Мой любимый младший брат

      Том направился к выходу из Большого Зала, и авроры, настороженно переглянувшись, поспешили следом. Джеймс крепко сжал руку младшего сына, не позволяя ему отойти от себя дальше шага, но Гарри внезапно затормозил и посмотрел в сторону толпы школьников, будто кого-то там выискивая. И словно в ответ на его молчаливый призыв оттуда ровным шагом вышла девушка, без каких-либо слов поравнявшись с гриффиндорцем. — Мисс Чжоу? — немедленно нахмурился Дамблдор. — Вам лучше вернуться к остальным, сейчас не время и не место. — Это последний раз, когда вообще место и время, — мягко произнесла ведьма, взяв Гарри за другую руку. — Не беспокойтесь, господин директор, мы очень близко дружим, и я не могу позволить ему остаться сейчас рядом с… — Чжоу, — тихо одернул ее Гарри и потянул за собой. Директор позволил им и это. Хотя вряд ли у него в эти минуты вообще было право голоса, учитывая неутешительное положение стольких людей разом. Процессия колдунов бесшумно передвигалась по пустынным коридорам Хогвартса, направляясь в скрытую от остальных глаз комнату, где помешать им точно никто не сможет. — Шерсть или перья? — одними губами спросил Гарри у девушки. — Второе. Что же, думал гриффиндорец, сейчас действительно нет никакой возможности для Диггори незаметно для преподавателей отключиться вновь или скрыться от чужих глаз. По крайней мере хотя бы возможность разговора предоставилась. Невинная и не замеченная во всяких темных делах колдунья не должна вызвать подозрения. Лишь… Гарри неопределенно покосился на бледное лицо папы. Он держался привычно грозно и уверенно, и даже несмотря на пугающую ситуацию неминуемого конца, от мужчины веяло обещанием защиты. Это заставило юного Темного Лорда незаметно улыбнуться: забавно, учитывая, какую реакцию вызвала эта самая атомная бомба в руках идущего впереди слизеринца. Гарри понятия не имел, что это, но учитывая характер старшего брата — дело гораздо хуже, чем просто дрянь. Том не стал бы так легко сдавать себя такому количеству волшебников, не стал бы подставляться, не будучи уверенным, что сможет победить. Мерлин, выкинуть такое…       Оказавшись в просторной выручай-комнате, волшебники, не сговариваясь, заняли небольшие диванчики. Том сел один. Они долгое время молчали, не решаясь заговорить. Наконец, Кингсли начал первым: — Томми, как ты мог до такого… — Какое право вы имеете обращаться ко мне по имени, Бруствер? — ледяным тоном прервал его парень, а его рот изогнулся в некрасивом оскале. — Это Сири, — тихо произнес Гарри, впившись взглядом в темные глаза брата, настойчиво толкая воспоминание о письме. Том некоторое время не разрывал пристального контакта и кивнул, немного расслабившись. Это не укрылось от Джеймса. Бывший аврор, наоборот, напрягся. — Вот, как ты это делаешь? Всего лишь смотришь ему в глаза и заставляешь раскрывать информацию? — Это просто, учитывая, какое количество времени мы были вдвоем. Его разум для меня привычен, как свой собственный, — с удовольствием растянул губы в улыбке слизеринец, не собираясь как-либо скрывать свое отношение к этому. — Но заставляю ли… О, мой дорогой отец, малыш-Джеймс и сам предоставляет свои мысли на широком блюдце. — Ты собирался убить его! — не выдержав, воскликнул Кингсли-Сириус, вскочив с дивана и опалив крестника злым взглядом. — Своего родного единственного брата, ты приказал ему умереть! Гарри, он, какого… Нет, почему?! Гриффиндорец сжал зубы и нахмурился. Абсолютная солидарность с вопросом. Он понятия не имел, что именно задумали старосты. И какого, блять, хрена им понадобился весь