***
Гарри было страшно. Он надел новую куртку Дадли. Он объяснил Сириусу, что это вещь Дадли, значит, ему нельзя её носить, но Сириус сказал, что теперь ему можно. Сириус, похоже, не следовал правилам. Вот и сейчас — они брели по путям, там, где обычно проезжали поезда, хоть Гарри знал, что это запрещено. Особенно в темноте, когда это было очень опасно. Сейчас Сириус был большой чёрной собакой и часто подталкивал его своим холодным носом, отчего ему становилось немножко лучше. И всё-таки он боялся. Было ужасно поздно, а он не знал, куда они идут. Нет, он очень хотел уйти с Сириусом. Вряд ли Дурсли стали бы скучать по нему. И Сириус сказал, что никогда не сделает ему больно, и Гарри ему верил. Сириус даже побил дядю Вернона, чтобы защитить его. Наверное, он очень сильный. Но Гарри устал, и его ноги болели. Он раздумывал, куда собрался Сириус. Он говорил, что сбежал из тюрьмы, и тётя сказала, что полиция его разыскивает. Гарри боялся того, что случится, если их поймают. Сириуса посадят, а его, Гарри… что произойдёт с ним? Его вернут дяде с тётей? Или тоже посадят в тюрьму? Если так, то оставалось надеяться, что это будет та же тюрьма, где окажется Сириус — так они хотя бы будут вместе.***
Звонок в дверь разбудил волшебника посреди ночи. Спал он чутко, поэтому сразу же проснулся. Нашарил рукой палочку на прикроватной тумбочке, пробормотал: «Люмос!». Позвонили ещё раз, и маг выполз из постели. — Иду, иду, — пробурчал он и поплёлся по лестнице. Он удивился, когда, открыв дверь, увидел, что на крыльце стоял не кто иной, как Альбус Дамблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства. — Альбус, — сконфуженно моргнул он. — Который час? — Извините, Ремус, я не хотел вас тревожить, особенно так поздно. Но сложилась чрезвычайная ситуация. Серьёзный тон Дамблдора немедленно стряхнул с Ремуса Люпина сон. — Конечно. Прошу, заходите. Что случилось? Ремус провёл Дамблдора в гостиную и взмахом палочки зажёг в камине огонь. Когда предложение чая было отклонено, он забеспокоился ещё сильней. Дамблдор сел в одно из кресел возле камина и тяжело вздохнул. Пожилой волшебник подождал, пока его бывший ученик присядет рядом, и заговорил. — Вы, конечно, знаете, что Сириус Блэк сбежал. Ремус кивнул. Последние несколько дней в «Пророке» только об этом и писали. — Я не хотел вас к этому привлекать, помня, насколько вы были близки. Лицо Ремуса тут же посуровело. — Это было давно. До того, как… — он не закончил, понимая, что договаривать не было нужды — Дамблдор знал, что он имел в виду. Невообразимое предательство, в ходе которого один из его лучших друзей убил двух других. Дамблдор кивнул. — Я знаю. Но я всё же думаю, что вы не хотели бы принимать в этом участие. — Тогда почему же вы сейчас предлагаете мне сделать именно это? — спросил Ремус. Внешне он был спокоен, но внутри нарастало напряжение. — Я так понимаю, это и есть цель вашего позднего визита, верно? — Именно так, — кивнул Дамблдор. — Почему сейчас? Сириус сбежал целую неделю назад. Зачем вам сейчас нужна моя помощь? — Из-за Гарри. Ремус замер и молча уставился на Дамблдора. Его сердце забилось с такой скоростью, будто пыталось выпрыгнуть из груди. — Что… При чём тут Гарри? — прохрипел он. Горло внезапно пересохло. — Судя по всему, прошлой ночью Блэк похитил Гарри — прямо из дома его тёти и дяди. Ремус сжал зубы. Семь лет назад он принял тот факт, что никогда на самом деле не знал Сириуса Блэка. Принял, но так и не понял. Но теперь… Как мог Сириус пасть так низко? Как мог тот мальчик, который рос, смеялся и шутил вместе с ними, которого Поттеры практически усыновили на шестом курсе, который когда-то презирал тёмные искусства больше всех, кого он только знал, как мог тот мальчик стать мужчиной, который обрёк на смерть одного своего лучшего друга, убил второго и сейчас выкрал собственного крестника из дома, чтобы… чтобы что? Чего Сириус хотел от Гарри? Ремус поднял голову и встретился со взглядом ослепительно-ярких голубых глаз Альбуса Дамблдора. — Зачем? — вопросил он. Дамблдор вздохнул. — Прекрасный вопрос. Хотел бы я знать ответ на него. Если бы его целью была смерть Гарри, он мог бы убить его прямо там. — Кто-нибудь ещё пострадал? — спросил Ремус. — Дядя Гарри. Похоже, Блэк его избил — и довольно жестоко. Я не знаю всей истории целиком. У родственников Лили довольно натянутые отношения с миром магии. — Я знаю, — нахмурился Ремус. — Её сестра была на их с Джеймсом свадьбе. Тогда я видел её в первый и последний раз, и она показалась мне… честно говоря, невоспитанной. — О да, — с лёгкой улыбкой кивнул Дамблдор. — Кажется, я понимаю, откуда такое впечатление. Однако, несмотря ни на что, все эти семь лет они заботились о Гарри. Я только рад, что его дядя не был ранен слишком тяжело. — Вы сказали, что Сириус его избил. Без магии? — Без. Судя по всему, палочки у мистера Блэка пока нет. — Слабое утешение, — пробормотал Ремус. — Да. Но он хотя бы не сможет аппарировать. Министерство следит за остальными средствами передвижения — как магическими, так