Мой любимый младший брат

      Гарри с тихим болезненным шипением двигал волшебной палочкой, обматывая торс бинтами, закрывая обработанные и смазанные раны, которые было уже поздно лечить бадьяном — прошло немало времени с нанесения увечий, а зелье действовало, если лить его на свеженанесенные повреждения.       Винить старшего брата было глупо. Да, он поехавший психопат и для нормального человека подобные действия должны нанести серьезную психологическую травму, однако Гарри настолько привык к его неадекватности, что относился к ней достаточно спокойно. К тому же, его вина в подобном состоянии огромна. И как бы себя не оправдывал, именно он, собственноручно, уводит сумасшествие родственника все дальше во тьму. Они делают это друг с другом, утягивая за грань невозврата. И над их проклятой кровью, размышлял Гарри, они уже неподвластны.       Услышав из спальни слабые щелчки, парень вышел из ванны, накидывая на себя черную мантию. Догадавшись в чем дело, он вытащил из сумки сквозное зеркало, глянув в сторону все еще крепко спящего Тома. Его лицо было невинным и безмятежным. Это вызвало едва заметную любящую улыбку. — Джинни, подожди немного, — шепнул он девушке и скрылся обратно в ванной комнате, тихо прикрыв за собой дверь. — Что-то случилось? — Случилось. Нам нужно поговорить. — Я слушаю тебя, Джин. Что ты… — Нет, поговорить лично. Ты же все еще на базе Кроведушцев? Спустись на кухню, мы с Беллой там сейчас. Я жду, — и отключилась. Гриффиндорец недовольно поджал губы и вернулся обратно, достаточно бесшумно переодевшись в чистые вещи. Подойдя к родственнику и осторожно пригладив его спутанные от сна волосы, Гарри невесомо поцеловал его в лоб, перед тем как покинуть комнату. Дом был погружен в утреннюю тишину, оповещавшую молодого Темного Лорда, что члены организации еще отсыпаются после ночного празднества.       Оказавшись на кухне, Гарри остановился возле тихо переговаривающихся девушек и потянулся к подруге, обнимая ее. К изумлению парня, та тут же высвободилась из его рук, отойдя назад на несколько шагов. В ее глазах не было никаких эмоций. — Что происходит? — встревоженно спросил темный колдун, переведя взгляд на Блэк. Та держалась привычно надменно и отстраненно. — Мы уходим, — просто ответила Уизли. — Хорошо, я провожу вас. — Нет. Гарри молча уставился на подругу. — Мы навсегда уходим. И не хотим, чтобы кто-то знал, куда мы идем, где искать нас. — Джинни, я не собираюсь выдавать ваше месторасположение организации! — раздраженно отозвался гриффиндорец, потерев виски. — И им не будет никакого дела, если ты не вступишь к нам в сраный отряд темных скаутов. А если и возмутятся, просто пошлю их нахуй. Главный здесь я. — Я не о Кроведушцах, — твердо возразила девушка, а ее взгляд похолодел. — А о тебе. Я не хочу, чтобы Ты мог меня найти. И обрываю все связи с тобой и нашим прошлым. А если вздумаешь помешать… — Что?.. — Гарри растерянно отступил назад. Его сердце болезненно забилось чаще. Он, верно, все не так понял. — О чем это ты? — Я размышляла об этом всю ночь. Оправдывала, искала иные решения. Я, блять, даже надеялась на секундное помешательство из-за темной магии. Но... Твоя вчерашняя речь поставила все на свои места. — И? Что с ней не так? — недоуменно хмыкнул Гарри, чем вызвал секундную ненависть во взгляде собеседницы. — По-моему, в этом как раз нет ничего странного. Ничего неожиданного, учитывая мое положение. Я донес до них верное решение. И мои планы идеальны, учитывая их дебильную веру решить все единым махом, рассчитывая на мою магию. Или я должен был мямлить и ползать на коленях, умоляя Кроведушцев прислушаться к моим... "советам"? — рассмеялся