этот цирк. Парень открыл было рот, как его пальцы сжала маленькая мягкая ладошка. Чжоу кашлянула, привлекая к себе внимание, и мягко улыбнулась. — Менталисты способны завладевать чужим сознанием и управлять функциями организма. В том числе, заставить двигаться, говорить, творить колдовство. Это было бы сложно, будь на месте Гарри кто-то другой. С щитами, без доверия и… Без любви. Без нее попасть в чей-то разум и так легко управлять практически невозможно. Вы бы заметили, — ее улыбка дрогнула, а Том совершенно внезапно вновь приподнял верхнюю губу, оскалив белоснежные зубы в припадке бешенства. Потому что говорила девушка не о нем. — Но… Чем вызвана любовь, это — уже другой вопрос. — Мисс… — Чжоу. Чжоу Чанг. Я девушка Гарри. Взрослые хмуро переглянулись. Джеймс подался вперед, внимательно рассматривая спутницу младшего сына. Он не упустил злобную реакцию старшего на нее, а это уже было весьма занятно: если Томас испытывает к ведьме негатив, она не может быть его союзницей. Однако ее знания настораживают. Это раздел запрещенной магии. Магии души. И если со слизеринцем все было понятно — врожденное ли это от матери или долгие тренировки, осведомленность Чанг остро не понравилась мужчине. — Мисс Чанг, не потрудитесь ли рассказать об источнике ваших знаний? — прямо и твердо спросил Джеймс, собираясь напором сбить ведьму с толку. Аврорская хватка уже была чистейшим инстинктом. К его повторному удивлению, выражение лица девушки ни каплю не изменилось. Чжоу откинула с лица волосы каким-то слишком широким взмахом руки, прежде чем ответить: — Извините, сэр, после того, как мама Гарри умерла, он переселился в подземелья. Было большим трудом быть рядом с ним, меня там не терпят и не ждут. Но, все же, я там оказалась. И некоторые книги… — она покосилась на застывшего Тома с испугом, а ее голос дрогнул. — Так я поняла, что происходит с моим парнем. И это было хорошо. — Что хорошего в том, что его сознание калечат? — неожиданно холодно подал голос Ремус в облике Фрэнка. До этого момента он лишь наблюдал. — Что из пацана вылепили Мордед знает кого, заставили убивать и творить темное волшебство? Его приговорили к казни. Дважды за сегодняшний день. Гарри посмотрел на спектакль от лица не вовремя явившегося Седрика с интересом. Удивительно, что тот мог так легко контролировать эмоции своей девушки, тогда как его собственное лицо выдавало бы ловца с потрохами. Нужно будет это позже выяснить. Гриффиндорец покосился на старшего брата: конечно, если тот их не разорвет в приступе ревности. Поэтому парень незаметно высвободил свою руку и демонстративно поежился. Впрочем, это было для дядюшек и отца: Том ни за что не клюнет на эту дешевщину. — Хорошо, что это был не он, — холодно откликнулась ведьма, окатив презрительным взглядом авроров. — И не разобравшись в ситуации, единственный любящий и адекватный родственник собирался убить сына на потеху приказам Министерства. — Это мы еще выясним, были ли те слова правдой, — ни сколько не впечатлился Джеймс. — Способов огромное количество. Но не об этом речь, мы прекрасно знаем, как работают силы магов-менталистов. И спрашивали мы не о принципах воздействия их запретного колдовства на разум жертвы. Вопрос адресовался к моему сыну, который на глазах у всей школы признался, что любит младшего брата. И при этом приказал ему убить себя. Томас, я совершенно не понимаю твоих поступков. И перестал понимать тебя самого. Наконец, внимание всех присутствующих вновь переключилось на слизеринца. Тот уже успел взять себя в руки и нацепить очередную маску безграничного умиротворения. Если бы