Любовь-Морковь

Пока новоиспечённый соулмейт Юнги изучал пространство кухни, нагло залезая в вазочки с печеньем и конфетами, попутно жуя найденные сладости и разговаривая с Гуком, Тэхён расселся на полу, возле осколков от фоторамки. За пререканиями и выяснением отношений с Чимином, Тэ как-то и забыл о ссоре с любимым. Но увидев разбитое стекло и сломанную рамку, неприятные воспоминания нахлынули с новой силой. Тэхён подошёл к осколкам и начал аккуратно собирать их в кучку на полу, вытирая свободной рукой непроизвольно скатывающиеся слёзы. На фотографии, которая выпала из рамки, они с Хосоком держались за руки, подняв их вверх, и оба широко улыбались. В тот день была яркая и солнечная погода, и дул тёплый ветер, развевая их волосы в разные стороны, отчего на кадре Тэхён с Хосоком получились как два одуванчика. Они решили распечатать именно эту фотографию, потому что были на ней невероятно счастливы. От этого снимка веяло теплом, радостью и чувствами, ведь именно в тот день Хосок сказал Тэхёну, что любит его. Любил. А сейчас он ушёл. Подумать. О них. Тэхён окончательно расстроился и начал завывать в голос, прикрывая ладонью рот. Он понимал, что кроме него самого винить больше некого. И даже та белобрысая морда, что сейчас мило щебетала с Чонгуком, ни на грамм не виновата. Ревность настолько заполонила Тэхёна, что он чуть скальп не вырвал несчастному хомяку, а ведь тот всего лишь оказался очередным пациентом его соулмейта и не более. Сам Хосок, на самом-то деле, никогда не давал повода усомниться в своей верности, не позволял себе никаких вольностей или даже лёгкого флирта в отношении других людей, особенно тех, кто пытался ему намекнуть, что имеет на него виды. Он всегда твёрдо и с гордостью говорил, что у него есть его половинка, его лисёнок, его Тэхён. Но Тэ продолжал ревновать и переживать, что в один из дней его соулмейта могут просто взять и увести. Однако в этот раз его ревность перешла все границы: он обидел Хосока своим недоверием, обвинив того в несерьёзности и ветрености. Хотя Тэхён так не думал, честно! Просто вырвалось от обиды, злости и недостатка внимания… — Какой же я идиот, — лис размазывал слёзы по лицу, трепетно прижимая к груди их с Хосоком фотографию. — Глупый, глупый, сам всё испортил, а ведь обещал ему-у-у-у… Эмоции нескончаемым потоком обрушились на него, и Тэхён пронзительно завыл в голосину, в отчаянии припадая головой к полу. На горемычные вопли и басистый скулёж с кухни тут же прибежали Чимин и Чонгук. — Эй, истеричка, ты чего тут сопли по полу размазываешь? — Чимин, не церемонясь, даёт смачный поджопник плаксе и тут же отскакивает от него. — Давай вставай, развалился тут! — Хён, почему ты плачешь? — Гук садится рядом, обнимая лиса за плечи и, на всякий случай, страхует Чимина, загораживая собой, от жёсткой расправы за ощутимый пинок по заднице. — Ну смотри, у тебя уже всё лицо покраснело и опухло! Хосоки-хён придёт, а тут ты такой некрасивый. От этих слов Тэхён заревел ещё громче, утыкаясь лицом в свои колени. — Вот и не смотри-и-и-ите на меня, — воет Тэ. — И Хосок не придёт. Он ушё-о-о-ол. — Ага, ушёл. К Юнги-хёну жаловаться на глупого, ревнивого тебя. Выговорится и вернётся, куда он от тебя денется, а? — Гук говорит успокаивающе, поглаживая