Спасение утопающих - дело рук самих утопающих

Иногда ей просто хотелось остановить кого-то на улице, кого-то хорошего, доброго с виду, и сказать: «Мне плохо» Вирджиния Вулф «Миссис Дэллоуэй»

      Птицы давно улетели греться подальше от этого места. Туда, на юг, где их ждали теплое солнце и свежий сладкий корм. Беверли бы тоже улетела к зеленой траве и соленому морю, только вот вместо крыльев за ее спиной была холодная ржавая решётка. Девушка медленно выпустила струю дыма из полуоткрытых пухлых губ, она растворилась в морозном воздухе, поднялась к облакам и слилась с ними. Беверли перевернула страницу книги.       Пальцы закоченели и не слушались, но с каждой главой ее всё больше и больше увлекала история. Читать дома было невозможно, дома отец всегда ждал за дверью, он вклинивался между строчек, его взгляд так и мерещился среди букв, и истории, прекрасные и волшебные, превращались в подглядывание из дверной щели. — Просто, наверное, надо приносить жертвы, — набрав побольше воздуха в грудь, прочитала Бев. Она часто читала в слух, когда оставалась совсем одна, так ей казалось, что она могла стать частью произведения, а не быть просто сторонним его наблюдателем. — Во всяком случае, такой уж у неё дар.       Девушка собралась было продолжить, но ее отвлекли, и сигарета упала из ослабленных пальцев, несколько раз ударилась о решётки и упала на сырую землю, меча в сторону искры. — Привет, — Бен стоял на дорожке, задрав голову и держа в руках пластиковый продуктовый пакет. Вообще-то, он жил даже близко не в той стороне, будь это так, они пересеклись бы намного раньше, однако в последнее время Беверли частенько видела его около своего дома. — Привет, Бен, — она заложила книгу пальцем и оперлась локтями на ограждение лестницы. — Каким ветром?       Хэнском передёрнул плечами, поковырял землю носком ботинка. — Прогуливался, подумал, может, ты захочешь… — Захочу! — хихикнула Марш, не дожидаясь ответа, поднялась со своего места и спорхнула вниз по шаткой лестнице, держа книгу в одной руке и пачку сигарет в другой. — А чего именно я захочу?       Кончики ушей паренька порозовели, красные пятна пошли по скулам и шее. — П-прогуляться… в парк?       Беверли кивнула, довольная своим своевременным согласием и осторожно подтолкнула парня в плечо. Ее умиляла его компания, то, как он смотрел на нее и прятал глаза, едва девушка замечала его взгляд. На нее никто раньше так не смотрел — с бескорыстной влюбленностью, по-детски, немного наивно. Возможно, просто Бен был еще совсем ребёнком, возможно, он смог увидеть что-то там, где даже она не смогла. В любом случае, пусть они провели вместе не очень много времени, но девушке было комфортно. Можно было не флиртовать, не улыбаться, если не хотелось, и говорить ерунду, за которую другой покрутил бы пальцем у виска. — Ты можешь не стесняться так сильно, — Беверли тихо хихикнула, заметив, что Бен почти споткнулся, хотя шёл, уставившись глазами на носки своей обуви. Хэнском мигом выпрямился, занервничал еще больше. — Я… я не…       Беверли рассмеялась совсем уж бесстыдно громко, и мальчик сперва смутился еще сильнее, но ее смех быстро его заразил. Выглядело так, словно кто-то из них рассказал до остервенения смешную шутку, они хохотали, чуть не плача.       Так они дошли до парка, остановились у маленькой кофейни рядом с воротами. Бен предложил кофе, Бев не смогла отказать его щенячьим глазкам. Бен был симпатичным парнем. Да, чуть ниже ее, немного бесформенным, лицо у него еще не утратило младенческую мягкость, но он начинал взрослеть. Беверли была уверена, что немало удивится, когда увидит его высоким стройным красавцем со стильной прической. Так часто бывает: гадкие утята вырастают в прекрасных лебедей, а у Беверли всегда было хорошо развито чутьё на такие случаи. — Почему Эдди ударил Ричи? — Бев качала ногами, глубоко сидя на скамейке. Бен постелил свою куртку на влажную холодную древесину, а сам поплотнее укутался в свитер, пристроившись рядом. — Я не знаю, он мне не рассказывал, — Бен сделал глоток из бумажного стаканчика. — Мы с ним не такие уж и друзья, на самом деле.       