Падение

Почти всю вторую половину дня Второй господин Не пребывал в предпереездной суете. Сначала ответственный юноша подыскивал подходящую под его строгие требования комнату: она должна быть светлая, с красивым видом на лес, горы или, на худой конец, на город; ещё немаловажно, чтобы в ней не было излишне просторно, но при этом, конечно же, не должно оказаться совсем тесно; также желательно, чтобы новая комната Яо-гэ располагалась как можно ближе к покоям самого Не Хуайсана — в случае чего, беременному омеге не придётся вновь простужать себя в ночных холодных коридорах Нечистой Юдоли, пока он идёт к своему диди. Внутреннее убранство помещения не слишком интересовало младшего господина Не, потому что лучше пусть насчёт этого Мэн Яо думает сам, ссылаясь на собственные вкусы. После относительно недолгих поисков почти идеальные покои всё же нашлись. И то Не Хуайсан ещё сомневался, стоит ли ему прекращать поиски, но, поразмыслив хорошенько, он понял, что может до самой ночи носиться по всей резиденции и так и не найти что-то более подходящее, чем то, что уже нашёл. Ещё раз придирчиво обведя внимательным взглядом комнату, Второй господин Не всё-таки отдал приказ нескольким слугам привести всё в ней в безупречный порядок. Контролировать процесс уборки лично суетливый юноша, к сожалению, не мог, потому что ещё же нужно было подготовить к скорому переезду вещи, но без их непосредственного хозяина этого делать не хотелось. Однако этот самый хозяин сейчас крепко спал, восстанавливая силы, что тратились на «перестройку» беременного организма. Будить Мэн Яо, само собой, Хуайсан не собирался, тем более из-за такой мелочи — всё-таки здоровье Третьего брата и маленького племянника сейчас важнее всего. Руководствуясь этим, младший омега взял на себя ответственность проследить, чтобы ничего из собственности старшего не было потеряно, забыто, помято или сломано. Однако, вопреки всем опасениям, юноша знал, что в Нечистой Юдоли очень ответственные слуги, но всё же на всякий случай перестраховаться не помешало бы. К счастью, Хуайсан вовремя вспомнил, что среди предметов искусства Третьего брата присутствовали и его собственные: почти половина коллекции искусно расписанных вееров, большая часть изящных фарфоровых статуэток, несколько комплектов дорогих одежд из пёстрых тканей, украшенных золотом, серебром или драгоценными камнями. Все эти вещи не так давно Мэн Яо отважно отвоевал у разозлённого Не Минцзюэ, когда последний решал, что делать с совсем обленившимся младшим братом. Юный омега хотел забрать их как только освободится от «домашнего ареста», но, если честно, совершенно забыл о них из-за всех этих не слишком весёлых событий. Теперь же части коллекций, наконец-то, воссоединяться, ведь Дагэ, кажется, совершенно забыл и о наказании, которое назначил Хуайсану, и о его «безделушках». Да и не в новую же комнату Гуанъяо их тащить! Наблюдая, как едва обжитое помещение постепенно пустеет, Второй господин Не не торопил слуг, хотя работа шла весьма и весьма медленно, а время только лишь неумолимо клонилось к вечеру. Всё же пусть уж так, чем в спешке и суете что-то пойдёт не так. Однако мысли младшего Не как-то незаметно для него самого плавно перетекли к весьма сильно интересующему его вопросу: почему Яо-гэ именно сейчас попросил его о переезде? Почему не три дня назад, например? Разве только встреча с супругом так повлияла на него? Ничего более юный омега не сумел вспомнить. Значит, у Мэн Яо с этой комнатой связаны не просто плохие, а скорее ужасающие воспоминания. Но поссорились они с Минцзюэ, как думал Хуайсан, вовсе не пару дней назад, поэтому, если бы причина была в этом, беременный юноша захотел бы уйти отсюда значительно раньше. Да и что же это за ссора такая?! На мгновение лицо молодого господина Не исказила гримаса обжигающей злости — он слишком многого не знал. Из-за этого слишком многое упускал и не мог получить