально глазея на «пугалку» в этом сне. Что же ты за жучок такой-то, бесстрашный и отважный?.. А туманная фигура, о которой, видимо, я так и не смогла забыть, тем самым призвав её сюда, какое-то время всё также стоит без движения. Лишь голубые, будто видящие меня насквозь, огни его глаз то приподнимаются, то опускаются, порой вспыхивая особо ярко. Ты ведь просто глюк в моей голове, оставшийся с ночной прогулки в этом же месте? — Похоже, этот дракон успел вовремя, — неожиданно разрывает воздух чужой голос, почти что как у Предвестника, разве что без пренебрежительных и весёлых ноток. Спокойный, уверенный в себе. Так это какие-то шутки ночного дракона? Вполне возможно. Может, он мне что-то подсунул, пока я ела? Там вроде Лонган говорил что-то про увеселительных лягушек. А что, похоже на весёлый трип. Только очень уж странный. Существо из тумана тем временем наконец-то двинулось ко мне. Медленно и неспешно его лапы оставляли за собой развеивающиеся клочки тумана. — Тебе не стоит знать, что за этими вратами. — Почему? — не обращая внимания на предостерегающие пощелкивания таракана, делаю я шаг назад, задней лапой наступая на замок и чувствуя, как по гладкой поверхности проскальзывают мои когти. Что-то это всё мне стремительно перестаёт нравится. Одно дело говорить со своей шизой и совсем другое, когда она начинает тебе отвечать. — Слишком высока цена, — будто бы пожимает своими плечами туманная фигура, а затем отвлекается на один из свитков, протягивая к нему свою лапу. Вот только чужая ладонь проходит сквозь свёрток со знаниями, и, как мне кажется, в огоньках-глазах этого глюка вспыхивают искры раздражения. — А ты-то откуда знаешь? — недовольно бурчу я, приглаживая таракана на своём плече пальцем, будто бы успокаивая всё также нервно трещащее насекомое. Интересно, если это правда, то этот таракан хотел меня подставить? — Ты ведь просто моя мысль, образ в моей голове. Глухой, грустный смешок служит мне ответом, когда существо прекращает свои попытки стянуть с полки свёрток, возвращаясь обратно на четыре лапы и вновь оборачиваясь ко мне. Мне кажется, или оно слегка приблизилось? Я решаюсь сделать ещё пол шага назад. — Ты действительно так думаешь? — доносится до меня голос из центра тумана. — Да, я хочу так думать, — киваю я, ещё чуть-чуть отступая назад. — Хочу думать, что ты не настоящий кошмар, преследующий ледяных. Да и вообще, хочу думать, что это они массово помешались, а не какой-нибудь древний Ктулху лезет в их уши своими щупальцами. И что ты не настоящий, а лишь плод моего воображения. — «Ктулху»? Никогда о таком не слышал. — Мне показалось, или это существо улыбнулось? — Но ты не права лишь в одном. Этот дракон — настоящий. — Ну да. Как и эти тараканы, — громко и недовольно фыркаю я, всё-таки ежась на своём месте и упираясь хвостом в стену за спиной. Фигура же медленно движется ко мне навстречу, вызывая всё больше и больше нехороших предчувствий в голове. Охохо, что-то всё хуже и хуже... Нет, нет, нет, он не может быть реальным. Это полностью абсурдно и неправильно! — Думаешь? Тогда, — фигура слегка ведёт своими полупрозрачными крыльями, а затем осторожно протягивает ко мне свою лапу ладонью вверх, — позволь этому дракону показать тебе. В этот момент мне померещилось, что солнце на небе сдвинулось. Как-то слишком быстро начало темнеть, в то время как пылающие огоньки глаз этого странного существа постепенно будто заполняют всё пространство передо мной, утягивая меня своим манящим блеском далёких сияющий в ночи звёзд, скрывающих за собой столь многие тайны. Я делаю пол шага вперёд, навстречу этому существу. Неужели я брежу в собственном сне, не в силах различить в своей голове чужака? Или же это всё-таки мои слишком буйные фантазии?.. — Не бойся, этот дракон не причинит тебе зла, — продолжает сладостно нашёптывать мне туманная фигура. — Он обещает. Неожиданный треск доносится с моего плеча, смывая