Мой любимый младший брат

      Гарри молча смотрел, как появившиеся вокруг многочисленные Кроведушцы перегруппировались. Часть из них диагностировала состояние детей и «рыцарей» нового Темного Лорда, а часть направилась к обломкам подбазы с намерениями поискать уцелевших. К самому Гарри никто не подходил, узнав его по знакомой материнской маске и пристальному вниманию старшего брата. Том все еще сжимал в руках девочку и смотрел на родственника пустым взглядом, не предпринимая попыток начать разговор.       Его отвлек высокий мужчина, что накинул на ребенка в руках парня цепочку-портал. То же самое он сделал с остальными детьми, сгребая тех в одну кучу. — Через пару минут они окажутся в маггловском доме, это в Шотландии, — он обратился к Гарри, привлекая его внимание прикосновением к плечу. — Мы заколдовали несколько нянек и врачей, также возвели защиту до максимума. И позаботились, чтобы о детях знали лишь магглы. Так безопаснее для них. Томас, ты готов? Том ничего не ответил, не сводя глаз с младшего брата, заставляя его бледнеть. Но Гарри держал спину прямой, а руки расслабленными, не позволяя кому-либо из посторонних увидеть его страх перед старшим родственником. — Вообще-то я намереваюсь поговорить с… нашим Темным Лордом, — мягко произнес, наконец, он. — Детьми может заняться и другой Кроведушец. — Вот именно поэтому это сделаешь Ты, — угрюмо и с намеком возразил мужчина, отводя вздрогнувшего Гарри в сторону. Кроведушец очень тихо сказал: — Мы не позволим ему вновь причинить тебе вред, мой Лорд. Настало время положиться на нас. — Я не боюсь брата, — холодно возразил парень, поведя плечом и ослабляя захват чужих пальцев. — Наши семейные разборки вас не касаются. — Один есть! — крикнул кто-то издалека. Волшебники повернули головы на возглас и направились к середине кратера. Гарри резко выдохнул воздух из груди, заметив размозженное тело ученого о камни. На его шее чернели многочисленные амулеты. Подозрение запульсировало в голове отвратительной болью. — Погибли не все, — тихо произнес Гарри, сжимая кулаки. — Некоторым удалось сбежать. Их немедленно нужно найти, пока до аврората и Министерства Магии не дошли слухи о произошедшем здесь. — Слишком поздно, — отстраненно ответил Том, наблюдая, как к ним по воздуху бежит серебристая крыса. Та заговорила голосом Петтигрю. — Они все знают, Томас. Нападать нужно прямо сейчас, пока в их распоряжении нет достаточного количества амулетов для защиты от магии крови. Численность немного уменьшилась, Альбус Дамблдор все еще сражается, но ему не победить. Директор еще может сдерживать авроров, но это не на долго. Силы на исходе, больше времени нет. — У меня нет возможности использовать магию Небытия повторно, — прошептал Гарри. Том напрягся. — Ты же не можешь призвать такое количество за раз, у нас нет шансов с нынешним количеством Кроведушцев вступить в схватку. Нас разгромят. — Выпьешь зелье, — мужчина со знакомым голосом шагнул ближе, заставив старшего из братьев глухо зарычать. — Его готовила твоя мать, Темная Леди. Одной ночи достаточно для восстановления, Ты поведешь Кроведушцев, дементоров, оборотней и вампиров на Министерство Магии. Ты возглавишь восстание, а затем предложишь наши условия министру магии. И вы подпишите мирный договор, все пункты обговорим на нашей базе. — Авроров куда больше, — прохладно ответил гриффиндорец, испытывая злость, что его личиной собираются так нагло воспользоваться. В голове вспыхнули все предупреждения брата о том, что остальным будет плевать на мнение Темного Лорда, что будет выступать знаменем для их целей. — Прознав о случившимся, Дамблдор больше не будет на моей стороне, а за ним пойдет и Орден Феникса. — И мы не сидели сложа руки, вопреки бездействию Снейпа. Нас уже достаточно для полноценной войны. Завтра, мой Лорд. Все начнется и закончится завтра. И на этих словах волшебник аппарировал прочь, оставив двух братьев в одиночестве. Том сжал плечо парня до боли, без слов подтверждая все свои опасения. Гарри судорожно вздохнул, будто увязывая в вонючем болоте из собственных ошибок и «благих намерений». Скатываясь со своей вершины