Мой любимый младший брат

      Когда Гарри с Томом на руках появился на временно приоткрытой для перемещения площадке аппарации, второй магический выброс старшего из братьев смел их далеко в сторону, раскидав близстоящую мебель и разбив хрупкие предметы вдребезги. Юный Темный Лорд выругался сквозь зубы и, прихрамывая, кинулся к навзничь лежавшему неподалеку парню. — Да быть этого не может!.. — оторопело воскликнул появившийся в дверном проеме Снейп. — Ваш никчемный папаша… — Нет времени! Диагностируйте его состояние, что с магией? Почему он без сознания? Мужчина еще некоторое время шокировано разглядывал новоприбывших гостей, их изможденный внешний вид и покореженную площадку посреди огромной залы. Затем слаженным движением руки взмахнул волшебной палочкой над Томом, вглядываясь в сполохи магических огоньков. Зельевар немного нахмурился. — Сильное истощение, магическое ядро искажено, но выбросы в подобном состоянии — естественное явление, через некоторое время ядро придет в норму. Долгое воздействие амулетов, упрятывающих силу, я полагаю. Тяжелое отравление незнакомыми мне ядами. Что… — он скривил тонкие губы. — Этот никчемный олень смешивал все подряд? Я не узнаю ничего из этого. Оригинальный способ избавиться от проблемы. Мне нужна кровь Томаса для анализа, тогда я смогу дать точный результат. До этих пор — безоар. Все, что сейчас можно сделать. Зелья никакие не принимать, неизвестно, как отравленный организм на них отреагирует. — Это не яды и не отец, — мрачно ответил Гарри, осторожно утирая потекшую из носа брата кровь от неудачного приземления. — Его держали в маггловской психиатрической лечебнице все то время, что мы отсутствовали. В просторную комнату вбежали Кроведушцы во главе с Люциусом. Завидев парней, темные маги удивленно замерли, а Малфой довольно быстро оказался рядом. Снейп же наколдовал колбочку и подставил под струю крови из носа бывшего слизеринца, оперативно закупоривая крышечкой склянку. — Ему кто-то зашил губы? Какая… Нестандартная пытка, — пораженно вопросил Люциус, склонившись над подростками. — Что произошло, мой Лорд? Как волшебник, подобный Томасу, такое допустил с собой? — Это магглы. Отец скрыл артефактами его магию, поэтому... Я точно не знаю, что именно произошло, но один из них упомянул проявление каннибализма Тома, — тихо произнес Гарри, огладив бледную шероховатую щеку родственника. Заметив расширившиеся глаза темного мага, он пояснил: — Он ест… — Я знаю, что такое каннибализм. Малфой крепко сжал побелевшие губы, переживая острый приступ тошноты. То, с каким спокойным лицом об этом говорил подросток… Будто это в порядке вещей. Будто так и надо. Остальные Кроведушцы выглядели ненамного лучше. И думали практически об одном и том же: «Каннибал, в одном доме с каннибалом. Эти двое родных братьев спят друг с другом. Я думал, омерзительнее быть уже не может. Но чем дальше, тем хуже. Темный Лорд жил вместе, рос, целовал рот человека, что поедает других людей. Наши дети учились бок о бок с людоедом. С монстром». — Почему ваш чертов папаша-аврор не уследил? Он обязан был вас заковать в амулеты и запереть подальше от мира. Так нам сообщили. Так должно было быть, это наилучший вариант для всех. И что же выходит? Бывший глава аврората выпустил из лечебницы каннибала-психопата?! Который развязал войну у магглов, у волшебников, который уничтожил Хогсмид! Притащил в школу части тела убитых им людей! Блядский… Что в его лосиных мозгах не так?! Любовь голову вскружила? Гарри посмотрел на Снейпа с холодком. — Никуда отец нас не выпускал. Я убил его. Повисла звенящая тишина. Северус шагнул назад, смотря на парня во все глаза. — Что ты сказал? — Я убил своего папу, чтобы спасти его, — юный колдун отвернулся, вновь погладив острые скулы кончиками пальцев. — Мне пришлось. Это было не сложно: отец был слишком доверчив, чтобы постоянно проверять на мне наличие амулетов. Повернулся спиной, и я убил. Позже меня пытался подчинить Диггори, он тоже мертв. Его останки