Мой любимый младший брат

      Гарри недоуменно нахмурился. — О какой свободе идет речь? Ты уже лишил меня всего, на что я могу опереться. — Например? — с интересом спросил у него старший брат, продолжая поглаживать обездвиженное тело. — Счастливого детства, близких друзей. Том, у меня всего два друга, но столь же сомнительных, что и ты! Ты, блядь, лишил меня девственности и едва не убил! И это все за одну ночь! Раскрыл перед матерью, заставив ее разочароваться во мне. Запретил заниматься квиддичем, зная, насколько сильно я люблю полеты. Моя первая влюбленность не может даже моего имени вспомнить! Толкнул за грань ебаного безумия за собой, я в двенадцать лет закапывал труп ребенка! О ЧЕМ ТЫ ВООБЩЕ?! Рука слизеринца замерла на его груди. Том не выглядел даже на малую сотую пристыженным или смущенным. Губы опять опалила улыбка. — Смотри, как много я значу для тебя и твоей жизни, — Гарри взревел от ярости, но парень не дал ему заговорить: — Я уже говорил и повторю еще раз, любимый. Я всегда знаю, что для тебя хорошо. И сейчас мне придется вернуть твои мечтания на землю, к реальности. Знаешь, я переживу отсутствие твоих конечностей, но не смерть. А ты умрешь, если вступишь в войну. — Ты... Том ободряюще кивнул на постепенно бледнеющее лицо младшего брата. — Это была не метафора?... — Нет. Этой ночью ты действительно лишишься своих ног. А если мне не понравятся твои мысли, точнее... Если ты не выкинешь из головы свои нездоровые мечты, я отрежу тебе и руки. Гарри лежал, не способный вымолвить и слова. Молчал, беззвучно распахивая в ужасе рот. Это все просто кошмарный сон. Том просто хочет напугать его, заставить отказаться от вражды с Министерством Магии и авроратом. Он просто играет свою привычную жестокую роль, как тогда, во время ритуала. Ведь Том тоже заливался соловьем о жертвоприношении, что собирается убить его ради крови Лили. Это не могло быть реальностью. Брат просто не может быть настолько больным. — Том, — осторожно произнес Гарри и сглотнул. В горле пересохло. — Ты ведь не сделаешь этого? Как же... Это не изменит... — Он заткнулся. Только провоцировать обезумевшего волшебника не хватало. — Том. Если ты это действительно со мной сделаешь, ты все разрушишь. — Я тебя спасаю, малыш, — он поднялся на ноги и направил на младшего брата волшебную палочку. — Спасаю от зачатков губительного благородства. — Неужели нет иного метода?! — моментально запаниковал Гарри под прицелом палочки и вновь попытался сбросить с себя связывающее заклинание. — Почему нет? — Том рассмеялся. — Я же говорил тебе о своих желаниях. Если ты будешь беспомощен, тебе ничего не останется, как принять меня всего. Зависеть от моих действий, решений. Тебе ничего не останется, кроме того как доверить мне свою мечту. Твой мир будет вращаться вокруг меня. И ты уже никогда не сбежишь. Ты позволил мне очень многое, и гнев от пережитого быстро утихнет, ведь ты так сильно любишь меня. Гриффиндорец пугающе ясно ощутил, что его блядский сумасшедший брат не шутит. И если он сейчас же не предпримет что-нибудь, он на самом деле сделает это с ним. Сомнений больше не оставалось. Гарри не позволил себе отвести или прикрыть глаза. И если бы его тело не было обездвижено, оно колотилось бы о землю от напряжения и жара — мальчик начал скапливать в себе огромное количество энергии, намереваясь бомбануть пространство своей магией так крепко, как только мог. Скорее всего взрыв будет виден с Хогвартса, но гриффиндорцу было плевать. Страх и паника пересиливали мысли о безопасности. — Молчишь? Неужели смирился? — Нет. А вот теперь, — выдавил из себя Гарри, чувствуя, как от давления из носа, глаз, ушей и рта заструилась кровь. Глаза Тома расширились в понимании. — Все. Пространство мгновенно ослепила невыносимо яркая вспышка, а немыслимый грохот оборвался звоном в ушах. Тело разом вытолкнуло из себя громадный поток магии Небытия, выворачивая сознание темного волшебника наизнанку. От чудовищного давления в теле Гарри даже боли никакой не почувствовал. Может, ее и не было вовсе.       