Исполнитель

Всё закончилось. Эта фраза означала, что Ника свободна. Больше с ФСБ она никак не связана. — С репером делай, что хочешь, всё-таки твои отношения, — это единственное, что сказало руководство относительно него. Ведь, по сути, Глеба использовали. Она сразу знала, что во все сферы ай-ти ей вход закрыт, но не в медицину; именно туда Авернюк собралась идти, всё-таки не зря у неё образование хирурга. С Глебом всё было куда плачевней, расстались они далеко не друзьями, но об окончании отношений не стали пока говорить. Через месяц-другой, решили они. Вот и сейчас Никилин сидела в своей студии; она решила не снимать квартиру для одного человека, всё-таки студия ей нравилась больше, простая белая, где-то проскальзывали чёрные и серые тона. В больнице её приняли просто с распростёртыми объятиями. Им требовался нейрохирург и простой хирург, а девушка составляла два в одном. Голубин давал концерты, вышла новая песня с ЛСП, у него дела шли в гору, на все вопросы о его девушке он отвечал коротко. Так прошёл месяц, в сети изредка объявлялись их фотки, которые они сделали давным-давно. Всех всё устраивало, они почти забыли о существовании друг друга. *** После очередного концерта Глеб сказал уже всем известную фразу — «Я выступаю под именем «PHARAOH». Когда он выходил, его диджей White Pank спросил: — А правда, где Никилин? — исполнитель никому не сказал о том, что случилось. А он только начал забывать об этой фсбэшнице, она его бесила, ведь он прекрасно понял, что всё, что она ему сказала, было полной ложью; ей нужно было скрыться, и как никто подошёл Глеб — известный хип-хоп репер. Отличное исчезновение, все бы подумали про очередную дурочку, которую он скоро бросит. Вот только её нашли, всё решилось потом, но его использовали, и парня это задело, задело то, что его держали в неведении; в частности, объектом его ненависти была Никилин Авернюк. Через какое-то время ненависть поутихла, но неприятный осадок остался. — Ну, у неё практика в меде, вот сейчас её и наберу, — его ни капли не смутило, что на часах три часа ночи, да ему было плевать, если он и разбудит её. Набирая её номер, он отметил, что, оказывается, она и не стояла у него в избранном и записана была довольно сухо — «Никилин А.» М-да, шли гудки, а она не брала трубку; но вот его телефон показал начало отсчёта разговора, а из динамиков полился уставший и хрипловатый голос его девушки. — Алло, — у парня образовалось такое чувство, что её только что разбудили. Его почти кольнуло чувство вины, ладно, не совсем и не почти. — Привет, Ники, мы тут с Панком к тебе заехать хотели, — на заднем фоне послышалось какое-то шуршание, а потом тяжёлый вздох. — Нет проблем, дорогой. Дверь, если что, открыта, — на этом их «тёплый» разговор и был окончен. Его диджей сделал вид, что всё нормально, а Глебу просто ничего не хотелось и думать. Он не видел её месяц, она — его. «Встреча обещает быть интересной», — ухмыльнулся он. *** Когда репер парковался около дома девушки, он обратил внимание, что свет из окон почти ни у кого не горел. Диджей нервно смотрел на певца, ясно — он хочет смыться. Глеб лишь кивнул, так как прекрасно знал, что ему не нравится любовные разборки. Хотя мало вероятно, что разговор состоится. Поднявшись на предпоследний этаж, Глеб всё-таки прикинул, сколько стоит тут снимать квартиру. «Ну… с учётом того, что она хирург, думаю, пойдёт.» Дверь, как Никилин и сказала, была открыта, но то, что он увидел… По всей квартире, точнее, студии, были разбросаны какие-то листки с отчётами, где-то лежали пустые банки из-под разных энергетиков, где-то стояли какие-то коробки. «Не очень-то походит на квартиру врача», — подумал Глеб; это жилище больше походило на его студию. Посредине всего этого хаоса сидела «его девушка»; она сильно изменилась, если не сказать, полностью. Цвет волос стал нежно-персиковым. Одежда сильно сменилась, в цветовой гамме преобладал больше белый — так ему показалось, пока он не посмотрел на диван с кучей одежды, где были и чёрные, и серые, и белые вещи. Его смутило, что она была в кедах, конверсы, кажется, хотя пол был чистым, а на улице середина зимы. Она не сразу повернулась к нему, позволяя исполнителю рассмотреть её. И лишь когда Ника повернулась, он усмехнулся: нет, она не изменилась. В её глазах по-прежнему были видны холодно-озорные искорки. Девушка медленно встала, снимая наушники и поднимая свой телефон; когда она выключала музыку, Глеб с удовольствием отметил, что играла его песня, правда, какая, он не расслышал. — Привет, — вот голос изменился, ну, по крайней мере, ему так казалось. Он стал иметь более цитрусовые нотки или чуть-чуть горького шоколада. — Привет, — гениальный диалог, что ещё сказать. — Я так понимаю, что обстоятельства, — Ника, встав и чуть пошатнувшись, прошла на кухню, ну, или подобие её. Открыв очередную банку энергетика, она отпила из неё залпом. «Боже, как хорошо, что дежурства завтра нет.» Глеб, наблюдавший до этого молча, не выдержал. Он прекрасно видел, что у неё аж руки тряслись от такого количества выпитого. — По-моему, тебе уже хватит, — выхватив баночку, он залпом её допил. Никилин возмущённо что-то пробурчала, но усталость брала своё; девушка опустилась на стул и посмотрела на репера. — Зачем ты здесь? Я не думаю, что ради того, чтобы доказать что-то своему диджею, и не уверена, что ты что-то доказывал, — она была права, он бы не стал просто так сюда ехать. Да, в наблюдательности ей никак не отказать. Голубин просто молча смотрел на неё, по-моему, он понял. Ей не нравилось, когда просто смотрели на неё и молчали, а сделать умное выражение лица и готово — ей становится не по себе. — «Ну, конечно, не страшно.Ты ведь быстро бегаешь от проблем, страх, наверно, и не успеваешь вкусить.» Что это значит? — он и так почти знал ответ, догадывался, но ему хотелось услышать от неё. — История моей жизни, но я не уверена, что тебе будет интересно. Ладно, если не хочет говорить сейчас, значит, расскажет позже. Просто стоит найти повод с ней встретиться ещё, всё-таки они неправильно начали своё общение. — Билеты, — Глеб достал один билет и положил его перед своей девушкой, так называемой. — Мы начали как-то неправильно, значит, будем сначала. — Значит, будем пробовать. В голове девушки и парня вертелся один и то же вопрос: «Что я только что сделал?»