Мой любимый младший брат

      Гриффиндорец с громким отчаянным хрипом втянул в себя воздух, будто не дышал уже целую вечность. Легкие нещадно жгло от каждого нового судорожного вздоха, а медленные прерывающиеся удары сердца отдавались болью. Тело пылало в слабости, в мутной голове кружилось и будто что-то щелкало.       С трудом распахнув глаза, Гарри увидел перед собой мужчину и только секундами позже смог узнать в нем мертвецки бледного Снейпа с направленной в его сторону волшебной палочкой. Рядом стояло несколько слизеринцев, смотревших в сторону Гарри испуганными нерешительными взглядами. Иногда они косились на своего декана и о чем-то тихо шушукались. Оглядевшись по сторонам, волшебник с удивлением признал в помещении Больничное Крыло. — Том где? — тут же захрипел парень и прокашлялся от сухости в горле. — Это ты мне скажи, мальчик. Зельевар нахмурился, принявшись водить по воздуху палочкой и что-то бормоча под нос. Кажется, диагностические чары: кожу в разных местах покалывало. — Магическое истощение, потеря крови, стресс и... — мужчина наморщил лоб. — Понять не могу. Разберемся. Выпей зелья. — Что это? — Гарри недоверчиво нахмурился, когда к его рту поднесли колбочку. Губы он плотно сжал. — Кроветворное. Пей же! Не хватало еще, чтобы опять твое никчемное сердце запускали, — пробормотал Снейп и настойчиво подтолкнул ко рту пузырек. Гарри секунду-другую разглядывал бледного встревоженного профессора и послушно выпил знакомый раствор. Ко рту тут же поднесли еще один. — Успокоительное, — еще один. — Снотворное. Скоро подействует. Вернусь к утру, тогда и поговорим. Белл, монета на месте? Смотри, чтоб вас не заметили, и сообщай мне сразу обо всем. Никакой самодеятельности, вы не справитесь даже с тремя. Мальчишка, — Гарри недобро сверкнул глазами на преподавателя на подобное обращение. — Из палаты ни ногой. Авроры еще на территории замка. Альбус разбирается с нападением, но он один. Ни шагу отсюда. Парень кивнул. Снейп безэмоционально повел плечами и вылетел из палаты прочь. Слизеринцы засобирались было следом, но Гарри резко приподнялся над подушками, остановив их. К удивлению гриффиндорца, те не стали огрызаться. — Что происходит? Что случилось? — А ты не помнишь? — Помню. Но я не Мерлин, чтобы знать обо всем, что случилось, пока я был без сознания. — Он обезумел. Брат твой. Едва не перебил всех, пришлось вызывать Кроведушцев по камину. Пока его не вырубили, думали, кони двинем. А ты почти двинул. Живуч. Снейп ничего не знает, организация тоже. Мы сделали вид, что обнаружили вас уже после... Ты понял. Гарри скривился. Этого еще не хватало. — Что с ним сейчас? — Заперли на нижних этажах. Обвешали амулетами и заковали, пусть в себя придет. Сам решай, что с ним делать, — один из старшекурсников поморщился в непонятных чувствах. — И часто это происходит? — Что конкретно? — Ты издеваешься?! Тебя так часто потрошат, что ты не сразу соображаешь о чем тебя спрашивают?! Какого Дьявола! Вы же братья! Том таскался за тобой с третьего курса, чуть ли не со слюнявчиком ходил, сопли утирая! Гарри хмыкнул на праведный гнев в словах слизеринца и осторожно коснулся абсолютно целого живота. В принципе, парень был прав, подобное произошедшему случается довольно таки регулярно. Почему-то сейчас казалось даже забавным увидеть в глазах таких невинных и непотрепанных жизнью волшебников настоящий страх. Даже гордость берет, что умудрился дожить почти до шестнадцати лет. Молодец, Томми, закалил его. — Думаю, ему не понравилось, что его старшинство задвигают за пояс, — мрачно вклинился другой. — Кроведушцы не спешат назначать Тома новым Темным Лордом. Сила — это далеко не все. Теперь точно все его мечты пойдут