с моих мыслей полупрозрачную дымку, заполнившую всё пространство вокруг, и я замираю прямо перед серебряным замком на люке. — Кто ты? — Вопрос, который повисает в воздухе между мной и незнакомым драконом, каким-то образом вторгшимся в мои мысли. И, быть может, он и создал этот мир вокруг меня, придав ему наиболее комфортный для него вид? — Этот дракон считает, что подобное не место обсуждать во снах, — покачивает он своей головой. — Но когда придёт время, этот дракон ответит на все твои вопросы. Только помоги ему... — Помочь? Что? Чем? Ты меня обмануть пытаешься! — вспыхиваю я в негодовании, а затем, плюнув на всю предосторожность, протягиваю свои когти к замку. Неожиданно мягкий металл легко прогибается и рвётся под моими когтями. — Стой! — кричит туманная фигура...***
Неприятный тычок в бок, на который я отвечаю хлёстким ударом хвостом наотмашь. Звук шлепка, а затем обиженное «ай» доносится до моих ушей, переходящее в возмущённое сопение носом и ещё несколько тычков. — Водомерка! — громкий и обиженный шёпот доносится до моего уха. — Киу-киу! Не храпи! — Пошёл к Мракокраду под хвост, — недовольно бурчу я, понимая, что это Лонган пытается добудиться до меня. На самом-то деле я ему даже была благодарна за то, что именно сейчас он решил меня потолкать, вытянув из «прекрасного сна» с не менее интересной персоной в моей голове. Надеюсь, этого туманного дракона там и запрёт. — Из-за тебя нас чуть не поймали. Да ты сопишь как... Как гром! — возмущённо дует свои щёки радужный, когда я всё-таки приоткрываю свои глаза, с трудом сфокусировавшись на ярко-оранжевых чешуйках его морды и отмечая, как тот трёт своей лапой собственную пятую точку, по которой, похоже, и пришёлся хлёсткий удар хвостом. — Даже меня разбудила! А такой сон странный снился... — С библиотеками? — чуть более нервно, чем нужно было, спрашиваю я у Лонгана, постепенно проясняющимся взглядом замечая, что за спиной апельсинового дракона, вместо света из окон, стоит тёмно-фиолетовое пятно. Да ещё и не слишком довольные драконьи звуки доносятся из-за спины радужного. Какое-то громкое, будто возмущенное, сопение. — Не, целый лес бананов, — улыбается Лонган, навострив свои ушки, а затем, проследив за моим взглядом, оборачивается и заглядывает к себе за плечо, громко ойкая на весь класс. Вещунья за спиной радужного сверкает своими фиолетовыми глазами, водя хвостом из стороны в сторону и возмущённо пофыркивая, явно недовольная тем, как я предпочитаю себя вести на первом уроке, посвящённом истории этого чудного мира. — Яяяя... — приопустив свои ушки, пытаюсь я как можно быстрее придумать себе оправдание. Возможно, частичная правда — не самый плохой способ избежать лишней нервотрёпки в данной щекотливой ситуации. — Не выспалась. Ночь была тяжёлой — столько всего нового вокруг... Затем я строю свои большие глаза хмурящейся ночной, пока рядышком панически кивает Лонган, явно не зная, что ожидать от этой громкой и крикливой драконицы. Наорёт она на нас, что ли? Слегка наклонившись в сторону, я разглядываю класс, который с интересом в ответ поглядывает на меня и Лонгана, кроме парочки ледяных, даже не обернувшихся в нашу сторону и всё так же не спускающих своих глаз с хмурящегося и ощупывающего одну из дощечек Звездокрыла. Остальные же глазеют в нашу сторону, кто-то с нотками веселья, явно ожидая какого-нибудь смешного наказания или обидного отчитывания, другие поглядывают с сочувствуем, как, допустим, земляной полукровка, пока его рыжая небесная заступница глазеет в нашу сторону с плохо скрываемым раздражением, обернувшись к нам в пол оборота. Ну а мои сокрыльцы слегка нервно ёрзают, явно не зная, как толком реагировать. Звёздочка вот больше на Лонгана глядит, сжимая свои коготки, а Сайда подёргивает хвостиком, прижимая ушки к мордочке, переводя взгляд то на меня, то на Вещунью, то на радужного. Каракурт хмурится, обернувшись прямо ко мне и пытаясь