вниз. В голове все еще бухала кровь, заставляя шестеренки мыслей и планов бешено вращаться. Он оглянулся и уставился на брата широко распахнутыми глазами, заставив того мрачно поджать губы и кивнуть. — Да, это имеет смысл. Но тогда для тебя все будет кончено. Ты к этому готов? — Я не марионетка, Том, — прошептал Гарри и жестоко улыбнулся, чего не было видно через треснутую маску. — Они хотели Темного Лорда, и они его получат. — И все же ты признал себя им. Том одарил родственника предупреждающим и многообещающим взглядом черных, как едкая смола, глаз и направился прочь, сжимая в пальцах портал. Через несколько секунд темный волшебник исчез.       Гарри смотрел на шумное веселье темных магов за большим праздничным столом, ощущая плечами сидящих рядом Джинни и Седрика. Первая угрюмо молчала, даже не прикоснувшись к тарелке и не произнеся ни слова. Второй так же не разделял веселья, но по каким-то своим причинам. Тома еще не было.       Гарри очнулся от собственных невеселых дум, когда его пихнул под бок Диггори и кивком указал на застывших в ожидании Кроведушцев. Младший из братьев Лестрейндж широко улыбнулся и поднял бокал с огневиски: — Речь! Требуем первую речь от нашего Темного Лорда. От первого, кто вступил в открытую битву против ненавистного нам режима! — громкогласно пробасил он, и его слова подхватили остальные. Гриффиндорец устало вздохнул и поднялся на ноги, обведя взглядом многочисленных волшебников, сидящих за столом и стоящих у стен. Хотелось, наконец, принять обещанное зелье и лечь спать, восстанавливая утраченные силы и спокойствие. Хотелось прижаться к брату, единственному, кто не возлагал на него никаких надежд. Может, он вновь отрубит ему ноги и утащит в какую-нибудь глубокую нору, где они скинут с себя оковы ответственности и ожиданий? Было бы неплохо. — Мы спасли наших детей, но в этом нет никакой победы, — тихо заговорил парень, и Кроведушцы все до единого замолчали, чтобы расслышать его речь. — Из двадцати четырех остались в живых лишь десять, а о нашем вмешательстве узнало правительство. О какой победе идет речь? К чему вы предаетесь веселью и гулянке? — Это первые шаги на пути к победе, — возразил незнакомый пожилой волшебник с густыми нахмуренными бровями. — И не важно, что результат не равен ожиданиям, это борьба. Наивно полагать, что все всегда будет идти по плану. — В этом Ваша ошибка, — резко откликнулся Гарри, упершись кулаками в стол и нависая над ним. — Вы знали, что происходит с невинными в своей магии детьми, но ничего не предприняли. Сидели по своим домам в ожидании чуда, что кто-то выполнит за вас всю грязную работу. Спрошу еще раз, ЧТО именно вы сейчас празднуете? Обретение контроля над своим новым живым знаменем? Взрослые маги молчали. Гарри оглядел их еще раз холодным колючим взглядом, следуя громко бившимся в голове барабанам ярости. Рассудок терялся в них, растворялся, угасал. Он готовился к этой речи уже несколько дней, готовился и к жёсткому отпору, но она того стоила. Его истина стоила борьбы. — Да, я слабее вас. Но ни один из Кроведушцев не способен разворотить Министерство Магии одним махом, ни один из вас не может использовать кровь Темной Леди. Поэтому я сейчас сижу здесь, во главе стола, не так ли? Вам нужно это сраное знамя, чтобы объединить и сделать из бесформенной кучи тьмы острый угол, направление движения. Иначе и я, и мой брат давно были бы подчинены, либо убиты. Я не собираюсь обманываться и слепо следовать вашим слащавым обещаниям, — зловеще продолжил Гарри в вязкой густой тишине. — И с каждым днем, с каждым часом я становлюсь сильнее, и каждый раз я все ближе к разрушению ваших жалких попыток спрятаться за защитными амулетами. Магия совершенствуется, медленно, но это происходит. Я не сомневаюсь, что однажды даже полсотни артефактов вас не защитят, если вздумаете предать меня или использовать. Томасу же даже не нужно обращаться к магии Небытия, он силен, непомерно силен. И ничего вас не спасет, если мы станем врагами для всех вас. Я разгромлю это место, даже если это станет моим последним колдовством. Так что спрошу последний раз, что вы празднуете? Гарри