Гарри осознал себя живым через неизвестное количество времени, когда удушающая тьма перед глазами рассеялась, а гул в ушах стал стихать. Над ним чернело весеннее небо, пахло гарью и пылью, паленой землей и деревом. Он вновь мог ощущать свое тело, мог пошевелиться — связывающее заклинание пало. Однако даже руки поднять не мог от сильнейшего истощения. Но был жив.       С трудом приподняв голову и глухо застонав, парень огляделся, оценивая причиненный им ущерб. И тут же увидел стоявшего в той же позе и на том же месте брата. Не смотря на шокированный и порядком примятый внешний вид, Том был абсолютно цел, чего не скажешь об окружающем пространстве.       Они находились внутри громадного черного кратера, окруженного горевшим лесом. В воздухе стихали всполохи темного неземного света, возвращая мир к звукам. Том подошел ближе и вновь сел рядом с младшим братом. — Я восхищен настолько, что даже возбужден, — прошептал он в гулкой тишине. И внезапно закатал один рукав, указывая на парочку почерневших браслетов. — Таких украшений у меня на теле пара десятков. Гарри, ты понимаешь, если бы не они, ты убил бы меня? Даже пепла бы не оставил. Гриффиндорец почувствовал, как по щекам струились слезы, смешанные с кровью. Том ласково погладил его лицо и улыбнулся. — А теперь продолжим. Гарри понимал, что больше ничего сделать не может. Сил не хватало даже на маленький всплеск магии, а брат и вовсе не применил связывание — гриффиндорец даже сесть не мог, не то, что сбежать.       Том коснулся волшебной палочкой своей руки, что-то прошептав, и болезненно скривил губы. Затем опустил ладонь на колено младшего волшебника, легко его сжав. Давление усиливалось, увеличивая панику мальчика: человек просто не в состоянии с такой силой сжимать пальцы. Гарри громко закричал, когда хрустнули кости. Том продолжил давить, пока трещины не превратились в осколки, врезаясь в мышцы. — Знаешь, Годрик Гриффиндор тоже умер совсем молодым, в возрасте сорока с лишним лет. Пораженный проклятием в спину, — тихо заговорил слизеринец, переместив руку на щиколотку другой ноги. — Король Артур погиб еще раньше. И убил его собственный сын. Печально, правда? Гарри кричал не переставая, мало вслушиваясь в слова старшего брата, пораженный ослепляющими вспышками боли. Нож в животе и близко не стоял к переломанным в кашу костям. Чудовищные ощущения, лишающие рассудка. Том коснулся бедра и, не церемонясь, проломил и его, сместил пальцы чуть ниже, постепенно разрушая всю бедренную, а затем и берцовую кость. Младший волшебник крупно дрожал, охрипнув и широко распахнув глаза. — А тебя убьет родной отец, когда обо всем узнает. Любимый, твоя мечта справедливого мира разрушительна. Посмотри на свои ноги — это будущее подобных стремлений, — Том перестал дробить кости на полностью изломанных ногах: не было смысла, ведь уже большую боль вряд ли можно было причинить. Слизеринец похлопал по щекам брата, заставив его обратить на себя сумасшедший взгляд. И повторил свои слова. — Твои раздавленные кости — символ конца твоих начинаний. Это произойдет с тобой, если не отступишь. А знаешь, что нужно сделать? Знаешь, как не допустить подобный исход? Том поднялся на ноги и направил волшебную палочку на основание бедра. Гарри беззвучно заскулил от страха, поняв намерения брата. — Твои неугодные мечты нужно отсечь, — следом за вспышкой заклинания мир Гарри погрузился во тьму.       