поддержать меня своей улыбкой. Ну а Циркон просто без особого интереса отстранённо наблюдает без каких-либо явных эмоций на своей морде. Неужели я и правда захрапела? С чего бы это, ещё и при столь странном, неприятном сне? Разве не был бы уместнее скулёж или тихое паническое стенание, сливающиеся со скрёбом когтей по столу? Так нет ведь, храп, если верить словам радужного. И когда я, вообще, в своей жизни храпела? В родных болотах я порой только громко сопела, зажатая меж тушек родных, а тут даже особой причины не было. Тяжело вздохнув, я поднимаю взор к глазам Вещуньи, надеясь не увидеть слишком уж сильного недовольства в её взгляде. Однако, вместо раздражения, злости или же обиды, я наталкиваюсь в фиолетовых омутах помощницы Звездокрыла на неожиданное понимание. — Это, конечно, не очень хорошо, — начинает говорить ночная, слегка встряхнув своими крыльями, а затем, обернув нос к Звездокрылу, будто бы обращаясь уже к нему, — но я подобное предсказала. — Есть такое, — с лёгким смущением в голосе кивает в ответ ночной библиотекарь. — Правда, каждый год кто-то засыпает на заднем ряду. Это своего рода уже традиция. Беззлобные смешки вырываются из пасти нескольких драконят, пока возмущенно фыркнувшая Вещунья, отмахнувшись от Звездокрыла крылом, осторожно поглаживает моё плечо, обойдя со спины Лонгана. Её фиолетовые глаза вглядываются в меня. — Если хочешь спать, то после второго занятия будет тихий час, — улыбается мне ночная. Какой ещё «тихий час»? Я что, в детский сад попала? Хотя, если подумать, не сказать, что я была бы особо против. — Солнечный сон для радужных. Но ты можешь тоже поспать. — Солнечный сон? — приподнимает свои ушки Лонган, издав радостное и будто резонирующее у меня в голове «кью-кию», разнёсшееся по всему классу. — А он будет? — Конечно будет, — кивает уже ему Вещунья, осторожно убирая лапу с моего плеча, медленно двинувшись обратно к оставленному свитку на своём месте подле учительского стола. — Постарайтесь больше не спать на уроках. Я рассеяно киваю вслед уходящей ночной, вместе с этим осторожно растирая свою мордочку лапой, пытаясь прогнать остатки сонливости, пока что-то радостно прокурлыкавший Лонган несколько раз коротко кивнул да вновь принялся пристраивать свою морду на передних лапах, явно планируя вернуться к первоначальному своему занятию на уроке. А ведь его даже выговор не смутил! — Ты тарахтела как водопад! — негромко хихикает Каракурт, обернувшись ко мне на своём месте, когда Вещунья оказывается достаточно далеко от нашей «блистательной четвёрки». — Никогда бы не подумала, что в пустыне есть водопады, — беззлобно бормочу я, осторожно лапой берясь разминать свою шею. Тем временем начавший вновь свою унылую лекцию Звездокрыл отвлёк внимание учеников на свою персону. И ведь не на меня одну действовали чары его голоса. Вон остальные дракончики, стоило только зазвучать лекции дальше, тоже вновь начали бороться с подступающей сонливостью. Точно какая-то чудная магия, пропитавшая весь воздух вокруг — только начнёт говорить Звездокрыл, как всех вокруг начинает в сон клонить. И только отличники с первых рядов скребут своими стилусами по пергаментам да пара «идеальных сосулек» делают короткие пометки, пока все остальные широко зевают, поглядывая в окна с надеждой на то, что эта пара вскоре закончится. — А их там и нет, — покачивает слегка своей мордой из стороны в сторону Циркон, на секунду отвлекаясь от свитка, на котором выводил какие-то рисуночки, и разминая свою лапу. Гладкие линии, сплетающиеся в пока что мне непонятное изображение. — Он их увидел, когда летел через горы. — Не буду даже спорить, — кивает улыбающийся Каракурт, шёпотом отвечая как мне, так и небесному. — Но сам факт — ты храпела на весь зал! — Прости, — чуть виновато улыбнулась я, приопустив свои ушки вниз и потупив свой взгляд. — Обычно со мной такого не случается. — Конечно не случается, — соглашается