Тэхёна по спине. Этот хён иногда (часто!) ведёт себя совсем как неразумное дитя, и Чонгуку, несмотря на то, что среди них вообще-то он здесь ребёнок, даже порой жалко своего брата. Достался же ему такой соулмейт! — А-а-а если в этот раз не вернётся? — всхлипывает Тэхён и, утираясь рукавом гуковой пижамы, продолжает громко реветь. Чимин, видя, что Тэхён вовсе не собирается завязывать с выделением естественных жидкостей со всех щелей (слезы-сопли-слюни!) и жалением себя несчастного, подтянул того к себе и крепко обнял: — Эй, милашка Гуки, бухлишко есть в этом доме? — Ох, есть, но я не думаю, что сейчас… — В шкафчике у холодильника на нижней полке, за бутылкой масла, — горестно бормочет Тэхён, сильнее прижимаясь к Чимину и сопливя теперь уже его плечо. — Отличненько. Милашка, помоги-ка мне поднять эту тушу истеричную, — блондин тянет Тэхёна вверх за подмышки, подключая Гука к поднятию совсем несопротивляющегося тела, — и вскрывай тайник. Будем лечить душу и восстанавливать эмоциональное состояние этого нытика. — Хён-хён, а мне тоже можно? — восторженно подпрыгивает Гук. — Ну это, помогать лечить? Чимин, конечно, пробежался для вида взглядом по ещё молодому неокрепшему телу, отмечая и то, что на него вылупились глаза оленёнка Бэмби в ожидании заветного «да», но гордо и по-королевски взмахнул рукой, давая своё разрешение. Ну, а что? Чимин в его годы уже вовсю предавался радостям взрослой жизни, а этот, наверняка, тут от скуки тухнет! Ещё и в такой компании, мда. Пускай учится! Пока его брата нет, а, как Чимин понял, тот ушёл предаваться пиздостраданиям (читать как пойти и поныть другу в жилетку и, может быть, тоже накидаться, но это неточно, потому как, во-первых, Хосок всё-таки врач, а во-вторых, ну не похож он на любителя выпить. Хотя Чимин Хосока совсем не знает, а с таким соулмейтом ненормальным, как Тэхён, можно и в запой пожизненный уйти). Посадив ревущего Тэхёна на диван в кухне, Чимин метнулся к металлической стойке с фарфоровыми чашками, подцепив сразу три. Если уж пить, то по-царски: сервиз-то явно не из дешёвых и не из простых. Чимин про себя отметил изысканный вкус того, кто приобрёл эти чашки. У его родителей стоит дома почти такой же, а уж он-то знает ему цену. Пока Гук копался в шкафчике и охал от того, что, оказывается, за бутылочкой масла скрывался аж целый мини-бар, Чимин уже вовсю накрывал на стол, создавая им праздничный фуршет. Быстро нашлись и фрукты, и шоколад, и даже пару штучек любимой морковки. Звонко похрумкав овощем и закатив глаза от удовольствия, Чимин обмяк, сидя на диванчике с блаженной улыбкой. — Чимини-хён, всё хорошо? — неуверенно тянет Чонгук, притрагиваясь ко лбу парня. Тот, вообще-то, после операции, за ним глаз да глаз нужен, а он тут попойку решил устроить. Хосок их точно убьёт. — Всё просто великолепно, — блондин, приоткрыв глаза, потягивается и вскакивает с насиженного места. — Я просто уже несколько часов не ел нормально, а у вас есть, чем поживиться. Ты давай разливай, не стесняйся! Гук с энтузиазмом вскрыл бутыль, как будто занимался этим всю жизнь, и разлил коричневый напиток по чашкам. — Эй, нытик, — Чимин приподнимает голову уткнувшегося в стол и до сих пор ноющего Тэхёна и подносит бокал к его губам, — живо пей! Забудешься, и