можете найти в нашем сгоревшем доме. Нужно захоронить глупца. О моем возвращении еще никто не знает, я воспользуюсь этим. Лорд Малфой уже осведомлен о дальнейших планах. Обсудите с ним детали позже, пока мой брат в таком состоянии — я с места ради вашей революции не сдвинусь. Северус сдержал себя от нападения, ощущая глубоко в себе разъедающую ненависть к сидящим на полу существам. Потому что Гарри собственноручно умертвил отца, к которому не испытывал ненависти, который не был врагом. И без сожаления в голосе говорит о смерти лучшего друга. Это совершенно иное, отличное от печально прославившего Темного Лорда массового убийства. Потому что даже отъявленный злодей, что всем сердцем любил своих родителей, не убил бы их, ведь те так сильно любили его в ответ. Только психопат. А у психопатов нет светлого будущего. И Снейп как никогда ясно осознал до конца, кто сидит перед ним. Да, именно ненависть. И разочарование. В своем выборе, в самом Гарри. В Лили, что породила на свет этих монстров. Лили… — Что бы сказала мать, узнав, во что ты превратился? — после минутной тишины подал голос зельевар, испытывая непреодолимое желание избавить их мир от этой угрозы в лице безумцев. Это копилось в нем со дня известной всем трагедии, когда Темный Лорд хладнокровно уничтожил за сотню людей. — Взгляни она сейчас. Что бы увидела перед собой? Кем ты становишься? Чем ты становишься? Гарри не поднял головы. Ему были безразличны слова преподавателя. Малфой же вооружился, предполагая, что его старый друг вполне мог сорваться и напасть — а дрался Снейп не дракклов кормил. — И что будет дальше? После захвата Министерства. На что ты нацелен? Твои благородные благие планы включают в себя геноцид волшебников? Или ты собираешься взять выше? — обманчиво спокойно продолжал спрашивать мужчина, испепеляя взглядом бывших учеников. — Никому из светлых не по душе Темные Лорды, такие как мы, организация. Но твою мать уважали за знания, за отказ от войны. В ней видели лишь призрачную угрозу, спокойно засыпая в своих кроватях без риска быть убитыми во сне. Ты не призрачная угроза. А реальный враг. Тебя боятся и ненавидят. И твое имя теперь связано с жестокостью, этого не отмыть никаким политическим ходом. Это позор для Кроведушцев. — Северус, — подал голос нахмурившийся Малфой. — Я сказал что-то лживое? Преувеличенное? Что-то из моих слов показалось тебе неправильным? Убийство ста пяти человек всколыхнуло общественность. Умерщвленные с особой жестокостью дети убедили их в своих опасениях. Угроза ядерной войны окончательно посеяла страх и панику. А теперь мы узнаем, что Темный Лорд убил всех любимых и близких ему людей, только потому что его блядский любовник-брат находился далеко! Возникшая тишина на несколько секунд оглушила волшебников. Люциус промолчал. Он не возлагал подобных светлых надежд на нового Темного Лорда, как Снейп. И не был знаком с проклятой кровью мертвой Госпожи, не имел с ней близкого контакта. Все, что лорд хотел — ритуалы по привязке магии крови и магии души к собственному роду. Ради погибшего и потерянного сына. И все же промолчать было невозможно — свое положение не позволяло пропустить мимо ушей явственную угрозу в сторону Повелителя. — Ты не можешь знать наверняка, юноша вменяем. Его поведение адекватно, — напряженно произнес Люциус. — Убийство отца не повод причислять к психопатам, как и… В конце концов, его вмешательство и остановило Томаса. — Нет. Нет, Люц, его остановило извращенное и мерзкое желание единоутробной плоти, — с отвращением в голосе выплюнул зельевар. — Не доброта. Не сострадание. Не благо. Ничего из этого. Ты прекрасно знаешь, что я прав. — Темный Лорд может иметь некие странности, — уклончиво увильнул от щекотливой темы мужчина, который испытывал к этому противоестественному союзу такие же чувства. — Вспомни Блэков. — Странности?! — наконец, взорвался яростью преподаватель Хогвартса. — Я не собираюсь выполнять приказы спятившего подростка, способного подорвать толпу