Мой любимый младший брат

      Том так и застал его: сидящем на полу и бездумно обнимающим уже холодный труп, раскачиваясь взад-вперед. Он опустился рядом с младшим братом на колени и ласково погладил щеку. Гарри поднял взгляд на темного колдуна, в нем не было слез. — В итоге все, кто был мне дорог, кого я любил, все погибли. Их нет. Ушли, растворились, сбежали от меня, — прошептал он бесцветно. — Я остался один на один с этой тьмой внутри. Тьмой одиночества и предательства. Они оставили меня, потому что считали монстром. Но я хороший человек, Том. Хороший. Им просто нужно было немного подождать, увидеть, как я все исправлю. Я бы все изменил. Для них и тебя, для себя. Я бы сделал этот мир правильным. Наш идеальный мир. — Он не станет идеальным, пока существуют люди, идущие против тебя, — проникновенно ответил Том, придвинувшись ближе и не обращая внимание на тело Уизли. — Против нас. Нашего существования. То, что для тебя хорошо, отличается от того, чего ты хочешь. Пока существуют другие люди, мир никогда не будет идеальным. Том склонился, заглядывая чистой синевой в непроглядную тьму чужих глаз, тепло улыбаясь. — Смотри, насколько в итоге я оказываюсь прав. Я — самое ценное, что есть в твоем сердце. Те, кто мешал нам, в итоге умирают. Отец собирался разлучить нас, он исключил меня из семьи, и ты убил его. Щенок старался навязать ложные чувства, исказить твою собственную реальность. И где он сейчас? Светлые маги считали тебя монстром, твою магию монстром. Они мертвы. Девчонка Уизли мертва, потому что ты оказался другим. Так ли важны друзья, что ищут в тебе тень прошлого? Ненастоящего? Фальшивого. — Я бы заставил ее поверить! Она бы просто дождалась лучшего мира, жила с возлюбленной, увидела благо, на которое я был нацелен, — горько отозвался Гарри, посмотрев в белое лицо подруги. Точнее, то, что от него осталось от выстрела. — Том, она просто сбежала. Испугалась перемен, что так нужны всем. Ведь она тоже была темной колдуньей. И ее не оставили бы в покое, пока я жив, пока светлые считают свои законы и порядки истинно верными. Кроведушцы правы. Неважно насколько я слаб, важны намерения и цели. То, что соберет вокруг людей. Один человек — ничто и никто. Но теперь нас много. — Я думал, смерть девчонки ударит по тебе, — бывший слизеринец пристально считывал эмоции, стараясь разглядеть то, чего добивался. — Станет точкой отсчета. — Смерть? Нет, Том, — Гарри поднялся на ноги, подхватив неожиданно тяжелый труп на руки. Его взгляд затвердел. — Я верну ее обратно. Я не позволю ей сбежать от меня. Иди к Малфою. Пусть приведут тех, кто был замешан в похищении. Крауч уже доложил, что они пойманы и ожидают своего наказания в темнице. Это не все. Гарри переместил Джинни на кровать, откуда уже унесли мертвую девушку прочь. Парень погладил пропитанные кровью и подсыхающими мозгами волосы и повернулся обратно к брату. Том склонил голову с интересом. — Пусть отыщут и приведут всех родственников этих ублюдков. Всех друзей, всех, кто был им дорог. Кто-то должен пробраться в Хогвартс и достать дневники матери, они в слизеринской спальне твоего бывшего курса, — Гарри подошел к старшему брату вплотную и положил голову ему на плечо, безвольно опустив руки вдоль тела. В сердце росла пустота, которую просто необходимо было чем-то заполнить. — Я должен стать тем, кем меня хотят видеть другие. Но я уже сомневаюсь, что хочу этого. — Ты можешь не суметь вернуть Уизли к жизни, — заметил Том, который не поскупился на крепкие удерживающие объятия, будто пытался впитать в себя брата одними прикосновениями. В отличие от него, у старшего мага была цель, от которой тот не отступал с самого детства. — Я поделюсь с тобой магией, но твои собственные жизненные силы черпать не позволю. Они теперь мои. Так, что же ты будешь делать в случае фиаско? — Перережу их всех до последнего. — Мой Лорд? — Гарри оторвался от записей и посмотрел на старшего Лестрейндж. — Мы привели всех, кто имеет близкое отношение к пленникам. В залу, где в тесных отдельных клетках уже сидело двенадцать авроров, привели такое же количество других волшебников. Авроры, при виде их, смертельно побледнели и напряглись: из-за заклинаний подать голос служители закона не могли.       