выпрямился и убрал руки со стола, ожидая ответа. Криков возмущения, нападения или насмешек. Ему было плевать, если Кроведушцы решат напасть. Уж лучше недолгое сражение и смерть, нежели уготовленная ему участь куклы, выставленной напоказ. Но волшебники молчали, не двигаясь. В их глазах не было ни страха, ни злобы, ничего. Они ожидали продолжения. И парень заговорил вновь. — Я согласился стать защитником для темных магов. И буду становиться сильнее, последовав за знаниями моей матери. Для этого вы не нужны мне. Ни один из вас. Ни ваше влияние, ни ваши связи, ни деньги, ни покровительство. Но для того, чтобы быть Темным Лордом, они все же мне нужны. Не для себя. А для тех, кто еще не может постоять за свою семью, кто не может противостоять светлым магам, что принижают и оскорбляют их магию, — Гарри повысил голос, уже говоря четко и громко: — Мы должны сражаться не только за себя, за свое накопленное состояние и древние мэноры! Есть те, кто не способен защититься от нападок правительства, я наблюдал за этим всю свою жизнь. И говорю не только о темных магах, но и о полукровках, о волшебных существах, о запрещенных артефактах и заклинаниях. В мире есть столько всего, чему требуется наша помощь! Сердце отозвалось болью на пылающий безумием рассудок, распаляя его все сильнее. Волшебник немного перевел дыхание и продолжил: — Возможно, это слишком благородно для тех, кто привык всю свою жизнь полагаться лишь на обеты и угрозы, полагаться лишь на себя. Использовать других, защищать лишь свои цели и комфорт. Но чего вы добились за эти годы? Того, что ваших детей притесняют и похищают? Это ли делает вас великими волшебниками? Это ли подчеркивает силу ваших родов? Обрушить на политиков армию и на этом успокоиться? Тогда вы не представляете для меня никакого интереса. И как новый Темный Лорд, я имею право распустить вашу организацию. Гарри помолчал, ожидая возражений, но в зале все еще клубилась напряженная почти осязаемая тишина. Кроведушцы смотрели на говорившего с шоком и ужасом, только сейчас догадываясь, к чему привело их желание видеть у власти кровь Лили. — Нет? Тогда вы должны принять несколько новых условий от своего нового Повелителя. Никаких неоговоренных нападений на светлых магов. Никаких попыток управлять мной или моими людьми, воздействовать на них через меня. Как вы можете догадываться, и ваши дети находятся в пределах досягаемости моей магии и моих «рыцарей» в школе. И последнее, — парень жестко улыбнулся кривой мрачной улыбкой. — Мы захватим Министерство Магии уже на моих условиях. Мы поступим с проигравшими так, как скажу Я. Мы заберем уже их детей, но не для бессмысленных убийств, нет. Они поплатятся за свои ошибки, испытав на своей шкуре те же действия. Мы выдернем детей из их семей и взрастим в них темную магию, воспитаем их уже в нужном окружении. И это мой ответ правительству. Гарри растянул губы шире в жестокой улыбке. Так правильно. И, наконец, его истина дойдет до ушей и разума других волшебников, его услышат и поймут. И все его цели, то, о чем он уже так давно мечтает... Обретают форму в словах. Разумеется, эти цели приобрели желание кровавой расправы всего ничего времени, но этого достаточно для корректировки планов. Это незначительные изменения во благо. — Ваши пункты мирного договора аннулируются. Мы сделаем так, как сказал Я. И либо они подчинятся, либо их ждет война, где светлые выйдут навеки проигравшими. И уже навсегда мертвыми. И новый мир, что мы построим, будет основан на равноправии и единстве волшебства. Новый мир, который я в итоге хочу увидеть, не приемлет в себе правление светлых, их отвратительные законы и притеснения. Истина в настоящей правде. И благие дела не решаются одноразовым нападением и фальшивым договором, что основан на глупых бумажках. Если все пойдет не так, как я хочу, мои враги омоются кровью и страданиями. Мы обеспечим им это в полной мере. И в итоге они подчинятся. Таков мой ответ. Седрик, Джинни, Белла, — он резковато кивнул юным волшебникам на прощание и вышел прочь, так и не встретив никакого сопротивления, физического или любого другого. В полной тишине чей-то голос тихо пробормотал: — Да здравствует король.       