Muggle-born celebrity / Магглорожденная знаменитость.

      Посреди комнаты стоял профессор Квиррелл.  — Вы? — изумленно выдохнул Драко и растерянно посмотрел на Гермиону, пытаясь найти хоть какое-то объяснение.       Квиррелл улыбнулся. Лицо его, обычно конвульсивно дергавшееся, на сей раз выглядело абсолютно нормальным.  — Именно, — спокойно подтвердил он. — А я все гадал, встречу ли здесь тебя, Малфой. Тебе наверное говорили, что ты очень необычный мальчик? Хоть о тебе и не идут такие легенды, как о Поттере, но всё же ты тоже имеешь для нас высокую ценность. Что привело тебя сюда и эту девчонку. Грейнджер, верно? — Но я думал… — ошеломленно пробормотал Драко. — Я думал… что Снегг…  — Северус? — Квиррелл расхохотался, и это было не его обычное дрожащее хихиканье, но ледяной, пронзительный смех. — Да, Северус выглядит подозрительно, не правда ли? Похож на огромную летучую мышь, парящую по школе и хватающую невинных учеников. Он оказался мне полезен. При наличии такого Снегга, никто не мог заподозрить б-б-бедного за-за-заикающегося п-п-профессора Квиррелла.       Квиррелл явно издевался, копируя собственное заикание. А Драко все никак не мог поверить в происходящее. Этого не могло быть, просто не могло.  — Но Снегг пытался убить меня! — воскликнул он, ухватившись за спасительную нить.  — Нет, нет и нет. — Квиррелл категорично замотал головой. — Это я пытался убить тебя, Малфой. И, кстати, Поттера тоже. Ведь теперь вы являетесь моей целью. Ты случайно сбил меня с ног, когда бежал к Снеггу, чтобы подпалить его мантию. Я упал, и зрительный контакт прервался. Мне не хватило нескольких секунд, чтобы сбросить Поттера с метлы. Конечно, он бы давно был мертв, если бы Снегг не пытался спасти его. Ведь это именно он бормотал себе под нос контрзаклятие.  — Снегг пытался спасти Гарри? — Драко показалось, что он сходит с ума. Гермиона, стоящая неподалёку, взяла его за руку.  — Разумеется, — холодно подтвердил Квиррелл. — А как ты думаешь, с чего это он решил судить следующий матч? Он пытался помешать мне сделать это снова. Это на самом деле смешно — ему вовсе не надо было так стараться. Я все равно ничего не мог сделать, потому что на матче присутствовал Дамблдор. А все преподаватели решили, что Снегг хочет помешать сборной Гриффиндора одержать победу. Так что Снегг сам себя подставил и стал весьма непопулярной личностью… Зря терял время, потому что сегодня ночью ТЫ умрешь. На одного мальчишку меньше.  — Нет! — воскликнула Гермиона, — вы не убьете его!       Квиррелл щелкнул пальцами. Появившиеся из пустоты веревки впились в Драко, крепко связывая его.  — Ты слишком любопытен, чтобы оставлять тебя в живых, Малфой, — пояснил Квиррелл. — Кто шатался по школе в Хэллоуин? Я чуть не столкнулся с тобой, когда хотел посмотреть, кто охраняет камень.  — Так это вы впустили тролля? — со все возрастающим недоумением спросил Драко.  — Ну конечно. — Квиррелл, кажется, был удивлен тем, что Драко никак не может понять, что происходит. — Я наделен особым даром управляться с троллями. Видели, как я обошелся с тем, мимо которого вы прошли по пути сюда? К сожалению, пока все преподаватели искали тролля, Снегг, который уже подозревал меня, пошел прямо на третий этаж, чтобы меня перехватить. И мало того, что троллю не удалось тебя убить, так еще и эта трехголовая псина не смогла как следует укусить Снегга и хотя бы отхватить ему ногу. Драко открыл рот, чтобы задать очередной вопрос, но Квиррелл предостерегающе поднял руку.  — Постой спокойно, Малфой, мне надо исследовать это любопытное зеркало. Только тогда Драко увидел то, что стояло позади Квиррелла. Это было зеркало Еиналеж. Квиррелл опять щелкнул пальцами, и веревки связали Гермиону. Она ничего не сказала, лишь бросила тревожный взгляд на Драко, который тоже был не менее напуган.  — В этом зеркале кроется ключ к камню, — пробормотал Квиррелл, подходя к зеркалу. — Следовало догадаться, что Дамблдор придумает что-нибудь в этом духе… Но он в Лондоне… А когда он вернется, я буду уже далеко…       Драко судорожно пытался что-нибудь придумать. Но все, что пришло ему в голову — это втянуть Квиррелла в разговор и не давать ему сосредоточиться на зеркале  — Гарри видел вас со Снеггом в лесу! — выпалил он.  — Да, — рассеянно согласился Квиррелл, обходя вокруг зеркала, чтобы посмотреть, что у него сзади. — Он уже был уверен в том, что это я, и пытался выведать, как далеко я готов зайти. Он с самого начала меня подозревал. Пытался меня напугать — как будто это было в его силах! Ведь на моей стороне сам лорд Волан-де-Морт…       Квиррелл обогнул зеркало и жадно уставился в него.  — Я вижу камень, — прошептал он. — Я собираюсь преподнести его моему повелителю… Но где же этот камень?       Драко пытался ослабить стягивающие его веревки, но они не поддавались. Казалось, что Квиррелл полностью сосредоточился на зеркале. Драко обязан был его отвлечь.  — Но мне всегда казалось, что Снегг меня ненавидит…  — О, конечно, — равнодушно подтвердил Квиррелл. — Небо тому свидетель — он тебя ненавидит. Он учился в Хогвартсе вместе с твоим отцом, разве ты этого не знал? Они друг друга терпеть не могли. Но Снегг никогда не желал тебе смерти.  — С моим отцом? Вы что-то путаете! Мой отец маггл! — воскликнул Драко и снова предпринял попытку высвободиться из веревок. — Не путайте меня с Поттером! И еще, Гарри слышал, как вы плакали несколько дней назад, — не успокаивался Драко. — Я думал, Снегг вам угрожает…       В первый раз с того момента, как Драко и Гермиона появились в зале, Квиррелл утратил спокойствие. На его лице отразился страх.  — Он здесь ни при чем. — Голос Квиррелла чуть подрагивал. — Просто иногда… иногда мне бывает нелегко выполнять приказы моего господина — ведь он великий волшебник, а я слаб и…  — Вы хотите сказать, что в той комнате он был вместе с вами? — воскликнул Драко, не веря своим ушам.  — Он всегда со мной, где бы я ни был, — мягко ответил Квиррелл. — Я встретил его, когда путешествовал по миру. Я был молод, глуп и полон нелепых представлений о добре и зле. Лорд Волан-де-Морт показал мне, как сильно я заблуждался. Добра и зла не существует — есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней… С тех пор я служу ему верой и правдой, хотя, к сожалению, я не раз подводил его. Ему приходилось быть со мной суровым…       Квиррелл внезапно поежился. — Он не склонен прощать ошибки. Когда мне не удалось украсть камень из «Гринготтса», он был очень мной недоволен. Он наказал меня… Он решил, что должен пристальнее следить за мной и постоянно контролировать меня…       Голос Квиррелла поплыл по комнате, постепенно затихая. А Драко вспомнил, как Гарри рассказывал ему о том дне, когда они с Хагридом были в Косом переулке. Господи, как он мог быть так глуп? Ведь в тот день он видел там Квиррелла, тот пожимал ему руку в «Дырявом котле». Значит, он давно должен был догадаться, что Снегг тут ни при чем, что это…       Квиррелл негромко пробормотал какое-то ругательство. — Я не могу понять, — прошептал он. — Может, этот камень находится внутри зеркала? Может быть, я должен его разбить?       Драко судорожно пытался понять, что ему делать. «Сейчас больше всего на свете я хочу найти камень раньше Квиррелла, — подумал он. — Значит, если я посмотрю в зеркало, я увижу, как я его нахожу, то есть я увижу, где он спрятан! Но как я могу заглянуть в зеркало, чтобы Квиррелл этого не заметил и не понял, чего я хочу?»       Драко попробовал сдвинуться с места, но веревки крепко держали его — он пошатнулся и упал. Квиррелл не обратил на это никакого внимания. Он все еще разговаривал сам с собой. — Что делает это зеркало? Что оно показывает? Помогите мне, мой господин!       Драко похолодел от ужаса.  — Драко, чтобы не случилось — не бросай меня, — прошептала Гермиона. По её щекам потекли слёзы.  — Я не слизеринец, чтобы оставлять своих друзей в беде.       В комнате раздался незнакомый им голос. Казалось, что голос этот исходит из самого Квиррелла.  — Используй мальчишку… Используй мальчишку…       Мужчина повернулся к Драко.  — Так, Малфой, иди-ка сюда.       Профессор хлопнул в ладоши, и веревки упали на пол. Драко медленно поднялся на ноги.  — Иди сюда, — поторопил Квиррелл. — Загляни в зеркало и скажи мне, что ты видишь.       Драко подошел. «Я должен его обмануть, — приказал он самому себе, чувствуя, что находится на грани отчаяния. — Я должен заглянуть в зеркало и увидеть то, что мне надо, и соврать, только и всего».       Квиррелл встал за его спиной. Драко ощутил странный запах, исходящий из тюрбана, скрывавшего голову профессора. Он закрыл глаза, шагнул ближе к зеркалу и снова раскрыл их.       Он увидел свое отражение — бледное, испуганное лицо. Но мгновение спустя отражение подмигнуло ему. Оно засунуло руку в свой карман и вытащило оттуда кроваво-красный камень. А потом, снова подмигнув, засунуло камень обратно. Драко ощутил у себя в кармане что-то очень тяжелое. Каким-то образом — каким-то невероятным образом — камень оказался у него.  — Ну и что? — нетерпеливо спросил Квиррелл. — Что ты там видишь?       Драко собрался с духом.  — Я вижу, как я пожимаю руку Дамблдору, — выпалил он, стараясь врать поубедительнее. — Я… я выиграл для Гриффиндора соревнование между факультетами.       Квиррелл снова выругался.  — Отойди отсюда! — скомандовал он.       Драко шагнул в сторону. Камень оттягивал карман, и блондин спросил себя, не попробовать ли ему убежать.       Он не успел сделать и пяти шагов по направлению к двери, когда до него донесся резкий голос. Драко обернулся и понял, что Квиррелл каким-то образом умудряется говорить, не раскрывая рта.  — Он врет… Он врет…  — Малфой, иди сюда! — крикнул Квиррелл. — Говори правду! Что ты там видел?       Профессор закрыл рот, и тут снова раздался резкий голос. — Дай мне поговорить с ним… Я хочу видеть его лицо, и чтобы он видел меня…  — Но, повелитель, вы еще недостаточно сильны! — запротестовал Квиррелл.  — У меня достаточно сил… — отрезал резкий голос. — Для этого вполне достаточно…       Драко чувствовал себя так, словно снова попал в «дьявольские силки». Он словно прирос к месту и был не в силах пошевелиться. В оцепенении Драко смотрел, как Квиррелл начинает разворачивать свой тюрбан. Наконец ткань упала на пол. Без нее голова Квиррелла, сильно уменьшившаяся в размерах, выглядела как-то странно. И тут Квиррелл медленно повернулся к Драко спиной. Драко готов был завопить от ужаса, но не смог выдавить из себя ни звука. Там, где должен был находиться затылок Квиррелла, было лицо, самое страшное лицо, которое Драко когда-либо видел. Оно было мертвенно-белым, вместо ноздрей — узкие щели, как у змеи. Но страшнее всего были глаза — ярко-красные и свирепые.  — Драко Малфой, — прошептало лицо.       Драко попытался отступить назад, но ноги его не слушались. — Видишь, чем я стал? — спросило лицо. — Всего лишь тенью, химерой… Я обретаю форму, только вселяясь в чужое тело… Всегда находятся те, кто готов впустить меня в свой мозг и свое сердце… Кровь единорога сделала меня сильнее… Ты видел, как мой верный Квиррелл пил ее в лесу… И как только я завладею эликсиром жизни, я смогу создать себе свое собственное тело… Итак, почему бы тебе не отдать мне камень, который ты прячешь в кармане?       Значит, он все знает. Драко внезапно ощутил, что к нему вернулись силы, и, спотыкаясь, попятился назад.  — Не будь глупцом, — прорычало лицо. — Лучше присоединяйся ко мне и спаси свою жизнь… или ты кончишь так же, как и твои родители… Они умерли, моля меня о пощаде… Так же, как и родители Поттера. Да, Драко, ты такая же знаменитость, как и твой друг — Поттер. Твои родители отдали тебя магглам. Малфои оказались очень умны. Они изменили память этим магглам, наделили их богатством и слегка изменили внешность. А наверное, самое глупое, сделать им такую же фамилию. Много времени на это ушло. Однако, когда твои родители передали тебя в руки магглов, я успел найти их и убить. Жаль, что эти магглы были защищены, не будь на них мощная защита, и они, и ты были бы мертвы. Твои родители сделали неправильный выбор. Так не повторяй эту же ошибку и отдай мне камень!  — ЛЖЕЦ! — неожиданно для самого себя крикнул Драко.       Квиррелл приближался к нему — он шел спиной вперед, чтобы Волан-де-Морт мог видеть Драко. На белом лице появилась улыбка.  — Как трогательно, — прошипело оно. — Что ж, я всегда ценил храбрость… Твои родители были храбрыми людьми… Сначала я убил твоего отца, хотя он отважно сражался… А твоей матери совсем не надо было умирать… но она старалась защитить тебя… А теперь отдай мне камень, чтобы не получилось, что она умерла зря.  — НИКОГДА!       Драко метнулся по направлению к двери. — ПОЙМАЙ ЕГО! — завопил Волан-де-Морт.       Через мгновение Драко ощутил на своем запястье руку Квиррелла. В его сознании пронеслись картины смерти ролителей. Ему показалось, что голова его сейчас разлетится надвое. Драко закричал, пытаясь вырваться, и, к его удивлению, ему это удалось. Боль стала слабее. Драко поспешно обернулся, чтобы понять, куда делся Квиррелл. Профессор корчился от боли, глядя на свои пальцы, прямо на глазах покрывавшиеся красными волдырями.  — Лови его! ЛОВИ ЕГО! — снова завопил Волан-де-Морт.       Мужчина кинулся на Драко и сбил его с ног. Драко не успел опомниться, как Квиррелл уже оказался на нем. Гермиона запищала, но не смогла пошевелиться. Руки профессора держали его за горло. Боль в голове была такой сильной, что Драко почти ослеп. Тем не менее он отчетливо слышал, как Квиррелл завыл от боли.  — Повелитель, я не могу держать его — мои руки, мои руки!       Квиррелл выпустил шею Драко и с ужасом уставился на свои ладони. Блондин, к которому начало возвращаться зрение, заметил, что они покраснели и выглядят сильно обожженными. Казалось, что с них слезла кожа.  — Тогда убей его, глупец, и покончим с этим! — хрипло выкрикнул Волан-де-Морт.       Квиррелл поднял руку, собираясь наложить на Драко смертельное заклятие, но Драко инстинктивно рванулся вперед и ударил Квиррелла по лицу, метя в глаза…  — А-А-А-А!       Квиррелл свалился с него. Все его лицо тоже покрылось ожогами. И Драко внезапно понял. Каждый раз, дотрагиваясь до него, Квиррелл испытывал жуткую боль. Так что у Драко был единственный шанс.       Он не должен был выпускать Квиррелла из рук, чтобы тот от боли позабыл обо всем на свете и не смог наложить проклятие.       Драко вскочил на ноги и вцепился профессору в руку. Квиррелл заверещал и попытался стряхнуть его с себя. Но и сам Драко, только коснувшись Квиррелла, ощутил, как острая боль пронзила голову. Он снова почти ослеп. Но он слышал дикие крики Квиррелла, слышал голос Волан-де-Морта, вопившего: «УБЕЙ ЕГО! УБЕЙ ЕГО!» А потом пришли другие голоса, выкрикивавшие его имя. Но возможно, они ему только почудились. — Драко! Осторожно! — крикнула Гермиона. Драко ощутил, как Квиррелл выкручивается из его захвата. Он понял, что все кончено, и провалился в темноту. Он летел все ниже, и ниже, и ниже… * * *       Драко уловил, что над ним блеснуло что-то золотое. Снитч, конечно же, это был снитч! Драко попытался поймать его, но казалось, что руки налились свинцом.       Он моргнул. Это был не снитч. Это были очки. Как странно…       Он снова моргнул. Из тумана выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.  — Добрый день, Драко, — произнес Дамблдор. Драко уставился на него. И тут он все вспомнил.  — Сэр! — произнес Драко слабым голосом, тщетно пытаясь подняться. — Камень! Это был Квиррелл! Камень у него! Сэр, торопитесь…  — Успокойся, мой дорогой мальчик, ты немного отстал от времени. — Голос Дамблдора был приветлив и спокоен. — Камень не у Квиррелла.  — Но тогда у кого? — Драко раздирало беспокойство. — Сэр, я…  — Драко, пожалуйста, тихо, — попросил Дамблдор. — Иначе мадам Помфри выставит меня отсюда.       Драко тяжело вздохнул и огляделся. Он только сейчас понял, что, судя по всему, находится в больничном крыле. Он лежал на кровати, а столик, стоявший рядом с ним, был завален сладостями. Казалось, что кто-то специально для Драко скупил по меньшей мере полмагазина.  — Знаки внимания от твоих друзей и поклонников, — пояснил Дамблдор, поймав взгляд Драко. — То, что произошло в подземелье между тобой и Квирреллом — это строжайший секрет, и потому нет ничего удивительного в том, что его знает вся школа. Кстати, я полагаю, что именно твои друзья, Фред и Джордж Уизли, попытались передать тебе в подарок сиденье от унитаза. Не сомневаюсь, они полагали, что тебя это развлечет. Однако мадам Помфри сочла это несколько негигиеничным и конфисковала сиденье.  — Я давно здесь? — перебил его Драко. Он не мог сосредоточиться ни на чем, кроме случившегося.  — Три дня. Мистер Рональд Уизли, мисс Грейнджер и Гарри Поттер будут весьма счастливы, что ты наконец пришел в себя. Они были крайне обеспокоены твоим состоянием.  — Но, сэр, а как же камень…  — Я вижу, что он волнует тебя больше всего остального. — Улыбка сползла с лица Дамблдора. — Что ж, поговорим о камне. Профессору Квирреллу не удалось отобрать его у тебя. Я появился как раз вовремя, чтобы помешать ему это сделать. Хотя должен признать, что ты и без меня неплохо справлялся.  — Вы были там?! — воскликнул Драко. — Вы получили сову, которую послали Гарри с Роном?  — Должно быть, мы разминулись в воздухе. Как только я прибыл в Лондон, сразу стало очевидно, что я должен находиться как раз в том месте, которое я покинул. Я прибыл вовремя и успел стащить с тебя Квиррелла…  — Значит, это были вы, — произнес Драко, вспомнив последнее, что он слышал перед тем, как потерять сознание. Значит, ему ничего не почудилось. — Это были вы…  — Я боялся, что опоздал, — признался Дамблдор.  — Да, вы чуть не опоздали, — согласился Драко. — Ещё немного, и он бы вырвал у меня камень…  — Я боялся не за камень, — мягко поправил его Дамблдор, — а за тебя. Схватка отняла у тебя все силы, и ты едва не погиб. В какой-то момент я даже подумал, что это произошло. А что касается камня, то он был уничтожен.  — Уничтожен? — недоверчиво переспросил Драко. — Но ваш друг, Николас Фламель…  — О, так ты знаешь о Николасе? — судя по голосу Дамблдор был очень доволен этим обстоятельством. — Ты все разузнал, не так ли? Что ж, мы с Николасом немного поболтали и решили, что так будет лучше.  — Но это означает, что он и его жена умрут, не так ли? — продолжал недоумевать Драко.  — У них имеются достаточные запасы эликсира для того, чтобы привести свои дела в порядок. А затем — да, затем они умрут.       Дамблдор улыбнулся, видя непонимание на лице Драко.  — Такому молодому человеку как ты, это кажется невероятным. Но для Николаса и Пернеллы умереть — значит лечь в постель и заснуть после очень долгого дня. Для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение. К тому же камень — не такая уж прекрасная вещь. Представь себе — он может дать столько денег и столько лет жизни, сколько ты захочешь! То есть две вещи, которые в первую очередь выберет любой человек. Но беда в том, что люди, как правило, выбирают то, что для них является наихудшим. Воцарилась тишина. Драко лежал, глядя в потолок и не зная, что сказать. Дамблдор что-то мурлыкал себе под нос и рассеянно улыбался.  — Сэр! — наконец окликнул его Драко. — Я тут подумал… Сэр… даже если камень уничтожен, Волан… Я хотел сказать, Вы-Знаете-Кто…  — Называй его Волан-де-Мортом, Драко. Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.  — Да, сэр, — Драко поспешно кивнул, ему не терпелось услышать ответ. — Я хотел спросить: ведь теперь Волан-де-Морт будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда?  — Нет, Драко, — согласился Дамблдор. — Он все еще где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться… Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квиррелла умирать — ведь он безжалостен не только к врагам, но и к союзникам. Однако ты не должен огорчаться, Драко, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти. Но в следующий раз найдется кто-то другой, кто будет готов сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отодвигаться все дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать.       Драко попробовал кивнуть и поморщился от боли. — Сэр, есть еще кое-что, что я хотел бы узнать, если вы мне расскажете, — тихо, но настойчиво произнес он. — Я бы хотел знать всю правду…  — Правду… — вздохнул Дамблдор. — Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью. Однако я отвечу на твои вопросы — если, конечно, у меня не будет достаточно веской причины для того, чтобы промолчать. Если я не смогу ответить, прошу меня простить: я промолчу, потому что ложь недопустима.  — Хорошо, — Драко прикрыл глаза. — Волан-де-Морт сказал, что убил мою мать просто потому, что она пыталась не дать ему убить меня. Но я не могу понять, зачем ему вообще понадобилось убивать меня? Почему Волан-де-Морт убил их? Зачем он убил родителей Гарри? Что значит шрам на его лбу? На сей раз Дамблдор вздохнул куда глубже.  — Увы, Драко, на этот вопрос я не могу ответить. По крайней мере сегодня и сейчас. Однажды ты узнаешь… а пока забудь об этом. Когда ты будешь старше… Я понимаю — наверное, это звучит неприятно. Тогда когда ты будешь готов, ты все узнаешь.       Драко понял, что настаивать бесполезно. — А почему Квиррелл не мог прикоснуться ко мне?  — Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-Морт не в силах понять, — это любовь. Он не мог осознать, что любовь — такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать — оставляет свой след. Это не шрам, который есть на лбу Гарри и не твой, на левом плече. — Драко расширил глаза от неожиданности. — этот след вообще невидим… Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волан-де-Мортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль.       Дамблдор замолчал и начал с интересом изучать сидевшую на подоконнике птичку. А Драко, улучив момент, тайком вытер навернувшиеся на глаза слезы.  — А мантия-невидимка, — спросил он, когда к нему вернулся дар речи. — Вы знаете, кто прислал ее Гарри?  — Когда-то его отец оставил ее мне. А я подумал, что, возможно, она ему понравится. — Глаза Дамблдора засияли. — Полезная вещь… Его отец в основном использовал ее для того, чтобы тайком пробираться на кухню в поисках еды. Это было, когда он учился в Хогвартсе.  — И еще кое-что, — никак не мог успокоиться Драко.  — Давай, — приободрил его Дамблдор, словно почувствовав, что Драко боится его разозлить.  — Квиррелл сказал, что Снегг…  — Профессор Снегг, Драко, — поправил его Дамблдор.  — Да, верно, Квиррелл сказал, что он меня ненавидит, потому что он ненавидел моего отца. Это правда?  — Да, они испытывали друг к другу сильную неприязнь, — признал Дамблдор после секундного раздумья. — Примерно как ты и, когда-то, мисс Грейнджер. А затем его отец сделал кое-что, чего Снегг так и не смог ему простить.  — Что? — выдохнул Драко.  — Он спас ему жизнь.  — Что?       Драко не верил своим ушам.  — Да-а-а… — мечтательно протянул Дамблдор. — Меня всегда забавляло то, какими странными путями порой следуют человеческие мысли. Профессор Снегг не мог смириться с тем, что остался в долгу перед твоим отцом… Я думаю, что именно поэтому он приложил столько усилий к тому, чтобы спасти Гарри. Профессор Снегг верил, что таким образом он вернет долг твоему отцу. И спокойно сможет продолжать ненавидеть память о нем…       Драко попытался понять услышанное, но у него сразу разболелась голова.  — И, сэр, — осмелился он. — Еще один вопрос…  — Всего один? — улыбнулся Дамблдор.  — Как мне удалось достать камень из зеркала?  — А! — воскликнул Дамблдор. — Я рад, что ты задал этот вопрос. Это была одна из моих самых гениальных идей. Видишь ли, я сделал так, что только тот, кто хочет найти камень — найти, а не использовать, — сможет это сделать. А все прочие могли увидеть в зеркале, как они превращают металл в золото и пьют эликсир жизни, но не более того. Иногда мой мозг удивляет меня самого… А теперь достаточно вопросов. Я предлагаю тебе заняться этими сладостями. О! Драже на любой вкус «Берти Боттс»! В юности мне не повезло: я съел конфету со вкусом рвоты. И боюсь, что с тех пор я несколько утратил к ним интерес. Но вот эта конфетка кажется мне вполне безобидной, как ты считаешь?       Дамблдор улыбнулся и закинул в рот золотисто-коричневую карамельку. И тут же поперхнулся. — Не повезло! — выдавил он. — Вкус ушной серы, не самый приятный на свете, ты не находишь? * * *       Мадам Помфри, хозяйка больничного крыла, была очень приятной, но весьма строгой женщиной.  — Ну пожалуйста, всего на пять минут, — умоляющим тоном произнес Драко.  — Это исключено.  — Но ведь вы пустили ко мне профессора Дамблдора…  — Разумеется, но это совсем другое дело, ведь профессор Дамблдор — директор школы. А сейчас тебе нужен отдых.  — Я и так отдыхаю, правда, — не сдавался Драко. — Я ведь лежу и все такое…  — О, ну хорошо! — смилостивилась мадам Помфри. — Но ровно пять минут.       Она открыла дверь, впуская в палату Рона, Гарри и Гермиону.  — Драко! — завопила Гермиона, кидаясь к нему. Блондину показалось, что сейчас она снова заключит его в объятия, и обрадовался, когда она этого не сделала. Голова его по-прежнему раскалывалась, и от объятий ему стало бы только хуже.  — О, Драко, мы были уверены, что ты… — Гермиона осеклась, не произнося слово «умрешь». — Дамблдор был так обеспокоен…  — Вся школа говорит о том, что случилось, — сообщил Рон. — А что там произошло на самом деле?       Это был один из тех редких случаев, когда правда оказывается куда более странной и волнующей, чем самые нелепые слухи. Драко и Гермиона рассказали им все — про Квиррелла и зеркало, про Волан-де-Морта и камень. Рон и Гарри были очень хорошими слушателями. Они изумленно открывали рты как раз тогда, когда Драко от них этого ждал. А когда он рассказал им о том, что пряталось под тюрбаном Квиррелла, Рон аж подскочил.  — Значит, камня больше нет? — спросил Рон, когда Драко замолк. — Значит, Фламель умрет?  — Я тоже задал этот вопрос, — кивнул Драко. — А Дамблдор сказал… сейчас вспомню… Он сказал, что для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение.  — Я всегда говорил, что он сумасшедший, — с обожанием в голосе откликнулся Рон. Дамблдор был его кумиром. Рыжеволосый готов был восхищаться всем, что связано с профессором, даже крайней степенью его сумасшествия.  — А с вами что было после того, как мы расстались? — в свою очередь поинтересовался Драко.  — Ну, когда нас нашел Дамблдор, я вернулась назад, привела в порядок Рона — это оказалось непросто, — Гермиона закатила глаза.  — Ты думаешь, он специально так все подстроил? Может, он хотел, чтобы именно ты это сделал? — задумчиво спросил Рон.  — Ну, знаете! — взорвалась Гермиона. — Если это он… Я хочу сказать, это ужасно, ведь тебя могли убить…  — Да нет, все было правильно, — после паузы ответил Драко. — Он странный человек — Дамблдор. Я думаю, что он просто хотел дать мне шанс. И что он, в общем, знает обо всем, что здесь происходит. Так что Дамблдор был в курсе того, что мы задумали. Однако вместо того чтобы остановить нас, он меня кое-чему научил, подготовил меня к тому, что должно было случиться. Не думаю, что я случайно нашел зеркало Еиналеж, — это он подталкивал меня к тому, чтобы я его нашел, и сам объяснил мне, как оно действует. Мне даже кажется, это он решал, есть ли у меня право встретиться один на один с Волан-де-Мортом. И я доказал, что готов к этому…  — Нет, Дамблдор — действительно псих! — гордо воскликнул Рон. — Слушай, Драко, тебе тут не следует залеживаться — завтра будет банкет по случаю окончания учебного года. Конечно, особенно праздновать нам нечего — разумеется, соревнование между факультетами выиграл Слизерин. — Гермиона цокнула языком и закатила глаза, но Рон этого не заметил. — Да и в квиддиче мы не преуспели. В последней игре, которую ты пропустил, нас начисто разнесли ребята из Когтеврана — как паровым катком раскатали. Но еда на банкете будет вкусной, это я тебе обещаю…       В этот момент в комнату ворвалась мадам Помфри.  — Вы уже пятнадцать минут тут сидите, — строго заявила она. — А теперь — марш отсюда!       Той ночью Драко не снились кошмары, поэтому утром он почувствовал себя значительно лучше.  — Я хотел бы пойти на банкет, — сказал он мадам Помфри, когда та раскладывала на столике рядом с кроватью Драко его сладости, которые уже с трудом там помещались. — Я могу пойти, правда?  — Профессор Дамблдор говорит, что я должна вас отпустить. — Судя по тону, мадам Помфри не одобряла решение Дамблдора. Похоже, она считала, что банкеты очень опасны для здоровья, и потому просьба Дамблдора неразумна. — Да, к вам пришел еще один посетитель.  — О, прекрасно! — воскликнул Драко. — Кто это? В ту же секунду, словно услышав слова Драко, в дверь протиснулся Хагрид. Оказываясь в помещении, великан всегда казался непозволительно большим. Он кое-как примостился рядом с Драко, покосился на него и вдруг разрыдался.  — Это… все… моя… чертова… вина! — выдавил он сквозь слезы, закрывая лицо руками. — Это ж я сказал этому чудовищу, как Пушка усыпить! Я сам! Ты же умереть мог! И все из-за какого-то яйца драконьего! В жизни больше пить не буду! Меня вообще надо гнать отсюда и к магглам, чтоб я с ними жил! Драко был потрясен видом плачущего великана. Хагрид в буквальном смысле сотрясался от рыданий, а по его лицу катились огромные слезы, скрываясь в густой бороде.  — Хагрид, успокойся, он бы все равно узнал, — произнес Драко, пытаясь утешить Хагрида. — Ведь мы же говорим о Волан-де-Морте. Даже не выведай он все у тебя, он бы нашел другой способ выяснить, как нейтрализовать Пушка.  — Но тебя ж убить могли! — простонал Хагрид. — И это… Драко… не произноси ты его имя, ради всего святого!  — ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! — во весь голос прокричал Драко. Хагрид был так поражен, что даже перестал плакать. — Я встречался с ним, я видел его лицо, и потому я буду называть его по имени. И хватит плакать, Хагрид, выше нос. Мы спасли камень. Теперь камня больше нет, и он не сможет его использовать. Ты лучше съешь шоколадку, у меня их тут сотни… Хагрид шмыгнул носом и вытер его рукавом.  — Ты мне тут напомнил кое о чем… э-э… подарок у меня для тебя есть.  — Надеюсь, это не бутерброд с мясом горностая? — обеспокоенно спросил Гарри.       И тут Хагрид наконец-то улыбнулся, хотя улыбка получилась еле заметной.  — Не, — великан мотнул головой. — Дамблдор мне вчера специально выходной дал, чтоб я все сделал. Ему, если по правде, уволить меня надо было, а он… Короче, вот, держи… У меня такой же для Гарри. Я ему уже отдал. То, что Хагрид вытащил из кармана, было похоже на книгу в красивом кожаном переплете. Драко с интересом раскрыл её. Книга оказалась альбомом для фотографий. С каждой страницы ему улыбались и махали руками его родители.  — Я вчера весь день сов посылал ко всем, с кем твои родители в школе дружили… да и после нее тоже, — пояснил Хагрид. — Чтоб фотографий прислали, потому как нет у тебя ни одной… Ну что, нравится тебе?       