Однажды я умер

      С каждым новым мгновением мне становится всё сложнее и сложнее сдерживать свою разгорающуюся внутри злобу. Что мне делать? Рассказать остальным? Кричать, ругаться, орать? Или, может, броситься на испуганно жмущуюся к Лонгану драконицу и вцепиться в неё своими клыками? Хочется верить, что в этот момент никакая из кипящих внутри эмоций не мелькнула на моей морде, что ничего не выдавало творящегося в моей голове урагана негодования.       А ведь наличие такого дара объясняет её пристальные взгляды, ужимки и подрагивания! Как я могла игнорировать это всё столь долго? А даже если и замечала, то не придавала подобным жестам и движениям значения! И только когда что-то щёлкнуло в моей голове, мне пришло пугающее осознание... Ложь!       Хотя, если уж вдаваться в подробности, чисто технически Звёздочка мне не врала. Я ведь не спрашивала её прямо, является ли она телепатом или нет, а она просто не давала комментария словам ночного пророка. По какой-то совершенно непонятной мне причине я на веру приняла слова Предвестника о том, что в его племени никогда не существовало телепатов и всё это — выдумка, созданная, чтобы запутать других драконов. Однако! Это не снимает со Звёздочки вины! Она могла бы рассказать о том, что провидец врёт, задуматься над тем, почему он сказал то, что сказал!       В её глазах я замечаю разгорающийся страх. Она ведь и сейчас следит за мной, читает мои мысли и надеется, что я откажусь от своей догадки!       Нет, дорогуша. Ты себя выдала. Сколько всего лишнего ты узнала из моей головы? Историю моего происхождения, природу моих знаний, которыми я не должна была обладать в своём четырёхлетнем возрасте? Я чуть хмурюсь, когда представляю, сколько всего она могла вытащить из моей головы информации обо мне, включая и то, что я даже своим родственникам не рассказывала. Когти на моих пальцах болезненно вжимаются в ладони, будто бы пытаясь болью заглушить кипящий во мне гнев. Нет, даже не гнев – ярость, требующую... наверное, даже прикончить эту ночную?       Звёздочка вздрагивает и прячется под крылом Лонгана, прикидываясь, что она продрогла из-за гуляющего по залу сквозняка.       Так, а ну стоять, Водомерка. С какого перепугу у меня в голове настолько кровожадные мысли? Не могла же меня Фирн заразить собственной злобой и вредностью? Конечно, если вглядеться в природу подобных размышлений, так сказать заглянуть в самое сердце несвойственного мне состояния, то всё становится понятно: шок, удивление, задетая гордость и что-то очень громкое. «Сохранить! Я должна сохранить свои секреты! Они только мои!» — подвывал в моей голове таракан, отвечающий за чувство страха, сильнее всех распаляя негодование.       — Сестричка? Что-то не так? — к собственной радости голос Тростинки вырывает меня из мешанины мрачных эмоций. Во всяком случае, частично.       — Нет, — на одном выдохе отвечаю я, покачивая чуть головой из стороны в сторону, а затем, натянув на морду вымученную улыбку, поглаживаю сестричку за ушком. — Просто задумалась. И наверное, я пойду спать. Устала за сегодня. Только вот...       И вновь мои глаза поднимаются к ночной, боязливо выглядывающей из-за плеча Лонгана.       «Не беспокойся. Убивать не буду. Пока что. И даже бить по ушам не буду. Лишь очень серьёзно хочу поговорить».       — Звёздочка, а ты не могла бы пройти со мной и показать, где лежат твои записи с лекциями по истории? А то я не записывала... — тут я ненадолго замолкаю, поворачивая свой нос в сторону нахмурившейся Фирн. — Да и почитать что-нибудь для сна не помешает.       Ледяная смотрит то на меня, то на Звёздочку, и во взгляде её я не вижу ничего хорошего. Хотя я и до этого не особо много положительного в глазах злобной сосульки видела: презрение, раздражение. Сейчас к ним, правда, прибавился непонятно чем вызванный гнев, вырывающийся из Фирн либо злобными взглядами, либо тихим, сиплым шипением, напоминающим мне завывания вьюги.       — Д-д-да, конечно, — запинаясь, бормочет ночная, выбираясь из-под крыла мурлычущего Лонгана, обращаясь затем к сокрыльцам: — Вы идите, мы быстро. Да, Водомерка?       — Быстро-быстро, — раздражённо фыркаю я, чем вызываю смещение внимания драконят от ледяной к моей персоне. — Не беспокойся. Найдём свитки и сразу же отпущу. Обещаю.       Перед тем, как подняться, я осторожно прижимаюсь своим носиком к виску довольно мурлыкнувшей сестрички, на несколько мгновений отвлёкшись от всего этого абсурда. Возникла даже идея позвать Тростинку с собой. Она-то меня удержит от драконовредительства, как своим словом, так и объятиями. Хотя кто знает, как сама Тростинка отреагирует, узнав, что кто-то посторонний может знать об её «маленьком» секрете. Как всё сложно...       Прикрыв свои глаза, я бормочу на ушко сестричке что-то ободрительное о том, что обязательно встретимся на завтраке, если будет такая возможность, на что сестричка отвечает радостными кивками и вилянием кончика хвоста. Эх, мне бы твою жизнерадостность.       Набравшись сил, я разжимаю свои объятия и поднимаюсь на лапы, крылом указывая Звёздочке в сторону выхода.       — Вы простите, — бурчу я в сторону остающихся за столом сокрыльцев, — я правда устала.       — Да ничего страшного, — подбадривает меня улыбкой Каракурт.       Надо будем им всем тоже рассказать. Обязательно. Но только после того, как я наору на Звёздочку. Они имеют право знать о том, что их обманули и водили за нос. Ещё и не понятно зачем.       «Неужели ты, Звёздочка, шпионишь за нами для Предвестника? Выведываешь, что в наших головах, чтобы провидец мог корректировать свои планы? Не слишком ли это для тебя подло и низко? Ты вроде как не похожа на змею, выжидающую удобного момента для того, чтобы укусить».       Эх, Водомерка, знаешь же, что не стоит судить дракона по его внешнему виду и демонстрируемом поведении. Тихоня тихоней, а потом как вопьётся в шею, когда не будешь ожидать от неё такого.       Ночная вздрагивает и чуть мотает своей мордашкой, будто бы говоря, что она такого никогда бы не сделала. Её глаза, на краях которых собираются первые слезинки, ищут моего взгляда, но я лишь презрительно цокаю языком и отворачиваюсь в сторону.       «Поздно глазки строить. Лучше бы радовалась, что я вообще решила дать тебе возможность оправдаться только в моём присутствии».       Покидая обеденный зал, я буквально затылком чувствую давящий на меня взгляд со стороны стола. Оглянувшись в пол оборота морды, я замечаю, что это Фирн пытается сделать дырку в моей голове. Интересно, может, ледяную тоже мучают подозрения? На её реакцию, когда я всем расскажу о способностях Звёздочки, мне будет посмотреть интереснее всего.       Звёздочка идёт за мной, поначалу выдавая своё состояние видимыми лишь мне слезинками. Но как только мы покинули столовую пещеру и она убедилась, что за нами никто не следит, крылья ночной безвольно опали по бокам, а сама матово-чёрная драконица опустила свой нос к холодному каменному полу, без особого энтузиазма перебирая лапами.       — Водомерка, — пытается заговорить она, когда мы заходим в коридор, ведущий к берлоге нашего крылышка, — послушай...       — Не сейчас. В пещере, — коротко прерываю я её, отмахнувшись от её дрожащего голоса своим хвостом, чуть было не заехавшим по морде Звёздочке.       А может, всё-таки стоило отвесить ей смачную пощёчину? Мой опыт подсказывает, что даже одна оплеуха может неплохо ускорить работу мозга. Правда, этот опыт распространяется лишь на земляных, и как отреагирует ночная, я точно знать не могу, так что пока с экспериментом лучше повременить.       Звёздочка ничего мне не ответила, лишь приуныла пуще прежнего. Но мне плевать на её расстроенное состояние. Я куда больше думаю над... Гррррх. Ночной мудак и ночная тварь!       Негромкое, глухое шипение вырывается из моего горла, и я со всей силы ударяю лапой по стене, тут же отдёрнув слегка пострадавший кулак и замахав ладонью перед собой.       Могла бы подобрать слова покрепче, но только не хочу делиться с этой воришкой мыслей отборными и элитными матюками. Оооо, а как бы я красочно могла описать куда и через какие отверстия я бы запихала ей тухлого осьминога! Но нет, у нас тут приличное ведь общество, да? Ну, по крайней мере, чуть-чуть приличное. Поэтому буду только шипеть, рычать и подбирать словечки попроще.       Так, возвращаемся к тому, над чем я думаю и над чем стоит думать... Я размышляю над тем, как мне уберечь собственные мысли, как именно мне думать и о чём. Можно ли забить чем-нибудь левым свою голову, чтобы это Мракокрадово порождение не узнало лишнего?       