хотя бы близкую к правде картину произошедшего. Бессилие способно пошатнуть даже самое великое терпение, самую закалённую выдержку. Однако, спрятавшись за веером, юный омега довольно быстро вернул себе прежнее хладнокровное спокойствие и трезвость мышления. При чём как раз вовремя: — Хуайсан-ди? — младший юноша быстро обернулся на тихий окрик старшего. Мэн Яо выглядел крайне удивлённым, если не обескураженным. Позади него, низко склонив голову, стоял Сяо Линь. Оглядев задумчивым взглядом слугу, Второй господин Не в сердцах очень понадеялся, что не ошибся в своём выборе. Всё-таки тут было дело далеко не только в трудолюбии этого юноши. Возможно, на его хрупкие плечи ляжет очень ответственная задача… — Яо-гэ, ты хорошо отдохнул? — младший Не отринул все хитроумные планы и, взяв под руку, отвёл беременного омегу в сторону. — Да, благодарю тебя, — из-за смущённой улыбки на щеках юноши расцвели милые ямочки. — Но что же здесь происходит? — в непонимании покосившись на хлопотавших людей позади, поинтересовался он. — Как «что»? — шутливо возмутился Не Хуайсан. — Гэгэ переезжает в новую комнату! — торжественно объявил юный омега. — Ты, кажется, этого очень хотел… — Д-да, — хрипло, на выдохе прошептал Гуанъяо, сглатывая горький ком, вставший колом в горле. Не веря собственным ушам, юноша повернулся к слугам, что уже почти закончили переносить его вещи. Он совершенно не ожидал, что Хуайсан к нему не только прислушается, а ещё и так быстро всё устроит! Сердце непроизвольно забилось чаще — Второй господин Не мог с лёгкостью отмахнуться от порывистой просьбы Мэн Яо, пропустить её мимо ушей или вовсе смахнуть на временные, бессмысленные капризы, порождённые беременностью. Однако он ничего из этого не сделал. Почему? Почему младший Не продолжает его слушать, при этом нежно улыбаясь и заботливо придерживая за руку? Почему Гуанъяо так повезло с Хуайсаном, ведь омега не считал себя достойным и капли внимания и заботы, коими милый диди окружил его? И, пожалуй, в очередной и даже лишний раз можно отметить, что А-Шаню достался самый лучший дядя на свете, который уж точно научит только хорошему. — А-Сан, — Мэн Яо, наконец, справившись с приятным потрясением, вновь просиял искренней, радостной улыбкой. — Спасибо тебе. Если честно, я не думал, что… — юноша запнулся, борясь с нахлынувшими чувствами и эмоциями. — Не стоит благодарности, гэгэ! — Не Хуайсан ободряюще погладил друга по худой спине. — Пойдём лучше посмотрим твою новую комнату, — предложил он, надеясь сменить тему, тем самым давая время собеседнику осмыслить происходящее. Омеги уже хотели выйти за порог, но тут младший Не спохватился: — Сяо Линь, проследи здесь за порядком. В случае чего — приходи ко мне. Всё ясно? — Да, господин! — бодро отозвался слуга, склоняясь в почтительном поклоне. *** Вечером того же дня Не Хуайсана зачем-то срочно позвал старший брат. Хотя, в общем-то, юноша вполне догадывался почему именно: Не Минцзюэ, наверняка, интересует весь этот переполох, связанный со спешным переездом его дорогого супруга. Тем более, юный омега как раз-таки запамятовал хоть как-то уведомить Главу Клана, который, по сути дела, должен был сначала одобрить деятельность Второго господина Не. Возможно, младшего из братьев теперь ждёт небольшая взбучка от старшего, но Хуайсан надеялся, что если всё объяснит, то грозный Чифэн-цзунь чуть умерит свой праведный гнев. Наконец, времени на размышления не осталось — волнующийся юноша предстал перед дверью в покои Не Минцзюэ. Предварительно постучав, омега с обречённым вздохом зашёл в комнату. По правде говоря, он не ожидал, что брат встретит его, сидя за низким столом с пиалой вина в руке. Не то чтобы употребление алкоголя для мужчины было чем-то странным или непозволительным, как для адептов Ордена Гусу Лань, просто Хуайсан не в праздничное время никогда за ним этого не замечал. Однако, возможно, в этом нет ничего такого и