Снейп сложил узкие ладони лодочкой и упер в них лоб, напряженно размышляя. Рядом сидел Люциус Малфой, беззвучно помешивая изящной ложечкой густой чай. Наконец, последний прервал тишину: — Что Альбус? — В тяжелом состоянии, но все еще способен удерживать школу с детьми темных волшебников. Однако он разочарован в Гарри, глубоко разочарован. Он спас пленников и действовал из «благородных» побуждений, — Снейп презрительно передернулся. — Знаем мы теперь, сколько в ублюдке благородства. Дамблдор сохранит ему жизнь, но если мальчишка продолжит в том же духе, директор позволит аврорам действовать. Более того, Альбус собирается использовать легиллименцию на нем. И если все его худшие ожидания подтвердятся… — Мы не можем позволить Лорду вернуться в Хогвартс. Ради его безопасности, ради безопасности наших личностей у него в памяти. И ради безопасности будущего темных магов. — Тогда приговор мальчишки очевиден. Пока Альбус слаб, он не станет обращать на себя внимание темных родов и провоцировать нашу организацию. Он будет удовлетворен, что Гарри в школе и под присмотром. Сражение и дальнейшее разбирательство с авроратом и без того подорвало репутацию Дамблдора, но старик выкрутился. Не удивительно. Сейчас Министерство озабочено совсем не им. Вообще-то, как и я сам. — В конце концов, нам не навредят его планы, Сев. Темные маги станут только сильнее, получив в распоряжение столько детей. Его речи еще по-детски горячи, но в них большой потенциал, в них я вижу смысл. Я люблю амбиции. Их не хватало нашей Госпоже. — Ты не понимаешь. Это сейчас он выступает вполне… мирно, — скривил губы зельевар, все еще не открывая глаз. — Руны уже исказили его сознание, а я так ничего и не успел сделать. Его сознание исказил Томас и кровь матери. Уже слишком поздно для отступления. Мы сами подтолкнули Гарри к правлению. — Мы не можем убить их, — жестко прервал друга Малфой. — Мальчишка прав, без Темного Лорда мы никто. Лишь разрозненная масса, не желающая уступать кому-либо место во главе организации. И они оба единственные, носящие в себе кровь Темной Леди, они единственные способны использовать и магию души, и магию крови. Единственные, кто может прочитать ее записи, написанные ее же кровью. Сам же говорил, все ее дневники пусты. Возвращать мертвых к жизни, излечивать в мгновение ока тяжелые смертельные раны. Воскресить моего сына. Я не позволю и волоску упасть с головы нашего Повелителя. На стороне Темного Лорда уже большая часть Кроведушцев. На его стороне все дети темных родов, что учатся в Хогвартсе, а их семьи вынуждены ответить взаимностью чувствам своих наследников, чтобы не потерять их. Это праведное чувство подросткового геройства в их горячих сердцах… Для них Гарри герой. Мы не спасли Хозяйку, и не допустим повторения той трагедии. Даже если не сможем в итоге им управлять. — Я желал не этого. Надеялся, видел чистые помыслы в голове невинного мальчишки, видел его благородство и… доброту. Гарри был моим лучшим выбором. Теперь все планы безвозвратно рухнули. Больше ничего не имеет значения. Ты видишь сейчас в нем что-то помимо безумной жестокости? Ты видишь в нем Лили? В итоге все, в ком текла эта кровь, сошли с ума. Какой смысл продолжать?.. — Пока что я вижу Повелителя, у которого хватит сил сжимать руку в кулак на горле светлых. В одиночку он спас детей, противостоял аврорам в школе. Да, в нем еще нет нужных знаний и опыта, но мы запросто их взрастим. И с нашей помощью Темный Лорд обретет нужную мощь. — Сделать безумца во сто крат сильнее?! С каждым новым использованием магии Небытия Гарри теряет крупицу здравого смысла! С каждым днем он становится все более сумасшедшим, это куда хуже состояния Томаса! Его состояние ущербно. У него нет стольких эмоций и чувств. И весь мир мальчишки крутится вокруг младшего братца, но мир Гарри куда объемнее. И безумие полноценного человека куда губительнее, чем монстра-калеки. Да как ты не понимаешь? — Я сделаю все, чтобы вернуть своего сына, — жестко произнес Малфой. — И если ради этого мир обольется кровью, пусть будет так.       