За моей спиной в очередной раз всхлипывает Звёздочка, но я не обращаю на это внимания, продолжая своё движение к комнате крылышка.       Как мне думать? Интересно, она тоже видит эти мысли, то, что я ищу способ обойти её телепатию? Конечно видит. Я уверена, что даже сейчас, перед тем как я на неё наброшусь, она ползает в моей голове.       «Так ведь, дорогуша? Я права?»       — Я не умею контролировать свои способности, — отвечает на мой вопрос Звёздочка, когда я на мгновение к ней оборачиваюсь.       Ночная приопускает уши и всё так же виновато смотрит на меня. Вот только страх практически пропал из её взгляда. Остались лишь грусть с, как мне показалось, обидой, и собирающиеся капельки слёз, грозящие сорваться по её чешуйкам вниз. Но меня подобным не проймёшь. И не такие крокодильи слёзы видела на своём болоте.       Громко и презрительно фыркнув, я в очередной раз сдерживаю желание заехать ночной хвостом по переносице, продолжая движение через тёмный, пустой коридор. Жаль, у меня в голове не может быть такой же тишины.       Что мне делать? Что предпринять? И почему проблемы падают одна за одной на мою голову? Ну почему, за что? Разве нельзя жить спокойно и размерено, постепенно воплощая свои планы и желания в реальность? Но нет, похоже, девиз моей судьбы в последнюю неделю: «Нужно перевыполнить план по происшествиям!» Как больно, неприятно, омерзительно. Что дальше? Подобревший и переливающийся радугой дружбы вернётся Мракокрад и скажет, что я в одиночку должна остановить и поймать опасного преступника? А потом меня ждёт приключение куда-то за пределы Пиррии, откуда из магической тюрьмы, охраняемой драконьими скелетами, убежал этот Злодиус Злей, который на самом деле и не... Стоять, Водомерка, тебя куда-то не туда несёт! Помнишь, что ты частенько говорила себе в прошлой жизни? «Проблемы решаются по мере их поступления». И я, кажется, только что создала себе ещё одну, упомянув собственное происхождение.       — Ох, — только и хватает мне сил выдохнуть, опершись на шершавую, неровную стену у прохода, ведущего к нашей пещере, немного переводя свой дух и наконец-то обращая внимание на причину грядущей головной боли.       Ночная тут же ловит мой взгляд. Грустная, слегка заплаканная. Всё-таки она боится моего решения, над которым я пока что даже не задумывалась. Что мне ей сказать? И как поступить? Обвинить, наброситься или попытаться мирно обсудить, ткнув её носом в её оплошности? Правильно ли это будет? Или мне стоит просто на неё наорать, позволив своей кипящей злости сорваться с поводка?       Я ловлю взгляд её жёлтых глаз, постаравшись скривить максимально негодующую и одновременно уставшую рожу в ответ.       — Водомерка... — вновь предпринимает попытку заговорить и разжалобить меня ночная, но я тут же останавливаю её взмахом лапы и громким «тшшш», оттолкнувшись от стены крылом и двинувшись в полутьму нашей обители.       А внутри... С утра тут ничего не изменилось. Разве что в наступающей вечерней темноте царящий в пещере бардак не казался мне столь отталкивающим. Всё так же навалены в кучу свитки, которые должны были помочь нам с домашним заданием. Чернильное пятно красуется на полу у одного из столов — Сайда опрокинула баночку с чёрной жидкостью, испачкав несколько чистых свёртков и превратив их в столь любимое морской «искусство». «Смотрите, а эта клякса похожа на рыбу!» — донимала нас всех принцесса, тыкая когтем в результаты своих, кхм, трудов.       Я же, не дожидаясь, пока следом за мной войдёт Звёздочка, подхожу к корзинке, стоящей на одной из опустевших полок, и достаю оттуда последнюю пару бананов.       Заедаем стресс, Водомерка. Так и гляди, вырастешь не просто большой, но и в меру упитанной драконицей. Хотя под пластинами природной брони, которыми щеголяет наше племя, слегка выпирающее пузико никто и не заметит.       Правда, размышления о слегка свисающем животе привели меня к несколько другим, куда более странным мыслям, от которых вошедшая Звёздочка смущённо потупила и отвела взгляд в сторону. Да и я сама раздражённо и с толикой отвращения поморщилась, погребая эти дурные идеи и образы как можно глубже у себя в голове, возвращаясь к куда более насущным проблемам.       И главная проблема прямо передо мной, стоит посреди зала, переминаясь с лапы на лапу, опустив нос к полу и не смея поднять на меня свой взгляд. Интересно, она и правда испытывает стыд или же просто прикидывается? Размышляя над этим, я и не заметила, как один из бананов в моей лапе начал превращаться в пюре, когда моя ладонь невольно начала сжиматься в кулак. Хотя, наверное, это не так уж и плохо для Звёздочки, ведь пострадал лишь один бледно-жёлтый фрукт, а не какая-нибудь часть её мордашки.       С раздражением посмотрев на раздавленный банан, я целиком закидываю его в пасть, пережёвывая вместе с кожурой да пару раз взмахивая испачканной лапой, стряхивая с неё выдавленную мякоть на пол.       — Поговорим лучше на свежем воздухе, — слизав последние бледно-жёлтые комки, застрявшие под чешуйками, я киваю в сторону выхода, ведущего к «балкончику», на котором так любит встречать закаты Циркон.       Наверное, всё-таки нужно было накричать на ночную сразу же, как пришло осознание. Ещё в столовой. Спустить свою злобу на Звёздочку, вместо того чтобы тащиться с ней непонятно куда и секретничать. За прошедшие десяток минут моя обжигающая неприязнь умудрилась перейти в более привычное для меня состояние. Не горящего пламени, требующего сжечь всё вокруг, но холодного и спокойного раздражения на окружающих, столь привычного мне за годы обитания с «мудрыми» сородичами на болоте. Ну и ещё несколько капель страха и обиды, которые назойливо пульсируют у меня в голове.       Я тяжело вздыхаю, смотря, как движется Звёздочка к короткому коридорчику, после которого нас всё-таки ждёт не самый приятный разговор. Мрачный, тяжёлый.       Что ты должна спрашивать, Водомерка? Бесконечно обвинять ночную, отчитать её? Но разве это решит возникшую проблему? Нет, не решит, хоть и какое-никакое удовлетворение вызовет. Однако к адекватному результату подобное точно не приведёт. Как же, оказывается, сложно кого-то осудить! Ещё и корректно, а не просто топать своими лапами и возмущённо фырчать. Одно знаю наверняка: я обязательно расскажу остальным, и они сами будут выбирать, как наказать Звёздочку. Интересно, а как прореагирует Лонган, который вечно с ней трётся?       — Он знает, — покачивает мордочкой ночная, выскользнув под лучи заходящего светила и пристроившись у обрыва, свесив свой хвостик через камни.       Я же задумчиво смотрю на неё из тени коридора. Может, толкнуть её и посмотреть как она катится вниз? Высота тут не особо высокая, да и склон не то чтобы слишком крутой, сильно не пострадает... Только вот, видимо узнав о чём я думаю, Звёздочка вжимает шею в плечи, отодвигаясь чуть ближе к скале.       А вообще, удивительно, что Лонган умудрился сохранить такой секрет. Почему-то я думала, что ему ничего нельзя доверить, а тут оказалось, что радужный куда более сдержанный дракон, чем я думала. Даже не зачирикал возмущённо, когда Предвестник огласил про «мифы и распущенные слухи». Конечно, это и его причисляет к списку пособников чужой лжи, пусть и в меньшей мере.       Тяжело вздохнув, я всё-таки выхожу на площадку, присаживаясь напротив ночной, облокотившись плечом об угол прохода и поймав свой хвост в лапы, хмурясь и формулируя у себя в голове мысли.       — Итак, — начинаю я свой допрос с самого очевидного и простого, почувствовав неожиданное спокойствие, подминающее под себя все остальные эмоции. Сейчас всё решится. — Ты читаешь мысли?       — Да, — выдыхает Звёздочка, вновь поднимая на меня свой грустный, виноватый взгляд, который я выдерживаю с абсолютным холодным спокойствием.       — И ты не можешь контролировать эту способность?       — Да, не могу, — с коротким кивком вновь даёт положительный ответ на мой вопрос ночная телепатка.       Очередной тяжёлый вдох вырывается из моей груди, и я слегка зажимаю кончик своего хвоста меж пальцев, растирая достаточно мягкие и нежные чешуйки.       — Почему? — приподнимаю я слегка свои брови.       Не может ли она мне сейчас врать? Проверить-то я никак не могу её слова, только поверить. А верить этой драконице я ой как не хочу.       — Откуда я знаю! — неожиданно для меня огрызается Звёздочка, прикрывшись своими крыльями, стараясь унять набирающую силу нервную дрожь в своих лапах. — Вот ты можешь заставить себя оглохнуть?       — Я могу прикрыть уши лапами, — демонстрирую я свои клыки в усмешке в ответ на её выпад, своим ответом будто бы пытаясь поддеть способную читать мысли драконицу.       