крахом, не после произошедшего. — У брата и в мыслях не было становиться вашим Предводителем, — расфыркался гриффиндорец, а остальные волшебники смотрели на его веселье со священным ужасом. — Том просто боится, что я подохну, если сяду на ваш блядский трон, который мне и нахуй не нужен. Сечете? НЕ НУЖЕН. — Да кто тебя спрашивать будет? — насмешливо спросил тот самый Белл, приходя в себя. — И очень интересные у него страхи. Очень. Ни себе, ни людям, так что ли? Решил избавить тебя от скорой погибели, убив заранее? Какая... нестандартная логика, — осторожно подобрал слова парень, понимая, что скорее всего они дойдут и до самого Тома. Теперь слухи о его жестокости не просто слухи. — Ваше дело, конечно. Но наши люди ждут твоего решения, твой же брат. Ну так? — Отпустите его, — вздохнул Гарри, чувствуя, как зелье начинает действовать. Его клонило в сон. — Сейчас же, прямо сейчас. Пусть сюда приходит. Раз уж авроры где-то поблизости. Слизеринцы воззрились на него шокированными глазами, не поверив ушам. — Чего? Вы спросили, я ответил. Чем скорее вы его освободите, тем меньше вероятность, что он запытает вас до кровавых соплей. — Тебе не страшно? — недоверчиво спросил Белл, подходя ближе и накрывая лоб лежащего подростка ладонью, проверяя, а нет ли у него жара. Волшебник раздраженно дернул головой, скидывая руку. — Это же пиздец. Коронация? Серьезно? Гарри, это пиздец. — Не ваше дело, ясно? Я как-нибудь сам разберусь с его "нестандартной логикой". Просто приведите его сюда. Засуну ему эту корону... — Как прикажете, коронованный король, — насмешливо поклонился старшекурсник, и парни покинули Больничное Крыло, прикрыв за собой дверь. — Ты опять меня слюнявишь, — сонно пробормотал Гарри, пытаясь отодвинуть от себя чужое лицо и одновременно нашарить ладонью очки, которые он оставил у подушки. На него их моментально нацепили чужие руки. — Спасибо. Том оказался прямо над ним и смотрел в его лицо взглядом побитой собаки, что было крайне непривычно. Гарри немного смутился такой надломленности второго волшебника и ласково погладил его по щеке, прекрасно понимая, в каком состоянии сейчас его брат. Кажется, даже в худшем, чем был он сам. Слизеринец порывисто обнял его до хрустнувших костей и уткнулся куда-то в шею, крупно подрагивая. Гарри опустил на его спину руки и тоже прижал к себе его тело, устало вздыхая. — У тебя серьезные перепады настроения, Том. Тебя бросает в такие крайности... Ну чего стоило решить все словами, не доводить себя дважды до безумия? Ты же и сейчас абсолютно неадекватен. Бедовый ты мой. Старший брат не сдвинулся и на миллиметр, продолжив молчать и дрожать, вслушиваться в спокойное сердцебиение и дыхание волшебника под собой. Потому что в них не было его заслуги. Гарри всем нутром ощущал его мысли, даже не слыша их и не видя лица. И куда его завела любовь к брату? Он должен приложить его мощным Круциатусом, а не успокаивать в заслуженной боли. Хотелось как-то разрядить душную атмосферу страдания и раскаяния неумелой шуткой, пусть это и неуместно. Гарри просто не находил слов утешения, что он вообще мог сказать? "Том, в следующий раз вспарывай мне брюхо подальше от посторонних глаз?" "Готовь зелья заранее, если опять решишь покопаться в моих кишках?" Парень потряс слизеринца за плечо. — Нам и сейчас нужно поговорить, ты слышишь? Авроры могут быть в Хогвартсе. И мы не в том состоянии, чтобы отбиваться от них. Том, — младший брат ласково зарылся пальцами в мягкие каштановые кудри старшего. — Я все равно люблю свою мамочку, какой бы чокнутой она не была. И ушам своим не поверил, когда уловил едва слышный всхлип. Темный волшебник, наконец, оторвал от его плеча голову и заглянул ему в лицо. Гарри