невинных людей без сожаления! И он уже это сделал! Я откладывал этот разговор так долго, как только мог! Идти за Темным Лордом во имя его желания кровавой расправы? А что потом? Что нам самим делать дальше? В мире, где Кроведушцы будут ассоциироваться не с могущественной и величественной магией древности, а с геноцидом и безумием! — Хватит, Снейп! — прикрикнул незнакомый маг, тоже вооружившись и готовый защищать Повелителя. — Ты забываешься! Мы избрали его, Ты, Мордред свидетель, сам настойчиво выдвигал кандидатуру. А теперь на попятную? Напугался вида крови? Иди, доложи обо всем Дамблдору, как ты всегда это делаешь! Добрый старичок подскажет как правильно утирать сопельки! — Как бы вам самим в итоге не пришлось умыться слезами и соплями, Нотт, — опасно процедил Снейп. — Я выбирал доброго тихого мальчишку, что был способен удерживать монстра Лили на коротком поводке. Который не имел сил участвовать в сражениях. Я выбирал нам знамя, что должно было расшифровать записи Госпожи. И единственной его задачей среди Кроведушцев было — вести за собой, показывать светлым, что нами руководит такой же светлый и невинный маг. Не кровавый деспот, не жаждущий крови сумасшедший. Даже первые шаги Гриндевальда не были т… — О, давайте грести всех под одну гребенку! Я уверен, что ты просто истеришь и зря сотрясаешь воздух, — насмешливо прервал излияния темного мага еще один Кроведушец. Но в глазах его читалась легкая тревога. — Гриндевальд — в первую очередь хитрый политик, наш же Темный Лорд — боевик. Ничего удивительного, что свое правление начал именно с войны. — И, надеюсь, ты также помнишь, куда привела война Гриндевальда его последователей. — Мы учтем все ошибки, Сев, сейчас не время и не место, — с намеком пробормотал Люциус, указав подбородком на подрагивающие от нарастающего магического напряжения осколки вещей вокруг. Все посмотрели на сидящих на полу парней. — Пострадавший нуждается в лечении. Мой Л… Гарри. Других Кроведушцев перекосило от фамильярного обращения от обычно игравшего нужные роли Малфоя. Тот не привязывался к посторонним людям, не привязался и к Темному Лорду. И его панибратское обращение к кому-либо вызывало яркое отторжение.       Бывший гриффиндорец не обратил на мужчин ни малейшего внимания, слишком занятый нежными объятиями и борьбой с внутренними демонами, что с каждым произнесенным словом Снейпа вырывались наружу. Тот, будто только сейчас очнулся от спора и вновь заговорил с парнем уже спокойнее, но непреодолимо презрительно. — Твоя мать просила защитить тебя. Сберечь. Я поклялся ей в этом. Поэтому я выполню обещание. И не убью ее ребенка, — волшебники вокруг вновь напряглись и угрожающе приподняли палочки. — Я разочарован в своем выборе. Ты был добр, действительно добр. Говорил о спасении невинных, о несправедливости. О том, что хочешь предотвратить, кого хочешь защитить. Защитить. Магия рун не могла повредить сознание так сильно. Не могла изменить здорового ранее человека, не могла так сильно повлиять на характер. Дело не в них. Ты не был осквернен злобой и жестокостью. Где все те благие намерения и истина здравого светлого ума? Где мальчик, что защищал детей от боли и страданий? Где планы на мир и спасение? Где ты свернул не туда и не смог больше остановиться? — Довольно уже, — устало вклинился Нотт, пряча палочку и понимая, что драки не будет. — Нет. Я хочу услышать, что скажет Наш Темный Лорд, которого Мы избрали единогласно. Гарри, наконец, перевел взгляд с лица брата на источающего злость и ледяную ненависть колдуна. Эти крики уже порядком давили на виски, возрождая ритмичный стук крови его ярости. Парень понятия не имел, чего от него хотят. О каких вообще детях идет речь? О каких планах? У него были какие-то сомнительные идеи на будущее? Какая чушь.       