немного отпустит, а то от твоего воя уже голова раскалывается! Давай-давай, хлебай уже! Тэхён, шмыгнув ещё пару раз носом и утерев своё сопливо-слёзное лицо рукавом, всё же принял бокал и залпом выпил его содержимое, даже ни разу не сморщившись. — Эй, ты полегче давай. Тебя так быстро срубит, сегодня будет хорошо, а завтра — очень-очень плохо, — Чимин отвешивает подзатыльник Тэхёну. — Или ты у нас истеричка-алкоголичка? Вон малой-то как на тебя смотрит, дурной пример подаёшь молодёжи! Чонгук залился краской, смущаясь своей неопытности в подобном вопросе. Хотя ему ужасно нравилось внимание со стороны Чимина и то, как его называли «милашкой». Чонгуку вообще он весь понравился, и если бы не Юнги-хён и не яркая, вся в шипах буква «N» на его запястье, то он, возможно, приударил бы за дерзким блондином. Но при сложившихся обстоятельствах ему остаётся лишь стать хорошим другом Чимину, который, по скромному мнению Чонгука, был идеальной парой их отрешённому и чересчур серьёзному, но очень заботливому и нуждающемуся в любви, Юнги-хёну. Зависнув в своих мыслях, Гук тоже получил своё в виде звонкого щелбана в лоб от Чимина и укоризненного взгляда на свой уже пустой бокал от Тэхёна. — Итак, ребятки, давайте за знакомство, — Чимин тянет свою чашку в центр, вынуждая и остальных подтянуться к нему. — Эй, истеричка, делаешь только глоток, а ты, милашка, зажми нос и выпей сразу полчашки, — раздав всем советы, Чимин сам опрокинул в себя алкоголь. Парни дружно повторили за ним, выпивая положенное каждому, и засмеялись над тем, как Гук, по незнанию, что за вид алкоголя он все же схватил, вывалил свой горящий язык изо рта и стал яростно хватать воздух. — Ох, малыш, закуси сладеньким, — Чимин протягивает плитку шоколада и перекидывает руку на Тэхёна, повесившего нос снова. — Ну, давай, выскажись, нытик, тебе полегчает, а потом уже решим, что делать. — Перестань уже меня так называть! — шипит Тэ, но руку с плеча не скидывает. — Меня Тэхён зовут! — Правда? Никогда бы не подумал! Вот перестанешь сопли распускать, тогда и буду по имени звать, — Чимин улыбается довольно и подмигивает, не обращая внимание на сердитый взгляд собутыльника. — Итак, чего ноешь, никак не успокоишься? — Ну это… Хосок, он… А я… я… — Тэ сам не понимает, то ли это нервы, то ли алкоголь уже в голову ударил, но мысли никак не желают складываться в нормальные предложения. — Ну что ты, что? Жуткий собственник, который ревнует своего соулмейта к его же работе, страдающий от недостатка внимания и не знающий как прийти к компромиссу, чтобы всем было хорошо? Я ничего не упустил? — Всё не так! — Тэхён всхлипывает и по-второму кругу сопливит рубашку Чимина, цепляясь за того и намекая, что ему сейчас необходима доза обнимашек. — Хотя возможно, ВОЗМОЖНО, ты где-то и прав. — Ах, какие мы сентиментальные. Ну иди ко мне, маленькая истеричка. И я точно прав. У Гука аж виноградинка выпадает изо рта. Чимин так ласково начал гладить Тэхёна по голове и сюсюкаться с ним, что у Чонгука мелькнула мысль: «Тоже что ли разреветься?». И ведь не подумаешь, что всего полчаса назад эти двое дрались как кошка с собакой, а точнее, как хомяк с лисом. Гук так умиляется происходящей картине, что придвигается ближе и тоже липнет с объятиями. Идиллия.