растерялся, увидев в черных широко раскрытых глазах беспомощность. — Я... — тихим сорванным голосом начал Том и скривился. Не было таких слов, что действительно улучшат его положение. Что он сам мог сказать? "Прости?" "Такого больше не повторится?" "Впредь я буду более аккуратен?" Если бы не Кроведушцы, вовремя его остановившие, и студенты, что залили раздавленные и выдернутые из тела органы бадьяном, Гарри был бы мертв. — Ты? — приободрил его младший брат и улыбнулся в поддержке, вновь положив на бледную щеку ладонь. Том отвернулся и сел, повернувшись к нему спиной. — Почти тебя убил. Обещал себе защищать, уберечь, исправить. Темные Лорды всегда погибают. Всегда. Хотел заставить тебя бояться смерти, а в итоге сходил с ума от ярости и желания убить самостоятельно. Вот, чем мои попытки обернулись. Хотел проучить тебя, а пострадал от этого желания сам. Обещал не допустить произошедшего ни в коем случае. Я и не о... — парень запнулся и тихо прорычал ругательство. — Я о Кроведушцах. Ты даже не представляешь, что там сейчас происходит. Таких волнений не было уже много лет. Беллатриса рассказала твой план родителям. Кончились игры. Тебе просто не удастся больше придерживаться нейтралитета. — Я его разве придерживался когда-нибудь? Том, — Гарри тоже сел и подобрался к напряженному магу, обняв его со спины и прислонившись щекой к его остро выпирающим позвонкам. — Ты, наверное, все совсем не так понял. Я никогда не рвался занять место моей матери, не собираюсь этого делать и сейчас, пусть они хоть утопятся в своих планах на ее кровь. Меня не тянет к власти, не прельщает быть известным во всяких сомнительных кругах. Есть люди, которых некому защищать. И я, у кого есть на это силы. Зачем все усложнять? — Потому что жизнь куда сложнее твоих своенравных решений. И последствия более развернуты, катастрофичнее, нет никаких шансов их избежать. От тебя не отстанут, пока ты не возглавишь восстание. — Восстание?! Какого хрена?! — возмутился парень и вздернул голову с чужой напряженной спины. — Да меня завалят в первые же секунды! Ты все путаешь, крепко путаешь. Я слаб и мал для Темного Лорда. Я всего лишь студент! Я не могу. Я не хочу. И я не буду. — Быть чьим-то знаменем не означает обладать силой, — Том оскалился и вновь затрясся, но уже от ярости. — Но и ей ты уже обладаешь в некоторой степени. Сомневаюсь, что Снейп не успел растрепаться о раскуроченном тобою Запретном Лесе. Если бы ты не засветился перед Министерством Магии и авроратом, ты смог бы сказать Кроведушцам свое законное "не хочу и не буду". Это последствия. Я, блять, тебя предупреждал. Я тебя столько раз предупреждал! Но ты же умнее меня. Знаешь, как лучше. Теперь ты доволен?! — При чем здесь Министерство? Том взбешенно и порывисто обернулся, схватив охнувшего брата за волосы и оттянув их назад, вглядываясь в его лицо озверевшими глазами. — Да потому что ты малыш-Лили, единственный, кто вообще пошел против них в открытую. Ты буквально заявил о начале противостояния сразу после смерти Темной Леди. Как ты, блять, думаешь, что это для всех может значить?! Опомнившись, слизеринец разжал пальцы и притянул младшего волшебника в объятия. Гарри пораженно молчал. Он даже не думал о таком. — И... Что же делать? — О, ты решил, наконец, спросить моего совета, любимый? — язвительно откликнулся брат и раздраженно цапнул его за мочку уха, оттянув ее в сторону. Уняв злобу, он немного помолчал, пытаясь взять себя в руки и включить логику отдельно от эмоций. — Во-первых, ни за что не соглашайся назвать себя Темным Лордом перед светлыми в открытую. Уверен, Кроведушцы захотят официально отметить свое новое знамя перед всеми. Ты же помнишь, что случилось с