Мальчик вздрогнул всем телом, распахивая глаза. Ему казалось, прошли секунды, но взгляд уткнулся в полог слизеринской кровати. Почувствовав телом вес старшего брата, Гарри болезненно застонал — его всего ломило от выброса темной энергии. Ног он не чувствовал. — Ты очнулся, — ласково произнес Том, ненадолго оторвавшись от его шеи и вновь к ней припадая, продолжив жарко ее вылизывать. — Что... — Гарри задрожал от осознания. — Что... — Ну же, приходи в себя, — слизеринец проскользил языком по скуле, легко укусив его за подбородок. Он потерся бедрами о бедра брата, показывая свое возбуждение. — Собираюсь как следует выебать тебя. — Ты отрезал мне ноги, — слабым от шока и ужаса голосом прошептал Гарри, не в силах двинуться от пугающих эмоций. — Я сделал это, — рассмеялся Том и немного отстранился, приподнимая одеяло. — Хочешь посмотреть? Гарри беззвучно заплакал, наоборот, закрыв глаза. Сердце разрывалось от боли и разочарования, от этого предательства. Слизеринец припал губами к крупным слезам, с наслаждением слизывая их. Но затем обхватил его лицо руками. — Нет, любимый. Я хочу, чтобы ты увидел. У меня сил больше нет сдерживаться. Давай, посмотри, — уговаривал его темный волшебник возбужденным голосом, покрывая дрожащие губы поцелуями. — Посмотри. Гарри судорожно всхлипнул и опустил взгляд вниз. Зрачки расширились. — Теперь все будет хорошо. Ты же будешь послушным? Я всегда добиваюсь своего. Любыми методами, — Том нежно улыбнулся, вглядываясь в побледневшее от шока лицо. Его ноги были абсолютно целыми. — Я не понимаю, — севшим голосом смог выдавить из себя мальчик и попытался двинуть правой ногой. Не вышло. Он все еще их не чувствовал. — Не могу пошевелиться. Я думал ты их... Ты... — Я действительно отрезал тебе ноги, — спокойно подтвердил Том, нетерпеливо стягивая пижамную кофту с тела младшего брата. — Я даже дам тебе свои воспоминания. И ты посмотришь их. Отключился, это не входило в мои планы. Но ты испытал такое потрясение, физическое и моральное, что я не смог привести тебя в чувства даже заклинанием. Слизеринец выпутал непослушные руки мальчика из рукавов и откинул в сторону ненужную вещь, припадая к тяжело вздымающейся груди ртом. Он тут же принялся вылизывать вспухшие красные руны, едва слышно застонав от удовольствия. Гарри изумленно молчал, не прерывая действия старшего брата. В голове царил бардак. В ушах все еще шумело. — Истекающий кровью, с искалеченным телом ты был прекрасен, любимый, — жарко шепнул старший брат. — Я даже на некоторое время допустил возможность оставить все как есть, сделать тебя калекой. Но... Это было наказание, а не пытка длиною в жизнь.       Том толкнулся бедрами, заставив матрас под тяжестью их тел прогнуться сильнее. Гарри рассеянно опустил ладонь на чужую спину, бездумно ее погладив. — Через несколько часов кости срастутся. Я лишил ноги чувствительности, иначе ты продолжал бы сходить с ума от боли, — старший волшебник уже некоторое время поглаживал пах младшего, но даже малого отклика не было. Том печально вздохнул, понимая, что в сексе будет участвовать лишь он один. — Гарри. Гриффиндорец перевел на брата мутноватый взгляд. — Скажи мне о своих чувствах. Тебе нельзя сейчас молчать, — темный волшебник даже прервал свои действия, нависая над недвижным телом. — Есть ли предел твоей жестокости?... И больше не проронил ни слова за оставшуюся ночь, как бы Том ни пытался его разговорить.       Старший брат осторожно избавил тело младшего от остатков одежды, покрывая испещренную воспаленными шрамами кожу нежными, полными любви и восхищения поцелуями. Том понимал, что поступает неправильно, но ничего сделать со своим желанием не мог. Крышу сорвало еще в начале ночи. Сев на колени у бедер Гарри, он раздвинул его ноги, подавшись вперед. Гриффиндорец дернулся, нахмурившись, но Том успокаивающе погладил его живот. — Не волнуйся, я уже хорошо растянул тебя, — и с низким стоном протолкнулся внутрь его тела, подрагивая от немыслимого удовольствия. — Мой восхитительный младший брат.       