Голос Гарри был тих и безэмоционален, но абсолютно тверд. — Ты ненужная ячейка в моей картине мира, Снейп. Если ты продолжишь в том же духе, я убью и тебя. Меня не ослепит этот просвет. Мистер Малфой, на базе есть безоары? — обратился к мужчине Гарри, потеряв всякий интерес и резко меняя тему. Он с трудом поднял родственника на руки, повернувшись к Северусу спиной. — Пожалуйста, доставьте в мою комнату. И несложной вареной еды. Если есть бульон — еще лучше, никаких специй. Заживляющую мазь в больших количествах, бинты и бадьян. — С едой придется подождать, мой Лорд, — ответил кто-то из мужчин, очнувшись от шока. — Мы попросим эльфов заняться ею, будет готово часа через два. Но… У нас нет… Его предпочтения, мы не можем… — Что за бред? Мой брат способен есть обыкновенную еду. Пожалуйста, приступайте, сэр, — кивнул парень и направился к лестницам, бережно прижимая к себе бессознательное тело. Темные волшебники проследили за ним взглядами, пока спина не скрылась за поворотом. Люциус, превосходно собой владевший, недоуменно выгнул бровь: — Ячейка?..       Гарри с усилием погрузил обнаженное тело родственника в горячую ванну с небольшим количеством воды — не хотелось навредить. Раздевшись сам, он залез следом, осторожно подтянув неподвижного Тома выше. Методично намылил руки и бережно покрыл мыльной пеной сначала голову, затем шею, плечи и руки, массирующими движениями пальцев оттирая сгустки запекшийся крови и грязи. Заклинание решило бы проблему моментально, но Гарри прекрасно помнил остаточное ощущение запятнанности. И быть рядом с братом, касаться его, это было на уровне животных инстинктов в тот момент.       От вида исхудалого неподвижного тела болезненно ныло сердце. Видеть Тома в таком плачевном состоянии невыносимо. И они ответят. Все, до единого. Все, кто встанет на пути его ярости. Все, кого Гарри сочтет врагом, ответят за каждый синяк, каждую гематому, ранку на любимом теле. И парень вернется в маггловскую лечебницу. И убьет там всех до единого. Перережет, выпотрошит, вывернет наизнанку. Чтобы магглы захлебывались в крови и кричали от боли. И он сделает это.       Отмыв старшего брата от грязи и мерзкого запаха больницы, Гарри взмахом руки призвал свою собственную простенькую бритву с раковины: пользоваться клинковой он не умел. Нанеся ароматное мыло на щеки, скулы и верхнюю часть шеи, Гарри вновь подтянул Тома выше и осторожно оседлал его бедра для удобства. Ввиду собственного состояния тела, его вес не предоставлял неудобства и проблем. — Я сказал им, что мы уедем отсюда, — тихо произнес парень, с аккуратностью ведя бритвой по чужой щеке, придерживая голову одной рукой. — Куда-нибудь. Куда-нибудь далеко. Там не будет людей. В пустыню, джунгли, горы, на крайний север. Куда захочешь. Тебе больше не нужно притворяться. Или мы останемся. Гарри окунул станок под струю воды, ополаскивая, и повернул голову брата в другую сторону, занявшись второй щекой. — Я все вспомнил. Ты думал, что мамино зелье вызывало кошмар, но это не так. Оно показывало то, что могло бы быть. Или то, что есть, но не в нашей реальности. Знаешь, магглы не верят в единорогов, почему мы тоже не должны верить во что-то подобное? — пробормотал Гарри, вновь ополаскивая бритву и мягко запрокидывая чужую голову, натягивая намыленную кожу шеи для удобства. — Ты был в моем «сне». Не удивительно, правда? Только ты был другим. Тем, кем являлся до моего рождения. И говорил ты о картине мира, в которую мы не вписываемся. Ячейки, что не подходят туда по размеру. Что порождают просветы — последствия нашего вмешательства в чужую жизнь. Они ослепляют. Чертов Снейп уже ослеп от этого, ослеп отец и Седрик. Мать была такой же. Но она не стала тревожить картину. Всегда была где-то в стороне, лишь сторонним наблюдателем. Я думал так раньше. Ты же не думал о ней совсем, поэтому не дошел до тех же выводов, что и я. Парень взял мраморный черпак и подставил его под бегущую из-под крана воду, наполняя. И начал осторожно поливать на расслабленное лицо, смывая с него мыльную пену. Том выглядел так, будто действительно внимательно прислушивается к словам. Гарри мечтал об этом. — Она не стояла в стороне, она создавала свою