Темный Лорд отложил в сторону дневник с ритуалами магии души и подошел к перепуганным незнакомцам, остановившись возле подростка — парня лет пятнадцати. Он пытался смотреть с вызовом и бесстрашием, но суженные от страха зрачки и бледные поджатые губы выдавали состояние с головой. Поимка родственников и друзей похитителей заняла почти неделю, и за это время Гарри зазубрил ритуал воскрешения, провел пару экспериментов над телом Блэк с помощью брата, благодаря которому магического резерва стало хватать — Том был куда более одаренным силой, нежели мать и тем более сам Гарри.       За все это время пребывания рядом с трупом медленно сгнивающей лучшей подруги, юный Темный Лорд практически потерял рассудок, падая так глубоко, откуда не было шансов выкарабкаться. И держало его лишь желание вернуть Уизли к жизни.       Из Кроведушцев в просторном помещении присутствовали лорд Малфой с женой, Крауч, оба Лестрейнджей и четыре незнакомых волшебника, именами которых парень совершенно не интересовался. Но, судя по внешности, двое из них принадлежали роду Блэк. — Вы хотите присутствовать? — Гарри посмотрел на членов организации, которые выглядели не так уж и уверенно. — Госпожа не позволяла нам этого. Но мы пересмотрели свои взгляды и должны увидеть это чудо, — ответил Люциус за всех, которому больше всего было любопытно увидеть таинство воскрешения своими глазами. То, как вернется к жизни и его собственный сын. — И для вашей же безопасности. — Как хотите. Где остальные? — В соседней комнате, под надежной охраной. Всего сто двадцать два человека. Не думаю, что понадобятся все, — сообщил незнакомый Кроведушец и уже тише добавил: — из них девять несовершеннолетних. Может быть… — Нет, — ответил за младшего брата Том, наблюдая за происходящим из дальнего угла комнаты. Он пустым взглядом скользнул по лицам колдунов, ни на ком особо не задерживаясь. — Используем детей в первую очередь. Это ударит по нашим драгоценным пленникам куда больнее. Затем лучшие друзья. Гарри промолчал и кивнул Рабастану, который скрутил подростка и подтащил его к каменному ложе. Парень, заметив едва начавший разлагаться из-за стазиса труп, сглотнул тошнотворный комок в горле. Он не понимал, что происходит и зачем привели прямо под черные очи сумасшедшего террориста Темного Лорда.       Том поднялся с кресла и неслышными шагами оказался рядом, разрезая кинжалом оголенную руку пленника, пуская ему кровь и заставив зашипеть от острой боли и неожиданности. Затем собрал пальцами алую жидкость и начертал ему на лбу руну Перт.       Гарри достал из кармана мантии ритуальные ножницы с теми же рунами на лезвиях и отстриг маленькую прядь огненно-рыжих волос. — Откройте ему рот, и когда я закончу, не позволяйте ничего выплевывать. Заклинания накладывать нельзя. Лестрейндж попытался пальцами разжать челюсть подростка, но тот отчаянно завырывался, когда его стала удерживать лишь одна рука. Тогда Том, которому надоело наблюдать за этим убожеством, сам разжал зубы кинжалом, повернув лезвие. Ощутив давление и боль, испугавшись возможности сильно порезаться, парень нехотя подчинился. Гарри подошел и всунул в рот волосы подруги, и губы скривившегося в отвращении пленника моментально сжала грубая рука взрослого колдуна. Подростка тошнило от осознания того, что у него во рту частица трупа.       Гарри так же молча вернулся к ритуальному камню и движением головы подозвал Кроведушца с юным волшебником ближе. Том встал позади и положил широкую бледную ладонь на голову брата. Темный Лорд на несколько мгновений прикрыл глаза и начал напевать ритуальное заклинание на латыни: — Vita. Mors. Vicissim in circulum. Da cor, da anima, — Гарри ощутил, как по телу забурлила магия Тома. Сердце начало сдавливать. — Invenire mundo mortuus. Ego aperire ostium in tenebris. Non magis timore, non magis dolor. В зале будто разом потемнело, она наполнилась холодом и сладковатым запахом смерти. Волшебники, что наблюдали и слушали ритуальное песнопение, явственно ощутили присутствие чего-то черного и тяжелого, незримого и громадного. Оно было совсем рядом, но будто смотрело лишь на участников ритуала, подбираясь все ближе и ближе в материальный мир. Кроведушцы взволнованно переглянулись, когда чудовищные развороченные раны на голове Джинни начали медленно затягиваться, а в это же время мальчишка изогнулся дугой, смотря ошарашенными глазами на нечто невидимое на потолке. — Non mors, non vita. Ego ad ianuam vacuum. Ego aperire ostium ad tenebras. Ego eam hic. Гарри невольно начал покачиваться из стороны в сторону, ведомый чужой воле пляски барабанов в висках: то, что вызывало ее уже было здесь, стояло рядом, смотрело прямо на них. Дверь была настежь распахнута, и оно шагнуло наружу. Руна во лбу жертвы запылала темнотой. — Accipere in commutationem