Мой любимый младший брат

      Гарри занавесил себя от остального мира пологом кровати и размышлял о настоящей несправедливости жизни. Сначала постепенно слетающий с катушек брат. Ладно, игра в колдомедика, дети не до конца осознают, что они творят. Хотя и здесь спорный вопрос — Том, по всей видимости, абсолютно уверенно говорил о смерти. Но если сам Гарри, когда понял весь ужас гибели, прекратил эти жестокие игры, старший брат останавливаться не стал.       Потом вскрылась истинная личина Джинни. Юноша понятия не имел и не спрашивал, почему та стала той, кем сейчас является. Может, жизнь в тени братьев, единственная девочка среди детей, гиперопека... Желание показать себя, проявить, но в итоге — снисходительность, издевки от чистокровных богатеев, она стала для всех пустым местом. Сейчас, если хочешь жить, лучше не переходить дорогу этой девушке.       Теперь и Седрик полез в дебри темной магии. Натравливать на безумца Тома жалко, мальчик не хотел ничьих смертей и страданий. Может, если поговорить с самим хаффлпаффцем, объясниться?... А что делать с тем слизеринцем, на которого тот наслал проклятие? Диггори вообще умеет подчищать за собой память и следы? Гарри сомневался.       Сидя в Большом Зале на завтраке, гриффиндорец первым делом отыскал Седрика взглядом. А тот будто бы того и ждал, замахал приветливо рукой и улыбнулся во все тридцать два зуба. Позорище. Будущий гроза светлых волшебников, трепещите. Сдержано кивнув на приветствие, Гарри перевел внимание на слизеринский стол, где — кто бы сомневался — столкнулся с немигающим изучающим взглядом брата. С ним он был еще морально не готов пересекаться, поэтому молча скользнул глазами дальше, осматривая старшекурсников. О, вот он. Кажется, живой и невредимый, даже увлеченно поддерживает беседу. Гарри облегченно улыбнулся и расслабился, продолжив наблюдение за незнакомым парнем. Ни бледности, ни признаков проклятия или неприязни по отношению к Диггори. Неужели все-таки выкрутился? Даже восхищает, с учетом его личности.       Гарри понял свою ошибку мгновенно, стоило опять пересечься взглядом с братом. Тот как раз закончил пристально сканировать семикурсника-слизеринца, на которого Гарри пялился пару минут с идиотской улыбочкой. Гриффиндорец нервно сглотнул, стоило Тому обратить на него свое внимание вновь. И столько обещания было в том взгляде, что мальчик поспешно вылетел из зала, абсолютно уверенный в том, что старший брат последовал за ним.       И конечно же, спустя пару минут погони был придавлен им к стене. Гарри вдруг с испугом осознал, что все это время успешно скрывался и бегал по всему Хогвартсу не по причине своей удачливости: брат просто позволял ему делать это. Теперь, не желая играть в эти игры, он настиг подростка мгновенно. — Это что, блять, было? — прорычал не на шутку рассерженный слизеринец, как следует встряхнув братца. Да так, что тот головой о камень приложился. — Приключений себе ищешь? Так я устрою! — Нет, это не то, что ты... — Гарри моргнул и внезапно рассвирепел. Да сколько можно этой безосновательной ревности! Резко мотнул головой и впечатал лоб в прекрасный нос напротив, — да с хера ли я вообще оправдываться должен! Том взбешенно рыкнул ругательство и сдавил его горло обеими руками, припечатав потемневшими глазами к холодной стене. Гарри быстро взял себя в руки, раз уж у второго волшебника этого сделать явно не получилось даже после небольшой встряски. Мальчик примирительно положил ладони на широкие плечи брата, старательно не обращая внимания на перекрытый доступ к кислороду, сделав виновато-покорное лицо. Как и ожидалось, этот маневр работал на "ура". Том ослабил хватку, позволив говорить, но пальцы не разжал. — Его Диггори проклял вчера, — прохрипел сдавленным голосом Гарри. — Боялся, что раскроют. Я рядом стоял. По коридору начали разбредаться студенты, во все глаза наблюдая за немыслимой картиной: обычно дружелюбный и спокойный, а сейчас красный от ярости староста Слизерина с кровью под носом, сжавший руки на горле родного брата. Том для острастки приложил родственника о камни еще раз, перед тем как схватить за руку и увести в первый попавшийся мужской туалет.       