матерью? Пока авроров сдерживает тот факт, что для них ты лишь беспорядочный подросток с громкой фамилией и надеждой увидеть у власти темных. Просто в память о любимой матери, отомстить, так сказать. Они не знают, обладаешь ли ты ее силой. Не знают, способен ли ты вести войну и принимать опасные для Министерства Магии решения. И нет, на самом деле ты и не способен. Совершенно. — Пусть идут нахуй. Я могу добраться до их сраного Министерства пешим ходом и расхуярить им там все к чертовой матери, камня на камне не оставить. — Убив всех живых там? Бахвалься, сколько вздумается, птенчик. Ты на такое пока не способен. И они правы, ты еще слишком неопытен и нежен для настоящей войны, где придется убивать не только кровных врагов. Но и тех, кого просто заставили вступить в бой. Мне все равно, чьей кровью будут покрыты наши руки. Но для тебя слишком рано разбрасываться подобными словами. Гарри пробормотал согласие, недовольно повертелся в тесных объятиях и пересел на чужие колени, обвив спину брата ногами — в неудобном перекрученном положении затекли конечности. А продолжать касаться родственника всем телом было жизненной необходимостью не для него одного. Просто надеялся, что в Больничное Крыло в такой поздний час никто не зайдет. Том немного вздрогнул, но ничего на эту откровенную позу не сказал, посчитав, что разговор куда важнее своих незамедлительных телесных реакций. — Во-вторых, с тебя теперь глаз спускать не должны. В Хогвартсе есть лишь с десяток сильных людей, способных тебя защитить в случае нападения. Сомневаюсь, что авроры пошлют за тобой больше одного подразделения, пока явной угрозы нет. К тому же, даже у Дамблдора есть предел в терпении выходок нашего любимого закона. Мораль директора тоже весьма шаткая, тронет кто студентов — отправится на тот свет без промедления. — Уже тронули. Разве он может не знать, что делают с детьми авроры? — Авроры? — Том насмешливо потрепал чужую щеку, заставив парня покраснеть. — Тупенький мой, они вояки. Даже Джеймсу не известно в полной мере, какими методами маги пытаются извлечь из детей зачатки темной магии. Дамблдор всеми правдами и неправдами пытается сохранить мир. Не допустить войны, где начнет гибнуть мирный народ. Он не против малых жертв, которые даже не всколыхнут общественность. Шаткая мораль, помнишь? — Мне кажется, он обо всем догадывается. — Разумеется, птенчик. Это его школа. Но ты защитил студентов, пусть и темных магов. Это делает тебя в его глазах неким героем. Нет причин вмешиваться, пока ты остаешься малышом-Джеймсом вопреки мнению политиков. — А в-третьих? — В-третьих, тебя нагрузят такими тренировками, что времени на сон даже не останется. Это единственная положительная сторона. В этой ситуации жизненно необходимо стать сильным волшебником. Думаю, Снейп подловит тебя с этим вопросом уже завтра. — Что нам делать на каникулах? Это же... — Да, опасно. Нас пригласят на лето погостить в своих особняках студенты-приятели. Отец и сам понимает, что нам небезопасно находиться в собственном доме. Братья немного помолчали. Том мягко столкнул парня со своих колен, и они улеглись на кровать лицом к лицу. Гарри разглядывал второго волшебника в тихом спокойствии, уже чувствуя, как вновь слипаются глаза. — Ведешь себя так, будто ничего не случилось. Гриффиндорец нашел его пальцы ладонью и крепко сжал их. — Это не так. Меня беспокоит твое состояние. Тебя могут раскрыть. Я жив, чего мне переживать более? Том... Ты нестабилен в крайней, в тяжелой степени. И чем дальше, тем хуже. Ты напал на своих, раскрыл себя. — Я на тебя напал. Вот, о чем ты должен сейчас беспокоиться. А я не вижу страха в твоих глазах. — Ты его так ждешь? По лицу Тома прошла дрожь