копию мира. Ту, куда и она, и мы бы идеально подходили, могли бы подойти. Тебя всю жизнь пытались изменить, не понимая, что эта ячейка не подходит к картине не из-за своей ущербности. А потому что эта картина мира не наша. Как думаешь, мамин ритуал с хоркруксами мог бы это исправить? Гарри немного отклонился, всматриваясь в лицо волшебника. Затем приблизился вновь, оставляя на бледных губах целомудренный поцелуй, полный нежной любви. — И все же, она работала не только над миром, но и над тобой. Это было бессмысленно. Сужать пространство каждый раз из-за стачиваемого камня. Постоянная огранка изменяет его, поэтому он не может никуда подойти. Не может нигде существовать. Я понимаю, — младший родственник улыбнулся. — Мы сделаем иначе. Мы изменим место, где будем жить. Без просветов и бессмысленной пустоты вокруг. И создадим собственную картину мира.       Перекрыв воду, Гарри первым вылез из ванны и высушил оба тела волшебной палочкой. Накинув на себя легкую ночную мантию, он вновь взял бессознательного Тома на руки. Мышцы ужасно болели, ломило спину: удерживать на весу совершенно не легкое тело становилось все труднее. Наконец, дотащив его до своей постели, Гарри осторожно положил брата поверх толстого теплого халата, заворачивая в него поверх рук будто в кокон. Присев рядом, Гарри принялся ждать.       Минут через сорок в комнату негромко постучали. — Не заперто, войдите. Дверь распахнулась и в спальню величаво прошествовали Нарцисса и Люциус Малфои. Присутствие женщины заставило Гарри удивленно подняться на ноги и легко склонить голову в вежливом приветствии. Нарцисса благовоспитанно поклонилась и проскользила мимо мужа, приостанавливаясь неподалеку от кровати. Выглядела та настороженно, но хорошо держала себя в руках. — Я принесла зелье для вашего брата, мой Лорд, — она протянула крохотный пузырек. — Оно для таких случаев. Мой сын имел несчастье отравиться смесью зелий в детстве, и это лекарство было создано для подобных ситуаций. Оно безвредно соседствует с любой отравой в организме. — Что это? — парень осторожно взял предложенную вещь и откупорил крышку, принюхавшись. Запаха не было. — Это безопасно? Леди Малфой приподняла палочку. — Клянусь своей жизнью и магией, что это зелье имеет лишь один эффект — вызывает рефлекс сглатывания, длящийся ровно четыре с половиной секунды. Одну каплю на язык. Гарри удивленно прижал руку к сердцу и опустил голову, принимая и благодаря за клятву. Он не думал об этом. Как в коматозном состоянии накормить брата безоаром и пищей. Ему нужны были силы, и не мало. — Благодарю вас, миссис Малфой, — тихо ответил он и заинтересованно наклонил склянку, капая себе в рот. Горло тут же сильно сжалось, вызывая легкую дурноту. Оно продолжало на сухую сокращаться, и парень схватился за шею. — О, Мерлин. Теперь понятно, почему только четыре секунды. — Да, иначе риск задохнуться слишком высок. Я оставлю вас. Она еще раз поклонилась и, дождавшись ответного кивка парня, удалилась прочь. Гарри сел обратно на кровать и только тогда заметил в воздухе парящий серебряный поднос с тарелками и горшочками. Гарри склонился чуть в сторону, заметив толпившихся у входа других волшебников. — Что-то произошло? — Это ради вашей безопасности, милорд, нецелесообразно запираться вместе… — его пихнули под бок. Кроведушцы молча вошли в комнату и подошли к Малфою, который смотрел на все это с легкой надменностью. — Мы сможем защитить в случае чего. Юный волшебник приподнял брови, но спорить не стал — усталость накатывала неописуемая. Большой поднос плавно переместился на прикроватную тумбочку, привлекая к себе внимание парня. Больше Гарри не отвлекался на посторонних в комнате. Потратив минут двадцать на втирание зелья и мази в искалеченное тело, аккуратно удалив нитки и смазав маленькие точки-ранки на губах, Гарри перебинтовал более серьезные повреждения, чтобы ничего не размазалось о кровать и халат, а остальное по прошествии восьми минут удалил очищающим заклинанием. Опустив