и маггловскими. К сожалению, пока безуспешно. Сейчас его ищут в Лондоне — его заметили. Но я думаю, что он там надолго не останется. О Сириусе много чего можно сказать, но он очень умён. Ремус понял, что Дамблдор в первый раз назвал Сириуса по имени. Совсем как раньше… Возможно, называя своего бывшего ученика Блэком — фамилией со скандальной репутацией — он пытался отдалиться от юного волшебника, о котором в своё время заботился, которому доверял… Голос Дамблдора выдернул Ремуса из этих размышлений. — Я пришёл к тебе с просьбой, Ремус. Не для того, чтобы бередить старые раны, а потому, что ты знаешь его лучше всех, — мягко сказал Дамблдор. — Думаю, я вообще не знал Сириуса, — называть когда-то дорогого друга иначе, чем по имени, Ремус себе не позволял. Это имя напоминало ему о собственной глупости, о собственных пороках, растравляло душу ненавистью к этому человеку. — Неважно. Ты — тот, кто может предположить, куда он пойдёт, где он спрячется. Дамблдор пытливо его оглядел, и Ремус понял, что настал момент истины. Он никогда никому не рассказывал. Да и был ли смысл признаваться в том, как ещё мальчиком он предал доверие Дамблдора, подтолкнул своих друзей к преступлению, когда все они были мертвы — кроме одного, отбывавшего пожизненное заключение? Только вот преступник больше не был взаперти. Теперь Сириус украл Гарри, а безопасность Гарри была превыше всего. Кто знает, что Сириус способен сделать с ним, с сыном Джеймса? Ремус сглотнул, но взгляда не отвёл, и произнёс: — Сириус — незарегистрированный анимаг.***
Гарри уснул, как только они расположились за мешками с зерном в одном из вагонов. Должно быть, бедного ребёнка доконало потрясение, физическое и эмоциональное напряжение. Однако сам Сириус не осмеливался даже вздохнуть с облегчением, пока поезд не тронулся, не застучал колёсами, не двинулся на север. Он оттуда и пришёл, поэтому вряд ли его бы там активно искали. Он всё ещё не знал, куда податься. Ему нужно было хорошее место, чтобы спрятаться. Чтобы залечь на дно и заботиться о Гарри. Когда он был один, можно было бежать, постоянно куда-то двигаться. Просто очередная уличная собака, которую никто не замечает. Но теперь с ним был Гарри. И дело было не только в том, что маленький мальчик без взрослых привлечёт внимание. Гарри нужен был дом. Место, где он будет чувствовать себя в безопасности… В детстве Сириус жил в доме, который для него таким местом не был. Он никогда не знал, за что его накажут в следующий раз, когда вновь побьют. Позволят ли ему позавтракать, или пообедать, или поужинать — в зависимости от времени суток — или его запрут в комнате и заставят много раз писать идиотские слова о чистоте крови или учить наизусть слова великого Салазара Слизерина… В плохие дни его ненавидели и унижали. В хорошие — игнорировали. Но самым ужасным всегда была эта неизвестность. Не было никакого свода правил, которому он мог бы следовать. Он никак не мог предугадать наступление «плохого дня». Он жил в постоянном страхе — до того, как наконец поступил в Хогвартс. Он не хотел этого для Гарри. Он желал, чтобы тот испытывал чувство этой безопасности, надёжности. Чтобы он чувствовал себя любимым и желанным. Если бы он только знал, куда идти… Свою старую лондонскую квартиру он даже не рассматривал, даже если она на данный момент пустовала. Дом его родителей — площадь Гриммо 12 — сейчас, скорее всего, был пуст, но возвращение туда было последним, чего ему бы хотелось. Кроме того, это было слишком очевидно. Дом принадлежал ему — значит, именно там министерство станет искать его, беглого преступника, в первую очередь. Его отец умер в год, когда он окончил школу, и один раз, когда он ещё сидел в Азкабане — в котором году, он сказать не мог — его проинформировали о смерти матери. Таким образом, он остался единственным наследником древнейшего и благороднейшего рода Блэк. Его младший брат, Регулус, погиб много лет назад — на войне. Он остался последним. Последним из рода Блэк. Возможно, кому-то могло показаться странным, что он ничего не чувствовал по поводу смерти своих отца и матери. Да, они были его родителями, но никогда не были его семьёй. Смерть брата ударила по нему сильней, чем он ожидал. Они не разговаривали годами, но некогда были близки — пока он не уехал в Хогвартс. Пока Регулус не разделил взгляды родителей. Свою настоящую семью — не кровную — он создал сам. Джеймс, и Ремус, и Лили, и… Нет, не думай о нём. Подумай о более важном. У тебя всё ещё есть семья. Тебе следует думать об этом. Сириус прислонился к мешкам с зерном и улыбнулся спящему у него на руках крестнику. Его крестнику. Его крестник… Эта мысль по-прежнему внушала ему восторг. Думаю, ты не так представлял себе это, когда сделал меня его крёстным, да, Джеймс? Нет. Тогда он был весёлым безалаберным парнем. Когда он сбежал от своей безумной семейки, он даже улыбаться начал чаще, шире, искреннее. Он не был богат, но был обеспечен — благодаря тому золоту, что оставил ему дядя Альфард. Дядя Альфард. Кажется, у него появилась идея…