Утро встретило гриффиндорца неприятной ломотой во всем теле. Гарри поморщился, когда болезненные воспоминания ударили по нему с новой силой. Том еще спал, обернув руки вокруг его тела. Мальчик высвободился из объятий с осторожностью встал на ноги. Кости целы, не было даже боли. — Эй, — Гарри растряс старшего брата, и тот довольно быстро проснулся. — Нас видели? Сколько времени прошло? Том облокотил руку о подушку, положив на нее голову, разглядывая его и сонно улыбаясь. — Нет, я был достаточно осторожным. Всего лишь ночь. — Ты жестокий ублюдок, как тебе вообще в голову пришло такое? — Гарри нахмурился. — И ведь клялся, что не причинишь мне вреда. Пустозвон. — Мать тоже обещает своему ребенку, что защитит его. Но потом наказывает. Для обиженного ребенка это тоже не кажется защитой, но так оно и есть. Любимый, — слизеринец поднялся с кровати и подошел к парню вплотную. — Смерть гораздо хуже лишения конечностей. Чему ты злишься? Ноги на месте. Гарри зарычал и кинулся на Тома, сдавив рукой горло и с силой прижимая его к стене. Том не стал вырываться и лишь улыбался, даже когда пальцы на шее с силой сжались. Гриффиндорец как следует опалил нежную кожу, перед тем как отвести от нее руку. Он удовлетворенно хмыкнул, увидев на шее сильный ожог. — Даже не думай его сводить, — Гарри подхватил свои вещи и начал поспешно одеваться. — Это твое наказание. — Я не против любой метки от тебя, — непрошибаемо спокойно ответил родственник, пригладив пальцами рану. — Стой. Том притянул к себе собравшегося было уходить брата, крепко того обнимая. Гарри немного напрягся, но вырываться посчитал бесполезным занятием. Глупое сердце вопреки мыслям забилось сильнее. Старший волшебник поцеловал младшего в висок. — Не сбегай от меня.       Гарри в ужасе сжал пальцами края холодной раковины, не в силах поднять взгляд в зеркало. Потому что осознал. Осознал, что взрывом убил того человека. Убил связанного, ни в чем не повинного волшебника, просто забыв про него. Парень стиснул зубы и через силу поднял голову. Вместо своего отражения на него из зеркала смотрел улыбающийся Том.       Гриффиндорец сидел в кабинете трансфигурации с Седриком, ожидая отца. Тот прислал ему весть два дня назад и назначил дату и время встречи. Диггори, узнав о письме, непреклонно отправился следом за другом, полагая, что Джеймс может ему навредить. — Знаешь, как закончим, хочу тебе кое-что подарить, — широко улыбнулся хаффлпаффовец, не в силах скрыть свой восторг. — Тебе понравится. И тебе это очень нужно. — А можно не надо? — с тоской пробормотал парень, и Седрик рассмеялся. — Меня от ваших подарков в дрожь бросает. — Я очень старался сделать ее идеальной для тебя. — "Ее"? — О, ты увидишь, — Диггори повернул голову на звук открываемой двери. — Здравствуйте, сэр. — Папа! Гарри подлетел к вошедшему мужчине и быстро обнял его. Джеймс устало улыбнулся, растрепав сыну волосы. — Ну здорово, сорванцы. Рад видеть тебя, Седрик, — аврор подвинул стул и сел рядом с партой, за которой сидели друзья. — Гарри, ты как, порядок? — Да. — Нет, — внезапно подал голос Диггори и помрачнел. — Он не в порядке. Гарри опалил его злым взглядом, а староста и бровью не повел. Джеймс на несколько мгновений прикрыл глаза, но быстро взял себя в руки. Он не умел утешать, успокаивать. И всегда вбивал в голову сыновей, что мужчина не должен распускать сопли. — Знаю. Повисла неуютная тишина, которую аврор спустя некоторое время решительно нарушил. — У меня мало времени. Я мог и написать, но переговорить с глазу на глаз будет лучше. Сынок, что происходит? Почему ты не дал моим людям выполнить свою работу? — Потому что они похищают детей! Как ты мог допустить подобное! — Гарри, — жестко прервал его Джеймс, предостерегающе нахмурившись. — Они не похищают, а доставляют в больницу для лечения. Темная магия вредит им, даже если они ею не пользуются. — Амулет. Сокрытия. Сил. — Ты что, мы не держим их под амулетами постоянно! — воскликнул аврор удивленно. — Только во время перемещения. Как по твоему колдомедики вытащат из них эту заразу, если они под защитой будут? Сам знаешь, дети боятся людей в форме. А после новостей о... — Джеймс запнулся и слегка побледнел. — Считают, что их тоже хотят убить. Гарри, им никогда не причинят вреда. — Тогда почему вы не делаете это официально? — мальчик покачал головой. — Па, ты же и сам знаешь, как это ужасно. — Насколько мне известно, вы оба занимались тем же. Диггори не согласился: — Сэр, мы просто спрятали их от всякого рода экспериментов. Какой бы там у них не была магия, они же дети. Они не могут отказаться или защитить себя. — Куда