pro hoc sacrificium ego adducam donum. Accipe meum consequitur, — по затылку мазнуло мертвенным холодом, который затронул и пальцы Тома. Братья тонули во тьме, у которой никогда не было имени. Эта тьма узнала знакомую кровь в них. Горячую, живую и такую одинаковую. — Da cor, da anima. Attollere anima, ut a vita. Лестрейндж отпрянул прочь, когда парень в его руках разогрелся до ожогов на ладонях волшебника. Жертва рухнула на пол, сотрясаясь в агонии, но выплюнуть изо рта чужую прядь волос не мог: зубы были сомкнуты так плотно, будто сам уже был окоченевшим трупом. Из его глаз и носа потекла липкая черная жижа, а вычерченная на лбу руна вдавилась в плоть до черепа, оголив желтоватую кость. Один из авроров в клетке беззвучно кричал, забившись о железные прутья всем телом.       Кроведушцы смотрели на ритуал с ужасом. Они прекрасно ощущали присутствие чужого существа в зале, но видеть его мог лишь приносимый в жертву подросток. Взрослые волшебники отступили дальше, всеми сердцами жалея и несчастного Рабастана, который замер на месте столбом, не в силах пошевелиться, и медленно погибающего парня, и иступленного горем, страхом и ненавистью аврора в клетке.       Они взволнованно зашевелились, когда до этого недвижная грудь Уизли вдруг ожила, вернув себе дыхание. Кроведушцы и не заметили, как вместо трупа на каменном ложе лежала уже живая ведьма. Давление все возрастало, грозясь придавить всех присутствующих к полу. Когда жертвенное подношение существу из Небытия упало замертво, истекая черной мерзкой субстанцией, Гарри посмотрел куда-то на потолок: — Ego gustabunt mortem, ego bibere tenebris. Vos erant ' iens tergum, — он изгонял тьму обратно. Туда, откуда ее и призвал. Если этого не сделать… - Vide animam tuam. Claudere ostium, et retro. Vita. Mors. Темный Лорд едва не упал, когда на плечи легли чьи-то ледяные пальцы. Еще одна незримая ладонь коснулась грудной клетки, проникая глубоко внутрь, где заканчивался физический слой тела. Из собственных глаз потекла кровь, когда Гарри увидел чьи-то призрачные очертания на потолке. Искаженная злобой морда без проблеска человеческого разума. Это едва не лишило рассудка, и он прикрыл глаза. Сердце билось в такт барабанам, немея от прикосновения ледяной руки. — Redire ad inane. Гарри судорожно втянул ртом воздух, когда прикосновения смерти растворились в теплоте привычной комнаты. Он ощутил чудовищную слабость и истощение. Том обвил сзади руками тело брата, заключая его в кольцо, испытывая те же лишения магических сил, но куда в меньшей мере. Парень не обратил внимания на объятия, подавшись вперед и касаясь пальцами горячей щеки Джинни, немного потрепав ее. Девушка медленно раскрыла глаза, фокусируясь на изможденном лице бывшего друга. Через несколько секунд пустота начала сменяться узнаванием, а губы растягиваться в неуверенную улыбку. — Г-Гарри?.. — Да, Джин, это я, — он облегченно рассмеялся и опустился рядом на камень. — Я вернул тебя. — Куда вернул? — Уизли выглядела сонной, не до конца понимающей, что с ней и где она. — А ты не помнишь? — Гарри заметил, как глаза девушки стала заполнять ледяная тьма, а брови медленно поползли вверх будто в удивлении. — Теперь все хорошо. Я сберегу тебя. Ты живая, и будешь… — НО Я ЖЕ МЕРТВА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! — ведьма дико закричала. Джинни выла, визжала и бешено орала, ее конечности выкручивало в невыносимом припадке безумия, она не обращала внимание на зовущего ее парня. Он пытался удержать на месте ее руки, выкрикивал имя подруги, и звал, звал, звал девушку вернуться к нему. Уизли не слышала его. Она ничего не слышала. С потолка на нее продолжала смотреть черная морда.       Безысходность. Агония. Скорбь. Невыносимый ужас. Ужас. Внутри лопалась пустота, нужно быть мертвой, мертвой всегда, оставаться мертвой, так нужно. Нужно вернуться. Оно ждет ее обратно, оно смотрит и ждет, чтобы забрать с собой. Стучи, стучи быстрее и громче, чтобы оборваться и вновь замолчать. Его взгляд невыносим. Оно должно уйти. И увести в черноту пустоты Небытия. Оно тянется к ней, тянется, зовет поспешить. Мертвые глаза зовут вернуться.       Люциус прижал ладонь ко рту, наблюдая за приступом сумасшествия воскресшей колдуньи. Это было не таинство воскрешения. И уже не темная магия. Никакого чуда. Ни единой эмоции трепета и восхищения. Лишь бесконтрольные ужас и паника. В самой старой книге его рода это называлось иначе. И не имело ни букв, ни звуков. Такое же древнее и давно забытое мертвое звучание.       