не маленькая смертоносная боеголовка в не менее смертоносных руках. Том легко улыбнулся, и в его эмоциях не была заметна фальшь. — Это любопытный вопрос, отец. Особенно для того, кто всю свою жизнь меня никогда не понимал. Был так слеп, что не замечал вокруг себя ничего, помимо идеально сложенной картинки семейного счастья. Пожалуй, всего пятеро человек знают о ситуации. Один уже мертв. Твоими стараниями, спасибо, — Том отдал честь скривившемуся мужчине. — Да, мать знала обо мне с самого начала. — Знала о чем? — спросил Люпин. — О темной магии в тебе? Это она взрастила в тебе ее? — Неосознанно, — спокойно согласился парень, скользнув взглядом по напряженному лицу младшего родственника. — Но это меньшая часть тайны. Скрывала Темная Леди вовсе не это. Видите ли, у меня некие ограничения в эмоциональном и чувственном плане. — Что это означает? — Как бы мягче выразиться? Я не люблю тебя, отец, — улыбнулся Том, погладив бомбу пальцем. И было это противоположностью мягкости: парень причинял боль этими словами намеренно и с приязнью. — Ни дядюшек, ни мать. Я не замечу, если вы в скором времени издохнете. Может, я даже этому поспособствую. Не знаю. Еще не предвижу, как окончится наш разговор. В выручай-комнате повисла тишина. Джеймс выглядел болезненно-ошарашенно, впрочем, не только он. Гарри, ощущая чувства папы, решил немного облегчить его муку: — Он эмоциональный калека. Том физически не может, не способен на любовь, это с рождения. Из-за ритуалов мамы при беременности. Она не знала, что так выйдет. — И ты тоже?.. — Ох, нет, — он тонко улыбнулся потерянному мужчине. — Меня-то защитила, я вырос действительно самым обыкновенным светлым волшебником. Несмотря на состояние моего брата, мама любила его всем сердцем, пыталась помочь справиться. Ты не… Ты не представляешь, как тяжело постоянно притворяться. Это сбивает с толку. — Ну, если сумасшествие теперь объясняется именно так, — протянул Ремус, что был из всех самый здравомыслящий, и в руки взял себя легко. — Так значит, Лили обо всем знала. Это объясняет, почему от малыша Тома постоянно несло зельями и кровью животных. Проводила ритуалы? Гарри ощутил, как по виску скатывается капелька пота, и нервно ответил: — Я точно не знаю, что именно они там… — Нет, особо никаких ритуалов не было, — перебил его брат и жестоко улыбнулся дяде Люпину. — Я убивал животных. И в том возрасте не учитывал великолепный нюх оборотня, поэтому не подозревал, что кто-то может догадаться. Позже, разумеется, заклинания исправляли эти маленькие оплошности. — Маленькие оплошности?! — воскликнул Сириус, сжимая кулаки. — Тебе было пять лет! Именно тогда Рем начал замечать странные запахи от тебя! — А надо бы в три, — с той же кривой усмешкой парировал Том. — Было забавным лишать жизни бесполезных тварей. Инстинкты не позволяли им сделать это самим, а я был так благороден, что помогал избавиться от бессмысленного существования. Впрочем… Кого я обманываю? Помимо этого, мне было необходимо причинять им боль. — Зачем? Голос Ремуса был тихим и тусклым. — Мне было приятно. — Все! Хватит! — взорвался Джеймс. Он смотрел на старшего сына с отвращением. — Меня не волнует, на кой хрен тебе сдались животные! Это нихуевая такая проблема, которую я, как отец, упустил, но она меньшая, из вытекших наружу последствий! Ты, блять, не!.. Пока остальные выясняли неприглядные моменты детства Тома, Чжоу привлекла внимание лучшего друга тычком локтя в бок. Дождавшись, пока тот посмотрит в ее сторону, девушка встретилась с ним взглядом. Что бы дальше не случилось, играй роль напуганного жизнью человека. Не защищай брата, вообще молчи. Ты себя выдашь сразу же. Не забывай, что твой взбесившийся отец сейчас всеми своими радарами на ложь настроен. Если мы хотим выпутаться — нужно обыграть правду. Тебе будет больно, поэтому терпи.       