Неожиданно, но счастливо

Счастливые шесть лет прошли очень быстро. Я все так же тренировалась в магии, практиковала ее дозирование. Просто ставила несколько предметов рядом друг с другом и поодиночке призывала их к себе. Пробовала произносить акцио, а потом поняла, что мне этого вообще не требуется. Можно просто говорить нужную книгу и она мгновенно приземляется в руке, в итоге дошло до того что и вслух произносить не нужно, просто подумать. Вот такое странное невербальное акцио у меня получается, хотя это не плохо, опять же показывает сильную магию. Только сейчас задумалась, раз я такая сильная в магическом плане, кто же мой отец, знает ли он вообще о моем существовании? Ищет ли? Иметь свою кровиночку в почти незнакомом мире полезно и, впрочем, приятно знать, что есть некая опора. А вдруг я ему не нужна и меня будут держать только из-за крови и сил? Задумываться об этом было настолько странно… когда только родилась, думала, мне никто не нужен и все такое, а сейчас? Сказывается на ментальном здоровье возраст тела? Рано утром, когда все дети уже были за столом, меня удивила и встревожила мисс Фаррелл, выглядела как никогда угрюмее, да немного рассеянной. Как оказалось не зря. Когда все поели и уже хотели выйти из-за стола, директриса неожиданно поднялась и попросила нас всех остаться. — Дети, подождите, у меня есть объявление, и, к моему глубочайшему сожалению, совершенно скверное, — мисс обвела всех грустными глазами, вздохнула и продолжила, — по неведомым мне причинам, наш приют, наш дом, решили закрыть, я вынуждена сказать вам, что в силу своего возраста вас распределят по разным приютам. Не могу поверить. Вот так в одночасье рушиться мир. Как нас могут закрыть? Я точно знаю, что мисс Феррелл всегда платит взносы, да и само заведение всегда было на ее собственном обеспечении. Мысли бешено закружились в голове, даже не знаю что и думать… неужели кому-то сверху все мы так мешаем, почему сейчас, когда я начала ко всем привыкать и буквально прикипела к этому месту? Я даже не заметила, как начала плакать, а всхлипы услышал сидящий рядом Джонни, молча, поднялся со стула, отодвинул мой и крепко обнял. А я, я продолжала плакать и всхлипывать, никогда при них не плакала, но все бывает в первый раз, да? Хмыкнула про себя и тоже крепко обняла старшего брата. Со всех сторон послышались уже громкие и откровенные рыдания девочек, шум стульев и со спины прижимаются девочки. Не знаю сколько мы так стояли, обнявшись, но постепенно я успокоилась. Около меня стояли все, даже директор утирала слёзы. Как больно понимать, что мы скоро расстанемся, а ей тяжелее всех, святая женщина вырастила и вложила во всех нас кусочек своей души, наша настоящая мама. — Мама, — не сдержалась, всё-таки сказала. Женщина подняла свои, родные мне глаза, и широко расставила руки призывая обняться. Я и не ждала, сама бы подошла. Только успокоившиеся дети кинулись вслед за мной, потом тоже самое проделали и с доброй кухаркой. В этот же день нас вынудили покинуть приют, пришло несколько мужчин-сопровождающих, ждавших за оградой. Нам дали ещё несколько минут на прощание, так как я была самой младшей меня забирали первой. Я просто не могла не оглянуться назад и кое-что пообещать: — Я вас никогда не забуду, а когда вырасту найду и заберу в свой собственный дом! — крикнула я на прощание и вышла за ворота. Наверное никто не воспринял мои слова всерьёз, мне всего шесть, а собственный дом может вообще не появиться. Они, должно быть, подумали, что я все забуду, но доброту и любовь забыть невозможно. Меня посадили в машину, вещи, мои собственные, лежали в маленьком чемоданчике рядом. А увозили все дальше и дальше, в неизвестность, которая неимоверно пугала. В этот раз