Мой любимый младший брат

      И теперь в Большом Зале воцарилась такая тишина, что были слышны бешено колотящиеся сердца многочисленных волшебников. Все застыли в шоковом состоянии, еще не до конца разобрав что именно происходит на их глазах. «Авроры» замерли между столов не в меньшей растерянности: их задачей было вызволить сошедшего с ума малыша-Джеймса, а наткнулись на действительно спятившего старшего сына бывшего главы аврората. И тот стоял с непозволительно умиротворенным и довольным видом, будто на самом деле зашел лишь пожелать учителю доброго ужина и хороших снов. Если бы не почти два десятка голов тошнотворного вида. — Это какой-то дрянной розыгрыш? — высоким от напряжения голосом спросил Джеймс, первым нарушая осязаемую тишину. — Мисс МакГонагалл, трансфигурируйте это дерьмо обратно. Женщина будто очнулась и с надеждой глянула в сторону все еще стоявшего на ногах директора, взмахивая над мертвецами волшебной палочкой. Еще раз. И еще один раз. Ничего не происходило. — Мне так жаль, профессор, вы же любили бывать в Трех Метлах. Всегда заказывали «Горную Воду» и малиновый пирог с мятой, — охнул Том, прижав одну ладонь к щеке и размазывая по ней сгустки крови сильнее. — Простите, не подумал. Тогда и… Вам приятного вечера? Ведь у вас гостья. Том весело фыркнул, подхватывая за спутанные окровавленные волосы голову женщины с перекошенным лицом, и по Большому Залу раздались первые горестные восклицания и всхлипывания: это была мадам Розмерта. Перед тем как заговорить, его взгляд скользнул в сторону стола Хаффлпаффа. — Ну же, закажете что-нибудь? — смеялся парень, немного потряся своей ужасной ношей в руках рядом с побелевшим лицом МакГонагалл, и среди усилившегося гула насмерть перепуганных голосов послышались звуки отчаянной тошноты. — Не нужно быть такой застенчивой, профессор, ведь она проделала такой большой путь сюда. — Немедленно прекрати, — ледяным тоном оборвал его веселье Дамблдор. — Что ты натворил? К чему это представление, Томас? Чего ты хотел добиться своим чудовищным преступлением? Мы внимательно выслушаем тебя. — Кровавой бойни! — с восторгом отозвался тот, довольный заданным вопросом. А затем его фальшивая улыбка стекла с губ так быстро, что гробовая тишина Большого Зала вновь заложила уши. Теперь Том заговорил на полном серьезе. — Я так давно ждал этого момента. Столько лет. Вы себе не представляете, господин директор. — Пытаешься оттянуть казнь своего брата? — проницательно спросил директор тихим голосом. — Взять на себя ответственность? — Я люблю своего брата, и да — в ваших словах есть смысл, — не стал отрицать слизеринец, отшвыривая голову куда-то в сторону. Он обвел глазами зал, вновь задерживаясь на столе хаффлпаффцев на несколько незаметных секунд. — Но у меня не было никаких целей. Просто моя игра потеряла смысл. Теперь, когда Гарри ждет казнь, которую вы, к слову, позволили, притворство потеряло всякую нужду. — Том, — предостерегающе отозвался сам Гарри, сделав шаг вперед. — Нет. — Твои игры — вот, в чем нет нужды. Ничего с положением своего брата ты, мой мальчик, сделать не в силах, даже если объявишь себя настоящим Темным Лордом. — Настоящим? Вы так ничего и не поняли? — Том развел руки в разные стороны, и никто даже не заметил, как один ученик за столом барсуков мягко упал прямо на тарелки. В ту же секунду темный волшебник посмотрел прямо на дернувшегося брата. — Гарри, убей себя. Гриффиндорец, в ту же секунду притянув магией с ближайшего стола нож, быстро занес его над собой и вонзил себе в живот. И все это — без запинки, без промедления, без каких-либо возражений. Альбус шокировано вздрогнул, в первые в жизни усомнившись в своих убеждениях. Джеймс подскочил к младшему сыну, оседавшему на пол, и вскричал на весь зал: — Снейп! Поппи! Зелья, живо! Но зельевар остался стоять на месте, с не меньшим ужасом глядя на расползавшееся рубиновое пятно на белой рубашке парня. В голове всплыли воспоминания с тем же исходом. Теперь в своих убеждениях сомневался и он. — Неужели вы настолько