Гарри сильно напрягся. Он не собирался оставлять брата в этом болоте одного. И не собирался быть жертвой. Ведь именно он, он сам сделал Тома психопатом окончательно. И лишь сам виноват в трагедии, в гребаных последствиях, о которых его все предупреждали. Гарри нахмурился, настойчиво крутя эти мысли в голове. Его верхняя губа дернулась в намеке на знакомый оскал-копию брата. Если ты не послушаешься, я опять займу твое тело. Просто доверься. У этого ублюдка неплохой план, к сожалению.       Неплохой план?! Он едва не взорвал весь замок! Гарри ясно увидел в глазах знакомую пустоту, и будто бы на самом деле знал, что последует дальше. В этом не было контроля над ситуацией. Том собирался перебить их ко всем чертям. И что же его остановит сейчас? Старший брат может сорваться вновь в любой момент. В его разуме больше не было стабильности. И Гарри не особо верил, что Диггори сможет долго находиться в чужом теле: скорее всего Хогвартс сейчас полон авроров и людей из Ордена Феникса. И ведется обыск. Ты прав. Всех учеников разместили на ночь в Большом Зале, но мало кто спать лег. Я немного слышу шум голосов. Если сосредоточишься, сможешь услышать и ты. Через меня. Здесь весь аврорат, они готовятся к осаде. Я не знаю, успел ли твой родственник предупредить Кроведушцев не соваться.       Это не было проблемой, на самом деле. Гарри четко и ясно дал им понять, чтобы без его приказа те не устраивали нападений и не делали шума. Однако сейчас не так важно, будет ли сражение или нет: гриффиндорец всей своей сущностью боялся за брата. Чем больше правды откроется, тем хуже ему будет. Тем глубже себя закопает. И парень просто не мог ему позволить уничтожить себя. Я видел твой разговор с матерью. Нет, не начинай злиться, сейчас не время. Да, ты прав, я видел практически все, но мельком. Лишь воспоминания, где были сильные эмоции — те гораздо ярче, я натыкался на них как на раскиданные вещи в темной комнате. Сложно объяснить. Долго. И из слов твоей мамы кое-что понял. Я всем сердцем не желаю этого делать, но… Я учел твои чувства. Пойми, я на твоей стороне. Если твой отец собирался спасти тебя, мой план может сработать. Именно поэтому ты должен молчать, запуганно молчать. Следи за лицом, умоляю. Когда останемся наедине, я расскажу тебе абсолютно все.       Гарри ощутил прилив небывалой ярости в сознании друга: тот едва не взрывался от ненависти к собственным решениям. Парень не знал, что Седрик задумал, но если это реально сможет помочь Тому… Он согласен на все. Лишь бы брат был жив. Едва эти мысли пронеслись в голове, двойственность разума исчезла. Гриффиндорец осторожно глянул на все еще говоривших друг с другом волшебников, силясь уловить, что пропустил. — …Не меняет ровным счетом ничего. На суде все воспоминания вскроют, допросят под сывороткой правды. К чему было воровать взрыв-силу? К чему эти убийства? Неужели ты действительно решил раскрыть себя как настоящего Темного Лорда? — Какое значение имеют мои планы? Я никого не собираюсь просвящать в них. Мои мысли вскрыть никто не способен, а Веритасерум… Как вы заставите меня принять его? Я утрачу контроль. А вместе с этим уже никому не будет интересен результат допроса: мертвым, вообще-то будет не до того. — Гарри не имеет щитов, — гаркнул Блэк. — А раз уж в его сознании все это время копошился именно ты — это увидят. — Вот мы и подошли