песчаный. — Видела бы ты, сколь раздражённый взгляд на тебя Фирн кинула. Думаю, если бы ты так храпела в пещере, то она лично бы тебя придушила! Что-то не очень много в его голосе весёлости, однако я поддерживаю Каракурта глухим, не слишком радостным смешком, стараясь как можно сильнее отвлечься от наваливающейся на меня из-за бормочущего голоса Зведокрыла, действующего не хуже колыбельной, сонливости. — И если бы ты не захрапела, на вас бы даже внимания не обратили, — слегка поддевает меня песчаный, оглаживая свой подбородок с лёгкой задумчивостью. — Причём так резко захрапела: сначала громко фыркнула, широченно зевнула, а затем как начали вырываться из твоей пасти громкие «кхххррррр»! Хорошо хоть, сосульки с потолка не начали падать. — На самом деле, я видела кошмар, — неожиданно для себя признаюсь я, слегка плотнее прижимая к себе крылья, оборачивая морду к размеренно дышащему Лонгану, уже успевшему погрузиться в сладкий сон. Мне даже немного завидно. Надеюсь, я теперь не буду видеть одни и те же декорации всякий раз, как буду закрывать глаза. — Даже не могу осудить. Всё это очень уж похоже на кошмар, — хихикает в свою лапу Каракурт, кивая в сторону гнусавящего Звездокрыла, отвлёкшегося от своей унылой лекции ради того, чтобы найти новую дощечку с записями. И даже тишина, в которой звучит шелест свитков и скрип кончиков стилусов, звучит разнообразнее и мелодичнее, чем его голос. — Нет, не такой... — слегка морщусь я, запнувшись, а затем кто-то дальше дёргает меня за язык: — Похоже, Фирн меня своими кошмарами заразила. Тут же Циркон убирает свою лапу от свитка, так и не завершив свой рисунок, в котором я с удивлением начинают различать черты цветка, напоминающего мне горный колокольчик. Только нарисованного с небольшими разрывами, чёрными пятнами и линиями по неровному шероховатому, жёлтому листу. Просто, но со своим вкусом. Небесный же оборачивает ко мне свою морду, окидывая меня будто пронзающим насквозь взглядом янтарных глаз, явно пытаясь понять, шучу я или говорю серьёзно, пока Каракурт задумчиво пробует воздух кончиком своего раздвоенного языка на вкус. — И что, там за тобой тоже гонялись два чудовища? — слегка обмозговав сказанное мною, интересуется песчаный, а я покачиваю своей мордочкой в ответ, чуть зажмурившись. — Не совсем. Я ещё не до конца разобралась в произошедшем. Но мне... — тут я даже запинаюсь на несколько мгновений, — не показалось то чудище страшным. Таинственным и непонятным — да, но точно не пугающим. Просто фигура из тумана, которая будто бы от тебя что-то хочет. Неприятно, угнетает, но не более того. О том, что эта фигура решила со мной поговорить, я разумно умалчиваю. Как и о щёлкающих тараканах размером с человека, живущих в моей голове. Над этими вещами для начала стоит подумать самой, а уже затем делиться ими с окружающими. — И? — слегка приподнимает свою бровь Циркон, будто ожидая, что я сию же минуту полностью перескажу ему свой маленький недокошмар. — И всё, — недовольно фыркаю я в сторону «шпиона». Корнем хрена тебе по лбу, дружище. Мои секреты пока что принадлежат только мне, а не агенту небесной королевы. — Просто лабиринт, заполненный свитками, посреди равнины с заснеженными тропинками. — Снег? — хмурится Циркон, и я отчётливо слышу в его голосе напряжение. Тут же мой взгляд переходит от чуть обеспокоенно улыбающегося Каракурта на хмурого небесного. — Да, — киваю я. Неужели в голове нашего тайного агента родилась какая-то дельная мысль? — Странно, — тянет он. — Почему же? — выхватывает с моего языка вопрос Каракурт, навострив свои уши, явно догадавшись, в какую сторону я думаю. — Мне казалось, что в головах у земляных должно быть что-то другое, — пялясь в пространство перед собой, отвечает Циркон, а затем, будто осознав, что сболтнул лишнего, небесный дракон раздражённо цокает своим языком и отворачивается от меня, вновь утыкаясь в свой незавершённый