он. — Прости, если мои слова звучали слишком резко. Не думал, что моя любимая подруга такая... неженка. Джин, все путем? — Ты, правда, не понимаешь что именно не так? — Именно поэтому я и задаю вопросы. — Хорошо, если тебе нужен прямолинейный ответ... Нашей дружбе конец. Уизли недобро нахмурилась, попытавшись выйти из кухни, когда дорогу ей перегородил парень. Гарри не собирался ее так просто отпускать. И ни за что не позволит лучшей подруге вот так запросто уйти, закончив все, оборвав без объяснений. Их чувства, их близкие отношения, эти теплые воспоминания, эта дружба, которой он дорожил всем сердцем. Он не мог дать ей уйти. — Какого черта ты делаешь? — сердито спросил гриффиндорец, когда ведьма попыталась отодвинуть его в сторону, но физически Гарри был сильнее, поэтому остался на своем месте. — Да объяснись же, наконец! — Если ты не выпустишь меня отсюда, будет дуэль. И ты знаешь, кто победит. Я тебя ебну в два взмаха палочки. По-хорошему, отойди в сторону. — Джинни… — Хватит! Просто хватит, — в ее голос просочилась мимолетная боль, которую девушка тут же взяла под контроль. Ее обычно теплые смешливые глаза наполнились злобой. — Ты предал все то, чем я дорожила. Все воспоминания о тебе. Гарри, которого я любила, мертв для меня. Для всех мертв! Его более не существует. А продолжать отношения с призраком прошлого… От моего Гарри осталась лишь знакомая оболочка, обманывающая взгляд. Парень болезненно скривился, раненный ее словами. И искренне не понимал, что происходит. На помощь своей возлюбленной пришла Беллатриса: — Я объясню. Когда ты так долго привязан к человеку, что знаешь каждый миллиметр его души, замечаешь даже малейшие изменения в поведении. Я с тобой знакома лишь по ее рассказам, но… — Белла осторожно подбирала слова, глядя на ситуацию со стороны холодного рассудка, а не эмоций: натравливать на себя обезумевших братьев чревато. — То, что она любила в тебе исчезло, по всей видимости. Я не понимаю, что именно произошло, но ее лучший друг теперь остался лишь в воспоминаниях. И если она продолжит с тобой связь, эти воспоминания поблекнут, сменившись человеком, которого мой огонечек возненавидел. Джинни не хочет ненавидеть своего друга. — Это все еще я, — резко воскликнул Гарри, разозлившись. Его глаза потемнели. — Да что не так с вами?! Вот он я, перед вами! Экспекто Патронум! Он выпустил из волшебной палочки патронуса-оленя, заставив его сделать круг по кухне. Джинни прикрыла глаза на несколько секунд, чтобы не видеть его. — Видишь? Это я, Джин. Ебаный Гарри, с которым ты сбежала от родителей. С которым улетала в чертов Запретный Лес ловить акромантулов, с которым… Его сбивчивую жаркую речь прервала пощечина. Парень отпрянул еще дальше, заметив в глазах подруги слезы. Она вся дрожала. — Его больше нет. Гарри, который был моим лучшим другом, ни за что на свете не убил бы человека. А ты… — она сглотнула едва сдерживаемую ненависть. — А ты ебаный психопат, которому нужно шею свернуть, пока поздно не стало. И если твой инфернальный брат-ублюдок ограничивается психическим расстройством и малым количеством жертв, не подвластный над собой… Ты взял выше. О, спешите видеть, наш новый великий Темный-блять-Лорд и его мечты о кровавой бойне! Ты не мой Гарри. Хуярь с дороги! — Джиневра Уизли, — он с угрозой в уже абсолютно черных глазах подошел к девушке, не замечая, как Блэк направила в его сторону палочку. — Люди меняются — и это абсолютно естественно. Изменился и я. Мир, который я создам, будет без войн и смертей. Просто нужно добиться его, добиться силой, если потребуется. Без жертв не обойтись. Это не делает меня жестоким, вовсе нет. Это