Оказавшись внутри, слизеринец впихнул младшего в дальнюю кабинку и заперся там с ним. Гарри попятился к стенке, едва не наступив на дыру в полу, служившую туалетом. Том грозно навис сверху, пожирая взглядом и ища любые признаки лжи. Видимо, придя к каким-то своим выводам, он впечатался в гриффиндорца всем телом и втянул в грубоватый поцелуй. Гарри тут же уперся руками в чужую тяжело вздымающуюся грудь и принялся лихо уворачиваться от настойчивых губ. Закончилось тем, что темный волшебник достаточно красноречиво шибанул пару раз голову несчастного подростка о стену.       Гарри вновь покорился, приоткрыв губы и впустив внутрь чужой язык. Брат поочередно сминал его губы, затягивая в свой рот и безжалостно кусая. Когда редкого раскаленного дыхания через нос стало недостаточно, он дал им передышку в пару секунд и с такой же порывистостью перешел на шею, резко оттягивая мантию и воротник рубашки вниз. Гарри откинул голову назад, вплетая пальцы в чужие волосы и прижимая к себе голову старшего брата. Тот продолжал целовать и облизывать кожу, опаляя дыханием и влажным языком. Гриффиндорец подавил дрожь возбуждения, испустив едва слышный стон. Том в ответ как-то рвано и судорожно вдохнул воздух возле его шеи и прижался бедрами вплотную, показывая, что тоже впечатляюще возбужден. — Гарри! Гарри, ты здесь? Он распахнул темные от желания глаза, услышав, как дверь туалета со стуком распахнулась и туда вбежал Диггори, который тоже стал свидетелем погони. С разума слетела пелена, и парень упер руку в лицо брату, прерывая очередной засос на раскрасневшейся от поцелуев коже. — Я видел, что вы зашли сюда. Том, вы в кабинках? Не трогай его! — Седрик начал распахивать дверцы соседних. — Покажись, мы спокойно поговорим! Том сверкнул глазами и широко провел языком по ладони, закончив облизывание у кончиков пальцев и, не сводя взгляда с закусившего губу мальчика, вобрал в рот сразу два пальца, куснув их у основания. Гарри вновь застонал сквозь плотно сжатые губы, пытаясь отдернуть руку, но слизеринец держал его запястье крепко, не переставая медленно и чувственно вылизывать и посасывать пальцы. Между тем, когда Диггори не поддалась дверь их кабины, с силой ударил по ней кулаком, вновь прокричав что-то о перемирии и невиновности, Гарри с трудом мог разобрать что именно. Зато осатаневший от прерванного занятия Том, с влажным звуком выпустив изо рта чужие пальцы, грубо и совсем некультурно рявкнул: — Пошел на хуй отсюда! Когда дверь начали атаковать не только кулаки и ботинки, а еще и заклинания не самой светлой свежести, слизеринец, осознав, что продолжить им точно не позволят, а вся атмосфера полетела к чертям, сам выбил дверь магией и вылетел из туалета прочь, как следует толкнув плечом нахала. — Гарри! Он избил тебя?! А сам мальчик так и остался стоять у стены, хлопая осоловелыми глазами. Еще никогда раньше он не был так сильно рад видеть ловца Хаффлпаффа.       Разъясниться с братом на трезвую голову все же пришлось. — Поэтому я был удивлен и обрадован, что не был втянут в последствия. Том смотрел на Гарри задумчивым взглядом, размышляя над услышанным. Седрик Диггори и темная магия? Это даже не смешно. Но почему бы и не развлечься? В конце концов, у его младшего брата должны быть защитники, если он сам будет далеко. Однажды присутствие хаффлпаффца даже помогло при стычке с Крамом. Таким чародеем Гарри мог неплохо манипулировать. — Ему нужен учитель, — наконец, подал голос волшебник. — Вряд ли мальчишка понимает, с чем играется. И в итоге