надеяться на добрых людей, по меньшей мере глупо. Мисс Феррелл стала маленьким исключением в промозглом, безрадостном Лондоне. По пути я все же спросила у шофера куда мы едем. Юго-запад Англии, Уокинг, графство Суррей, приют Святой Магдалины. Ехать полтора часа. Далеко меня забросила жизнь. Надо быстро шевелить мозгами, а то расслабилась видите ли. Вспоминаем старые добрые фанфики. Итак, в приютах всегда недовольное руководство, часто применяется телесные меры наказания, используется детский труд, у детей нет личных вещей, они обязаны носить форму с отличительным знаком приюта. Приют с религиозными убеждениями, валить надо, бегом и подхватывая тапки и в ближайшем будущем. Вскоре шофер оповестил, что до конца поездки осталось около двадцати минут. Единственное, что я сейчас могу сделать, спрятать подаренный гребешок хотя бы под платье, прошу прощения, к нижнему белью. Кстати волосы уже отросли до плеч и теперь я могу их рассмотреть. Примечательным было то, что я была блондинкой, платиновой блондинкой, волосы почти можно назвать белыми или же седыми, теперь понятно, почему на меня оборачивались. Это же не натуральный цвет волос, с таким не рождаются. Дальше я спрятала голубую ленту, которую мне подарила мисс Феррелл на шестой день рождения, она отправилась к гребешку. Сказать, что я была удивлена — ничего не сказать. Этот особняк с натяжкой можно назвать приютом, огромная территория с поражающими цветами, выбила меня из колеи. Детей видно не было, может сейчас у них обед. Шофёр поспешно ретировался, напоследок сказав, что надо постучать в дверь и меня встретят. Так я и поступила. Но не успев постучать дверь открылась и мне велела зайти суховатая женщина. Типичная монахиня. Большего говорить и не надо, она быстро отобрала мой чемодан и провела в кабинет, наверное главной монахини, или как там ее звать. Я и рта не успела раскрыть, мои пожитки были вытряхнуты на пол, документы забрали, остальные вещи демонстративно выбросили. — Сейчас я все тебе объясню. Ты находишься в приюте Святой Магдалины, ты грешна, ты родилась вне брака родителей, а значит дочь падшей женщины. Здесь, у тебя нет прав, ты принадлежишь Богу, у тебя нет имени, только номер — 121. В твои обязанности входит: стирка одежды, работа на кухне, помощь швеям, ты обязана неустанно молиться о прощении твоей грешной души, так исцелись от душевных недугов. В течение дня действует обет молчания — ты не должна разговаривать ни с кем, кроме своей смотрительницы. За непослушание следуют строгие наказания — палки, розги, а если ты совершишь что-либо из ряда вон будешь стоять на ногах без сна до тех пор, пока не упадёшь. Ты меня поняла? — на такой тираду я только кивнула. — Сестра Мередит проводит тебя до комнат. Пока мы шли в полном молчании, я двести раз подумала: как и куда я, нахрен, попала. Из памяти сразу всплыли отрывки из новостей в прошлой жизни: «…Но в Ирландии последний Приют Магдалины закрылся всего двадцать лет назад — 25 сентября 1996 года. За три года до его закрытия произошёл грандиозный скандал. Конгрегация сестёр Пресвятой Девы решила продать землю одного из приютов. Во время сделки на территории обнаружили братскую могилу, в которой было найдено 155 неопознанных женских тел. Только после этого ирландское общество впервые заинтересовалось, что же происходило за стенами этих «исправительных прачечных» в течение всего ХХ века.» Я начала лихорадочно думать, 155 тел, 155! Рабский труд для женщин отправленных на исправления, где многие не выживали. Мне всего шесть лет, до Хогвартса ещё пять лет, пять лет каторги. У меня нет имени, но пока я его помню, я никогда не рождалась, но я знаю свою дату рождения первое февраля 1959 года и у меня никому не отнять эти знания!