Мой любимый младший брат

— Магический Конгресс заключил альянс с вашим Орденом Феникса. Не вижу смысла тянуть с переговорами, но условия уже не подходят под сложившиеся реалии, — вещал американский темный маг, смотря на Малфоя с высокомерием. — У вас нет ничего, что можно было бы равноценно обменять на власть. Светлым не нужны знания темных родов, дорогостоящие артефакты так же бесполезны для подобных магов. Вы уже в черном списке вашего Министерства Магии, перемирие невозможно. — С каких пор договоры Ордена Феникса обрели вес на международной арене? — Люциус отвечал не менее холодно и высокомерно. — Волшебники все еще подчиняются министру и существующим законам. Дамблдор может переманить на свою сторону правительства других стран, но наш народ предпочтет мир войне. А решение магического населения Британии не допустить кровавой бойни весомее героических взысканий орденцев. Страх — вот, что мы можем предложить. И войну при отказе. — Войну! Мы не собираемся воевать со всем авроратом! — прорычал другой американец, стукнув по столу кулаком. — Сколько их сейчас? Три сотни? Четыре? Обученные убивать и тренированные в сражениях бойцы! А вместе с нашими магами их защита возросла до предела. Вы не можете использовать атомную бомбу, это уничтожит Британские острова. Вы не можете ее отдать взамен на пощаду — тогда все ваши Кроведушцы, ваши семьи — всех истребят, у вас больше не станет этой хрупкой заслонки из страха перед маггловским оружием. — Мы имеем мощь магии рун. Если развить ее достаточно хорошо, атомная бомба нам и не понадобится. — И сколько вам нужно времени? Год? Два? Десять лет? Все уже началось! Ваш Темный Лорд немощен без поддержки Кроведушцев, без нас. Он глупый самоуверенный мальчишка с мечтами об общем благе! Играет в свои игры, подумать только, похитить школьников и отдать обратно за маленькие просьбы и подачки. Начать войну из-за кучки детишек, которых даже спасти не смог. — Общее благо? — Лорд Малфой покачал головой, скользнув взглядом по сидящему в уголке зала Гарри, который не присоединялся к разговору. Кроведушцы так же многозначительно переглянулись меж собой. — Я не собираюсь обсуждать это с вами. — А вот я собираюсь! — он вскочил на ноги. — Где гарантии, что в сегодняшнем нападении мы выйдем победителями? Министерство защищено. И авроры окажутся там в мгновение ока всей своей сворой. И заблокируют любое перемещение. Они научились этому от нас. — Авроры будут заняты, — впервые подал голос Темный Лорд, так как Малфой не знал эту часть плана. Никто не знал. — Далеко от Министерства Магии. И совершенно точно не станут упускать единственную возможность возыметь передо мной преимущество. Единственное, которое им доступно теперь. Американец перевел взгляд влево, только сейчас замечая сидящего прямо на полу парня. Его глаза потемнели от презрения. Не этого он ожидал. Мужчина знал о возрасте Предводителя Кроведушцев, но под его очами был сущий хиляк безо всякой силы в пустом взгляде. Малфой поднялся на ноги, предостерегающе нахмурившись. Сейчас только ссор им не хватало с новыми союзниками. Учитывая состояние Темного Лорда, этот самый союз едва балансировал на тонком лезвии. — Какая поразительная самоуверенность в собственной значимости. Ты не… — Мистер Малфой, я думаю, нам уже пора выдвигаться, — Гарри встал с пола, вытаскивая из кармана форменной мантии маску матери и надевая ее. На американца он даже не глянул. — Времени не так уж и много. — Ваш брат, — мужчина скривился, но продолжать не стал. Не место, не среди чужаков. — Мы немедленно пошлем людей за заложниками, но это займет пару часов времени. — В этом больше нет нужды, — парень незаметно порезал ладонь булавкой, направляясь к столу. — Перед нападением я должен оградить наших гостей от моей магии. — У нас есть достаточное количество артефактов, юнец, — гаркнул другой мужчина. — Мы знаем, как это работает. — Хотите, мы проверим прямо сейчас? — Гарри склонил голову набок. — Я не могу взорвать ваше тело и не могу задеть взрывом энергии, если она не направлена на вас. Но я обошел это. Выберите часть тела. — Вздумал угрожать нам? — темные маги поднялись на ноги все как один. — Мы — ваши союзники, — Люциус встал следом и