Только вот вложенная в её слова суть мне понятна. Звёздочка просто не контролирует свои способности, они для неё то же самое, что для меня дышать. Нет, конечно, я могу задержать дыхание на часик, а если буду лежать и не двигаться, то даже, наверное, на полтора, но в конце концов мне потребуется новый глоток свежего воздуха. Хотя тут, конечно, наверное, всё-таки корректнее сравнивать с обонянием или слухом. Как-никак подобное должно влиять на мироощущение.       — Хорошо. Я поняла. Ты постараешься ответить на все мои вопросы?       — На все, — кивает она, а затем, спустя несколько ударов сердца, добавив с неуверенностью в голосе: — Пока они не будут касаться чужих мыслей.       — Боюсь, тебе придётся рассказать, что в голове как минимум у одного дракона, — недовольно фыркаю я, затем осторожно прикусывая кончик своего хвоста, убеждаясь, что я не сплю. Вообще, нужно было ущипнуть себя ещё во время тех посиделок в столовой с ночным провидцем. А то окажется, что это очередной кошмар. Бывают ведь такие — совсем не отличимые от реальной жизни, но имеющие в себе толику пугающей абсурдности.       — Предвестника?       — Вопросы тут задаю я! — фыркнув, показываю я свои клыки Звёздочке, всё-таки оставив свой хвост в покое, как только убедилась, что это не дурной сон. — Хорошо. Раз тебе так хочется поговорить про него, то давай начнём с самого начала. Почему ты не рассказала нам, что он врёт? Почему не опровергла его слова?       — Я... — громко всхлипывает Звёздочка, затем прикрывает свою мордочку лапками, пальцами скидывая со своих чешуек слезинки. — Я просто... испугалась. Он сказал мне, что так надо... чтобы защитить меня. Он сказал, что вы испугаетесь и будете меня сторониться...       — А теперь, по-твоему, мы будем дружно тебя обнимать? — злобно рычу я. Нужно было взять что-нибудь из художеств Сайды из пещеры, занять лапы, разрывая испорченный свиток на клочки. Заодно бы и чуть пар выпустила. — Просто гениально! И ты ему поверила?       — Он... Он показал мне это! — всхлипывает из-под своих лапок Звёздочка, будто бы надеясь, что я поведусь на её слёзы. Но жалости к ночной в подобной ситуации я не испытываю.       — Как это — «показал»?       — Нашёл... будущее, в котором я рассказываю, и представил его.       — То есть он его «представил», и ты не до конца уверена, что это именно его, кхм, предвидение? — Я несколько скептически отношусь к её словам. — Между прочим, я тоже могу представить будущее, где происходит что-нибудь нехорошее. Для этого не нужно иметь провидческого дара.       — Нет, ты не понимаешь, — мотает Звёздочка носом из стороны в сторону, всё-таки находя в себе силы убрать ладони от заплаканных глаз. — Это выглядит не так... Его видения... и когда он представляет их... не как чужие мысли. Я... Я не знаю, как описать их... Это очень сложно...       — Хорошо, — веду я перед собой лапой, прерывая ночную. — Чисто в теории предположим, что я тебе поверила, и между фантазией и якобы видением есть разница. Также допустим, что ты могла в них поверить. Но вот у меня следующий вопрос. Вы вообще думали, что произойдёт, когда мы — те, кому вы навешали лопухов за уши — узнаем о вашей маленькой миленькой лжи во «спасение»? Как мы отреагируем на это? И что мы о вас двоих, уж прости, подумаем? Ещё и о Лонгане, который, выходит, тоже принимал во всём этом участие? Тебе что, врать нравится своим, так сказать, друзьям?       — Нет! — вздрагивает Звёздочка, тут же опомнившись и поспешив дополнить: — Я не... не люблю ложь.       — Именно поэтому ты решила подыграть чужой, — фыркаю я, всё-таки находя, чем занять чешущиеся лапы.       Обхватив пальцами сухой пучок травы, торчащий из-под плоского камня, я вырываю его с корнем, тут же взявшись мять и разрывать на мелкие куски как травинки, так и корешки, складируя перед собой обрывки этой мешанины, заодно ожидая дальнейших ответов со стороны ночной. Звёздочка же грустно фыркает в ответ:       — Он сказал, что так нужно...       — «Он сказал», «он попросил», «он хороший»... Мракокрадовы подмышки! Мне порой начинает казаться, что я слышу это слишком часто! — вновь перебиваю я Звёздочку, а затем, шикнув в её сторону, добавляю: — Свою голову на шее надо иметь, а ещё желательно ею иногда пользоваться! Возвращаемся к вопросу.       — Предвестник... — сглотнув, Звёздочка чуть повела своими крылышками, окончательно убирая ладони от своей морды, обнимая сама себя за плечи и поднимая взгляд к темнеющему небу, выискивая на нём первые звёзды и луны. — Он пообещал, что всё обойдётся, если я его поддержу. Он говорил, что это необходимо для того, чтобы вы меньше боялись и решили идти с ним.       — То есть ты веришь ему и его пророчеству? — Я почему-то даже не удивляюсь короткому кивку со стороны ночной в ответ. — Ну, как видишь, он ошибся. Более того, я обязательно поговорю ещё и с ним, и выскажу всё, что думаю об его обмане. Но сначала я расскажу о тебе нашим сокрыльцам.       — Может, не на... — со страхом в голосе громко шепчет Звёздочка, но я тут же её прерываю.       — Надо. Они имеют право знать, — тяжело вздыхаю я, сжимая комок изодранной травы, земли и камушков в своей лапе.       Итак, болезнь: «идиотизм клинический». Симптомы: «повышенное доверие к драконам, которые явно не слишком чисты и честны», «ложь во благо», «сокрытие своих способностей».       — Ты шпионила за нами по просьбе Предвестника?       — Нет! — От её крика я даже слегка подскакиваю на месте, удивлённо захлопав глазами. А Звёздочка, уже тише, продолжает: — Нет... Я не шпионила. Я не рассказывала ему о том, что в ваших головах. Да и он не просил.       — Скажу честно: не особо-то я тебе верю, — недовольное фырчание ставит точку в этом предложении, обозначив короткий отрывок тишины, в котором я собираюсь с мыслями, а заодно поглядываю на коричнево-зелёный комок в своей лапе. Спустя ещё пару секунд я отправляю этот шарик из земли и травы в полёт со скалы, тут же выискивая себе другую «жертву», которой можно было бы занять лапы. — Вообще, вот скажи...       Тут я умолкаю, а сама ночная вновь обращает на меня свой взгляд. Формировать мысли, конечно, не стоит — она их увидит. Кстати, нужно бы узнать, что именно она видит.       — Только то, что сверху, — отвечает не слишком уверенно Звёздочка. — Ну... То, о чём ты «думаешь». Слова, образы, эмоции... А всё, что глубже, для меня как в тумане.       — Я разве разрешала отвечать на незаданные вопросы? — огрызаюсь я в короткой вспышке гнева, швыряя в сторону Звёздочки пучок свежевырванной травы, от которого она прикрывается крылом. — Нет! Не разрешала!       Ночная вздрагивает, но более никак не выдаёт своего испуга резкой сменой моего настроения. Лишь виновато прижимает к себе уши и бормочет негромкое «прости», пока я перевожу свой дух.       Вдох-выдох, Водомерка. Спокойнее. Ты просто окружена идиотами. Доверчивыми идиотами, наделёнными необычными способностями.       — Ты много обо мне узнала? — всё-таки нахожу я в себе силы задать самый важный для меня вопрос.       — Ты о... своих мыслях о «прошлом»? О странных образах и словах? — тихо шепчет Звёздочка.       И я тут же осознаю, сколь многое она знает. А я ведь даже родным так и не рассказала. Ни Хранителю, ни Тростинке, никому. Моя маленькая тайна, которую я хранила в секрете от всего мира. И вот теперь о ней знает кто-то, кому точно нельзя доверять.        Звёздочка, заметив, как я нахмурилась, взмахивает перед собой лапками.       — Нет-нет-нет, я никому не рассказывала! Это твоя тайна! Да и я...       — Что «и ты»? — мрачно бурчу я, приподнимаясь со своего места.       Что мне делать? Что сказать? Я просто в растерянности. Я же не знаю даже, можно ли от этого защититься как-то. И на сей раз Звёздочка благоразумно молчит, оставляя меня без своих комментариев, видимо почувствовав, что я готова её в этот момент ударить хвостом по носу.       — Я жду.       — Я верю тебе, Водомерка!       От такого ответа я тут же бухнулась обратно на свой хвост, удивлённо моргая. Так, и как это понимать? Как очередной приступ неестественной доверчивости или что-то ещё?        Звёздочка, набрав побольше воздуха, продолжает:       — Твои мысли о прошлом... это не фантазии. Это что-то другое, они как настоящие... Как мысли Предвестника, когда он думает о пророчестве или будущем. Тоже мутные, порой обрывистые, но настоящие. Полные. Такие... живые, в них много деталей... Я правда не знаю, как это объяснить. А ещё я очень многое не понимаю из того, что у тебя в голове. Странные вещи, места, которые никогда не существовали, слова, которые я никогда не слышала. Ты, кстати, иногда думаешь на совершенно другом языке.       