юноша просто зря себя накручивает лишний раз. — Дагэ, — поприветствовав Главу, омега вновь впился внимательным, изучающим взглядом в родное лицо, сейчас имеющее едва заметный серый оттенок, хотя на щеках всё же виднелся неестественный алый румянец. В глазах Минцзюэ, несмотря на выпитое вино, читалась ясность и чёткое понимание всего происходящего вокруг, но… Было в них ещё что-то. Очень похожее на тоску или печаль. Всё же по-прежнему невероятно странно и непривычно видеть его таким… Каким бы суровым и жёстким бескомпромисный альфа ни был с младшим братом, но для Хуайсана он родной, дорогой сердцу человек и видеть его непонятные терзания с каждым днём всё тяжелее. В последнее время нередко юношу посещала мысль просто взять и напрямую, без всяких хитростей, намёков и уловок, спросить у Минцзюэ, что не так с ним и Яо-гэ, что такого они смогли натворить, отчего в одночасье всё переменилось. Но мужчина не ответит. Скорее всего, немного отругает за то, что юноша лезет не в своё дело и отправит на занятия. Так или иначе, но Хуайсану будет не так-то просто добиться ответа, а времени на препирания с братом всё меньше и меньше, поэтому-то ему приходится действовать скрытно. Впрочем, ему не привыкать. Однако как раз сейчас не помешало бы ускориться, но торопить Лань Сичэня с визитом он никак не может, так что остаётся только надеяться на лучшее. — Что произошло сегодня? — на удивление спокойно начал Не Минцзюэ, жестом указывая на место напротив. Хуайсан тут же повиновался, отметив, что нигде на полу не было ни пустых, ни нетронутых сосудов с вином. — Я помогал Яо-гэ переехать в новую комнату, — ответил юноша, наблюдая за реакцией собеседника. И пока что старший брат, как обычно, был воплощением отстранённости. Младший Не подозревал, что старшему это стоило недюжинных усилий, ведь в заклинательских кругах найти человека прямолинейнее просто невозможно. — Чем же ему старая не угодила? — мужчина залпом выпил содержимое своей пиалы, но наливать ещё не спешил. — Он не сказал, однако я не мог отказать ему, ведь гэгэ выглядел таким напуганным! — кажется, после последнего слова глаза альфы как-то недобро сверкнули. — Что же так испугало А-Яо? — прежнее самообладание и отстранённость Минцзюэ дали заметную трещину и это Хуайсан, даже если бы захотел, никак не мог не услышать или не заметить: голос собеседника приобрёл стальные, угрожающие нотки, тесно переплетённые с настороженностью и нетерпением; густые брови стремительно съехались к переносице, являя более привычное грозное выражение лица; грубая большая рука с такой силой сжала фарфоровую ёмкость, что младший Не забеспокоился, будто старший может сломать её и порезать всю ладонь об острые осколки, ведь по пиале, кажется, с тихим едва уловимым треском пробежала вереница трещин. — Я не знаю, Дагэ! Честно, ничего не знаю… — жалобно пролепетал Хуайсан не диковинные фразы, сейчас являющиеся абсолютно правдивыми. — Но главное же, что Яо-гэ доволен и счастлив, верно? — после этой фразы напряжение, словно волна от берега, отхлынуло от Не Минцзюэ. Младший юноша, ожидая дальнейших действий старшего брата, выжидающе притих. — Верно, — согласно кивнул мужчина, отводя потеплевший взгляд куда-то за спину собеседника. Неподвижно просидев несколько минут, альфа неторопливо налил себе вино и уже поднял пиалу, намереваясь опустошить очередную порцию дурманящей жидкости, но нерешительный, тихий окрик его остановил: — Дагэ, может лучше не нужно? — поддавшись порыву беспокойства, Хуайсан решил попробовать отвлечь Минцзюэ от алкоголя. Очевидно он выпил не так уж много и, наверняка, ещё смог бы и столько же, и в несколько раз больше, при этом оставаясь в относительно чистом сознании — всё же Чифэн-цзунь, ни для кого не секрет, весьма силён и телом, и духом. Но младший Не подозревал и опасался, что подобный способ то ли отвлечься, то ли расслабиться может войти в пагубную привычку и навредить