приподнял руки. Он быстро посмотрел в сторону парня, не понимая, что тот задумал. Это могло все сломать, разрушить. Мужчина не мог позволить этому абсурду продолжаться. — И уменьшать нашу силу, численность бойцов не желаем ни при каких обстоятельствах. Магия нашего Темного Лорда сильна, и… — Вы слепцы. И глупцы, к тому же. Не замечаете того, что творится прямо под носом. — Язык. Волшебники посмотрели в сторону Темного Лорда, а Малфой удрученно прикрыл веки. Американец с угрозой выпрямился, сощурив темные глаза. Гарри совершенно не впечатлился: живя с психопатом, любая человеческая злость выглядит слабовато. Не дав новому союзнику заговорить, парень неторопливо продолжил: — Он бесполезен для тех, кто выдал местонахождение нашей базы противнику. Повисла гулкая тишина. Теперь Кроведушцы, что находились в зале, стали медленно подниматься со своих мест. — Ты несешь бред. За клевету в нашей стране жестоко наказывают. — Вы не хотели по-хорошему, — устало вздохнул темный колдун. — Я пытался выделить ваши жизни хоть чем-то полезным, приспособить этот фальшивый союз нам во благо. Вашу магию, ваши тела. А теперь… Бессмысленные ячейки, — пробормотал едва слышно бывший гриффиндорец. — В нашей стране за предательство убивают. Среди авроров есть волшебник, что ведет игру лично на стороне моей семьи. Он прислал интересные воспоминания о встрече… Гарри не успел закончить предложение: американец резко вскинул палочку, атакуя, но его заклинание разбилось о молниеносный щит Лестрейндж. Темный Лорд даже не шелохнулся. Он повернул голову в сторону разъяренного лорда Малфоя, который уже не выглядел человеком, способным на мирные переговоры. Противники замерли напротив друг друга, готовые в любой момент развязать сражение. — У скольких Кроведушцев мои артефакты? — У каждого в этом здании. Гойл в недоумении коснулся уха, где сверкала невидимая даже для него самого серьга. Один из Блэков недовольно нахмурился: неформальный пирсинг был слишком современным развлечением для консервативных родов. — Держите щит надо мной, что бы не случилось. Поняв, что запахло жареным, иностранные маги ринулись в атаку, пытаясь первым делом пробить щиты и выцепить спятившего Темного Лорда. Ни о каком союзе не могло быть и речи с самого начала. Не с тем, кто беспорядочно убивает непричастных к политике и войне чистокровных, не с тем, кто оборвал свободу — высшую ценность для Америки — детей, не с тем, кто собирался держать в страхе другие страны атомной бомбой. Они ждали подкрепления светлых волшебников уже почти два часа, но совершенно ничего не происходило: никакого отклика. И при раскрытии уже бывшим союзникам ничего не оставалось, как выполнять вторую часть плана: захват живого, пусть и не совсем здорового Британского Темного Лорда.       Гарри протянул обе руки в стороны, двумя кивками головы подзывая к себе братьев Лестрейндж. Те недоуменно переглянулись, но подобрались ближе, укрывая себя щитами. Парень повернулся обратно в сторону нападавших, вложив пальцы в чужие мужские ладони. Сердце сдавил холод. — Vita. Mors. Vicissim in circulum. Da cor, da anima.       Темные Волшебники переводили дыхание, пытаясь привести в порядок разрозненные после присутствия существа из Небытия мысли. Они удивленно разглядывали друг друга, замечая отсутствие повреждений, однако ничего другого Гарри выпросить у черноликого монстра не смог. Окоченелые трупы американцев заполняли тренировочные залы и спальни, где те остановились, зал переговоров, столовую, многочисленные коридоры. Пахло сладковато-гнилостной смертью, холодом, отчаянием и страхом.       