Новая история жнеца Уилла, или Одно вынужденное воскрешение

      Уильям с огорчением посмотрел на потухший огарок красной свечи, испустивший свой последний вздох белым локоном дыма. Безусловно, при следующем посещении мира смертных надо обязательно пополнить запас свечей.       С некоторых пор у Начальника третьего Лондонского отдела Департамента «Несущие смерть» появилась маленькая постыдная тайна. Она не шла ни в какое сравнение с его Великой Болью, но её он берёг с чувством особого страха: на полке стояла невзрачная папочка с отчётом жизни. Время от времени Уильям позволял себе занавесить плотно-плотно окно, запереть дверь (проверив несколько раз замок), зажечь свечу и выключить свет. Всё дело было в простоте пушистых созданий: наблюдать за их играми доставляло Спирсу неожиданное удовольствие. Более того, с некоторых пор Уилл предпочитал просматривать плёнку, погружаясь в самые волнующие моменты, проживая их вместе с темноволосым существом, приютившим его сознание — оно оказалось весьма изобретательно в вопросах удовлетворения своего двуполого супруга.       Педантично вытерев руки приготовленной на этот случай батистовой салфеткой и поправив одежду, Уильям убрал папку и включил в помещении привычный свет. Осмотрелся, и опять его взгляд зацепился за портрет Алого жнеца. Щёки Уилла порозовели, но он предпочёл ни о чём не думать.       Вернувшись после совещания с коллегами и подчинёнными, Уилл разобрал немногочисленные отчёты и с удивлением обнаружил ровно в том же месте, что и предыдущую, новую папку. Она была изготовлена из прозрачного пластика, но, как и водится с отчётами, ни единой строчки нельзя было различить сквозь неё. Ти Спирс потратил ещё какое-то время на детальное рассматривание её, ловя себя на мысли об измене пушистым друзьям из другой папки. Смешно. Он открыл первую страницу.

***

      — Очень важно — голос ментора, видимо, давно навевал на Уильяма сонливость, поэтому он слушал, продолжая дремать, — очень важно правильно выбрать пол будущего супруга. — В этом месте Уильям встрепенулся и открыл глаза. И не понял, где он оказался.       Не было какой-то либо поверхности — он находился посреди всего… Цветов тоже не было — пространство было однородным, лишь изредка озаряемым всполохами, похожими на волны. Получалось, что глаза различают только свет или его отсутствие, но между двумя этими полюсами помещалось столько оттенков, сколько Уилл не смог бы насчитать среди своего обычного цветного окружения: трудно было даже назвать это пространство монохромным. Уильям невольно залюбовался этой игрой, но голос ментора привлёк его внимание:       — Вас постарались подобрать на занятия в рамках одного пола. Поэтому в учебном классе редко кто находит пару. Каждый из вас знает, что в случае правильного выбора вас ждёт несравнимо более длинная жизнь, наполненная энергией и светом согласия, — Уильям вглядывался в общее пространство, пытаясь определить, откуда идёт голос: он как будто транслировался ему прямо в мозг.       — Надеюсь, вам посчастливилось видеть эти замечательные пары. Для того, чтобы ваша супруга источала этот свет, нужно приложить немало усилий: она всегда должна быть удовлетворена. Важно выяснить, что делает её счастливой и приносит ей удовольствие. Делайте как можно больше в этом направлении. Обычно это всем идёт на пользу — вы можете фантазировать и претворять в жизнь свои самые смелые фантазии, находясь с правильным партнёром, но обязательно помните, что главное — это её удовлетворение, тогда вы с лихвой получите своё.       Постепенно, привыкая, мозг Уильяма начал вычленять какие-то отдельные части среды, которые хоть как-то отличались от общей массы: то волна света пройдёт с особым преломлением, то сгусток более тёмных тонов ляжет неким объёмом. Удивительно, что из всех органов чувств работали только слух и вот это странное зрение. И ещё — подстраиваясь под ритм всполохов, Уилл стал улавливать образ движения пространства.       — Наверняка вы не раз замечали хорошо подобранные пары: их всегда можно узнать по той энергии, что они отдают, и вы можете даже, если вам очень повезёт, увидеть сокровенное — танец супругов, наполненных светом. Ведущий пол в этой группе подразумевает то, что вы лишь принимаете свет и именно поэтому вам надо беречь и заботиться о вашей супруге, тогда как супруга может накапливать и создавать свет, делиться им. В случае, если она будет счастливой, она будет светиться и давать свет прежде всего вам, а уж сделать ли его видимым для окружающих, вы всегда можете решить вместе. Обычно это делают супруги с большим стажем. Именно поэтому очень важно не ошибиться в поле будущего супруга. Вам всё ясно?       Уильяму Ти Спирсу не было ясно. Он жалел, что сознание его визави спало во время начала лекции и надеялся, что сможет спросить у ментора, что конкретно происходит. Но, как оказалось, он понятия не имел, как говорить. Он почувствовал усилия своих призрачных мышц, управляющих гортанью и щеками, мог даже вспомнить такие рефлекторные, но, оказывается, доступные для осознания движения, как раскрытие голосовой щели или движение голосовых связок. Только, понял Уилл, не было у него больше этих мышц — звук в этом пространстве рождался иными способами.       — Ну что ж, — звук голоса ментора вдруг стал резче, оживился и полоснул нечитаемой эмоцией, — как я вижу, всем всё ясно. Тогда приступим к практике. Сейчас я создам общий поток, где каждый из вас сможет проявить себя в поисках. Главное, не отчаивайтесь: помните, вы всегда можете прийти на наши лекции и усовершенствовать своё мастерство в поиске нужного вам супруга.       Само пространство вокруг Ти Спирса пришло в движение, он почувствовал, что сквозь него проходят обширные токи, вихри. Подчиняться им и колыхаться вместе оказалось достаточно просто. Двигался ли он куда-то или что-то менялось вовне, Спирсу было сказать трудно, он просто привыкал к ощущению другого управления телом.       Изменение пришло внезапно — поток прекратился. Место, если это можно было так назвать, стало другим. Первое, что отметил Уильям — стало гораздо светлее, появилась какая-то ясность и отдельные… предметы? Уилл вглядывался в четкие контуры теней, скользивших рядом с ним, и иногда улавливал от них тихие разряды, похожие на слова, но, разобравшись, понимал, что звуки, издаваемые этими тенями, абсолютно хаотичны для него.       Уильяма отвлекло от исследования резкое сжатие и весёлый, как он мог теперь интерпретировать, импульс:       — И последнее, мои хорошие. Помните, что вы можете узнать об ошибке с выбором пола потому, что ваши действия по отношению к паре будут вызывать в приоритете раздражение, а не удовольствие. В этом случае вы тоже можете увидеть свечение, но не путайте его с истинным — это свечение будет разъедать вас, гасить фантазию: оно отнимает силу у обоих супругов. Спрашивайте у каждого — в случае, если ваш пол с оппонентом совпадёт, вы съедите друг друга в близком контакте. — Ментор произнёс последнее почти игриво, и Спирса передёрнуло от отчётливо представившегося образа мужчин, пожирающих друг друга*.       В этот момент Уильям наконец понял, что видит его — эти странные преломления, вызванные изменением пространства — это и был ментор. Уилл оглянулся — со всех сторон вокруг него дрейфовали чуть различимые, бывает, даже меняющие окраску среды такие существа: чуть более вещественные, чем окружающее их пространство. Они вызывали ассоциацию с комочками чего-то абсолютно прозрачного, как, например, уплотнение канцелярского клея в общей массе. Вглядываясь, стараясь уловить контуры аморфных фигур, Уилл ощутил, что различает даже прозрачный, едва различимый шлейф…       — Привет, ты кто? — слабое качание, еле уловимый, совсем не похожий на интонирующий голос ментора, шелест в сознании. Лёгкие щупальца, которые Уилл скорее чувствовал, чем видел — эти щупальца робко касаются его, чуть подрагивают. Именно колебания создают звук. И ещё щупальца. Со всех сторон, все разные. Вопросы сыпятся с разной силой — некоторые похожи на внезапные удары тока, некоторые, подобно первому, лишь вскользь проходят на грани слышимости….       