он заиграется, увязнет, а следом утащит тебя за собой. Не думаю, что Диггори умеет правильно распределять потоки энергии. Скорее всего работает с сырой темной магией, а она разрушит в итоге и тело, и психику. И окружающих его людей. В одиночку темная магия проглотит его не прожевав. — Сырая? Как это? Вместо ответа чародей мягко взял в свои ладони кисть подростка и ласково провел пальцем по запястью, оставив на нем слабый ожог. — К примеру, это, любимый. — Ну и что? Пусть делает, что хочет, — Гарри немного поморщился от неприятных ощущений. Он помнил, как легко воспламенилась голова маггла. — Ты о нем так заботишься. Том в отвращении скривил красивое лицо. — Мне плевать на него, но он может стать опасным для тебя. Нужно уметь воспитывать магию своих приспешников. — А кто воспитывал тебя? — О, у меня был самый лучший учитель, — слизеринец загадочно ухмыльнулся, но удовлетворять любопытство Гарри не стал. — Ты ведь не только за этим позвал меня? Гарри вдруг сильно смутился и покраснел, посмотрев по сторонам. Том заинтриговано подался вперед, уже мысленно наприметив удобный для них кабинет и набросав в голове план действий на ночь. Но, как и всегда, гриффиндорец мог одной фразой сбить весь настрой. Не дав брату вставить и слова, юноша смущенно и очень тихо произнес: — Мне кажется, мама отцу изменяет. — Что?       Он увидел их совершенно случайно, проверяя местонахождение старшего брата в замке. Оглядывал карту Мародеров, думал о том, как начать с Седриком разговор о его неправильном увлечении, когда можно вновь связаться и встретиться с Джинни, о, вот и мама, надо бы на днях написать ей письмец... Гарри замер и метнулся взглядом обратно к точке с именем Лили. Она находилась в подземельях в непозволительной близости от Северуса Снейпа.       Не долго думая, юный шпион накинул поверх пижамы мантию и метнулся из гриффиндорской башни, поглядывая время от времени на карту. Но, не успел он добраться до первого этажа, как имя матери исчезло возле камина кабинета профессора зельеварения. Рыкнув от досады, Гарри поплелся обратно в спальню.       Рассказать брату пришлось, потому что просто так мантию-невидимку не одолжил бы, а подглядеть без прикрытия, чем там могут заниматься школьные друзья, просто опасно для жизни — увидят, и все, один труп готов. Оба на расправы лихи, оба ненавидят нарушение правил. А уж нарушение личной жизни... Проследить за матерью совместно с братом под волшебной мантией почему-то показалась Тому настолько заманчивой идеей, что тот без раздумий согласился. Что происходило в сумасшедшей голове старшего брата неизвестно, но гриффиндорец смирился, что на вылазку придется брать и его.       Убедившись, что мать появляется в личном кабинете Снейпа в одно и то же время — среда и суббота через два часа после отбоя, парни договорились встретиться в Холле. Оба совершенно не переживали за раскрытие: Том староста с мантией-невидимкой, а у Гарри была замечательная карта, которая в пределах Хогвартса служила даже лучше мантии, ведь он так легко мог ускользнуть от внимания родственника, да вообще от всех. — Они там? — прошептал слизеринец, на мгновение притянув парня в объятия и быстро чмокнув в губы. — Идем, — Гарри кивнул, устав ругаться на распущенность родного брата. Сейчас не до того. Подходя к кабинету, они накинули на себя мантию-невидимку, наложили заглушку и чары отвлечения внимания на дверь, беспрепятственно проскользнув внутрь. Лили и Снейп сидели на удобном диване, о чем-то тихо переговариваясь. Сидели слишком близко друг к другу, по мнению Гарри.       