Темный Лорд сидел на корточках, спрятав голову между коленей и унимая сильное головокружение — ритуал выпил практически все магические силы, что он потратил на призыв, удержание и изгнание существа. Попроси он что взамен — даже Рабастан и Родольфус не спасли бы от гибели его самого. Дыхание было тяжелым и прерывистым, а в висках били набатом барабаны крови, порождая злобу и ненависть. Лестрейндж сидели рядом, привалившись к парню плечами, и выглядели мужчины так же неважно. — Блять, все никак не пойму, восхищаюсь я или презираю это ебучее дерьмо, — выдохнул Родольфус, и его брат слабо кивнул. — Господа, следите за выражениями! — ахнул кто-то из Кроведушцев. — У нас нет времени на разглагольствования. Если верить словам доносчика, светлые могут оказаться здесь и заблокировать перемещение в любую минуту. И удача благоволит лишь тем, что до этой встречи предатели не видели наших лиц без масок. — Не могут, — покачал головой Люциус, пристально разглядывая Повелителя. — Окружить — возможно. Попасть внутрь или ограничить передвижение — нет. Вся база увита рунами под завязку. Мой Лорд. Гарри с трудом поднял голову, не находя никаких сил, чтобы просто встать на ноги. — Что вы имели в виду, говоря, что посылать за пленниками больше нет нужды? — медленно и спокойно спросил тот, подходя ближе. И из последних сил сдерживаясь от желания растрясти мальчишку за плечи в надрыве паники, подозрения и ярости. Парень отвернулся, разглядывая лежащее неподалеку тело через узкие прорези в маске матери. Он приподнял трясущуюся ходуном руку и прикоснулся к молниевидной трещине на лобной части изделия. — Если бессмысленные боги не удосужились защитить невинных, есть ли смысл в спасении жизней? В беспокойстве за судьбу? — произнес он, скорее, для самого себя, но в тревожной тишине слова были слышны каждому. — У человека есть лишь одна возможность создания: рождение ребенка. Мы всегда берем, одалживаем у магии или окружающей картины мира, отрываем от себя по куску. Мы не способны создавать. Это ошибка матери, которую та все никак не могла найти. Ее не найдет никто, чьи утроба, семя породили жизнь. В понимании разрушения мы понимаем суть существования. Я породил просветы — и вы заполните их. — Хватит нести эту беспросветную чушь, — прошипел мужчина, наклоняясь к полубезумному Темному Лорду. — Вы убили детей? Детей?! — Чушь, ха… — тихо хмыкнул Гарри, все еще не двигаясь. От потери магии накатывала жесткая апатия. Он не видел смысла в этом разговоре, не понимал, что вообще говорит вслух. — Вы все еще часть этой картины мира, которую следует разрушить. Вы ослеплены, вы… Человечны. Вы не перейдете за грань, вы даже не способны бороться с монстроликим существом, которое и вовсе не собиралось причинять вам всем вред. Этот просвет долж… — Какие ячейки, просветы, картины! ОЧНИСЬ, наконец! Ты собирался спасти их, заставить светлых изменить мнение о нашей магии, о нас! — перешел на крик Малфой, которого всего колотило от гнева и потери. Разочарования. — Ты подвел нас всех, подвел себя, свою мать. Мы все это время шли за безумцем. — Моя мать убивала людей ради бесплодных попыток вернуть к жизни членов организации. Так скажите мне, мистер Малфой, чем они важнее убитых? Почему вы считаете жизнь вашего сына значительнее жизни сотни волшебников, которых я бы убил в надежде его вернуть? Чем три сотни детей значимее одной девушки? Кто повесил ценник на наши души? Кто поместил наши жизни на весы? — Это не дает вам никакого права совершать убийства невинных. Жестокие бессмысленные убийства, после которых у нас не будет будущего. — Вы такой же монстр, что и я. Это ваши слова, ваши приоритеты. Вам плевать на мертвых, на чужих мертвых, пока это не затронет репутацию Кроведушцев. Каждый день по нашей вине ячейки рассыпаются. А вы лицемерно смотрите лишь на те, что можете разглядеть. — Мне плевать на безумную философию безумного мальчишки, но что нам теперь делать дальше? — процедила сквозь зубы волшебница в возрасте. — Идти больше некуда. Малфой приподнял руку, призывая к молчанию. Он все еще пытался найти хотя бы крупицы разумности в логике поступков парня. В словах был смысл, но никакой нормальный адекватный человек не станет рассуждать о ячейках и смысле жизни, покрывая этим свои преступления на почве жестокости. — Магия крови и магия души, да? — Гарри еще тише продолжил, вновь опустив тяжелую голову на колени. — Это разрушение. В первой мы отдаем кровь и рассудок, разрушая собственное тело. Во второй магию и жизненные силы, надрывая душу. Под моей кожей чудовищная пустота, я вижу, слышу, чувствую только кровь своей матери. Я потерял все, что хотел сделать, я… Не помню. Это попросту потухло во мне. Я знаю, как разрушить Министерство Магии, я знаю как убивать людей, я знаю, сколько ячеек надорвать, чтобы просветы поглотили нас. Существо