Драко не смог ничего ответить, но Хагрид понял его и без слов. Его мать была красивой светловолосой женщиной. А отец держал ее за талию и улыбался. У его отца были длинные, совсем как у… Приёмного отца, волосы. Они все были чем-то похожи.       Драко пришел на банкет, когда зал уже был полон. Он хотел сначала зайти в Общую гостиную Гриффиндора, чтобы прийти на банкет вместе со всеми. Но мадам Помфри сломала его планы, настояв на последнем осмотре. Поэтому когда Драко вошел в Большой зал, все факультеты уже были там.       Поскольку соревнование между факультетами в седьмой раз подряд выиграл Слизерин, то зал был оформлен в зелено-серебряной цветовой гамме. На стене за преподавательским столом висело огромное знамя Слизерина, на котором была изображена змея.       Стоило Драко войти в дверь, как в зале наступила полная тишина, а в следующую секунду все одновременно заговорили. Драко, не поднимая головы, быстро подошел к своему столу и сел между Роном и Гарри. Он пытался делать вид, что не замечает направленных на него взглядов всех собравшихся. Многие даже встали со своих мест, чтобы получше его видеть.       К счастью, буквально через несколько секунд в зале появился Дамблдор. Все расселись по местам, и разговоры стихли.  — Итак, еще один год позади! — радостно воскликнул Дамблдор. — Но перед тем, как мы начнем наш фантастический пир, я немного побеспокою вас старческим брюзжанием и пустой болтовней. Итак, позади остался отличный учебный год! Я надеюсь, ваши головы немного потяжелели по сравнению с тем, какими они были в начале года. Впрочем, впереди у вас все лето для того, чтобы привести свои головы в порядок и полностью опустошить их до начала следующего семестра.       Дамблдор обвел всех присутствующих взглядом своих лучистых глаз.  — А сейчас, как я понимаю, мы должны определить, кто выиграл соревнование между факультетами. Начнем с конца. Четвертое место занял факультет Гриффиндор — триста двенадцать очков. Третье — Пуффендуй, у них триста пятьдесят два очка. На втором месте Когтевран — четыреста двадцать шесть очков. А на первом Слизерин — четыреста семьдесят два очка.       Стол, за которым сидели слизеринцы, взорвался громкими криками и аплодисментами. Драко видел, как Грейнджер победно стучит по столу золотым кубком. И тут же отвел глаза: ему не понравилось это зрелище. — Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий. — Зал затих, за столом Грейнджер улыбались уже не так радостно.       Дамблдор громко хмыкнул.  — Итак, — продолжил он, — в связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков… Подождите, подождите… Ага…       Дамблдор задумался — или сделал вид, что задумался.  — Начнем с мистера Рональда Уизли… — Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску. — …за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков. Крики, поднявшиеся за столом, где сидел Гарри, наверное, долетели до заколдованного потолка. По крайней мере звезды на потолке задрожали. Драко отчетливо слышал, как Перси, обращаясь к другим старостам, безостановочно выкрикивает: — Это мой брат! Мой младший брат! Он выиграл в заколдованные шахматы Макгонагалл!       Наконец снова наступила тишина. — Далее… мисс Гермиона Грейнджер, — произнес Дамблдор. — За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Слизерин пятьдесят очков.       Гермиона закрыла лицо руками. Драко не сомневался, что она расплакалась. За их столом творилось что-то невообразимое — за одну минуту факультет заработал еще пятьдесят очков. — И наконец, мистер Драко Малфой, — объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. — За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.       Поднявшийся шум оглушил Драко. Все, кто умел считать и одновременно хрипло вопить, уже поняли, что у Гриффиндора теперь четыреста семьдесят два очка. То есть на пятьдесят очков меньше, чем у Слизерина. Они почти выиграли соревнование между факультетами. Если бы Дамблдор дал Драко еще одно очко… Дамблдор поднял руку. Зал начал затихать. — Храбрость бывает разной. — Дамблдор по-прежнему улыбался. — Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу. Но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! И за это я присуждаю пятьдесят очков мистеру Невиллу Долгопупсу, и Блейз Забини получает десять очков. Если бы кто-то стоял за дверями Большого зала, он бы подумал, что здесь произошел взрыв, — настолько бурно отреагировали на слова директора за столом Гриффиндора. Гарри, Рон и Драко вскочили и зааплодировали Невиллу, подбадривая его громкими криками. А Невилл, весь белый от изумления, исчез под кинувшимися обнимать его школьниками. До этого он ни разу не принес факультету ни одного очка.       Гарри, продолжая аплодировать, ткнул Рона под ребра и кивком указал на Грейнджер. Вид у неё был такой обескураженный и испуганный, словно Драко наложил на него заклятие, полностью парализовавшее его тело. — Таким образом, — громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились оттого, что факультеты Когтевран и Пуффендуй тоже возликовали по поводу поражения Слизерина. — Таким образом, нам надо сменить декорации.       Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелено-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо неё появился гигантский лев Гриффиндора. Снегг протянул руку профессору Макгонагалл и начал трясти её с вымученной улыбкой. Драко на мгновение встретился с ним взглядом и сразу почувствовал, что отношение к нему Снегга ни на йоту не изменилось. Но сейчас Драко это не беспокоило. Главным было то, что в следующем учебном году он будет чувствовать себя куда лучше, чем в конце этого. Он будет чувствовать себя так же хорошо, как чувствовал, пока не подвел своих друзей.       Это был лучший вечер в жизни Драко. Он был даже лучше, чем те вечера, когда Гарри выигрывал в квиддич, встречал Рождество и сражался с горным троллем. И он знал, что этот вечер он никогда не забудет. Никогда в жизни. У Драко как-то вылетело из головы, что впереди его ждало объявление результатов экзаменов. Но оказалось, что ему и не стоило беспокоиться. К огромному удивлению, Гарри с Роном получили хорошие отметки — ну, а Драко, разумеется, стал лучшим учеником. Даже Невилл умудрился кое-как сдать экзамены: его хорошая оценка за травологию компенсировала невероятно плохую оценку за зельеварение. Гарри с Роном надеялись, что Гойл — который был настолько же туп, насколько и злобен — будет отчислен. Но и он каким-то образом умудрился сдать экзамены. Это было обидно, но, как справедливо заметил Рон, нельзя получить сразу все. Буквально через несколько минут после объявления результатов экзаменов все шкафы опустели, чемоданы были упакованы, а жабу Невилла поймали в тот момент, когда она пыталась улизнуть сквозь дырку в стене туалета. Всем ученикам вручили предупреждения о том, что они не должны прибегать к волшебству на каникулах.  — А я-то надеялся, что они хоть раз забудут раздать нам эти бумажки, — грустно заметил Фред Уизли. Хагрид проводил их к берегу озера и переправил на лодках на ту сторону. Ученики залезли в поезд, болтая и смеясь. За окном дикая природа сменялась ухоженными полями и аккуратными домиками. Они дружно поедали конфеты, проезжая мимо городов маглов, а потом не менее дружно сняли с себя мантии и надели пиджаки и куртки. И наконец поезд подошел к платформе номер девять и три четверти вокзала «Кингс Кросс». Им понадобилось немало времени для того, чтобы покинуть платформу. Перед выходом с нее стоял старый мудрый смотритель, выпуская их по двое и по трое, чтобы они не привлекли внимание маглов. Если бы из сплошной стены вдруг появилась толпа школьников с огромными чемоданами, магглы бы точно переполошились.  — Ты должен приехать и пожить у нас этим летом, — сказал Рон, пока они стояли в очереди. — И ты, Драко, тоже. Я пошлю вам сову.  — Спасибо, — с благодарностью откликнулся Гарри. — Рад, что этим летом меня ждет что-то приятное. Они возвращались в мир магглов в ужасной суматохе и толчее.  — И вы приезжайте ко мне, — сказал Драко и увидел Гермиону, Блейза и Теодора. — Гермиона, иди сюда. — позвал ее Драко. Они отошли от друзей, чтобы никто, кроме Гермионы его не слышал. — предлагаю сходить погулять летом, как тебе? Гермиона густо покраснела и после недолгих раздумий, ответила: –Если родители убедятся, что ты тоже чистокровный. Я то знаю, но они нет. Спасибо, Драко. Я буду писать. — сказала Гермиона и обняла Драко. Драко усмехнулся и обнял ее в ответ.  — И я тоже. — они отстранились и разошлись, будто бы и ничего не было.  — Пока, Драко! — раздалось несколько голосов.  — До встречи, Поттер! — прокричали еще несколько человек.  — Вы по-прежнему знамениты и популярны, — ухмыльнулся Рон.  — Но не там, куда мы едим, это точно, — в один голос ответили Драко и Гарри. Он, Рон и Драко вместе прошли через стену.  — Вот он, мам, смотри! Это был голос Джинни Уизли, младшей сестры Рона, но показывала она вовсе не на брата.  — Гарри Поттер! Драко Малфой! — пропищала Джинни. — Смотри, мам! Я их вижу.  — Потише, Джинни, — одернула ее мать. — Не надо показывать пальцем, это некрасиво. Миссис Уизли улыбнулась им.  — Нелегкий выдался год?  — В общем, да, — признался Гарри.  — Большое вам спасибо за свитер и сладости, миссис Уизли. — поблагодарил Драко.  — О, не стоит благодарности, мой дорогой, — откликнулась она.  — Ну, ты готов? Голос принадлежал дяде Вернону — такому же усатому как год назад, такому же багроволицему с такой же яростью взирающему на племянника. Дядя был явно возмущен его наглостью. Подумать только — стоять среди обычных людей с огромной совой в клетке! За дядей виднелись тетя Петунья и Дадли, с ужасом глядевший на двоюродного брата.  — Вы, должно быть, родственники Гарри! — воскликнула миссис Уизли.  — В каком-то смысле, — прорычал дядя Вернон. — Поторопись, мальчик, я не собираюсь ждать тебя целый день. Дядя Вернон отошел в сторону, а Гарри повернулся к Рону и Драко. Драко, наконец, увидел своих ролителей.  — А вот и они. — Прошептал Драко. –Здравствуй, Драко. — поприветствовала его мать. Отец кивнул.  — До встречи, — улыбнулся он.  — Надеюсь, что у тебя… что у тебя будут веселые каникулы… — неуверенно выдавил Драко, явно пораженный нелюбезностью дяди Вернона. — О, не сомневайтесь! — воскликнул Гарри.