добро, константа, которой я придерживаюсь. Я спас де… — Ах, он, блять, спас детей! Добро?! Этим ты себя утешаешь?! Совершил единственное, чем обожаешь теперь гордиться: насильно похитил испуганных школьников и забрал едва живой их остаток, убив тех, кто в их мучениях даже не виноват?! Кто умолял тебя о пощаде, стоял на коленях, без оружия! Ты не следовал чертовой благодетели, на которую постоянно прикладываешься, ты просто захотел крови и смерти, вот и все. Ты захотел убить волшебников — и ты сделал это. Ты не спаситель, ты спятивший маньяк. А теперь в сторону! Теперь уже и Уизли выхватила волшебную палочку, направив ее на бывшего друга. Слезы из глаз пропали, а рука была тверда. Она полыхала гневом и решимостью, тогда как лицо Гарри потеряло всякие эмоции. Он все еще стоял на ее пути, не делая попыток покинуть дверной проем. — Ты хочешь стать моим врагом? — тихо спросил он через несколько секунд звенящей тишины. — А что, сожжешь и меня заодно? — едко поинтересовалась девушка, оскалившись. — Так знай, падать на колени и называть ебаного психопата Темным Лордом я не собираюсь. — Мне кажется, ты забываешься, — холодно процедил Гарри, скрестив на груди руки. Поведение Джинни сильно бесило, разжигая в голове пульсирующую ярость барабанов. — Что-то я не видел такой восхитительной ненависти, когда ты помогала хоронить тело той девчонки. Когда обещала убить любого, кто причинит боль твоей возлюбленной. И когда готова была биться насмерть с аврорами. А теперь играешь в благородство? Тогда ты такой же монстр, как и я. Но мы не монстры. Мы оба выступаем за правое дело. Разве что мое дело распространяется не только на близких мне людей. — Правое дело?! Я помогала своему другу, который готов был умереть, лишь бы его блядского брата не казнили! Я помогала заплаканному мальчику, который сломался бы в одиночестве от этой жестокости! Да, я угрожала недругам моей Беллы, именно, что лишь угрожала. Да все нормальные люди говорят такие вещи! И ни единого смертельного проклятия из моей палочки не было выпущено в авроров. Ни разу в своей жизни я никого не убивала. Я пришла спасти детей, забрать их и уйти! Я умоляла тебя очнуться и просто, блять, уйти вместе с ними! И вместо того, чтобы прислушаться к словам близкой подруги, ты поступил по зову своего жестокого безумия. — Мою мать убили, — прорычал он в лютой злобе. — Мои воспоминания собирались выпотрошить, невинных детей калечили, а Том... — Давай, скажи, как ему непросто живется! Какой он несчастный! Твой еба... — Не смей. Гарри поднял палочку, глядя на бывшую подругу с безумным оскалом. Потому что никто не имеет права судить Тома. Никто не знает, через что он проходит каждый день, как тяжело ему каждый раз искать смысл существования. И иметь лишь единственное, что удерживает от самоубийства: родного брата. — Пытаешься убить меня? Защищаешь психопата? Как мило. Я бы сказала: очень похоже на тебя прежнего, - в глазах Уизли вновь промелькнула сильная боль. Было тяжело ненавидеть кого-то с лицом ее мертвого друга. — Но теперь все круто изменилось. Теперь, когда вы с ним идентичны, у тебя нет никаких оправданий, чтобы его выгораживать. Если раньше это было твоей добротой, твоим всепрощением, теперь — одного поля ягода. Он сделал тебя своей послушной куклой, а ты, дебил, и рад, раздвигая перед ним ноги. А раньше-то как протестовал! А я верила, что тебе противна мысль спать с родственником. Доверчивая ебланка. — Я не наврежу тебе. Но если ты еще хоть раз... — парень глубоко вздохнул, с трудом взяв контроль над эмоциями: в грудной клетке уже явственно ощущалось давление. — Том здесь не при чем. Тебя вообще касаться не должно, с