Мой любимый младший брат

      В общем-то Гарри знал. Узнал от матери, а та от Снейпа, а тому обо всем поведал папаша-Малфой. И даже ляпнул о предстоящем Турнире Седрику, лишь бы тот прекратил доставать вопросами к чему так упорно готовятся взбудораженные волшебники. И как ни старался мальчик отделаться от назойливой дружбы, все его действия — очевидно — выходили ему боком. Диггори, сам не свой, до того его тогда затискал, что Гарри не испугался намекнуть о его возможном странном внимании брату. Тот сразу же мрачным дементором настиг предполагаемого конкурента и противника, зажав в углу и выпотрошив мозги (для начала). А когда понял, что единственные чувства Седрика к его мальчику были лишь желание беззаветной и безграничной дружбы, немного угомонился. В конце концов, если он воображает себя рыцарем-защитником, пусть делает, что хочет. Гарри исключительно против его поползновений, тем более все в порядке.       Эти странные отношения начались еще в детстве, на приеме Лестрейнджей. Лили в то время еще тосковала по приключениям и везде искала способы раззадорить мужа, вот и крутилась возле темных магов, беря за компанию детишек. Там уже Том обретал восхищенных начинающих последователей, а Гарри кровных врагов.       Излишне справедливый мальчик, заметив, что какого-то милого пухлячка зажал в углу, ну просто смех какой-то, мелкий белобрысый засранец, что было силы набежал на него и повалил на землю, яростно деря того за маленькие ушки. Драко голосил на весь детский зал.       Подоспевшие дети не спешили разнимать драку, лишь выкрикивали что-то одобрительное тому и другому. Разумеется, победил более крупный в том возрасте Гарри. За что его прилюдно оттаскала за уши Лили — нарываться на чистокровку смерти подобно. Кажется, это наказание успокоило чету Малфоев и все вернулись к своим делам.       А вот тем забавным стеснительным пухлячком и был Диггори-младший, который защиту от Гарри обозначил как начало возвышенной и легендарной дружбы. И все бы ничего, мальчик был совсем не против, если бы Седрик не требовал все его свободное время уделять исключительно ему.       В школе из неказистого стеснительного паренька он вытянулся в спортивного красавца, привлекая внимание многих девушек, что стайками бегали следом и мешали — МЕШАЛИ — Гарри обстоятельно избегать брата. Вообще-то и спортсменом хаффлпаффовец стал благодаря своему другу, когда того приняли ловцом на первом курсе. Седрик будто и не замечал отстраненности волшебника, и, едва увидев на горизонте низкий силуэт с лохматой головой, словно многотонная баржа, вся эта процессия — Диггори и семенящие следом омерзительно хихикающие девушки, направлялась к нему. И горе, если Гарри не успевал заметить эту толпу на карте, ведь все его внимание было сосредоточенно на другом имени, а открывать артефакт отца и его друзей чужому взору гриффиндорец не собирался. Уже те же близнецы Уизли, видимо, о чем-то догадавшиеся, странно на него облизывались.       Но совесть была и у Гарри. Мальчик понимал, что вынужденный друг был искренне к нему привязан, даже любил его. И как можно было не помочь, когда перед первым испытанием тот нервно закусывал губы, заламывал руки и до изнеможения торчал в библиотеке? Злясь на себя за слабость и последствия своей помощи, Гарри все же рассказал хаффлапаффцу о драконах. А как узнал? Потому что Джинни. Потому что Чарли.       Он даже вопросов не задавал. Поверил безоговорочно. От души стиснув друга, отчего тот аж захрипел, Седрик умчался к старшекурсникам для тренировки новых заклинаний. Гарри возмущенно тер щеку, куда его пару мгновений назад смачно и от души клюнули.       После удачного занятия второго места, хаффлпаффовец ворвался прямо в гостиную Гриффиндора и под очумевшие взгляды остальных притянул к себе гневно вскрикнувшего друга и закружил его в воздухе. — Победил! Я получил яйцо! Справился! Все благодаря тебе! Похоже, остальных тоже предупредили, и если бы не ты!... — Заткнись! — Гарри забултыхался в чужих руках и его немедленно опустили на пол, — ты идиот! Однако остальные гриффиндорцы, вопреки ожиданиям мальчика, взорвались дружным хором голосов и аплодисментами. Их школа на втором месте! Более того, Седрик достаточно близко по баллам к занявшему первое место великому Виктору Краму. БОЛЕЕ ТОГО, ко всему этому приложил руку сам Гарри, а значит и весь Гриффиндор в целом. Да много ли надо детям? Той же ночью факультет во главе с Диггори закатил шумную вечеринку.       