Марш удивилась, но комментировать не стала. Ей-то казалось, что трое новичков не разлей вода, раз уж и пришли почти одновременно.       Она хорошо знала Ричи, поэтому могла бы понять, доведи тот Каспбрака до ручки, но ей не удавалось припомнить, чтобы эти двое с самого начала как-то серьезно конфликтовали. Вот уже который день девушка билась над этим вопросом, но ответ пока наклевывался только один. — Может, он ему нравится? — Что? — Бен не услышал, замечтался, наверное, или опять засмущался.       Марш покачала головой и улыбнулась ему и своим мыслям одновременно. Всё же да, другого варианта быть не могло. ***       Когда Эдди проснулся, вторая половина его кровати уже остыла. Сперва подросток растерялся, его сбили с толку наложенные под боком подушки, а когда проснулся окончательно, даже немного расстроился. Не то чтобы спать с Ричи было пределом его мечтаний, вообще-то спать с ним было просто невозможно: Тозиер постоянно ворочался, пинался и ужасно сопел, иногда даже что-то бурчал сквозь сон, но он так или иначе находил руками Эдса, прижимался к нему и ненадолго успокаивался. Эдди не привык к компании на своей кровати, да и места было маловато, но просыпаться от движения, а потом оказываться прижатым к чужой теплой груди с запахом его геля для душа было приятно. Наверное, Тозиер проснулся еще затемно и ушел через окно. Наверное, его ждали какие-то срочные грязные делишки, одни из тех, о которых он говорил в больничной палате.       Эдди скривил лицо на несколько секунд, но решил всё же об этом не думать и быстро выбрался из постели. Куда интереснее ему было, изменилось ли мамино отношение ко всему этому предприятию и хулиганам в частности, ведь прошлым вечером поговорить им так и не удалось. Мальчик наскоро оделся, осмотрел себя в зеркале и собрался выходить с дежурной улыбкой на лице, еще немного припухшем после сна, когда его потревожили снова. Окно позади него с характерным скрипом отъехало в сторону, послышался глухой удар подошвы о деревянную поверхность подоконника. — А ну залез нахер обратно! — Ричи кряхтел, с трудом забираясь в узкий проём, снаружи окно открыть оказалось не так уж и просто. — Без супер романтичного завтрака в постели ты не посмеешь встать!       Эдди бы рассмеялся, только вот вся эта картина не вызывала в нём ничего, кроме неподдельного ужаса. Ричи, краснея и пыхтя, кое-как всё же забрался в комнату, держа в руках бумажные стаканчики и пластиковую упаковку с каким-то розовым блестящим пирожным. Ему могло прийти в голову всё, что угодно, но только не подражание беззубым романтическим историям. — Предвосхищая твою ругань, дорогой, — Ричи расположился на кровати, попивая кофе. — Я всё еще считаю себя твоим должником. Ну знаешь, за тот раз…       Эдди не стал дослушивать и забрал «подношение». Вообще-то он никогда не завтракал сладостями, да и кофе не особо любил, к тому же мама наверняка ждала их внизу. Но видя Ричи, усталого после утренней пробежки к ближайшей пекарне, улыбающегося и наслаждающегося вкусом напитка, Каспбрак не мог отказать себе в соблазне. Он забрался на постель с ногами и откусил ягодно-бисквитный бок выпечки. От сладости свело челюсти. Непонятно было, от сладости пирожного или всего происходящего. — Я не шучу, Эдс. — Тозиер вдруг сделался серьезным, заглянул в самое Эддино лицо, пододвигаясь ближе. — Я знаю, что в твоих глазах я полный кретин, но поверь мне.       Эдди прервал его движением руки. — Поверить в чём? Ты ничего не говорил.       На самом деле, скрывать дрожь голоса за поддельным раздражением у него не получалось. Эдди не был раздражен, вовсе нет, он предвкушал. Сам не понимал, чего: признания? А хотел ли он, чтобы Ричи ему признавался? — Ты не один раз спасал меня, знаешь, появлялся в нужное время. — Ричи взъерошил свои волосы на загривке, и тяжелые кудри разметались по шее растрёпанными волнами. Эдди залюбовался движением волос настолько, что забыл обо всех гадостях со стороны их владельца, но тот опять заговорил, напоминая о себе встревоженным тихим голосом, что было совсем ему не свойственно. — Ну типа… Я твой должник, Эдс, и я правда хочу отплатить.       