Братья остановились неподалеку, где был слышен их разговор, и сели прямо на пол. Повраждовав немного за места и позиции, Том (кто бы сомневался) добился своего: усадил брата между разведенных ног, прижав его спину к своей груди. Для верности, слизеринец окутал их дополнительной защитой, дабы взрослые маги не услышали подозрительную возню. — Это слишком сложно, — холодно и резко произнесла Лили, вчитываясь в свиток. — Резерва не хватит. Я тебе что, бездонная сумка? — Вовлечем остальных Кроведушцев, в чем проблема? Ты слишком недоверчива. Опять. — Мне Люциуса по горло хватает. Мало мне что ли с воскрешением его сынка возиться? Я затеяла все не ради них, не ради удовлетворения их потребностей в магии крови, — пергамент в руках матери за секунду сгорел. — А теперь он решил, что смеет припечатать меня обязанностями руководителя. Он! Гарри в ужасе посмотрел на Тома. Что происходит?! Тот выглядел несколько озадаченным. Ничего про магию воскрешения ему не рассказывали. — Лили, это наилучшая возможность практики, — терпеливо возразил Снейп, в голосе которого проскользнули просящие нотки. — Давай еще раз. Но измененные интонации в голосе друга женщина все же уловила. Взгляд мерцающих зеленых глаз смягчился, и она положила свою ладонь ему на руку. Гарри, пребывающий в шоке от повелительного и ледяного тона матери, упоминания Драко Малфоя, тут же встрепенулся. — Я знаю, как тебе больно. Я чувствую это каждый раз, когда мой Гарри попадает в беду. Том может за себя постоять, но младшенький намного слабее. Вот, почему я здесь. Почему я взялась за все это. Хорошо. Попробуем еще один раз. Северус улыбнулся уголками губ и взмахом палочки призвал со стола небольшую коробочку. Гарри вцепился за обнимающую его руку: вот оно! Сейчас ублюдок подарит ей кольцо и потребует развода с отцом! А Том просто наслаждался моментом, крепко прижимая к своей груди напряженное от возбуждения тело. От ситуации, ожидания и тайны возбужденное, к сожалению. Слизеринец потерся щекой о его макушку, вдыхая родной и удивительно приятный запах подростка в его руках. Он мог сидеть так вечно. Том плевать хотел на странный разговор — он сам был членом Кроведушцев. А на взаимоотношения родителей парню было еще более безразлично.       Гарри с приоткрытым от ужаса ртом смотрел, как Снейп достал две туго скрученные белые сигаретки, передав одну из них матери. Профессор поджег свою кончиком волшебной палочки, а мать просто прикоснувшись подушечкой пальца. Затянувшись, они одновременно выпустили белесые струйки дыма. Юноша осторожно подергал за рукав мантии старшего брата. — Э-это что? Мама дурь курит? Со Снейпом?! — Я думал, мать завязала с этим года два назад, — Том спокойно пожал плечами. — Она взрослый человек, и пусть делает, что хочет. — Это наркотик! Какой кошмар! Нет, ну ты посмотри! — Гарри, любимый, я убиваю людей, вырывая у них половину глотки зубами, — Том ласково чмокнул его в макушку. Мальчик побледнел от отвращения и попытался отодвинуться, но руки на груди окаменели. Вздохнув, Гарри с тоской наблюдал за такой необычной сейчас матерью. И что теперь? Он узнал, что Лили заведует какой-то организацией с сомнительным названием, указывающее на что-то явно запрещенное. Да еще и его, Гарри, приплела! — А Драко... Узнал кого? Были изменения? — с надеждой спросил, наконец, Снейп. Лили неприязненно пожала плечами.       Гарри замер от неожиданности, когда рука старшего брата без предупреждения скользнула ему в штаны и накрыла пах, а губы прижались в поцелуе к шее. Какого Мордреда?! Вот теперь понятно, почему волшебник так скоро согласился на странную авантюру. Он просто затащил свою добычу в гребаную ловушку. Мальчик сразу же попытался вывернуться и по инерции едва не вскочил на ноги, запоров всю слежку, но Том успел вовремя дернуть гриффиндорца за руку, и тот бахнулся обратно. — Тише, ты же не хочешь, чтобы нас заметили? — мурлыкнул он ему на ухо, обдав горячим дыханием, а затем втянул в рот мочку уха. — Никаких. Я сто раз говорила Люциусу, что ни одна из моих наработок не действенна в полной мере. Что он лишь бередит раны, дает себе ложную надежду