***
Наплетя, какую — то ерунду о корпоративе на работе, получил пропуск в квартиру своего друга. Соседка показала спальню хозяина жилища, войдя в которую Вольфрам доплелся до кровати и попытался освободиться из «капкана» квартировладельца, что оказалось не так — то и просто. Проще говоря, плюхнувшись, брюнет утянул его за собой и, навалившись всем весом, прижал к постели. Художник был готов поклясться, что вышеуказанный субъект не спит, а просто издевается над ним, но всю теорию разрушил громкий храп прямо в ухо эльфа. Спихнув с себя опьяненного любовью мужчину, и кое- как выбравшись из крепких объятий, фон Бильфельд вышел и комнаты, бесшумно прикрыл за собой дверь и собирался по-тихому покинуть квартиру, но у самого выхода оказался пойман маленькой хозяйкой. Причем в прямом смысле этого слова. — Вольфрам, скажи, папа заболел? — маленькая ручка сжала рукав его свитера в кулачке. А светло-ореховые глаза, смотревшие на него, были наполнены грустью и беспокойством — это потому что он последние дни плохо кушал или потому что промок под дождем? — Малышка, с чего ты взяла, что папа заболел? — блондин присел на корточки, дабы девочке было удобнее разговаривать. Грета жестикулируя свободной рукой, принялась пояснять причину своих умозаключений: — Ну, он висел на тебе как тряпочка…- привела аргумент девочка- А еще папа зачем- то жевал компресс. — - Прости, я не понял, — глаза блондина были похожи на две плошки. — Ну, когда я болею, папочка опускает марлю в плохо пахнущую водичку и прикладывает вот сюда, — Грета, ткнула пальчиком себе в грудь, — а на утро я себя уже хорошо чувствую. Мужчина прикрыл рукой глаза, как объяснить ребенку, что отец не болен, а просто напился, толи с горя толи на радостях, пока не понятно. Погладив Шибую по голове, он произнес: — Просто у папы заболело горло, и плохо пахнущую водичку он выпил как лекарство, сейчас он поспит и ему станет лучше.Господи боже, что я несу. Спасите кто-нибудь!
- Правда? — глаза цвета гречишного меда увлажнились. — Угу, — Вольфрам успел только кивнуть, когда почувствовал, как малышка прижавшись к нему, расплакалась. Успокаивать плачущих детей ему еще не доводилось, поэтому действуя на неведомых доселе инстинктах, мужчина обнял Грету, успокаивающе погладил по голове, мягко и тихо произнес — ну-ну, не плачь. С папой все будет хорошо, не переживай завтра утром, он отведет тебя в садик. В ответ девочка еще сильнее стиснула в кулачках его свитер, яснее ясного не собираясь его никуда отпускать. Поэтому взяв дочь Юури на руки, ему удалось подняться. Если бы фон Бильфельд знал, где находится ее комната. За ответом далеко идти не пришлось — Сая — сан кивком головы указала следовать за ней. Комната Греты, походила на спальню маленькой принцессы. Вольфрам понял, что этот ребенок любим. Мягкие игрушки, книжки все находилось в идеальном порядке. Малышка, наплакавшись вволю, начала засыпать, однако кофту художника так и не отпустила. — Простите, ано…это — растерялся блондин, оборачиваясь к своей невольной помощнице — - Если Вы споете Грете колыбельную, думаю, она сможет отпустить Вас — улыбнулась женщина, постелив кроватку, посмотрела доброжелательно на эльфа. — Колыбельную? — Да, обычно она не капризничает, но сегодня сильно испугалась, поэтому так себя и ведет. Кстати Вы ей очень понравились. Смелее, думаю у Вас, молодой человек все получиться! Блондин глубоко вздохнул и запел в полголоса:Баю-баю-баю-бай, Спи мой ангел, засыпай. Грета, прилегла в кровать, Будет очень крепко спать, Потеплей тебя укрою, Спи, малышка, я с тобою.