Драка с Виктором Крамом свершилась ровно перед Святочным Балом. Пока все судорожно метались, ища себе пару, Гарри и Джинни оставались непрошибаемо спокойны — они-то в любом случае пойдут вместе. Брать однополого партнера запрещалось, поэтому Беллатриса благородно разрешила своей девушке пойти вместе с братцем ее друга. Очень уж Уизли хотелось надраться халявным алкоголем, что обещали притащить неунывающие грифы. Так хотя бы никто приставать с предложениями не будет, ведь к тому моменту Джинни стала очень красивой волшебницей.       Это и впрямь помогало, пока Гарри не почуял неладное. И верно, судя по карте, их постоянно преследовал Крам. Мальчик тут же врулил, что происходит, и показал это дело Джинни. Разразиться проклятиями и гневом помешал образ мирной пай-девочки. А как хотелось.       В итоге Виктор, все же, выловил их в коридоре во время перерыва на обед. Заметив столпотворение взбудораженных девушек, Гарри мигом понял что происходит и завел Уизли к себе за спину, наблюдая, как к ним вышагивает Крам. Вообще-то Джинни не нужна была ничья помощь, но образ требовал защиты от мрачного темного колдуна, позарившегося на невинную трепетную особу.       Гарри даже понимал привязанность Крама. Джинни была ловцом и ловцом очень хорошим. Как тут не заинтриговать? — Виктор Крам. — Представился парень, угрюмо поглядывая на недовольного гриффиндорца. — Мисс Уизли, хотел бы пригласить вас на Святочный Бал. В коридоре повисла тишина. Все заинтересованно ожидали, что будет дальше. Девушки с негодованием и ревностью впивались злыми глазами в тоненькую фигурку рыжеволосой колдуньи. — Она занята. — А я спрашивал не тебя. Парни тут же обменялись оскалами, и Виктор подошел ближе, чтобы слышал его только сам Гарри. Виктор не был особо высоким, но Гарри все равно был ниже его. Даже это немного унизительно, чем Крам и воспользовался, смотря на противника сверху вниз. — Я наблюдал за вами. Вы не парочка. Просто отойди в сторону, малолетка. Такой, как ты, не достоин быть партнером такой, как она. — Такой, как я? — Джинни вышла из-за плеча Гарри и опасно сузила глаза. Мальчик, ощутив настроение подруги, тут же обхватил ее за плечи, вызвав на лице Крама заметную ненависть. — Темной. С темной магией и... Договорить ему не дала успеть яркая вспышка. Гарри знал, что больше всего на свете Уизли страшится раскрытия тайны, поэтому отреагировал первым. Неудачно, конечно, его заклинание тут же отбили небрежным взмахом волшебной палочки. Джинни, посылая волны благодарности гриффиндорцу, отошла к взбудораженной происходящим толпе. — Значит, дуэль. Парни некоторое время стояли напротив друг друга, напряженно стискивая нацеленные в лицо палочки, как вдруг началась драка. Летели заклинания, разбивались щиты, менялись позиции — все произошло довольно быстро. Куда Гарри тягаться с натренированным телом всемирно известного ловца, что был хорошо обучен темной магией? Неудивительно, что он почуял ее и в самой Джинни.       Повалившись на пол на колени под воздействием давления заклинания из чужой волшебной палочки, Гарри зарычал от гнева и унижения. Тело начало покрываться какими-то безобразными черными и болезненными пятнами, а он даже и близко не задел болгарского чемпиона. Драко что-то голосил на стороне в восхищении к ловцу, а тот никого не слушал, опуская палочку все ниже, заставляя гриффиндорца прогибаться к самому полу. Но тот героически держал спину прямой, воинственно разглядывая противника из под взлохмаченной челки.       