***

Чимин ещё добрый час слушал причитания Тэхёна вперемешку с торопливым лепетом о том, какой он весь бедный и несчастный, и что его соулмейт со своей работой вообще позабыл о нём таком распрекрасном. А ведь он, Тэхён, ему старался во всем угодить: готовил разнообразные блюда на ужин, поддерживал относительную чистоту в доме (ну и что, что только на кухне и в их спальне, и вообще Гук уже далеко не маленький и сам должен разгребать свинарник, созданный им не только в собственной комнате, но и во всём доме) и даже разминал порой затёкшие к вечеру от долгого сидения за учебниками шею и плечи любимого. Ну не соулмейт, а золотце! И чего Хосок недовольный такой? Ну, подумаешь, Тэхён хочет, чтобы его любимый был исключительно только с ним и вообще не смотрел в сторону других людей. А ещё бы из дома не выходил и был возле Тэхёна 24/7. Он что, так много просит? И не важно, что работа — часть жизни Хосока. Не важно. У него ведь появился соулмейт, а это куда более весомо! Пока Тэхён ныл о своей нелёгкой судьбинушке, а затем корил себя за частые приступы ревности ко всему окружающему, в том числе и по отношению к Чимину, тот услужливо подливал горемыке алкоголь в надежде, что парень, наконец-то, угомонится. У Чимина уже нещадно голова гудела от чужого нытья. Он и представить не мог, что можно вот так убиваться по своему соулмейту. Да, Тэхён, судя по его невнятному монологу, вообще подарок судьбы, а Хосок — изверг, что в упор не замечает своего парня уже долгое время, прикрываясь то подготовкой к экзаменам, то работой. И получается, что именно Хосок виноват в их скандале, случившемся ранее и развернувшемся на глазах хомяка. Только Чимин не дурак, и сразу понял, что Тэхён далеко не тот самый ангел, что спустился с небес, дабы осчастливить одного конкретного Хосока. Парню вообще, честно говоря, этого самого Хосока было искренне жаль: а если такое нытьё — обычное состояние Тэ? Сам Чимин в подобной ситуации тоже бы на работе скрывался постоянно, чтобы не слушать эти вопли. Хотя Тэхёна всё же было немного жаль. Так переживать из-за того, что его соулмейт из дома вышел проветриться, а на деле может и с другом прибухнуть, и на жизнь пожаловаться, это надо уметь. «Вау, Тэхён такая королева драмы!» Чимин выпил очередной бокал, поглаживая взлохмаченные волосы Тэхёна и размышляя, чем и как можно помочь в сложившейся ситуации. Гуки к этому времени уже достаточно захмелел: ему вообще хватило полстакана, и он, растянувшись на столе и смотря блестящими глазами на обнявшуюся парочку, тихонько хихикал. — Эй, лисичка-истеричка, — Чимин сквозь сопли Тэхёна всё же узнал, что тот за зверь, — давай вот что проясним: ты вообще своего мужика хоть чем-нибудь удивляешь? А то я все слушаю и слушаю, что ты такой замечательный везде и во всём, а про самое главное и слова не сказал. В постели-то у вас как? Тэхён внезапно отлепляется от промокшей уже насквозь рубашки Чимина и смотрит на него с озадаченным взглядом: — Всё у нас в постели нормально, даже очень! — Ну, «нормально» — это так себе определение, я тебе скажу. У вас что, секс по схеме и строго по расписанию? Тэхён залился румянцем и спрятал глаза от пристального взгляда парня. Чонгук, услышав начало крайне интересного разговора, тут же оживился и приподнялся со стола, заинтересованно глядя на старших. Ого, сейчас он явно узнает что-то пикантное из жизни своего братца! У Тэхёна в таком состоянии язык абсолютно без костей. Он вон уже полжизни выложил Чимину, которого вообще-то убить был готов недавно, а сейчас сидит и вываливает личную информацию, словно они закадычные подружки. — Ууу, ну я понял, в чём все ваши проблемы, — тянет Чимин. — В чём? — пугается Тэхён и округляет глаза. — Да ты от слова секс раскраснелся весь и засмущался! А в постели, наверняка, скучный и закрепощённый, вот мужик твой и смотрит на других… — Никуда он не смотрит! Он меня любит! А после наших утех он вообще встать иногда не может — так я его затрахиваю! — защищается