вы их, кстати, спрятали? — поинтересовался Джеймс, хмыкнув. Ему нравился этот тандем волшебников. — О, Мерлин, конечно, вы не скажете. Умники. Вы поэтому и пришли вдвоем, намереваясь дать отпор, если я решу залезть в голову Гарри силой? — А что, нам следует этого опасаться? — спокойно спросил Диггори, заставив друга вздрогнуть: несмотря на ледяное спокойствие, нейтральный тон и отсутствие волшебной палочки в руках, выглядело это как прямая угроза. Мужчина весело рассмеялся. — Ты мне нравишься, пацан! Но увы, пока волшебник не совершит преступление, мне на него плевать. Родителям приходят письма от детей, они в порядке. Конечно, Министерство в ярости, ведь кто-то прислал туда, цитирую: "Начнете искать детей — о ваших преступлениях узнает общественность", — Джеймс вновь расхохотался. — Бумажные крысы до смерти боятся порчи своей репутации. В этой ситуации я рад одному — вас хотя бы пытать не будут, когда поймают. — Что?! Министр... — Да нет, я об этой сраной организации, — отмахнулся волшебник. — Ладно, завязывайте с вопросами. Мне еще Тома выловить нужно. А теперь вещайте, как дела с учебой.       Гарри огляделся по сторонам, не совсем понимая почему Диггори привел их в чертов лес. Они остановились у примечательного раскидистого дуба. Седрик улыбался всю дорогу, нервируя своего друга. — Гарри, ты готов? — гриффиндорец настороженно кивнул, и второй волшебник крикнул: — Чжоу, выходи! Гарри шокировано оглянулся, заслышав шаги. Из-за дерева вышла девушка. Чанг подошла к темным магам, безразлично окатив взглядом своего парня. Но когда перевела глаза на изумленного и ничего не понимающего Гарри...       Мальчик отшатнулся и едва не упал, когда девушка на него накинулась. Схватил ее за волосы и пытался оторвать от себя, не ожидая от нее такой агрессии, но когда до гриффиндорца дошло, что Чжоу уже несколько секунд настойчиво пытается поцеловать его губы, а чужая рука непристойно накрыла его пах, замер. Гарри с ужасом посмотрел на довольно улыбающегося Диггори, который даже не предпринял попыток оторвать от друга свою девушку. — Чжоу! Ты чего творишь?! Совсем с ума сошла? — волшебник постарался отцепить от своего тела взбудораженную девушку, но та явно была физически сильнее, даром, что спортсменка. — Чжоу? Седрик!! Какого хуя ты стоишь?! Что с ней не так?! — Но Гарри, она всего лишь хочет заняться с тобой сексом, не сопротивляйся, — рассмеялся ловец хаффлпаффа. — Чего ты злишься? Расслабься, тебе это очень нужно. — ТЫ СПЯТИЛ?! — взревел Гарри, уворачиваясь от ярко накрашенных губ колдуньи. — Расколдуй ее немедленно! Чжоу, да очнись же ты! — Я не могу, прости, — Седрик оперся спиной о ствол дерева, и его жуткая улыбка стала шире. — Я полностью перекроил ее разум, теперь от прежней Чанг в ней мало что осталось. Не упрямься, она хороша в постели. А... Точно, я могу наколдовать вам постель. Гарри в ужасе и ярости смотрел, как друг трансфигурировал из камня широкую кровать и вновь отошел к дереву, похоже, явно намереваясь за ними наблюдать. Гриффиндорец зарычал, когда запнулся ногой о корягу и полетел вниз вместе с девушкой, которая от радости горизонтального положения усилила свои попытки овладеть чужим ртом. Гарри обрушил на ее голову кулак, но Чжоу не обратила на это внимания. Тогда мальчик отвел одну руку и принялся шарить по земле, в то время как его губы, наконец, накрыли чужие, размазывая по ним помаду. Ладонь наткнулась на камень, и Гарри что было силы шибанул им по виску колдуньи. Та удивленно вскрикнула и обмякла на нем.       Тут же выбравшись из-под ее тела, Гарри перевел дыхание, с отвращением вытирая свой рот. А затем угрожающе направился к другу. — Ты, блять, поехал кукухой?! — гриффиндорец схватил его за ворот мантии. — Зачем ты это сделал? — Гарри, я всего лишь хочу помочь тебе, — ласково улыбнулся Седрик и потрепал его по взлохмаченным борьбой волосам. — Ты же должен осознавать, что спать с родным братом неправильно, так? Гарри шарахнулся от него в сторону, наткнувшись на злополучную кровать. — Что?...