Я лишь сижу и от удивления моргаю, слушая тот поток бреда, что на меня вываливал «специалист по проникновению в чужие головы». Верит она мне, видите ли. Верит...       — Хах, — сначала неуверенный, робкий, но затем всё более и более смелый и совсем не весёлый смех вырывается из моей пасти. Долгий, беспрерывный, нервный хохот безумца, после которого я захожусь в длительном кашле. С трудом я выдавливаю из себя осипший голос: — Ну и дура же ты.       — Что? — удивлённо моргает сжавшаяся в комок из-за испуга Звёздочка.       — Что слышала! Не глухая! — недовольно бурчу я, переводя своё дыхание. — Дура. Нельзя верить всем подряд! Тем более так наивно. Всё с тобой понятно.       — Но ведь... я права. Твои мысли настоящие! — бормочет Звёздочка, уже затем шёпотом добавляя: — Мысли о другом мире...       — Я сама не знаю, настоящие они или нет! — в очередной раз сорвавшись на крик, я вскакиваю со своего места и подаюсь навстречу ночной. Даже заношу свою лапу для удара, но вовремя останавливаюсь, лишь удивлённо смотря на сжатую в кулак ладонь.       Выдох. Нет, Водомерка. Бить никого, по крайней мере так, ты не будешь. А звонкого леща хвостом по морде Звёздочка ещё не заслужила.       — Ты не можешь говорить, настоящие они или нет. Я сама не могу дать ответа на этот вопрос, сама не могу понять, было ли всё это или же мне просто приснилось, как кошмарный сон. Может, у меня просто слишком сильная и яркая фантазия, которую ты путаешь с якобы реальностью.       — Но... твои знания... — неуверенно начинает ночная.       — Драконы так-то с рождения знают некоторые вещи: как ходить; что делать, чтобы тебя не съел какой-нибудь крокодил. Язык тоже знают. Может, мои воспоминания — это просто ошибка памяти. Или ещё чего. — Я шлёпаю хвостом по камням позади себя, а затем тяжело вздыхаю, слегка разминая лапой свою шею. — Хорошо. Ты никому не расскажешь обо всём этом? О том, что у меня в голове?       — Никому, — несколько раз кивает ночная.       — Мракокрад тебя укуси... Честно, я тебе вообще не верю. Но у меня просто нет иного выбора. Пока что нет... — бурчу я, хмурясь, и тут меня кусает неожиданная догадка. — А мысли Тростинки...       — Тоже. Я никому не расскажу! Я могу даже попытаться помочь...       — Грррх. Если хоть что-то о ней расскажешь кому-нибудь без моего или её разрешения, я тебе хвост узлом завяжу! Точнее, я найду того, кто это сделает, — недовольно рычу я, но затем обречённо вздыхаю.       Почему я только согласилась на поездку в эту Академию... О-о, если бы у меня была возможность, я бы вернулась в прошлое и любым возможным способом отговорила бы себя от совершения подобной ужасной ошибки.       — Хорошо. Ладно. Допустим, я тебя пощажу. Пока что. Подумай, что ты будешь говорить остальным.       — А может, всё-таки... — неуверенно кидает мне в спину Звёздочка, когда я разворачиваюсь и уже планирую двинуться к выходу.       — Нет. Катись с горы. Ни один твой аргумент не станет для меня причиной умалчивать правду, — громко фыркаю я.       — Я сама расскажу? — заканчивает Звёздочка свою мысль, но я её уже не слушаю, направившись вперёд, в пещеру нашего крылышка, а оттуда уже искать остальных дракончиков. Или же дождаться, пока они придут с посиделок у костра, и лишь затем испортить им хорошее настроение? — Водомерка, постой!       Нет, никого ждать я не собираюсь, пусть уж сама семенит своими лапками побыстрее и, возможно, попытается перебить меня в тот момент, когда я наберу воздуха в лёгкие, чтобы огласить страшную тайну.       «Слышишь, врунишка? У тебя будет шанс всё сказать самой, так и быть. А я сделаю вид, что не заметила, как ты услышала эту мысль в моей голове. Ничего не было».       Кстати, ждать своих сокрыльцев я всё-таки решаю в пещере. Не хочу никуда идти, тем более при возможности увидеть рожу Предвестника, которому хватает наглости смотреть в чужие глаза и врать. Мне нужно ещё чуть остыть и успокоиться, прикинув, что я могу ему сказать, и что он может мне ответить... Особенно если за моей спиной будет стоять всё наше недовольное крылышко. Хотя, возможно, хватит одной лишь Фирн, чтобы нагнать на этого ночного лжеца страху.       К моему удивлению, Звёздочка остаётся со мной. Не скажу, что мне это прибавляет радости или удовольствия — я тут же начинаю подозревать ночную в желании чуть побольше пошпионить за мной и послушать мои мысли, чтобы потом выдать все мои коварные планы Предвестнику.       Следя за ней одним глазом, я шарю лапой по одной из полок, выискивая на ней несколько бело-жёлтых свечей и костяной подсвечник.       — Ты говорила, что тебе нужны были какие-то свитки? — не слишком уверенно бормочет Звёздочка, на что я отвечаю громким фырком, вместе с этим пристраиваясь в углу на широком, плоском, будто бы полированном камне. Обычно его занимал Каракурт, пристраиваясь вместе со свитком в своих лапах, но сейчас, пока песчаного нет, я могу наглейшим образом оккупировать это местечко.       — Это был лишь предлог, чтобы тебя позвать с собой, — пожимаю я своими плечами, выдыхая небольшой сноп огня на кончик свечи.       Огонёк поначалу неуверенно, но всё-таки разгорается. Первые капли прозрачного воска падают на каменный пол, и свеча занимает место в подставке, опускаясь по левую сторону от меня. Жаль только, что подрагивающее свечение этого огня не может разогнать темноту в моих мыслях также хорошо, как полутьму пещеры. И закончив приготовления, я всё-таки поднимаю взгляд к ночной.       Звёздочка разгребает наваленные на читальный столик свитки, скручивая их в тубусы и раскладывая обратно по пустующим полкам.       — Маленькая ложь? — будто бы пытается поддеть меня ночная, на что я отвечаю возмущённым и громким «фырк».       — Пытаешься меня в чём-то упрекнуть? — приподнимаю я слегка свои бровные дуги. Это вроде как я должна нападать на ночную, а не она на меня.       — Нет... просто шучу, — покачивает мордой Звёздочка, а потом, встрепенувшись, она находит то, что искала.       Неуверенно ночная подходит ко мне и протягивает развёрнутый свиток, на котором её аккуратным и изящным почерком выведена практически вся лекция Звездокрыла, слово в слово. Даже его отступления записаны, когда он придавался рассуждениям на совершенно отстранённые темы. Вот зануда. Я поднимаю на неё вопросительный взгляд.       — Тебе она всё равно нужна. Ты же ничего не писала.       — Опять залезла мне в голову? — недовольно бурчу я, к собственному удивлению в ответ получая лишь негромкий, ещё неуверенный смех.       — Нет, не трудно было догадаться, что ты ничего не записывала. Твоё сопение слышал весь класс.       Похоже, несмотря на недавнее обвинение, Звёздочка пытается втереться мне в доверие. Это, конечно, мило, да и касательно записей она права... Неожиданный вопрос возникает у меня в голове.       — Кстати, ты видишь чужие сны? Когда кто-то спит рядом? — интересуюсь я, припоминая тот случай, когда ночная сказала, что Фирн снится кошмар. Заодно я принимаю из её лап протянутый свиток.       — Очень смутно, будто в густом тумане, — со вздохом отвечает ночная, а затем, видимо узнав из моей головы о следующем вопросе, продолжила: — Но когда ты захрапела на уроке Звездокрыла, я ничего не смогла разглядеть. Конечно, я не сразу заметила, что ты уснула, но когда обратила внимание... У меня возникло чувство, будто у тебя вообще не было мыслей. Вообще. Как будто абсолютно тихая ночь, в которой только ветер свистит. Очень странно...       — Ясно, — тяжело вздыхаю я, потирая свои виски.       Это выходит, что моя туманная совесть, или чем там ещё может являться этот кошмарик, обладает возможностью отгородить меня от способности Звёздочки? Может, попытаться разыскать это чудо в своей голове, прижать к стенке и трясти до тех пор, пока оно не выдаст мне секрет этого явно полезного навыка?       Я вновь поднимаю взгляд на Звёздочку, но ночная уже вернулась к своему занятию, перебирая и раскладывая свитки по полочкам. Ну что же, поживём — увидим. В конце концов я упираюсь носом в свиток, вчитываясь в конспект лекции, будто бы вновь оказавшись на уроке Звездокрыла. О Луны...       