mt.*       Когда хрипящая Джинни замолчала, ее сердце уже не билось. К братьям медленно вернулось затраченное на ритуал волшебство. Гарри все продолжал звать ее, трясти за плечи, тянулся к пульсу. Нарцисса спрятала лицо в грудь мужа, не в силах больше смотреть на это. Лестрейндж хотел было подойти к Темному Лорду и хоть как-то его успокоить, оттащить от мертвой подруги, утешить хотя бы молчаливой поддержкой, но его остановила упирающаяся в шею волшебная палочка Тома. Он оскалился в улыбке и приставил палец к губам.       Спустя несколько минут Гарри затих. Он смотрел на вновь обретенный труп Уизли обезумевшим взглядом, не веря ни доводам разума, ни пальцам, которые не ощущали пульса. Кожа под ними медленно холодела.       Парень выпрямился и резкими быстрыми шагами направился в сторону клеток, поднимая волшебную палочку. Он наставил ее на беззвучно рыдавшего мужчину: — Авада Кедавра. Ведите следующего. Один из Блэков вышел вперед, выглядя настороженно. Он не был готов даже вспоминать произошедшее, не то, что видеть вновь. Всем нутром чувствовал животный ужас к тому мертвому невидимому существу, что своей тяжестью заполнило всю залу. Игры закончились. Это не то, чего могли касаться живые люди. — Мой Лорд, вы должны остановиться. Гарри повернул в его сторону голову, и взгляд парня был пуст. Авроры распахивали рты в криках, пытаясь что-то сказать, но он не обращал на них внимания. Джинни. Она должна жить. Она должна быть с ним. — Вашим условием моего правления была магия души. Я не хотел становиться во главе этой организации, я не собирался становиться Темным Лордом. Людей возвращала к жизни и моя мать, она делала это, пока вы спокойно отсиживались по своим домам. Делала в одиночку. Это недоработанный ритуал, и любая ошибка в магии души или крови приводит к подобным последствиям. Вы должны были быть готовы к этому. — Это совершенно другой уровень, — отозвался Родольфус, против воли. Даже говорить об этом страшно. — Меня не отвращают ни убийства, ни пытки. Я видел множество искалеченных темнейшими проклятиями тел, я видел агонию и боль. Но то, что было в этой комнате… Нет. Я не могу. Я дам столько денег и защиты, сколько потребуется, чтобы ритуал был исправен, но присутствовать при нем не смогу. И вышел прочь. — Я… Согласен с братом. Мы все еще надеемся на силу и мощь, на прославление нашей организации. И мы гордимся, что все еще следуем крови Госпожи, — уже не так уверенно произнес мужчина. — И видим, что одолеть смерть так же под силу и вам. Но… — Я понял, — резко ответил Гарри, отворачиваясь. Он немного сгорбился и тут же почувствовал брата рядом с собой. — Уходите. Позже будете запускать внутрь по одному человеку, если услышите стук в дверь. Ведите следующего. Кроведушцы поспешно покинули помещение. На своих местах остались стоять лишь Люциус, колдунья из рода Блэк и Крауч. Они молчали. Гарри хотел спрятать лицо в ладонях и скрыться где-нибудь глубоко в темноте, чтобы его никто не нашел. Он хотел, чтобы все прекратилось, чтобы невыносимые громкие удары барабанов в голове смолкли, чтобы с закрытых век исчезли очертания существа, чтобы из ушей пропало эхо криков, чтобы все по щелчку пальцев стало нормальным. Идеальным. Делать мир правильным слишком тяжело.       Она кричала. Она всегда кричала, как только открывала глаза. Гарри видел, что Джинни смотрела на кого-то сверху, но сам взгляд никогда не поднимал. И умирала. Каждый раз.       На двадцатом заложнике из залы вышла Блэк. На сорок седьмом Люциус. Крауч сбежал последним, сбившись со счета, когда и сам начал сходить с ума от чрезвычайного давления мертвой пустоты, от бесконечных криков раз за разом погибающей ведьмы.       На сто двадцать втором Джинни затихла навсегда.       Люциус зашел в комнату Темного Лорда через три дня в сопровождении двух волшебников. Они остановились у порога, осматриваясь и замечая худую фигуру парня в дальнем конце спальни. Малфой знал, что это в итоге произойдет: их Лорд сломался.       