левитируемое тело обратно на махровый халат, на этот раз темный маг продел руки в рукава и застегнул все пуговицы. — Вы нашли безоары, сэр? — Да, мой Лорд, — Малфой указал на широкий горшочек, стоявший в отдалении от других. Гарри благодарно улыбнулся и взял довольно крупный темный камушек в руки, с запоздалым недоумением его разглядывая. Пожав плечами, он положил его к себе в рот и принялся тщательно разжевывать до образования кашицы, не обращая внимания на скривившихся и позеленевших от понимания Кроведушцев. А когда парень склонился над головой брата, его плечо довольно резко сжали, отстраняя назад. Гарри глянул на Малфоя в почти зверином раздражении. Тот расцепил пальцы и приподнял руки: — Мы понимаем всю вашу заботу о больном родственнике, но учитывая раскрывшуюся нам правду, это не безопасно, — оправдал свои действия мужчина, намекая на омерзительный каннибализм Томаса. — Если он очнется и… Гарри молча отвернулся и пальцами нажал на подбородок брата, заставляя его рот раскрыться, и капнул на язык зельем, чтобы немедленно припасть губами к болезненно холодным чужим губам и протолкнуть языком кашицу из безоара к глотке. — Черт бы меня побрал… — пробормотал кто-то позади. Отпрянув, парень внимательно осмотрел рот и прислушался к тихому ровному дыханию — все было в порядке. И подействовал камень буквально спустя несколько секунд: на скулы лег едва заметный румянец, дыхание стало глубже, а тонкие, покрытые голубыми венками веки затрепетали. Но Том так и не очнулся. Организм был еще слишком истощен, и все еще требовал скорейшего лечения. А если нельзя было использовать зелья, Гарри сделает это с помощью пищи. Едва потянувшись за тарелками, он уловил яростные перешептывания за спиной. Там было немного полупрозрачного бульона с цельным куском куриной грудки и несколько овощей. — Мой Лорд, — настороженно произнес сдавленный от неприятных эмоций голос. — Вы же не собираетесь… — Я не понимаю, что вас так беспокоит, — холодно отозвался, наконец, Гарри и обернулся. — Зачем тратить время на очищающее и дозировать детскими ложечками, если напрямую не прольется ни капли? Мужчина сглотнул, выглядя при этом нежно-салатового оттенка. Его потряхивало от отвращения и тяжелой, сдавливающей желудок неприязни. — Даже если не учитывать, что он ел людей… О, Мерлин, человеческое мясо. Он же… — взрослый колдун вновь тяжело сглотнул. — Каннибализм, это… Даже не только, не только страшно, омерзительно и опасно для жизни, я не… Спас его закативший глаза Малфой: — Он, как и мы, впрочем, имеет в виду, что передача пережеванной еды из чужого рта вместе со слюной должна вызывать отвращение. И даже если вас все устраивает, родственник может вашего мнения не разделять. Гарри посмотрел на мужчину с жалостью. — Мы больше года не только слюну друг друга глотали, но и… Один из Кроведушцев не выдержал и, прижав руки ко рту в приступе рвоты, вылетел из комнаты прочь. Следом так же быстро выбежали остальные, оставив внутри лишь братьев и слегка бледного, но отлично держащего лицо лорда Малфоя. — Не думаю, что стоило рассказывать высшему обществу о вашем совместном употреблении высокобелковых продуктов организма, мой Лорд. Гарри пару секунд пораженно хлопал ресницами и прыснул со смеху. — Вообще-то я хотел сказать, что мы уже делили подобным образом пищу, но то, что вы предположили… — он расхохотался до слез, молясь, чтобы брат не смог услышать о поедании спермы изо рта в рот. — Какой кошмар, мистер Малфой, какой кошмар. Люциус покраснел и поспешно отвернулся, скрывая постыдную ошибку. Юный Темный Лорд, все еще посмеиваясь, освежил чарами еду, вновь ее согревая, и наполнил свой рот бульоном, тут же капнув на чужой язык зельем. Плотно прижимая губы ко рту брата, действительно, не проливая ни капли, Гарри постепенно скормил всю тарелку питательной настойки на постном мясе. Облизнув напоследок чужие губы, он потянулся за самой курицей и овощами, но Малфой приостановил парня. — Не думаю, что стоит кормить таким