От этой фразы внутри мальчика вмиг похолодело: да как он смеет! Если бы Эдди хотел чего-то взамен, открыл бы бартерный аккаунт в социальных сетях. За все это время в его мыслях случалось всякое, но ни разу он не думал о том, чтобы требовать с Ричи за помощь. — Пошёл ты, придурок Тозиер! — Эдди вскочил с кровати, возмущённо всплескивая руками. — Это вот ты сейчас изображаешь из себя идеального бойфренда из тайского локорна, потому что хочешь мне отплатить? Слышать не хочу, убирайся вон из моей комнаты и жизни!       Ричи, огорошенный, приоткрыл рот и тут же закрыл его обратно. Его губы расползлись в самой мерзкой улыбке, которую он только мог изобразить. — Ты что, смотришь BL-лакорны?       Эдди швырнул в него первым попавшимся предметом со стола — карандашом и попал в самый лоб. Карандаш отскочил на пол, закатился под кровать. Они молчали: Ричи, стараясь не смеяться, Эдди — смущённый собственным проколом.       В своём интересе узнать побольше об однополых отношениях Каспбрак действительно ознакамливался с кино и сериалами, судьба и интернет-запрос сами привели его к азиатскому творчеству, но всё там было так нереалистично хорошо, что досматривать он не стал — эту версию он и собирался высказать в случае, если пришлось бы оправдываться. На деле же Эдди ни за что не признался бы, что плакал над Сотусом буквально тремя днями ранее. — Я тебя не осуждаю, — Ричи задрал обе руки раскрытыми ладонями вперёд. — Но чёрт, Эдс, лакорны! — Он смеялся с закрытым ртом, и его пальцы вздрагивали от смеха, и выступали сухожилия у запястий. Ладони, изрезанные линиями судьбы, сухие настолько, что Эдди мог с расстояния видеть узор пошелушенной кожи.       Он вдруг вспомнил эти ладони на своих бёдрах и стало нечем дышать, а сознание додумало без его согласия, как они поднялись бы под футболку, обожгли кожу уличным холодом, шарили тонкими пальцами по животу и спине, и Ричи шептал бы глупости в ухо Эдди, пока тот умирал под ним от одних только этих прикосновений.       «Давно ты стал таким?» — Проваливай! ***       Ричи ушёл. Сначала он долго смеялся, отпустил парочку душных шуток, но всё же вышел за дверь и спустился по лестнице, как положено нормальным людям. Поворковал с Соней, наверняка в попытках влюбить ее в себя окончательно, и наконец удалился окончательно. Эдди не мог понять, почему он вдруг так разозлился, ему даже пришлось несколько минут умывать лицо холодной водой. Подросток пропустил полноценный завтрак и отправился в школу, несмотря на возражения матери. Она конечно же считала, что Эдди был еще слишком слаб, но он не желал и слушать. Эка невидаль, ушибы на лице, как будто в этой школе впервые кого-то избивали.       Из-за того, что Генри уехал из города, казалось, воздух стал чище. Эдди шёл широкими шагами, размышляя о прошлой ночи и дурацком утреннем разговоре. Ему не удавалось понять, был ли Ричи серьёзным в своих намерениях, и если да, то злило ли это самого Каспбрака. В конце концов, он мог воспользоваться таким положением дел, развернуть всё в свою пользу и заставить кудрявого плясать под свою дудку, заслуженно поиздеваться над ним, но был ли Эдди таким человеком?       Билл встретил его у ворот, сладко воркуя с самим собой. Этот парень вообще слетел с катушек, и Каспбрак не сомневался в причинах такого поведения — наверняка же со стороны временами выглядел так же. — Эй, чё как?       Эдди постарался вести себя как обычно. Он еще не знал, мог ли доверить Биллу свои переживания. То есть они конечно были лучшими друзьями с детства, но смог бы он принять такое?       Успешно выполнив контрольную по биологии, Эдди наконец добрался до кафетерия — придурок Ричи не дал спокойно позавтракать, и желудок давал о себе знать громкими дифирамбами в тишине класса до самого обеда, вот только уже сидя за столом с салатом и картошкой фри, Эдди неожиданно для себя обнаружил, что ему кусок в горло не лез. Всё стало еще хуже, когда по окончании учебного дня около входа его ждал виновник душевных терзаний.       Тозиер курил, оперевшись одной ногой о столбик, и около него всё вилась девчонка на год младше Эдди. — Ты же Ричард, правильно? Учился в нашей школе?       