Гарри сидел в кресле, сильно сгорбившись и уперев локти в острые чуть разведенные колени. Лица не было видно: он прижимал лоб к рукам, низко опустив голову. Он не двигался и никак не отреагировал на постороннее присутствие, как и не отвечал на вызовы организации эти дни. Поэтому темные волшебники и пришли лично. — Мой Лорд, американцы уже несколько часов дожидаются встречи, — начал Кроведушец, с опаской выйдя вперед. Состояние юного мага не на шутку настораживало. Сделав еще несколько шагов, мужчина заговорил вновь: — Мы обязаны согласовать договор, ваше присутствие обязательно. Парень ничего не сказал, только слегка приподнял голову, взирая на вошедших тяжелым взглядом исподлобья. В нем больше не было ни крупицы доброты. Она погибла в нем три дня назад. Вышедший из ванны Томас, окатив гостей пустым безразличием, ответил за брата: — Ждите нас через четыре часа в главной столовой. — Но он должен!.. — колдун запнулся воздухом и схватился за грудь. Изо рта брызнула кровь. В ту же секунду он свалился ничком на пол, сотрясаясь в агонии из-за лопнувшего сердца всего пару секунд. Остальные мужчины сцепили гнев и страх внутри себя, но никак не отреагировали на нападение Темного Лорда. Люциус молча кивнул Тому и, левитируя тело, вышел вместе с другим Кроведушцем прочь. Старший из братьев некоторое время смотрел на закрытую дверь, перед тем, как подойти к младшему и присесть рядом. Том обнял тело Гарри одной рукой и потянул к себе, отклоняясь назад к спинке кресла. Парни молчали долгое время. Темный Лорд прикрыл болезненно-пустые черные глаза, медленно расслабляя перенапряженные мышцы под невесомыми поглаживаниями: — Спасибо. Том склонился и, подцепив украшенный шрамом подбородок пальцами, приподнял голову волшебника, накрывая его губы своим ртом. Гарри опустил ладонь ему на грудь, пытаясь поцелуем вытеснить из головы эмоции. Это действительно помогало. Присутствие брата рядом служило единственным избавлением от этого кошмара. — Теперь мы одни, — тихо произнес Гарри, оторвавшись от чужих губ. Он посмотрел в глаза старшего родственника, видя в них искренние заботу и нежность. — Мы одни, Том. Я хотел сделать нечто очень важное. Нечто, ради чего я хотел бороться. Что-то о спасении и чистом мире, что-то о… — Я набираю нам ванную. Тебе нужно отдохнуть, любимый. Том встал и мягко утянул брата за собой, не выпуская из объятий. Гарри без сопротивления зашагал следом, оказавшись в наполненной теплом и паром ванной комнате. Он прислонился к стене, смазывая мантией капельки воды, наблюдая, как старший колдун стягивает с себя одежду. — А ведь наша идеальная картина мира не может существовать, да? Ее невозможно создать. Наша кровь не способна ничего создавать. Хагалаз. Мы умеем лишь разрушать. Том. Гарри скользнул вперед, прижимаясь к обнаженному и покрытому шрамами телу, втягивая волшебника в поцелуй. Парень ответил незамедлительно, сжимая пальцы на чужих плечах и едва слышно простонав одобрение. Младший родственник первым разорвал соприкосновение губ, прижимаясь ими уже к шее. Быстро бьющаяся жилка успокаивала. — Тебе еще на собрании сидеть, — Том царапнул ногтями спину, не позволяя брату отстраниться. — Сегодня я настроен лишь вымыть тебя, не искушай. — Но я хочу. — Ты видел смерть Уизли сто двадцать три раза. — Именно поэтому, — просто ответил Гарри, самостоятельно снимая с себя мантию и расстегивая мелкие пуговицы на рубашке. Он не отрываясь смотрел в глаза Тома, боясь, что если разорвет с ним контакт, то потеряет себя уже навсегда. Если бы они были одним существом, то он не испытывал бы таких страшных эмоций. Надорванное сердце будто истекало кровью, а в трещины заползала удушливая темнота. Том все еще обхватывал чужое тело руками, и раздеваться было неудобно, но никто ничего по этому поводу не сказал. Бывший слизеринец жадно пронизывал взглядом обнажающееся тело второго волшебника, легко поглаживая открытую кожу, что была точно так же испещрена жуткими на вид шрамами, старыми и новыми. Они неспешно переместились в ванну, где вода набралась уже по щиколотку. Гарри навис сверху, мягко целуя ключицы и скользя ладонями по неровным краям свежих укусов, вызывая дрожь желания. Том потянул его голову за волосы, впиваясь во влажные губы и улыбаясь сквозь поцелуй. Украдывая сильным укусом первый стон, он прижал к себе тело болезненно близко, потираясь твердым членом о бедро и чувствуя собой такой же возбужденный орган. Толкаясь языком в жаркий рот, старший брат ловил учащенное дыхание, слизывая новые порции тихих постанываний. Гарри опустил руку ниже, сильно сжав чужой член, спускаясь губами к шее и кусая ее в ответ так же сильно, ощущая восхитительный соленый вкус крови. — Ты же не против, если я тебя слегка понадкусываю? — пробормотал он, опалив горячим шепотом кожу и вгрызаясь в нее глубже, аккуратно минуя сонную артерию. — Я сожгу твой клюв, если ты этого не сделаешь, — Том резко провел короткими ногтями по его спине, сдирая кожу до крови и вскидывая бедра вверх. Гарри улыбнулся на эти слова и спустился