количеством еды за раз, это вредно. Учитывая, в каком состоянии был в тот раз мой сын… Я уверен, ваш брат очнется уже через пару дней. Не ручаюсь за целостность рассудка, но это уже явно не коматозное состояние, а здоровый сон. Волшебнику не много для восстановления нужно. Всего-то отдых, сон и пища. — Верно, — Гарри погладил короткие волосы и нежно скользнул ладонью по порозовевшей щеке. — Он уже не выглядит умирающим больным. Безоар сильное средство, а накачали его не ядами. Спасибо. Спасибо вам, мистер Малфой, вам и вашей жене. Я в большом долгу перед ней. — Я приму это, мой Лорд, — довольным голосом пообещал мужчина. Долг от влиятельного на сегодняшний день мальчишки — великолепное утешение после всего того, что он увидел в этой комнате. Кажется, Люциус всерьез собирался напиться. Возможно, составив компанию не менее потрепанному всей этой аморальщиной Северусу. — Позвольте откланяться. Приятных снов. — Доброй ночи, сэр, — пробормотал Гарри и, едва темный волшебник вышел, он запер за ним дверь. — Ну вот, Том. Теперь нас считают здесь извращенцами со дна общества. Эх, птичьи твои обряды, Томми, Томми, идеальная ты моя ячейка… Устало выдохнув, он повалился рядом, сумев лишь накинуть на себя и брата тяжелое одеяло и прижаться к чужому боку, нырнув головой под мышку, мгновенно проваливаясь в крепкий долгожданный сон.       Утром, совершив гигиенические процедуры и обтерев лицо Тома влажным полотенцем на манер умывания, Гарри приступил к незамысловатому лечению: тщательно разжевал безоар и с помощью капли зелья Леди Малфой осторожно продвинул языком к горлу, заставляя проглотить. Через пару минут Том поморщился, а брови нахмурились в преддверии пробуждения. Обрадовавшись результатам, парень стал покрывать поцелуями все лицо брата, счастливо улыбаясь успехам. Он приходил в себя.       Через некоторое время домовики обновили стоявший с вечера поднос, наполнив комнату ароматом позднего завтрака. Гарри подтянул брата к подушкам для удобства и поставил поднос с едой ему на колени. Деловито накормил новым бульоном, чуть уменьшив порцию: парень так же разжевал немного моркови и пару кусочков мяса. Завершил своеобразный завтрак несколькими глотками чистой теплой воды.       Когда Гарри склонился для мягкого поцелуя в лоб, глаза Тома распахнулись. От неожиданности младший волшебник подавился воздухом, немного отпрянув в сторону — чуть сердце от испуга не остановилось, и в комнате повисла тишина: оба брата на несколько мгновений задержали дыхание. Черные пустые глаза старшего родственника за единый миг посветлели до поражающей глубокой синевы и он, выбив в сторону поднос с тарелками, подался вперед, стискивая охнувшего парня в крепких объятиях. Гарри тихо рассмеялся и прижал его к себе в ответ, опрокидывая обратно на подушки. Том так же негромко посмеялся, вжимая свое лицо в лицо брата, глубоко вдыхая в себя его запах. — Чуть кони не двинул, — прошептал юный Темный Лорд в чужие бледные губы и широко улыбнулся. — Гарри… Гарри, Гарри, Гарри, — хриплым тихим голосом ответил брат, потершись носом о горячую щеку второго волшебника. Он не чувствовал сил для полноценного долгожданного разговора, как сильно бы ни хотел высказать все свои чувства, все эмоции при виде возлюбленного. Том, как ему на тот момент казалось, так крепко нуждался в этой близости, что хотел и мог проглотить Гарри не пережевывая, лишь бы не расставаться больше никогда. Мысли еще сильно путались, было ощущение сна. — Я же сказал, что вернусь, — он прижался лицом к чужой шее, буквально вдавливаясь в бьющийся пульс под тонкой кожей. — Где мы? — База Кроведушцев. Тебя немного подлатали безоаром, как себя чувствуешь? Болит что-то? Что-нибудь хочешь? — Тебя, — пробормотал Том, прикрывая глаза. — В венах, костях и желудке. Гарри вновь рассмеялся, пытаясь без слов передать насколько счастлив — его родной чудовищный брат все тот же. Он, кажется, был не против умереть за это чувство. И убить все живое. — С возвращением, мамочка.