кем я сплю. Все решения принадлежат только мне. Бога ради, он отрубил мне ноги и выпотрошил кишки за то, что я пытался действовать подобно Темному Лорду! — Так еще хуже. Это многим хуже. Мне печально, что ты не понимаешь, что с тобой стало. — Я понимаю лишь одно: тебе подавай легкую жизнь, где все решения так просты! - гневно воскликнул темный волшебник, опуская волшебную палочку. — Конечно, как замечательно любить того, кто разделяет твои сопливые детские убеждения о мире во всем мире! И куда сложнее следовать за кем-то сильным, чье мировоззрение отлично от твоего, а планы масштабнее дешевого ебаного пойла и купания голышом в озере! Чего ты ждала от меня, а? Что я всю жизнь буду стыдливо прятать свое происхождение, свои родственные связи? Что никогда не попытаюсь изменить ненависть окружающих к себе? — И поэтому ты убьешь всех, кто посмотрит не так, скажет не то, — с презрением ответила девушка. — Ты не собираешься ничего менять, ты намерен уничтожить это. Только ты не учел такую очевидную вещь: тебя уже все ненавидят. Гарри зарычал, оскалившись, но его отвлекло движение на периферии зрения. Повернул голову в сторону, он заметив несколько Кроведушцев рядом. Они стояли вооруженные и готовые к мгновенной атаке. На лицах застыл шок. — Нет, они уйдут, — приказал им парень с легкой угрозой и остатками гнева в стальном голосе. — Никакой погони, никакой слежки. — Так не делается, — нахмурился Гойл-старший. — Госпожа ясно говорила, предателям — забвение или смерть. — Ты видишь здесь Госпожу? — склонил голову набок Гарри. Его затрясло сильнее. — Или, может, ты хочешь со мной поспорить? Нет? — не дождавшись ответа, он посмотрел на мужчину с явственной ненавистью и злобой. — Они уйдут. Ослушаешься, и я сожгу твоего сына заживо. — Вот оно, — негромко подала голос Уизли, обратив на себя внимание гриффиндорца. — В этом все и дело. И, потеснив парня плечом, направилась к выходу из особняка. Задержавшись на несколько секунд, Блэк безэмоционально произнесла: — Спасибо за это… Лорд. И ровным шагом направилась за возлюбленной, смотря перед собой. Когда девушки покинули базу Кроведушцев, Гарри спрятал волшебную палочку в карман мантии, пытаясь хотя бы на секунду взять себя в руки. Выходило убийственно плохо. Он только что потерял ее. Свою лучшую подругу. Потерял навсегда. Только из-за каких-то глупых безосновательных обвинений. Какая чушь. — М-мой Лорд, — произнес незнакомый волшебник, выглядя слишком бледным и даже зеленоватым. Похоже, они наблюдали за ссорой уже продолжительное время. — Вы и ваш брат?... — Ебемся, — грубо процедил сквозь зубы Гарри и стремительно прошел мимо темных взрослых волшебников. Он скрылся в отведенной ему спальне, запирая дверь на замок. Так же тихо прошел в ванную комнату, запирая и ее. Сел на край ванны и уставился перед собой ничего не видящим взором. Через мгновение раковина, унитаз и зеркало оглушающе громко треснули, разлетевшись на мелкие осколки, рассыпаясь по холодному кафельному полу. Гарри медленно прикрыл глаза и глубоко вздохнул.       Очнулся волшебник от теплого прикосновения к лицу. — Ванну разносишь? — усмехнулся Том, склонившись и оставляя долгий поцелуй на приоткрывшихся губах. Гарри внезапно смешно сморщил нос и отстранился, вызвав у брата изумление. — Ты колючий, — оправдался он под его взглядом. — И от тебя кровью несет. — Как раз за этим я сюда и шел. Восстановив разрушенные предметы, Том призвал из комнаты футляр, разместив его на краю раковины. Гарри молча наблюдал, как брат тщательно вычищает лицо и шею от запекшейся крови ледяной водой, расчесывает волосы и чистит зубы. Он был все еще обнажен, поэтому результат вчерашнего сумасшествия был виден как никогда отчетливо: отметины от сгоревшей вязи веревок, удушающая полоса ошейника возле уже почти зажившего ожога на шее, укусы и многочисленные засосы. Восхитительно.       