и без этого неустойчивому душевному равновесию брата. — Мы могли бы пройтись по… — Не лезь куда не просят! — предсказуемо недовольно рыкнул мужчина, смурно обводя напротив сидящего омегу взглядом. — Дагэ… Я же… — состроив самую невинную мордашку из всех возможных, попытался оправдаться юноша, но ему не дали и слова вставить. — Иди лучше делом займись, а не всякую ерунду тут болтай! — с характерным звонким ударом о жёсткую поверхность стола Не Минцзюэ резко поставил пиалу и кивком решительно указал собеседнику на выход. Более препираться Хуайсан не стал, опасаясь, что альфа достаточно разозлился для того, чтобы в порыве запустить чем-нибудь в младшего брата. Перед тем, как за юношей закрылась дверь, он успел повернуться и увидеть как Дагэ, так и не тронув ёмкость с вином, подошёл к полкам с книгами и свитками и, почти не глядя, выдернул оттуда какие-то рукописи. Тихий облегчённый выдох сорвался с пухлых губ младшего Не. Даже если его опасения ложны и бессмысленны, так ему намного спокойнее за брата. *** Эта ночь была одной из тех немногочисленных, когда Гуанъяо не видел во сне кошмарных явлений прошедших дней, когда он проснулся от ярких лучей солнца, светящих прямиком в глаза, а не от липкого ужаса, сковывающего всё тело, когда юноша чувствовал себя более чем бодрым, хорошо отдохнувшим. Осознавая это, омега улыбнулся. Улыбнулся едва заметно, лишь кончиками губ. Улыбнулся не кому-то, а просто так, потому что у него было прекрасное настроение. Как же давно Мэн Яо не чувствовал такой долгожданной лёгкости во всём теле… Неужели это всё благодаря лишь только смене обстановки?! Если бы он знал, что на новом месте будет так хорошо, так спокойно, то, не смотря ни на что, давно бы сбежал без оглядки из той комнаты и не рисковал жизнью и здоровьем любимого малыша. Хотя переехать-то, к его огромному удивлению, оказалось совершенно не сложно. Однако, по правде говоря, юноша ведь не приложил к этому особых усилий… Не Хуайсан всё сделал сам, при чём явно постарался на совесть! Неохотно оторвав голову от тёплой подушки, Гуанъяо приподнялся на локте, намереваясь убедиться, что все события прошедшего дня были вовсе не сном, навеянным желанием избавиться от причины своих кошмаров, и он действительно лежит в новой, мягкой и уютной постели. Быстро оглядев комнату, молодой омега упал обратно на перину. Удовлетворённая улыбка, словно весенний цветок, расцвела на его лице — всё-таки не сон. Неверие быстро сменилось радостью, а та, в свою очередь, переросла в распеирающую грудь нежность, смешанную с воодушевлением. Мэн Яо, откинув тёплое одеяло, аккуратно, чтобы случайно не запутаться в полах ночных одеяний, поднялся с кровати и, не теряя зря времени, сразу же принялся приводить в порядок шелковистые волосы. Порыв вдохновения, желания притворить в жизнь только что пришедшую на ум идею озарили юношу внезапно, словно оглушительный раскат грома в ясную погоду. Ведомому этим прорывом омеге как можно скорее хотелось оказаться перед инструментами, однако, как будто назло, тёмные пряди так сильно спутались за ночь между собой, что с большим трудом поддавались напору нефритового гребня. Чтобы ненароком не вырвать себе пару клочков волос, Гуанъяо пришлось умерить свой пыл, успокоиться и потратить на причёску несколько больше времени, чем ему хотелось бы. Едва успел молодой омега вдеть шпильку в тёмно-зелёную заколку, как раздался в меру тихий, но всё же уверенный стук в дверь. Кажется, ранний посетитель точно знал, что хозяин комнаты не спит, однако всё равно боялся потревожить. Этим «посетителем» оказались четверо слуг во главе со знакомым Гуанъяо Сяо Линем. Половина вошедших людей принесли подносы с едой и, накрыв на стол, удалилась. Один человек из другой «пары» держал комплект с чистой одеждой, а второй — небольшой таз с водой и полотенце. — Господин, — Сяо Линь подошёл на пару шагов вперёд и, почтительно поклонившись, продолжил: — Позволите слугам приступить? — Я могу сам и умыться, и одеться. Или появились какие-то сомнения на этот счёт? — спокойным тоном с едва заметной усмешкой поинтересовался Мэн Яо. — Конечно нет, господин! — чуть ли не падая на колени, принялся оправдываться юноша. — Этот слуга ничего плохого не подразумевал, но-о ему п-приказали… — его голос совсем сорвался, чувствовалось, что ещё чуть-чуть и он может даже заплакать. — Ничего страшного не произошло, — Гуанъяо поторопился успокоить чрезмерно ранимого и эмоционального омегу. — Оставьте всё за ширмой. Слуга, благодарно кивнув своему господину, выразительно глянул на стоящих позади коллег и те быстро выполнили сказанное. А беременный юноша, повернувшись обратно к зеркалу, ещё раз придирчиво гребнем пригладил чуть топорщивщиеся пряди чёлки. Когда, наконец, Гуанъяо окончательно закончил со своим внешним видом и, в буквальном смысле, несколько шагов отделяло его от полки с кистями и красками, ненароком он повернул голову в сторону и… Больше не сумел оторвать взгляд от аппетитных блюд, что всё это время бессмысленно простаивали и остывали. Поскольку юноша был хорошо воспитан, то никак не мог поступить так кощунственно и позволить еде испортиться. Стоило Мэн Яо приступить к трапезе, как не без удивления он отметил, что с каждым днём разнообразие блюд на его столе стремительно увеличивается. Причём, если пару-тройку дней назад это было заметно слабо, то сейчас не осталось ни одного самого маленького свободного участочка, на который могло бы «упасть яблоко». Даже с учётом всего своего буйного аппетита, молодой омега с трудом осилил чуть больше половины того, что вроде бы должен был съесть. — Неужели дядя Хуайсан постарался? — поинтересовался Гуанъяо у А-Шаня, поглаживая немного выпирающий от сытости животик. Красноречивая тишина в ответ почему-то неслабо развеселила юношу и, не сдержавшись, он сдавлено рассмеялся в рукав своего ханьфу. — Ты прав, малыш мой! Кто же ещё? — Простите, господин, вы что-то сказали? — похоже, стоящий у двери Сяо Линь услышал бормотания беременного омеги и подумал, что они могут быть адресованы ему. — Вовсе нет, — Мэн Яо быстро вернул себе отстранённо-приветливое выражение лица и встал из-за стола. Сразу после этого те же слуги, что принесли подносы с едой, убрали их, причём так быстро, что юноша не успел ничего толком ни сделать, ни сказать. Среди этой небольшой суеты Гуанъяо разглядел, как к Сяо Линю подбежал взволнованный молодой человек, шепнул что-то ему на ухо и, дождавшись утвердительного кивка, удалился. Беременный юноша не придавал этому особенно важного значения только до того момента, пока в очередной раз личный слуга не отвлёк его от запланированного занятия: — Г-господин, — с запинкой начал омега, — Второй господин Не очень срочно просит вас подойти к нему… Мэн Яо, в сердцах обречённо вздохнув, положил кисти для рисования обратно на полку и спокойным шагом пошёл к выходу. Похоже звёзды не сошлись и сегодня кто-то или что-то определённо не хочет, чтобы задуманная юношей картина увидела свет… Но если «срочно», то затягивать он не станет, ведь навряд ли Не Хуайсан будет просто так звать его ни свет, ни заря. Задумавшийся омега уже повернул в сторону покоев младшего Не, но робкий голосок слуги его остановил: — Господин, вас ожидают на улице, в беседке… — Сяо Линь, отступив к стене, хрупкой ладонью указал в противоположную сторону. — Что же ты раньше не сказал? — сдержав порыв устало закатить глаза, Гуанъяо непонимающе глянул на омегу. — П-простите… — слуга затрясся, будто его знобило в лихорадке, и, кажется, вновь собирался едва ли не расплакаться. Этот юноша определённо был чересчур либо чувствителен, либо труслив, и складывалось такое ощущение, что он после каждого своего проступка, даже самого незначительного, ожидал от Мэн Яо ругани или, возможно, рукоприкладства. Но со стороны господина на что-то подобное не было и