и скоро совсем спятит. Мне не нужны такие люди. Гарри пытался абстрагироваться от горячих рук, продолжавших нежно мять мошонку, от не менее горячих губ, что выцеловывали кожу на шее у кромки волос. Пытался вслушиваться в раздраженный холодный голос матери и мерзкий сухой профессора. Пытался, но сложно игнорировать свой маленький центр вселенной, каким бы распутным и аморальным он ни был. — Это не инфернал, а значит уже громадный успех. — В чем? Быть овощем? Я бы ни секунды не вынесла подобного состояния своих детей. Собственноручно сожгла бы в первый же день. В нашей работе нужен ясный холодный разум, а не... — женщина раздраженно махнула рукой и нетерпеливо затянулась. — Попробую с другой стороны. Возможно четвертый состав с двенадцатой связкой вернет хотя бы воспоминания. Идем, поможешь. Я принесла несколько набросков, нужно протестировать реакции. Гарри не заметил, когда волшебники скрылись за второй дверью кабинета, он обеими руками пытался выдернуть чужую руку из штанов, но из-за неудобного положения тел никак не мог этого сделать. Том между тем продолжал ласкать член, иногда легко сжимая яички, поднимаясь ладонью выше и поглаживая живот. Поцелуи в шею чередовались вылизываниями и сбивчивым шепотом на грани слышимости.       Снейп опять зашел в кабинет и остановился возле стеллажа с ингредиентами, задумчиво ведя взглядом по многочисленным скляночкам и коробочкам. Из приоткрытой двери, куда ушла Лили, донеслось тягучее пение длинных заклинаний. Гарри с тоской и страхом посмотрел на передвижения взрослых магов, ненавидя себя за чрезмерное любопытство — он теперь даже вырваться и сбежать не мог. Оставалось лишь шумно дышать и напряженно бороться с сильными руками, которые, похоже, так просто его выпускать не собирались.       Том с небольшим раздражением заметил, что обычно трепетный к ласкам, сейчас Гарри едва ли был возбужден. Похоже, нервозность и страх быть замеченным весьма портили приятные ощущения. Но слизеринец его даже понимал, вряд ли найдется в мире человек, способный кончить в присутствии Снейпа. Его нужно было отвлечь. Когда еще предоставится возможность помять такого покорного братца в руках? — Лили, я их нашел. Гарри опять вскинулся от испуга и болезненно крякнул, когда все та же рука сдавила его ребра, призывая сидеть на месте. Северус всего лишь подобрал с полки какие-то корешки и вновь скрылся за приоткрытой дверью. — Ты такой дерганый, — вздохнул Том, продолжая настойчивые поглаживания. — Ты можешь просто расслабиться в моих руках? Помоги мне немного, Гарри. Представь, что здесь только мы, закрой глаза. Помедлив, мальчик с тихим вздохом прикрыл их, действительно постаравшись расслабиться. Он уже понял, что брат его так просто не выпустит, если что-то для себя решил. И даже попытался отключиться от всего происходящего вокруг, сосредоточившись на тихом голосе над ухом и теплых руках. Том уловил изменения в волшебнике и довольно улыбнулся. Он склонил голову ниже и едва слышно зашептал на ухо. Гриффиндорец тут же побагровел и испустил тихий стон, весьма поразивший старосту Слизерина. — Так вот оно что, — с каким-то задумчивым восторгом прокомментировал Том реакцию родственника. — Я и не думал, что тебя могут завести простые слова. — Иди!... — Гарри дернулся, смутившись до самого своего предела, но старший брат одной рукой пребольно повернул его голову и впился поцелуем в губы. — Вообще-то, меня это тоже весьма заводит, — еще один глубокий поцелуй. — И если моя свобода действий так ограничена... — он оставил в покое больно выкрученную вбок голову и уперся подбородком в плечо. — Хочешь я расскажу о своих желаниях? Что я действительно могу с тобой сделать? У Гарри задрожали губы, но он ничего не ответил. Глубокий голос парня будто отдавался вибрацией в голове, мешая сосредоточить мысли на отказе. Говорить о таких вещах