тупы? Решили, что такой слабый и светлый волшебник внезапно заимел силы убить около ста человек и с легким сердцем вернулся на занятия в школу? — с иронией спросил Том, а на его лице не выражалось ничего, кроме насмешки. — Гриффиндорец, малыш-Джеймс, который даже лабораторную крысу матери распотрошить не может. Это какая-то массовая шутка? — Что ты натворил?! Кингсли, Фрэнк, взять его! — не своим голосом кричал его отец, пытаясь рукой зажать рану на теле любимого сына. Тот смотрел на него с кукольным безразличием. — СНЕЙП, НЕМЕДЛЕННО! — Даже если это так, с чего вдруг ты решил покинуть кулисы? — Дамблдор же, напротив, сохранял показное спокойствие, не обращая внимания на уже повскакивающих со своих мест школьников и преподавателей. Том так же остался стоять на месте, несмотря на направленные в его сторону волшебные палочки. — Это было бы довольно банально: пытаться таким образом меня обхитрить, Томас. — О, увы-увы, я здесь не совсем за этим, — с печалью ответил парень. — Немного облегчу задачу и дам подсказку: как я мог взорвать ваш драгоценный Хогсмид, если на домах с недавних пор мощнейшая защита от рун и темной магии? А теперь попробуйте убить меня. Давайте. Попробуйте. Гарри на этих словах дернулся, и у Диггори, все еще не подающего признаков жизни, из обеих ноздрей потекла кровь.       Вопреки ожиданиям Тома, никто так и не попытался затеять с ним драку. И он посмотрел на Дамблдора с презрением и жалостью. — Такая странная штука: магия, — парень оглянулся на толпу волшебников. — Мы с таким усердием прячем ее от маггловского мира, но никто не берется как следует поразмыслить над причинами подобной скрытности. Ах, верно, вы скажете: они же обнаружат нас. Но мы стираем их память каждый раз, уже так давно! Так в чем загвоздка таких пряток? Чего мы боимся? Том вытащил что-то из кармана мантии и поднял высоко над головой. В его руках был какой-то странный маленький кусок цилиндрического металла. Слизеринец скользнул безразличным взглядом по выбежавшей из толпы мадам Помфри с несколькими пузырьками зелий в трясущихся пальцах, что без лишних слов направилась прямиком к истекающему кровью Гарри. — Вы, господин директор, спросите меня, как я умудрился уничтожить самую защищенную магическую деревню в Британии? Это было не очень просто, выкрасть немного легкой маггловской взрыв-силы без прямого магического воздействия, ведь даже при манящих чарах она немедленно детонировала. Кажется, простецы называют их не совсем так, как мы, но принцип действий все тот же, — он рассмеялся, когда большая часть волшебников посмотрела на вещицу в его пальцах. — Это совершенно другое. Чтобы взорвать Хогвартс простой «взрывчатки» недостаточно даже если я набью этот зал до самого потолка ею. И чтобы достать… Эту интересную штучку, мне пришлось применить всю свою изворотливость на практике. Вам же интересно, что это? Попробуйте меня убить или лишить концентрации над ней. Даже этой малости будет достаточно для детонации. — Томас, — уже с серьезной угрозой произнес Дамблдор. — Хогвартс действительно не разрушить даже авиационным налетом, и ты пытаешься угрожать аналогом взрывоопасного снаряда? Какой бы мощности он ни был, защита замка не позволит взрыву состояться. — Я знаю, — наигранно-удивленно воскликнул Том, поглядев на своего директора взглядом конченого психопата. — Появился бы я здесь неподготовленным? Вы все шутить продолжаете? Может, вы даже попробуете предположить, что это мастерский блеф? Жаль, мадам Розмерта сказала бы, что это не так. Но раз уж я все же стою здесь… Продолжим краткий экскурс в мир магглов? Это так огорчает, что все мои усилия останутся никем не замеченными. Я просто не могу поступить так с вами! — трагично пропел парень, но через пару секунд вновь рассмеялся: — Шучу, на самом деле мне все равно. Но все же я поделюсь. Гарри, пришедший в себя, скользнул за спину отца, с ужасом смотря на действия старшего брата. В его глазах плескался искренний бесконечный страх, а губы беспомощно дрожали. Джеймс приобнял его одной