Эдди затормозил так резко, что Билл врезался в его спину. Каспбрак зашипел, призывая к тишине, и прислушался. — Может быть, куколка, может быть. — Он затушил сигарету о решётку, помял фильтр между пальцами. Кудрявый завертел головой и, наткнувшись взглядом на Эдса, выпрямился и выбросил окурок. — Эдс! Преисполнился знаниями?       Эдди ругнулся и подошел к воротам. Для него было новостью, что Тозиер учился с ним практически бок о бок, и они при этом никогда друг друга не замечали. Получалось, что он был на класс старше, получалось, и Стэн учился здесь и… Рэй тоже.       Ричи забросил руку на плечи подростка, прижал его к себе и потрепал по волосам, в нос ударила сигаретная горечь. ***       Ход времени снова вернулся в привычный темп, дни сменяли друг друга, незаметно осень раздевала деревья порывами холодного ветра, гремела по оконным рамам. Приближалось окончание отработок, а с ним и какая-то совсем уж непонятная тоска.       Эдди поёжился в тонком продуваемом комбинезоне, в здании было ненамного теплее, чем на улице. По коридорам гулял сквозняк, тарахтел приоткрытыми дверьми, задувал под штанины. На время могло показаться, что всё вокруг стало серым, простым и размеренным, и даже Ричи не доставлял неприятностей. Раны Эдди зажили, остался только небольшой шрам у правого уголка губ, Тозиер часто касался его большим пальцем, и в его глазах по-чудному сверкало отражение, всё в оранжевых пятнах. Их отношения не приняли за это время никакой определенной формы: Ричи стремился облапать подростка при любой возможности, Эдди уворачивался от его рук, ребят это забавляло, они никогда не вмешивались, даже Стэн, занятый по большей части болтовнёй с Биллом. Они не возвращались к глупой затее Тозиера отплатить за помощь, видимо, ему было стыдно и заикаться об этом после грубого упрёка Эдди, а Каспбрак был и рад. Синий Ниссан больше не поджидал кудрявого после отработок, Генри так и не объявился, а Беверли как-то при всех поцеловала Бена в щеку — жизнь начинала налаживаться. — Значит так, — Роман прохаживался по залу перед сидящими в ряд хулиганами. — Хотелось бы мне верить, что вы здесь смогли осознать всю важность своих проступков и больше не вернетесь. — Он замолчал, обвёл ребят скептическим взглядом из-под густых бровей и глубоко вздохнул. — Но что-то верится мне в это с трудом. — Может нам разбить окно, чтобы не уходить от Вас? — Ричи приподнялся со своего места, — у кого ж без нас Вы будете выпрашивать Сникерсы?       Роман огрел его скрученными в трубку бумагами и, ворча на шведском, вышел. — Отработки почти закончились, а у меня ни работы, ни мозгов, да даже дома нет! — Тозиер откинулся на спинку стула, разбросал руки в стороны. — Впервые в жизни то, что я охуенный красавчик, не спасёт мне жизнь.       Неудачники посмеялись, хотя все были в какой-то степени с ним согласны. Пусть до отработок они жили свои жизни и ничего существенно не изменилось, было внутри каждого ощущение, что по-старому ничего быть уже не могло. — А, то есть то, что ты и до отработок был безмозглым безработным уродцем, тебя не смущает? — Стэн сложил руки на груди, вздернул одну бровь вверх, и Билл прыснул со смеху. — На минуточку! — Ричи задрал указательный палец, — я здесь может впервые себя человеком почувствовал, чмо ты бессердечное, не смей разбивать мое сердце!       Эдди всегда думал, что настоящие друзья должны быть похожи если не во всем, то по большей части. Как он и Билл: их разделяла социальная активность Денбро, но в целом они больше напоминали разнояйцевых близнецов (или Эдди только хотелось в это верить). Однако эти два месяца многое изменили в его миропонимании и самоощущении. Иногда, пришёл он к выводу, своих людей можно найти там, где меньше всего этого ждешь. — Эдс, идёшь? — Стэн обернулся на него, выкручиваясь из-под комфортно расположенной на его плечах руки Билла. Эдди энергично кивнул и припустил за остальными ребятами, которые активно что-то обсуждали.       Единогласным решением было принято отпраздновать окончание работ в том самом баре. Вообще-то, это едва ли было праздником, да и отмечать конец наказания за хулиганство в баре, где большинству из них находиться было нельзя — сомнительная авантюра. Тем не менее, отказать никто не посмел.       