к самой сути моих требований. И если ваше решение меня устроит, массового убийства не будет. Моя цель проста, и это спасти неразумного братца от гибели. — Твои способы отвратительны, безумны. Ты мог попытаться сделать это иначе, сын. Ты умен, смог достать подобное, протащить в школу. Так в чем проблема была поступить по-другому?! Не уничтожать Хогсмид, не убивать людей в нем! — Какое мне дело до других людей? — насмешливо поинтересовался парень, разведя руки в стороны. — Мне нравится их убивать. Мне нравится процесс убийства. Этот вкус совершенен. — Вкус, — медленно проговорил Люпин, бледнея. — Вкус… Мордред и Моргана, вкус. — О чем ты? — резко отозвался Сириус. — Я уже видел подобную жажду, — с дрожью в голосе ответил оборотень. Его лицо перекосилось от тошноты. — Он пожирает плоть своих жертв. Он ест людей. — Блять. Сириус отвернулся в сторону, отгоняя прочь появившиеся в голове картинки. Их было легко связать с окровавленным лицом чокнутого каннибала. Том пожал плечами, нисколько не смущенный раскрывшейся правдой, тогда как Гарри сидел ни жив, ни мертв. Джеймс ненадолго прикрыл ладонью лицо, борясь с острым отвращением, с ненавистью и болью, что не смог воспитать в наследнике достойного здорового человека. Даже если в этом была лишь часть вины — мужчина банально ничего не замечал. — Мисс Чанг, мы просим прощения, что наша семья втянула вас в это. Мы сотрем вам память и обеспечим любое алиби, прикрытие. — Я не согласна, — твердо произнесла ведьма, намеренно приобняв своего «парня». — Гарри требуется немыслимая помощь, чтобы пережить весь этот кошмар. Ему нужен близкий человек, который проходил это все с ним вместе. Вам не справиться. Мы любим друг друга, доверяем. Если вы попытаетесь воздействовать на его разум силой — разрушите его. — Я не могу позволить ребенку решать свою судьбу! — Отец, в чем-то эта девчонка права, — внезапно согласился с Чжоу Том. Он смотрел на ведьму странным застывшим взглядом. — После моего вмешательства состояние брата граничит с сумасшествием. — Он нормально держится, Гарри — стойкий мужчина, боец, — возразил Блэк, все еще морщась и не глядя в сторону слизеринца. — Зачем ему эта девушка сейчас? Чем вы помочь можете, Чанг? Ведьма сильно сжала пальцы на чужом плече, заставив друга напрячься. По-другому она не могла его никак подготовить. И сейчас все будет держаться на предупреждении Седрика, на благоразумии Тома, на любви родителя. — Они переспали. Не единожды. Повисла еще одна тишина. Гарри вздрогнул всем телом и побелел до состояния полу-обморока. Кажется, его начало колотить. Пальцы на руке сжались болезненно крепко. Парень не смел поднять ни на кого взгляд, его продолжало трясти от ужаса: случилось именно то, чего Гарри боялся больше всего на свете. Что отец узнает об их запретных неправильных отношениях.       Джеймс медленно поднялся на ноги и направил на старшего сына волшебную палочку. — Скажи, что это ложь. Скажи. Скажи мне. — Джеймс, сейчас не… — СКАЖИ! Том остался сидеть на месте, без какого-либо интереса разглядывая своего трясущегося от озверевшей ненависти отца. И спустя несколько секунд звенящей мучительной тишины тепло улыбнулся: — Я его насиловал несколько раз, пока он спал. Затем меня облили зельем, из-за которого это произошло по обоюдному согласию. Не сразу, но мой Гарри свыкся с мыслью, что так теперь будет всегда. Так что да, мы с ним спим. Бывший аврор зарычал от всепоглощающей ярости и накинулся на парня с голыми руками, окончательно озверев от раскрывшейся мерзости. Пик самого опаляющего гнева был успешно достигнут. В четыре руки его удержали