И вот тогда и произошла знаменитая стычка двух чемпионов. Из толпы вылетел взмыленный долгим бегом Диггори и по звериному, по-маггловски сшиб Крама с ног. Тот и очнуться не успел, как на его и без того не слишком красивый нос опустился кулак. Послышались крики девчонок, Драко привычно завывал про верного рыцаря и принцессу, но Седрик даже не отрицал этого никогда, продолжая сосредоточенно наносить сильные удары в оглушенное произошедшим тело Крама. Когда тот, наконец, очнулся от оцепенения и темноты в глазах, смог дать отпор нападавшему. Правда, его тело уже было порядочно избито, а Диггори в своей ярости полон сил. Плюнув на волшебную палочку, Крам полез врукопашную. — Мерлин всемогущий! — воскликнул громкий голос, и толпа расступилась, являя взору Гарри Альбуса Дамблдора. Да кому он нужен? Ловцы даже бровью не повели, продолжив неистово и со вкусом мутузить друг друга. Драчунов мгновенно отбросило в воздух в разные стороны. Не удержавшись, Седрик мстительно пальнул в Виктора неприятным сглазом, и тот, бешено зарычав, поднял было свою палочку, но был остановлен оглушающим от директора. И Диггори аналогично вместе с ним. Следом полетела сотня баллов с Хаффлпаффа.       В кабинете директора едва не произошла вторая драка между Дамблдором и Каркаровым.       Лечили чемпионов по очереди. Сначала Седрика — тот отделался легкими ушибами, затем и Гарри с Виктором, на которых лежали болезненные проклятия. Диггори категорически отказывался покидать Больничное Крыло и оставлять своего друга наедине с врагом, но волноваться было не о чем — Крам одержал верх в дуэли и гриффиндорец его больше не интересовал. А после того, как Гарри признался ему об ориентации Уизли, просто махнул рукой.       На следующее утро вполне здорового уже тем вечером Крама в срочном порядке доставили в Мунго в отделение экстренной помощи. Вылеченное к ночи легкое проклятие подтвердил сам Каркаров, директор Дурмстранга, мадам Помфри уверяла, что пациенты все время спали, даже палочку Гарри и Седрика проверили на наличие темных заклинаний. И никто знать не знал, что случилось за одну-единственную ночь с Крамом. Гарри знал.       С ним Том случился.       Мерзкое чувство, зудевшее в самом начале дня, мальчика не подвело. Его и еще парочку незнакомых студентов вызвали на странный разговор. Хотелось выть от досады, кричать, ругаться благим матом, но Гарри стоически молчал. В конце концов, сам наломал дров — сам и расхлебывай.       Его выбрали "ценностью Седрика Диггори". И теперь он стоял у кромки лесного озера, окутанный согревающими чарами, но никакого тепла не чувствовал. Мальчика тошнило от страха.       Да, взрослые клятвенно уверили, что на дне озера Гарри будет в полной безопасности и его в обязательном порядке вытащат. Но, вообще-то, даже так, гриффиндорец с ясной головой понимал, что это нихера не безопасно.       Открыть глаза полностью мальчику помешала заливающая лицо ледяная вода. Как только волшебник оказался на поверхности, все заклинания спали, и холод буквально сдавливал со всех сторон, не позволив сразу ощутить такие же ледяные судорожные объятия тянущего оба тела к трибунам Диггори.       Едва оказавшись на берегу, его в ту же секунду буквально выдрали из окоченевших рук чемпиона. Гарри не успел разобраться что к чему, как был довольно-таки грубо завернут в пушистый плед, высушен и согрет заклинаниями, а в руках оказалась кружка с каким-то горячим напитком.       Том, разозленный до белого каления, смотрел на Дамблдора таким лютым взглядом, что Гарри понял — сейчас проклянет. Отвлечь получилось робким поцелуем в щеку и убедительными заверениями, что ничего не почувствовал. Слизеринец немного пришел в себя, но с того момента ненависть к директору взвилась до невероятных вершин. Ну а после в Запретном Лесу Хагрид не досчитался полсотни фестралов.       И не было удивительным, что чемпионом в итоге оказался Седрик. В лабиринте, повстречав смертельно бледного и не до конца оправившегося противника, просто запустил не глядя оглушающее, мазнув того лучом по ноге, и схватил кубок. Виктор сгорал от позора, но уже ничего поделать не мог.       Каким-то воистину звериным чутьем, Крам понял, кто во всем виноват. Когда во время награждения Седрик тискал нервного гриффиндорца, а стоящий рядом высокий слизеринец вдруг так дико оскалился в сторону знаменитого ловца... Сознание кольнуло мгновенным узнаванием, а незажившие шрамы по всему телу нещадно загорелись. И все стало на свои места.