Эдди был в этом заведении во второй раз в жизни, но уже на входе испытал странную ностальгию, молясь только о том, чтобы ознаменовавший для него это место инцидент не повторился ни в одной возможной форме. За баром в тот вечер стоял один юноша. Он поприветствовал Стэна осторожным рукопожатием, поманил к себе Ричи, будто хотел что-то ему сказать, и отвесил оплеуху с возгласом: «Ты собираешься долг возвращать, сукин ты сын?!» Ричи раскричался и скрылся за спинами друзей. Они довольно быстро разбрелись кто за столики, кто на танцпол, потягивая коктейли и мирно болтая. Эдди наблюдал за Беверли, что пыталась научить Бена простому клубному танцу, когда к нему обратилась бармен, что была за стойкой в прошлый раз. — Эдди? — девушка невесомо коснулась его плеча, привлекая внимания. Ее воздушные кудряшки были собраны в высокий хвост и забавно подпрыгивали при каждом движении. — Чего приуныл? Все друзья по парочкам, а ты одинок? — Ал подперла подбородок ладонью, кокетливо поглядывая на мальчика из-под нарощенных ресниц с крошечными почти незаметными стразами.       Каспбрак придвинул к себе почти полный стакан газировки, обвёл его влажный край кончиком пальца. — Не то чтобы, — он пожал плечами, — просто это немного не в моём духе.       Ал выпрямилась, медленно кивнула и подцепила с держателя бокал на длинной ножке. — А Рич? Вы помирились? — девушка произвела несколько манипуляций за стойкой и поставила перед Эдди бокал, наполненный чем-то разноцветным. — Не пойми неправильно, просто я о нём волнуюсь. В последнее время он сам не свой.       Не замечая заговорческие взгляды, Эдди принял бокал и сделал несколько больших глотков. — В смысле? Идиот, как и обычно.       Ал сделала неоднозначный жест маленькой ладошкой, ей же заправила за ухо выбившуюся прядь, и Эдди почти ослеп от сверкания ее крупных серёг. — Так-то оно так, но… — она перевалилась через стойку и поманила Эдди пальцем, — ты приглядывай за ним, ладно? — сказав это, бармен тут же подпрыгнула на месте, широко улыбнулась и подмигнула, отправляясь заниматься своими делами.       Эдди вдруг подумал, что Тозиер и впрямь вёл себя странно, но он и не думал придавать этому значения — Ричи с самого начала был непредсказуемым, его поведение менялось от часа к часу с такой скоростью, будто жизнь его бурлила внезапными душераздирающими событиями.       Каспбрак бы и отбросил от себя эту мысль, да вот теперь ему не давало покоя. Он нашёл Ричи в толпе: тот прицепился к Майку и что-то увлечённо рассказывал, пока тот глазами искал помощи — и двинулся в его сторону. Ричи был уже пьян (Эдди надеялся, что только пьян) и, только завидев подростка, кинулся ему на шею, что-то бубня. — Эдс, Э-э-эдс, ты у меня так-кой хороший! — его тяжелая голова улеглась между шеей и плечом Каспбрака, цепкие руки больно обхватили ребра. — Тозиер, так твою перетак, отцепись! — Эдди попытался выкрутиться, но одно резкое движение головой — и мир перед глазами словно попал в пресловутый игровой баг, затормозил и медленно прокрутился. Эдди обмяк, теперь уже он опирался на Ричи, а тот всё плёл и плёл: — Вот я говорю, что так сильно тебя люблю, а ты со мной, как последний мудак!       Эдди сделал аккуратный шаг в сторону, Ричи шагнул за ним. — Рич… мне что-то… нехорошо.       Кудрявый сперва не расслышал, но когда Эдди совсем повис на нём, словно тут же протрезвел и подхватил мальчика под мышки. Ничего не говоря, он отвел его к бару, взгромоздил на стул и подозвал бармена с просьбой дать стакан воды. Эдди осушил его, выхватив из рук Тозиера, одним глотком. Горло запекло от холода, дыхание перехватывало, все звуки вдруг стали в несколько раз громче, а вспышки яркими настолько, что прожигали глаза до самого черепа. — Ал, ты его накидать решила?! — вопил Ричи, всё также поддерживая подростка за талию. — Решила, что ему не помешает расслабиться, — проворковала бармен.       