ниже, вылизывая грудь и иногда цепляясь за кожу зубами, смыкая челюсти все сильнее — его крепко вело от крови родственника. В голове шумело от возбуждения, и парень мог лишь вбирать в себя вкус Тома, его запах, его стоны и движения под собой. Он обвел языком сосок, прикусывая его зубами, с трудом протискивая руки под спину волшебника, ободрав при этом об ванну костяшки, но зато придавливая тело намного ближе. Ощутив подбородком вибрацию смеха в грудной клетке, парень приподнял мутный от желания взгляд на лицо брата. — Знаешь, если тебе так хочется молочка от своей мамочки, сосать ты должен в другом месте. — Да иди-ка ты в жопу! — рассмеялся Гарри, укусив его сосок до крови за это. Заметив, что его собираются подмять под себя, надавил ладонью на лоб, припоминая, что в такой позиции выбраться из-под Чжоу было невозможно. Угроза в темно-синих глазах просквозила незамедлительно. — Я хочу быть сверху сегодня. По-настоящему. Ты… Позволишь? — Что, неужели решился обладать, а не принимать? — Том развратно улыбнулся и развел ноги шире. — Или ты думаешь, что в этом случае я утрачу контроль над тобой? — Я обладал тобой с самого своего рождения, — сверкнул глазами парень, ощущая на своих щеках яркий румянец смущения. — Даже больше, чем ты мною. — Однако именно Я изменил тебя для себя. И все, чего я касаюсь на твоем теле, что вижу, что чувствую — все принадлежит лишь мне. Не тебе. С самого твоего рождения, — повторил последние слова за родственником Том, крепко сжимая пальцы на его ягодицах, вызвав стон. Он задвигал чужими бедрами, заставив тереться животом о свой член. — Я поглощу тебя до конца. В ответ на свои слова темный маг дернул Гарри вверх, вонзая зубы в горячую плоть и разрывая кожу, чтобы в наслаждении проглотить. Парень вздрогнул всем телом и застонал громче, ощущая как дернулся собственный пенис от удовольствия, выпуская порцию смазки. Однако, когда Том припал к закровившей ранке вновь, погружая в нее зубы и низко урча в наслаждении, сумел произнести: — Собрание… — Нахуй собрание, в шкафу бадьян есть, — челюсти тихо щелкнули, отрывая от тела кусочек мышц. — Я хочу трахнуть тебя. Давай, иначе свой шанс обладания безвозвратно упустишь. Том пересилил себя и отклонился обратно в ванную, не сводя темных от похоти глаз с Гарри. Тот облизнулся и на несколько мгновений припал к окровавленным губам, слизывая собственную кровь с них. Затем отодвинулся, не особо удобно размещаясь у разведенных длинных ног, оглаживая покрытую шелковистыми волосками кожу ладонями, вызывая у второго волшебника нетерпеливый оскал этими нежностями. Это было, несомненно, приятно, но хотелось иного, а вкус крови лишь распалил животные желания.       Гарри оглянулся, шаря глазами в поисках смазки или чего-то, способного заменить ее, но никаких масел или кремов никогда не держал, не пользуясь подобным. Заметив заминку, Том отрицательно покачал головой: — Мне не нужна смазка. Растягивать меня тоже нет нужды. — Но Я желаю этого, — Гарри улыбнулся, прикасаясь ладонями к ягодицам парня и разведя их в стороны. — Я обожаю чувствовать тебя, — он с небольшим трудом протолкнул один палец внутрь, подавив в себе судорожный вздох возросшего возбуждения: даже мнимое ощущение контроля встряхивало рассудок. Парень со стоном подался вперед, покрывая влажными поцелуями грудь, но быстро и с недовольством отстранился, когда набрал полный рот воды. Взмахнул свободной рукой, заставляя ее уходить в трубу и в оправдание на ухмылку ответил: — Она мешает целовать тебя там, где хочу. Мерлин, ты прекрасен!.. Гарри притянул чужое колено ближе, широко лизнув бледную кожу, и Том, не переставая пошло ухмыляться, закинул прямую ногу ему на плечо. Младший из братьев нежно поцеловал голень, перед тем, как несдержанно сомкнуть на ней челюсти, одновременно с этим проталкивая внутрь тугого колечка мышц второй палец. Старший брат довольно застонал, наблюдая за Гарри из-под опущенных век, что тот находил невыносимо порочным. Том надавил ногой на его плечо, заставляя согнуться к себе ближе, и хрипло приказал: — Я хочу, чтобы ты взял мой член в рот. Парень послушно склонился ниже, не переставая осторожно и неторопливо растягивать мышцы ануса родственника под собой, нетерпеливо обхватывая губами сочащуюся предэякулятом головку, нежно облизав уретру языком, и насаживаясь на пенис сильнее, утробно замычав от наслаждения. Том резко выдохнул из легких воздух, перемещая ногу на макушку брата, заставляя взять глубже. Гарри прикрыл заслезившиеся глаза, медленно двигая