рисунок, к которому он так и не возвращается. Я же переглядываюсь с Каракуртом. Мы явно оба поняли, что именно подразумевал небесный. И если я об этом догадывалась, то Каракурт только что это осознал. Почему я видела снег? Почему не болото или лес средней полосы, но именно библиотеку посреди заснеженной равнины? То же самое, что видят и ледяные. Нет, конечно, я всё ещё могла грешить на свою слишком уж бурную и больную фантазию, но как-то подобная ситуация мне перестаёт казаться случайной мыслью, проскальзывающей в моей голове. Ведь то место было практически без изменений... Или же я их просто не заметила? Неужели всё-таки сны ледяных заразны? И в то же время совершенно другая мысль вспыхивает у меня в голове. То чудовище, что, похоже, всё-таки не является моим глюком и воображением, как-то повлияло на происходящее у меня в голове. Я всё-таки могу представить, что все ледяные представляют внутри своих голов абсолютный порядок, но я... Похоже, примерно в ту же сторону думал и Каракурт. — Но это выходит, что... — начинает он, но тут же себя одёргивает, заглядывая в мои глаза, будто бы ожидая, что я поделюсь с ним своими догадками или же подтвержу его так и не высказанную до конца мысль. Я же лишь пожимаю своими крыльями, не особо желая ворочать эту тему и погружаться в неё всё глубже и глубже. Однако до окончания скучного и будто тянущегося вечно урока я так и не смогла уснуть, даже несмотря на убаюкивающее бормотание Звездокрыла, в которое редко врывался куда более звонкий голос Вещуньи. Ночная порой вступала в короткие споры со своим «начальником», обсуждая с ним то один, то другой момент его лекции о природе истории как науки, разбавляя эту отвратительную атмосферу бесконечного занятия своим в меру весёлым трёпом. Изредка Вещунья и на учеников начинала бухтеть, когда кто-нибудь начинал особо громко переговариваться с соседом. А я же просто положила на свои лапы мордашку, прикрывая то один глаз, то другой да слушая тихое, размеренное сопение дрыхнущего Лонгана, явно не обеспокоенного какими-либо кошмарами. Порой, правда, я слегка приподнимаюсь на месте, любопытства ради заглядывая за плечи сидящих передо мной драконов. Каракурт, как и я, борется со своей сонливостью, пару раз соскользнув с подставленной под морду лапы, да тыкаясь своим носом в парту, тут же вздрагивая всем телом и просыпаясь, выпрямившись на своём месте. Циркон же всё-таки нашёл в себе силы вернуться к собственному рисованию, неспешно выводя кончиком палочки изящные, плавные линии, сплетающиеся во второй цветок подле первого. Пожалуй, за его неспешной и медитативной работой даже интересно наблюдать. Как медленно вплетаются новые чёрточки в целостную картину, осторожно складываясь в неровные лепестки будто покачнувшегося к земле под дуновением горного ветра колокольчика. По-своему красиво и чарующе, пусть и не хватало всей этой работе каких-нибудь цветов. Интересно, он нечто подобное и на холсте рисовал? Может, попросить его показать предыдущую работу? Или же попроситься к нему в ученики по изобразительному искусству? Заметив мрачный взгляд Циркона и то, как дракон прикрывает лапой свой рисунок, я чуть виновато ему улыбаюсь, опускаясь обратно на свой хвост. «Ну, раз ты не любишь зрителей, то мешать не буду. Пока что». Растирая свои чуть затёкшие от сиденья на одном месте шею и плечо, я поглядываю всё чаще и чаще в окно. Ну когда же это всё кончится? Пытка, длиною в вечность! Очень уж надеюсь, что следующие лекции Звездокрыла будут либо повеселее, либо покороче. Ведь даже самые стойкие и усердные начинают клевать своими носами! Отложили ученики на первых рядах в сторону палочки для письма и только ледяные, абсолютно непоколебимые, продолжают идеально ровно сидеть, поджав к себе крылья. А они точно сделаны из мяса и крови, а не из плотного, точно железо, льда? Просто после подобной пытки я начинаю сомневаться в том, что у них реально