С последними словами, мужчина почувствовал, как хватка ослабла, а Шибуя — младшая, наконец — то уснула. Отчего — то фон Бильфельду очень захотелось ее поцеловать. Забрав все ее печали, легонько коснувшись губами светлого лба, он прошептал: «Не боли — не боли и скорее заживи». Эльф передал девочку в заботливые руки соседки. Старушка постаралась скрыть свое замешательство, за привычными действиями: переодев девочку и пижамку с забавным цыпленком, положила принцессу в кроватку и подоткнув одеялко. Взрослые вышли в коридор. Вольфрам собирался уже было уходить, когда ему в спину ударило едва слышное: — А я все гадала, какой же ты, Вольфрам…***
От воспоминаний мужчину отвлекли крики, доносившиеся от скамейки, где он оставил Сюзанну. — Девушка, нельзя так обращаться с ребенком! — испуганно — отчаянно. — Да заткнись ты! Ты вообще кто?! Это мой ребенок! Как хочу, так и воспитываю! — возопила женщина, доведенная до крайней степени бешенства. Забыв обо всем на свете, мужчина устремился обратно к своей невестке. Нет, ему не показалось. Над сжавшимися в один комочек Сюзанной и Гретой нависала, точно коршун, Шибуя Акаме. Ухватив девчушку за ручку, она пыталась оттащить ее от невольной спасительницы крепко прижимавшей ее к себе. — Ах, ты дрянь малолетняя, хотела по-хорошему тебя забрать, а ты упрямиться!!! Да я тебе, — женщина занесла руку для удара, когда почувствовала, что ее кисть жестко перехватили. — Если ты их тронешь, то клянусь, я тебе врежу! — в изумрудных глазах плескалась такая ненависть, что шатенка даже опешила. Однако замешательство длилось недолго. Акаме, выдрав руку из захвата, бросилась с кулаками на блондина. — Это все из-за тебя, из-за тебя! Ненавижу! Ублюдок! Это ты во всем виноват! Как я надеялась, что ты сдох как собака, но нет, ты живучая тварь! — от визгливого голоса женщины у фон Бильфельда уже начинала болеть голова. Он даже не хотел думать, как эта истерика темноволосой смотрится со стороны. Больше всего сейчас хотелось успокоить Сюзанну и Грету, а так же попросить Юури, чтобы он приехал за своей дочерью. — Что здесь происходит? — художник обернулся на голос и чуть сам себя не позабыл от радости. За его спиной стоял напарник его брата Йозак. Мужчина быстро оценил обстановку, явно не в пользу истерившей особы. — Очень хорошо, офицер, арестуйте этих двоих, они украли моего ребенка! — Неправда! — Грета, вырвавшись из объятий, протиснулась между художником и бывшей женой Юури, расставив ручки в стороны, точно защищая, воскликнула прямо в лицо своей матери — Я не хочу с ней ехать! Я хочу к папе! А мама стала папу обзывать, тогда я сказала, что с ней никуда не поеду, и убежала от нее. А эта тетя и Вольфрам мне помогли! — Ах ты, маленькая дрянь! — - Девушка, если вы не перестанете кричать, то я буду вынужден попросить Вас пройти со мной в отделение. — За что?! За что Вы собираетесь меня забрать в отделение, ЭТО МОЯ ДОЧЬ!!! Это она не хочет идти домой! Я ничего плохого не сделала! — взвизгнула Акаме. — Вы мешаете отдыхать другим людям, набрасываетесь на посторонних, повышаете голос на полицейского, мне продолжать? — вздернул бровь офицер. — Офицер, я являюсь коллегой отца этой малышки. И с Вашего разрешения позвоню, чтобы он за ней приехал либо сам отвезу домой.- Со всевозможным достоинством ответил фон Бильфельд. — Хорошо. — Будь ты проклят, — Шибуя — сан вздернул подбородок и, посмотрев на живописную компанию, быстрым шагом отправилась к машине припаркованной недалеко от сквера. Вольфрам тяжело вздохнул и тут же был атакован маленьким коричнево- голубым тайфунчиком. Грета маленькой обезьянкой повисла на своем спасителе, вцепившись в него мертвой хваткой. -Привет, — широко улыбнулся рыжеволосый сержант — Это кто? — Грета Шибуя, — представил Вольфрам ребенка, аккуратно прижимая ее к себе. — - Яблочко от яблоньки недалеко падает. Что отец, что дочь от тебя без ума, — усмехнулся офицер, замечая как лицо младшего братишки лучшего друга, приобретает ярко красный оттенок. — Йозак, ты не мог бы отвезти нас домой? — Сюзанна решительно взяла дело в свои руки и, поднявшись со скамейки, приблизилась к молодым людям. Сержант широко улыбнулся. — Конечно, у меня сейчас обед, поэтому если вы не против, то я не против, пообедать. — Ты все такой же, — рассмеялась девушка, — будет тебе обед. Кстати, маленькая леди не составите нам компанию? Пообедаете с нами? — А вкусняшки будут? — лукаво посмотрела малышка на добрую спасительницу, казавшуюся ей феей из сказки. — Конечно, куда же без них! — воскликнул Вольфрам. — Ура!