Заметив на себе пристальный взгляд младшего брата через зеркало, Том сплюнул зубную пасту и лукаво ухмыльнулся: — Продолжишь и дальше трахать взглядом, я сделаю это уже в реальности, любимый птенчик. Гарри отвернулся от него и устало покачал головой. — Прости, у меня в голове лишь мысли о произошедшем. О будущем. Настоящее сейчас кажется таким далеким и неестественным, словно я нахожусь одновременно и сзади, и спереди, но и нигде абсолютно. Блуждаю где-то в планах и догадках, которые должны свершиться позже, а что мне делать сейчас? Я ни в чем не уверен, — Гарри не боялся показывать слабости перед ним. В конце концов, Том видел его на пике беспомощности. И рядом с ним гриффиндорец действительно чувствовал себя до безобразия слабым и смешным. Какой он Темный Лорд в сравнении с Томом? — В моих мечтах все так идеально, а на деле я едва справляюсь. — Кроведушцы пока уверены в тебе, — спокойно ответил Том, извлекая из футляра клинковую бритву и небрежно проверяя лезвие на остроту. — Им претит изнеженность и всепрощение, политика Дамблдора на ней основана. Ведь он все еще не объявил тебя врагом. — Я слаб. Я чертов школьник, какая во мне может быть уверенность? — Все были детьми, — насмешливо произнес старший брат, трансфигурируя из мыла небольшой оселок. Резко проведя по острой части клинка, он уже на полном серьезе продолжил: — И нет ничего зазорного в этом. Довольно большая честь вылепить из юного Лорда идеального для них Предводителя. В тебе кровь Лили, твое волшебство предрасположено к магии крови и магии души так крепко, как никогда не будет у других темных колдунов. Никто не знает, какие ритуалы мать проводила во время беременности. Никто не ведает о ее знаниях. Поэтому мы нужны им. И ты в особенности. Я же — запасной и наихудший вариант. Гарри посмотрел на него с ужасом, ведь в словах родственника не было ни намека на шутку или браваду. Том не выглядел разозленным или оскорбленным, в его лице сквозило привычное безразличие. И ему все так же не было никакого дела до других. Закончив затачивать бритву, он вернул мылу привычный вид и покрыл нижнюю часть лица с шеей мыльной пеной. — Тебе понадобится правая рука, — заметив взбодрившегося и открывшего было рот парня, он покачал головой. — Не меня. На эту роль подойдет Люциус Малфой. — Что? Почему? Ты — единственный, кому я доверяю больше всего! — Это льстит, любимый. Доверяй, слушайся, подчиняйся мне. Следуй моим указаниям, и выйдешь из этой непростой ситуации победителем. Но будучи Темным Лордом ты приобретаешь ответственность, которую придется доказывать. Люциус имеет огромное влияние среди Кроведушцев. Он богат, его связи бесценны. Его политические советы так же послужат хорошим началом в твоем правлении. И ему как никому другому нужна твоя кровь. — Драко, — пробормотал Гарри с сожалением. — Именно. Но не думай, что она менее ценна и для остальных магов. Получив знания матери, ты обеспечишь себе неприкосновенность. Этим нужно заняться в первую очередь. Не бойся, что тебя могут убить или подставить, у Кроведушцев в этом выгоды не будет. Однако слепо следовать их нашептываниям нельзя. Ты и сам не заметишь, как тобой начнут манипулировать. — О, — Гарри вздрогнул, вспомнив. — Том. Мое сознание… Действительно как раскрытая книга? — Диггори, — с угрозой прошипел парень, осторожно ведя лезвием по коже, сбривая едва заметную щетину. — Не волнуйся, малыш. Если щенок что-то сотворит с твоей головой, я смогу