рукой, не отрывая взгляда от разворачивающейся трагедии. — Долго я трудился над неразрешимой задачей: как же мне использовать «взрывчатку». Старинную было не достать, а новые технологии магглов не терпели наше волшебство. Кроме нескольких бесполезных мне заклинаний. Однако… Я отличаюсь от посредственности учащихся здесь, и смог вычленить из них все, что мне было необходимо. И даже с таким ущербным запасом заклинаний, мне удалось осуществить задуманное. «Стазисдиу», что служило неким барьером между предметом и остальным миром, а стало быть и магическим фоном. И «Редуцио», эффект от которого… Впрочем, объясню на примере: Погрузив «взрывчатку» в стазис, я не позволил прикосновению магии спровоцировать взрыв. Последующий «Редуцио» сделал этот взрыв неминуемым, когда стазис падет. Да, он все еще уменьшает предмет, как вы видите. Даже делает его легким, словно камушек. — Повторяю последний раз, — Альбус отточенным движением руки вооружился. — Этот спектакль с угрозами и безумием должен быть немедленно закончен. За все свои преступления ты заплатишь жизнью. И если твои уловки с состоянием брата окажутся правдой, что обязательно проверят на суде, все обвинения с него будут сняты. Не пытайся никого запугать здесь, Томас, — директор обратился к толпе перепуганных школьников. — Хогвартс защищен от мощной бомбардировки уже много лет. И никакой снаряд… — Это не снаряд, — мягко оборвал его Том и опустил руку с все еще зажатым в нем предметом. Парень нежно его погладил кончиком пальца. — Это атомная бомба. Волшебники замерли. Чистокровные смотрели с непониманием, но зато магглорожденные и большая часть полукровок…       Большой Зал утонул в криках. Некоторые даже попытались покинуть его, на что стоящий у преподавательского стола парень заливисто засмеялся: — Вы пытаетесь убежать от ядерного оружия? — он оборвал смех и вновь поднял руку высоко над головой, привлекая всеобщее внимание лишь к себе. Точнее, к боеголовке, зажатой в ладони. — Всем оставаться на своих местах, пока я не решу иначе. Через пару часов магглы могут развязать массовую истерию или даже войну, когда не досчитаются своей игрушки. Я не стирал никому память, не использовал заклинания. Отец, ты гордишься мной? Все, что я использовал, это твою мантию-невидимку и два простеньких «Стазисдиу» и «Редуцио». Джеймс стоял бледный, как смерть, все еще прижимая к себе младшего сына, и глядя на старшего взглядом, наполненным тоской, всепоглощающим разочарованием и острым неверием. Этого не могло происходить в реальности. Это просто не могло происходить с его семьей. — Чего ты хочешь от нас? — Вообще-то убить всех, — признался Том голосом, будто выдавал какую-то восхитительную тайну-сплетню. — Всех до единого. Каждого ребенка в этой школе, каждого преподавателя. И большую часть Великобритании, кстати. Здесь около двадцати мегатонн. Я вычитал, что это довольно большой «бабах». Не мог же я похитить такую красавицу, ничего о ней не узнав? — парень под взглядами ужаса и смертельной паники коснулся уменьшенной атомной бомбы поцелуем. — Замороженный во времени взрыв, что развернется в реальности, как только я утрачу над ним контроль. «Так похоже на тебя, мой Гарри.» — И себя заодно убить собрался? Томас, ты не переживешь взрыва. Не глупи. Верни свой рассудок, ты говоришь о катастрофе мирового масштаба. — Я знаю, — беспечно улыбаясь и пожимая плечами ответил темный волшебник и демонстративно подкинул в руках смертоносную вещицу, вызвав всеобщий судорожный вздох. — Это немного возбуждает, знаете? И меня совершенно не волнует собственная смерть, разве я уже не сказал? Кончились игры. И кончилось притворство. Ваш цепной пес вам не рассказывал занимательные истории моей жизни? Снейп сжал руки в кулаки, но никак не отреагировал на постыдное прозвище. Зато Дамблдор отозвался немедленно, ибо сейчас решался вопрос о судьбе всей Британии. И решался он с абсолютным психопатом, что не делало переговоры хоть немного с надеждой на благополучный исход. Но Альбус не мог не пытаться. — Также