другие Мародеры, не дав кулакам добраться до такого же умиротворенного парня. Джеймс вырывался так отчаянно и свирепо, позабыв про палочку в руках, что Люпину пришлось наложить несколько заклинаний связывания: разъяренный мужчина легко их сбрасывал с себя. Не переставая дергаться в путах, Джеймс не сводил с Тома широко распахнутых глаз, в которых отражалось лишь одно: жажда убийства. Жестокого, кровавого убийства. В тот момент в нем не осталось ни грамма от настроенного на переговоры аврора, защитника простых волшебников, в мужчине был лишь убитый горем и ненавистью отец своих потерянных детей. — Если ты не успокоишься, мы ничего не добьемся, — сквозь зубы выпалил Блэк, борясь с желанием поддержать друга в истерзании насильника и желанием не усугублять ситуацию. — У этого выродка в руках все еще находится бомба. — Гарри, — запнулся было Люпин, дернувшись в сторону своего крестника. — Мы не… Мы ни о чем не знали. Это не… — Зато знала мать, — не без удовольствия отозвался слизеринец, забавляясь реакцией родственников. — Знает Снейп, а стало быть и директор. Все Кроведушцы. Ах, отец, как печально: даже здесь ты ничего не замечал. — Хватит! — не выдержал Гарри. — Хватит, Том, перестань это говорить! — Перестать «что»? — рассмеялся тот, посмотрев на брата слишком ласково и ни сколько не скрываясь. — Указывать на ошибки твоего неприкаянного папочки? — Том! — Несомненно, его утешит, что тебе искренне нравился секс со мной. А то, как ты самозабвенно отсасывал мне в лесу… Знаешь, это даже… Речь прервалась из-за налетевшего на парня Блэка, который со всей дури впечатал кулак в голову Тома. Диван вместе с ними перевернулся, и волшебники полетели на пол. Сириус не переставая избивал чужое лицо, рыча от злобы. Он успел как следует разбить чужой нос, губы, рассечь бровь и превратить некогда прекрасное лицо в кровавую кашу, перед тем как мужчину отшвырнуло в сторону магией Гарри.       Он подлетел к старшему брату, испуганно вглядываясь в нанесенные повреждения и уже собираясь что-то произнести, как комнату наполнило нарастающее гудение. Волшебники стали оглядываться в поисках источника шума, пока их взгляды не привлекло слабое свечение на полу: отлетевшая в сторону боеголовка подрагивала и будто-бы рывками увеличивалась в размерах. Вместе с этим увеличивалось и низкое гудение, граничащее с вибрацией. С потолка посыпалась пыль, а стекла в фальшивых окнах зазвенели. — Возьми себя в руки, ну же, давай! — рявкнул Люпин, тоже подскочив к избитому парню и тряханув того за плечи. — Верни контроль над бомбой! Живее! Том болезненно скривился: если бы это так легко можно было сделать! Все это время он прилагал немыслимые усилия, удерживая магию на месте. Взрыв такой мощи подрывал все силы, что были затрачены на его удержание. Ощутив на себе прикосновение знакомых пальцев, парень с трудом поднялся над полом и смазал рукой кровь с лица. Начертав на камне руну защиты, он призвал из Небытия энергию, напитав ею тонкую нить контроля над «Редуцио». Гудение стало утихать, пока и вовсе не исчезло. — Это ненадолго, — Том сплюнул темно-алую жидкость и посмотрел на своего брата. Затем медленно коснулся его бледной щеки, размазав по ней кровь. После чего поднялся на ноги и обратился уже к поостывшему отцу. Похоже, едва не начавшийся апокалипсис произвел нужное впечатление. — У нас десять минут. Я возьму со всех вас Непреложный Обет. После перенесем контроль на магию Гарри, на его кровь. У него есть неограниченный доступ к… Особой силе, и ему не придется постоянно поддерживать наложенные заклинания. Но так просто для вас это