непонятных эмоций. Даже в сумерках было заметно, как потемнели и без того черные глаза. — Единственный дорогой и важный для меня человек был бы мертв, случись это там, где не было других волшебников. Человек, которого я люблю, погиб бы от моей же руки. Чего мне ждать? Страха? Ненависти? Я не могу просить прощения за то, что может повториться. Тогда ты не сможешь мне довериться. Или... — Не или. Если чувствуешь, что повторится, просто носи с собой зелья. Я переживу. Буквально. Я уже привык к боли и виду разорванных частей тела. Я использую магию Небытия, помнишь? Меня пугает именно ухудшение твоего состояния. Что с тобой происходит, Томми? — Ты, — волшебник смягчил выражение лица, упрятав злость и боль. — Ты и происходишь. Все это время. — Вау, — парень рассмеялся. — Наверное, должен пугать флирт от человека, который разорвал мне брюшную полость и отрезал ноги. Но мне нравится, мамочка. Это делает меня таким же спятившим, что и ты? Слизеринец промолчал, приблизил к нему лицо и поцеловал чужие губы, нежно скользнув по ним языком, слизывая появившуюся улыбку. Не найдя сопротивления, навис сверху, встречая рот уже настойчивым поцелуем. Гарри, распознав намерения родственника, накрыл его влажные губы своей рукой. — Хочу взять тебя, — выдохнул в чужие пальцы Том и медленно лизнул горячую ладонь. Показать всю силу своей любви хотелось почти болезненно. — Прошу?... — Тебя бы на цепь посадить после вчерашнего, — покачал головой в отказе Гарри и переместил руку на шею брата, сомкнув ладонь на заживающем ожоге в виде пятерни. — Ошейник тебе нужен. Нет, Том. Не сейчас, точно не сегодня. У меня ни на что нет сил. И ты не заслужил. Слизеринц ответил расстроенным вздохом, но возражать не стал. Подтянул расслабленное тело к себе и накрыл их тонким больничным одеялом.       Разбудил парня, как и ожидалось, Снейп. Он нависал над ним мрачной тенью, подчеркнуто не обращая внимания на лежавшего на соседней койке студента Слизерина. Том спокойно читал учебник по Чарам, тоже не высказывая свой интерес. Гарри с удивлением заметил двух мужчин у входа в палату: братьев Лестрейндж. Выглядели те решительно и грозно. — Я уже поговорил с твоим братом. Подтверждаешь произошедшее? — Мне играть в угадайку, профессор? — насмешливо приподнял брови Гарри, устраиваясь у изголовья своей кровати. — Понятия не имею, о чем вы разговаривали. Снейп в раздражении сморщился. — Он был под действием проклятия? Что ты знаешь об аврорском заклинании "Occidere vicinis"? Гриффиндорец пару раз в недоумении моргнул, посмотрев на невозмутимого родственника. Вот это он выкрутился! — Я не аврор. Папа не особо много о нем говорил, — Гарри напряг память в поисках точного определения. — Вроде... Нет, не совсем помню. Кажется, его использовали на войне против Гриндевальда? Что-то с предательством и доверием. Правда, не помню, сэр. — Хватит мямлить. Да, изобретено во время войны. Запрещенное. Наподобие Империуса. Его действие разрушает основные привязанности волшебника, делая своих союзников врагами. К сожалению, ты не сможешь дать показаний в защиту моего студента, потому что Дамблдор не допустит более магическую полицию в Хогвартс. Кроме того, привычные законы уже не действуют. И обвинить аврорат мы не сможем. Снейп подавил в себе острое недоверие. Том бы сбросил с себя любое подчиняющее разум заклинание за пару секунд. Но в его словах был смысл. Студенты упорно не разглашали произошедшее, и Гарри не спешил обозначить свои страх и ненависть в сторону безумного родственника. Что же, если хотят спустить все на тормозах — их право. Кровь Лили всегда имела странный привкус безумия. И зельевар лишь надеялся, оно все еще не коснулось младшего ребенка Темной