бьётся сердце. Неожиданно странная мысль возникает в голове. Быть может, Звездокрыл заболтал Мракокрада до того состояния, что великий и пугающий ночной злодей решил где-нибудь по тихому удавиться, лишь бы не слушать этот монотонный бубнёж? А следом за этой шуточной идей в голове вспыхивает и одно воспоминание. Ведь мне надо будет ещё подойти к этому дракону после занятия! Обсудить с ним дополнительные уроки... Может, под хвост эту вашу химию? Даже я после ТАКОГО с удовольствием побегаю, нежели добровольно соглашусь ещё несколько часов торчать под присмотром библиотекаря. А ведь ещё и Предвестник, чтоб ему пусто было, сказал мне обязательно подойти к Звездокрылу после занятия. Интересно, если я плюну на всё это дело, то планы провидца сильно испортятся? Или он мог предсказать, что я после первого же урока со Звездокрылом передумаю по поводу физкультуры? Или же он предсказал, что я подумаю, что он предсказал... Арррх! Мои когти слегка поскрёбывают по столу, когда я мотанием морды силюсь выкинуть подобные помысли из своей сонливой головы. Но те, как назло, не желаю выйти подышать свежим воздухом через ухо. За подобными размышлениями я и не сразу замечаю, как стихает голос Звездокрыла, а удивлённо переглядывающиеся драконята начинают подниматься со своих мест, не до конца ещё осознавая, что всё происходящее наконец-то закончилось. И только когда проскользнувший мимо Циркона песчаный осторожно начинает расталкивать возмущенно заворчавшего радужного, я стремительно возвращаюсь в реальность. Что, неужели? Конец? Правда, что ли? Так бывает? Зевающие дракончики осторожно выходили в коридор. Первыми, естественно, двинулись ледяные, грациозно проскользнув к занавеси, ведущей в коридор. За более широким в плечах и физически мощным бело-серым драконом, с еле заметными чёрными пятнышками на морде и шее, вызывающими у меня ассоциацию с веснушками, следует Фирн, естественно, не постеснявшись бросить в мою сторону презрительный и недовольный взгляд, без слов высказывая всё, что ледяная «принцесска» думает о моей персоне. Ну а следом за сосульками выползают в коридор и остальные. Сначала небесно-земляной, всё также в сопровождении морского. Хорошо хоть, ему наперерез не бросается Циркон, крича что-нибудь про чистоту его племени. Затем остальное крылышко этого полукровки. Последней выходит оранжевая небесная, поиграв какое-то время с «королевским шпионом» в гляделки у самого выхода. А мы никуда не спешим. Звёздочка осторожно будит уже и без того проснувшегося Лонгана, слегка потыкивая того пальцами в крыло. Сайда что-то радостно рассказывает неуверенно зевающему Каракурту, порой переключаясь на Циркона и несильно того похлопывая лапой по плечу. «Нельзя быть таким ворчливым!» — говорит морская небесному, заметив хмурые взгляды того в сторону выхода из зала. Ну а я просто потягиваюсь, скидывая остатки сонливости и накидывая свою сумку на плечи. — Водомерка ещё тут? — неожиданно громко, на весь зал, интересуется Звездокрыл, отложив в сторону сложенные в стопку исписанные дощечки, которые тут же подхватывает Вещунья. Осторожно ночной дракон стягивает со своих глаз прикрывающую их повязку, которые он тут же защищает от прорывающихся через полупрозрачные окна лучики света своей ладонью. — Да, — осторожно протолкнувшись промеж Каракурта и Лонгана, всё-таки решаюсь я подать голос. Вдруг что-нибудь интересное сообщат? Ну или важное. Допустим, что мне всё-таки придётся ходить на физкультуру, чему я уже буду рада. Или что из-за неуважения к учителю я отстранена от этого предмета и могу спокойно, свободно дрыхнуть не на парте, а в пещере своего крылышка. — Тебе всё ещё интересны дополнительные занятия? — повернув кончик своего носа в сторону моего голоса, интересуется ночной, взглядом бродя по кому угодно, но только не по мне. — Я обсудил этот вопрос с остальными учителями. Навострив свои ушки, я подбираюсь поближе к рабочему