головой и сдавливая губами ствол, чем вырывал из горла второго волшебника одобрительные низкие постанывания. Добавив третий палец, он ускорил темп, увеличивая давление воздуха во рту, но через несколько минут Том отстранил его. Гарри посмотрел на темного колдуна с недовольством. — Я собираюсь выебать тебя, когда ты кончишь, — он погладил пальцами раскрасневшиеся и припухшие губы, стирая с них смазку и слюну, надавливая и прося этим простым жестом подчиниться. Парень приоткрыл рот, впуская пальцы внутрь и прикусывая костяшки. Том растянул рот в улыбке, проталкиваясь сразу тремя пальцами до самой глотки. — Тебя не хватит на продолжительный второй раз, за эти три дня твое тело слишком ослабло. Оставшееся время будешь отдыхать. Гарри хотел было возразить (что с учетом набитого рта все равно не было возможно), но, припоминая все повторные возбуждения старшего брата, был вынужден с ним согласиться. Обычно он даже на ногах стоять не мог. Том удовлетворенно кивнул, рассмотрев в темно-зеленых глазах смирение, и вытащил пальцы, обрывая тонкую нить слюны где-то на чужом подбородке. Гарри тут же судорожно глотнул воздуха: три пальца сильно затрудняли и без того сбитое дыхание. — У меня такая заботливая мамочка, — проговорил он, вытаскивая пальцы и обхватывая бедра руками, приподнимая их над ванной и приставив к растянутому отверстию член, проехавшись головкой по промежности. — Поверить не могу, что ты разрешаешь делать это с тобой. — Что делать, любимый? — Том вновь усмехнулся, обнажая зубы. — Я все так же трахаю тебя. Гарри с громким стоном толкнулся внутрь, стараясь двигаться осторожно, но брат, упершись руками о бортики ванны, резко сместился навстречу, отчего член родственника вошел в него до основания. Парень ахнул, замерев, когда все его тело прошибла дрожь наслаждения. Он успел заметить, что вода стала набираться вновь. — Что… — Тебе так будет легче. Том в нетерпении пристукнул его ногой по спине, испытывая то же удовольствие от родственника в себе. Пожалуй, идея повторить подобный опыт была не менее восхитительной. Гарри качнулся назад и набрал темп неспешных, но глубоких толчков, практически задыхаясь от пронзающих нутро чувств. — Боже, — простонал он, двигаясь быстрее и вырывая ответные стоны, от которых был готов кончить прямо сейчас. — Боже, я!.. — Смелее, птенчик, — Том смотрел на него с жадной похотью, подаваясь бедрами в такт движению. — Давай, покажи мне всю свою любовь. Гарри втянул воздух сквозь сжатые зубы, невыносимо сильно желая припасть к вожделенному телу губами, ощутить родную соленую кровь во рту, что вымывала привкус безумия и тьмы, огладить покрытую потом и водой кожу руками, прижать брата к себе. Однако в такой позе изловчиться до всего и сразу не знал как: возбуждение вытесняло все мысли, и волшебник мог лишь толкаться внутрь, впиваясь ногтями в ягодицы родственника. Гарри задержал дыхание, когда тело опутали знакомые волны удовольствия, предвещающие оргазм. Он усилил фрикции, отчего Том запрокинул голову назад, насколько позволяла узкая ванная, и застонал куда громче, сжимая собой скользящий в нем член. Толкнувшись до упора, Темный Лорд замычал, стискивая губы и выплескиваясь внутрь разгоряченного тела, едва не падая сверху от сдавливающей эйфории. Он продолжил толчки еще не опавшим членом, мягко отпустив бедра родственника и, наконец, огладив тело под собой от члена до груди. Том приоткрыл от удовольствия рот, когда руки младшего брата сомкнулись на его горле, достаточно сильно, но совершенно неумело. Гарри сжал пальцы крепче, вызывая непрерывные сдавленные постанывания, переходящие в возрастающее рычание. Он удивленно охнул, но не нашел ни сил, ни желания сопротивляться, когда старший маг все-таки подмял младшего под себя, врываясь в его рот языком. Закончив поцелуй облизыванием всего лица, Том выдохнул в приоткрытые губы дрожащим от возбуждения голосом: — Я покажу тебе, как надо, — и уже сам жестко придушил горло, с первого движения полностью перекрывая доступ к кислороду. — Дави на гортань сильнее, вжимай адамово яблоко так, будто хочешь сломать шею. Гарри задрожал от возвращающегося возбуждения, когда пальцы болезненно надавили на кадык, отчего появилось невыносимое желание закашлять, но пережатая шея этого позволить ему не могла. Том вновь припал к его распахнутому рту губами, вылизывая чужой язык и всасывая поочередно губы. Он снялся с полувозбужденного члена и потерся своим о бедра парня. — Если будешь постоянно жать на сонную артерию, человек быстро