вслух, так открыто и впрямь будоражило тело. — Знаешь, чего бы я хотел больше всего? Чтобы ты перестал сопротивляться. Сломил свои моральные принципы и отдался мне душой и телом. Чтобы каждый раз, когда я касался тебя, ты касался меня в ответ. И... — Том сделал судорожный вздох, а Гарри буквально кожей ощутил, как он заулыбался. — Или, может, чтобы ты сопротивлялся как можно активнее? Гарри фыркнул и демонстративно рванул из удерживающих объятий со всей силой, что аж ребра затрещали — рука слизеринца не сдвинулась. Мальчик всерьез предположил, что тут дело вовсе не в мышцах, а в магии. Разве это честно? Том ухмыльнулся в ответ и предупреждающе сдавил пальцы на полувставшем члене, вызвав сдавленный болезненный "ох". Темный волшебник, скользнув взглядом по родителю, порадовался, что наложил оглушающий пространство купол, а не "силенцио". Крики и стоны младшего брата - изумительная музыка. — Ты же понимаешь, что при этом я могу не сдержаться и изнасиловать тебя? — развеселился он. — Уже в трезвом и чистом сознании, не под зельями. — Трезвое и чистое сознание? — Гарри тоже рассмеялся сквозь стон. Пошлый разговор он находил настолько странным, удивительным, занимательным, возбуждающим, что все мысли об аморальной и больной составляющей в этот миг испарились, — боже, Том, ты себе льстишь. Старший брат оставил еще одно предупреждение, на этот раз прокусив кожу на шее до крови, вызвав дрожь наслаждения по телу в его руках. — Но, думается мне, тебе это понравится даже больше, верно? Гарри, тебе нравится боль, — Том сомкнул зубы чуть ниже, чувствуя во рту солоноватую кровь и немного ускорив темп скольжения руки на члене. — Тебе нравится, когда Я причиняю тебе боль. — Но все же неплохо надеяться, что после секса с тобой я все-таки останусь живым и при всех конечностях, — с намеком на юмор прошептал мальчик, откинув голову на плечо второго волшебника. Под укрывающей их мантией-невидимкой становилось все жарче. — Ты... Ах... Оставишь же мне эту надежду? Или ты хочешь, чтобы я тебя умолял? Умолял, чтобы ты оставил меня в живых? Том застонал, задохнувшись воздухом и оставив в покое чужую шею. Его неумолимо трясло. Развратный младший брат — верный путь отправить сознание в тартарары. Он вернулся к шее, но уже пальцами, слегка сдавив ее. — Если ты начнешь умолять, я выебу тебя насухую, — хрипло произнес слизеринец, сдавив горло сильнее, а вторая рука скользнула ниже, показательно толкнувшись пальцем внутрь сжавшегося ануса. — Так грубо, как сам того пожелаешь. Ты ведь в тот раз был не особо против оказаться порванным мною? Я брал бы тебя так долго, что утром ты не смог бы встать на ноги. Гарри с силой укусил себя за нижнюю губу, сдерживая стоны, а глаза от напряжения заслезились. Он сходил с ума, будто заново переживая ночь в пещере. Том, сказать по-правде, чувствовал себя не лучше. От невозможности сжать свой член сводило скулы. Глаза уже давно заволокло чернотой, а дыхание — будто марафон пробежал. — З-знаешь, я бы кончил от этого, даже не прикасаясь к себе, — простонал гриффиндорец, подавшись бедрами навстречу вернувшейся к члену руке. — Впивался в твою кровь, резал и рвал, как ты меня тогда. Ты же позволишь мне оказаться сверху, на тебе? Намного удобнее вгрызаться в твою шею и царапать грудь ногтями. При воспоминании о виде и вкусе крови старшего брата закружилась голова, а по телу прошлась волна сильной дрожи. — Я бы позволил тебе даже убить себя, — не своим от возбуждения голосом ответил Том, сжав на этот раз горло брата так, чтоб не смог ни дышать, ни говорить. — Наверное, это единственное убийство, на которое ты бы решился. Гарри в отчаянии замотал головой, а тело прошиб пот мелькнувшего ужаса. Он хотел сказать, что сам сдохнет, но не позволит брату умереть. Все на свете, все что угодно, только не это. Даже захрипел, пытаясь выдавить из