намёка, поэтому Сяо Линь спокойно выдыхал и мило улыбался. Например, как сейчас: — Всё в порядке, — молодой омега, в одночасье забыв о небольшой заминке, поторопился к выходу в сад. Только перед этим пришлось зайти за тёплой накидкой — осень в Цинхэ наступает быстро, так что и холода не заставляют себя долго ждать. *** — А-Яо! — такой знакомый, ласковый, мелодичный и некогда желанный голос теперь заставил молодого омегу в изумлении и испуге замереть на месте, а когда светящийся от радости Лань Сичэнь подошёл к нему совсем близко Гуанъяо и вовсе посетило желание сбежать так далеко, насколько это возможно. — Это такая радость, А-Яо… — Лань Хуань взял маленькую ладонь Третьего брата в свою и повёл в беседку, возле которой стоял Не Хуайсан, наблюдающий за ними со стороны, прячась за роскошным веером. — Надеюсь, Яо-гэ не будет злиться, что я рассказал о скором прибавлении в нашей семье? — вымолвил с надеждой младший юноша, виновато опустив глаза. — Не против, — годы практики всё же не прошли даром, потому усилием воли Мэн Яо всё же удалось не только вернуть себе дар речи, а ещё и уравновешенное выражение лица. Если внешне омега хоть как-то пытался выглядеть спокойно, то внутри его чуть ли не разрывали на части противоречия и опасения — не то чтобы Гуанъяо был не рад увидеться с дорогим названным братом после длительной разлуки, просто он прекрасно помнил, чем закончилась их последняя встреча. Само собой, в том, что произошло в тот день, нет и капли вины Лань Сичэня. Понимая это, молодой омега, когда они садятся на лавку беседки, всё равно как можно мягче освобождается от нежной хватки длинных, музыкальных пальцев своего эргэ и невзначай отодвигается влево, как можно ближе к Не Хуайсану. Его нервного вида и странных действий, вроде бы, никто из собеседников так и не заметил. — Надеюсь, ты не замёрзнешь, А-Яо… — заботливо хлопотал над младшим названным братом Лань Хуань. — Может нам стоит пойти внутрь? — Это не стоит ваших беспокойств, эргэ! — успокоил его беременный юноша, пытаясь успокоить бушующий ураган мыслей и параллельно придумать интересную тему для разговора, которая могла бы отвлечь всех от его скромной персоны. — Яо-гэ, попробуй чай, — подхватил «песню» Сичэня младший Не. — Уверен, он не позволит тебе замёрзнуть. — Благодарю, — Мэн Яо неловко кивнул, принимая пиалу с горячим напитком. В дальнейшем разговоре юноша в основном оставался в роли слушателя, который лишь изредка вставляет пару незамудрённых фраз. И обсуждали дорогие братья в основном, как ни странно, искусство. Если точнее, сначала речь зашла о живописи, но тут Хуайсан якобы случайно обмолвился, что «Яо-гэ нарисовал несколько бесподобных картин», а Лань Хуань неожиданно вспомнил, как «Третий брат красиво сыграл на его сяо во время прошлого визита». — Мои умения не заслуживают такой похвалы… — оставив попытки перевести беседу в другое русло, у Гуанъяо хватало только сил и фантазии смущённо кивать на похвалу, которая, по правде говоря, заставляла молодого омегу не только густо краснеть, но и несказанно радоваться. Он действительно считал, что собеседники несколько преувеличивали, но всё-таки на сердце ощутимо потеплело, ведь дорогие, любимые люди заметили его старания и активно поддерживали в начинаниях. Постепенно Мэн Яо сумел проникнуться спокойной, душевной атмосферой дружеской беседы и спустя всего-то несколько минут чувство тревоги постепенно начало отступать от юноши и теперь он без особого труда смог активно поддержать разговор. Однако его главное испытание на сегодняшний день вовсе не закончилось, а наоборот — неумолимо приближалось… — Минцзюэ-сюн, — ни о чём не догадывающийся Глава Лань поднялся и, поклонившись, поприветствовал старшего названного брата. Кажется, пока Гуанъяо поворачивал голову ко входу в беседку, время вокруг стремительно замедлилось, а вслед за ним остановилось сердце, резко сковав острой, колющей болью грудь.