рычало и билось, те жизни не предназначены этому сроку. Оно пыталось дотянуться до вас, но не видело. Только мою проклятую кровь, чей срок, по всей видимости, еще не пришел. — Что?! Что ты сделал с нами?! — Мелс, эти артефакты зачарованы из крови Повелителя, — бездумно ответил Малфой, испытывая к сидящему на полу Повелителю жалость и отвращение разом. Вот, к чему стремились Кроведушцы. Вот, что ждало их. Вот, что сделает с ними запретная магия. — Они уже бесполезны, — пробормотал юноша. — Что вы собираетесь делать сейчас? — спросил Люциус, после нескольких минут тишины, когда практически все члены организации нащупали серьги и отстегнули их от себя. Они остались маленькими красными капельками на пальцах. — Для нас нет пути назад. А убегать не собираемся, это бесполезно. — Министерство падет, — просто ответил Гарри, навалившись боком на плечо Рабастана. — Я не позволю брату использовать бомбу. Он и не сможет разорвать вязь рун, основанную на моей жизни, без моего убийства. Когда Том разберется с аврорами, мы покинем страну. Я отдам вам дневники моей мамы. Я снял чары, вы сможете прочесть их и использовать. Парень с трудом вытащил из внутреннего кармана мантии три перевязанных дневника. Малфой отпрянул на шаг назад и обвел глазами зал, оценивая направленные на записи Госпожи взгляды. Мысли мужчины разделяли все. Они видели последствия собственными глазами. — Мы не станем использовать их. Гарри с секунду смотрел на дневники, перед тем, как их охватило пламя сырой магии. Те сгорели дотла за несколько секунд. — Твои благие цели, — бесцветно произнес Люциус, отворачиваясь в сторону. — В них больше нет смысла, да? — Больше нет. — Сюда уже несколько секунд рвется чей-то патронус, — нахмурился кто-то и взмахнул волшебной палочкой. — Думаю, сейчас самое время хотя бы для каких-то хороших новостей. Сквозь стену проскочила серебристая рысь, останавливаясь возле Темного Лорда и заговорив голосом Кингсли. — Все кончено. Твой брат у нас. Коснись патронуса, и мы обговорим вашу капитуляцию. Кроведушцы непонимающе переглянулись: это заклинание так не работало. Однако Гарри медленно поднял трясущуюся руку, и рысь ступила ближе, боднув ладонь головой. В тот же миг возле нее засветилось еще два патронуса: виверна и тайпан. Темный Лорд устало закатил глаза: — Том. — Мамочка вернулась, — мрачно прошелестела змея голосом брата. — Ты выглядишь как мешок с дерьмом. Меня не было всего два часа. — Ну и на кой черт ты им попался? — Мне было… Интересно? Авроры с таким упорством пытались изловить меня живым, что ты бы восхитился. Кстати, тебе привет от дядюшек. Дорогой милый Ремус все так отчаянно старался разорвать мне горло, — с удовольствием произнес родственник, не обращая внимания на переговоры где-то в пространстве. — Как замечательно, что я успел первым. Было слишком любопытно, что же задумали шустрые и такие активные ячейки? И что же на их действия ответит мой любимый младший брат? — И как, узнал? — Мы вам не мешаем? — холодно прервала их виверна высоким женским голосом. — Кажется, я не позволяла говорить. — А кто мне запретит? — в один голос переспросили братья. Патронус американки оскалился, а тайпан внезапно потускнел на несколько секунд — Тому причиняли боль. Гарри лишь склонил голову с интересом. Подобное на старшего брата не действует. — Мы даем тебе пять часов на раздумья, Британский Темный Лорд. Жизнь брата в обмен на маггловскую боеголовку, имена Кроведушцев, все подбазы и записи по магии крови и магии души. — Или? — Казнь. Гарри, тяжело опираясь рукой о подставленное плечо мужчины, медленно поднялся на ноги. Он снял с себя маску, некоторое время разглядывая ту в руках. Парень буквально кожей ощущал направленные на него взгляды. Но юному Темному Лорду было все равно. Потому что ответ всегда мог быть только одним. Тот ответ, что ждал от него и Том. — Отказываюсь. — Если ты надеешься выбить родственника боем, то вас ждет неудача. Мы обнесли место казни большой стеной, и вход на место встречи лишь один. И пропустит он лишь того, в чьих жилах течет кровь нашего пленника. Идеальная купольная защита не пропустит ни аппарацию, ни порт-ключи, ни любые известные магглам и волшебникам способы передвижения в