Гарри распахнул глаза, повернув голову в сторону двери. — Седрик? Чего ты там застрял? В темную комнату тихо вошел волшебник и прикрыл за собой дверь. Скинув с плеча чужую сумку, он присел на кровать, молча разглядывая черный силуэт друга. Гриффиндорец подтянулся к подушкам и вопросительно поднял брови, хотя второй маг этого увидеть и не мог. — Спасибо, что принес вещи. Тебя не заметили? — Диггори качнул головой, и Гарри успокоился. Ему требовалось поговорить о произошедшем. — Что там у них происходит? — Пьянка, что ж еще, — мрачно процедил сквозь зубы Седрик, неаккуратно потеснив друга и укладываясь рядом поверх одеяла. — Не знаю, что задумали Кроведушцы, если отреагировали на твое заявление столь… Даже не напали. Не оспорили. Да, ты их Темный Лорд, но ты еще мелкий мальчишка, по сравнению с сильными взрослыми магами. Я все еще не понимаю, чего те хотят. И чего хочешь ты. — Я не собираюсь им подчиняться, быть марионеткой-знаменем, слепо подстраиваться под их команды, словно шавка. Если это произойдет, грош цена мне, как Темному Лорду. Такие волшебники не нужны никому, а я не собираюсь быть никем. Я и… Темным Лордом быть не хотел. Признаться, и сейчас… Не хочу. Но обстоятельства сложились так, что мне придется им быть. — Зачем тебе дети? Ты понимаешь, что в светлых не так просто насильно посеять семена тьмы? Я желал стать темным магом, поэтому мне удалось им стать. Всем сердцем хотел, прикладывал немыслимые усилия, забывая обо всем. Они же — не смогут. — Упорный труд… — задумчиво протянул Гарри. — Нам не нужно ломать безвинных. Уговорами или шантажом, они станут изучать. Конечно, сделать это мы сможем лишь с маленькими, подростки уже потеряны для темной магии. Я не хочу видеть рабов, этого не будет. Их будут любить, детям будут помогать, направлять. Но не в этом главная задача. Диггори вопросительно повернул в сторону друга голову. — Пока дети светлых у нас, те не посмеют напасть. Их наследники — гарант моего мирного договора. И это лишь одна часть моего плана. Вторая банальна и проста, я думал об этом уже давно. Если светлые увидят, что их дети остались прежними… Это убедит магов, что мы не зло. Мы такие же, как и они. Просто наше волшебство отлично от основной массы магии. Это убедит светлых прекратить неуместную борьбу. Моя истина будет во главе Министерства. Даже если все-таки войны не избежать. Парни немного помолчали, вслушиваясь в далекие голоса снизу. Гарри пристально посмотрел на хаффлпаффца, и тот тоже обратил на волшебника свое внимание. — Что? — Ты не расскажешь, что с тобой в последнее время происходит? Чего злой такой? Просто лица нет. — А ты не догадываешься? — неожиданно зло ответил Седрик, заставив друга удивленно покачать головой. — Я тебя люблю. Ты мой единственный друг и самый дорогой на свете человек. Я всегда на твоей стороне, всегда. Постоянно. И сделаю для тебя все. И уже говорил об этом бесчисленное количество раз. Но даже малого отклика не вижу. Ты зовешь меня лучшим другом, но не доверяешь мне. — Я не… Я бы доверил тебе свою жизнь, что за глупости? — Докажи. Диггори придвинулся ближе, мрачно нависая над гриффиндорцем. Тот ответил спокойным взглядом. — Что я должен сделать, чтобы ты не видел во мне ублюдка, что не ценит твоих чувств? — Не говори так, — болезненно поморщился Седрик и сжав обеими руками острые плечи собеседника. — Не о том речь. — Но имел ты ввиду именно это. Что я бесчувственный подонок, верно? — Хватит! Просто докажи, докажи мне, что ты не используешь меня. Мне больно не верить тебе, но ты всю жизнь, что мы были знакомы, не доверял мне. Считал ошибкой, помехой. А теперь, когда я стал сильнее… Что я еще мог подумать? Скажи мне, что я ошибся. — Что я должен сделать? — настойчиво переспросил Гарри, протянув руку и погладив пальцами пылающую щеку волшебника. — Есть одна вещь, которую может позволить только близкий человек, доверяющий настолько сильно, насколько это вообще возможно, — тихо ответил Диггори, взяв себя в руки. Он решительно смотрел на лучшего и единственного друга, уже готовый встретить отказ. — Впусти меня в свое сознание. — Хорошо, — последовал незамедлительный ответ.