профессор Снейп поведал мне что именно тебя держит здесь, — спокойно произнес старик. — Заметь, он все еще жив. И смотрит прямо на тебя. — Не вашими стараниями, господин директор. Вы сделали все, чтобы происходящее здесь состоялось. И если вы знали, судя по ответу ранее, Снейп информировал достаточно обстоятельно. Поэтому… Вы знали мою реакцию. Мне совершенно нечего терять и некого любить, не за кого бояться. Убью взрывом большую часть населения островов? Изменю климат? Или что там еще будет после, меня это не волнует, — Том задумчиво разглядывал ядерную боеголовку, уже говоря сам с собой и не обращаясь ни к кому: — Это зовется последствиями. — Томас, — резко подал голос до этого молчавший отец. Он завел второго сына за спину и сделал несколько бесстрашных шагов к слизеринцу. — Никакой казни не будет. Я ее никогда и не планировал. Мы пришли забрать Гарри из Хогвартса и надежно спрятать. Ни в коем случае не убивать. Ты этого добиваешься? Смерти своего брата? От своих же рук? Очнись! Посмотри на себя, на Гарри! Он в ужасе от происходящего! Том глянул на переигрывающего брата с легким презрением, и тот прекратил трястись. В самом деле, никакого профессионализма. И не будь ситуация здесь столь непоправимо кошмарной, любой ослепший неудачник заметил бы нетипичность поведения парня. Слизеринец коснулся своего левого уха, и залитый кровью подросток шагнул вслед за бывшим аврором: — Том, прошу, — тихо произнес Гарри, и все посмотрели в его сторону. Гриффиндорец сглотнул. — Мы уйдем, и все это закончится. Никаких смертей, мы уйдем, будто нас и не было. Я не умру. И ты не умрешь. Никто не умрет. Тебе это не нужно. В-верно, отец? — Да, — твердо подтвердил Джеймс, протягивая руку старшему сыну. — Никто не умрет. Том молчал и не двигался. Потому что впервые в своей жизни волшебник с бессмысленным миром задумался, а не уйти ли из него, забрав за собой и любимого. Сейчас это было как никогда легко. И как никогда он был к этому готов.       Всего лишь отпустить себя. Отпустить контроль. Обрести долгожданный покой, забвение, темноту, где уже ничего не будет. Все эти бессмысленные лица актеров кукольного театра, лживые, лживые, лживые. На него смотрит одно сплошное притворство, он играет притворство, он вплел себя в этот спектакль отвратительных людей и пытается подражать живым. Так почему бы не облегчить им эти муки? Почему бы не разбить эти бесформенные ячейки навеки? То, о чем он мечтал в далеком детстве. И теперь имеет возможность сделать это в полномасштабном объеме. И забрать возлюбленного из бессмысленного мира за собой.       Том посмотрел на бомбу в своих руках.       Гарри побледнел, понимая что сейчас происходит, и его тело неаккуратно шмякнулось об пол. Диггори, прибывающий до этого момента в отключке, мгновенно отлепился от своего стола, тяжело вдыхая ртом воздух.       Настоящий же Гарри, медленно оторвавшись от каменного пола и с таким же трудом поднявшись на обе ноги, не открывал глаз. В голове все шумело и щелкало, барабаны били не переставая, а вмешательство Седрика и насильственное управление его телом едва не повредили разум окончательно, пока гриффиндорец отчаянно ломился наружу. Разумеется, Гарри все прекрасно слышал. И понял заминку старшего брата. Понял, и Диггори сумел разглядеть это. В таком положении ловец не мог самостоятельно ни о чем предупредить лучшего друга, он попросту вытеснил сознание парня прочь, во тьму, в состояние, близкое к коме. Он и не стал перед этим сливаться с сознанием, мысли которого так легко могут прочесть. Староста не мог допустить осечки продуманного слизеринцем плана, даже когда прочел несколько минут назад в чужой памяти содержание записки, в которой вообще-то могла оказаться ложь. И если бы хоть что-то пошло не так, и сумасшедший родственник его лучшего друга как следует истернул на это...       Гарри медленно открыл глаза и поднял голову, встретившись взглядом с братом. Хватило лишь этого. Том смотрел в ответ всего секунду, перед тем как кивнуть: — Хорошо, отец. Мы поговорим.