Эдди не мог понять, прошло только пять минут или целая ночь, он чувствовал себя усаженным на включенную на полную скорость карусель, и зад так и норовил соскользнуть с узкого сидения. Крепкие руки держали его: одна за талию, другая — за спину. Эдди сквозь ткань толстовки чувствовал тонкие пальцы и выступающие вены, и ему почему-то так сильно захотелось к ним прикоснуться, что сил не было терпеть. — Ричи, Ричи, — звал он, пытаясь поднять тяжелые веки. — Мне так нравятся твои руки, Ричи.       Тозиер подхватил его и снова куда-то потащил. Хлопнула дверь, стало тише, но в глазах всё так же горели звезды. — Все важные для нас события будут происходить по толчкам?       Эдди не успел ответить, его голову дернуло вниз. Зашумела вода, она била в макушку, текла по волосам, попадала в уши и рот. Ледяная, как и поверхность раковины под подбородком. Ричи запустил пальцы в мокрые волосы, помассировал затылок, Эдди не смог сдержать стона удовольствия, так приятны были прикосновения к тяжелой от неизвестных чувств голове. Мальчик приложил усилия, встал, вздрогнул от потекшей за ворот воды. Струи с волос лились по спине и груди, кожа уже покрылась мурашками. Никогда прежде Эдди не чувствовал, как растут мурашки на коже. — Ричи, Ричи, — бормотал мальчик, перехватывая руки Тозиера в воздухе и прижимаясь к ним лицом. Он обнял ладонями Ричи свои щеки, поёрзал и поцеловал основание большого пальца.       Тозиер ничего не делал и не говорил, Каспбрак бы даже подумал, что тот смеялся над ним, но было не до того. Стало жарко и холодно одновременно, надо было что-то сказать, Эдди чувствовал, что должен был что-то сказать, а слова сидели в горле и никак не решались выйти наружу. — Ричи, — Эдди потянулся вперёд, открывая и закрывая рот. Он был таким беспомощным перед Ричи, таким маленьким по сравнению с ним. Взгляд сфокусировался, Эдди выцепил в круговороте света улыбку Тозиера. — Я знаю, заткнись, — сказал тот, и их лица склеились.       На этот раз губы Ричи были влажными и тёплыми, Эдди чувствовал каждый надорванный кусочек кожи на них. Он хотел что-то сделать, а получилось только открыть рот, и стало совсем мокро — это язык, смекнул Каспбрак. Скользкий, мокрый и приятный, думал он и высунул и свой язык тоже, очертил им губы Тозиера, забрался в его рот и коснулся зубов. От неумелых движений весь подбородок был в слюне, и когда их лица соприкасались, она смешивалась и прилипала. Дышать совсем не получалось, но это была не астма, нет, точно не астма. Это Ричи своими ладонями гладил его тело, холодное от воды в налипшей футболке. Эдди не понимал, так ли должны были работать поцелуи, однако ничего лучше в своей жизни он не испытывал. Возможно, за исключением вкуса того экзотического фрукта, что как-то тётушка привезла из путешествия к морю. Возможно, вкус того фрукта и вкус грязного рта Ричи были одним и тем же, ведь Эдс буквально чувствовал сладость, пока острый язык в его рту пересчитывал складки на небе, такую приторную сладость, какой не было у самого сахарного торта. — Эдс, постой, Эдс. — Ричи мягко оттолкнул его за плечи. — Как ты себя чувствуешь?       Подбородок и рот Ричи блестели от слюны, он не торопился ее убирать, глядя в глаза Каспбрака как-то загнанно, тревожно. — Ричи, поцелуй меня еще, — заскулил Эдди, подаваясь вперед, но его снова оттолкнули. — Нет, Эдс, стой смирно, — тон Тозиера стал приказательным, серьезным, каким никогда прежде не был. В животе Эдди трудолюбивый моряк вязал тройные узлы. — Ты понимаешь, что с тобой происходит? Тебя не тошнит?       Подросток покачал головой на оба вопроса сразу, и тогда Ричи развернул его лицом к зеркалу, уперся подбородком в его макушку. Эдди не узнавал себя в отражении: взгляд метался в стороны, щеки и уши были заметно красными даже в приглушенном освещении, глаза превратились в сплошные черные пятна. Он не узнавал себя с далеко вздымающейся от глубокого дыхания грудью, залитой водой, что продолжала капать с волос. Мальчик инстинктивно потянулся к зеркалу, коснулся своего лица в отражении, очертил линию скул и поднялся к лицу Ричи. Оно было тревожным, кудрявый внимательно следил за действиями Эдди, следуя взглядом за его пальцем на запотевшем стекле. — Ричи, — выдохнул Эдс и поднял голову так, что их взгляды встретились. — Что со мной не так?