пространстве. Стену же ни одно живое и неживое существо пробить или пересечь не сможет. — Я знаю эту купольную защиту, — вежливо улыбнулся Гарри. — Мой отец был главой аврората. И мы посещали вашу страну пару лет назад. Он заметил, как Кингсли перекосило от ярости. — Даже не думай выкинуть свои омерзительные штучки, пацан! Темная магия так же действовать не будет. Это конец для вашей преступной организации. Это конец твоему правлению. — Я знаю, — мягко согласился с ним Темный Лорд. — Однако у меня нет ни единой гарантии при таком раскладе, что я и мой возлюбленный уйдем живыми. — Ее и не будет. Все держится на твоем благоразумии. Мы знаем, как действует бомба, и убивать тебя не собираемся. Не держи нас за дураков, юноша. Твое правление ведет за собой след из мертвецов. И мы здесь, чтобы оборвать его. — Кингсли, — предостерегла аврора американка и вновь обратилась к Гарри: — Ваши жизни нам ни к чему. Мы здесь, чтобы предотвратить войну и найти способ без вреда вернуть боеголовке изначальный вид, вернуть ее в маггловский мир. Если его коснется война, пострадаем и мы все. Однако в случае неповиновения твой брат поплатится жизнью за все свои преступления. И на сегодняшний день количество жертв пойманного нами преступника превышает количество твоих. Через пять часов состоится казнь. Мы даем время на размышления. Координаты на моем патронусе. — Мне не нужны эти пять часов. Мой ответ — нет, — Гарри посмотрел на патронус Тома, но тот молчал. — Что ж, — произнесла виверна через три минуты оглушающей тишины. — И все же пять часов твои. По их истечению преступник будет казнен. Единственный проход запечатается. И ты не увидишь гибели своего братца-любовника. Гарри перестал улыбаться и медленно ответил: — Увижу. Не дожидаясь продолжения, парень молча развернулся к патронусам спиной и пошел прочь, оставляя напряженных происходящим Кроведушцев стоять в полуразрушенном зале. Впереди их ожидало Министерство Магии.       Аманда резко отдернула руку от светящегося шара, разрывая контакт со своим патронусом. Кингсли секундой позже отошел следом, а руку пленника, которую силком держали на артефакте, завели за спину, обматывая цепью. Том глядел на ошарашенных светлых магов с презрительной усмешкой. Наблюдающие за переговорами авроры разбрелись по округе небольшого магического поселка, заключенного в высокую заколдованную стену. Сотни взглядов приковались к единственному проходу в ней. — Мне доложили, что Британский Темный Лорд пойдет на все ради своего родственника, — гневно высказалась американка, прожигая взглядом Бруствера. — А в итоге мне ответили отказом. Мне! — Он явится. Один из его шайки коснулся координат. Мальчишка слишком драматичен, чтобы согласиться и покорно выполнить наши условия на виду у своей организации. Малыш-Лили придет. — Уверен, ответь он иначе, Кроведушцы бы просто не позволили Лорду уйти, ведь это крах для них, — встрял другой аврор. — Он не сказал темным, куда спрятал взрыв-силу, но… Может ли быть хитро продуманной ложью, что в случае его смерти бомба сдетонирует? — Хочешь проверить? — Н-нет, леди… — Миссис Биркинс. Он явится. Мы дождемся. Том не переставал скалить зубы в насмешливой улыбке, но в разговор не вступал. Это был последний перелом младшего брата. Его последний барьер. Последняя нужная ему ступень к совершенству: убийство любви и милосердия. Бывший слизеринец учитывал, что Гарри обязательно явится по его душу, однако выживать не планировал — его казнят в любом из случаев, а Темного Лорда схватят. И смерть старшего брата сломает в младшем последние миражи человечности.       Тому всегда было плевать на свою жизнь. Но исказить возлюбленного — истинный завершающий штрих его бессмысленности. Час. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь.       