Тэ, сжимая свои ладони в кулаки и меняясь в лице. — Ага, это точно, — оживляется Гук, — я сам видел эти их игрища… — Да уж, верю. Затрахивать ты можешь знатно, для этого даже в постель идти не нужно, — бурчит Чимин. — Я имею в виду не простое удовлетворение потребностей в виде пресловутого секса, а то, чем можно заинтересовать партнёра, удивить и довести до исступления. Тэхён смотрит во все глаза и откровенно зависает от непонимания сказанного. — Да блин, ролевые игры, например, не пробовали? — выпаливает Чимин. — Оденься в какой-нибудь сексуальный костюм и поверти хвостом перед своим мужиком, привнеси чего-то нового и горячего в ваши отношения. Я просто уверен, что его не столько твоя ревность бесит, сколько ваша обыденность в постели. Тэхён напрягается, морщится и растягивается в хищной безумной улыбке. — Эй, у тебя опять приступ истерики? Ты меня понимаешь? — Чимин начинает беспокоиться за нервно лыбящегося Кима и щелкает того по носу, пытаясь привлечь внимание к себе. Тот всё ещё улыбается как ненормальный и срывается с дивана, а затем и из кухни с диким воплем: «Я сейчас!». Не прошло и пяти минут, как Тэхён ураганом ворвался вновь на кухню в каком-то ярко-розовом халате и на высоченных каблуках-шпильках. Он грациозно подошёл к стулу, на который пересел Гук, и встал за его спиной. Одной рукой Тэхён закрыл тому глаза, а второй развязал пояс на халате и отодвинул полы, демонстрируя свой наряд под розовой тканью. — Оу… А ты та ещё штучка, я смотрю, — Чимин оценивающе пробегает взглядом по стройному телу, обтянутому белым гладким корсетом и мини-шортикам с рюшами. — Я тебя явно недооценил… — Хён-хён, дай и мне посмотреть, ну пожалуйста! — Гук вертится от любопытства, но Тэхён бегом запахивает халат и туго завязывает узел на поясе. — Ты ещё мелкий для такого, — Гук получает подзатыльник и чешет ушибленное место, смотря из-за плеча на Тэхёна своим фирменным слезливым взглядом невинного оленёнка. — И не смотри на меня так, я сказал — нет. Вдруг твоя неокрепшая психика не перенесёт такой красоты, пошлости и разврата! — Хён, я тебя голым видел, и не раз, что может быть развратнее и пошлее? Да и как вы с Хосок-хёном твою «течку» проводите слышал и видел, поэтому… Чонгук замолкает на полуслове, получая заслуженную затрещину от Тэхёна. Вот и за что, спрашивается? Разврат устраивают они, а получает Гук... Жизнь несправедлива к маленьким скромным кроликам. — Это вообще не то! — возмущается Тэ. — Да и получать от Хосока ещё и за развращенного младшего брата я не готов. Да и вообще, может твой соул — девушка! Тогда это тебе не пригодится: она сама тебе шоу будет устраивать! — Хён, мой соулмейт приснился мне прошлой ночью. И он — байкер с широченными мозолистыми ладонями и ботинками примерно 45 размера. Как думаешь, это девушка? — Гук ухмыляется и смотрит выжидающим взглядом. — И да, если ты не понял, я — не сверху, поэтому… Хён, ну дай. Мне. Посмотреть. Чимин заржал как не в себя и подавился напитком, выплёскивая всё на стол и громко хрюкая. Да у них прям тусовка пассивов-одиночек: дико ревнующая ко всем столбам истеричка; оленёнок, ещё только начавший познавать все прелести взрослой жизни и сам Чимин, соулмейт которого ждёт очаровательную и невинную девушку. — Эй, Тэхён, а у тебя есть ещё один подобный комплектик? А то перед своим соулмейтом надо бы предстать во всей красе, — Чимин взлохмачивает волосы и вытягивает губки уточкой. — Я ведь в его глазах хорошенькая девушка. — Вау, хочешь начать с тяжёлой артиллерии? — Тэхён хищно улыбается и проводит рукой по плечам Чимина. — Ещё чего! Чтобы получить это всё, — блондин показательно скользит кончиками пальцев по своему телу, выделяя все значимо выпуклые места, — нужно заслужить! А этот Юнги вообще чуть не убил меня! — Тогда зачем тебе бабский наряд? — удивляется Тэхён, покручивая пояс на своем халатике. — У меня есть шикарный план, чтобы приручить эту жадину, — коварно шепчет Чимин. — Так что тащи свои лучшие шмотки!