не будет. В случае смерти моего брата, сила рун падет. Вы знаете, что случится после. Далее. Я спрячу бомбу в нужном мне месте. И дальше — уже по обстоятельствам. — Что конкретно ты хочешь? — с трудом не сорвавшись на рычание выдавил из себя Джеймс. В его взгляде все еще было непреодолимое желание убийства. Он никогда не простит сына. — Безопасность Гарри. Не только жизнь, но и лучшее проживание, что можете дать. Никаких попыток навязать ему что-либо, стереть память, изменить чувства, никаких посторонних магов. Быть может, врача я позволяю. Также можете привлечь Снейпа, он имеет доступ к артефактам матери, что уберегут Гарри от воздействия рун. Но прежде — возьмете и с него Непреложный Обет, дабы псина директора ни о чем не могла растрепаться никому. — И безопасность брата, — хрипло вклинился Гарри. — Если убьете его — я найду способ сдохнуть следом. Никакой бессмысленной угрозы, после всего пережитого — это малое, что я сделаю. — Гарри, нет. Он тебя!.. — Я все сказал. — Как, блять, романтично, — с отвращением выплюнул Блэк. — Собираешься оставить этого… Этого… — мужчина грязно выругался. — Ублюдок должен быть наказан. — Сэр, — внезапно подала голос Чжоу. Она не смутилась направленных на нее взглядов. Ведьма настойчиво смотрела в глаза Тома. — Я кое-что могу предложить, моя мать знает об этом весьма много. Слизеринец внезапно ухмыльнулся, поняв намерения Диггори. Это было забавным. Даже немного интересным — как выкрутится младший брат, его реакция и действия. Это было чем-то совершенно для него новым. — Да что ты можешь сделать, глупая девчонка?! Ты знала о ситуации, знала и молчала! Тебя саму в преступники определять нужно! — Чтобы остальные узнали, что моего любимого удерживает в сексуальной связи спятивший маньяк? — зло отозвалась Чанг сквозь стиснутые зубы, являя остальным настоящие чувства. — Чтобы на Гарри остаток жизни смотрели с омерзением, копались в его мозгах?! Это сведет с ума любого! И тогда точно покончит с собой, уже безо всякой смерти сумасшедшего родственника! Вы тупые и не менее омерзительные, если все, что вас заботит — жажда мести. В конце концов, этот урод прав в одном — вы, сэр, позволили этой ситуации случиться. Не уследили. Не воспитали. Не предотвратили. И не защитили. Джеймс вздрогнул, впервые обратив свой взгляд на младшего сына, прикусив губу до крови. Сердце обливалось болью и уже ненавистью к самому себе. — Ничего не исправить, — глухо ответил Ремус за них всех. — Он сказал, что мать пыталась изменить его. Научить быть нормальным. — Волшебными путями, — уже более спокойно сказала Чанг, сжав руку на горле своих эмоций. — Зелья, артефакты, заклинания, ритуалы. Это не все. Сумасшествие — болезнь, и брата моего парня нужно лечить, а не убивать или наказывать. Гарри посмотрел на подругу вопросительным взглядом, неосознанно прижимаясь к боку Томаса. Тот никак не вмешивался в разговор, лишь молча впитывая в себя близость любимого человека. — Некоторые маггловские больницы специализируются на сумасшествии, — продолжила девушка, мысленно усмехнувшись над пораженными ее словами лицами взрослых колдунов: чистокровки и знать не знали о подобном. И она сама до некоторых пор. Странно, что этим не занялась сама Лили. Однако вполне допустимо, что мать не хотела видеть своего любимого сына овощем. — И дают сильное лекарство. Его действие похоже на яд, но помимо вреда, иногда люди приходят в норму. А если Томас не излечится — эти лекарства не дадут ему совершать преступления вновь, они отнимают само желание делать это. В аврорате должно быть достаточно нужных амулетов, чтобы