Еще до того, как Уильям начинает понимать, как он может передвигаться и говорить, он задаётся вопросом. Ведь для того, чтобы решить эту задачку, надо разобраться со своим полом. Антропологические знания о себе, которые Уилл воспринимал как аксиому, здесь вообще не помогают — сейчас у него нет ни одного органа, который можно было бы ассоциировать с привычными конечностями. Остаётся положиться на те критерии, которые выделил ментор. Ну и наблюдать всеми доступными способами.       Скольких существ он пропускает через себя с их одинаковыми вопросами, просто замерев и воспринимая, а скольких впоследствии вопрошает сам, улавливая мельчайшие различия в оттенках ощущений, он не знает. В этом месте время такое же неопределённое, как и пространство, а усталость никак не ощущается: это очень близко Ти Спирсу. Он чувствует азарт: есть задача и ее надо решить, причём за этот раз — совсем не хочется проверять на практике «вы сможете вернуться и пройти обучение заново».       И, как-то совсем незаметно, это занятие увлекает и затягивает Уильяма — он знакомится, ищет, общается. Его диалоги становятся всё более развёрнутыми. Так необычно. Вокруг него сбивается небольшая кучка единомышленников: с одним из них приятно пощёлкивать ничего не значащие щекочущие разряды, с другим — обсуждать нюансы колебаний, за некоторых приятно держаться щупальцами — они ощущаются каким-то очень надёжным. Они все разные. И осуществляют общее дело — ищут и ищут свою половинку.       Чем больше в команде, тем шире охват — оказывается, с некоторыми можно кооперироваться и искать сразу группой, а с некоторыми — хорошо общаться, а вот искать вместе крайне неприятно — они искажают информацию при передаче.       Компания разрастается, и Уильям с удивлением понимает, что ему уже просто интересно узнавать мнение знакомых, вместе охотиться. Более того, ментор был не прав: они все светятся — когда количество света уменьшается, при общении по прозрачным телам пробегают искры, выявляя фантастические по красоте и изяществу образы: некоторые его друзья обладают длинными прямыми щупальцами, некоторых отличает малое количество щупалец коротких, подобных пене или кружевам, а у некоторых обилие отростков порой скрывает купол так, что не видно тонких нитей разноцветного свечения… Уилл получает огромное удовольствие, наблюдая это прекрасное разнообразие.       Теперь для Уилла не составляет труда вычленить женских особей, хотя они не отличаются внешне — они просто другие. Среди них тоже можно встретить хороших друзей, некоторые — поражают своей грацией, некоторые вызывают отвращение — всё то же самое, что и с мужскими особями. Уилл усердно выявляет их предпочтения, интересуется их вкусами, старается удоволетворить и доставить удовольствие, но чаще всего получает за это благодарность без какого-то сверхестественного свечения. Уильям думает, что та лекция была лишь мистификацией — ведь размножение вообще не зависит от степени контакта. А вот общение — именно оно доставляет наибольшее удовольствие.       Привыкнув к мерному ритму этой чудной жизни, к плавным колыханиям и тактильному общению, Уилл оказывается не готов к тому, что его купола однажды вскользь касаются длинные, ласковые, похожие на множество пёстрых лент, щупальца. Он в восхищении смотрит на прекрасное создание и забывает обо всём:       — Ты кто? — отростки-ленты ласкают его и в ответ он ласкает существо, посылая лёгкие разряды…       Оно начинает светиться, так ярко, что наконец-то в этом монохромном мире появляется цвет. Алый свет.       — С этого мгновения, похоже, я — твой супруг, — оплетает своими щупальцами это чудо, и выпускает, подобно феерверку, искрящюуся в свете супруги струю сперматозоидов.