Аманда смотрела в ночное небо, едва сдерживая себя от разочарования своей неудачей и вспышек гнева. Не пришел. Темный Лорд не пришел за единственным братом, которого по чужим заверениям искренне любил. Она не посмотрела в сторону подошедшего Бруствера. Тот выглядел так же хмуро. — Это просто невозможно. Они помешаны друг на друге. И мы проверяли уже несколько раз: это действительно Томас. — Британский Темный Лорд убил родного отца и лучшего друга. Ты на полном серьезе рассчитывал на светлые чувства от лица спятившего чудовища? — она на миг замолчала, прислушиваясь к завыванию ветра, силясь уловить хоть что-то. Тщетно. — В итоге мы не добились ничего. Связи с внешним миром нет, и я понятия не имею, что вытворила организация в отсутствие авроров. — Учитывая вашу защиту, собирать весь аврорат было ли… разумным решением? — Моя защита идеальна. До тех пор, пока ее не обойдут. Прецедентов никогда не бывало вот уже сорок восемь лет со дня ее создания, но я не собираюсь действовать подобно британскому аврорату: вы пытались изловить Темного Лорда жалкими группками, и что в итоге? Лишь теряете бойцов. — Это уже не имеет значения, — аврор обернулся, рассматривая уставших и разозленных бесконечным ожиданием сослуживцев. — Время вышло. Мои люди готовы исполнить приговор. — И что ожидает преступника? — Виселица. Мы не можем более позволить себе прибегать к магии души, применяя поцелуй дементора. — Верно, — холодно согласилась Аманда. — Журналисты и репортеры должны донести вашему народу, что даже малейшее упоминание запрещенного колдовства будет сурово караться. Исключений быть не должно. Время вышло. Ведите к преступнику. Немногочисленные еще заинтересованные в казни авроры собрались у деревянного сооружения на манер старинных конструкций, где уже стоял закованный в амулеты парень. Том скользил по собравшимся около него волшебникам безразличным взглядом, даже не предпринимая попыток к бегству или нападению.       Когда к старинной маггловской висилице подошла миссис Биркинс, на порогах домов стали показываться заспанные горожане, что глядели на процессию со страхом и опаской. Они прекрасно понимали, что их задача распространить увиденное среди остальных жителей Британии, но никакого энтузиазма от огромной толпы вояк не испытывали. Более того, находиться в обществе маньяка и ожидать появление второго… Вряд ли сумма галлеонов в десять тысяч на душу каждого жителя могла улучшить ситуацию, но выбора как такового у волшебников не было. — Я не стану произносить речь, — негромко сказала Аманда, когда шум за спиной затих. — Ты недостоин этого. И даже последнего слова не позволю — твои уста порождают лишь яд и смерть. Думай перед гибелью, что твой младший брат не пришел, чтобы спасти тебя. Думай о том, что сотворил. Быть может, это поможет перед встречей с убитыми тобою детьми. Женщина приподняла руку и замерла. Она медленно растянула губы в торжествующей ухмылке, когда до ее ушей донесся посторонний звук. Далекий хриплый крик животного и приглушенный завыванием ветра хлопот крыльев. Американка задрала голову к небу и за пару секунд нашла приближающуюся фигуру. — Фестрал, — скривился Кингсли, тоже заметив гостя. — Он тупой. Или слишком безумный. Фестралы редко, но используются для передвижения. Странно подумать, что мы не включили школьных «лошадок» в американскую защиту. — Никогда их не видела, — она продолжала улыбаться. — Скоро врежется. Ваш Темный Лорд переломает себе все кости о купол и рухнет на землю, к нам. — Возможно, он надеется, что сработает его кровавая мерзость? — Темная магия здесь не действует в любом виде, — она затихла на несколько долгих секунд. — Почему он все еще летит? Что за обман зрения? Вы видите то же, что и я? Конец ее вопроса потонул в еще одном крике крылатого силуэта лошади с перепончатыми огромными крыльями, который заставил волосы на затылке встать дыбом: американка машинально выхватила палочку и поежилась. — Ваши фестралы издают ужасающее рычание. Они слишком огромны для лошадей. Она не услышала ответа и раздраженно посмотрела на аврора. Тот стоял бледный как смерть, смотря на быстро увеличивающийся в размерах силуэт с широко выпученными глазами, в которых плескался незамутненный ужас. Взмахи крыльев стали совершенно отчетливыми, а ветер задул сильнее, донося до задремавших было авроров и американцев оглушающий бешеный рев. Буквально за несколько секунд гигантская тень скрыла от волшебников звезды, беспрепятственно минуя едва заметные очертания купола. — Блять. Речь обессиленно замершей ведьмы потонула в мощном и разрушительном потоке пламени, что безо всякого предупреждения обрушил на них дракон.