пространству библиотекаря, привлекая его рассеянный взгляд помахиванием своей лапки. Вещунья же с интересом поглядывает на меня из-за плеча Звездокрыла, утаскивая с его стола ещё пару свитков. — А я предсказала, что всё будет хорошо, — уверенно говорит чёрно-фиолетовая ночная, бедром толкнув в спину сидящего на хвосте Звездокрыла и с весёлым смешком подхватывая небольшую корзинку за ручку своими клыками, заполненную различной «научной литературой», пристроившись затем практически вплотную к смущенно улыбнувшемуся дракону. — В общем, мы всё обсудили и решили, что можем устроить для тебя и других желающих замену для некоторых занятий, — для начала меня приятно радует Звездокрыл. Правда, я бы уже с большей радостью не физические упражнения заменила, а уроки истории. — Ну а во-вторых, мы даже можем организовать уроки химии. А вот эта новость куда приятнее. Мои ушки тут же приподнимаются, да и на мордочке я стараюсь показать максимальную сосредоточенность на происходящем. Химия — это замечательно! Столько всего можно попробовать сделать из того, что мне помнится из прошлой жизни! И естественно, в первую очередь я займусь отнюдь не удобрениями, но об этом учителям, да и моим сокрыльцам тоже, не стоит знать. Тут же затылком я ощущаю чей-то пристальный взгляд, бросив короткий взор за плечо, я замечаю блеск жёлтых глаз Звёздочки. — Да? Это замечательно! — улыбаюсь я, всё-таки не удержавшись и таки пару раз вильнув кончиком своего хвоста, тут же выдав несколько наиболее интересующих меня вопросов: — А как скоро я смогу ею заняться? И есть ли список соединений, которые у вас есть? А оборудование? Пестики, ступки, может, скляночки разные? Мне бы ещё пригодился перегонный куб! Опа. Это что ещё за кот в мешке? Почему это я смогла не только вспомнить, но и произнести название прибора, которого я не ожидала бы увидеть у крылатых хищников? Неужели в драконьем словаре есть такое замечательное слово, как «перегонка»? Прощупывая свои воспоминания, я спешу попробовать ещё одно слово: — Или дистиллятор. — Хмм, и такое слово у них есть? Странно. Не сказала бы, что у подобных устройств особо сложный принцип работы, но чтобы драконы умели их собирать и пользоваться? Ох, Водомерище, такой прогресс драконьей инженерии ещё не скоро дойдёт до твоих родных болот! — А возможно, мне бы ещё пригодились колбы разного объема... И только сейчас я затыкаюсь, заметив, как Вещунья «переглядывается» с моргающим от удивления Звездокрылом. Так, дайте угадаю, они не ожидали упоминания таких вещей из уст четырёхлетней земляной драконицы? Не очень хорошо. Ещё и за моей спиной пытается повторить пару слов Лонган. «Парагонный губ... Это ещё что такое?» — доносится до моих ушек вопрос, адресованный наверняка Звёздочке. — Если подобное возможно... — переминаюсь я с лапы на лапу, чуть отводя взгляд в сторону. Только бы вопросы не начали задавать. — Хмм, — негромко тянет Звездокрыл. — Ну, можно, конечно, посмотреть... — Ты бы мог спросить у Гения, — тут же спешит вставить свою пару монет Вещунья, приподняв слегка ушки вверх. — Ну, или я. Или кто-нибудь из остальных учителей. Можно ещё попросить Потрошителя. Но я предсказываю, что если попросишь ты, то всё будет хорошо. — Я не хочу его отвлекать, — недовольно бухтит себе под нос слегка нахмурившийся Звездокрыл, хлопнув крыльями по бокам. — Хотя с такими вопросами, возможно, придётся... Правда, не совсем понимаю, зачем тебе столько всего. Последнее поднявшийся с места Звездокрыл уже говорит мне, с помощью вскочившей на лапы Вещуньи осторожно спускаясь с небольшого возвышения учительской трибуны. — Но сразу хочу сказать: это вопрос не ближайших дней. Мы отправим кого-нибудь в радужное королевство с просьбой, и, может, какой-нибудь ночной сможет поделиться чем-нибудь из своих запасов. Но пока что ничего обещать не могу. Я лишь согласно киваю, смотря за тем, как Звездокрыл, придерживаясь крылом за