вернуть все на место. И искупаться в его крови, чего уже с нетерпением жду. — А если в мой мозг проберется враг? Что, если… — его всего передернуло. Спорить с ревностью не стал, ибо это уже станет прямой провокацией к действиям. — Амулет мне нужен какой-нибудь, да что угодно. Я теперь себя голым ощущаю. Мерзкое чувство. Том фыркнул, но промолчал, заканчивая брить шею и смывая с кожи мыло. Промокнув лицо полотенцем, он приблизился к покрасневшему от его вида брату и приподнял его голову за подбородок, внимательно изучая взгляд. Гарри смутился пристального внимания, но глаза не отвел. — Это может быть полезным, — задумчиво произнес слизеринец, видимо, нечто разглядев в лице родственника. — В любом случае, я буду контролировать ситуацию. Это к лучшему, даже если я хочу сжечь все вокруг. Твоя безопасность важнее моей злобы. — О чем ты? — Не беспокойся об этом, — Том склонился и потерся лицом о чужое лицо. — Теперь лучше? Гарри рассмеялся и притянул его ближе к себе, ласково целуя пахнущие мятой губы.       Малфой легко склонил голову, удовлетворенный своим новым положением. В принципе, этого он и желал, на это и рассчитывал. И не удивлен, что Темный Лорд избрал его правой рукой. — Это честь для меня, мой Лорд.       Гарри стоял во главе небольшой группы Кроведушцев, тогда как остальные уже были на своих рабочих местах или дома. Том стоял немного позади, опершись спиной о стену и молча наблюдая за собранием. Планы по немедленному захвату Министерства Магии поменялись еще вчерашним вечером, поэтому готовиться к битве не было смысла. Новый Темный Лорд скупо объяснил, что расскажет о дальнейших действиях лично Малфою, который и скорректирует план. На самом же деле, его планом управлял Том: рассказав старшему брату о своих намерениях, Гарри ожидал чего угодно. Согласия, насмешки, привычной агрессии. Но тот лишь кивнул, ненадолго задумавшись. И через пару минут уже усовершенствованная идея вышла в свет. — Ты не сможешь похитить детей столь же просто. Как ты это себе представляешь? — Выловим по-одиночке в школе или заявимся к ним домой. Нас много, в чем проблема? — вопросительно изогнул брови Гарри. — Я довольно просто сделал это. — Потому что Дамблдор это позволил. Как ты собираешься похитить целый Хогвартс? Попасть в защищенные поместья? Сейчас весь аврорат на взводе. Давай, думай, — с удовольствием произнес Том. — Я хочу, чтобы ты пришел к верному решению сам. — Нужно место, в котором не будет авроров или Дамблдора. Место, куда легко попасть, — задумчиво протянул парень. — Даже не авроры, любые взрослые маги, они могут помешать или сбежать, рассказав о наших планах. Вызвать подмогу. Хогсмид? Его посещают не все, и там не безопасно для нас… Косой Переулок?.. Старшие курсы, конечно, могут дать отпор, но… Только три из четырех факультетов. Слизерин — наш. И не все ученики имеют достаточно сил. Но даже с ними, едва ли школьники одолеют темных боевых магов. Том улыбался, не отвечая и не прерывая мыслительный процесс младшего брата. Внезапно лицо гриффиндорца просветлело. — О, бессмысленные боги. Старший волшебник рассмеялся, а Гарри поднял на него взгляд, одаривая зловещей жесткой улыбкой: — Хогвартс-экспресс. — Мистер Малфой… — Люциус, — любезно улыбнулся мужчина дежурной улыбкой. — Мистер Малфой, — уже более прохладно отозвался Гарри. — Сопроводите меня и брата в школу, мне нужно ваше присутствие. Разумеется, нас не должны заметить вместе. Найдете вескую причину своего пребывания в стенах Хогвартса? — Да. Как член попечительского совета, я имею полное право даже присутствовать на занятиях. Какова настоящая цель моего визита? — Снейп. Мне нужны дневники матери.