***
Как только я оказался в своём кабинете, на меня накинулся Париж с безумными глазами и воплями о том, что всем нам конец. Не без помощи Ниццы разобравшись в его словах, оказалось, что за время моего отсутствия вражеским войскам удалось захватить Лион и Сент-Этьен. Это и отдавалось режущей болью в голове. Конечно, после этого последовали и хорошие новости. Испанские войска успешно отбиты с Тулузы, Оша и Кастры. Однако им всё ещё удаётся успешно продвигаться к Бордо не только по суше, но и по Атлантике. Да и ситуация с Ниццей не радует, ей даже стоять тяжело. Поэтому ближайшие четыре часа я пробыл на совете, где решались эти ситуации и ещё пара, но не таких значимых. В конце концов уставшие и голодные я, Париж, Ницца и Версаль расположились в гостиной. — Alors, Franz, dis-moi ce que tu vas faire avec la Russie? {Так, Франц, рассказывай, что собираешься делать с Россией? } — крутя в руке бокал шампанского, спросила Ницца, хитро улыбнувшись. — Quoi?! — я даже подавился воздухом от такого вопроса. — Ааа, soit vous l’appelez tout de suite, soit je ne sais pas ce que je vais faire, mais ce sera certainement quelque chose de terrible! {Ааа, либо ты сейчас же звонишь ему, либо я не знаю, что сделаю, но это обязательно будет что-то ужасное! } — Версаль никогда не отличался спокойствием, поэтому, когда он швырнул в меня телефон, крича угрозы, я даже не удивился. Потупив ещё около двух минут над номером Вани, я всё же нажал вызов. Едва услышав голос России, пусть и грубый, бабочки в моём животе ожили. — Россия, здравствуй… — я даже не знал, что говорить дальше, но он меня опередил: — Здравствуй, как ты? Что-то случилось? — Не то, чтобы случилось, — Версаль погрозил мне кулаком. — но я хотел бы поговорить с тобой. Не по телефону. Ты сможешь? — я увидел, как Париж скрестил пальцы на удачу. — Да, — моё лицо озарила улыбка. — Я могу приехать к тебе через несколько дней? — Хорошо, я…буду ждать, — я решил сказать сейчас, потому что лицом к лицу у меня не хватит смелости: — Прости меня, я… — Не волнуйся, — его мягкий тон, заставил меня замолчать и слегка расслабиться. — Я всё знаю, — значит Сербия до него добрался таки… — Мне пора, но я очень хочу тебя увидеть, до встречи. — A bientôt… — срывающимся голосом проговорил я и отключил телефон. — Bravo, maintenant, n’oubliez pas de respirer, {Вот так, молодец, а теперь не забывай дышать}, — ласково погладила меня по плечу Ницца. — Je respire… {Я дышу…} — не веря в происходящее, ответил я. — D'accord, qu'a-t-il dit? {Хорошо, что он сказал? } — Il viendra ici dans quelques jours, {Он приедет сюда через несколько дней, } — до меня начало доходить. — Il viendra ici dans quelques jours! {Он приедет сюда через несколько дней! } — я в панике схватился за голову. — Hé calmement, c'est super, tu parles, t'embrasse, puis avoir des relations se… {Эй, спокойно, это же отлично, вы поговорите, поцелуетесь, потом пот…} — начал Париж. — Je peux aussi te frapper, {Я и тебе врезать могу}, — как бы между делом вставил Версаль. — Euh! Déjà impossible de plaisanter? {Э! Уже и пошутить нельзя? } — надулся город любви, скрестив руки на груди и вытянув губы в трубочку. Наблюдая за их перепалкой и чувствуя лёгкие поглаживания по плечу, я постепенно успокоился. Может, всё и правда не так плохо?***
Я был не прав! Это просто кошмар! Уже сегодня, сегодня я его увижу! Я придумывал сотни вариантов нашего будущего разговора, но прекрасно понимал, что забуду абсолютно все слова всех языков, которые я знаю. Чёрт! Часы пробили полдень. Ещё одна проблемка заключается в том, что я не знаю в какой точно время он придет. Хотя тогда я был не в состоянии уточнять, а перезванивать… Упаси, Святая Дева Мария! Когда за дверью послышались голоса, я, устроившись на диване, читал и был совершенно не готов. После стука в щель протиснулась голова Парижа. По его взбудораженному взгляду всё было понятно без слов. Я кивнул и отложил книгу. Город отошёл, пропустив в комнату Россию, затем показал палец вверх и свалил. Около минуты мы просто пялились друг на друга. Первым желанием было броситься ему в объятия и никогда не отпускать. Однако, пересилив себя, я выдавил тихое: — Привет… Похоже, Россия всё-таки не выдержал. Сделав гигантский шаг, он крепко прижал меня к себе. Я же положил руки ему на спину и уткнулся носом в грудь. — Я скучал… — послышалось сверху. И тут меня прорвало. — Россия, Ваня, прости, прости меня, я поступил ужасно, — всхлипывая и комкая его кофту, говорил я. — я должен был всё тебе рассказать, прости… Он резко прервал меня, поцеловав в губы. Ненадолго потеряв связь с реальностью, я ответил ему со всеми чувствами, что разрывали изнутри эти несколько дней. Отстранившись, я начал покрывать всё его лицо поцелуями, после снова прижавшись к губам. Когда мы оба немного пришли в себя, он потребовал всю историю от начала и до конца. Честно говоря, рассказывать было неловко, да и его ладонь на моей постоянно отвлекала. По окончании, Россия, яростно сверкнув глазами, выдал: — Я убью этого урода! И отошёл к окну. Вздохнув, я подошёл к нему и обнял со спины, сцепив руки на животе. — Не стоит, теперь же всё в порядке. — Да, но кто знает, что он ещё предпримет. Будь осторожен, прошу, — он накрыл мои руки своими. — Обещаю. Потом мы ещё долго говорили. Совершенно о разных вещах, даже совсем немыслимых. Иногда мы возвращались к Великобритании, но быстро меняли тему. Не хватало, чтобы он и сейчас портил момент. Но, к сожалению, вскоре Ване нужно было возвращаться обратно, всё-таки про эту чёртову войну забыть никак не удавалось. — Через неделю собирается ОСС, приедешь? — спросил Иван, уходя. — Да, у тебя, как обычно? — Ага, что ж, — он остановился возле выхода. — до встречи? — A bientôt, — ответив, я поцеловал его в щёку. Только затихли шаги России, как ко мне вломилась моя своеобразная группа поддержки, состоящая из трёх человек. — Et bien?! {Ну?! } — нетерпеливо воскликнул Париж. — Je suis heureux, je suis juste heureux. {Я счастлив, я просто счастлив.}