отключится. Раздвинь ноги. Подросток подчинился, ощутив, как к его ягодицам прижался твердый орган, а легкие начало знакомо колотить в недостатке воздуха. Том улыбнулся, наслаждаясь его покорностью, и ослабил хватку пальцев, позволяя с хрипом вдохнуть единственный раз, перед тем, как сомкнуть ладони обратно. — Удовольствие доставляет не только удушение, но и внезапное насыщение кислородом мозга. Чувствуешь? — он подался вперед, скользнув между двух половинок ягодиц и мягко толкаясь в сжатое отверстие без проникновения. Том застонал, прижимаясь к колечку мышц и надавливая на него головкой пениса. — А вот я растягивать тебя не буду. Гарри развел ноги шире в разрешении, и старший родственник благодарно чмокнул его в кончик носа, без промедления входя внутрь одним сильным толчком, вызывая контраст ласки и боли. Парень закатил глаза, прикусывая нижнюю губу: если бы не грубая хватка на шее, кричал бы в голос, пока не сорвал его. Он обхватил запястья брата пальцами, когда в висках зашумело, а легкие будто лопались и горели, но Том не убрал рук, наоборот, надавливая вниз и погружая Гарри под успевшую набраться воду. Маг тяжело дышал, резко двигая бедрами и ощущая кровь на своем члене, не сдерживая стонов от этого восхитительного подчинения в своих руках. Том, опомнившись, вздернул родственника вверх и прижал его тело к себе, ощущая грудью его судорожный кашель и сиплое дыхание, чередующееся с негромкими вскриками, когда орган попадал по простате. — Да, вот так, молодец, дыши, — срывающимся шепотом пробормотал брат на ухо Темному Лорду, пересаживая его на свои бедра и удобнее обхватывая грудную клетку, чтобы беспрепятственно вбиваться в пылающее жаром нутро. — Не сдерживай себя. Гарри втиснул руку между двух тел, накрывая ею свой собственный член и доводя себя до повторной разрядки за несколько движений. Окатив чужую грудь брызгами семени, он с громким всхлипом вцепился зубами в подставленное плечо, и Том ободряюще застонал, подталкивая к действиям. Он опустил одну руку вниз, вставляя пальцы в его анус одновременно с членом, и Гарри сжал челюсть, вырвав из плоти кусок мышц, ощущая как с долгим стоном его наполняют спермой. Том прокусил его в ответ, нисколько не щадя и вызывая этим судорожный звонкий крик. Он навалился сверху, но более рвать зубами тело себе не позволял, ограничиваясь вылизываниями уже имевшихся ранок, втягивая в себя кровь.       Гарри тяжело дышал, приходя в себя от повторного оргазма, бездумно скользя руками по мокрой спине, оглаживая чуть выступающие лопатки и позвонки пальцами. — Будь я навеки проклят, если мы не повторим, — хриплым от поврежденного горла голосом произнес парень, когда они вполне уютно устроились в объятиях друг друга, нежась в горячей воде. Том ласково улыбнулся, зарываясь носом в мокрые пряди, лениво промычав согласие. Гарри вслушивался в вибрацию его голоса, так же лениво перебирая чужие длинные пальцы в своих руках. Он напрочь захлопнул в себе любые другие мысли, не включающие в себя старшего брата. Сейчас — не важно ничего, помимо Тома. — Нужно добраться до бадьяна, пташка, — пробормотал старший волшебник, однако разрывать объятия не собирался. — Дотянуться до мыла и шампуня. — Нахрен все, — Гарри подтянулся и вжался лицом в покрытую укусами и засосами шею, с наслаждением вдыхая родной запах. — Мне слишком хорошо, чтобы двигаться. Однако к назначенному времени покинуть горячее спокойствие воды все же пришлось. Наскоро высушив свои тела чарами, они оделись в форменные мантии Кроведушцев, как вдруг Гарри остановил Тома прикосновением к плечу. Взгляд бывшего гриффиндорца потяжелел. — Сегодня мы вместе с американскими магами нападем на Министерство Магии. А позже... Тебе понравится то, что я задумал. Пожалуйста, сделай кое-что для меня перед этим. — Да? — парень подошел ближе, пронизывая Темного Лорда взглядом. — Возьми, — Гарри протянул брату сложенную вчетверо бумажку. — Это координаты поселка, где наши держат всех оставшихся детей. — Ты же знаешь, что это значит? Темный колдун не ответил. Он смотрел в сторону своей постели, где несколько дней назад лежала Белла, а затем и его Джинни. Джинни. Пустота в сердце выедала последние остатки чего-то светлого, что некогда держало парня на поверхности от сумасшествия. Теперь он достиг абсолютного дна.       Том приблизил лицо к чужому лицу, буквально пожирая его глазами, не скрывая удовольствия и торжества. Счастья. Младший родственник улыбнулся в ответ, но его губы подрагивали от жгучей ненависти: — Убей их всех.