Хорошо хоть, остальных дракончиков слишком долго ждать не пришлось. Сначала мой нос уловил приятный, сладостный запах чего-то жареного, а затем до уха донеслись и негромкие переговоры и смешки приближающихся сокрыльцев. Каракурт вроде как травил какую-то байку про песчаного, потерявшего посреди пустыни кактус. В чём вся соль я так и не поняла, но вроде как остальным было весело. Во всяком случае, хохот Сайды звучал даже громче голоса песчаного. Да и вроде изредка к ней присоединялся Лонган, давясь негромким смешком. Интересно, а Фирн они пустили на дрова? Было бы замечательно, если бы эта злобная ледяная осталась вместе со своими соплеменниками жариться у костра. Может, немного теплоты подправит её характер и она слегка подтает, в чём я, если честно, сомневаюсь. Скорее уж ледяная плетётся в самом заду шумной процессии, сверля чужие хвосты недовольным взглядом.       Как оказалось, я забыла о привычке ледяной шагать впереди всех. Фирн, как обычно с недовольной и раздражённой гримасой, первой проникла в наше полутёмное гнёздышко. А стоило только боевому сугробу заметить меня и Звёздочку, как тут же морда ледяной скривилась ещё сильнее, будто бы кто-то напихал ей целую пасть кислых лимонов. За вечно недовольной драконицей в пещеру входят остальные. Вьётся вокруг Каракурта хохочущая Сайда, а сам песчаный придерживает крылом небольшую корзинку, из которой так приятно ласкает мой нос запах.       Я ненадолго прикрываю глаза, подаваясь чуть навстречу корзинке, и жадно втягиваю воздух носом, тут же ощутив, как отзывается на манящий аромат недовольным бурчанием мой желудок.       Этот запах... Запах жаренного мяса! Со специями... Не совсем мне знакомыми, но от этого не менее приятными. Он просто заполняет всё пространство вокруг, вытесняет все мысли из моей головы, оставляя лишь чувство голода и желание завладеть этим свежеприготовленным деликатесом.       Тут же я сглатываю целую пасть слюны, откладывая в сторону свиток и направляясь к Каракурту. Песчаный, заметив полностью сосредоточенный на нём взгляд, встал как вкопанный, загородив выход из коридора, из-за чего на Каракурта сзади налетел недовольно фыркнувший Циркон.       — Водомерка? — отпихнув от себя задней лапой небесного, приподнимает от удивления уши Каракурт. Да чего уж, не только он, но и все вокруг несколько ошалело поглядывали на меня.       — Дай, — хрипло шиплю я, протягивая свою лапу к корзинке, готовая в любой момент набросится на Каракурта, если он откажет мне.       И видимо что-то в моём голосе вынудило закивавшего песчаного перехватить корзинку лапой и осторожно протянуть её мне. Аромат тут же с новой силой нанёс удар по моим мозгам, и я с трудом сдерживаю слюну в своей пасти. Вырвав из лап песчаного плетёную ручку, с тихим рычанием я оттаскиваю еду к самому дальнему углу пещеры, забиваясь за одну из каменных колон-сталагмитов.       Еда... И не обычная... Мясо! Жаренное мясо! Шашлык! Пахнет бараниной. И специями... Специями! Такой немного острый, щекочущий нос запах, который я так хотела почувствовать все эти четыре года. Не фрукты; не тёплое, недавно ещё бегавшее мясо, но жаренный и пропитанный растаявшим жиром, смешавшимся со вкусом овощей и специй шашлык. ПРИГОТОВЛЕННАЯ ПИЩА! НАКОНЕЦ-ТО НОРМАЛЬНАЯ ЕДА!       Зарычав от нетерпения, я ныряю своим носом в корзинку и полной грудью вдыхаю этот достойный королевского пира аромат, чувствуя, как на краю моих глаз собираются слёзы счастья.       Лучок... Перчик. Мясцо, жаренное. А-ах... Моё маленькое земляное сердечко сейчас от наплыва радости вырвется из груди и само жадно набросится на этот шашлык!       Мои глаза проскальзывают по крупным, слегка подгоревшим, но от этого не менее аппетитным кускам истекающего жиром мяса, которые свободно бы поместились у меня в ладони. Я осторожно запускаю следом за мордой лапу, мягко прикасаясь к покрытому поблёскивающим соком и жирком мясу. Не горячее, но всё ещё достаточно тёплое. Капля слюны, повиснувшая на моей морде, срывается вниз, когда я осторожно слизываю следы сока со своего пальца... Блаженство.       Это как полёт через солёно-мясной рай. Тут есть соль... СОЛЬ! Спустя четыре года я съем что-то солёное!       Слёзы счастья всё-таки начинают бежать по моей морде, когда я набрасываюсь на мясо.       Где-то там, за моим хвостом, переговариваются сокрыльцы, не решаясь прерывать мой чудовищный пир. Только Каракурт находит в себе достаточно смелости, чтобы податься навстречу чавкающим звукам из-за каменного шипа, протянув лапу к моему хвосту.       — Водомерка... оставь немного Звёздочке, — игнорируя предупреждения ночной, говорит покрытый шрамами дракон. Однако ответом ему звучит лишь мой озверевший и оголодавший рык, а также хлёсткий удар по лапе, после которого ойкнувший Каракурт отшатывается назад.       Мясо, мясо, мясо! Какое же счастье попробовать что-то приготовленное! Немного пережаренное и подсохшее снаружи, но полное дурманящего сознание сока внутри, с тонкими прослойками растаявшего жирка! Даже резкий, острый привкус баранины, который я никогда не любила, не портит его, а лишь дополняет! Как же вкусно!       Мой приступ обжорства продолжается ещё какое-то время, и даже Фирн не решается меня прервать, либо удивившись, либо ошалев от подобной картины. Наверное, сидит и думает о том, какая я свинья, и в этот момент именно ею я и была, испачкав всю свою морду и передние лапы в жире.       Приятная теплота согревала меня изнутри, когда последний кусок отправился в пасть, а в голове пришло неожиданное и грустное осознание того, что всё закончилось. Разум нехотя возвращался ко мне вместе с тем, как постепенно выветривался запах и последние капли вкуса вымывались с языка слюной.       Ох, кажется, я несколько переела... Живот немного побаливает, распираемый изнутри шашлыком, но ничто не помешает мне наслаждаться подобным ощущением.       Тяжело и прерывисто дыша, попятившись назад, я выбираюсь из-за камня, тут же почувствовав на себе удивлённые взгляды всех сокрыльцев. И только Звёздочка, пристроившаяся, как обычно, под крылом Лонгана, смотрела на меня с неким пониманием.       А ведь эта коварная ночная небось читала мои мысли всё это время, удивляясь про себя, сколь животные инстинкты могут быть сокрыты даже в моей светлой голове. Но я... Я просто не могла себя контролировать, учуяв этот дурманящий запах. А ведь там было что-то и для неё. Несколько неловко вышло.       — Ну ты и обжора, — первым подал голос сидящий ближе всех Каракурт, растиравший своё запястье, по которому, видимо, и пришёлся шлепок моим хвостом. — Видела бы ты себя.       — Извини, — чувство вины неожиданно захлёстывает меня, несмотря на приятное удовольствие, разливающееся от живота, и я опускаю взгляд в пол. — Я не хотела.       — Да ничего. Я и серьёзнее оплеухи получал, — усмехается песчаный, проводя мешочком своего жала по одному из шрамов на грудной клетке. — А это так, детский шлепок. Ты лучше расскажи, что на тебя нашло.       — Жор... — протягивая ему корзинку, бурчу я в пол, но затем всё-таки поднимаю взгляд к Каракурту, слизывая застывающие капли жира со своих губ. — Я никогда в этой жизни не пробовала столь вкусной еды.       Чистой воды правда. А вот в прошлой... На секунду я скосила взгляд в сторону Звёздочки, но ночная еле заметно кивает мне. Эх, теперь придётся мириться с тем, что за своими мыслями придётся следить. Похоже, для тебя, Водомерка, нет укромного места даже в собственной голове. Так вот. А в прошлой жизни я пробовала вещи даже и вкуснее. Память о них ещё жива где-то там, глубоко в моей голове, видимо вырвавшись наконец-то наружу и вступив в симбиоз с вечным голодом земляного дракона.       — Понравилось хоть? Это объединённый рецепт песчаного и небесного племени. Солнышко изобрела, — всё-таки улыбается мне Каракурт, а затем поворачивает свою морду к Звёздочке. — Если хочешь, я могу сходить и взять ещё.       — О, а мне тогда жаренных манго! — вставляет своё слово радостно закивавший Лонган.       — Боюсь, моя порция вновь достанется Водомерке, — негромко хихикает ночная, прикрыв свою мордочку лапкой, но затем, будто бы опомнившись, ночная вздрагивает и окидывает всех грустным взглядом. — Мне нужно кое-что вам всем рассказать.       Тут же я приподнимаю ушки и направляю свой пристальный взор на ночную, дёрнув кончиком хвоста из стороны в сторону.       Опаньки, я и забыла об её идее рассказать самой свой маленький секрет. Похоже, шашлычок полностью занял мои мысли, и ночной всё-таки удалось перехватить инициативу. Или, скорее уж, я её выронила из своих лапок, предавшись слишком сладостному обжорству, что полностью меня устраивало.       По очереди ночная-телепат смотрит на всех собравшихся. Даже к Лонгану ненадолго поворачивает нос, видимо ища в его весёлой улыбке поддержку, собирая всю волю в лапку.       «Ну же, давай. Не вынуждай меня делать твою работу».       — Я... — сразу запинается ненадолго Звёздочка, будто бы сбившись с мысли, или же учуяв что-то плохое в чьей-нибудь голове. Готова поставить кончик своего хвоста, что это Фирн подумала о какой-нибудь гадости! Вон как ледяная злобно щурит свои глазёнки, даже не скрывая презрительной усмешки. Чуть дрожащим голосом нашедшая в себе силы Звёздочка продолжает: — Я хотела сказать, что я...       И вновь она сбивается, словно её запал тут же иссяк. Я пристраиваюсь поудобнее у стены, оперевшись левым плечом. Громкое «фырк» вырывается из моей пасти, когда наполненные страхом глаза ночной находят меня.       «Ну уж нет, дорогуша, сама виновата во всём произошедшем. А если вздумаешь увиливать и снова врать, то слово возьму я. И поверь мне, тебе это не понравится. Слышишь меня, Звёздочка? К тебе обращаюсь».       Вздохнув полной грудью, ночная сглатывает застывший в горле ком, сжимая в ладони кончик хвоста Лонгана.       — Я... была с вами не до конца... честна, — в очередной раз начинает она, запинаясь и сбиваясь под взглядами всех присутствующих в пещере дракончиков. — Помните нашу первую... встречу с Предвестником?       — Забудешь такое, — усмехается Каракурт, подмигивая мне.       — Так вот... Он тогда сказал, что... Что ночные выдумали одну вещь... чтобы всех запутать, — всё сильнее запинаясь, Звёздочка постепенно подводила к столь желаемому мною ответу.       Однако на сей раз её решил прервать Циркон. Небесный дракон поднял свою ладонь, призывая сокрыльницу к молчанию и перехватывая её слово:       — Ты хочешь сказать, что он нам соврал насчёт ночных, читающих мысли? И они на самом деле существуют? — его спокойный, будто бы лишённый каких–либо лишних эмоций голос действует несколько успокаивающе на ночную. Или же она что-то прочитала в его голове? В любом случае, охватившая Звёздочку нервная дрожь несколько ослабла.       — Да, — вытягивает ночная.       — Хм, что же, я догадывался об этом, — выдаёт Циркон.       И я... Я несколько удивлённо поглядываю на небесного. Что значит «я догадывался»? Нет, как бы понятно, что сам Предвестник не привёл нам ни одного доказательства того, что телепатов никогда не существовало... И вообще, верить слову свалившегося тебе на голову психа с пророчеством не слишком мудрая идея... Так, Водомерка. Похоже, ты несколько возгордилась, считая, что окружена дурачками, а тут оказывается, что некоторые драконы всё-таки способны думать. Открытие, конечно, потрясающее, но от этих готовых броситься в приключение по чужому слову «героев» я подобного не ожидала. И знаете что? Все остальные дракончики согласно кивают. Даже Фирн как-то неохотно наклоняет голову на несколько мгновений вниз, буркнув себе под нос пару гадостей про «подозрительного ночного».       — В целом, это логично, что он нам соврал, — дополнил себя небесный.       — Согласен, — кивает Каракурт.       — А я вообще об этом догадывалась! — гордо выпячивает грудь Сайда. — Что всё это брехня и чтецы существуют! Да-да-да! Рассказала бы вам, но Звёздочка опередила!       Слушая их, я лишь тяжело вздыхаю и потираю свои виски. Ну да, все такие умные, ко всему сами пришли. Радует хоть, что Циркон бросает в сторону Звёздочки несколько сощуренный взгляд, видимо подозревает ночную в сговоре с Предвестником.       — Это ведь Водомерка заставила тебя нам рассказать? — обращается к Звёздочке наш небесный «детектив».       А у него, похоже, котелок неплохо работает. Смог сложить один и один. Но ничего, о самом важном вы, господа, не догадались! Хотя...       Я слегка поворачиваю морду в сторону ледяной, поджавшей под себя лапы. Ой не нравится мне её взгляд, как она смотрит на Звёздочку... Таким взглядом злобная сосулька обычно одаривала меня, когда хотела надавать по мордасам за что-нибудь.       — Да. И не только это... Дело в том, — глубокий вдох, будто бы перед прыжком в пустоту, а потом Звёздочка выбрасывает в воздух пещеры самую важную информацию, — что я умею читать мысли.       И тишина, которую нарушает лишь сопение чужих носов и недовольно бурчание моего желудка, осознающего, сколь тяжкую ношу я взвалила на него. Естественно, все, кроме Циркона, ошарашены. Хотя, может, небесный просто хорошо прячет свои эмоции и не демонстрирует собственного удивления? Вон даже чуть кивает, слегка морщась и потирая своей лапой подбородок, всё тем же безэмоциональным взглядом изучая Звёздочку.       — Об этом я догадывался. Твои взгляды в сторону Водомерки бывают очень живописными. — Тут его оранжевые глаза поворачиваются ко мне. — Интересно, какие мысли могут вызвать такую реакцию?       — Не твоего ума дело, — бурчу я, складывая перед собой передние лапы и слегка морщась. Ишь чего удумал. Тайны мои выведать хочешь? А вот хрена тебе чищенного. Мне и того, что Звёздочка о них узнала, достаточно.       В любом случае, пока Циркон хвастается своим могучим интеллектом, якобы превосходящим даже мой, остальные пытаются осознать сказанное. Сайда удивлённо пялится на сжавшуюся под крылом Лонгана Звёздочку, а Каракурт дёргает хвостом из стороны в сторону, будто бы пытаясь отогнать крайне неприятные мысли, невольно просящиеся в его голову.       «Что, голубки, нехорошо? Противно, что кто-то вас обманул...» — Скрежет когтей и громкое рычание обрывают мою злорадную мысль.       Фирн бросилась со своего места на Звёздочку. Массивная ледяная плечом отпихивает явно не ожидавшего подобного Лонгана, а затем напрыгивает на ночную, прижав её боком к полу. Её острые когти надавливают на чешуйки, когда звереющая сосулька сжимает свои передние лапы на шее ночной. На морде Фирн оскал, сама она громко рычит и в дыхании слышатся набирающие силу дуновения северных ветров.       Но вместо того, чтобы броситься на помощь к брыкающейся и хрипящей Звёздочке, я сижу как вкопанная. Смотрю, как по шее, на которую всё сильнее давят пальцы ледяной, начинают сбегать первые красные капли в тех местах, где чешуйки ночной поддаются давлению острых серповидных когтей. Передние лапы Звёздочки упираются в грудную клетку Фирн, безуспешно пытаясь оттолкнуть более массивную драконицу от себя.       Ну же, Водомерка! Чего ты стоишь! Ледяная же с ума сошла! Ты только посмотри на неё! А ты сидишь на месте и моргаешь. Помоги ночной! Ну! Двигайся!       Я с трудом и неожиданной дрожью в лапах поднимаюсь со своего места, осторожно двинувшись к ледяной со спины. Хотя, к счастью для Звёздочки, есть в нашем крылышке драконята куда расторопнее и решительнее. Первой на ледяную бросился, к моему удивлению, Лонган. Опомнившийся радужный попытался было оттолкнуть Фирн от своей подруги, но чуть не получил острыми рогами ледяной по носу.       — Морду её держи! Морду! — кричит подскочивший следом Циркон.       И я понимаю, почему он так орёт. Первые снежинки и облачка инея уже вырываются из приоткрытой пасти хрипло дышащей Фирн, вот только обрушить свой ледяной выдох на Звёздочку ей не суждено — гибкий хвост радужного несколькими витками оплетает и захлопывает пасть драконицы. Кровь... Я вновь замираю на месте, смотря за тем, как на морду всё ещё сопротивляющейся Звёздочки падает несколько тёмно-фиолетовых капель. Неужто язык прикусила?       А вот и Циркон подскакивает к рассвирепевшей Фирн. И хоть ростом ей небесный не особо уступает, но в плане массивности явно отстаёт. Впрочем, он ведь не один. Подоспевает и Каракурт, пытающийся разжать ладони ледяной и ослабить давящую на чужую шею хватку. Я же не придумываю ничего умнее, чем схватить Фирн за её хвост, пока шипастая палица не заехала кому-нибудь по боку. За что я тут же и поплатилась: один из шипов оставил болезненную царапину, тянущуюся через моё левое запястье.       «Луны! Да что же ты такая колючая!»       И всё-таки, силами четырёх драконят, мы начинаем перебарывать Фирн. Сначала Каракурт размыкает пальцы ледяной, получив в ответ несколько новых кровоточащих отметин, пересекающих его грудную клетку. Я замечаю, как после выпада Фирн песчаный чуть пригибается, закидывая над собой хвост и направляя в сторону ледяной жало, но спустя мгновение Каракурт будто бы опомнился и лишь сильнее начал сжимать ладони злобной сосульки, сводя их в запястья.       — Сайда! Найди какую-нибудь верёвку! И бинты или большие листья! — выкрикивает замершей в стороне морской принцессе Циркон. Его слова тут же находят отклик в голове Сайды, и та, кивнув, бросилась из пещеры нашего не такого уж дружного крылышка.       — Успокойся, успокойся! Подумай, что скажет твоя королева, когда узнает о случившемся! — в то же время пытается достучаться до ледяной Каракурт, но та, услышав его слова, лишь сильнее задёргалась из стороны в сторону, пытаясь освободиться от чужих лап. Я даже чуть её хвостом в пузо не получила, между прочим. Она что, всех нас убить собралась? Совсем ненормальная?       — Держите её, — шипит Циркон, а затем оплетает задние лапы Фирн хвостом, чтобы она никому не заехала ими по морде. Наконец-то ледяная падает на бок. Испуганная и заплаканная Звёздочка тут же отползает в сторону от сосульки, пытающейся вырваться из наших лап и броситься за ночной в погоню. — Да что на тебя нашло!       Хотела бы я пошутить, но вот только ситуация совсем не подходящая. А ведь такой простор для чёрного, злого юмора пропадает! Не дёргайся ледышка, Мракокрад тебя подери!       — Укусите её кто-нибудь, чтобы успокоилась! — выкрикиваю я. Но разве хоть кто-то послушает моего мудрого совета?       — Лонган, не отпускай её морду! — продолжает командовать Циркон, заметив, как радужный дёрнулся в сторону своей подруги. — Звёздочка, жива?       — Д... Д... Да... — дрожащий и тихий, ещё сиплый голос ночной доносится до моего уха.       — Много крови? — продолжает Циркон, наваливаясь на бок ледяной и прижимая Фирн к холодному полу пещеры, слегка заламывая её крыло, из-за чего ледяная начинает особо яростно дёргаться и брыкаться под нашими лапами.       — Н-н-нет... Т-т-тольк-к-ко п-пара ц-царап-пин, — запинаясь, бормочет ночная, накрывая растерзанные когтями ледяной чешуйки своими ладонями. Циркон в ответ лишь коротко кивает, обозначая тем самым, что он услышал ночную.       — Лежать! — рычит Каракурт, прижимая морду ледяной к полу своим локтём, всё также держа её передние лапы за запястья, даже не замечая четырёх кровоточащих полос на груди, пересекающих пару старых шрамов. — Она её убить хотела! Ты видел?!       Лонган расправляет в стороны свои греби, услышав эти слова, и его цвет стремительно сменяется на красный. А сам радужный громко шипит, будто ядовитая змея, демонстрируя пару своих подозрительно длинных клыков нам всем.       — Сейчас... вернётся Сайда с верёвками. Мы её свяжем и узнаем, что на неё нашло, — командует напряжённый Циркон, пока я ошалело смотрю на Фирн.       Убить? За что? За ложь? Это, конечно, серьёзно и прощать не стоит... Но набрасываться с когтями — явно перебор.       Фирн же, видимо осознав, что сопротивляться не имеет смысла и четырёх драконов она не переборет, расслабилась под нашими лапами, будто бы демонстрируя свою покорность. Вот только я подобный трюк прекрасно знаю. Сейчас расслабимся, а затем как набросится ещё на кого-нибудь! Допустим, на меня. А мне моя тушка ой как дорога! И похоже, схожие мысли одолевали и всех остальных драконов крылышка.       — Ты представь, что скажут учителя, когда узнают о произошедшем! — недовольно бурчит себе под нос Каракурт, будто бы пытаясь достучаться до ледяной драконицы. Но та одаривает его в ответ лишь презрительным и раздражённым взглядом, разом демонстрируя всё своё презрение к защитникам ночной. — А потом и твоя королева! Что она тебе на это скажет?       На долю мгновения во взгляде ледяной тухнут огни злобы, позволяя разглядеть её светло-сапфировые глаза в их первозданной красоте. Однако уже в следующую секунду привычная её морде хмурость возвращается на своё место. Со вспыхнувшей с новой силой злобой ледяная дёргается под Цирконом, сжимая свои пальцы на передних лапах в кулаки и предпринимая попытку вырваться из наших лап. Вот только мы крепко держим её, а небесный ещё и несильно тыкает лапой Фирн в пузо, из-за чего из закрытой пасти той вырывается недовольное горловое шипение.       — Как думаете, чего это она? — окидывает нас взглядом Каракурт.       — Готова поставить на спор свой завтрак, что её злоба как-то связана с «даром» Звёздочки, — делюсь я своей догадкой, в ответ получая раздражённое фырчание Циркона да согласные кивки от остальных драконят.       — Давайте не делать выводы раньше времени, — покачивает головой небесный дракон. — Сейчас Сайда принесёт верёвки. Мы её свяжем, а потом допросим. Если она откажется говорить, отволочём к учителям или попросим...       Тут он оборачивает свою морду к сидящей в стороне Звёздочке, постепенно восстанавливающей своё дыхание и вроде бы даже пришедшей в норму. Пожалеть её, что ли? Нервный у неё день вышел. Сначала я, потом Фирн... А ведь всё из-за её недоговорок! Вот сразу бы всё сказала и было бы проще. Так что сама виновата.       — Нет! — поднимая взгляд к Циркону, говорит ночная. — Это её мысли, и я их никому не расскажу!       — Это несколько абсурдно, — вставляю свои пять серебряных монеток я, замечая, как после слов ночной, Фирн постаралась изогнуться и бросить на меня раздражённый взгляд, вот только лапа Каракурта ей в этом помешала.       — Согласен, — кивает Циркон. — Она пыталась тебя убить. Нам стоит узнать причины.       — И всё равно я не расскажу вам... — всё так же стоит на своём Звёздочка, обвивая хвостом свои лапки. — Это её мысли. И... они не должны становиться чьими-то ещё.       — Вот только ты их знаешь, — мрачно замечает Циркон в ответ. Интересно, о чём сейчас думает алый дракон?       — Не по своей воле, — морщится ночная, вроде как набирая воздуха для продолжения своего покаяния.       Но тут в пещеру забегает запыхавшаяся Сайда. На шее морской болтается несколько витков, как мне показалось, лианы, а в своей пасти она тащит несколько вроде как чистых белых тряпок. Конечно, не идеальные бинты...       — У меня есть несколько трав, которые можно было бы подложить под бинт, — припоминаю я, когда ледяная предпринимает очередную попытку вырваться из-под наших лап, грозно зарычав в сторону приближающейся Сайды. Морская испуганно пискнула, но увидев, что мы крепко держим нарушительницу спокойствия, всё-таки переборола свой страх и осторожно подобралась к Циркону.       — Лонган, свяжи ей передние лапы, — даёт радужному маленькое задание небесный.       И вот, после пяти минут яростных брыканий и рычания, пациент полностью зафиксирован. А, как известно, хорошо зафиксированный пациент в тропических лягушках не нуждается. Передние лапы ледяной связаны в запястьях. Задние обвиты чуть выше стоп, и к ним же прижимается хвост ледяной. Ну и, конечно же, чужую морду тоже без внимания не оставили, скрутив её несколькими мотками. Крылья бы ещё зафиксировать, но когда я предложила эту идею Циркону, он лишь глухо фыркнул и сказал, что не нужно. Ну, ему виднее.       Пока небесный караулит Фирн, я занимаюсь оказанием первой помощи. К моему удивлению, больше всего досталось не Звёздочке, а Каракурту: несколько неглубоких, но кровоточащих царапин пересекали его грудь. Ещё он где-то умудрился расцарапать левую лапу от локтя до самого запястья, однако, осмотрев эту боевую рану, я не придала ей значения, взявшись перевязывать грудную клетку песчаного.       — Доктор, скажите... только правду, — пытаясь спародировать голос умирающего, хрипит на всю пещеру Каракурт. — Я буду жить?       В ответ я надавливаю пальцем на нос песчаного, из-за чего тот озорно хихикнул, и затем возвращаюсь к обработке раны. Облизываю засушенный лист целебного и волшебного «подорожника», а потом как шлёпаю им поверх царапин на груди Каракурта, что тот аж ойкнул и возмущённо засопел носом. И после завершения этой незамысловатой операции я накрываю его грудную клетку полоской белой ткани и закрепляю всё это дело с помощью гибких верёвок-лиан.       — Будешь-будешь, — бурчу я себе под нос, переходя уже к Звёздочке. — По тебе видно, что ты и не такое переживал.       Ночная отделалась значительно легче песчаного. Можно даже сказать, что пострадала только её гордость. Всего-то пара рассечённых чешуек на шее — следы, оставшиеся от острых когтей ледяной. Они даже не были столь глубокими, как мне показалось на первый взгляд. Вообще странно, что со столь острыми когтями Фирн просто не разодрала глотку Звёздочке. Пока я плюю на подорожник, ночная ловит мой взгляд, будто бы желая сказать что-то, о чём говорить она не могла.       «Прости уж, Звёздочка, но я, в отличие от тебя, мыслей не читаю».        Ещё несколько мгновений и вот шею ночной тоже украшает белая повязка, столь резко контрастирующая с её чёрной чешуёй.       Дальше я подаюсь к Циркону, но тот лишь покачивает головой, сидя на боку трепыхающейся ледяной, и говорит, что помощь ему не нужна. Лонган и Сайда вообще не пострадали, так что я с чувством выполненного долга берусь осматривать своё пострадавшее запястье. Болит, конечно... Даже немного горит, будто рана куда серьёзнее, чем кажется. Я внимательно осматриваю узкую царапину, оставленную шипом на хвосте ледяной, а затем медленно провожу по ней своим языком, слизывая кровь. Не буду бинт на такую мелочь переводить. Так, приложу подорожник, подержу и забуду.       — Ну что, поболтаем? — дождавшись, когда я закончу с медицинским осмотром, Каракурт неспешно направился в сторону Фирн и Циркона. — А если говорить не будет, то давайте её пытать.       Удивившись услышанному, мы все направляем свои носы на Каракурта, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьёз. Даже Фирн чуть подвинула свою морду в бок, сощурив глаза.       — Я вот знаю одну страшную пытку, — скалит свои клыки песчаный. — Одну из самых древних, которую, говорят, выдерживали только легенды... Щекотка!       Ну да, конечно...       Я обречённо вздыхаю и потираю свою переносицу.       — Да ладно вам, забавно ведь! — возмущенно фыркает Каракурт, замечая направленные на него мрачные взгляды сокрыльцев. — Чего вы такие серьёзные?       — Ты только морду ей развяжи, когда пытать начнёшь, — фырчит уже Циркон, а затем приподнимается со своего «ледяного седалища».       Фирн тут же изгибается, пытаясь стянуть со своих запястий верёвки с помощью поджатых к животу задних лап, но предупреждающее рычание Циркона на удивление её неплохо останавливает. Схватив проигравшую сосульку за рог, алый дракон направляет её нос в сторону от нас, чтобы она не могла ни в кого плюнуть «снежком», только после этого взявшись стягивать с её морды верёвки.       Удивительно, но, когда пасть ледяной оказалась свободна, нас не обматерили! Фирн лишь глухо зарычала, видимо, чтобы показать своё раздражение и недовольство тем, что её кто-то смог перебороть. Пускай и вчетвером.       — Зачем ты напала на Звёздочку? — задает интересующий всех нас вопрос Циркон.       — А вы не понимаете?! — выплёвывает она в нашу сторону, попытавшись было дёрнуть хвостом, но тот оказался крепко привязан к её задним лапам. Кстати, язык она, видимо, не слишком сильно прикусила, раз даже говорит в привычной манере. — Она же не только нас обманывала! Она воровала наши мысли! И рассказывала всё Предвестнику! Шпионила за нами, выведывала тайны для своего племени!       — Это не повод вот так сразу на неё нападать, — поскрёбываю я когтем висок, заметив, как с места приподнимается Звёздочка.       — А ещё это не так! — громко говорит ночная, бесстрашно делая шаг навстречу ледяной. Хотя я бы на её месте тоже не боялась связанного и обезвреженного обидчика. — Ваши мысли принадлежат лишь вам. Я это уже говорила. Я никому не расскажу, о чём вы думаете. Даже Предвестнику.       — Я не верю! — шипит Фирн. — Соврала один раз, соврёшь и другой!       — Все мы так или иначе врём, утаиваем свои секреты и тайны, — с чуть грустной улыбкой отвечает на этот выпад Звёздочка, остановившись возле связанной ледяной и осторожно наклоняясь к её морде. Тут же напрягшийся небесный сильнее надавливает лапой на рог Фирн, отводя её нос в сторону. — Не надо, Циркон.       Не боясь получить ледяным плевком в лоб, Звёздочка заглядывает в глаза гневно шипящей ледяной. Но я-то догадываюсь, что это лишь красивый жест. Сама ночная небось роется в голове Фирн. Вообще, если призадуматься, желание ледяной убрать опасную драконицу можно понять... Но не принять. Это явно перебор — убивать кого-то только из-за того, что он наделён чем-то большим от рождения.       — Я прощаю тебя, — наконец-то нарушает своё молчание ночная, направившись к ближайшему столику, не дожидаясь реакции тут же взорвавшейся ледяной.       — ТЫ?! ПРОЩАЕШЬ МЕНЯ?! — в бешенстве орёт ей в спину ледяная, предпринимая очередную попытку вырваться. Даже верёвки на её лапах заскрипели, когда под белой чешуей вздулись мышцы. — ДА Я ТЕБЯ РАЗОРВУ КАК ТОЛЬКО ОСВОБОЖУСЬ!       Вовремя спохватившийся Циркон, вместе со стоящим рядом Каракуртом, вновь наваливается на ледяную, сдерживая её порыв.       — То есть ты напала просто из-за того, что у Звёздочки якобы опасный дар и она о нём не сказала? — подвожу я итог короткой речи Фирн, уже после того, как она всё-таки успокоилась и появилась возможность продолжить наш милый разговор.       — Да, — спустя какое-то время отвечает ледяная. — Таких, как она и Предвестник, необходимо убивать в детстве. Они слишком опасны!       — Заметь, царапины на нас не от Звёздочки, а от тебя, — усмехается Каракурт, похлопав себя лапой по повязке. — Звёздочка, почему ты нам раньше не рассказала?       — Предвестник сказал, что мне не стоит говорить... И... — тут она прячется своим носом под крыло столь вовремя подоспевшего к ней Лонгана. — Я боялась.       — Чего же? — интересуется Циркон.       — Вашей реакции... — Ночная прижимается к своему тихо курлычащему товарищу, смотря по очереди на нас всех. Даже на замершую в стороне Сайду. — Я... Я просто хотела с вами подружиться, и боялась, что, узнав о моём даре, вы начнёте меня избегать... Глупо ведь, да?       — Безумно, — соглашаюсь я, смотря за тем, как Циркон вновь обматывает морду брыкающейся Фирн верёвкой. Ох, смотрела бы на это вечность. — Ничего тупее в жизни не слышала.       — А как же мои шутки? — приподнимает уши Каракурт, вырывая из моей пасти обречённый вздох.       — Хорошо. Почти ничего более тупого в жизни не слышала, — поправляю я себя, замечая довольный кивок со стороны песчаного.       — Согласен с Водомеркой, — прерывает нас Циркон, с прищуром смотря на Звёздочку. — Я, если честно, не знаю, что делать.       — Зато я знаю, — неожиданно громко и возмущенно сопит своим носом Сайда, поднявшись со своего места и не слишком изящно промаршировав до Звёздочки. Какое-то время незаметная морская принцесса смотрит в глаза чтицы, а затем крепко её обнимает за шею. — Мне всё равно, что ты там читаешь у меня в голове. Я своих мыслей не боюсь и не стесняюсь. А ты, Звёздочка, очень хорошая и добрая! Мы же с тобой подружки?       После этих слов у меня возникает желание покрутить пальцем у виска. Ну что за дурдом? Или детский сад, в котором все пытаются друг с другом дружить... Вот просто не поверю, что у дракона не может быть мыслей и секретов, которые он бы хотел ото всех спрятать. Хотя присматриваясь к Сайде, я с неожиданным раздражением понимаю, что о ней толком ничего не могу сказать. Да, драконица с явным комплексом недостатка внимания. Шумная, громкая, весёлая и всё время пытающаяся привлечь к себе чужие взгляды своим поведением. Но это и всё. Даже о Фирн я могла бы рассказать больше, нежели об этой принцесске.       — Если бы вся проблема была в доброте... — буркает себе под нос Циркон, немного отходя от ледяной в нашу сторону, подманивая к себе движением крыла Каракурта. — Я предлагаю так: мы постараемся утром, все вместе, найти Предвестника и задать ему пару вопросов. Исходя из его ответов будем действовать.       О! Неужели я услышала здравую мысль? В который раз Циркон поражает меня своим благоразумием.       — Согласна, — киваю я, смотря, как и остальные сокрыльцы примыкают к подобному плану. Даже Фирн что-то промычала с завязанной пастью.       — Хорошо. Тогда сейчас мы разойдёмся спать, а утром, вместо завтрака, пойдём искать Предвестника. А сейчас... Каракурт, помоги мне оттащить это, — небесный кивает в сторону Фирн, — в нашу пещеру.       — Стоп, вы заберёте её собой? Связанную? — слегка удивлённо моргаю я.       — Конечно. Предлагаешь её развязать и оставить со Звёздочкой в одной комнате? Мы за ней последим до утра, — отвечает Циркон, пока Каракурт как-то слишком уж задумчиво поглядывает на щурящую глаза ледяную, а затем, заметив мой взгляд, радостно мне подмигивает.       — А если будет слишком громко рычать, то будем её пытать! — поднимает лыбящийся покрытый шрамами дракон брови, получая тут же подзатыльник от Циркона. — Эй!       — Оставь свои шуточки и хватайся за...       — Её хвост? — не унимается Каракурт.       — Её лапы, — пытается отвесить ещё один подзатыльник на сей раз увернувшемуся песчаному Циркон. — Передние.       — Ладно-ладно. Зануда, — хихикает песчаный, обходя Фирн. И осторожно, вместе с небесным, они поволокли ледяную тушу в свою пещеру.       Наблюдая за всем этим, я старательно отгоняю любые пошлые мысли, которые то и дело возникают у меня в голове. Но стоило только к этим двоим присоединиться Лонгану, подхватившему Фирн под её бок своим хвостом, то тут же степень извращённости идей в моей голове взлетает на новый уровень.       Однако с невольной усмешкой я осознаю, что подобные мысли теперь не только меня будут мучать. Мой взгляд проскальзывает по смущённой ночной, чьи глаза пылают праведным гневном непорочной и очень смущенной драконицы.       — Пошлите спать, — негромко хихикаю я, двинувшись первой в сторону нашей пещеры.