плечо Вещуньи, осторожно проходит мимо меня, пристально вглядываясь в пространство перед собой. — Остальными же вещами, думаю, ты сможешь начать заниматься через пару дней, — продолжает Звездокрыл. — Наверное, мы вывесим объявление на доске, когда окончательно продумаем, куда поставить дополнительные занятия. А сейчас вам пора идти на поляну. И улыбнувшись нам на последок, он осторожно начал подниматься наверх, всё также опираясь на Вещунью, вскоре скрывшись в коридоре. Я же осталась со своим практически полным крылышком. — Дис... Диб... Диббилятор! Киу-киу! — радостно выкрикивает Лонган на всё помещение, когда я подбираюсь к группе сокрыльцев. Естественно, его тут же бросается поправлять Звёздочка. — Дис-ти-л-ля-тор, — шлепает она несильно радужного лапкой по носу, из-за чего тот глухо фыркает в чужую ладошку. — И для чего эта штука нужна? — слегка прищурившись, окидывает меня пристальным и подозрительным взглядом Циркон, обращаясь в тоже время к ночной. — Ну... — чуть мнётся Звёздочка, поежившись, а затем, бросив в мою сторону не слишком уверенным взгляд, продолжает: — Мама говорила, что его использовали для очистки воды, пока моё племя жило на вулкане. Так всё-таки в этом мире есть подобные устройства? И естественно, они были у ночных. Что-то мне подсказывает, что только у них и ни у кого более. Вообще, как-то много в лапах этих драконов оказывается «плюшечек». И стильная чёрная чешуя, и природные украшения в виде серебряных чешуек, и предвидение, и какие-никакие, но технологии. Удивительно, сколь сильно некоторых любит судьба. Или же сколь иные племена не ценят знания. — На самом деле не только для этого, — всё-таки не удержавшись, хвастаюсь я своими обширными знаниями перед сокрыльцами. — В целом, для разделения жидкостей по их температуре кипения. Всё интереснее и интереснее. Вроде бы просто сочетание, но тоже не совсем вяжется у меня с дикарями. И почему я до этого не пыталась проговорить кучу вещей из своего прошлого мира вслух? Вдруг ещё и «синхрофазатрон», или как его там, уже давно был изобретён драконами? Чудеса, да и только. — И откуда ты это знаешь? — интересуется уже у меня Циркон, явно размышляя над тем, чтобы попытаться устроить допрос с пристрастием, не обращая внимания на подёргивающую его крыло, слегка хмурую Сайду. — Ну, просто прочитала в паре свитков, которые мне принёс учитель, — не долго думая, без каких-либо угрызений совести вру я, смотря прямо в глаза небесного. А врать я научилась за эти четыре года на удивление хорошо. — Прямо из библиотеки замка приносил. Ну и в одном я и наткнулась на упоминания этой «химии» и всяких приспособлений для её изучения. Похоже, не подобного ответа ожидал небесный, да и все остальные тоже. Даже морская оставила крыло Циркона в покое, навострив ушки. — У вас есть свитки с такими записями? — чуть шипя, тянет щурящийся небесный. — У земляных? — Да, есть, — киваю я, слегка выпятив грудь вперёд, якобы в гордости за собственное племя, но спустя мгновение прикидываюсь слегка приунывшей: — Правда, я не уверена, что они написаны моим соплеменником. Да и старые они очень были... — Ой! Всё. Хватит вам мучить Водомерку! — будто вспомнив о чём-то важном, вскакивает с места Сайда, тут же бросаясь к выходу из пещеры. — Мы же можем опоздать! Попилив меня ещё немного своим взглядом, Циркон нехотя кивает, а затем движется за морской, впрочем, как и все. Я же осторожно проскальзываю мимо Лонгана, пристроившись у крыла всё это время молчавшего Каракурта, явно куда сильнее погружённого в собственные мысли, нежели в происходящее вокруг. И только очередной недовольный и будто бы напряжённый взгляд Звёздочки, идущей лапа в лапу с Лонганом, неприятно щекочет мне затылок и спину. Будто бы ночная догадалась о моей маленькой лжи... Не нравится мне всё это. Особенно на фоне всего происходящего в моей жизни. Тут же одно нехорошее подозрение зарождается в моей голове.