себя протесты, но рука сдавила горло катастрофически сильно. Том дернулся, уловив изменения в поведении парня: — Знаю. Я знаю. Ты этого не сможешь сделать, — он потерся щекой о щеку. — Но если бы у меня был выбор... Я хотел бы погибнуть от твоего ножа. Однако... — Том вновь промурлыкал очаровательным хриплым голосом. — Помнишь, я обещал повторить твою выходку с ножами, когда буду в состоянии спасти нас обоих? Разве не прекрасно, заниматься сексом, когда из нас толчками выходит кровь вместе с жизнью? Тот в ответ задрожал всем телом, и если бы не рука, перекрывшая наглухо кислород, давно бы застонал в полный голос. Лицо покраснело, а в легких колотило, но это добавляло немыслимой в своем экстазе остроты. — В твоей молчаливой покорности есть свои плюсы, — продолжил колдун, облизав пылающую щеку второго волшебника. Ему самому уже было трудно выражать мысли, но довести Гарри до разрядки грязными словами, асфиксией и движением руки — стоит собственного неудовлетворения. — Может, каждый раз мне стягивать твое чудесное горло ремнем? Тогда тебе не придется оправдываться, когда захочешь кончить от члена родного брата у себя в заднице. Гриффиндорец дернулся, когда в голове вспыхнул мимолетный стыд и неприятие от этих слов. Однако возбуждение, напротив, достигло своего пика. Кажется, еще немного, и он заплачет от удовольствия. — Лучшее сочетание на тебе и в тебе — моя сперма и твоя кровь, не находишь? — Том, чувствуя, что младший брат был близок к оргазму, сжал его член крепче и ускорился, переходя на быстрый грубый темп, как обычно любил удовлетворять себя сам. И от предоставленной воображению картины готов был сам кончить, не прикасаясь к себе, будто мальчишка в переходный возраст. — Знаешь, если бы мне так сильно не нравилось происходящее здесь и сейчас, оттащил бы за шкирку в ближайший класс и затрахал до смерти, и пикнуть не успел бы. В этом состоянии ты не станешь сопротивляться, даже если я в тебя руку по локоть вобью. Том провел рукой по члену особенно жестко и внезапно отпустил горло, позволив уже почти потерявшему сознание брату, у которого перед глазами было уже все черно, а в ушах стоял неприятный звон, сделать судорожный панический вдох, сопроводившийся оглушающим сокрушительным оргазмом. Его трясло и выворачивало, а из рта вырвался крик, в котором не было ни грамма от здравого рассудка. Слизеринец внезапно до хруста сдавил его в объятиях, выдавив собранный в легкие воздух наружу, вцепился зубами в спрятанное под мантией острое плечо и излился прямо в штаны, глухо зарычав. — Блять, — слабо простонал Гарри, ошарашено смотря в пространство перед собой. — Блять. Том что-то согласно угукнул и спрятал лицо в сгибе между разукрашенной следами пальцев и укусов шеей и плечом. Они посидели так некоторое время, приходя в себя и с ленцой вслушиваясь в тихие разговоры Лили и Северуса. Гарри внезапно затрясся от смеха, обратив на себя изумление брата. — Что? — Тебя слегка занесло, — отфыркивался волшебник. — Ты преувеличиваешь возможности моего тела, мечтатель. — О, ты удивишься. — Избавь меня от подробностей. — От каких? От которых ты несколько минут назад кончил? — Хочешь сказать, мы кончили? — Мне нравится, когда ты говоришь "мы", — довольным и сытым голосом оповестил брата Том. — Подает надежду, что твоя беготня по замку прекратится. Отодрать бы тебя как следует. — Я же говорю, "мечтатель". Их легкую перепалку прервала вспышка слева, заставив не только братьев, но и стоявших неподалеку волшебников замереть. Патронус. Из стены вылетела серебристая гадюка и остановилась прямо возле... мальчиков. И заговорила голосом Джинни. — Гарри, кусок ты очкастого долбаеба, где тебя носит? Ни слуху, ни духу, я уже вторые сутки пытаюсь докричаться до тебя по зеркалу! Ответь сию же минуту. Не ответишь до завтрашнего вечера — молись. Из рук Снейпа выпала книга.