заблокировать его силу и не дать раскрыться перед магглами. Те их не смогут снять. — Какие гарантии, что Томас оттуда не сбежит? — жестко вопросил Джеймс, с трудом приходя к решению оставить павшего в его глазах сына в живых. Уж Гарри бы он смог удержать от самоубийства. Но вот упоминание этой ведьмы о его непосредственной вине в произошедшем… Это была чистая, болезненная правда. И сейчас бывший глава аврората собирал все свое мужество, чтобы поступить правильно. Спасти, а не убить. Спасти. — И что он не перебьет других магглов? Ты не можешь предвидеть поступков сумасшедшего. А мы не можем оставить в больнице волшебников, это приведет к ней остальных. — Не могу. Но я знаю, как работают ваши артефакты. Отец моего бывшего парня был сотрудником Министерства Магии, да и сам Гарри рассказывал. Его магический след будет невозможно обнаружить. И он сам не будет способен использовать магию. Но это не самое главное, почему я предлагаю маггловский метод, — Чжоу из последних сил держала лицо, не позволяя скользнуть на него жестокой предвкушающей улыбке. Потому что она выяснила все, что ей было нужно. И это уничтожит чудовище навсегда. — Все дело в их лекарствах. Он не будет способным есть самостоятельно, не то, что на ногах стоять. Физически все будет… В относительной норме, — ведьма дернула уголком рта в приступе радости, что тут же скрыла за успокаивающей улыбкой в сторону своего «парня». — Лечение влияет на мозг, Том будет не способен принимать решения сам. В таких больницах привыкли иметь дело с буйными психопатами, даже если те массово убивали людей. Магглы высококачественно с подобными справляются безо всякой магии. Джеймс помолчал некоторое время. И перевел взгляд на своих детей. Гарри выглядел взволнованно-изумленным, еще не совсем понимая, является ли это спасением или какой-то хитрой ловушкой от спятившего приятеля, Том не выказывал особых эмоций, смотря куда-то перед собой. Бывший аврор с неимоверным трудом смог назвать старшего сына по имени. Он бы хотел, чтобы этот чокнутый испорченный до всей своей гнилой души ребенок исчез навсегда. — Что ты на это скажешь, Томас? Единственное, что я приму сейчас — согласие на лечение. Или немедленную казнь. Ты болен. Я не встречал еще человека, кто был настолько психически искалечен. И я дам клятву, и спрячу Гарри так хорошо, что ни светлые, ни темные не доберутся до нас. И обеспечу нормальную жизнь, где тебя не будут упоминать уже никогда. Ты исчезнешь из нашей семьи. Даже если маггловское лечение немыслимым образом поможет... Теперь у меня лишь один сын. Можешь спрятать бомбу, но перед этим дашь и нам Непреложный Обет, что в ту же секунду вернешься обратно и позволишь мне заковать тебя в амулеты. Те амулеты, которые выберу я сам. — Отец, под… — Тихо, Гарри. Том не сразу ответил, с прищуром сканируя эмоции Седрика в теле девушки. Его забавляло, что парень чувствовал себя победителем. Неужели думает, что он не сможет выбраться из какой-то маггловской лечебницы? Или что Гарри не сможет сбежать от отца? Что они больше никогда не встретятся? Это смешно. Он легко уйдет оттуда, а после - убьет всех, кто в этом будет замешан. — Я согласен, отец, — ухмыльнулся слизеринец, показательно притягивая младшего брата к себе и целуя его в висок разбитыми губами. — Посмотрим, что из этого выйдет. Не обратив на зловещую угрозу в голосе никакого внимания, Джеймс опять обратился к Чжоу Чанг: — О какой больнице идет речь, мисс Чанг? — Небольшой замок, здесь, в Шотландии, — не удержала широкой мстительной ухмылки ведьма, глядя в ответ на Тома. Все кончено. — Лечебница «Хартвуд».*