Леди. Потому что весь этот необратимый процесс уже запущен. — Сэр, зачем вы здесь? — Дать несколько указаний. Из замка не выходить, в одиночку по школе не разгуливать, после пар быть сразу в гостиной Слизерина. Если директор вызовет в кабинет, сообщите мне сразу же, без моего присутствия я запрещаю разговаривать с Дамблдором. Далее. Этим вечером проведем нужный и мне, и тебе ритуал. — Но Том уже... — Лили его не просвещала, — Снейп бросил в сторону своего студента еще один злой острый взгляд. — Не знаю, чем вы там занимались без моего ведома и согласия, но о ритуале "Runic fidem ex omnis furor est in sanguine" знали лишь я и ваша мать. — Руник-что? Зачем он мне? Сомневаюсь, что я соглашусь на какие-то сомнительные... — Я разве разрешал рот разевать? Заткнись и слушай, что тебе приказывают старшие. Не испытывай моего терпения, глупый мальчишка! Гарри с ледяным презрением посмотрел на преподавателя. В груди начала копиться знакомая звериная ярость на подобное пренебрежение. Он не собирался терпеть поведение этой злобной и старой летучей мыши. Почему-то вспомнилась мать. По затылку полоснуло легким холодком, а Снейп резко втянул носом воздух, схватившись за опаленную грудь. — Я тебе не глупый мальчишка. Если еще раз заговоришь со мной в подобном тоне, пожалеешь, Снейп, — гриффиндорец сдвинул брови к переносице. Яркие как пламя эмоции уже не позволяли держать холодную маску спокойствия на лице, которое постепенно перекашивал гнев. — И у меня хватит сил сделать твою жизнь очень неприятной. Остерегись, Снейп. Том рассмеялся.       Зельевар же выхватил волшебную палочку, зарычав от ярости. Да как он посмел обжечь его?! Едва маг наставил палочку на скалящегося подростка, она вылетела у него из рук. Порывисто обернувшись в сторону своего студента, Снейп в недоумении дернул уголком губ: Том даже не шелохнулся, продолжая легко посмеиваться.       Тогда Северус медленно повернулся к двери. И верно, на него были направлены обе волшебные палочки братьев Лестрейндж. От Кроведушцев исходила угроза нападения. Рабастан покачал головой: — Нет, Снейп. Сбавь тон на пару градусов. Получишь порцию Круциатусов. От меня лично. Давно руки чешутся надрать твой трусливый зад. Нет у тебя больше права голоса, нет права принимать решения и командовать. Вышло твое время. — И ритуал будешь проводить под нашим контролем. И не дай Мерлин навредишь ему, — добавил Родольфус и подмигнул Гарри, а затем посмотрел на бывшего заместителя Предводителя Кроведушцев с ненавистью. — Сыты по горло твоим присутствием. Лицо Снейпа потемнело и он двинулся было в сторону темных магов, но те вскинули палочки выше, обозначив намерения. — Завяжешь с нами драку — тебя убьют, даже если одержишь верх в этом поединке. У тебя нет союзников, помимо Люциуса. Но можешь пойти поплакаться к Альбусу, чьи пятки ты облизывал, пока прятался в стенах замка. — Уверены, что справитесь с правой рукой Темной Леди? — Северус мрачно ухмыльнулся, а воздух в палате заискрил от напряжения. Даже без волшебной палочки этот маг был опасен. — Даже с ней справились, — уже с явственной угрозой произнес Лестрейндж, блеснув глазами в ярости при упоминании мертвой Госпожи. — Не доводи до дуэли. Крауча позовем. У него ооочень паршивое настроение в последние дни. Снейп подошел к ним вплотную и протянул руку ладонью вверх. Гарри не видел лица преподавателя, но оба брата сильно напряглись. — Палочку. Рабастан молча вернул оружие и отступил в сторону, освобождая проход. Снейп помедлил у двери и обернулся, глядя на гриффиндорца. Гарри подозрительно подобрался. Но в черных безэмоциональных глазах уже ничего не отражалось. — После пар жду тебя в своем личном кабинете. Не опаздывай.